Мартов В. (ред. серии). Заря человечества

Подождите немного. Документ загружается.

природы. Если урожай оказывался неудачным или стада домашних животных

поражала болезнь, в обязанности эна входило уговорить богов наладить дела.

Не все эны были мужчинами. В городе Уре в начале III тысячелетия до н. э. этот

титул носила жрица.

Боги, которым служили эны, постепенно начинают отличаться друг от дру-

га и приобретать собственное имя, историю и особенности. Богиня-мать по-

прежнему оставалась обьектом поклонения. Жители Месопотамии называли

ее Инаной и чтили как богиню плодородия, плотской любви и распри. Симво-

лом богини был воротный столб храма; со временем его пиктографическое

изображение стало означать на письме имя богини. Бог Думузи (в поздней ми-

фологии Таммуз), супруг Инаны, является олицетворением живительных сил

природы: животное-самец, оставляющее в земле борозду, или проросшее зер-

но. Другие боги олицетворяли солнце или луну, правили смертью, войнами,

зерном, разливом рек, стадами овей или диких ослов и газелей; особенно шу-

меры любили богиню, надзиравшую за процессом брожения, важным в пиво-

варении. В мелких поселениях были свои культы, посвященные неизвестным

местным божествам.

Сначала определенные боги или богини связывались с отдельными города-

ми. Но города росли, их храмы сообщались друг с другом, поэтому различные

истории и схожие божества стали сплавляться в единую мифологическую вер-

сию, возможно, при сознательном содействии жрецов высших рангов. Но в ис-

тории упорно держалось мнение, что шумерские города были собственнос-

тью отдельных богов. Храм не всегда владел или управлял всеми землями в

округе, но там, где это было так, люди оказывались обязанными горо-

Письменность в разное время независимо

развивалась в Америке, Китае и Месопота-

мии. Раньше всего — в IV тысячелетии ло

н. э. — она появилась в Месопотамии. Ис-

токи письменности лежат в способе исчисле-

ния, при котором использовались глиняные

значки, похожие на те, что изображены вни-

зу. В зависимости от формы и отметок они

означали овей, масло, косметические сред-

ства, дерево или другие предметы. Их посы-

лали вместе с товарами в глиняном «конвер-

те» (слева). Перед закладыванием значков

внутрь «конверта» их вдавливали снаружи в

мягкую глину, оставляя вмятины, чтобы по-

лучатель мог их сверить. Таким образом,

первым писиам оставалось сделать малень-

кий шаг ло начертания знаков палочкой для

письма на глиняных табличках — и расшире-

ния набора знаков, образующих словарь

письменных слов (см. на обороте страницы).

ПЕРВ ЫЕ ОТЧЕТЫ

ду и его божеству, а следовательно, и представителям данного божества. Ста-

рая родовая зависимость полностью не исчезла, но видоизменилась и вошла в

больший круг взаимоотношений — зависимость личности от своего города.

Хотя ни в одном из языков древней Месопотамии не сохранилось письменного

слова, обозначавшего гражданство; также мы не видим, чтобы в языке прово-

дилось различие между городом и деревней.

В Месопотамии очень многие поселения превратились в настоящие города.

Возможно, Урук не был самым сильным и богатым из них. По более позднему

преданию, город Киш, располагавшийся на 160 км севернее, был важнее в эко-

номическом отношении. В 50 км на юг от Киша находился Ниппур, согласно

шумерской мифологии, дом бога воздуха Энлиля, превосходивший религиоз-

ным значением прочие поселения.

Жители этих больших городов основывали колонии, например, Абу-Кабира

на территории современной Сирии, на 900 км севернее самой южной точки

Месопотамии. Абу-Кабира занимала важное стратегическое положение: она

контролировала не только торговые пути на юг, но и те, что тянулись на севе-

ро-запад, к горам Тавр и Южной Анатолии, и на запад, к Средиземноморскому

побережью, удаленному только на 150 км. Раскопки в Абу-Кабире раскрывают

все особенности поселения, основанного с целью господства над окружавши-

ми его земледельческими областями. Поселение, расположенное в виде пря-

моугольника, с трех сторон защищала массивная укрепленная стена в 1000 м

длиной и 3 м толщиной со сторожевыми башнями через каждые 30 м. Аля до-

полнительной безопасности перед ней выстроили вторую, меньшую стену.

С четвертой стороны протекала река Евфрат, главная торговая артерия, по ко-

торой, очевидно, доставлялись продукты для торговцев и ремесленников горо-

ДИСК

знак символ

СИДЕНЬЕ

ОДЕЖДА

ШЕРСТЬ

ОВЧИНА

РОМБ

знак символ

БЛАГО, СЛАДОСТЬ

ЗАКОННОЕ РЕШЕНИЕ, МИР

СЕРДЦЕ, ЧРЕВО

МЕСТО, СТРАНА

ЯЙИО

знак символ

J О

гвоздь

а>

МАСЛО

ТРЕУГОЛЬНИК

знак символ

КАМЕННЫЙ СОСУД

МЕТАЛЛ

ХОЛМ

ЖИВОТНОЕ

знак символ

КОРОВА

СОБАКА

ЛЕВ

да. Власти поселения имели достаточно средств для строительства центрально-

го административного и религиозного комплекса, а также для создания ороша-

емых садов, четко упорядоченных улиц и хитроумной дренажной системы, со-

биравшей воду с крыш домов и по глиняным трубам направлявшей ее в сеть

каналов.

Тщательная планировка поселения с архитектурным стилем, характерным

для Южной Месопотамии с ее зданиями из сырцового кирпича, свидетельству-

ет, что Абу-Кабира была, по всей вероятности, задумана и построена пересе-

ленцами из какого-то одного, неизвестного нам южного города. Большинство

других городов и поселков Месопотамии не следовали такому единому плану

развития: каждый шел своим путем в своем темпе. Но по прошествии длитель-

ного периода времени подобная организация стала преобладать во всех насе-

ленных центрах. Шумерские надписи начала III тысячелетия до н. э. дают неко-

торое представление о том, как выглядело это общество.

Храмовые списки перечисляют имена землевладельцев, чьи семьи должны

были жертвовать или получать продовольственные пайки, купцов, занимав-

шихся международной торговлей, а также людей, исполнявших какие-либо ад-

министративные обязанности. Документы указывают на то, что женщины ак-

тивно участвовали в жизни общества. Они владели собственностью, возглавля-

ли хозяйства, занимались международной торговлей и встречались в своего

рода общественных учреждениях.

Постепенно храмы начали терять свою власть, которая все больше сосре-

доточивалась в руках светского правителя. Скорее всего, храмы стали разде-

лять власть с группой старейшин рода, которые объединялись в некоем мест-

ном собрании. В ранних шумерских мифах изображаются сборы богов, что,

по-видимому, сильно напоминает существовавший политический институт.

Шумерские глиняные

фигурки для подсчета

товаров, изображенные

на соседней странице,

обозначают (сверху

вниз): корову, каменный

сосуд, овцу, масло и

шерсть. Таблица показы-

вает, как помечали раз-

личные глиняные знаки

для придания им других

значений. Со временем

эти глиняные фигурки с

отметками превратились

в письменные символы,

которые наносили на

плоские дошечки.

Две глиняные таблички

примерно 3200 г. до

н. э. отражают разные

ступени развития пись-

менности. Верхняя, с

вдавленными отметина-

ми и вырезанными сим-

волами, вероятно, явля-

ется списком богов. На

правой табличке мы ви-

дим только вырезанные

символы, значение кото-

рых полностью не ясно,

но, очевидно, это более

сложное сообщение.

Участники этих встреч богов судили и выносили приговоры, а также собира-

лись при необходимости в критические моменты.

Со временем выделились отдельные вожди. Кроме эна, владыки храма,

появилось два других титула: лугаль и энси. Лугаль означает «большой чело-

век», правитель; из текста документов не ясно, кого называли лугалем — лю-

бого влиятельного, выдающегося человека или только иаря. По-видимому, лу-

галь правил людьми, но наряду со светской властью он мог обладать и цер-

ковной, поскольку вел некоторые дела храма и отправлял часть культовых

обрядов.

Титул энси иногда упоминается в том же контексте, что и лугаль, и изредка

используется так, будто энси — одно из званий, применимых в некоторых го-

родах для людей такого же высокого ранга. Но в других документах энси назы-

вается владыка, который все-таки кому-то подчинен. К середине III тысячеле-

тия до н. э. титул энси давался правителю города, назначавшемуся на эту долж-

ность верховной властью — возможно, ею был храм, собрание старейшин или

лугаль, который стал главной силой.

Появившийся светский правитель, как бы он ни назывался, начал отстаи-

вать свое место в общественной структуре. Ранние шумерские мифы и леген-

ды описывают общество, в котором отдельные люди стали притязать на царс-

кий сан, потому что они были героями, основавшими город, или избранника-

ми богов. Список шумерских царей, составленный позднее, возвращает нас к

правителям какого-то неопределенного древнеисторического периода, напри-

мер, к Энмеркару, названному «человеком, построившим Урук», или ссылает-

ся на традицию, согласно которой царский сан дается по велению богов.

В «царском списке» Этана описан как основатель династии, правившей в III

тысячелетии до н. э. великим городом Киш; боги предназначили ему отыскать

«траву рождения», источник наследуемой царской власти, благодаря которо-

му среди людей должна утвердиться идея царства. Предотвращая возможные

удары по своей власти, цари прикрывались божественным покровительством

или происхождением, даруя себе такие титулы, как «возлюбленный сын боги-

ни Нинхурсаг».

Отношения этих новоявленных царей и старых городских собраний ста-

рейшин были весьма неопределенными. Гильгамеш, первый известный нам

эпический герой, утверждал, что именно боги сделали его царем Урука.

И тем не менее, когда Гильгамеш собирался идти войной на своих врагов, он

вынужден был просить одобрения у старейшин города. Ему отказали, и Гиль-

гамеш, взяв дело в свои руки, заменил старое собрание новым. В него входи-

ли более молодые люди, которые незамедлительно одобрили намечавшуюся

войну.

Необходимость в сильном военном лидере поставила в центр внимания та-

ких правителей, как Гильгамеш. Даже если собрание старейшин удерживало

верховенство, оно все равно вынуждено было назначать конкретного челове-

ка, который повел бы войско на поле боя. Появление отдельных светских ца-

рей вполне могло отражать непрекращавшуюся и даже возраставшую враждеб-

ность между сообществами. Города стремились расширить свои территории,

они больше не довольствовались властью над земледельческими областями.

Если какие-то земли процветали, то их поселения тут же становились привле-

кательной добычей. Военачальники, которые раньше назначались собранием

лишь по необходимости и на время, теперь упрочили свое положение. Если

полководцу удавалось держать в страхе врагов города или расширить его тер-

риториальные владения, он мог основать династию в полной уверенности, что

власть перейдет к его сыну.

Каменные рельефы, печати и надгробия той эпохи говорят о появившейся

одержимости войной. Прежние изображения охоты и мирных праздников уро-

154

жая теперь дополнились сиенами кровавых битв. В погребениях также отрази-

лось это новое увлечение военными делами: в могилы знатных и важных людей

теперь клали не только целый арсенал сверкающего оружия, но и тела воору-

женных слуг, которых предавали смерти на похоронах хозяина. В лице воинов

металлурги обрели таких же постоянных и щедрых заказчиков, какими были

жрецы. В тот период для обозначения раба писцы стали использовать символ,

отделенный от слова, означавшего чужую страну. На печати из Урука выреза-

ны связанные пленники, которых уводят с поля боя. Неудивительно, что в та-

кой обстановке жители города Урука смогли набрать группы рабочих для стро-

ительства и ремонта 10-километровой защитной стены.

Первые шаги к обществу городского типа (защищенные поселения, междуна-

родная торговля, ирригационная система, власть религиозных учреждений,

специализированные ремесла, зарождение общественной и политической

иерархии) были сделаны на Ближнем Востоке гораздо раньше, чем в других ча-

стях света. Но строители сторожевой башни в Иерихоне, набожные мастера

Чатал-Хююка, преуспевающие земледельцы эпохи Обейда и жрецы Урука не

были единственными в своем роде. Тем временем далеко на востоке, в долине

великой реки Инд, спускающейся с Гималаев, и за ними, на обширных про-

странствах Китая, их современники шли своими путями к созданию собствен-

ных цивилизаций.

Ранний очаг древнеиндийской цивилизации возник на равнине Кашши

между голыми холмами Белуджистана на территории современного Пакистана

и плодородной долиной Инда на северо-западе Индии. Первыми жителями

равнины Кашши стали кочевники, спускавшиеся на зиму с гор Белуджистана,

чтобы переждать безжалостные морозы высокогорья. Когда в их родных мес-

тах лежал снег, они могли пасти стада на богатых пастбищах равнины Кашши и

выращивать зерно на земле, которую удобряли илом, остававшимся после от-

стоя воды запруженных рек. Со временем все больше кочевников начали оста-

ваться на равнине на лето, рассудив, что лучше изобилие в жаре, чем недоеда-

ние в холоде.

В VIII—V тысячелетиях до н. э. на западных окраинах долины Инда стали

появляться долговременные процветавшие поселения земледельцев. К концу

VI тысячелетия до н.э. люди жили в глинобитных домах, возделывали пшени-

цу и ячмень, занимались одомашниванием коз, овец и быков. Их сообщества

настолько развились, что в одном из них, поселении Мехргарх, построенном

на террасе над рекой Болан, соорудили ряд хранилищ, которые, по-видимо-

му, были центральным пунктом распределения пиши, сырья и готовых изде-

лий.

Обитатели западной части долины Инда, как и их современники на

Ближнем Востоке, научились использовать для земледелия разливы рек. Это

привело их к благосостоянию, позволившему пользоваться преимуществами

своего географического положения: там пересекались многие торговые

пути.

Поселения были небольшими, но их жители явно стремились обладать эк-

зотическими предметами роскоши. Они носили бусы из бирюзы, доставляв-

шейся, возможно, издалека, из самой Туркмении в иентральной Азии, и укра-

шения из морских раковин, которые находили в Аравийском море в 500 км от

этих мест. Самыми ценными предметами были подвески из просверленного

свинца и медные бусины, по всей видимости, очень редкие веши, привезенные

из далеких, неизвестных нам областей. Здесь же люди пока не овладели техни-

кой обработки металла и до начала IV тысячелетия до н. э. не пользовались в

значительных масштабах медными орудиями.

При меновой торговле они получали веши, которые помешали в могилы

155

Две с половиной тысячи лет, начиная с V

тысячелетия ло н. э., первые землелельиы

Европы возлвигали ритуальные каменные со-

оружения огромных размеров. В Карнаке, в

Бретани, на северо-запале Франции, оста-

лось примерно 3000 камней из первоначаль-

ных 10 ООО. Некоторые из них выстроены

по замкнутой линии в форме яйца, лругие

установлены на прямых отрезках, тянущихся

на сотни метров. Считается, что их проду-

манное расположение каким-то образом от-

ражает движение солнца и луны.

МЕГАЛИТЫ КАРНАНА

Стилизованное изобра-

жение женщины (справа)

нарисовано при входе в

коридор, ведущий в по-

гребальную камеру в

Карнаке. Спиральные ли-

нии на камнях (внизу),

возможно символизиру-

ющие движение солниа

и луны, украшают про-

ход в святилище.

умерших вместе с фигурками из необожженной глины. Провизию для умерших

складывали в тростниковые корзинки, закрытые защитным слоем битума или

глины, которые предохраняли от воды. Гончарное искусство еше не было изве-

стно, но, когда в начале V тысячелетия до н. э. мастера этого региона обрати-

лись к нему, форма и роспись сосудов настолько напоминали керамику Месо-

потамии, что здесь не может быть простого совпадения.

Население горных долин и нижних затопляемых равнин, по-видимому,

оказалось вовлеченным в беспрерывный обмен товарами. Возможно, сооб-

щества не стали большими, но они не были изолированными или заброшен-

ными. Многие поселения росли и развивались благодаря выгодному геогра-

фическому положению, удобному для привалов на длинном торговом пути.

Купеческие караваны, ставшие на отдых или для обмена, лишь на время уве-

личивали численность поселения и не оставляли после себя ничего большего,

чем следы от кольев своих палаток. Но они были частыми, постоянными гос-

тями, таким же надежным источником материальных благ, как и урожаи зем-

ледельцев. И торговцы, и жители этих стратегически расположенных поселе-

ний одинаково нуждались друг в друге. Населенные пункты возникали и ис-

чезали, но те, в которых останавливались торговые караваны, процветали —

во II тысячелетии до н. э. купцы, возившие товары через западную часть до-

лины Инда, проходили через поселения, которые успешно развивались уже

1500 лет.

К западу от долины Инда, например, в Мунджаке на территории совре-

менного Афганистана, развивались общества городского типа, очень сход-

ные с обществами Ближнего Востока. Через Мунджак, располагавшийся на

хорошо налаженном торговом пути в самом сердце иентральной Азии, про-

ходила ляпис-лазурь, доставлявшаяся с Афганских гор на побережье, а затем

к ювелирам Шумера. К III тысячелетию до н. э. Мунджак уже был древним

поселением. Люди жили в крепких домах из нескольких комнат, в центре ко-

торых располагались очаги. Сначала орудия и оружие, например, листовид-

ные наконечники стрел, изготавливались из камня. Но к III тысячелетию до

н. э. жители начали осваивать технику обработки металлов, обратились к

меди и — в середине тысячелетия — бронзе. Они любили яркие украшения.

Их керамика, изготовленная на гончарном круге, шеголяет многоцветной

росписью: натуралистичные изображения животных, плывущей рыбы, ли-

ственный орнамент или красивый черный геометрический узор на темно-

красном фоне. Жители Мунджака вырезали каменные печати, сложные по

форме и рисунку — зигзаги, лабиринты, диагональные решетки и переплета-

ющиеся изгибы. Предполагается, что их оттиска'ми украшали сотканную

одежду.

К 2500 г. до н. э. Мунджак превратился в большой город, в центре которо-

го, как и в крупных городах Месопотамии, возвышался храмовый ансамбль. Но

у зданий был светский соперник — величественный кирпичный дворец, окру-

женный по бокам колоннадой из круглых колонн. Длительное и неуклонное

процветание Мунджака вызывало зависть соседей. В ответ на реальную или

мнимую угрозу город обнесли прочной защитной стеной с квадратными смот-

ровыми башнями, сложенными из обожженного на солнце кирпича.

Население земель бассейна реки Инд увеличивалось, и возникали новые посе-

ления, связи между которыми укреплялись. Возможно, торговля была не един-

ственной причиной распространения гончарного искусства, металлургии и

формирования единого художественного стиля за счет постепенного исчезно-

вения местных различий.

Достижения в духовной сфере становились достоянием населения обшир-

ных территорий точно так же, как и предметы материальной культуры. Ранее

158

•Аашвшиишанн

сотни лет в том регионе изготавливали самые разнообразные женские статуэт-

ки из различных материалов — от грубых очертаний из необожженной глины

до терракотовых фигурок с аккуратно убранными волосами. В начале III тыся-

челетия до н. э. к ним добавились изображения животных: быков и буйволов,

между рогов которых лежали цветы с шестью лепестками или венки из листьев

священного дерева. Этим божествам или их потомкам с удивительно похожи-

ми атрибутами поклонялись на всем полуострове Индостан вплоть до наших

дней. Их почитатели, наверное, растворились среди завоевателей или мирных

пришельиев, но сами божества остались как свидетельство необычайного рас-

пространения и устойчивости духовных ростков, впервые взлелеянных в доли-

не Инда и его притоков.

Эти ростки дали богатый урожай — первую индийскую цивилизацию,

процветавшую в долине Инда во второй половине III тысячелетия до н. э.

Древнеиндийская цивилизация с двумя крупнейшими городами Хараппа и

Мохенджо-Даро, строгой прямолинейной планировкой улиц, использованием

определенной единицы веса и стандартного кирпича многим обязана тради-

циям хорошо организованных индских сообществ, история которых насчиты-

вает более 5000 лет.

В VII—V тысячелетиях до н. э. по берегам великих рек Китая возникли малень-

кие земледельческие поселения, объединявшиеся в многочисленные группы,

которые, однако, были изолированы от остального мира. На севере Китая

люди жили в полуподземных хижинах, сделанных из плетня и обмазки. Они вы-

ращивали просо и хранили его в ямах. В южных землях было много пешер, ко-

торые стали естественными жилишами людей. Но нынешние обитатели имели

очень мало общего со своими палеолитическими предками: они еше охотились

и ловили рыбу, но уже научились выращивать рис.

Жизнь южан и северян на землях, которым постоянно угрожали наводне-

ния или другие бедствия, была полна опасностей и превратностей судьбы. Они

рано стали предсказывать будущее, гадая по костям животных и щиткам (пан-

цирям) черепах. Их клали на огонь, а потом изучали появившиеся от нагрева-

ния трещины. Узор трешин читали, как карту будущего, предсказывая по нему,

что ожидает впереди. Перед тем как положить кости и шитки в огонь, гадатели

вырезали на них различные символы для более точного толкования этих зага-

дочных узоров. Такие надписи, вырезанные в поселении провинции Хэнань

около 6000 лет до н. э., могли быть самым первым пиктографическим пись-

мом, предшествовавшим китайским иероглифам, которые появились только во

II тысячелетии до н. э. Если так, гадатели Хэнани опередили писцов Месопота-

мии по меньшей мере на 2000 лет.

В III тысячелетии до н. э. эти разобщенные поселения начали объединяться.

Их жители уже принадлежали не только одной деревне или одному клану, а

входили в широкую область культурных контактов. В следующем тысячелетии

китайцы стали жить в крупных, хорошо защищенных поселениях, где существо-

вали разные виды ремесел и проявились сильные классовые отличия. Начался

процесс централизации, который в начале II тысячелетия до н. э. привел к во-

царению первой китайской династии Ся.

Обитатели Чэнизыяй, многочисленного поселения в провинции Шань-

дун, жили в тревожное время. Они владели луком и стрелами, которые,

очевидно, предназначались для военных действий, а не для охоты. Жители

Чэнизыяй защитили себя от внешних врагов земляным валом 6 м высотой и

9 м шириной. Возведение такого мощного укрепления предполагало нали-

чие большого числа рабочих рук, при том, что это, скорее всего, не было

обязанностью каждого жителя: могилы на кладбише Чэнизыяй свидетель-

ствуют о значительном различии в их материальном и общественном поло-

159

жении. В большинстве случаев погребение совершалось очень просто, по-

спартански: труп без всякого гроба просто клали в узкую яму. В захороне-

ниях другой большой группы в яму вместе с умершим помешали несколько

погребальных предметов. По соседству были могилы общественной верхуш-

ки; там в гробы рядом с телом клали нефритовые украшения и красивую,

искусно вылепленную керамику. Но есть еше более богатые захоронения

самых привилегированных членов общества. Их широкие могилы обнесены

бортами и имеют иные архитектурные украшения; в них шедро положены

дорогие погребальные предметы, например необычной формы кубок с

длинной ножкой, возвышающийся на гравированной челюстной кости сви-

ньи.

Предметы из погребений того времени говорят о сложной системе религи-

озных воззрений. Среди ритуальных вешей в захоронениях обнаружены гада-

тельные кости вроде тех, что использовались в VII тысячелетии до н. э. в Хэна-

Широкие ступени с пло-

щадкой посередине ве-

дут на 12-метровый зик-

курат Урука, на кото-

ром стоит Белый храм.

Еше одна лестница внут-

ри здания ведет на кры-

шу храма, где молящие-

ся, возможно, привет-

ствовали восход солнца.