Мейер Д.И. Русское гражданское право

Подождите немного. Документ загружается.

прежнего брака он признается существующим, так что невинный супруг может

следовать в ссылку за другим осужденным супругом для продолжения с ним

супружеского сожития; или, когда супруг, лишенный всех прав состояния,

впоследствии возвратится из ссылки, его брачное сожительство с другим

супругом возобновляется *(1439). (Но просить о расторжении брака может и сам

виновный супруг, если, конечно, супруг невинный не пожелал следовать за ним

на место ссылки и если истекли определенные в законе сроки; а именно,

относительно ссыльно-каторжных - сроки, по истечении коих дозволяется

вступить в брак холостым, вдовым и разведенным каторжникам (1,2 и 3 года

*(1440), а относительно сосланных на поселение и житье - два года со времени

вступления в силу приговора суда *(1441).) 2) Продолжительное безвестное

omcymcтвиe одного из супругов, т. е. потеря всякого следа о месте его

нахождения, признается основанием для расторжения брака, конечно, по тому

соображению, что при таком отсутствии супруга брак его фактически не

существует зачем же существовать ему юридически? При том же, если лицо

продолжительное время находится в безвестном отсутствии, то есть.

значительная вероятность, что лицо это уже умерло и, следовательно, брак уже

прекратился сам собою. И вот, супругу лица, находящегося в безвестном

отсутствии не менее пяти лет *(1442), дозволяется просить духовное начальство

(о признании его безвестно отсутствующим и) о разрешении назаключение

нового брака. ( Консистория, получив просьбу, в которой должны содержаться

всевозможные сведения касательно семейного и общественного положения

отсутствующего и доказательства, производить розыск, т. е. допрашивает

родственников отсутствующего, сносится с губернским правлением по

последнему его месту жительства, производить публикации в церковных

ведомостях и т. п. Если по истечении года со дня публикации отсутствующий не

будет разыскан, не получатся сведения о смерти того или другого из супругов,

не будет возбуждено сомнений о безвестном отсутствии, то по новой просьбе

супруга консистория приступает к рассмотрению дела и постановляет решение

о признании лица безвестно отсутствующим, о расторжении брака и о

разрешении вступить в новый. Решение консистории подлежит утверждению со

стороны святейшего синода. *(1443).) 3) Общественная власть признает брак

подлежащим расторжению и по неспособности к брачному сожительству.

Неспособность супруга к брачному сожительству препятствует осуществлению

физической стороны брака, слиянию супругов в одну плоть, и потому составляет

причину расторжения брака. Но соблюдаются следующие условия: 1)

неспособность супруга к брачному сожительству должна быть природная или, по

крайней мере, должна наступить до заключения брака, если же она наступила

уже во время существования брака, то не может служить основанием к его

расторжению *(1444). Законодательство, вероятно, держится той мысли, что

когда неспособность которого-либо супруга к брачному сожительству

открывается уже во время брака, то она должна считаться несчастием, и

супруги должны терпеливо переносить его, памятуя свои супружеские

обязанности, сознавая всю святость брака, тогда как если эта неспособность

открывается еще до заключения брака, то для супруга, не разделяющего

неспособности, взгляд на обязанности по отношению к другому супругу

изменяется. Природная неспособность лица к брачному сожительству, конечно,

может быть дознания без особенного труда. Но чрезвычайно трудно определить

время, когда наступила неспособность, приобретенная (не природная): до брака,

или уже во время брака? И вот, легко возможно, что неспособность супруга к

брачному сожительству, наступившая уже во время брака, будет выдана за

неспособность, открывшуюся еще до брака, и послужит причиною его

расторжения. Попытки подобного рода, действительно, встречаются и имеют

успех, при чем жены делают решительную насмешку над стыдливостью своего

пола. 2) Иск о расторжении брака по неспособности супруга к брачному

сожительству может быть начат не ранее трех лет по совершении брака *(1445).

Законодательство при этом; вероятно, имеет в виду, что неспособность супруга

может быть еще только временным болезненным состоянием, которое

поддастся врачебному искусству, и что только по истечении более или менее

продолжительного времени по заключении брака можно признать эту

неспособность неизлечимою, действительною неспособностью. 4)

Прелюбодеяние, т. е. половое совокупление одного из супругов с лицом

сторонним - все равно, состоящим в браке или не состоящим, - потому

составляет основание для расторжения брачной жизни, так что нарушение ее

есть нарушение самого таинства брака; его идея считается оскорбленною,

пораженною. Однако же, по причине прелюбодеяния супруга, брак расторгается

лишь при следующих условиях: 1) требуется иск о расторжении брака со

стороны оскорбленного супруга *(1446). Отношения между супругами таковы,

что не допускают вмешательства какого-либо стороннего лица, ни

вмешательства общественной власти. При том, иск должен быть именно

направлен к расторжению брака, так что дание иск мужа о незаконности дитяти,

рожденного его женою, сам собою не ведет к расторжению брака. Пусть,

например, муж докажет, что по его отсутствию дитя не могло быть зачато от

него: дитя будет признано внебрачным, но если муж в то же время не требует

расторжения брака, то брак его не прекращается. Или, например, пусть

производится дело о расторжении брака по прелюбодеянию супруга; но истец

объявляет, что он прощает обвиняемого супруга, и - дальнейшее производство

дела прекращается. 2) Прелюбодеяние супруга должно быть доказано *(1447).

Но прелюбодеяние одно из тех преступлений, которые доказываются с большою

трудностью. Не принимается тут само по себе за доказательство и собственное

признание обвиняемого супруга, как и вообще в уголовных делах признание

обвиняемого не принимается за доказательство, когда нет других доказательств

или, по крайней мере, улик. Законодательство относительно прелюбодеяния

дание особо постановляет, что собственное признана обвиняемого супруга не

принимается за доказательство, когда оно не подтверждается обстоятельствами

дела и другими доказательствами *(1448). Это потому, что практика знакомить

нас с примерами, что супруги иногда ложно сознаются в прелюбодеянии, лишь

бы добиться прекращения брака. Конечно, прелюбодеяние влечет за собою не

одно прекращение брака, а также и наказание виновного супруга; но тем не

менее в действительности встречаются случаи, что супруги предпочитают нести

незаслуженное наказание, нежели, оставаться в брак. И вот, с одной стороны,

по трудности доказать прелюбодеяние супруга и, с другой, потому, что процесс

о прелюбодеянии супруга в высшей степени скандалиозен, подвергает

оскорбленного супруга общественному посмеянию, хотя и незаслуженному, но

тем не менее весьма оскорбительному для его чести и дание ощутительному

для его интересов, - по этим-то причинам положение церкви, что

прелюбодеяние посягает на существо брачного союза, разрушает его, в

действительности сводится к самому ничтожному числу случаев. Если

справедливо, что слухи о прелюбодеянии большею частью оказываются

неосновательными, то с другой стороны справедливо и то, что большая часть

случаев, в которых, действительно, есть прелюбодеяние, остается без

преследованы со стороны оскорбленного супруга и только чрезвычайно редко

прелюбодеяние влечет за собою расторжение брака. Наконец, 5) брак

расторгается и в том случае, когда оба бездетных супруга по взаимному

соглашение поступают в монашество *(1449).

Вот и все основания, по которым допускается развод для лиц

православного исповедания, равно как и для лиц, состоящих только в браке с

православными. Кормчая книга знает еще много и других причин к прекращению

брака - все те основания развода, которые признаны были в греко-римском мире

при упадке его гражданственности, когда обыкновенно увеличивается

потребность разводов. Но определения Кормчей книги относительно этого

предмета не привились к нашему юридическому быту и не вошли поэтому ни в

современное церковное, ни в светское законодательство. Еще более строга по

отношению к прекращена браков римско-католическая церковь: собственно

расторжение брака она вовсе не допускает, а она допускает только фактическое

разлучение супругов от стола и ложа (separatio cubiculi et mensae), т. е. по

известным причинам предоставляет супругам жить отдельно; но юридически

брак их продолжается. Можно возразить на это, что если уже в иных случаях

римско-католическая церковь признает необходимым допустить фактическое

разлучение супругов, то лучше бы ей уже в этих случаях допустить прекращение

брака, потому что фактическое разлучение супругов на деле имеет то же

значение, что и прекращение брака, а между тем оно не допускает заключения

нового брака и, следовательно, сопровождается всеми неудобствами

запрещения расторжения брака. Гораздо щедрее на поводы к расторжению

брака лютеранская церковь: она допускает, например, развод по жестокому

обращен!" супруга, по причине умопомешательства или заразительной болезни

супруга и т. д. в особенности же нехристианские исповедания очень легко

допускают расторжение брака. Должно сказать, однако же, что если идея о

неразрывности брака необходимо подвергается в действительности

ограничениям или изменениям, то, с другой стороны, легкая возможность

прекращения брака, возможность развода, составляет новое и весьма

ощутительное зло для гражданского быта. По опыту государств, в которых

развод доступен для большинства народонаселения, оказывается, что чем

более законодательство склонно к разводу, чем легче оно его допускает, тем

более встречаются потребности в развод; возможность развода располагает к

легкомысленному заключению браков, и при возможности развода нередко

временная распря между супругами ведет к прекращению брака; невозможность

развода заставляет предварительно одуматься, рассмотреть, представляются

ли в предполагаемом браке виды на счастливое сожительство, и при

невозможности развода очень часто распря между супругами скоро

прекращается. Конечно, для отдельного случая невозможность прекращения

брака иногда представляется истинным несчастьем. Но для оценки какого бы то

ни было юридического учреждения нужно принимать в соображение не

отдельные случаи, в которых тем или другим лицам, быть может, приходится

страдать, а целые массы случаев.

(Новейшее законодательство ввело и у нас институт разлучения или

раздельного жительства супругов. Но при нашей паспортной системе вопрос о

раздельной жизни супругов сводится к вопросу о выдаче жене отдельного от

мужа вида на жительство. До закона 12 Марта 1914 г. вопрос этот находился в

таком положении: мужья добровольно выдавали женам отдельные виды на

жительство, на срок или бессрочно; только в последнем случае вполне

обеспечивалось отдельное жительство; отобрать раз выданный вид муж права

не имел; в первом же случае, каждый раз по истечении срока, муж мог выдать

или не выдавать вида. Другой способ: выдача женам отдельных видов

губернаторами, градоначальниками и земскими начальниками без согласия

мужей. Эти виды выдавались только на короткиe сроки. Вопросы о судьбе

детей, и о выдаче жене содержания вовсе не были разрешены: разрешение их

было предоставлено судебной практике.

Закон 12 марта 1914 г. внес в наше законодательство совершенно новое

начало: замужние женщины, независимо от возраста их, имеют право получать

отдельные виды на жительство, не испрашивая на то согласия своих мужей

*(1450), а для замужних женщин, уже живущих отдельно от мужей, т. е. уже

получивших отдельные виды от мужей или без согласия мужей от органов

администрации, конечно, по истечении срока этих видов, допущено дание

облегчение в том смысле, что они могут получать виды не только от учреждений

в общем порядке ведающих выдачей видов, но и от полиции, дание по месту

временного их пребывания *(1451). Но не следует думать, что новым началом,

внесенным в закон, отменен коренной принцип брачного права: супруги обязаны

жить вместе *(1452), иначе: каждый из супругов имеет право требовать, чтобы

другой супруг жил с ним вместе. Это прямо признано законом 12 Марта 1914 г.:

если супруги жили отдельно, т. е. жена так или иначе получила отдельный вид,

то муж может судебным порядком требовать восстановления совместной жизни,

при чем суду принадлежать широкие права в определении наличности

обстоятельств, могущих служить поводом к раздельной жизни *(1453). Суд

может отклонить требование о восстановлении совместной жизни при

наличности обстоятельств, делающих совместную жизнь невыносимой;

обстоятельства эти прямо в законе указаны, а именно: требование мужа

подлежит отклонению или по причинам в его лице лежащим или по причинам

лежащим в лиц жены; к первым закон относить: 1) жестокое обращение с женой

и детьми; 2) нанесение тяжких оскорблений и вообще явное злоупотребление

принадлежащими ему в силу брака, правами и явное нарушение, основанных на

браке обязанностей; 4) бесчестное и порочное его поведение, и 5) болезненное

его состояние, а именно: тяжкое умственное расстройство и такая прилипчивая

и отвратительная болезнь, которая представляет опасность для жизни или

здоровья жены и потомства. К обстоятельствам, лежащим в лице жены закон

относить такую болезнь жены, при которой супружеское сожитию является

опасным для ее жизни или здоровья *(1454). Если же суд не признает

наличности ни одного из перечисленных обстоятельств, то постановляет

решение о восстановлении совместной жизни. Сила этого решения заключается

в том. что аннулируется выданный жен отдельный вид на жительство и если она

не вернется к мужу, то за проживательство без вида, подвергается тяжким

уголовным и полицейским последствиям, так называемой бесписьменности....

Что касается вопросов о судьбе детей и о праве жены на содержание при

раздельной жизни супругов, то вопрос у кого из родителей должны остаться

несовершеннолетние дети зависит от их соглашения; если соглашения не

состоится, то мировой судья, приняв во внимание все обстоятельства и благо

детей, решает у кого должны остаться дети; но они не могут быть оставлены при

муж, если раздельная жизнь состоялась по его вине и жена не пожелает их при

нем оставить; мировой судья может дание воспретить ему свидание с детьми.

Во всяком случае он обязан участвовать в издержках на содержание детей

*(1455). Вопрос о правь жены получать от мужа содержание, при невыносимости

совместной жизни законодательство решает в смысле сохранения за нею этого

права *(1456).

Независимо от расторжения брака, прекращения его, он признается

иногда актом общественной власти недействителным. И это понятие о

недействительности брака самостоятельно, отлично от понятия о его

прекращении: в последнем случае брак до прекращения существует и дает

известные законные последствия, тогда как в первом существование брака

вовсе отрицается и он не дает никаких законных последствии действительного

брака. Признание недействительности брака исходить от общественной власти

*(1457), а не считается он недействительным сам собою, не рассматривается

как бы вовсе несовершенным; так, если, например, брак заключен между

ближайшими родственниками, составляет кровосмешение, то, все-таки, он

имеет силу, пока не будет признан недействительным со стороны общественной

власти. Эта зависимость признания брака недействительным от определения

общественной власти объясняется тем, что недействительность брака

сопровождается весьма тяжкими последствиями, оказывающими иногда

решительное влияние на судьбу значительного числа лиц, так что, конечно,

только по зрелообдуманному приговору власти брак может быть признан

недействительным. Такой приговор относительно брака постановляется, когда

он не удовлетворяет условиям, которые определены законодательством для

заключения брака. Однако же, как мы видели, не все условия имеют такое

решительное значение для брака, а только некоторые. Притом же, духовная

власть, которой именно и предоставлено решение вопроса о действительности

или недействительности брака, не считает для себя безусловною обязанностью

руководствоваться постановлениями на этот предмет положительного

законодательства, а принимает в сообраниение постановления сборов,

изречения св. писания и отцов церкви, так что иногда на практике брак

признается действительным, тогда как по смыслу положительного

законодательства он должен бы считаться недействительным. Отсюда

рождается, конечно, другая опасность, что брак, по закону действительный,

определением духовного суда будет признан недействительным. Но причины

недействительности брака определены так резко, что едва ли может случиться

подобное обстоятельство, а если случится, то разве только как величайшая

редкость. Брак, признанный недействительным, как мы уже сказали,

разрушается во всех его моментах. Исключения установлены (во-первых,

относительно супруга, вовлеченного в брак обманом или насилием - по его

просьбе суд граждански может повергнуть на воззрение верховной власти

участь невиновного супруга *(1458). Во-вторых, относительно судьбы детей,

рожденных от такого брака законодательство определяет, что дети, рожденные

от брака, признанного недействительным, сохраняют права детей законных

*(1459). Вопрос о том, при котором из родителей остаются несовершеннолетние

дети разрешается законодательством приблизительно так же, как и в случае

раздельной жизни супругов с тою лишь разницей, что, во-1-х, при отсутствии

соглашения не мировой судья, а опекунское учреждение решает вопрос, при

котором из родителей должны остаться дети, во-2-х, в случае нежелания жены

дети не могут быть оставляемы при муж, действовавшим при вступлении в брак

недобросовестно и, в 3-х, если дети оставлены при жен, то мужу не может быть

разрешено свидание с ними *(1460).

2. Права союза между родителями и детьми

Существо союза родителей и детей. Узаконение и усыновление

§ 52. Отношения между родителями и детьми точно так же, как и

отношения между супругами, подлежать более определениям закона

физиологического и закона нравственного, нежели определениям права.

Отношения эти основываются преимущественно на любви родителей к детям,

любви невольной, бессознательной, чуждой всякого расчета, нередко

незаслуженной со стороны детей и дание необъяснимой с точки зрения

холодного рассудка. Огорчения, заботы, причиняемый детьми родителям,

неисчислимы; утешения же, доставляемые детьми, также большею частью в

зависимости от любви, которую питают к ним родители, не имеют в себе чего-

либо объективного. Если, например, мать радуется улыбке своего ребенка, то

потому, что она любит его, а не потому, чтобы улыбка младенца содержала

какое-либо объективное основание для счастия: не радует же женщину улыбка

чужого ребенка; она к нему равнодушна. Эта любовь родителей к детям чисто-

физиологическая: она однородна с тою привязанностью, которую питают все

животные к своим детям. Но, разумеется, отношения между родителями и

детьми в сколько-нибудь развитом человеческом обществ, как обществе

существ, одаренных умом и известными правилами морали, не сводятся

исключительно в физиологической любви, а определяются также и началами

нравственности; она внушает родителям сознание долга по отношению к детям,

обязанность заботиться об их воспитании, так как родителями вызваны дети к

существованию. Точно также и дети по закону природы любят своих родителей,

а по закону нравственному сознают себя обязанными по отношению к ним за те

бесчисленные и невознаградимые благодеяния, какие им оказали родители.

Таким образом, законы физиологии и законы нравственности определяют

отношения между родителями и детьми. Где изменяют законы физиологии, там

оказывают им опору законы нравственности; большею же частью оба эти закона

действуют соединенными силами. Но так как отношения между родителями и

детьми представляют и внешнюю сторону, а все внешние отношения поддаются

юридическим определениям, то законодательство считает своею обязанностью

обнять эти отношения, тем более, что хотя редко, но встречаются случаи, что

законы физиологии и законы нравственности не обеспечивают достаточно

надлежащие отношения между родителями и детьми. в человеческом обществе

не все явления нормальны, а встречаются и уклонения от нормы, уродливости:

так на случай этих уклонений нужны определения положительного права,

которые бы, по возможности, поддерживали явления в их нормальном вид. И

отсюда понятно также, что определения законодательства об отношениях

между родителями и детьми не составляют чего-либо нового, самостоятельного,

а являются лишь отражением действительности: отношения между родителями

и детьми предшествуют всякому законодательству, так что существо их само

собою дает содержание его определениям.

Отношения между родителями и детьми существуют независимо от

рождения детей в браке или вне брака; существуют, следовательно, одинаково

как между родителями и законнорожденными детьми, так и между родителями и

внебрачными детьми. Но так как внебрачные дети не имеют признанного отца,

то разумеется, юридически может идти речь только об отношениях между

матерью и внебрачными детьми, (хотя и тут, как мы видели, установляются

некоторые ограничения, а именно, в области права наследования. Отношения

между родителями и внебрачными детьми получают полное признание, путем

узаконения дитяти последующим браком его родителей. Узаконение это

возможно при наличности следующих условий: 1) как родители, так и сам

узаконенный должны принадлежать к одному из христианских исповеданий, и

притом не непременно в момент совершения брака, а в момент обращения с

просьбою об узаконении; это видно из того, что закон об узаконении установлен

для "христианского населения, а если лица, причастные узаконения во время

обращения к суду, исповедуют христианскую веру и, следовательно,

принадлежат к христианскому населению, то лишать их права, присвоенного

этому населению, нельзя; вопрос о том, когда они вошли в составь

христианского населения, не может иметь никакого значения. 2) Право

узаконения погашается годовою давностью со дня совершения брака; но

течение этой давности приостанавливается при наличности "причин,

оправдывающих замедление" - суду предоставляется решить вопрос об

уважительности этих причин. Дела об узаконении ведаются окружными судами

по месту постоянного жительства родителей узаконяемого или его самого, при

чем право обращения к суду с просьбой об узаконении принадлежит как первым,

так и второму. Особенное практическое значение имеет это положение в случае

смерти родителей, не успевших просить об узаконении; просить об этом могут

сами узаконяемые или их опекуны, лишь бы было представлено доказательство

желания родителей узаконить дитя и письменное заявление отца и матери, что

ребенок происходить от них *(1461). Лица узаконенные приобретают все права

законнорожденных детей, при чем решение суда об узаконении получает

обратную силу, хотя и не к моменту рождения узаконенного, а к моменту

вступления в брак их родителей *(1462).

С другой стороны, в юридическом быту отношения между родителями и

детьми могут установиться искусственно, путем усыновления, так что союз

между родителями и детьми иногда распространяется далее естественных

пределов. Усыновление, как мы видели выше, известно и нашему

законодательству *(1463). (До последнего времени оно было построено на

строго-сословном начал, но с 1891 г. замечается стремление законодателя

ввести в это учреждение единство, создать общие начала; но в то же время

вполне отказаться от сословных различий законодатель не решился. Ныне

различи это сказывается: 1) в порядке усыновления: усыновлении мещанами и

крестьянами совершается припискою усыновленного к семейству усыновителя

*(1464), усыновляет лицами других сословии - порядком судебным *(1465); 2) в

правах усыновленного: право на фамилии усыновителя - потомственного

дворянина переходит к усыновленному лишь с соизволения верховной власти, а

в других случаях, если усыновленный по сословию ниже усыновителя - без того

*(1466) (Усыновленные дворянами и потомственными почетными гражданами,

имеющие меньшие права состояния, приобретать личное почетное

гражданство"; имущественные права лиц, усыновленных крестьянами,

определяются особыми правилами *(1467), а в остальных случаях - общими

*(1468). Мы остановимся на общих правилах. Условия усыновления касаются,

во-1-х, лица усыновителя: а) он, при усыновлена чужих детей, не должен иметь

собственных законных или узаконенных детей, но последующее рождение или

узаконение их не оказывает влияния на усыновление; нужно лишь, чтобы, до

постановления судом определения об усыновлена, у усыновителя не было

детей, так что, например, беременность жены усыновителя не может служить

препятствием к усыновления; б) он не должен принадлежать к числу лиц, кои по

сану своему обречены на безбрачие *(1469); в) он должен иметь не менее 30

лет от роду и быть старше усыновляемого по крайней мере. на 18 лет *(1470); г)

христиане не могут усыновлять нехристиан и, наоборот, нехристиане - христиан;

не могут и старообрядцы и сектанты усыновлять православных *(1471). 2)

Условии, касающихся лишь лица усыновленного, одно: лицо это не должно

находиться в отношениях по усыновление с другим лицом; это было бы

противно идее, усыновления, как искусственного союза между родителями и

детьми; но из этого правила допускается одно исключение: оба супруга могут

усыновить одно и то же лицо *(1472); это исключение мнимое: благодаря ему

усыновление еще более уподобляется естественному союзу между родителями

и детьми - усыновленный становится в положение сына или дочери обоих

супругов. Наконец, 3) условием усыновления является и coглaсие, в известных

случаях, сторонних лиц, а именно: а) согласие родителей, опекунов или

попечителей усыновляемого, если он еще не достиг 14-летнего возраста (по

достижении же этого возраста он сам выражает свое coглaсие *(1473); б)

согласие одного из супругов при усыновлена другим; но это не обращает лицо в

усыновленного обоих супругов *(1474); в) разрешение enapxиального архиерея

при усыновлена священно- и церковно-служителями и *(1475), и г) разрешение

начальства при усыновлении нижними чинами *(1476). Допуская усыновляет

собственных внебрачным детей, закон не столь строг и делает отступления от

некоторых из условия усыновления, а именно: во-1-х, усыновитель только

должен быть совершеннолетним - не требуется ни 30-летнего возраста, ни

разницы на 18 лет между ним и усыновленным и, во-2-х, у усыновителя могут

быть и свои законные и узаконенные дети, при чем, если они совершеннолетни,

то требуется их согласие на усыновление. При этом вид усыновления требуется

и согласие матери, если она известна *(1477). Дела об усыновлении ведаются

окружными судами по месту жительства усыновителя или усыновляемого и

разрешаются в порядке охранительном; сторонние лица, права коих

нарушаются усыновлением, могут, в порядка исковом, начать спор, но лишь при

жизни усыновителя и не позднее двух лет со времени вступления в силу

определения суда об усыновлена *(1478). Что касается юридических

последствий усыновления, то, по выражению закона, "усыновленный вступает

по отношению к усыновителю во все права и обязанности законных детей". Но

эта характеристика слишком широка, так как усыновленный имеет право

законного наследования только в благоприобретенном, а не родовом имущества

усыновителя *(1479), не имеет он права на пенсию и пособия по службе

усыновителя *(1480); не наследует он также после родственников усыновителя

*(1481), наконец, после смерти усыновителя, оставившего одних дочерей,

последние делят наследство между собою и усыновленным всегда поровну

*(1482). Все это умаляет юридическое положение усыновленного сравнительно

с положением| родных детей. в возмездие за это он, как мы упоминали выше

(стр. 66), не порывает своих связей с родной семьей: за ним сохраняется право

законного наследования в родовом и благоприобретенном имущества своих

родителей и родственников *(1483).)

Юридические отношения между родителями и детьми, личные и

имущественные

§ 53. Отношения между родителями и детьми, подобно отношениям

между супругами, также представляются личными и имущественными. Личные

отношенья сводятся к праву власти, принадлежащему родителям по отношение

к детям. Право это принадлежит как отцу, так и матери. Но при жизни отца право

матери, как лица, подлежащего праву власти мужа, не получает полного

значения, так что ее право сдавлено и входить в настоящий объеме лишь тогда,

когда прекращается давление, производимое правом власти мужа, отца детей.

Мы знаем, в чем состоит существо права власти: это право давать те или них

приказания и вытекающее отсюда обязательство подвластного повиноваться

приказаниям; это - право на лицо, чуждое всякого имущественного характера.

Но в юридическом быту малоразвитом право власти обыкновенно смешивается

с правом вещным, вотчинным, которое уподобляется господству над вещами:

право на лицо довольно отвлеченно, и для ясного сознания его требуется

некоторое умственное напряжение, так что необразованному обществу

довольно естественно смешивать это право с правом крепостным. Вследствие

того, как в других малоразвитых обществах, древних и новых, так и в нашем

древнем юридическом быту, мы встречаемся с правом родителей убивать

детей, продавать их, отдавать в заклад, в работу, принуждать к браку, - словом,

с правом безусловного господства родителей над детьми. И это право

существует не в отвлечении только; а нередко осуществляется на деле: вообще,

в обществах малоразвитых права существуют не столько в сознании, сколько в

практическом их приложении. Нередко описывают нам патриархальный быт как

только состояние общества, где процветают все добродетели, где нет такого

господства материальных интересов; такого разгара страстей, как в

пресловутом цивилизованном обществ. Опыт показывает, однако же, что если и

при довольно высоком образовании общества господство материальных

интересов сильно в людях, то еще в большей степени оно проявляется при

малом развили общества, когда духовные интересы совершенно молчат и разве

только один религиозный страх является их представителем, но и этот страх

понимается не в том смысле, как мы его понимаем, а в смысле какого-то ужаса,

чтобы божество не восстало своею карающею силою на преступающего его

закон. Известно, например, что негры охотно продают своих детей, нередко за

какую-либо безделку. И нельзя не отдать справедливости положительному

праву, что оно всегда представляет ряд усилий ограничить те проявления

родительской власти, какие встречаются в грубом пaтpиapхальном быту, хотя,

конечно, и положительное право находится в непосредственной связи с общим

состоянием юридических понятий народа и не может резко от них различаться.

Да едва ли бы это различию было и благодетельно: если справедливо, что,

между прочим, законодательство имеет задачею быть вожатым общества, то

справедливо и то, что если этот вожатый слишком отдалится от своего путника,

то цель его не будет достигнута, а общество пойдет своим мерным, медленным

шагом в развитии юридических понятий. Ряд усилий ограничить право

родительской власти, установить его не как господство, аналогическое

господству над вещами, а направить к благу подвластных и лишь на столько

присвоить родителям право власти, на сколько оно необходимо для блага

детей, - ряд таких усилий представляет и наше законодательство в

историческом своем развитии. По современному нашему законодательству

дание отдача детей родителями в работу составляет действие незаконное,

потому что отдача в работу предполагает вотчинное право, а не право власти

*(1484), с другой стороны, право родительской власти связывается с

обязательством родителей заботиться о содержании, воспитании детей и о

приготовлении их к какому-либо званию или состояние в жизни *(1485). Должно,

впрочем, сознаться, что все это обязательства, не имеющие определенного

юридического содержания. Разве только обязательству давать содержание

детям можно приписать более обязательное значение, хотя и это

обязательство, как обязательство юридическое, сводится лишь к тому, чтобы

дети не умерли с голоду, не замерзли от холода. Но что значить обязательство

дать воспитание детям? Воспитание - понятие такое общее, что юридическое

содержание его теряется: нередко одно пребывание дитяти при родителях