Михайлов С.В. Категория интереса в российском гражданском праве. 2002

Подождите немного. Документ загружается.

Возмещение государством вреда, причиненного гражданину или юридическому лицу в

результате действий (бездействия) государственных органов, органов местного

самоуправления или должностных лиц этих органов, в том числе путем издания не

соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или

органа местного самоуправления, предусмотрено ст. 16 и ст. 1069 ГК РФ. Кроме того, ст.

12 ГК РФ устанавливает возможность неприменения судом акта государственного органа

или органа местного самоуправления, противоречащего закону. Нормы ст. 13 ГК РФ

предоставляют возможность признать ненормативный акт государственного органа или

органа местного самоуправления недействительным, а в случаях, предусмотренных

законом, также нормативный акт, если он не соответствует закону или иным правовым

актам и нарушает гражданские права и охраняемые законом интересы гражданина или

юридического лица.

Такая юридическая оценка действий государственного органа в рамках чиновничьего

усмотрения, на наш взгляд, позволяет объективно оценить соответствие действий

государственных органов интересам общества, установить пределы их вмешательства в

частные общественные отношения.

Разрешение проблемы коллизии частных и публичных интересов в конкретных

правоотношениях имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Важно

знать, в какой мере государство может вмешиваться в частную жизнь и ограничивать

возможность данного субъекта действовать по своей воле и в своем интересе.

А.Л. Маковский формулирует общие принципы, позволяющие определить, в каких

случаях гражданское законодательство применяется к публичноправовым отношениям

Во-первых, к отношениям, урегулирование которых невозможно в актах разных отраслей

законодательства. Например, правило ст. 855 ГК РФ, устанавливающее очередность

списания денежных средств с банковского счета клиента при их недостаточности для

удовлетворения требований кредиторов, применяется ко многим правоотношениям:

трудовым, налоговым, гражданским и др. Очевидно, что если дело касается каких-либо

платежей (взысканий) из имущества лица, очередность

1 Маковский А.Л. Надо ли вносить изменения в гражданский кодекс? Маленькая иллюстрация к большим вопросам // Право и экономика. 1998. № 1. С. 27.

всех видов платежей (взысканий) должна быть строго определена гражданским законом

Во-вторых, к публично-правовым отношениям, основой существования которых является

гражданский оборот: налоговым, таможенным и пр., существующим благодаря товарно-

денежным, имущественным отношениям.

В-третьих, к отношениям, возникающим из причинения вреда госорганом, исполняющим

властные функции. Причинитель вреда должен нести ответственность по правилам о

гражданском деликте, т.е. находиться на одном уровне, быть юридически равным с

потерпевшим лицом. Такой подход позволит наиболее полным образом обеспечить за-

щиту прав и интересов частных лиц.

Со стороны частных лиц также могут последовать действия, вторгающиеся в охраняемые

законом интересы общества и других лиц. Для решения коллизии частного и публичного

интересов в конкретном правоотношении важно установить пределы осуществления и

защиты гражданских прав. В.П. Грибанов определяет пределы (границы) осуществления

субъективных гражданских прав, следовательно, пределы реализации частных интересов,

следующими рамками:

Во-первых, субъектные границы осуществления гражданских прав, определяемые

рамками гражданской дееспособности субъектов гражданского права.

Во-вторых, осуществление гражданских прав предназначено для таких целей, которые не

только обеспечивали бы интересы самого упра-вомоченного лица, но были бы

совместимы также и с интересами всего общества. Данное положение В.П. Грибанов

основывал на принципе, содержавшемся в ч. 1 ст. 5 Основ Гражданского законодательства

Союза ССР 1961 г., предписывавшем необходимость осуществления гражданских прав в

соответствии с их назначением.

Современное российское гражданское законодательство не содержит прямого аналога

этой нормы, так как она была связана с политическим строем советского общества.

Однако общее принципиальное требование осуществления гражданских прав в

соответствии с их назначением содержится и в современном гражданском законодательст-

ве.

Например, советское гражданское законодательство не знало понятия «шикана»,

закрепленного в действующем российском законодатель-

1 Маковский А.Л. Указ. соч. С. 27.

стве. Нормы ст. 10 ГК РФ прямо говорят о запрете действий граждан и юридических лиц,

осуществляемых исключительно с намерением причинить вред другому лицу, о

недопустимости злоупотребления правом, в том числе доминирующим положением на

рынке. Кроме того, осуществление субъективных прав в гражданском праве оценивается

на предмет соответствия принципам солидарности интересов и делового сотрудничества

В-третьих, осуществление гражданских прав ограничено определенными временными

границами. Действующее законодательство устанавливает в необходимых случаях

определенные сроки существования и осуществления гражданских прав.

В-четвертых, пределы осуществления гражданских прав определяются в зависимости от

использования того или иного способа осуществления права. Так, право распоряжения

имуществом может быть реализовано собственником путем его продажи, дарения,

передачи по наследству, сдачи внаем и т.п. В ряде случаев закон еще более конкре-

тизирует способы осуществления субъективных прав. Например, при продаже доли в

общей собственности продавец должен соблюсти определенные правила, в частности,

известить других собственников о продаже доли и т.п.

Наконец, пределы осуществления субъективного права определяются характером и

пределами предоставляемых управомоченному лицу средств принудительного

осуществления или защиты принадлежащего ему субъективного права, например,

пределами необходимой обороны, подведомственностью того или иного спора, пределами

использования управомоченным лицом мер оперативного воздействия и др.

В литературе есть и другие мнения об определении границ осуществления субъективных

прав. Так, В.В. Степанян называет три случая противодействия норм права реализации

интересов субъектов.

Во-первых, реализация интереса способом, наносящим ущерб общественным интересам.

В этом случае правовыми нормами затрудняется не вообще реализация данного интереса,

а его реализация данным конкретным способом. Одновременно правовые нормы создают

необходи-

1 Гражданское право: В 2 т. Т. 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 388-389 (автор главы -B.C. Ем).

2 Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1972. С. 49-51.

мые социальные условия для реализации того же интереса, но иными способами,

соответствующими или, по крайней мере, не наносящими ущерба общественным

интересам

Во-вторых, реализация интереса, основанного на так называемых извращенных

потребностях. В этих случаях законодатель прямо запрещает удовлетворение подобных

потребностей и интересов (потребление наркотиков) или же ограничивает их

(потребление алкоголя).

В-третьих, реализация гипертрофированного интереса, т.е. при нарушении общественных

интересов, охраняемых законом интересов других субъектов, нарушении субъектом своих

юридических обязанностей

В.В. Степанян приходит к выводу, что вне этих пределов противодействие с

использованием правовых или иных средств реализации интересов различных субъектов

социального общения, не должно признаваться справедливым

Резюмируя приведенные положения о .границах осуществления субъективных

гражданских прав, следует сделать вывод о том, что субъективное частное право отнюдь

не беспредельно. Более того, «гиперболизация» частного интереса и другие действия лиц,

пусть даже формально соответствующие предоставленным им гражданским правам, но

имеющие указанные выше признаки, не охраняются правом, так как совершаются за

рамками субъективных гражданских прав (т.е. лица действуют, не имея субъективного

права

), либо по сути являются неправомерными.

Неправомерность поведения обусловлена осуществлением права в противоречии с его

назначением. «Злоупотребление правом» есть разновидность неправомерного поведения,

следовательно, гражданское правонарушение. Как указывает В. П. Грибанов,

злоупотребление правом есть особый тип гражданского правонарушения, совершаемого

управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с

использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему законом

общего типа поведения. >

1 Степанян В.В. Указ. соч. С. 79. ' '"**

2 См. там же.

3 См. там же.

4 Например, при истечении срока действия субъективного права или попытке реализации того или иного интереса за рамками имеющейся у лица

дееспособности.

|9 Как правило, все это относится к законодательному установлению пределов

осуществления субъективных гражданских прав. Реальная жизнь предоставляет и более

«каверзные» случаи коллизии частных и публичных интересов в конкретных

правоотношениях. Поэтому В.П. Грибанов подчеркивает, что пределы осуществления

гражданских прав, следовательно, случаи злоупотребления правом, не ограничиваются

шиканой и осуществлением права в противоречии с его назначением. Понятие пределов

осуществления права значительно шире понятия осуществления права в противоречии с

его назначением и не может быть сведено к последнему

Очевидно, что нормы права не могут охватить все варианты возможного поведения

субъектов права. Поэтому мы должны руководствоваться двумя взаимосвязанными

формулами: а) дозволено не только то, что прямо предусмотрено законом; б) не все, прямо

законом не запрещенное, признается дозволенным

Сказанное приобретает значение при разрешении конфликта публичных и частных

интересов, который не может быть решен, исходя только из внешних, установленных

законом, пределов реализации субъективных гражданских прав. Иными словами, этот

конфликт не предусмотрен диспозициями объективных норм, не решен объективным пра-

вом. Подобная ситуация может сложиться и при коллизии гражданско-правовых и

публично-правовых отношений.

Какой интерес должен получить приоритет, следовательно, судебную защиту в таких

случаях? Существуют ли критерии, позволяющие разрешить такую коллизию?

Поскольку оценке подлежат действия лиц, связанные с осуществлением принадлежащего

им права или законного интереса, то ответ на интересующий нас вопрос нужно искать в

характере самого поведения лица по осуществлению субъективного права и реализации

законных интересов. Поведение людей включает в себя две стороны: объективную,

которая представляет собой само фактически совершаемое лицом действие (или

бездействие); и субъективную, связанную с осознанием своего поведения.

1 Грибанов В.П. Указ. соч. С. 51

2 См.: Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. М., 1950. С. 198; Гражданско-правовая охрана интересов личности. М., 1964. С. 5 (автор главы -О.С.

Иоффе).

Думается, что в случаях, когда объективные границы поведения, выходящего за пределы

осуществления субъективных прав, законом не указаны, видимо, следует обратиться к

признакам, относящимся к субъективной (психической) стороне действий субъекта права.

Таковыми в гражданском праве являются признаки, определяющие разумность действий и

добросовестность управомоченного лица.

Нормы п. 3 ст. 10 ГК РФ устанавливают презумпцию разумности действий и

добросовестности субъектов гражданских правоотношений, но только для случаев, когда

закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти

права разумно и добросовестно. Очевидно, что презюмируемая добросовестность и

разумность в реальных действиях участников отношений может и отсутствовать.

Если суд установит, что в определенной ситуации лицо действовало с нарушением

принципа добросовестности и разумности, тогда публичный интерес должен получить

приоритет над частным интересом, пусть даже формально опосредованным субъективным

гражданским правом. Во всех других случаях, пока судом не установлено иное,

реализация частного интереса не может быть ограничена в пользу публичных интересов.

Как видим, презумпция разумности и добросовестности действий участников

гражданских отношений имеет значение при коллизии публичных и частных интересов.

Чтобы правомерно ограничить осуществление лицом принадлежащего ему субъективного

гражданского права, необходимо обосновать недобросовестность действий этого лица в

конкретном правоотношении.

Некоторое представление о содержании категории добросовестности дает нам толкование

нормы ст. 302 ГК РФ, предусматривающей, что добросовестным приобретателем является

тот, кто возмездно приобрел имущество у лица, которое не имело права его отчуждать, о

чем приобретатель не знал и не мог знать. Стало быть, недобросовестным можно признать

поведение лица, знающего о том или ином пороке реализуемого им субъективного права.

Важно, что разумность действий и добросовестность - категории оценочные. Поэтому их

конкретное содержание должно устанавливаться судом с учетом всех объективных и

субъективных обстоятельств по каждому отдельному спору. Из сказанного следует, что

оценить наличие или отсутствие разумности действий и добросовестности участника

конкретного гражданского правоотношения может только суд, рассмот-

рев предоставленные стороной доказательства недобросовестности действий другой

стороны. Таким образом, более точно определить содержание принципа разумности

действий и добросовестности, должна судебная практика. В этом нам видится повышение

значения судебного решения и его роль в приближении позитивного права к реальным со-

циальным интересам.

Значение категории добросовестности для разрешения коллизии частноправовых и

публично-правовых отношений подтверждается судебной практикой. Так, Судебная

коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 13 апреля 2000 г. вынесла

определение

, использующее категорию добросовестности для определения соотношения

публичных прав с правами частными.

Гражданка Ж. приобрела импортный автомобиль, впоследствии конфискованный

таможенными органами. Выяснилось, что данный автомобиль, ввезенный 5 июля 1994 г.

на территорию России, не прошел таможенного оформления. Тем не менее 27 июля 1994

г. с использованием подложного таможенного удостоверения он был поставлен на учет в

органах госавтоинспекции. В феврале 1998 г. Санкт-Петербургская таможня вынесла

постановление, которым неустановленное лицо было признано совершившим нарушение

таможенных правил, влекущее ответственность, предусмотренную ч. 1, 2 ст. 254

Таможенного кодекса РФ

. Автомобиль как непосредственный предмет правонарушения у

гражданки Ж. был конфискован.

Ж. обратилась в суд с иском о признании ее добросовестным приобретателем и

истребовании конфискованного имущества. Суд первой инстанции на основании п. 2 ст.

218 ГК РФ иск Ж. удовлетворил, отметив, что Ж. является добросовестным

приобретателем. Кассационная инстанция отменила решение, указав, что таможенное

оформление автомобиля не было завершено, поэтому автомобиль не мог быть объектом

купли-продажи, а потому право собственности на него к истице перейти не могло.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ в определении по

данному делу указала, что поскольку в деле нет доказательств того, что в момент

приобретения автомобиля истице было

1 Использован текст, содержащийся в базе документов «Консультант Плюс: Судебная практика».

2 Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1993. №31. Ст. 1224.

известно о незаконности его ввоза, то на основании ст. 302 ГК РФ истицу следует

признать добросовестным приобретателем автомобиля.

Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ также отметила, что согласно ст. 304 ГК

РФ собственник имеет право требовать устранения всяких нарушений его права.

Здесь отметим, что, сославшись на негаторное и виндикационное правомочия (ст. ст. 302,

304 ГК РФ), входящие в состав субъективного права собственности, суд недвусмысленно

признал возникновение у гражданки Ж. права собственности на приобретенное

имущество, ранее не вовлеченное в сферу гражданско-правовых отношений,

Обратим внимание на то, что суд констатирует уже возникшее к моменту судебного

разбирательства право собственности. Последнее могло возникнуть только как следствие

возникновения комплекса юридических фактов, имеющих две составляющие: 1) сделка

приобретения гражданкой Ж. автомобиля от лица, не имевшего права на его отчуждение

согласно публичноправовым нормам (ст. 131, 380 ТК РФ); 2) добросовестность Ж. при

совершении вышеуказанной сделки. Получается, что при данных обстоятельствах,

благодаря субъективному фактору добросовестности гражданки Ж., реализация

частноправового отношения (частного интереса) получает приоритет перед публично-

правовым отношением (публичным интересом), несмотря на то, что до приобретения

истицей автомобиля он был объектом публично-правовых (таможенных) отношений,

более того - являлся предметом правонарушения.

Рассматривая дело, суд применил также нормы публичного права -ч. 8 ст. 124 ТК РФ,

согласно которой при незаконном перемещении товаров и транспортных средств через

таможенную границу Российской Федерации солидарную ответственность за уплату

таможенных платежей несут лица, незаконно перемещающие товары и транспортные

средства; лица, участвующие в незаконном перемещении, если они знали или должны

были знать о незаконности такого перемещения; а при ввозе - также лица, которые

приобрели в собственность или во владение незаконно ввезенные товары и транспортные

средства, если в момент приобретения они знали или должны были знать о незаконности

ввоза.

Как отмечено в определении суда, в деле нет доказательств, что в момент приобретения

автомобиля истице было известно о незаконности ее ввоза. Суд указал, что при таких

обстоятельствах Ж. является доб-

росовестным приобретателем и не имеет отношения к нарушению таможенных правил,

поэтому конфискация у нее автомобиля противоречит закону.

Постановлением Конституционного суда РФ от 14 мая 1999 г. № 8-П

, нормы

Таможенного кодекса РФ о конфискации как санкции за таможенное правонарушение

признаны соответствующими Конституции России. Думается, что противоречия здесь нет,

ибо в своем постановлении КС РФ высказался о сути норм, содержащихся в ст. 131 ТК РФ

(об ограничении распоряжения и пользования имуществом, таможенное оформление

которого не завершено) и ст. 380 ТК РФ (об определении конкретных составов

правонарушений, за которые может быть назначена конфискация), но не о ситуации,

связанной с возможностью возникновения права собственности у добросовестного

приобретателя имущества - частном случае последствия сделки по отчуждению

имущества, таможенное оформление которого не завершено.

В.А. Рахмилович справедливо подчеркивает отмеченное различие. Признав статьи 131,

380 ТК РФ соответствующими Конституции, а нарушающие требования этих статей

сделки незаконными и недействительными, Конституционный Суд РФ указал, что

регулирование последствий таких сделок лежит за пределами обсуждаемых Конституци-

онным судом норм и осуществляется на основе других законоположений, в частности

норм Гражданского кодекса РФ

. Таким образом, возникновение права собственности у

добросовестного приобретателя основано на нормах ст. 302, 304 ГК РФ.

Приведенное мнение полностью подтвердил и сам Конституционный Суд РФ

Определением от 27 ноября 2001 г. № 202-О «Об официальном разъяснении

Постановления КС РФ от 14 мая 1999 г. по делу о проверке конституционности

положений части первой статьи 131 и части первой статьи 380 ТК РФ»

. В нем указано,

что положения ст. 131, 380 ТК РФ означают: товары и транспортные средства, ввезенные

на

1 Использован текст, содержащийся в базе данных «Консультант Плюс: Судебная практика».

2 Рахмилович В.А. О праве собственности на вещь, отчужденную неуправомо-ченным лицом добросовестному приобретателю (к вопросу о приобретении

права от неуправомоченного лица) // Проблемы современного гражданского права: Сборник статей. М, 2000. С. 141.

3 Использован текст, содержащийся в базе данных «Консультант Плюс: Судебная практика».

территорию России с нарушением таможенных правил, предусматривающих возможность

конфискации, не могут быть конфискованы у лиц, которые приобрели их в ходе оборота

на территории РФ, если эти лица не могли каким-либо образом влиять на соблюдение

требуемых при перемещении товаров и транспортных средств через таможенную границу

таможенных формальностей, поскольку не были в тот период участниками каких-либо

отношений, включая таможенные, по поводу данного имущества, при том что, приобретая

его, они не знали и не должны были знать о незаконности ввоза.

Получается, что в ситуациях, связанных с возможностью конфискации имущества,

явившегося предметом совершения таможенного правонарушения, имеется два варианта

развития судьбы права собственности на имущество, таможенное оформление которого не

завершено.

Первый вариант связан с фигурой недобросовестного лица, сознательно идущего на

нарушение таможенного законодательства. К примеру, лицо приобрело за рубежом какое-

либо имущество (соответственно, стало его собственником), но, ввезя его на территорию

России, сознательно укрыло это имущество от таможенного оформления. Поскольку лицо

сознательно (виновно) нарушает таможенные нормы, оно теряет возможность

пользоваться средствами частноправовой защиты (например, ст. 304 ГК РФ) от действий

публично-правовых органов. В данной ситуации собственник должен нести публично-

правовую ответственность за нарушение норм таможенного права, а имущество,

явившееся предметом совершения правонарушения, может быть конфисковано

уполномоченными органами. Отсутствие добросовестности в поведении такого

собственника дает приоритет реализации публично-правовых отношений, связанных с

ответственностью за нарушение таможенного закона.

Второй вариант связан с фигурой добросовестного приобретателя имущества, таможенное

оформление которого не завершено. Добросовестный приобретатель, став собственником,

вправе требовать устранения нарушений своего права собственности, поскольку его

поведение было добросовестным, что создало возможность применения частноправовых

отношениям по защите собственности. Согласно ст. 304 ГК РФ конфискация имущества

на основании норм публичного права становится невозможной, поскольку

добросовестный приобретатель иму-

щества, не прошедшего таможенного оформления, не может нести пуб-личноправовой

ответственности.

Необходимо подчеркнуть важность индивидуальности каждого случая, поскольку

условием возникновения права собственности у добросовестного приобретателя является

субъективный фактор - его поведение, которое надлежит исследовать. Поэтому дела

такого рода должны рассматриваться в судебном порядке, и право собственности

добросовестного приобретателя должно подтверждаться решением суда.

Существует еще один «вариант» развития событий, когда недобросовестный

приобретатель, знающий, что имущество не прошло таможенного оформления, тем не

менее умышленно приобретает его. Наряду с лицом, незаконно отчуждающим такое

имущество, его недобросовестный приобретатель становится соучастником таможенного

правонарушения и должен нести ответственность за нарушение норм таможенного

законодательства, т.е. на него возлагается публичноправовая ответственность. Строго

говоря, в приведенном случае никакого отчуждения и приобретения имущества не

происходит, так как возникновение права собственности не может явиться последствием

ничтожной сделки (ст. 168 ГК РФ). Поэтому конфискация имущества производится у не-

добросовестного собственника, пытавшегося произвести «отчуждение» имущества

недобросовестному приобретателю.

Изложенные положения позволяют сделать общий вывод о том, что коллизии

частноправовых и публично-правовых отношений могут разрешаться по следующей

формуле. Реализация лицом частного интереса не может быть ущемлена в пользу

публичного интереса, если лицо действует добросовестно, разумно (субъективно

безупречно) и в пределах (границах), предоставленных ему гражданским правом

юридических возможностей. Ограничение реализации частного интереса в пользу

публичного интереса в конкретном правоотношении может быть произведено только

по решению суда.

§ 2. Роль категории интереса в возникновении, динамике 5 и прекращении субъективного

гражданского права

Интересы воздействуют на объективное право, предоставляющее субъектам права

юридические средства для реализации интересов в конкретных правоотношениях. В связи

с этим возникают вопросы: как

соотносятся категории «субъективное гражданское право» и «интерес»? Какова роль

категории интереса в гражданском правоотношении?

Проблема соотношения субъективного гражданского права и интереса традиционно

формулируется так: входит ли категория интереса в содержание субъективного права?

Мнения цивилистов по этому вопросу разделились. Некоторые ученые считают, что

интерес входит в содержание субъективного права и является его ведущим элементом

Другие исследователи полагают, что интерес не может входить в содержание

субъективного права, ибо представляет собой предпосылку и цель субъективного права

Для конструктивного разрешения поставленного вопроса нужно предпринять краткий

экскурс в историю развития учения о субъективном праве.

В начале XIX века Фридрих Карл фон Савиньи сформулировал волевую теорию, согласно

которой существо субъективного права составляет принадлежащая отдельному лицу

власть (Macht), т.е. область, в которой господствует воля этого лица, причем с согласия

его контрагента. Эта власть называется правом лица, что равнозначно его правомочию

(Befugniss) или праву в субъективном смысле

. В работе «Обязательственное право»

Савиньи определяет категорию обязательства как господство над чужим лицом, но не над

всем лицом (иначе оно вело бы к уничтожению личности), а только над его одиночными

действиями, которые могут быть представлены выделенными из свободы этого лица и

подчиненными нашей воле

1 См., например: Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. М, 1996. С. 59; Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность.

М.; Л., 1948. С. 36-39; Иоффе О.С. Советское гражданское право (курс лек-г ций). Т. I. Л., 1958. С. 73; Толстой Ю.К. К теории правоотношения. Л., 1959..

С. 43-46.

2 См., например: Братусь С.Н. О соотношении гражданской правоспособности и субъективных гражданских прав // Советское государство и право.

1949. № 8. С. 34; Грибанов В.П. Интерес в гражданском праве. С. 55; Серебровский В.И. Вопросы авторского права. М., 1956. С. 95.

3 Savigny F.C. System des heutigen Romishen Rechts. I Bd., 1840, S. 7 (цит. по: Венедиктов А.В. Указ. соч. С. 36). (

4 Савиньи Ф.К. Обязательственное право / Пер. с нем. В. Фукс и Н. Мандро. М., 1876. С. 5.

Бернгард Виндшейд, последователь учения Савиньи, сформулировал волевую теорию

более кратко и емко. По его мнению, субъективное право (управомочие) есть

установленная юридическим порядком дозволенность воли (Wollen-Durfen)

Необходимо отметить, что несмотря на то, что Савиньи является основателем научной и

идеологической концепции исторической школы права (сформировавшейся в противовес

концепции естественного права), вместе с тем, обосновывая теорию воли, он испытал

определенное влияние господствовавших в то время философских взглядов об идеальном

социальном устройстве, берущих свое начало в идеалах, исповедуемых философией

естественного права.

Это положение обусловлено следующими обстоятельствами. Во-первых, в литературе

отмечено, что концепция волевой теории исходит из философско-правовых взглядов,

основанных на построениях немецкой классической философии, имеющих в виду

метафизическую волю как выражение идеальной свободы. Этот факт известен как вос-

приятие исторической школой протеста философов по поводу того, что юриспруденция

ввергнута в область мелочных исследований и отклонилась от разработки широких

обобщений. В итоге историческая школа права восприняла положение немецкой

философии, по которому право составляет необходимое развитие начала свободной

метафизической воли

Во-вторых, известно, что взгляды представителей немецкой классической философии (в

частности, Канта и Гегеля) на право непосредственно основаны на естественно-правовых

принципах эпохи Возрождения, трактующих волю в качестве свободы, признаваемой за

каждым человеком как таковым в силу его естественной природы

Позже, с развитием позитивно-правовой теории, правоведение отошло от философских

концепций, обосновывавших юридические положения. Поэтому абстрактная, с точки

зрения философии, воля, положенная в основу субъективного права, стала пониматься

юриспруденцией в более конкретном, юридико-техническом смысле.