Микешина Л.А. Философия науки
Подождите немного. Документ загружается.
Глава 8. Начало исследования: методы и формы знания 271
лучать смыслы отдельные вопросы и ответы, становится возможным
подняться над «школярски-прагматическим уровнем постановки
задач». Должны изучаться реальные разнохарактерные процессы
в их богатстве, истории и изменении, но нельзя начинать
исследование с «провозглашения всепожирающей универсалии»,
под которую стремятся подвести конкретный историко-
литературный процесс, именно это считая разрешением проблемы.
В отличие от такой логики необходимо «теоретическое видение
целого», которое «усваивает логику истории и логику науки» и
благодаря этому «соразмеряет литературно-исторические пласты,
соограничивает, соопределяет их». Особое место при решении
такого рода проблем занимает интуиция, которую Михайлов
оценивал высоко, поскольку в этом контексте интуиция
исследователя — необходимое «условие реализации
рационального, логического принципа литературной истории».
Интуиция исследователя, знающего историю своего предмета и
историю его изучения, — это не просто знание фактической
стороны процессов, но умение смотреть на них изнутри, ощущать
«энергию истории» и на этой основе понимать смыслы вопросов
и решать проблемы. Особая тема — проблема в философии будет
рассмотрена в ходе анализа природы философского знания (см.
главу 12).
Проблематизация знания и вопросно-ответные
процедуры
Философско-методологический анализ постановки проблемы
как первоначального этапа в научном исследовании может быть
дополнен рассмотрением операций и процедур, имеющих
прикладной характер и распространенных на все формы
мыслительной деятельности в целом. «Не существует метода,
который позволил бы научиться спрашивать, научиться видеть
проблематическое» (Гадамер), поскольку искусство вопрошания
— это и есть искусство мышления, т. е. не может быть «навыка»,
но возможно научиться понимать саму природу и структуру
вопроса, его основания, предпосылки и правильную постановку.
Уже в «логике вопросов и ответов» Коллингвудом
сформулированы необходимые принципы
проблематизированного мышления. Исходя из идеи Платона:
мышление — «диалог души с самой собой», он понимал
мышление как «процесс постановки вопросов и получения на них
ответов, причем второму предшествует первое — некий Сократ,
заложенный в нашей душе».
272
Часть III. Методология научного исследования
Коллингвудом введен «принцип коррелятивности между
вопросом и ответом», который состоит в следующем:
—конкретный детализированный ответ может быть получен
только на конкретный детализированный вопрос; общий
расплывчатый вопрос породит такой же ответ;
—противоречие может быть понято как противоположные
ответы на один и тот же вопрос;
—если значение предложения соотносится с вопросом, на
который оно отвечает, то и его истинность должна быть
соотнесена с ним же. «Значение, совместимость, противоречие,
истинность и ложность — все это не относится к предложению
как таковому, предложению самому по себе; все это относится к
предложениям как ответам на вопросы», коррелятивным им;
—истина не является атрибутом отдельного предложения или
даже их комплекса, но только комплекса, состоящего из вопросов
и ответов. Нельзя называть предложение истинным или ложным,
бессмысленным или осмысленным, если мы не знаем вопроса, на
который оно послужило ответом, — положение, которое должен
помнить каждый «критик», обязанный точно реконструировать
вопросы (см.: Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография.
М., 1980. С. 340-346).
Гадамер опирался на идеи герменевтики об открытости,
выражающейся в вопрошании и вопросе. Платон совершил
«глубочайшее открытие», обосновав в диалогах вопреки
общепринятому мнению, что «вопрос труднее ответа», что тот, кто
полагает себя знающим, вообще не способен спрашивать, а осознать
свое незнание всегда мешает господствующее мнение, подавляющее
спрашивание. Особое внимание Гадамер уделяет анализу природы
вопроса, показывая, что «подлинный вопрос требует открытости»,
которая вместе с тем предполагает «определенную ограниченность
горизонтом вопроса», иначе он расплывчат и неопределенен, т. е. он
«не поставлен». Постановка вопроса предполагает фиксацию
несомненных предпосылок, позволяющих увидеть, что должно быть
решено, поскольку «сущность знания заключается в том, что оно не
только выносит правильное суждение, но одновременно с этим и на
тех же основаниях исключает неправильное». По Гадамеру, знать
одновременно означает познать противоположное; спрашивать —
значит раскрывать, делать явным, испытывать чужое мнение,
преодолевать господство расхожего мнения, которое может «замять
вопрос». Интерпретация, истолкование как «беседа с текстом» — это
не просто метафора, но восстановление изначаль-
Глава 8. Начало исследования: методы и формы знания 273
ной «смыслокоммуникации», живого «сейчас» разговора,
«изначальной формой которого всегда является вопрос и ответ».
В текстах Канта уже присутствовало разделение на метафизические и
педагогические вопросы. Гадамер рассматривал различие педагогических
и риторических вопросов, при этом сложность и парадоксальность
педагогических вопросов состоит в том, что они, по существу,
представляют собой «вопросы без действительно спрашивающего», так
как учитель знает ответ и проверяет лишь знание ученика.
Риторический вопрос, например «разве не прекрасна природа
осенью?», передающий в вопросительной форме, подобно
повествовательному предложению, сообщение о чем-то, лишен не
только действительно спрашивающего, но и действительно
спрашиваемого. Гадамер также показал «исторический» характер
вопросов и «историчность» их понимания: вопросы не тождественны в
разное время и в разных обстоятельствах. Что касается вопросов в
собственно исторических текстах, то Гадамер вслед за Коллингвудом
полагал: «мы поймем историческое событие лишь в том случае, если
реконструируем вопрос, ответом на который и были в каждом данном
случае исторические действия тех или иных лиц» (Гадамер Х.-Г. Истина и
метод. Основы философской герменевтики. М., 1988. С. 436). В
современной логике вопросов и ответов, или интеррогативной
логике, четко фиксируется связь между вопросом и ответом,
определяется, что может считаться полноценным ответом,
выделяются следующие основные классы вопросов: альтернативные
вопросы, в которых уже перечислено конечное множество
альтернативных ответов, например, «работаете вы или не
работаете?»; ли-вопросы (альтернатива подразумевается), например
«нравится ли вам ваша работа?»; частные, или специальные, вопросы,
т. е. вопросы, введенные при помощи вопросительных слов
«почему», «где», «когда» и др., например «почему вам нравится ваше
работа?». Особое место занимает анализ предпосылок каждого
вопроса.
Как отмечает Г.В. Сорина, «вопрос всегда явным образом
детерминирует ответ». Это определяется тем, что «несущей
конструкцией в структуре любого вопроса является его явная
предпосылка, благодаря которой... любой вопрос является
своеобразной формой утверждения. Явная предпосылка
вопроса представляет собой ту исходную базовую информацию,
которую спрашивающий закладывает в вопрос». Кроме того,
«фактически структура вопроса, оказывая явное влияние на
возможные варианты ответов, вместе с тем очерчивает и
семантическое поле по-
274
Часть III. Методология научного исследования
иска возможных вариантов ответов». В этой и других работах
Сорина тесно связывает основные особенности критического
мышления с его вопрошающей установкой и обосновывает
важную мысль: «вопросы в рамках критического мышления
направлены на уточнение основных тезисов и аргументов
обсуждаемых проблем, элиминацию возможных ошибок в
рассуждениях, проверку качества проводимой аргументации в
целом. В свою очередь, вопросно-ответные процедуры
являются необходимым инструментом понимания и объяснения,
интерпретации и оценки, анализа и синтеза. <...> Овладение
техникой критического мышления, вопросно-ответных
процедур имеет большое практическое значение» (Сорина Г.В.
Вопросно-ответная процедура в коммуникативном действии:
практичность и функциональность // Вестник Российского
философского общества. 2000. № 4. С. 55-60).
Литература
Основная
Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики.
М., 1988.
Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980. Кун Т.
Структура научных революций. М., 1975. Михайлов A.B.
Диалектика литературной эпохи // Он же. Языки культуры: Учеб.
пособие по культурологии. М., 1997. Михайлов A.B. Проблемы
анализа перехода к реализму в литературе XIX века // Там же.
Мочалов И.И. Мнимые проблемы науки // Вопросы философии. 1966.
№ 1.
Поппер К. Объективное знание. Эволюционный подход // Он же.
Логика и рост научного знания: Избр. работы. М., 1983. Рузавин Г.И.
Методы научного исследования. М., 1974. Степин B.C.
Теоретическое знание. Структура, историческая эволюция. М., 2000.
Дополнительная
Мамчур Е.А. Проблема выбора теории. М., 1975.
Сорина Г.В. Искусство аргументации сквозь призму вопросно-
ответных процедур // Мысль и искусство аргументации. М., 2003.
Цацковский Зд. Проблемы, вопросы и общие принципы их
постановки // Вопросы философии. 1968. № 1.
Глава 8. Начало исследования: методы и формы знания 275
Вопросы для самопроверки
1. Объясните положение Платона «вопрос труднее ответа».
2. Как вы понимаете утверждение о том, что искусство вопрошания
не имеет прямого метода?
3. Дайте характеристику понятия «проблемная ситуация».
4. Назовите и объясните основные типы проблемных ситуаций в
науке.
5. Определите проблему как форму научного знания.
6. Охарактеризуйте виды конкуренций между теориями как основу
проблемных ситуаций.
7. Что такое псевдопроблемы? Назовите их виды.
8. К. Поппер о проблеме:особенности его концепции.
9. Культурно-исторические предпосылки возникновения проблем.
10. Гадамер и герменевтика о проблеме и логике вопросов и отве
тов.
§ 2. Методы исследования и формы знания
эмпирического уровня
Начальный этап исследования предполагает не только
постановку проблемы, но и вычленение объекта и предмета
исследования. В естествознании эта процедура, как и последующие,
может осуществляться на разных уровнях, в различных типах
исследований, что нашло свое выражение в разграничении
эмпирического и теоретического.
Эмпирический и теоретический уровни
Эти понятия отражают внутренние структурные
разграничения целостной системы научного знания и познавательной
деятельности. Эмпирическое не сводится к обыденно-практическому
знанию, так как является уровнем специализированного научного
познания, предполагающего в отличие от обыденного
целенаправленную систематизированную деятельность на основе
специальных методов и системы понятий. По этой же причине нельзя
всякую умственную деятельность считать теоретической.
Неправомерно также отождествлять эмпирическое и теоретическое с
чувственным и логическим. Как стороны единого процесса,
чувственное и логическое характеризуют любое познание,
непосредственное отношение субъекта к объекту, особенности
индивидуальной познавательной деятельности. Деление на
чувственность
276 Часть III. Методология научного исследования
и мышление опирается на данные физиологии высшей нервной
деятельности и психологии, тогда как деление на эмпирическое и
теоретическое отвлекается от процессов такого рода, относится к
научному познанию и классифицирует методы и формы знания, типы
исследований. Наконец, что особенно важно подчеркнуть,
чувственное и логическое представлено и определенным образом
сочетается как на эмпирическом, так и на теоретическом уровнях
научного познания.
Как соотносится такое представление о познании, его сторонах и
уровнях с известным высказыванием В.И. Ленина: «От живого
созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике — таков
диалектический путь познания истины, познания объективной
реальности»? Афористическая форма и оторванность от контекста, в
котором оно сформулировано, привели к довольно
распространенному, например в методической педагогической
литературе, ошибочному толкованию данной мысли как учения о так
называемых трех ступенях познания: чувственной, логической и
практике. Как показал много лет назад известный советский философ
П.В. Копнин, такая интерпретация сужает роль практики, которая в
реальном познании пронизывает все формы, а не является «третьей
ступенью». Неверно также отождествлять живое созерцания только с
чувственным познанием, а абстрактное мышление сводить к
«логической ступени». Живое созерцание осуществляется не только как
непосредственное ощущение и восприятие действительности, но и в
понятиях, принимая рациональную форму. Абстрактное мышление, в
свою очередь, не лишено чувственности, оно возможно только в системе
чувственно воспринимаемых образов и знаков, в первую очередь слов и
символов естественных и искусственных языков. Эмпирический и
теоретический уровни различаются, во-первых, по способам и
методам деятельности: в основе эмпирического уровня лежит
предметно-орудийная, научно-практическая деятельность, благодаря
которой обеспечивается накопление и первичное обобщение
исходного познавательного материала; в основе теоретического
уровня — абстрактно-теоретическая деятельность по созданию
идеальных моделей и построению различных систем знаний. Во-
вторых, уровни научного знания различаются по характеру и формам
знания: на эмпирическом уровне формируются фактуальное знание,
эмпирические обобщения, непосредственно отражающие свойства и
отношения явлений действительности в единстве существенного и
несущественного; на теоретическом
Глава 8. Начало исследования: методы и формы знания 277
уровне в логически организованной форме теоретического знания
отражаются существенные характеристики явлений, их
закономерности. Специфика каждого из уровней более детально
будет охарактеризована при дальнейшем рассмотрении методов и
форм научного познания в соответствии с их принадлежностью тому
или другому уровню.
Относительность деления научного познания на уровни
проявляется в том, что они находятся в тесной взаимосвязи,
взаимозависимости. Ни один вид эмпирического исследования
невозможен без теоретических предпосылок, которые представляют
своего рода исходный «концептуальный каркас», систему понятий и
принципов, воспроизводящую определенные представления о
предмете исследования. Эта система координат выступает как
предпосылка и ориентир эмпирического исследования. Ни одна
отрасль знания не является беспредпосылочной относительно
исходных концептуальных представлений о своем предмете.
Можно привести пример удачного сочетания теоретических
предпосылок и ориентаций с тонким экспериментальным искусством из
«Истории физики» М. Льоцци, где историк физики отмечает, что Ом
под влиянием теоретических идей работы Ж.Б. Фурье «Аналитическая
теория тепла» увидел аналогию между механизмом «теплового потока» и
электрическим током в проводнике, что позволило объяснить само
возникновение тока как движение между различными
«электроскопическими силами», а в конечном счете сформулировать
известный закон Ома, который носит эмпирический характер (См.:
Льоцци М. История физики. М., 1970. С. 258—259). Этот пример
приводит B.C. Швырев, показавший, что «ориентация концептуальными
соображениями» наблюдения, эксперимента и других эмпирических
приемов и методов наглядно проявляется в истории естествознания
XVII—XIX веков, вместе с тем в таких «описательных» науках, как
ботаника, зоология, минералогия и другие, первоначальные этапы
исследования не ориентированы достаточно развитыми
концептуальными положениями, но представлены описаниями,
классификациями и систематизацией обширного материала наблюдений.
Однако и эта стадия в своем развитии двигалась к разработке
теоретических предпосылок, предваряющих построение
классификационных систем (Швырев B.C. Теоретическое и эмпирическое
в научном познании. М., 1978. С. 296—298). Точно так же любая теория,
сколь ни была бы она абстрактной, в конечном счете опирается, как
известно, на практику, на эмпири-
278 Часть III. Методология научного исследования
ческие данные, что не требует особого доказательства.
Противопоставление эмпирического и теоретического
относительно, является видом абстракции, результатом
методологической конструктивной деятельности, позволяющей
структурировать «по этажам» виды деятельности и формы знания.
При этом всегда имеется в виду глубокая внутренняя связь,
реально существующая между единичным и общим, явлением и
сущностью, эмпирическими фактами и их теоретическим
объяснением, что делает возможным эмпирическое, практическое
подтверждение теории. Соответственно, необходимо иметь в
виду, что абстракции эмпирического и теоретического уровней
достаточно приблизительны и не отражают в полной мере
структурные компоненты реального знания. Так, деление на
«уровни» по существу не учитывает такую важную составляющую
научного познания, как философско-мировоззренческие
предпосылки и основания, через которые в конечном счете
проявляется социально-культурная обусловленность всего
познавательного процесса. Каждый из уровней характеризуется
своим набором методов и форм знания, вместе с тем ряд методов,
что будет специально отмечено, применяются и на том и на другом
уровнях. Следует также отметить, что существуют науки, в которых
невозможно разделение на теоретический и эмпирический уровни,
они как бы принадлежат одному из уровней, например, логико-
математические дисциплины представлены на теоретическом
уровне, тогда как естественно-исторические науки — геология,
палеонтология и многие другие подобные им существуют
преимущественно на эмпирическом уровне, а в функции теории,
как правило, выступают первичные эмпирические обобщения и
гипотезы.
Абстрагирование знания на эмпирический и теоретический
уровни порождает серьезные проблемы при обращении к
гуманитарному знанию. И дело не только в том, что в этих науках
преобладают эмпирические методы, невелики возможности
формализации и математизации знания, построения абстрактной
теории, но и в том, что сами объекты, в большинстве своем тексты,
«языковые феномены» двойственны по своей природе и
соединяют неразделимые по существу материально-знаковые и
условные, символически-идеальные начала.
В истории лингвистики известны попытки свести ее к изучению
лишь одной из сторон материально-идеального единства. Так, в XIX
веке немецкий ученый А. Шлейхер проводил взгляд на язык как на
материальный объект, тождественный объектам естественных наук
и также подчиняющийся непреложным законам,
Глава 8. Начало исследования: методы и формы знания 279
язык может изучаться как организм в его эволюционном развитии.
Вершиной понимания языка как чисто материального образования стали
исследования в американской лингвистике, йельской школе,
возглавляемой Л. Блумфильдом, где ориентировались на звуковой
поток, а грамматика выстраивалась без обращения к смыслу —
идеальному компоненту языка. Известна также работа русского ученого
начала XX века Н.С. Трубецкого «Основы фонологии», где
предпринималась попытка разделить науку о звуках речи на две
независимые ветви, одна из которых рассматривалась как гуманитарная,
другая — как естественно-научная. В дальнейшем в трудах ведущих
ученых была обоснована иная точка зрения — речь может идти только о
двух аспектах одной науки, материальные элементы языка можно
рассматривать только как выразители лингвистических функций,
элементы идеальной системы. Рассмотрев эти проблемы, современный
отечественный исследователь O.A. Донских делает следующее
обобщение: «...объект лингвистического исследования — это некоторая
материальная структура, организованная в соответствии с условной
идеальной структурой. Значит, лингвист, рассматривая один и тот же
физический объект, описывает его как выражение трех относительно
независимых уровней: 1) фонологического, 2) морфологического и 3)
синтаксического. <...> Если рассматривать такое понимание объекта
лингвистики в качестве исходного, можно задать принципиальное
отличие лингвистического подхода к речи от естественно-научного
подхода к речи: оно является качественным... и состоит в том, что
строится несколько уровней описания, на которых язык предстает как
условный... феномен» (Донских O.A. Особенности объекта познания в
лингвистике // Проблемы гуманитарного познания. Новосибирск, 1986.
С. 77). Следует отметить, что в связи с особенностями объекта в
гуманитарном знании — язык, текст — различные уровни,
выделяемые внутри, например, лингвистики, не совпадают с
методологическим делением на эмпирическое и теоретическое и, по-
видимому, самостоятельной проблемой становится вопрос о
соотношении тех и других уровней.
Методы и формы познания эмпирического уровня:
вычленение и исследование объекта
К эмпирическому уровню научного познания относят все те
методы, приемы, способы познавательной деятельности, а также
формулирования и закрепления знаний, которые являются содер-
280
Часть III. Методология научного исследования
жанием практики или непосредственным результатом ее.
Гносеологически их можно разделить на две подгруппы: методы
вычленения и исследования эмпирического объекта; методы
обработки и систематизации полученного эмпирического
знания, а также на соответствующие им формы этого знания. Это
может быть представлено с помощью таблиц.
Таблица 1
Методы вычленения
и исследования эмпирического
объекта
Формы знания
Наблюдение
Измерение
Эксперимент
Модельный эксперимент
Научный факт
(фактуальное знание)
При рассмотрении этих методов следует учитывать, что в
таблице они расположены по степени нарастания активности
исследователя. Разумеется, наблюдение и измерение входят во все
виды экспериментов, но должны быть также рассмотрены как
самостоятельные методы, широко представленные во всех науках.
Наблюдение является первичным и элементарным
познавательным процессом на эмпирическом уровне научного
познания. Как научное наблюдение, оно состоит в
целенаправленном, организованном, систематическом
восприятии предметов и явлений внешнего мира. Особенности
научного наблюдения:
—опирается на развитую теорию или отдельные теоретические
положения;
—служит решению определенной теоретической задачи,
постановке новых проблем, выдвижению новых или проверке
существующих гипотез;
—имеет обоснованный планомерный и организованный
характер;
—является систематичным, исключающим ошибки
случайного происхождения;
—использует специальные средства наблюдения —
микроскопы, телескопы, фотоаппараты и т. п., существенно
расширяя тем самым область и возможности наблюдения.