Меликсетов А.В. (ред.). История Китая

Подождите немного. Документ загружается.

Японии к нему лично и к его делу он не может рассчитывать на

прямую военную, экономическую, политическую поддержку этих

держав. А без такой поддержки довести до конца его планы объе-

динения и освобождения страны было невозможно. Солидарность

правительства новой России и ее правящей партии с китайской

реэолюцией внушала Сунь Ятсену большие надежды. Эта соли-

дарность отражала своеобразие позиции советской России по от-

ношению к Китаю. С одной стороны, Москва вела переговоры с

Пекином о возобновлении дипломатических отношений, подчер-

кивая свое уважение к Китайской республике. С другой — Мос-

ква готова была поддержать те политические силы в Китае, ко-

торые противостояли пекинскому правительству и с которыми

можно было связывать перспективы революционного преобразо-

вания Китая. С точки зрения московского партийно-государствен-

ного руководства, в этой позиции не было противоречия, она

вполне вписывалась в соответствующее понимание взаимоотно-

шений национальных интересов советского государства и инте-

ресов мировой революции.

Политическое сближение Сунь Ятсена с советской Россией

логически вело его и к сотрудничеству с китайскими коммунис-

тами, делавшими первые, но политически уже заметные шаги в

организации рабочего движения. Сотрудничество с советской

Россией и коммунистами, опыт русской революции стали важ-

ными факторами в деле реорганизации Гоминьдана. Еще в конце

1922 г. в Шанхае Сунь Ятсен созывает конференцию по реорга-

низации Гоминьдана и по результатам ее работы 1 января 1923 г.

публикует декларацию, в которой формулирует цели партии и

пути ее реорганизации. Вернувшись в Гуанчжоу и возглавив пра-

вительство, Сунь Ятсен активизировал реорганизацию Гоминь-

дана. В августе 1923 г. он посылает в Москву военно-политичес-

кую делегацию во главе с Чан Кайши, в состав которой входит и

коммунист Чжан Тайлэй. В течение нескольких месяцев делега-

ция знакомилась с постановкой партийной, государственной,

военной работы, встречалась с руководителями советского госу-

дарства и Коминтерна. Делегация провела переговоры, результа-

том которых стало предоставление военной, финансовой, техни-

ческой помощи Гоминьдану для реорганизации партии, созда-

ния новой армии, укрепления госаппарата.

Делегация Гоминьдана установила тесные связи с руковод-

ством Коминтерна, рассчитывая на его политическую поддерж-

ку. 28 ноября 1923 г. президиум исполкома Коминтерна обсуждал

проблемы китайской революции при участии делегации Гоминь-

дана. Была принята специальная резолюция, которая говорила о

солидарности Коминтерна с освободительной борьбой китайского'

441

народа во главе с Сунь Ятсеном и вместе с тем содержала опре-

деленные политические рекомендации. Главный тезис этой резо-

люции — «...национализм... должен означать уничтожение гнета

как иностранного империализма, так и отечественного милита-

ризма» — вполне соответствовал тенденции эволюции взглядов

Сунь Ятсена. Однако другой — очень важный для Коминтерна —

тезис этой резолюции о том, что необходимо уничтожить «...ин-

ститут крупных и многочисленных средних и мелких землевла-

дельцев, не работающих на земле», был совершенно неприемлем

для Сунь Ятсена и его последователей и вместе с тем не отражал

реальностей аграрного строя и крестьянского движения в Китае.

Поездка этой делегации способствовала быстрому развитию

связей Гоминьдана с Советским Союзом. Уже в октябре 1923 г. в

Гуанчжоу по приглашению Сунь Ятсена приехал опытный партий-

ный работник М.М. Бородин, назначенный главным советником

по реорганизации Гоминьдана. Одновременно в Гуанчжоу при-

бывает из СССР первая группа военных советников, приглашен-

ных для создания военной школы Гоминьдана и организации

новой, партийной армии. Вскоре начинает поступать и вооруже-

ние для этой армии.

Тогда же Сунь Ятсен назначает комиссию по реорганизации

Гоминьдана в составе Ляо Чжункая, Ван Цзинвэя, Чжан Цзи,

Дай Цзитао и Ли Дачжао. В ноябре был опубликован «Манифест

о реорганизации Гоминьдана», проведены выборы делегатов на

первый конгресс партии. Реорганизация проходила, вполне есте-

ственно, с большими трудностями, с политической борьбой раз-

личных группировок и течений в Гоминьдане, по-разному пред-

ставлявших себе цели и характер реорганизации партии. Одним

из главных моментов этой борьбы был вопрос о форме и харак-

тере сотрудничества с коммунистами.

Сотрудничество Гоминьдана с Советским Союзом и тем бо-

лее с Коминтерном не могло не выдвигать перед Сунь Ятсеном и

Гоминьданом этой проблемы. Шаг к сотрудничеству с китайски-

ми коммунистами Гоминьдан сделал благодаря Сунь Ятсену. Од-

нако и Сунь Ятсен не соглашался на создание единого фронта на

межпартийной основе, не желая отказываться от претензий на

политическую монополию и соглашаясь лишь на индивидуаль-

ное вступление коммунистов в Гоминьдан. С другой стороны,

Коминтерну также пришлось проделать значительную разъясни-

тельную работу в КПК, направленную на преодоление опреде-

ленных левосектантских тенденций и недоверия ряда коммунис-

тов к Сунь Ятсену и Гоминьдану.

Уже решения и материалы II (1920) и IV (1922) конгрессов

Коминтерна нацеливали коммунистов Китая на выработку по-

442

литики единого антиимпериалистического фронта. Вместе с тем

исполком Коминтерна подготовил и специальные документы, ка-

сающиеся создания единого фронта КПК и Гоминьдана. Кроме

уже упоминавшегося решения президиума ИККИ от 28 ноября

1923 г. было принято еще два документа: резолюция ИККИ от

12 января 1923 г. «Об отношении КПК к партии Гоминьдан» и

«Директива ИККИ III съезду КПК» от 24 мая 1923 г.

Все эти документы исходили из ясного понимания националь-

ного характера развивавшегося в Китае революционного процес-

са, из признания объективного факта нарастания антиимпериа-

листической борьбы различных слоев китайского народа, из пра-

вильной оценки ведущей политической роли суньятсеновского

Гоминьдана. Резолюция от 12 января указывала на необходимость

сотрудничества коммунистов с гоминьдановцами исходя из того,

что «...единственно серьезной национально-революционной груп-

пировкой в Китае является партия Гоминьдан» и что «...при ны-

нешних условиях целесообразно для членов КПК оставаться внут-

ри партии Гоминьдан».

Стремясь преодолеть недоверие многих коммунистов к Сунь

Ятсену, вновь пришедшему к власти в Гуанчжоу благодаря под-

держке милитаристов, в директиве говорилось: «...в вопросе граж-

данской войны между Сунь Ятсеном и северными милитариста-

ми мы поддерживаем Сунь Ятсена». В то же самое время подчер-

кивалась необходимость превращения этой войны в подлинно

революционную, народную, не связанную милитаристскими ком-

бинациями.

Отмечая теоретическую и политическую трезвость этих комин-

терновских документов, нельзя вместе с тем не видеть и мно-

гих слабостей и ошибок, проистекавших из неразработанности

теоретического анализа китайской социально-экономической дей-

ствительности, из ошибочной оценки соотношения классовых

сил, из догматизма политического мышления. Так, все эти до-

кументы исходили из того, что «центральным вопросом всей

политики является именно крестьянский вопрос» и что, «только

подводя аграрный базис под лозунги антиимпериалистического

фронта, мы можем надеяться на действительный успех». Эти

положения базировались не на анализе аграрного строя китай-

ской деревни, не на реальной оценке уровня крестьянского дви-

жения и не на учете возможности принятия этого подхода да-

же самыми верными последователями Сунь Ятсена, а скорее на

аналогиях с опытом русской революции. Не отличалась трез-

востью и оценка уровня рабочего движения, что вело к утверж-

дению о «само собой разумеющейся» руководящей роли партии

рабочего класса в едином фронте. Не очень помешав созданию

443

единого фронта, эти догматические положения осложнили про-

ведение в жизнь политики единого фронта на последующих эта-

пах революционного процесса.

Таким образом, Москва, оказывая значительную политичес-

кую и военную поддержку суньятсеновскому Гоминьдану, рас-

сматривала его как массовую общенациональную организацию, а

КПК — как политический авангард, который сумеет стать дейст-

венным руководителем этого единого фронта победоносной борь-

бы китайского народа против милитаризма и империализма и тем

самым перехода революции на новый этап. Для руководителей

Коминтерна — сторонников мировой социалистической револю-

ции — вопрос правомерности такого вмешательства во внутренние

дела Китая, естественно, не вставал.

Проблемы единого фронта были в центре внимания очеред-

ного, III съезда КПК, состоявшегося с 10 по 23 июня 1923 г. в

Гуанчжоу, куда к этому времени уже переехал из Шанхая ЦК

и где коммунисты имели теперь возможности для легальной рабо-

ты. 30 делегатов съезда представляли 420 членов партии. В от-

четном докладе Чэнь Дусю была охарактеризована вся сложность

развития партии, претендовавшей быть пролетарской, но делав-

шей только первые шаги по организации рабочего движения. Еще

меньше партия успела сделать по организации крестьянского дви-

жения. Во внутрипартийной жизни вызывали тревогу уже появив-

шиеся групповщина и фракционность, слабая связь некоторых

членов партии с парторганизациями, неуплата членских взносов

(деятельность партии в основном финансировал Коминтерн).

Главный вопрос работы съезда — вопрос о вступлении в

Гоминьдан. Большинство съезда (Чэнь Дусю, Ли Дачжао, Цюй

Цюбо, Чжан Тайлэй и др.) поддержало директиву Коминтерна об

индивидуальном вступлении коммунистов в Гоминьдан при со-

хранении организационной и политической самостоятельности

партии. Меньшинство (Чжан Готао, Цай Хэсэнь и др.) критико-

вали эту идею с левацких, сектантских позиций. Резолюция об

индивидуальном вступлении в Гоминьдан была принята незначи-

тельным большинством, что свидетельствовало о влиянии левац-

ких настроений, существенно сказавшихся в дальнейшем на поли-

тике партии. В ЦК было избрано 9 человек: Чэнь Дусю, Ли

Дачжао, Цай Хэсэнь, Ван Хэбо, Мао Цзэдун, Чжу Шаолянь,

Тань Пиншань, Хуан Дэлун (Сян Ин), Ло Чжанлун. Генераль-

ным секретарем ЦК КПК в третий раз был избран Чэнь Дусю.

Решения съезда послужили одной из предпосылок активного

участия коммунистов в реорганизации Гоминьдана, в фактичес-

ком создании единого фронта. Как уже говорилось, Ли Дачжао

444

был включен Сунь Ятсеном в комиссию по реорганизации Го-

миньдана, а Чжан Тайлэй — в гоминьдановскую делегацию, на-

правившуюся в Москву. Многие видные коммунисты проделали

большую работу по реорганизации местных гоминьдановских орга-

низаций: Ли Дачжао — в Пекине, Цюй Цюбо, Чжан Тайлэй,

Дэн Чжунся — в Шанхае, Тань Пиншань — в Гуанчжоу. Это спо-

собствовало политическому сближению коммунистов и гоминь-

дановцев, фактическому складыванию единого фронта, накоп-

лению опыта этого непростого сотрудничества. Участие в работе

по реорганизации Гоминьдана советника М.М. Бородина, помощь

советских военных специалистов в создании партийной армии,

сотрудничество Гоминьдана с Коминтерном также способство-

вали сближению гоминьдановцев и коммунистов.

Важнейшим этапом реорганизации Гоминьдана и складыва-

ния единого фронта стал I конгресс Гоминьдана, проходивший

в Гуанчжоу с 20 по 30 января 1924 г. На конгрессе присутствова-

ло 165 делегатов, представлявших более 11 тыс. членов партии.

Программа нового, реорганизованного Гоминьдана сформулиро-

вана в основном документе конгресса — манифесте, в составле-

нии которого принимали участие коммунисты, а также М.М. Бо-

родин. Манифест давал обновленную трактовку «трех народных

принципов», причем на первый план выдвигалась задача реали-

зации принципа национализма в его новой формулировке, ак-

центирующей внимание на борьбе против мирового империализма

и китайского милитаризма: «Беспорядки в нашей стране созда-

ются великими державами, интересы которых в Китае сталкива-

ются и которые во имя своих целей истребляют наш народ рука-

ми милитаристов». Трактуя принцип народовластия, манифест

рассматривает будущее конституционное устройство на основе

конституции «пяти властей» — законодательной, судебной, ис-

полнительной, экзаменационной и контрольной. Манифест про-

возглашает стремление «избежать недостатков, которые несет с

собой парламентаризм», «устранить пороки, присущие системе

выборов». Традиционно излагается принцип народного благоден-

ствия, включавший прежде всего уравнение прав на землю и идею

ограничения капитала.

Трактовка «трех народных принципов» в манифесте, подчер-

кивавшая их антиимпериалистическую направленность и анти-

капиталистическую окраску, отражала влияние на Сунь Ятсена

опыта Октября, влияние его сотрудничества с Коминтерном,

китайскими коммунистами, с М.М. Бородиным. Однако эта трак-

товка, охотно принятая левыми в Гоминьдане и коммунистами,

не поддерживалась влиятельными консервативными, правыми

силами в Гоминьдане. Лишь огромный личный авторитет Сунь

445

Ятсена позволил принять манифест и «допустить» коммунистов

в Гоминьдан, временно приглушив противоречия этих позиций.

Большое внимание конгресс уделил проблемам партийного

строительства. В своем выступлении Сунь Ятсен говорил, что он

хотел бы сделать партию Гоминьдан «...такой же хорошо органи-

зованной и сильной, как революционная партия России». Он ори-

ентировался на создание партии ленинского, большевистского

типа с железной дисциплиной и строгой централизацией, с пре-

тензией на политическую монополию. В одной из резолюций кон-

гресса говорилось, что «...организационным принципом Гоминь-

дана является демократический централизм». Большевистская

трактовка организационных принципов построения партии до-

полнялась установлением особой роли президента (цзунли)

партии, обладавшего по существу диктаторскими правами.

Конгресс избрал Центральный исполнительный комитет

(ЦИК) Гоминьдана в составе 41 члена, среди которых было 10

коммунистов. Многие коммунисты заняли руководящие посты в

аппарате Гоминьдана, работали в местных организациях. Это и

было фактическим образованием единого фронта.

Идейно-теоретическим знаменем единого фронта, всего раз-

вивавшегося национально-освободительного движения все боль-

ше становится суньятсеновская программа возрождения и осво-

бождения Китая, его «три народных принципа». И дело не только

в личном авторитете первого президента Китайской республики,

а прежде всего в том, что разработанная им программа формули-

ровала заманчивые цели и показывала реальные пути их дости-

жения. В послевоенные годы Сунь Ятсен продолжает совершен-

ствовать свою программу, стремясь сделать ее основным доку-

ментом реорганизуемой партии Гоминьдан. Особенно большое

значение имел цикл «Лекций о трех народных принципах», про-

читанных им в 1924 г.

Сочетание — а не противопоставление — в суньятсенизме идей

национального и социального освобождения было сильной сто-

роной программы Сунь Ятсена. В лекциях он уделял этому боль-

шое внимание, полемизируя, в частности, и по этому поводу с

марксистами. Отвергая марксистскую концепцию классовой борь-

бы, он видел движущую силу исторического прогресса в «при-

мирении интересов громадного большинства общества». Разраба-

тывая свой социальный идеал, Сунь Ятсен не без полемической

остроты подчеркивал, что «...народное благоденствие — это и

есть социализм или, как он по-другому называется, коммунизм».

Причем приоритет в формулировании этой идеи социальной спра-

ведливости Сунь Ятсен не хочет отдавать не только марксистс-

кой, но и вообще европейской мысли, развивая тезис о китайском

446

происхождении этого круга идей. Он связывает происхождение

социалистических и коммунистических идей с китайской тради-

ционной (во многом конфуцианской) концепцией «великой гар-

монии» (датун). Эта традиция имеет за плечами не только тыся-

чи лет теоретического развития, но и опыт практического осу-

ществления, ибо коммунизм в Китае «...был претворен в жизнь

в период Хун Сюцюаня. Экономическая система, создававшаяся

Хун Сюцюанем, была системой коммунистической. И это было

коммунистической действительностью, а не только теорией».

Говоря о своем социальном идеале, Сунь Ятсен подчеркивал

связь времен: «Если все будет принадлежать всем, то наша цель —

народное благоденствие — будет действительно достигнута и во-

царится мир "великой гармонии", о котором мечтал Конфуций».

Обращение к традиционной мысли и традиционной фразеологии

отражало не только политические потребности поиска путей к серд-

цу и уму каждого китайца, но и определенную эволюцию взгля-

дов самого Сунь Ятсена, который в прочитанных лекциях более

глубоко осмысливает связь своих идей с традиционной китайс-

кой мыслью.

Вместе с тем нельзя не видеть, что некоторая конфуцианиза-

ция суньятсенизма означала в то же самое время усиление уто-

пического элемента его мировоззрения. Однако эта утопизация

мировоззрения Сунь Ятсена существенно не сказалась на его по-

литической программе и политике. В Сунь Ятсене своеобразно

уживались утопист-мыслитель и прагматик-политик. В послево-

енные годы, как и в предшествующие десятилетия своей поли-

тической деятельности, Сунь Ятсен демонстрировал здравый

смысл, поиск взаимовыгодного компромисса, предпочтение ре-

формистских методов решения назревших проблем и четкое по-

нимание того, что к насильственным, революционным методам

необходимо обращаться только в крайних случаях. Такой соци-

альный идеал и такие пути его достижения обладали огромной

притягательной силой. Идеи суньятсенизма овладевали массами.

4. КИТАЙ НАКАНУНЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ 1925-1927 гг.

Реорганизация Гоминьдана способствовала укреплению пози-

ций правительства Сунь Ятсена в Гуандуне, расширению сферы

его политического воздействия. Стабилизации власти гуанчжоус-

кого правительства способствовало также создание революцион-

ной армии, которому Сунь Ятсен придавал особенно большое

значение. В условиях милитаристского разгула Гоминьдан мог дей-

ствительно укрепить свои политические позиции только при

447

собственной эффективной военной силе, не зависимой от при-

хотей китайских генералов. Создать такую армию было очень не

просто, ибо у Сунь Ятсена не было ни опытных военных кадров,

ни оружия, ни денег. Значительная советская помощь позволила

в основном решить эти проблемы.

Уже в самом начале 1924 г. на острове Вампу (Хуанпу) в устье

Чжуцзян в 25 км от Гуанчжоу создается военная школа, призван-

ная готовить кадры революционных офицеров для партийной ар-

мии. В нее за полтора года было проведено три набора курсантов

общей численностью около 2 тыс. человек. В школе преподавали и

вели политико-воспитательную работу советские военные спе-

циалисты. В мае 1924 г. в Гуанчжоу прибыл в качестве главного

военного советника П.А. Павлов, много сделавший для органи-

зации школы Вампу и революционной армии. В июле 1924 г. он

трагически погиб. На этом посту его заменил известный советс-

кий полководец В.К. Блюхер. Советские военные специалисты

разных профилей включались в преподавательскую и организа-

ционную работу в революционной армии. В политической работе

в школе принимали участие как видные гоминьдановцы (напри-

мер, Дай Цзитао), так и видные деятели КПК (например, Чжоу

Эньлай), стремившиеся повлиять на политическую ориентацию

курсантов. Начальником школы был Чан Кайши. Одновременно

формировались и учебные части — сначала батальоны, а к

1925 г. — два учебных полка. Поступление советского оружия и

снаряжения помогло сделать школу Вампу и учебные части ре-

альной военной силой.

В первый же год своего существования они получили боевое

крещение, защищая правительство Сунь Ятсена от мятежников.

Тяжелое экономическое положение заставило правительство пред-

принять весьма непопулярные среди гуанчжоуского купечества

финансовые меры — ввести новые налоги. Верхушка купечества,

тесно связанная с английским капиталом (особенно через Гон-

конг) и не согласная с политикой гоминьдановского правитель-

ства, воспользовалась кризисной ситуацией и попыталась осуще-

ствить антиправительственный переворот силами купеческой

милиции (шантуань). Сунь Ятсен пытался разрешить этот кризис

компромиссом, искал поддержки купечества, надеялся даже

включить шантуаней в свою армию. Однако лидеры гуанчжоуско-

го купечества, и прежде всего руководитель шантуаней (к тому

же богатейший купец Гуанчжоу) Чэнь Ляньбо, поддержанные

гонконгскими властями, решили использовать кризисную ситуа-

цию для свержения правительства Сунь Ятсена. В тринадцатую

годовщину Синьхайской революции (10 октября 1924 г.) купцы

Гуанчжоу и ряда других городов Гуандуна прекратили торговлю,

448

а шантуани подняли вооруженный мятеж. Это выступление, из-

вестное как мятеж «бумажных тигров», заставило Сунь Ятсена

обратиться к военной силе. Революционные части из курсантов,

рабочие отряды, первые артиллерийские части под общим ко-

мандованием Чан Кайши были брошены по плану, составленно-

му советскими военными советниками, против мятежников. Бы-

стрый разгром «бумажных тигров» укрепил военно-политичес-

кие позиции гоминьдановского правительства и позволил ему

нанести в начале 1925 г. тяжелое поражение главному противни-

ку гоминьдановского правительства — Чэнь Цзюнмину (1-й Вос-

точный поход), существенно расширив свое влияние в Гуанду-

не, укрепив революционную базу. В этих боях происходило ста-

новление революционной армии.

Расширение и упрочение влияния гоминьдановского прави-

тельства создавали благоприятные легальные условия для разви-

тия рабочего и крестьянского движения, которое, в свою оче-

редь, делалось важным фактором укрепления революционной базы

и увеличения влияния Гоминьдана в национально-освободитель-

ном движении.

Рабочий отдел ЦИК Гоминьдана, в котором активную роль

играли коммунисты, вел значительную деятельность в Гуанчжоу

и Гуандуне по организации рабочего класса, по восстановлению

профсоюзного движения. Уже к маю 1924 г. было организовано в

профсоюзы около 100 тыс. рабочих. Значимость Гуанчжоу как од-

ного из центров рабочего движения была продемонстрирована в

антиимпериалистической стачке китайских рабочих в июле—ав-

густе 1924 г., вызванной репрессиями англо-французской адми-

нистрации концессии в Шамяне (район Гуанчжоу). В знак проте-

ста бастовавшие китайские рабочие стали покидать территорию

концессии. Забастовщиков поддержали рабочие Гуанчжоу, а так-

же гоминьдановское правительство. Все это заставило власти кон-

цессии уступить нажиму забастовщиков. Эта победа знаменовала

начало нового подъема рабочего движения.

Гуандун стал и первой провинцией, где складывалось' органи-

зованное крестьянское движение. Его зачинателем был коммунист

Пэн Бай, который еще в 1921 г. приступил к организации кресть-

янского союза в уезде Хайфэн. К 1923 г. этот союз объединял почти

четверть крестьянских семей уезда. Разгром Чэнь Цзюньмина,

укрепление власти гоминьдановского правительства способство-

вали развертыванию этой работы и в других уездах. Организато-

рами крестьянских союзов выступали прежде всего коммунисты,

активно работавшие в крестьянском отделе ЦИК Гоминьдана,

ставшие инициаторами и организаторами курсов крестьянского

движения. В мае 1925 г. в крестьянских союзах 22 уездов Гуандуна

449

15-5247

насчитывалось более 200 тыс. человек. На съезде представителей

этих союзов в мае 1925 г. была создана крестьянская организа-

ция, поставившая своими задачами снижение арендной платы и

налогов, организацию и вооружение крестьян, что в основном

соответствовало объективным условиям развития провинции.

Укреплению революционной базы в Гуандуне благоприятство-

вала и общая обстановка в стране в 1924—1925 гг., характеризо-

вавшаяся оживлением национально-освободительной борьбы. Это

оживление подтолкнуло пекинское правительство пойти на под-

писание 31 мая 1924 г. «Соглашения об общих принципах урегули-

рования вопросов между Союзом ССР и Китайской Республикой».

Подписание этого соглашения было результатом напряженной

дипломатической деятельности и нажима на Пекин прогрессив-

ной китайской общественности. Соглашение предусматривало

установление дипломатических отношений, отказ СССР от «спе-

циальных прав и привилегий», от русской части «боксерской кон-

трибуции», от прав экстерриториальности и консульской юрис-

дикции. В отношении КВЖД было подписано специальное согла-

шение, по которому КВЖД объявлялась «чисто коммерческим

предприятием» и управлялась на паритетных началах СССР и

Китаем. Это был первый в XX в. равноправный договор Китая с

великой державой, заложивший основы тесного и взаимовыгод-

ного сотрудничества двух соседних государств. Его подписание

отражало также возросшее понимание пекинским правитель-

ством значения сотрудничества с СССР для защиты национальных

интересов.

Другим проявлением этого оживления стал затяжной кризис

милитаристских режимов. В Пекине с 1920 г. у власти находилась

чжилийская группировка, почти постоянно соперничающая с

другими группировками. Проявлением этого соперничества была

чжилийско-фэнтяньская война 1922 г., победа в которой позво-

лила лидеру чжилийцев Цао Куню в следующем году занять пост

президента республики. Однако соперничество этих сильнейших

группировок продолжалось. Новая чжилийско-фэнтяньская вой-

на началась осенью 1924 г. В разгар этой войны, в октябре 1924 г.,

один из чжилийских генералов, Фэн Юйсян, выступил против

руководителей чжилийской группировки У Пэйфу и Цао Куня.

На этот раз это была не обычная милитаристская распря. За этим

выступлением стояла определенная социально-политическая пе-

реориентация генерала Фэн Юйсяна под воздействием подъема

национально-освободительной борьбы. Фэн Юйсян, имевший и

прежде дружеские связи с гоминьдановцами, заявил о своей под-

держке программы Сунь Ятсена и Гоминьдана, легализовал на

подвластной территории деятельность Гоминьдана и КПК,

450