Мамфорд Л. Миф машины. Техника и развитие человечества
Подождите немного. Документ загружается.
УН.
Сад,
дом
и
мать
ли
цивилизации,
делались,
уничтожались
и
вновь
восстанавливались
документальные
записи.
Какая
бы
рациональная
критика
при
этом
не
требовалась,
все
же
можно
сказать,
что
рассматриваемая
культура
имела
два
основных
качества:
она
была
всеобщей
и
выживала
после
любой
из
катастроф.
В
эпоху,
беспорядочные
научные
триумфы
ко
торой
заставляют
нас
всерьез
усомниться
в
самой
ее
способности
к
выживанию,
названные
черты,
пожалуй,
заслуживают
более
тща
тельного
анализа
и
более
точной
оценки.
Уверены
ли
мы
в
том,
что
эти
стойкие
архаические
традиции
-
наихудшее
проклятие
человече
ства,
величайшее
препятствие
дЛя
его
дальнейшего
развития?
Как
указывал
французский
географ
Макс
Сорр,
до
наступления
нынешнего
периода
урбанизации
большая
часть
человечества
(в
ту
пору,
примерно
четыре
пятых
населения
земли)
по-прежнему
прожи
вала
в
деревнях
и
с
рождения
до
смерти
вела
привычный
образ
жиз
ни,
который
весьма
напоминал
неолитический
способ
существования
предков
-
за
исключением
использования
каменных
орудий.
Даже
сквозь
наслоение
новых
массовых
религий
вроде
христианства
упор
но
продолжали
проглядывать
старые
боги
и
духи
домашнего
очага
и
местных
святилищ
-
в
Италии
и
Франции
ничуть
не
меньше,
чем
в
Мексике,
Китае
или
на
Яве.
Необычайная
стойкость
неолитической
сельской
культуры
по
сравнению
с
более
дерзкими
переменами
позднейших
городских
ци
вилизаций
свидетельствует
о
том,
что
она
всегда
воздавала
справед
ливость
природным
условиям
И
человеческим
способностям
куда
более
подобающим
образом,
чем
более
динамичные,
но
менее
урав
новешенные
культуры.
С
того
момента,
как
эта
культура
достигла
вершины,
ее
даль
нейшие
достижения
были
незначительны:
новых
вершин
достигнут
уже
металлообрабатывающие
цивилизации,
которые
возникли
впо
следствии.
Однако
всем
запасом
культуры,
необходимым
для
обеспе
чения
ее
преемственности,
можно
было
овладеть
за
годы
юности,
чтобы
затем
передать
ее
общине,
насчитывавшей
всего
около
пятиде
сяти
семей;
а
увеличение
числа
и
распространение
таких
общин
по
всей
планете
позволило
этим
основополагающим
человеческим
дос
тижениям
пережить
все
природные
бедствия
или
исторические
кри
зисы.
Пусть
враги
сравнивали
с
землей
великие
города,
грабили
хра-
1\,,1.1,
сжигали
библиотеки
и
записи:
но
деревни,
словно
птица-феникс,
заново
возникали
среди
развалин.
Секрет
такого
общественного
и
технического
успеха
был
двоя
ким.
Каждый
член
общины
имел
доступ
ко
всему
культурному
на
следию
и
обычно
овладевал
всеми
его
составляющими;
при
этом
не
14*
211
Миф
машины
существовало
какого-то
порядка
власти
или
какой-то
иерархии
оче
редности,
кроме
естественной
возрастной,
поскольку
в
подобной
об
щине
тот,
кто
дольше
жил,
больше
знал.
Легкость
взаимообмена
вся
ческими
навыками
и
рабочими
приемами
при
минимальной
в
ту
пору
специализации
тру
да
наделяла
деревенскую
культуру
гибкостью
и
широтой,
которые
служили
противовесом
ее
неизбежному
консерва
тизму,
когда
были
проделаны
первые
важнейшие
опыты
по
одомаш
ниванию.
Даже
профессионалы,
ставшие
непременной
частью
таких
общин,
-
гончар
или
кузнец,
мельник,
пекарь
или
ткач,
-
в
пору
сбора
урожая
могли
принимать
участие
в
общих
полевых
работах.
Короче
говоря,
каждый
член
сельской
общины
независимо
от
возраста
с
самого
детства
принимал
деятельное
участие
во
всей
ее
хозяйственной
и
общественной
жизни,
внося
посильный
личный
вклад
по
мере
своих
способностей.
В
своем
блестящем
исследовании,
посвященном
островитянам
Тробриана
28
,
существование
которых
во
многих
отношениях
соответствует
уровюо
земледельцев
раннего
не
олита,
Малиновский
описывает
эти
счастливые
взаимоотношения.
«
Маленькие
дети,
-
пишет
он,
-
собственными
руками
создают
себе
сады;
более
тяжелую
работу,
разумеется,
выполняют
взрослые,
но
и
им
приходится
по
много
часов
всерьез
трудиться,
расчищая
землю,
сажая
растения
и
выпалывая
сорняки,
причем
это
занятие
-
вовсе
не
пустячная
забава
для
них,
а
строгая
обязанность
и
предмет
острого
честолюбия.»
Ежедневное
участие
в
осмысленной
деятельности
-
это
именно
то,
чего
лишено
современное
машинизированное
хозяйство,
и
чем,
вероятно,
в
значительной
степени
объясняются
бездельная
скука
и
преступность
среди
нынешних
подростков.
В
рамках
неолитического
хозяйства
человек
впервые
соприкос
нулся
с
работой,
которая
была
в
одинаковой
мере
разнообразной,
трудной
и
приятной
и
в
которой
могла
принимать
участие
вся
общи
на,
а
уровень
жизни
оказался
гораздо
выше,
чем
самый
наилучший
в
условиях
преимущественно
собирательского
хозяйства.
Каждоднев
ный
тру
Д
не
просто
объединял
«
принцип
реальности»
с
«
принципом
у
ДОВОЛЬСТВИЯ»,
делая
первый
непременным
условием
второго:
он
приводил
внешнюю
и
внутреннюю
жизнь
в
состояние
гармонии,
максимально
используя
человеческие
возможности,
но
не
облагая
их
чрезмерно
тяжелой
податью
и не
делая
упор
на
какую-то
одну
сторо
ну
в
ущерб
остальным.
Руководствуясь
соображениями
безопасности
и
просто
удовольствием
от
работы,
земледельцы
трудились
больше,
чем
было
строго
необходимо
для
получения
хорошего
урожая.
«Общинные
сады,
-
подчеркивает
Малиновский,
-
не
просто
средство
пропитания:
они
служат
источником
гордости
и
главным
212
VH.
Сад,
дом
и
мать
предметом
коллективного
тщеславия.
Огромное
внимание
уделяется
красоте
...
отделке работы,
совершенству
различных
уловок
и
внеш
нему
виду
еды.»
То,
что
искусство
и
способы
украшения
тела
у
не
олитических
народов
были
менее
яркими,
чем
у
палеолитических
охотников,
возможно,
связано
с
отсутствием
необходимости
в
этом
-
их
эстетические
потребности
удовлетворялись непосредственно
бла
годаря
повседневному
ТРУДУ,
сексуальным
играм
и
просто
наслажде
нию
формами
и
запахами
цветов.
Наверное,
значительная
доля
этих
удовольствий
исчезла
с
началом
массовой
культивации
злаков
и
с
ростом
больших
городов,
где
перенаселение
неизбежно
означало
достаточно
убогое
и
мрачное
существование.
Однако
радость
от
ра
боты
целыми
семьями,
когда
можно
было
самим
производить
и со
обща
использовать
необходимые
жизненные
блага,
превращала
регу
лярный
труд
в
некую
церемонию
и
священнодейство,
в
источник
фи
зического
и
нравственного
здоровья,
а
не
в
наказание
или
проклятие.
День
за
днем
каждый
житель
архаической
деревни
сознательно
соприкасался
со
всеми
делами
в
поле,
в
саду,
на
пастбищах
и
боло
тах:
он
был
свидетелем
и
добровольным
участником
основных
поле
вых
и
скотоводческих
занятий;
кроме
того,
он
зачинал
и
вскармливал
собственное
потомство
Таким
образом,
он
пребывал
в
единстве
со
всеми
порождающими
силами
жизни,
тем
более
что
самые
острые
и
опьяняющие
радости,
доступные
телу,
-
радости
секса,
-
пронизыва
ли
все
его
ежедневные
ритуалы,
будь
то
в
форме
обещания
или
свер
шения.
Труд
и
игра,
религия
и
воспитание
сливались
в
единое
целое.
Эта
сторона
архаической
культуры
и
сегодня
дает
о
себе
знать
в
тех
деревнях,
что
по-прежнему
близки
к
старинному
быту;
один
амери
канский
врач,
работавший
в
Восточной
Африке,
сообщал
мне
в
письме,
что
с
лиц
его
туземных
пациенток,
невзирая
на
все
тяготы
их
жизни,
никогда
не
сходит
«
выражение
удовлетворенного
желания».
Беззастенчивая
сексуальность
сельских
общин
-
в
историческую
эпоху
нашедшая
весьма
яркое
выражение
в
Греции
в
фаллических
гермах,
которые
ставились
за
дверью жилого дома
и
часто
представ
ляли
собой
изваяние
мужчины
с
поднятым
членом,
-
являлась
пол
ной
противоположностью
тому
сексуальному
изнурению,
что
бичует
себя
порнографией
в
сегодняшних
огромных
развратных
городах.
Еда
и
совокупление,
пение
и
пляска,
беседы
и
рассказывание
сказок
были
неотъемлемыми
частями
трудовой
жизни;
и
несмотря
на
всю
однообразность
каждодневной
рутины, древние
люди,
подобно
кре
стьянам,
из
«Анны
Карениной»
Толстого,
радовались
тому, что
со
ставляют
единое
целое
с
миром
-
в
отличие
от
сегодняшних
бесчис
ленных
несчастных,
которые
чувствуют
себя
совершенно
чужими
по
213
Миф
машины
отношению
к
своей
выхолощенной
среде,
постылой
рутине
и по
блекнувшим
удовольствиям
и
развлечениям
современного
города.
«Все
это
потонуло
в
море
веселого
общего
труда.
Бог
дал
день,
Бог
дал
силы.
И
день
и
силы
посвящены
труду,
и
в
нем
самом
награ
ДЮ>,
-
отмечал
толстой
29
•
Они
не
ощущали
себя
«испуганныии
LIYlkC}
камю>
в
мире,
которого
не
создавали.
Их
предки
помогли
создать
для
них
мир;
и
они,
в
свой
черед,
должны
сохранить
этот
мир
и
передать
его
-
обновленным
и
порой
улучшенным
-
собственным
детям.
Большинство
предметов,
делающих
дом
уютным,
-
очаг,
комод,
шкаф,
кладовка,
кровати,
стулья,
кухонные
принадлежности,
посуда
для
питья,
одеяла,
скатерти
и
занавески,
-
одним
словом,
вся обста
новка
домашней
жизни,
-
являются
неолитическими
или
халколити
ческими
изобретениями,
датированными,
в
основном,
до
2000
г.
до
Н.э.
Если
бы
какая-то злая
фея
вдруг
разом
уничтожила
все
это
не
олитическое
наследие,
оставив
нам
только
пылесосы,
электрические
стиральные
и
по
су
домоечные
машины,
электрические
тостеры
и
ав
томатическую
отопительную
систему,
мы
бы
уже
не
смогли
содер
жать
в
порядке
свой
дом:
точнее,
у
нас
уже
не
было
бы
дома
-
оста
лись
бы
лишь
безликие
и
непривлекательные
«жилые
помещения»,
какие
(увы!)
сегодня
во
все
большем
количестве
появляются
в
бюро
кратических
строительных
проектах
повсюду
-
от
Парижа
и
Нью
Йорка
до
Сингапура
и
Гонконга.
Это,
безусловно,
свидетельства
в
защиту
архаического
неолити
ческого
синтеза;
однако,
когда
окультуривание
семян
было
заверше
но,
его
великие
дни
миновали,
и
все
отважные
эксперименты
по
одо
машниванию
подошли
к
кониу.
К
пятому
тысячелетию
до
н.э.
неоли
тические
общины
на
Ближнем
Востоке
уже
заложили
основы
для
устойчивого
и
безопасного
существования:
отныне
жизнь
стала
пред
сказуемой
и
управляемой.
Такое
хозяйство,
пока
оно
лишь
обеспечи
вало
текущие
нужды
и
оставляло
достаточный
запас
еды
на
случай
всяких
неожиданностей,
было
легким
в
управлении
и
поддержании.
Его
девиз:
«Достаточно
-
значит
много».
Как
только
привычные
по
требности
были
удовлетворены,
отпала
необходимость
и
дальше
упорно
трудиться,
чтобы
достичь
каких-то
новых
uелеЙ.
Боги,
покро
вительствовавшие
домашнему
хозяйству,
не
требовали
непомерных
даров
и
жертвоприношений.
Если
в
хозяйстве
накапливался
излишек
запасов,
община
с
легкостью
избавлялась
от
него,
делая
подарки
со
седям
или
расходуя
его
на
сезонных
празднествах.
Несмотря
на
все
главные
преимущества,
какие
давала
архаиче
ская
деревня
человеку,
ее
мирок
был
все-таки
очень
замкнут:
в
ее
обычаях
не
было
ничего
героического,
никакая
святость
или
самоот-
214
VH.
Сад,
дом
и
мать
вержение
не
служили
достижению
высшего
блага.
Подобно
утопиче
ской
общине
в
Амане,
в
штате
Айова,
на
заключительной
стадии
ее
существования
в
XIX
веке,
сами
процветание
и
щедрость
в
распреде
лении
материальных
благ
привели,
в
конце
концов,
архаическую
де
ревню
к
ослаблению
людских
усилий
и
снижению
продуктивности.
Когда
и
труженик,
и
бездельник
получают
равное
вознаграждение,
даже
самые
старательные
работники
со
временем
начинают
тру
дить
ся
вполсилы.
Устойчивость
И
плодотворность
такой
общины
могут
стать
причиной
того,
что
она
преждевременно
прекратит
опыты
и
успокоится
на
достигнутом.
Обособленность,
внутригрупповая
пре
данность,
самодостаточность,
-
эти
черты
архаической
деревни
не
способствуют
дальнейшему
росту.
Самодовольство
«Главной
улиuы»
зародилось
в
глубокой
древности.
Короче
говоря,
неолитической
сельской
общине
пришлось
рас
плачиваться
за
свои
успехи:
она
попала
в
ловушку
собственных
дос
тоинств.
Горизонт
слишком
сузился,
рутина
привычных
дел
тоже
ограничивалась
узким
кругом,
религия
была
тесно
связана
с
культом
мелких
прадедовских
божков,
сама
деревня
сделалась
чересчур
само
довольной
в
своей
обособленности,
чересчур
нарциссичной
и
само
поглощенной,
чересчур
подозрительной
по
отношенmo
к
посторон
ним,
чересчур
враждебной
к
чужим
обычаям:
ее
маленькое
местное
«хорошо»
превратилось
в
упрямого
врага
любого
иноземного
«луч
ше».
Даже
язык
в
подобных
деревнях
чаще
всего
становился
столь
«семейственным»,
что
порой
местный
диалект
переставал
быть
по
нятным
уже
на
расстоянии
дневного
перехода.
В
сохранившихся
до
нашего
времени
племенных
общинах
все
эти
недостатки
лишь
упро
чились
за
пять
тысяч
лет
повторения,
защитного
обособления
и
пре
вратного
усердия:
созидательное
начало
давным-давно
иссякло.
Такие
черты
способствовали
устойчивости
и
прочности
-
но
на
низком
уровне.
Сформировавшись,
неолитическая
культура
начала
испытывать
недостаток
именно
в
тех
качествах,
которые
и
делали
ее
столь
привлекательной
поначалу,
-
в
исследовательской
любозна
тельности
и
отважном
экспериментировании.
Во
многих
частях
света
происходило
создание
неолитической
техники;
но
дальнейшее
чело
веческое
развитие,
хоть
оно
всегда
откатывалось
вспять
к
неолитиче
скому
прошлому,
когда
ему
грозило
истребление,
встало
на
другой
путь,
взяв
на
вооружение
не
пол,
а
власть:
это
был
путь
цивилизации.
Однако,
пожалуй,
не
просто
совпадением
объясняется
то,
что
трудотерапия,
которая
сегодня
применяется
для
возвращения
паци
ентов-невротиков
к
нормальной
деятельности
и
умственному
равно
весию,
использует
главные
неолитические
искусства
-
ткачество,
215
Миф
машины
лепку,
изготовление
ковров,
гончарное
дело.
Повторяющийся
харак
тер
этих
воспитательных
задач
позволяет
контролировать
хаотичные
неуправляемые
импульсы
личности
и
в
конце
концов
приносит
же
ланное
вознаграждение,
подчиняя
человека
конструктивной
рутине.
Это
не
последнее
по
важности
достижение
неолитической
культуры
научило
человека,
что
важны
не
только
отношения
между
полами
или
родственные
связи,
но
и
постоянный
труд.
Мы
же
сегодня
риску
ем
позабыть
преподанный
нам
урок.
t _
OБЩEC1IIIЮО
YПPOimA
1
ЮМIIfII(
IЦQIIТШ
1
КY1I>T
ЦAI'O(OII
ВЛАСТ14
(YКPII1/I!И
МЮIOOТ_
lIlAPИ
КАК
IIPIIJДIIfА1В1И
1. _
БОlШТlllltЮlо
11'_
ГЛАВА
ВОСЬМАЯ
Владыки
как
перводвигатели
1.
Роль
общественного
устройства
В
течение
третьего
тысячелетия до
Н.э.
в
человеческой
культуре
про
изошли
глубокие
перемены.
Возникла
история
-
понимаемая
как
пе
редаваемые
записи
событий
во
времени;
а в
нескольких
больших
речных
долинах
зародились
новые
установления,
которые
мы
связы
ваем
с
понятием
«цивилизация»
(данный
термин
я
позднее заново
определю
и
уточню).
Археологи
пытались
представить
эту
перемену
главным
образом
как
результат
технических
изменений
-
изобрете
ния
письменности,
гончарного
круга,
ткацкого
станка,
плуга,
исполь
зования
металла
для
изготовления
орудий
и
оружия,
массовой
ку
ль
тивации
злаков
на
открытых
полях.
Гордон
Чайлд30
даже
ввел
сомни
тельное
понятие
«городской
революцию>
как
завершающей
стадии
предшествовавшей
ей
«сельскохозяйственной
революции».
Все
эти
технические
усовершенствования
были
очень
важны;
однако
за
ними
скрывалась
более
значимая
движущая
сила,
которую
обычно
не
замечают
-
открытие
власти
как
нового
вида
обществен
ного
устройства,
способного
повысить
человеческий
потенциал
и
вызвать
изменения
во
всех
сферах
существования:
о
таких
изменени
ях
мелкие,
привязанные
к
земле
общины,
стоявшие
на
ранненеолити
ческой
ступени,
не
могли
бы
даже
и
мечтать.
Пытаясь
гипотетически
реконструировать
доисторические
вре
мена,
я
стремился
показать,
что
каждое
техническое
достижение
бы
ло
связано
с
необходимыми
психосоциальными
преобразованиями,
как
предшествовавшими
ему,
так
и
следовавшими
за
ним:
эмоцио
нальное
единение
и строгая
дисциплина
ритуала,
начатки
отвлечен
ного
общения
с
помощью
языка,
нравственное
наполнение
всякой
деятельности,
подчинение
дисциплине
табу
и
строгих
обычаев
помо
гали
обеспечить
сплоченность
человеческой
группы.
На
отмеченных
«трех
китах»
-
единение,
общение
и
сплоченный
труд,
-
и
стояла
деревенская
культура
в
целом.
Однако
за
пределами
замкнутой
территории
племени
или
села
эти
важнейшие
социальные
принципы
действовали
лишь
спорадически
и
неэффективно.
Сам
об
щинный
порядок
был
распространен
повсеместно,
однако
каждая
группа
оставалась
своего
рода
социальным
островком,
отрезанным
от
всех
прочих
групп.
Везде,
где
деревенская
культура
была
предостав
лена
самой
себе,
она
со
временем
превращалась
в
«окаменелость»;
а
219
Миф
машины
если
позднее
она
продолжала
развиваться,
то
либо
ее
понуждало
к
слиянию
более
крупное
общество,
либо
она
перенимала
новые
обы
чаи,
просачивавшиеся
в
нее
из
более
высокоразвитых
uивилизаuиЙ.
Из
раннего
неолитического
комплекса
установлений
вырос
но
вый
вид
соuиальной
организаuии
-
уже
не
рассеянный
по
маленьким
группам,
а
объединенный
в
одну
большую;
уже
не
«демократичный»,
то
есть
основанный
на
соседской
близости,
давних
привычках
и
со
гласии,
а
авторитарный,
с
uентрализованной
властью,
которая
нахо
дится
в
зависимости
от
господствующего
меньшинства;
уже
не
при
вязанный
к
ограниченной
территории,
а
намеренно
«выходящий
за
граниuы»,
чтобы
завладевать
сырьем
и
порабощать
беззащитных
лю
дей,
насаждать
свое
владычество
и
налагать
дань.
Эта
новая
культура
была
посвящена
уже
не
просто
улучшению
жизни,
но
расширению
коллективной
власти.
Совершенствуя
новые
инструменты
принужде
ИИЯ,
правители
такого
типа
общества
к
третьему
тысячелетию
до
Н.Э.
добились
промышленного
и
военного
могущества
в
масштабах,
оста
вавшихся
непревзойденными
вплоть
до
нашей
эпохи.
Отныне
человеческие
устремления
покидают
ограниченную
го
ризонтальную
плоскость
деревни
и
семьи
и
устремляются
вверх
по
вертикальной
плоскости
uелого
общества.
Новая
община
образовала
иерархический
строй
-
некую
соuиальную
пирамиду,
которая
от
сво
его
основания
до
вершины
охватывала
множество
семей,
множество
деревень,
множество
занятий,
нередко
множество
региональных
сред
обитания,
и
-
что
тоже
немаловажно
-
множество
богов.
Такое
поли
тическое
устройство
явилось
главным
изобретением
новой
эпохи;
без
него
не
были
бы
возведены
ни
ее
памятники,
ни
ее
города
-
как,
впрочем,
не
произошло
бы
их
преждевременного
разрушения.
Некоторые
из
благоприятных
культурных
результатов
таких
пе
ремен
я
уже
обрисовал
в
«Городе
в
истории»,
поэтому
здесь
сосредо
точусь
на
их
технических
последствиях.
Новый
общественный
строй,
по-видимому,
способствовал
объединению
и
слиянию
двух
культур
ных
комплексов,
доисторический
ход
которых
мы
старались
просле
дить
выше;
и не
удивительно,
что
это
соединение
произошло
в
жар
ких
речных
долинах
Иордана,
Тигра
и
Евфрата,
Нила
и
Инда.
С
пале
стинских,
иранских,
абиссинских
нагорий
спустились
охотники
и
лесорубы
и,
по
всей вероятности,
сделались
первыми
культиваторами
зерна.
В
низовьях
рек,
где
среди
пересыхающих
болот
и
озер
начали
возникать
зеленые
островки
культиваuии,
по-прежнему
оставалось
достаточно
дичи,
чтобы
пробуждать
пыл
в
охотнике
и
доставлять
хлопоты
земледельuу:
поэтому
некоторое
время
оба
сосуществовали
в
счастливом
симбиотическом
союзе.
220