Меликсетов А.В. (ред.). История Китая

Подождите немного. Документ загружается.

го похода, КПК в целом проводила политическую линию на

укрепление и развитие единого фронта как главного инструмен-

та революции. Поэтому в рабочем и крестьянском движении

КПК, как правило, выступала под гоминьдановским знаменем,

от имени Гоминьдана. В своей работе по организации масс

КПК зависела от создавшегося гоминьдановского государствен-

ного аппарата, от армейского руководства. Вместе с тем ком-

мунисты ощущали себя руководителями широких народных вы-

ступлений, осознавали рост своего политического авторитета сре-

ди рабочих и крестьян, в некоторых армейских частях, видели

новые возможности мобилизации революционной энергии масс.

Это не могло не стимулировать настроений революционной не-

терпеливости, уже устойчиво бытовавших в КПК.

Военно-политические успехи Северного похода, выход НРА в

бассейн Янцзы, приближавшийся разгром северных милитарис-

тов создавали новую политическую ситуацию, предполагали но-

вую группировку политических сил. От политического курса КПК

зависело уже многое в перспективах развития революции. В этих

условиях 7-й пленум ИККИ (ноябрь—декабрь 1926г.) принял

важные решения по китайскому вопросу. Эти решения базиро-

вались на весьма оптимистической оценке соотношения классо-

вых сил в Китае, исходили из предпосылки о резко возросшем

политическом весе рабочего класса.

В решениях пленума констатировалось, что «...гегемоном дви-

жения все более и более становится пролетариат» и что даже

«...пролетариат завоевал гегемонию». Поэтому пленум подчерк-

нул, что в Китае «...оригинальной особенностью текущего по-

ложения является его переходный характер, когда пролетариат

должен выбирать между перспективой блока со значительными

слоями буржуазии и перспективой дальнейшего укрепления свое-

го союза с крестьянством». Пленум безоговорочно высказался за

вторую перспективу, за перспективу аграрной революции и тем

самым за фактический отказ от концепции единого националь-

ного фронта («блок со значительными слоями буржуазии»), хотя

в решениях пленума и не было прямой рекомендации о выходе

коммунистов из Гоминьдана. Более того, пленум рекомендовал

Коммунистам войти в гоминьдановское правительство, исполь-

зовать его как средство утверждения своего политического руко-

водства революционным процессом. Сама же перспектива разви-

тая китайской революции определялась в решениях пленума как

борьба за «...демократическую диктатуру пролетариата, кресть-

янства и других эксплуатируемых классов», за переход к нека-

питалистическому, социалистическому развитию.

471

Решения 7-го пленума ИККИ были радикальным ответом на

многие вопросы, уже выдвинутые практикой революционного

развития, и прежде всего ответом на вопросы о допустимых

пределах постановки и реализации «рабоче-крестьянских» (комин-

терновских, коммунистических) требований в ходе националь-

ной революции. Ответы, казалось бы, носили тактический харак-

тер, однако связанность этих новых тактических установок с

перспективой существования единого фронта превращала их в

установки стратегические. Решения пленума ИККИ имели фа-

тальное значение для судеб единого фронта, для перспектив

развития революции.

Новые установки были восприняты руководством КПК отнюдь

не однозначно, однако они, безусловно, соответствовали все

усиливавшейся левацкой тенденции интерпретации задач КПК

в новых условиях. В этом отношении характерна публикация в

марте 1927 г. брошюры «Спорные вопросы китайской револю-

ции», написанной одним из лидеров КПК Цюй Цюбо. Автор

резко критиковал тех руководителей КПК, которые считали во-

прос о гегемонии пролетариата преждевременным, не видели не-

посредственных возможностей перерастания национальной рево-

люции в социалистическую. Хотя отстаиваемый Цюй Цюбо по-

литический курс был во многом умозрительным, он оказывал

серьезное воздействие на повседневную практическую работу ком-

мунистов, вел к обострению противоречий в едином фронте.

7. КРИЗИС И АРЬЕРГАРДНЫЕ БОИ НАЦИОНАЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ

(АПРЕЛЬ-ДЕКАБРЬ 1927 г.)

В апреле 1927 г. со всей остротой выявился глубокий кризис

революции, назревавший в течение последних месяцев. Усиле-

ние классовых требований рабочих и крестьян, активизация по-

литической деятельности коммунистов, расширение сотрудниче-

ства коммунистов с левыми гоминьдановцами, наконец, прямой

нажим империалистических держав привели к почти повсемест-

ному выступлению правых гоминьдановцев, прежде всего гоминь-

дановского генералитета (или «новых милитаристов», как их на-

зывали коммунисты) под общим антикоммунистическим знаме-

нем. Главным, но не единственным центром этих событии стал

Шанхай.

Заняв в марте уже освобожденный восставшим народом Шан-

хай, войска под командованием Чан Кайши сразу же попыта-

лись лишить пролетариат Шанхая плодов его победы. В горо-

де вводится военное положение. В противовес революционным

472

профсоюзам и вооруженным рабочим пикетам Чан Кайши воо-

ружает и финансирует отряды шанхайских тайных обществ Цин-

бан и Хунбан. Активизируются связи с другими правыми го-

миньдановцами и с консулами империалистических держав. 12 ап-

реля наемные банды провоцируют вооруженные столкновения с

рабочими пикетами. Воспользовавшись этим, войска разоружают

рабочие пикеты, причем около 300 пикетчиков было убито и ра-

нено. Митинги и демонстрации протестующих рабочих разго-

няются пулеметами. Растет число убитых и раненых. Разгоняются

рабочие организации, коммунисты уходят в подполье. Военщина

демонстрирует свою силу, показывая, кто является подлинным

политическим хозяином Шанхая. В следующие два-три дня ана-

логичные выступления гоминьдановских генералов происходят в

Нанкине, Ханчжоу, Нинбо, Аньцине, Фучжоу, Гуанчжоу.

Эти события обычно называют «контрреволюционным перево-

ротом», хотя, строго говоря, политических переворотов в этих

городах не было — гоминьдановские генералы и правые гоминь-

дановцы в тех городах и провинциях, где они уже располагали

реальной военной и политической властью, предприняли акции

против коммунистов, рабочих и крестьянских организаций, нахо-

дившихся под их влиянием, против левых гоминьдановцев. Это

был фактически процесс глубокого размежевания в Гоминьдане,

это был его раскол.

18 апреля 1927 г. в Нанкине Чан Кайши провозгласил об-

разование своего «Национального правительства», что означало

уже оформление раскола гоминьдановской власти. Нанкинское

правительство было поддержано шанхайской буржуазией, «си-

шаньцами», многими гоминьдановскими «новыми милитариста-

ми», теми правыми силами внутри Гоминьдана, которые после

20 марта 1926 г. стали группироваться вокруг Чан Кайши.

Установив военный режим в Шанхае и Нанкине, выступив

против политики Ухани, призывая к чистке Гоминьдана от ком-

мунистов, Чан Кайши в то же самое время провозглашал вер-

ность заветам Сунь Ятсена и целям национальной революции,

говорил о необходимости сотрудничества с Советским Союзом.

Таким образом, весной 1927 г. Гоминьдан и гоминьдановский

режим оказались расколотыми, образовались два конкурирую-

щих политических центра — Ухань и Нанкин. Выступление Чан

Кайши и его сторонников, раскол Гоминьдана означали сущест-

венный социально-политический сдвиг вправо в ходе развития

революции.

Сложившаяся обстановка характеризовалась прежде всего изме-

нением соотношения сил, ухудшением положения революцион-

ного центра в Ухане, усилением колебаний левых гоминьдановцев

473

и особенно поддерживавших Ухань гоминьдановских генералов. В

этих труднейших условиях в Ухани с 27 апреля по 11 мая 1927 г.

легально проходил V съезд КПК, представлявший около 58 тыс.

членов (примерно половина из них — рабочие). Более половины

членов партии вступили в нее за последние три месяца. Перед

съездом встали чрезвычайно сложные задачи — правильно оце-

нить политическую ситуацию в стране и выработать соответству-

ющую политическую линию.

Съезд неоправданно оптимистически оценил сложившееся в

стране положение и перспективы развития революции. В доку-

ментах съезда утверждалось, что объективные условия «...благо-

приятны для революции», что «...в настоящий момент револю-

ция вступает на путь решающих побед». Съезд поставил задачу

непосредственной борьбы за гегемонию пролетариата. Расширение

социальной базы революции съезд видел в развертывании аграр-

ной революции через выдвижение программы перераспределе-

ния земли на принципах уравнительного землепользования путем

национализации земли. Однако на текущем этапе революции вы-

двигалось требование конфискации земли лишь крупных земле-

владельцев и контрреволюционеров. Съезд также ориентировал

партию на смелую борьбу с буржуазией вплоть до реализации

требований конфискации и национализации всех крупных пред-

приятий, участия рабочих в управлении предприятиями, уста-

новления восьмичасового рабочего дня и т.п. Съезд избрал новый

состав ЦК, а также впервые сформировал политбюро в составе

Чэнь Дусю, Цюй Цюбо, Тань Пиншаня, Чжан Готао, Цай Хэсэня,

Ли Лисаня. Несмотря на острую критику деятельности генерально-

го секретаря Чэнь Дусю, он был избран на этот пост в пятый раз.

Наступательная линия V съезда КПК полностью отвечала букве

и духу решений 7-го пленума ИККИ и последующих указаний

Коминтерна. Однако попытка провести эти оптимистические ре-

шения в жизнь столкнулась с непреодолимыми трудностями и

имела роковые последствия для КПК.

Деятельность коммунистов развертывалась прежде всего в рай-

онах, находившихся под властью уханьского Гоминьдана, а сфе-

ра эффективного правления Уханя сокращалась и оказалась фак-

тически в блокаде. С востока угрожал Чан Кайши, с юга — под-

державший его гоминьдановский деятель Ли Цзишэнь, с запада —

сычуаньский милитарист Ян Сэнь, с севера по-прежнему угро-

жала армия Чжан Цзолиня. Ухудшалось экономическое и поли-

тическое положение Уханя. В частности, из-за резкого сокраще-

ния налоговых поступлений уханьское правительство находилось

в состоянии финансового кризиса, правительственные расходы

обеспечивались прежде всего работой печатного станка, а вслед-

474

ствие этого росли цены, усиливалась инфляция. Неспокойны были

и генералы, пока еще поддерживавшие уханьский Гоминьдан.

В этих сложных условиях КПК попыталась осуществить наме-

ченную партийным съездом наступательную политику, попыта-

лась подтолкнуть уханьский Гоминьдан к углублению революции

как к единственному выходу из экономической и политической

катастрофы.

В Ухане КПК могла опираться на растущее рабочее движение.

В декабре 1926 г. там насчитывалось около 300 тыс. организован-

ных рабочих (в мае 1927 г. — около 500 тыс.) и около 3 тыс. воо-

руженных пикетчиков. В новых политических условиях, сложив-

шихся здесь после освобождения города, профсоюзы оказались

большой политической силой, которую они и стремились исполь-

зовать для достижения ряда социальных целей. Основными тре-

бованиями профсоюзов были повышение зарплаты примерно в

два—три раза, сокращение продолжительности рабочего дня до

10—12 часов, улучшение условий труда, контроль за наймом ра-

бочей силы. Однако результаты этой борьбы не были однозначны.

Буржуазия по-своему реагировала на завоевания рабочего дви-

жения: иностранные и китайские предприятия стали сворачи-

вать производство, закрылось две трети банков Ханькоу, капита-

лы стали переправляться в Шанхай, падало производство, уси-

лилась безработица. Все это наносило тяжелый удар по экономике

Уханя, особенно после 12 апреля, когда Ухань был фактически

блокирован. Гоминьдановское правительство оказалось в проти-

воречивом положении: с одной стороны, оно поддерживало проф-

союзы, опиралось на них, с другой — пыталось защитить китай-

ских предпринимателей. Недовольство «непомерными требовани-

ями» рабочих высказывало и руководство НРА. В конце концов

это привело к столкновению гоминьдановского правительства с

рабочими организациями, к проведению «упорядочения рабоче-

го движения». Но министром труда был коммунист и это еще

более осложняло ситуацию. Однако частичные уступки со сторо-

ны КПК в рабочем вопросе к лету 1927 г. уже не могли ни облег-

чить экономическое положение блокированного Уханя, ни укре-

пить единый фронт, Состоявшийся в конце июня 4-й Всекитайский

съезд профсоюзов под руководством коммунистов, провозгласив-

ший некапиталистическую перспективу китайской революции,

отказ от классового мира, необходимость решительной борьбы с

буржуазией и т.п., также не способствовал смягчению противо-

речий гоминьдановцев и коммунистов.

Еще более серьезные политические последствия имела попытка

углубить и расширить крестьянское движение. Речь шла прежде всего

о Хунани и Хубэе, где руководимое коммунистами крестьянское

475

движение к весне 1927 г. добилось наибольших успехов, главным

показателем которых был фактический захват власти крестьянс-

кими союзами (во всяком случае, в некоторых уездах). Здесь ком-

мунисты в соответствии с принятой политической линией по-

пытались перенести акцент своих лозунгов на аграрные требова-

ния. Возможно, в этом был и определенный политический расчет:

не имея возможности снизить налоги, попытаться переключить

внимание крестьянства на борьбу за снижение арендной платы,

на борьбу за землю. Однако, как оказалось, даже крестьянская

беднота не была готова к аграрным требованиям. Фактически кре-

стьянские союзы, в которых верховодила беднота, пытались реа-

лизовать более понятные и близкие им требования: конфискация

продовольствия и другого имущества у богачей, разорительные

«коллективные обеды» у богатых землевладельцев, установление

твердых цен на зерно, запрещение вывоза зерна и т.п. Во многом

эти действия не выходили за рамки традиционных выступлений

крестьянской бедноты, не посягали на основы социально-эко-

номического порядка, были попыткой восстановить «справедли-

вый» уровень эксплуатации. Однако эти выступления обостряли

борьбу между имущей и неимущей частью деревни, приводили к

столкновению крестьянских союзов с гоминьдановскими властя-

ми. Используя свою силу, крестьянские союзы в ряде случаев в

ходе борьбы жестоко расправлялись со своими противниками.

Обострение классовой борьбы в деревне сказалось на положе-

нии и политических настроениях не только сельских верхов, но

и многих социальных слоев города и самое главное — на полити-

ческой позиции НРА. Объективно эта борьба крестьянских со-

юзов вела к сокращению поступления налогов гоминьдановско-

му правительству, к повышению цен на продовольствие в горо-

дах, вызывала страх у всех собственнических элементов города.

Особенно болезненно эта борьба задевала интересы офицерского

корпуса и даже части солдатской массы НРА, тесно связанных с

землевладельческими слоями деревни. Призывы КПК к аграрной

революции лишь обостряли политическую ситуацию, усложняли

отношения с Гоминьданом. В мае—июне 1927 г. многие генералы

НРА, объединившись с богатыми землевладельцами и миньтуа-

нями, стали наносить удары по политически изолированным кре-

стьянским союзам. Уханьский Гоминьдан, со своей стороны, тре-

бовал от КПК сдерживания крестьянской борьбы. КПК шла на

тактические уступки, отмежевывалась от «эксцессов» крестьянс-

кой борьбы, однако изменить ситуацию было уже невозможно.

Весной 1927 г. после апрельского выступления Чан Кайши рабо-

чее и крестьянское движение оказалось локализованным в весьма

ограниченном районе (в основном Хубэй и Хунань) и эта огра-

476

ниченность рабоче-крестьянского движения для масштабов ог-

ромной страны и была его исходной слабостью. Попытки же

коммунистов придать рабоче-крестьянскому движению четко вы-

раженный классовый характер в условиях национальной рево-

люции лишь оттолкнули от КПК, от организованного рабоче-

крестьянского движения всех остальных участников единого фрон-

та, политически изолировали это движение и тем самым об-

рекли его на поражение. Политика «углубления» революции, на-

чало проведения которой относится еще к зиме 1926—1927 гг.

и которая полностью соответствовала решениям 7-го пленума

ИККИ, обернулась на практике отказом считаться с социаль-

но-экономическими интересами других участников единого фрон-

та и тем самым привела к уничтожению социальной основы

политического объединения разнородных классовых сил. Эта по-

литика была по сути отказом от концепции единого антиимпе-

риалистического фронта как политической линии, рассчитанной

на весь длительный период национально-освободительной борь-

бы, как стратегии национально-освободительной революции.

Левые гоминьдановцы и до 12 апреля, и после стремились

опереться на массовое рабоче-крестьянское движение, чтобы не

быть игрушкой в руках гоминьдановского генералитета. В этом,

вероятно, прежде всего и заключалось политическое различие

между гоминьдановскими течениями, которые персонифицирова-

лись Ван Цзинвэем и Чан Кайши. Однако реальная политическая

ситуация в Ухане поставила их перед трудным выбором. С одной

стороны, рабочее движение оказалось бессильным перед выступ-

лениями правых в Шанхае, Гуанчжоу и других городах, а крес-

тьянское движение, кроме Хунани и Хубэя, — разгромленным

гоминьдановской военщиной. С другой стороны, активизация

рабочего и особенно крестьянского движения на контролируемой

уханьским Гоминьданом территории лишала их поддержки боль-

шинства генералитета НРА, что делало Ван Цзинвэя и его сто-

ронников бессильными перед угрозой со стороны Чан Кайши и

других конкурентов. «Коммунисты предлагают нам идти с масса-

ми, — говорил Ван Цзинвэй на одном из заседаний Политсовета

ЦИК Гоминьдана, — но где эти массы, где видна восхваляемая

сила шанхайских рабочих или гуандунских и хунаньских кресть-

ян? Нет этой силы. Вот Чан Кайши без массы держится крепко.

А нам предлагают идти с массами, но это значит — идти против

армии. Нет, мы пойдем лучше без масс, но вместе с армией».

И уханьский Гоминьдан действительно сделал выбор, что осо-

бенно проявилось в генеральских мятежах. В мае—июне 1927 г.

генералы Ся Доуинь в Хубэе, Сюй Кэсян в Чанша, Чжу Пэйдэ

в Наньчане выступили против коммунистов, против рабочего и

477

крестьянского движения. Уханьское Национальное правительство

не стало подавлять эти мятежи, а стремилось умиротворить генера-

лов, оказывая в то же самое время политическое давление на КПК.

Вместе с тем уханьский Гоминьдан видел единственную перс-

пективу своего военно-политического влияния в завершении

Северного похода (на Пекин!), успех которого мог бы сохранить

в его руках контроль за НРА и создать благоприятные условия

для политического торга с Чан Кайши и другими правыми. Именно

поэтому в апреле 1927 г. было принято решение о начале второго

этапа Северного похода (одновременно о продолжении Север-

ного похода заявил и Чан Кайши).

Военный план второго этапа Северного похода во многом ба-

зировался на совместных действиях с армией Фэн Юйсяна. В ап-

реле уханьская армия во главе с генералом Тан Шэнчжи начала

наступление с юга в пров. Хэнань, а войска Фэн Юйсяна насту-

пали с запада. После тяжелых кровопролитных боев в течение

месяца фэнтяньские войска потерпели поражение, уханьцы со-

единились с армией Фэн Юйсяна. Военный успех этих действий

был очевиден, но политические последствия весьма неблагоп-

риятны для единого фронта и КПК.

Эта военная победа укрепила политическое влияние Фэн

Юйсяна — честолюбивого политика, антикоммунистические на-

строения которого в последнее время стали усиливаться. На встрече

с Ван Цзинвэем в Чжэнчжоу 11—12 июня Фэн Юйсян добился

заключения секретного соглашения, направленного против КПК

и рабоче-крестьянского движения. Ван Цзинвэй искал военно-

политической поддержки Фэн Юйсяна для укрепления своих

позиций в' борьбе с Чан Кайши за лидерство в Гоминьдане. Од-

нако планы Фэн Юйсяна были иные. Спустя две недели он встре-

тился с Чан Кайши в Сюйчжоу и договорился с ним о совмест-

ном нажиме на уханьский Гоминьдан под лозунгом восстановле-

ния единства Гоминьдана. Обращаясь к Ван Цзинвэю после этой

встречи, он писал: «Я вынужден настаивать на том, что настоя-

щий момент — это самое подходящее время для объединения

Гоминьдана в целях борьбы против наших общих врагов. Я хочу,

чтобы вы приняли это решение немедленно». Это был по сути

ультиматум, фактически поддержанный всем уханьским генера-

литетом. После этого лидеры уханьского Гоминьдана повели орга-

низационную и политическую подготовку к изгнанию коммуни-

стов из Гоминьдана. Совещание ЦИК Гоминьдана 15 июля

приняло решение о созыве пленума ЦИК Гоминьдана для рас-

смотрения этой проблемы, которое можно считать фактическим

началом «мирного» изгнания коммунистов изТоминьдана. 26 июля

Политсовет ЦИК Гоминьдана предложил всем коммунистам,

478

желающим сохранить свои посты в Гоминьдане, отмежеваться от

КПК. Тактика постепенного разрыва диктовалась тем большим

влиянием, которым пользовалась КПК в рабоче-крестьянском

движении и с которым левый Гоминьдан был вынужден счи-

таться. Вместе с тем уханьский Гоминьдан стремился не обострять

своих отношений с Советским Союзом и Коминтерном, все еще

рассчитывая на их поддержку. Так, советские советники в июле

еще оставались на своих постах, а М.М. Бородина, покидавшего

Ханькоу 27 июля, с почетом провожали все уханьские лидеры.

Логика борьбы за власть и нажим НРА подвели уханьский

Гоминьдан к разрыву единого фронта. Похожая логика подвела к

тому же решению и КПК.

Невозможность выполнить политические задачи, намеченные

V съездом КПК, вела к разброду и ослаблению руководства ЦК

КПК, к потере политических ориентиров. Фактически летом 1927 г.

КПК осталась без твердого и целеустремленного руководства. В

начале июля расширенный пленум ЦК КПК высказался за так-

тику отступления. Это решение, учитывавшее чрезвычайно не-

благоприятное соотношение сил, было рассчитано на вывод из-

под ударов политических противников рабоче-крестьянского ре-

волюционного авангарда и на сохранение революционных кадров

для нового наступления, а также представляло собой последнюю

попытку избежать раскола единого фронта. В сложившихся усло-

виях это было, вероятно, единственно возможное решение.

Почти в то же самое время Исполком Коминтерна, плохо зная

реальную ситуацию в Ухани и исходя из того, что уханьское пра-

вительство «...становится теперь контрреволюционной силой», в

своей директиве от 10 июля дал указание КПК выйти из уханьс-

кого правительства, оставаясь, однакр, в Гоминьдане с тем, чтобы

попытаться сохранить его знамя для продолжения революции.

Исполком Коминтерна требовал от КПК одновременно развер-

тывать аграрную революцию, развивать рабочее движение, соз-

давать нелегальный аппарат партии. Во исполнение этих дирек-

тив ЦК КПК принял «Декларацию о политической обстановке»,

в которой провозглашался курс на борьбу с гоминьдановскими

властями, но в то же самое время провозглашалось желание КПК

вести революционную работу «...совместно с партийными масса-

ми Гоминьдана, со всеми подлинно революционными элемента-

ми. Поэтому у коммунистов нет оснований для выхода из Го-

миньдана и даже отказа от политики сотрудничества с Гоминь-

даном». Министры-коммунисты Тань Пиншань и Су Чжаочжэн

заявили о выходе из правительства. Руководство КПК стало пе-

реходить на нелегальное положение.

479

Во второй половине июля происходит смена руководства КПК.

Начало было положено отставкой Чэнь Дусю. Снятие Чэнь Дусю

с поста генсека было подтверждено и на нелегальном совещании

руководящих работников КПК в Ханькоу, на котором был обра-

зован Постоянный комитет Временного политбюро ЦК КПК в

составе пяти человек: Цюй Цюбо (глава), Чжан Готао, Чжоу

Эньлай, Чжан Тайлэй и Ли Лисань.

Новое руководство КПК отказалось от тактики политическо-

го отступления и предприняло отчаянную попытку контрнаступ-

ления на Гоминьдан. Такой подход был во многом обусловлен

оценкой военно-политического положения в стране и уровня

рабоче-крестьянского движения как благоприятных для револю-

ционного наступления.

Борьба между гоминьдановскими группировками и между Го-

миньданом и северными милитаристами рассматривалась как ост-

рый «кризис верхов». Действительно, общая антикоммунистичес-

кая настроенность гоминьдановских лидеров и гоминьдановско-

го генералитета оказалась недостаточной базой для подлинного

политического единства. И после событий в июле 1927 г. в Ухане

продолжалась борьба группировки Ван Цзинвэя с Нанкином, не

прекратившаяся и с уходом Чан Кайши в отставку 12 августа.

Проявляли «самостоятельность» гоминьдановские генералы и

лидеры в Гуандуне, Гуанси, Шаньси и других местах. Все эти

гоминьдановские группировки имели достаточно общую и дос-

таточно аморфную социальную базу, однако некоторые полити-

ческие различия и в не меньшей мере личные амбиции вели к

острой межгрупповой борьбе. Учитывая, что Гоминьдан пытался

продолжать Северный поход и вел войну с северными милита-

ристами, в стране действительно сложилось положение «войны

всех со всеми».

Размах и острота рабочих и особенно крестьянских выступле-

ний весной 1927 г. в уханьском районе, воспоминания о шанхай-

ских восстаниях, традиции рабочего движения в Гуанчжоу и т.п.

могли быть истолкованы при определенных условиях как готов-

ность широких масс к вооруженному выступлению. Таким усло-

вием оказалось умонастроение новых руководителей КПК, боль-

шинство из которых и раньше страдало «революционным нетер-

пением».

Первым шагом такого революционного наступления было ре-

шение о восстании 1 августа в Наньчане частей НРА, находив-

шихся под влиянием коммунистов. Наньчанское восстание стало

символом новой политики коммунистов, рубежом во взаимоот-

ношениях КПК и Гоминьдана. После начала Наньчанского вос-

стания уханьский Гоминьдан 5 августа принял решение об окон-

480