Микешина Л.А. Философия науки
Подождите немного. Документ загружается.
Глава 7. Методологий научного исследования как ядро 251
причине заключенного в ней методологического насилия над историей»
(Михаилов A.B. Й. Хейзинга в историографии культуры // Хейзинга Й.
Осень средневековья. Исследование форм жизненного уклада и форм
мышления в XIV и XV веках во Франции и Нидерландах. М. 1988. С.
427). И хотя сам Хейзинга не приветствовал «беллетризованные
исторические труды», он мог свободно и творчески мыслить не в одной
лишь «научной» языковой игре, но в многообразии языковых игр, во
взаимодополнительности науки и нарратива. Особенности введения
нового термина в гуманитарном знании состоят часто в том, что ему
не может быть дано строгого определения, смысл его наращивается
постепенно, с изложением концепции, развертыванием системы
рассуждении, т. е. используется то, что называют «контекстуальным
определением». Примерами этому могут служить введенные М.М.
Бахтиным понятия «текст», «хронотоп», новое осмысление термина
«поэтика» в работах Д.С. Лихачева, С.С. Аверинцева. Способ
контекстуального определения здесь, по-видимому, неизбежен и
наиболее плодотворен еще и потому, что в гуманитарных науках
особенно велико количество предлагаемых концепций относительно
каждого объекта и имеется значительное расхождение между
системой понятий и системой соответствующих им терминов.
Несомненный интерес представляют формы осмысления
ценностных факторов, определяющих характер абстракций в
гуманитарном тексте. Анализ историко-литературных исследований
позволяет увидеть различные способы абстрагирования, которое не
стремится к предельной степени общности, что обусловлено самим
характером гуманитарного познания, отражает его специфику. При
этом заслуживает внимания вопрос о сохранении содержательной
стороны таких абстракций. Обращения к исследованиям, в частности,
по древнерусской литературе дает возможность увидеть
многообразные способы абстрагирования: предельное «возвышение»
стиля и языка путем исключения бытовой лексики, повтор
синонимов, сочетание сходных сравнений, стирающих все видовые
отличия и сохраняющих лишь самое общее, абстрактное; повторение
эпитетов, однокоренных слов и других элементов текста; усиление
таинственности и невыразимости явления; наконец, путем
своеобразного «абстрактного психологизма» при описании
действующих лиц. Это в полной мере отражало стремление
средневековой литературы, преимущественно церковной, найти, как
отмечал Д.С. Лихачев, общее, абсолютное и вечное в частном,
252 Часть III. Методология научного исследования
конкретном и временном, невещественное в вещественном,
христианские истины во всех явлениях жизни. Такие приемы
позволяли «разрушить» конкретность и материальность мира,
поднять события жизни действующих лиц над обыденностью,
рассматривать их под знаком вечности и тем самым перевести, по
существу, на абстрактный уровень.
Эти же задачи, обязательные для любого гуманитарного исследования,
лежат в основе другого приема абстрагирования — повторяемости
образов, сочетания сходных сравнений, метафор, эпитетов,
использования трафаретных, традиционных сочетаний, в которых
отражаются сложившиеся богословские представления, указания на
религиозную трактовку сущности явлений. При использовании этих
приемов к отвлеченности богословской мысли добавляется
отвлеченность чувств, поскольку в результате повторов, трафаретов
стираются все ощутимые признаки и сохраняется лишь общее
эмоционально-возвышенное описание. Особенно интересны приемы, с
помощью которых удается достичь чисто мировоззренческих,
философско-богословских результатов — утверждения примата
духовного над материальным, а также глубины, таинственности и
невыразимости духовного. Определенный эмоциональный настрой,
впечатление мистической значительности текста, затрудненности
описания и выражения в словах и текстах духовных, божественных
явлений обеспечиваются применением тавтологии, нагромождением
однокоренных слов, нарочитым усложнением текста для его
мистической значительности. Таким образом, «зыбкость всего
материального и телесного при повторяемости и извечности всех
духовных явлений — таков мировоззренческий принцип, становящийся
одновременно и принципом стилистическим» (Лихачев Д.С.
Исследования по древнерусской литературе. Л., 1986. С. 31). В 90-х
годах наряду с термином «понятие» начинает более активно входить
в оборот в различных гуманитарных текстах термин «концепт»,
представление о котором существенно обогатилось при обращении к
историко-философской традиции. Как показала С.С. Неретина,
исследовавшая концептуализм средневекового философа П. Абеляра,
термин conceptio в его «Логике» имеет значение «схватывания»
единичного и многообразного в осуществляемом «душой» акте
познания. «Недооцененный» в истории философии концептуализм
уже нашел способ и термин, не отбрасывающий единичное,
конкретное, индивидное, но выражающий их в «спаянности» с
общим, универсальным.
Глава 7. Методология научного исследования как ядро 253
Соответственно, универсальное предстает в нем как «полнота
конкретности», что существенно отличает концепт от понятия, и прежде
всего потому, что его целостность предполагает соотношение с «душой
слушателя». Концепт формируется речью «в пространстве души», в
общении, синтезируя такие способности души, как память, воображение
и суждение, в то время как «понятие есть объективное идеальное единство
различных моментов предмета и связано со знаковыми и значимыми
структурами языка, выполняющего функции становления мысли,
независимо от общения» (Неретина С.С. Тропы и концепты. М., 1999. С.
29). Сегодня существуют и более зрелые представления о концептах.
В частности, в когнитивных науках «концепт» — это термин,
обозначающий единицу ментальных ресурсов сознания и
информационной структуры, отражающий знание и опыт человека.
Это — содержательная единица памяти, концептуальной системы и
языка мозга, а также всей картины мира, отраженной в человеческой
психике. В целом концепты — это «интерпретаторы смыслов», форма
обработки субъективного опыта путем подведения его под
определенные категории и классы, основная единица хранения и
передачи информации, достаточно гибкая и изменяющаяся с ростом
знания. Общечеловеческие, универсальные концепты специфически
группируются и вербализуются в разных языках в зависимости от
лингвистических, прагматических и культурологических факторов.
Концепты организуются также в иерархические, часто ассоциативные
семантические сети, как это представлено, например, в моделях
хранения знаний в памяти человека.
Существенным продвижением в освоении и применении
термина «концепт», вхождении его в культурологические и
гуманитарные тексты станет, безусловно, словарь концептов
русской культуры — фундаментальная работа, осуществленная в
последние годы Ю.С. Степановым. Всей работе предпослана
содержательная интерпретация концепта, выявляющая позиции
автора, для которого базовые концепты существуют «над
индивидуальными употреблениями» и способ их «суммирования»
является генетическим. Моменты историзма, темпоральных
характеристик концепта, а также его определенности в культуре
становятся важнейшими его характеристиками. Однако
культурно-исторический подход приводит автора к
значительному расширению термина «концепт», а введенное
понятие «концептуализированной предметной области» в языке
и культуре предполагает уже объединение в одном общем
представлении — «культурном концеп-
254 Часть III. Методология научного исследования
те» не только слов, мифологем, но также ритуалов, вещей и материальных
предметов, в том случае если они несут духовный смысл и выступают в
роли символов. В полной мере концепт используется при разработке
такой проблематики, как концептуализация внешнего мира,
заложенная в языке. Исследования известного лингвиста А.
Вежбицкой по теории метаязыка и этнограмматике осуществлены на
стыке с психологией культуры, культурологией, наукой о познании.
Она исходит из того, что нельзя описать «мир как он есть» на
естественном языке, так как последний изначально задает свою
картину мира, а все значения являются субъективными,
антропоцентричными и этноцентричными. В книге «Язык. Культура.
Познание», в значительной мере посвященной русскому языку, его
национальным особенностям, Вежбицкая, осуществляя
сопоставление этнографически специфичных концептов,
обосновывает, что та или иная концептуализация внешнего мира
заложена в языке. В нем отражаются не только особенности
природных условий или культуры, но и своеобразие национального
характера его носителей — например, в русском языке необычайно
подробно разработано семантическое поле эмоций.
Конкретным концептам А. Вежбицкая посвятила специальную работу
«Концептуальные основы психологии культуры». На основе ее идей
отечественный исследователь O.A. Корнилов предложил свое
понимание отношения концептов научной картины мира и языковой
картины мира, принципиально различающихся нетождественностью
объектов отражения, а также характером соотнесенности каждой из
проекций внешнего мира с самим этим миром. Совокупность концептов
образуют языковую картину мира национального языка, что дает
основание для введения нового концепта — «национальная языковая
картина мира». В философских текстах также существует, хотя часто
и неявно, свой опыт применения концептов. И это касается не только
истории философии, но и современных исследований. В частности, в
фундаментальной работе Ж. Делеза «Различие и повторение» (1969)
не просто различаются понятия и концепты, но исследуются разные
порядки общности — подобие и равенство, принципиальное
несовпадение повторения и общности, номинальные концепты,
понятия природы, понятия свободы.
Для понимания природы и различия концептов и понятий
естественно-научного или гуманитарно-философского знания
представляется значимым следовать идеям Делеза о различии
Глава 7. Методология научного исследования как ядро 255
между повторением и общностью, о том, что общность представлена
качественным классом подобного и количественным классом
равноценного, что общность частного противопоставлена повторению
особенного. Соответственно, «язык науки, где преобладает символ
равенства и каждый термин может быть заменен другим, и лирический
язык, каждый незаменимый термин которого может быть лишь
повторен», тем самым четко различаются. И дело здесь не только в
разных типах знания — научном и художественном, но и в
фундаментальном различии способов образования и природы понятия и
концепта, для которого «повторение выступает как логос единичного,
особенного». И это различие в характере общности еще более
подчеркивается Делезом далее: «Существует очень большая разница
между общностью, всегда означающей логическую силу понятия, и
повторением, свидетельствующим о его бессилии или реальном
пределе». Итак, не во всех случаях мы можем пользоваться понятием и
логической общностью, потребность в концепте, опирающемся на
повторение, особенно существенна там, где имеется «частный
мыслитель», где объект наделен сознанием, где не может быть простого
обобщения индивида как «экземпляра» по законам логики Аристотеля.
Этот короткий и, разумеется, весьма неполный экскурс в
существующие исследования о концепте убеждает тем не менее в
том, что феномен, именуемый концептом, имеет богатую
предысторию, в определенной степени рассмотрен в различных
текстах и сегодня становится все более значимым в многообразных
областях знания. Вместе с тем очевидно, что значения, вкладываемые
исследователями в термин «концепт», достаточно серьезно
расходятся, а его эвристические возможности используются
недостаточно даже там, где исследователь в нем остро нуждается,
как, например, в теории культуры, филологии, герменевтике и
философии познания.
Очевидно, что дело здесь не просто в несовершенстве
терминологии, но в необходимости выявить и зафиксировать некие
феномены, не сводимые к строго логическим формам понятий. Это
скорее «смыслообразы», образованные из различных по составу
элементов, смыслы которых должны быть специально выяснены.
Разумеется, для выяснения природы этих сущностей необходимо
использовать не только собственно герменевтические, но и другие
средства. Вместе с тем обращение к герменевтическим текстам
позволяет обнаружить разнообразные формы такого феномена, как
концепт. Так, Дильтей предлагал способы герменевтической
интерпретации такого явления, как «жизнь», разумеется, не как
256 Часть III. Методология научного исследования
логического понятия, но как особого рода феномена наук о духе и
истории (не естествознания!), к которому с полным правом можно
применить термин «концепт». Он дает не логическую, но
герменевтическую характеристику понятий как определенного типа
«проявлений жизни», что позволяет нетрадиционно осмыслить их
особенности.
Литература
Основная
Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996. Витгенштейн
Л. О достоверности // Вопросы философии. 1991. № 2. Гадамар Г.-Г.
Человек и язык // От Я к ДРУГОМУ. Минск, 1997. Гадамер X. -Г.
Истина и метод. Основы философской герменевтики. М., 1988.
Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое. М., 1989. Котов
Р.Г., Никитина С.Е., Васильева Н.В. и др. Естественный язык,
искусственные языки и информационные процессы в современном
обществе. М., 1988.
Лихачев Д.С. Исследования по древнерусской литературе. Л., 1986.
Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002.
Неретина СС. Тропы и концепты. М., 1999.
Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт
исследования. М., 1997. Штофф В.А. Проблемы методологии
научного познания. М., 1978.
Дополнительная
Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М., 1984.
Делез Ж. Различие и повторение. СПб., 1998.
Кутина Л.Л. Языковые процессы, возникающие при становлении
научных терминологических систем // Лингвистические проблемы
научно-технической терминологии. М., 1970.
Михайлов A.B. Й. Хейзинга в историографии культуры //Хейзинга Й.
Осень Средневековья. Исследование форм жизненного уклада и форм
мышления в XIV и XV веках во Франции и Нидерландах. М., 1988.
Рикер П. Время и рассказ. Т. 1. Интрига и исторический рассказ. М.;
СПб., 1998.
Вопросы для самопроверки
1. Как В. Гумбольдт понимал культурно-историческую природу
языка?
Глава 7. Методология научного исследования как ядро 257
2. Научный язык, в чем его особенности?
3. Свойства естественного языка, его отличия от научного.
4. Что такое «объектный язык» и «метаязык»?
5. Для чего нужна метафора в науке?
6. Приемы создания формализованного языка, их
последовательность.
7. Три характеристики языка, выделенные Г.- Г. Гадамером.
8. В чем суть идеи Л. Витгенштейна о «языковых играх»?
9. Особенности языка гуманитарных наук, соотношение
научного и нарративного знания.
10. Понятие «концепта» в гуманитарном знании.
Глава 8
НАЧАЛО ИССЛЕДОВАНИЯ:
МЕТОДЫ И ФОРМЫ ЗНАНИЯ
§ 1. Проблема как форма научного познания
Началом исследовательского поиска большинство
методологов считает выявление проблемной ситуации и
постановку проблемы. К. Поппер утверждал, что познание не
начинается с наблюдений и фактов, «оно начинается с проблем»,
с напряженности между знанием и незнанием. Сама проблема
возникает из открытия, что с нашим знанием что-то не в порядке,
существует какое-то внутреннее противоречие. Отправным
пунктом становятся не столько чистое наблюдение и факты сами
по себе, сколько наблюдение и факты, порождающие проблему.
Предыстория понимания проблемы
Для древних философов проблема — это вопрос,
содержащий открытую альтернативу, противоположности,
элемент древнегреческой диалектики как искусства рассуждения,
ведения диалога, спора — поиска истины. По Платону, это
предполагает умение вопрошания как путь к «знанию
незнания», раскрытие спрашиваемого в его проблематичности,
признание того, что вопрос труднее ответа. Искусство вопрошания
не имеет прямого метода, который позволил бы научиться
спрашивать и видеть проблематическое, однако возможно
владение логическими и риторическими приемами
формулирования вопроса и проблемы. Аристотель в
«Аналитиках» и «Топике» неоднократно обращается к теме
«диалектической проблемы», полагая, что, «меняя способ
выражения, ты каждому положению можешь придать вид
проблемы» («Топика», 101b 35), при этом в проблеме явно
сформулирована альтернатива, в положении — только одна из ее
сторон, вторая лишь подразумевается. Проблема ставится «или
относительно того, о чем ни одна из сторон не имеет
определенного мнения, или относительно того, о чем мудрые
имеют мнение, противное мнению большинства людей, или
относительно того, о чем расходятся мнения внутри каждой
стороны» («Топика», 104b). Здесь же рас-
Глава 8. Начало исследования: методы и формы знания 259
сматриваются «топы» (методы), применимые как к общим, так и к
частным проблемам, определение правдоподобия проблем, их рода,
соотношение с причиной и множество других «топов» как для
спрашивающих, так и для отвечающих. Вычленяются также три типа
положений и проблем — касающиеся нравственности, природы и
«построенные на рассуждении», которые, как отмечают
исследователи, перекликаются с делением философии на этику,
физику, логику (и соответствующие проблемы) у Ксенократа,
перипатетиков и стоиков. Размышляя над аристотелевским
пониманием проблемы, Гадамер пришел к выводу, что оно не имеет
отношения к «фактической истине», но принадлежит лишь сфере
диалектики, спора и рассуждения. Это не действительные вопросы,
но лишь «альтернативные мнения», проблема в таком
диалектическом смысле относится не столько к философии, сколько к
риторике.
Данную традицию понимания проблем и вопросов Кант
ограничивает диалектикой чистого разума, поскольку их источник
лежит полностью в самом разуме, вопросы — это его «собственный
продукт», окончательное разрешение их невозможно, «так как они
превосходят возможности человеческого разума». Он разделил
вопросы на метафизические, связанные с теоретическим разумом и
требующие определенного ограничения, и дидактические,
порождаемые практическим разумом и требующие
совершенствования в качестве «систематизированного инвентаря». С
развитием научного познания понятие проблемы существенно
расширило логические и приобрело эпистемологические смыслы,
наряду с собственно дискуссионными, полемическими функциями.
Проблема стала рассматриваться как следствие рассогласования,
противоречия и неполноты знания или как «знание о незнании».
В чем особенности проблемной ситуации? Проблема
как структурная единица научного знания
Для ответа на этот вопрос следует указать на соотношение
проблемы с такими понятиями, как проблемная ситуация, задача,
вопрос. Проблемная ситуация — это объективное состояние
рассогласования и противоречивости научного знания, возникающее
в результате его неполноты и ограниченности. В зависимости от того,
какие элементы знания приходят к рассогласованию или
конфронтации, вычленяются следующие основные типы проблемных
ситуаций:
— расхождение теорий с некоторыми экспериментальными
данными. Так, обнаружение парадоксов в системе физического
260
Часть III. Методология научного исследования
знания при соотнесении новых фактов и новых теоретических
следствий трансформировалось в проблемы, поиск решения которых
привел к построению специальной теории относительности и
квантовой механики;
— конфронтация теорий, применяемых к одной предметной
области, по разным параметрам;
Можно выделить три вида конкуренции теорий:
1 — эквивалентных как в эмпирическом (одинаково хорошо
согласуются с эмпирическими данными), так и в семантическом
(несут одно и то же содержание) плане, но различающихся
лингвистически — средствами (языком) описания. Например,
квантовая механика представлена волновой механикой Л. де
Бройля и Э. Шредингера и матричной механикой В. Гейзенберга,
М. Борна;
2 — эквивалентных в эмпирическом плане, но
неэквивалентных в семантическом отношении, когда на
основании одних и тех же экспериментальных данных строятся
различные гипотезы, вычленяется разное теоретическое
содержание. Так, теории А. Ампера и его последователей,
стоявших на точке зрения дальнодействия, конкурировали с
теорией Т. Максвелла, отстаивавшего близкодействие;
3 — конкуренция теорий, неэквивалентных в эмпирическом
плане и обладающих различной семантикой. Например, химики
приняли кислородную теорию А. Лавуазье, хотя ее способность
объяснять экспериментальные факты (по сравнению с
господствовавшей флогистонной теорией) казалась слишком
сложной и малопонятной (Мамчур Е.А. Проблема выбора
теории. М., 1975. С. 45-53).
— наконец, третий тип — проблемная ситуация, которая воз
никает как столкновение парадигм, исследовательских программ,
стилей научного мышления, что в свою очередь порождает так на
зываемые концептуальные проблемы трех видов:
1 — несовпадение онтологических схем (картин мира),
лежащих в основе конкурирующих теорий (например, в системе
Птолемея и в системе Коперника);
2 — противоречие между теорией и методологическими
установками научного сообщества. Например, в XVII веке
образцом научной теории считалась математика с ее дедуктивным
методом, а в XVIII — начале XIX века господствовало убеждение,
что подлинно научными могут быть только теории, полученные
с помощью индуктивных и экспериментальных методов;