Кузовков Ю.В. Мировая история коррупции

Подождите немного. Документ загружается.

621

Так, при Алексее Романове только во время медного бунта в Москве в 1662 г., по данным

русского историка Н.Рожкова, было убито, казнено и сослано с отрубанием конечностей

22 тысячи человек ([91] 5, с.63). За 36 лет царствования Петра I, по данным историка

А.Буровского, было казнено и репрессировано по политическим мотивам более 60 тысяч

человек ([10] с.408). Но к этому надо прибавить ряд других случаев, когда массовые

убийства стали прямым следствием приказов царя. К ним можно отнести, например, ряд

самосожжений староверов, когда люди, загнанные царскими отрядами и страшась

репрессий и каторги, запирались в храме и сжигали себя. По данным Г.Вернадского,

только за восемь лет - с 1684 г. по 1691 г. (царствование Софьи и Петра I) - в огне погибло

не менее 20 тысяч староверов ([14] 2, с.228). А в общей сложности массовые репрессии

против них продолжались целое столетие - до конца XVIII века. В правление Анны

Иоанновны в 1735-1741 гг. произошло восстание башкир, при подавлении которого было

перебито, казнено, умерло в тюрьме, сослано на каторгу и вывезено на поселения 28,5

тысяч человек. Другое крупное восстание башкир произошло в правление Елизаветы в

1754 г., тогда было перебито и вывезено около 30 тысяч населения ([84] 4, с.144). При

Екатерине II, судя по всему, все эти прежние рекорды были побиты. Только во время

подавления восстания Пугачева были убиты и репрессированы, по меньшей мере,

несколько десятков тысяч человек. Известно, что помимо пугачевского восстания, при

Екатерине в восстаниях участвовало около 150 тысяч крестьян, и значительная их часть

была убита или репрессирована.

По сравнению с этими массовыми убийствами и казнями по политическим

мотивам, совершенными русскими царями в XVII-XVIII веках, те 4 тысячи человек,

которые были убиты и казнены Иваном Грозным за почти 40 лет его царствования,

выглядят какой-то даже смешной цифрой, если учесть факт 10 заговоров против царя и

других случаев государственной измены. Причем, примерно половина этой цифры – это

те 2 тысячи человек, которые были убиты и казнены в Новгороде во время новгородского

боярского заговора 1569 г. (попытка новгородской боярской верхушки отделиться от

России), подавленного царем. Об этом событии историки неизменно писали в зловещих

тонах, смакуя холодящие кровь ужасы (людей «топили в прорубях» и «травили

медведями»). А между тем во время восстаний XVII-XVIII веков русские цари, не моргнув

глазом, убивали и репрессировали раз в 10 больше народу, и большинство историков,

описывавших их «великие деяния», даже забывало упомянуть об этих восстаниях. Налицо

не просто двойные стандарты историков, существующие уже более трехсот лет – налицо

кривое зеркало русской истории в изложении историков, которое, к сожалению, и сегодня

еще ничуть не утратило своей кривизны. Объясняется этот феномен двойных стандартов и

кривого зеркала очень просто: начиная от Алексея Романова и кончая Екатериной II цари

казнили, убивали и репрессировали почти исключительно крестьян и городскую бедноту,

а среди тех, кого казнил и убивал Иван Грозный, значительную часть составляли люди

богатые и знатные.

Помимо массовых репрессий, Ивану Грозному приписывали также ряд

преступлений, совершенных в приступе гнева и необузданной жестокости. Например,

утверждали, что он в гневе убил своего сына Ивана, что оказалось ложью. Во время

анализа останков царской семьи Рюриков в московском кремле в 1963 г. было

установлено, что содержание ртути в останках сына Ивана Грозного в 30 раз превышает

норму ([69] с.167) – следовательно, он не был убит ударом посоха, а умер в результате

отравления. Да и, к примеру, современник англичанин Д.Горсей утверждал, что царь

вовсе не бил сына Ивана посохом, а всего лишь дал ему пощечину во время ссоры. Царя

еще обвиняли, например, в том, что он заставил боярина Репнина плясать вместе со

скоморохами, а когда тот отказался это сделать, то за это его убил. В действительности,

как сегодня доказали историки, бояре Репнин и Кашин выдали секретный план русского

наступления полякам и были за это казнены царем ([87] с.203-206). Еще одно обвинение в

адрес Ивана Грозного – что он якобы лично пытал и замучил до смерти князя Михаила

622

Воротынского – также оказалось небылицей. Доказано, что Воротынский был всего лишь

сослан в монастырь, а спустя несколько лет опять вернулся к нормальной активной жизни

([69] с.104-106).

Все указывает на то, что миф о «кровавом тиране» Иване Грозном создавался

искусственно. Большинство небылиц о царе, сегодня опровергнутых, было сочинено

знатным боярином Андреем Курбским, который убежал в Польшу и там писал свои

сочинения. Среди изложенных им ложных фактов – все вышеупомянутые (убийство

царевича Ивана, боярина Репнина и князя Воротынского), а также целый ряд других.

Некоторые из них нельзя расценить иначе как откровенную и сознательную ложь. Так,

Курбский, будучи одним из царских чиновников и военачальников, не мог не знать

истинных причин казни Репнина, о которых сам царь писал и говорил не раз, равно как и

истинных обстоятельств ссылки Воротынского, и, следовательно, поместил эти небылицы

в свои сочинения совершенно сознательно.

Исследования произведений Курбского, проведенные историками и филологами,

дали интересные результаты. Как отмечают, например, А.Каравашкин и А.Филюшкин, в

этих сочинениях содержится не просто много ложной информации, а сознательно

разработанная идеологическая концепция, в соответствии с которой Иван Грозный - это

«дракон», «зверь Апокалипсиса» и «предтеча Антихриста» ([115] с.73, 550). Чтобы

убедить читателей в том, что это именно так, Курбский прибегает к целому ряду

«доказательств». Одним из них является, например, приводимый им (вымышленный) факт

о том, что по приказу царя боярин Репнин был убит возле церковного алтаря, а боярин

Кашин – на пороге храма. И то, и другое убийство, таким образом, является осквернением

храма и попранием христианской веры – признак действий Антихриста. В

действительности, как указывает А.Филюшкин, этот такой примечательный и вопиющий

факт двойного убийства видных бояр в храме не подтверждается другими источниками

([115] с.224). Следовательно, он является вымыслом автора, поскольку летописцы

(трудившиеся в основном в монастырях и храмах) не смогли бы обойти его гробовым

молчанием. Наряду с осквернением храмов Курбский обвиняет Ивана Грозного в

распутстве, массовых изнасилованиях женщин и даже в содомии. Это, как отмечает

А.Филюшкин, также сделано автором для того, чтобы раскрыть «антихристианский

облик» царя и доказать свой тезис о «звере, принявшем царское обличье» ([115] с.276-

280). Третьим «доказательством» данного тезиса являются приводимые Курбским факты

необузданного гнева и жестокости царя, организованных им массовых убийств и мучений,

да еще с душещипательными подробностями - типа того, что во время пыток князя

Воротынского Иван Грозный собственноручно кровавым жезлом пригребал пылающие

угли к телу страдальца, наслаждаясь его страданиями. Четвертое «доказательство»,

приводимое Курбским - попытка русского царя заключить союз с Крымским ханством

против поляков и ливонцев. Такой союз с нечестивым «измаильским псом» (крымским

ханом Девлет-Гиреем), по замыслу Курбского, также должен свидетельствовать о

«сатанинской сущности» Ивана Грозного и «предательстве им идеалов христианства»,

отмечает А.Филюшкин ([115] с.391-397). При этом Курбский забывает упомянуть, что

крымские ханы чаще состояли в союзе не с московским царем, а с польскими королями, и

это не мешало последним сохранять свои «христианские идеалы». Список подобных

«доказательств», приводимых Курбским, не ограничивается вышеизложенным, его можно

продолжать и далее.

Таким образом, мы видим, что метод создания мифа за полтора тысячелетия ничуть

не изменился. Как Кассий и Светоний при создании мифа о Нероне и в целом о

«деспотах» и «тиранах», сидящих на императорском троне, прибегали к религиозному

«обоснованию» и приводили массу «доказательств» (затмения, землетрясения, сборище

злых птиц и т.д.), к которым их современники могли отнестись вполне серьезно, к таким

же приемам прибегает и Курбский при создании мифа об Иване Грозном как о «предтече

Антихриста». Множество этих «доказательств» Курбского сегодня опровергнуто

623

историками, поскольку они противоречат другим источникам

. Но даже сама нелепость

обвинений Курбского и тенденциозность самого подхода – сначала создается

идеологическая концепция о «звере Апокалипсиса, принявшем царское обличье», а затем

под нее придумываются или переделываются факты – не оставляют сомнения в том, что

сочинения Курбского являются еще одним примером целенаправленного искажения

исторической правды.

Исследования историков показывают, что сознательное очернение Ивана Грозного

является делом не только Курбского или даже боярской олигархии, распространявшей о

нем злобные слухи. Н.Пронина приводит факты причастности к этому Антонио

Поссевино, одного из видных иезуитских деятелей или генералов ([87] с.384). В.Манягин

отмечает, что одновременно с сочинениями Курбского на Западе появилось множество

других книг и памфлетов, порочащих Ивана Грозного; многие изложенные в них факты

сегодня также опровергнуты ([69] с.37-38, 110-111), но большинство их представляют

собой просто ни на чем не основанные дикие фантазии. Однако поразительно то, с какой

быстротой в этих книгах появлялись все новые и новые «доказательства сатанинской

сущности» московского царя и его окружения – то есть с какой быстротой разработанная

Курбским идеологическая диверсия обрастала новыми небылицами, сочиненными на

Западе. Вот что пишет А.Филюшкин, собравший в своей книге некоторые из них:

«Александр Гваньини писал, что царь принуждал к сожительству с ним жен виднейших

аристократов, причем силой держал их по нескольку недель. Датский посол Якоб

Ульфельд передавал слух, будто бы Грозный содержал гарем («гиненкей») из 50

наложниц – пленных ливонских аристократок и возил его с собой во всех походах.

Европейские авторы подробнейшим образом описывают убийства, изнасилования,

похищения опричниками и самим царем понравившихся женщин у законных мужей …

Надоевших наложниц нередко возвращали мужьям в виде трупов… Знатные женщины,

встретившиеся на пути царю, подвергались поруганию: они должны были задрать подол

и, выставив напоказ свою наготу, так стоять, пока не проедет вся государева свита.

Широко распространен сюжет об охоте опричников, стреляющих из луков в бегающих по

полю нагих девушек… [а также] тщательные описания свадеб Грозного, с выбором

невест, осмотром нагих девушек, надругательством над женщинами и т.д.» ([115] с.544).

Установлено, что даже рукописи очевидцев, писавших о русском царе, на Западе

подвергались правке. Такая правка была, в частности, сделана в рукописи англичанина

Д.Горсея, неоднократно бывавшего в России и написавшего о ней книгу. В том месте, где

Горсей описывал ссору царя Ивана IV с царевичем Иваном (спустя 3 дня после которой

тот умер), он записал: царь дал сыну пощечину. А затем кто-то другой рукой рядом

написал: ударил его своим посохом с железными шипами ([24] с.80; [87] с.387). Значит,

кто-то в Англии получил доступ к архиву, где хранилась рукопись Горсея, и произвел

исправления, устраняющие несоответствие между свидетельством Горсея и тем мифом о

«необузданном кровавом тиране» и «предтече Антихристе», который в то время

создавался. Все указанные факты свидетельствуют о том, что данный миф был выдуман и

насаждался не только Курбским и русскими боярами, но также могущественными силами

на Западе.

В сущности, в этом нет ничего удивительного. Польша, Литва, Ливонский орден, а

также ряд польских, немецких, австрийских и венгерских магнатов воевали против России

и Ивана Грозного в длительной Ливонской войне. Разумеется, московский царь был их

самым главным врагом. Таким же врагом он был и для католического ордена иезуитов.

Ведь Иван Грозный осмелился выступить против другого католического ордена -

Ливонского. Кроме того, именно в это время (1570-е и 1580-е годы) началась

Контрреформация – война против всех «еретиков», не желавших подчиняться

католической церкви. И царь православной Московии, препятствовавший проникновению

Включая и обвинения Ивана Грозного в распутстве и многоженстве – см., например, [69] с.194-202

624

католичества в свою страну, был один из главных врагов иезуитов, стоявших во главе

этого крестового похода за католическую веру. Поэтому распространение злобных

небылиц про Ивана Грозного со стороны этих государств и могущественных вельмож,

равно как и со стороны ордена иезуитов, было частью военной пропаганды, подобно тому

как во время Второй мировой войны пропаганда Геббельса в Германии распространяла

самую гнусную и нелепую информацию о русских и об СССР.

Таким же врагом России был и Курбский. Как указывает Н.Пронина со ссылкой на

архивные материалы, он предал свою страну, перебежал на сторону ее врагов и затем

воевал на их стороне, выдав им известные ему военные секреты русских и их тайных

сторонников в Ливонии и Польше ([87] с.213). Кроме того, как отмечает А.Филюшкин, в

своих сочинениях Курбский радуется поражениям русских войск, он – «сознательный и

откровенный враг Московской Руси» ([115] с.444). Поэтому его сочинения есть не что

иное, как сознательная идеологическая диверсия, разработанная ярым врагом против

своего главного противника – московского царя.

Однако во всем этом, как уже было сказано, нет ничего удивительного. В любой

войне воюющие стороны использовали и до сих пор используют друг против друга самые

изощренные методы пропаганды и очернения своего врага. Удивительно то, почему в

последующие столетия вся эта «геббельсовская пропаганда» была взята русскими

историками за чистую монету, и почему многие из этих небылиц про Ивана Грозного

превратились в бесспорные исторические факты, которые стали вдалбливаться в сознание

русских людей. Очевидно, причина в том, что тем силам (олигархии), которые правили

Россией с середины или конца XVII века и до начала или середины XIX века, было

выгодно создавать кривое зеркало русской истории, в котором все основные события и

факты были перевернуты вверх ногами.

В связи с участием иезуитов в создании мифа об Иване Грозном возникает еще

один вопрос – о возможной их роли в отравлении царской семьи Рюриков. Изучение

останков членов этой семьи в 1963 г. показало, что все они, в том числе мать Ивана IV

Елена Глинская (умершая в 1538 г.), его бабушка Софья Палеолог, сам Иван Грозный

(умерший в 1584 г.), а также две его жены и несколько детей, успели получить огромные

дозы мышьяка и ртути. В останках Ивана Грозного превышение содержания (по

сравнению с нормальным уровнем) по ртути составило 32 раза, по мышьяку – 1,8 раз, в

останках его сына Ивана – соответственно 32 раза и 3,2 раза, в останках его дочери Марии

(умершей во младенчестве) – 5 и 45 раз, царицы Анастасии, первой жены Ивана Грозного

– 3-10 раз по ртути и 10 раз по мышьяку. В останках сына Ивана Грозного царя Федора

Ивановича и матери Ивана Грозного великой княгини Елены Глинской содержание

мышьяка превышало норму в 10 раз, а в останках его последней жены Марии Нагой в 15

раз выше нормы было содержание ртути ([69] с.167). Вывод, который делает на основе

этих данных В.Манягин: «потомков Рюрика на русском престоле целенаправленно

уничтожали» ([69] с.166).

Спрашивается – каким образом и кто мог в течение 60 лет целеустремленно и,

очевидно, посредством одного и того же метода, травить всех членов царской семьи? Если

это была какая-то постоянная тайная организация, вроде масонской ложи, среди бояр, то

почему о ней ничего не известно? Между тем, периодически возникавшие заговоры бояр

не могут объяснить такое удивительное постоянство и упорство отравителей,

сохранявшееся в течение 60 лет. Да и как можно было отравлять, если вся еда царской

семьи тщательно проверялась? Единственной силой, имевшей не только соответствующие

технологии отравления, но и способной в то время организовать такую упорную и

длительную работу, были иезуиты, которые, как указывалось выше, были своего рода

секретной службой под начальством у папства и «католической империи», рвавшейся к

мировому господству. Одним из доказательств причастности иезуитов может служить тот

факт, что иезуитский генерал А.Поссевино, отвечавший за работу с Россией в ордене, еще

в августе 1582 г., то есть за полтора года до смерти Ивана Грозного, в отчете

625

Венецианской синьории писал, что «московскому государю жить не долго» ([69] с.149).

Следовательно, он был в курсе тайной операции по отравлению царя.

Но главным доказательством причастности иезуитов может служить тот факт, что

только у них была технология (или ноу-хау), позволявшая достичь таких результатов

отравления, какие мы видим в случае с семьей московских царей. Эта технология, судя по

всему, применялась иезуитами очень редко и лишь в наиболее важных случаях (таких как

отравление августейших персон), поскольку вся ее эффективность состояла в ее

секретности. Если бы ее начали применять широко, то о ней сразу же стало бы известно, и

все сразу же приняли бы против нее меры. Информация об этой технологии стала

публично известной лишь благодаря одному случайно неудавшемуся отравлению.

Иезуиты пытались в XVII веке отравить австрийского императора Леопольда I, что им

уже почти удалось, поскольку император сильно исхудал, страдал частыми судорогами,

постоянной жаждой и другими признаками сильного отравления. Но случай свел его в

апреле 1670 г. с искусным врачом и химиком Иосифом Барро, который, узнав о болезни

императора и осмотрев его комнаты, заподозрил ее причину в свечах, горевших странным

пламенем. При анализе свечей было обнаружено, что они пропитаны мышьяком, что и

объясняло симптомы болезни Леопольда I. Поставщиком свечей оказался сам отец-

прокуратор венских иезуитов, поэтому не могло быть сомнений в том, что эту технологию

отравления при помощи свечей разработали именно иезуиты ([28] с.370-371). Судя по

всему, именно эти отравленные свечи и использовали иезуиты в России в XVI веке,

наладив их доставку в царские покои и продолжая ее с редким упорством на протяжении

60 лет. Именно это и объясняет тот факт, что смертельные дозы мышьяка и ртути

получили все члены царской семьи, включая женщин и даже включая дочь Ивана

Грозного Марию, умершую в младенческом возрасте, травить которых, казалось бы, не

было никакого смысла. Но раз свечи были доставлены в царские покои, они уже не

выбирали своих жертв, свои дозы яда получали все, кто оказывались в помещении. И чем

слабее были члены царской семьи (беременные женщины, младенцы), тем быстрее они

умирали. Ну а исполнителями замысла иезуитов могли быть бояре-недруги царской семьи

или лица, подкупленные иезуитами.

Итак, та самая мировая олигархия, которая в XVI веке стремилась к господству над

миром и в которую, как мы видели в главе XI, входили несколько католических монархов,

папство, финансовые и торговые магнаты, армии наемников-кондотьеров, и передовым

отрядом которой были иезуиты, организовали две крупнейшие диверсии против Ивана

Грозного и всей царской династии Рюриков – во-первых, идеологическую диверсию, во-

вторых, ее физическое уничтожение. В результате этих диверсий был пресечен род

московских Рюриков, народных монархов, правивших Россией на базе демократических

принципов, а не на базе угождения дворянской верхушке и угнетения населения, как это

делала затем династия Романовых. Вторым результатом этих диверсий стало создание

мифа об Иване Грозном, опорочившего доброе имя одного из величайших русских царей.

Вся беда Ивана Грозного состояла в том, что (как и в случае с Нероном) его

правление пришлось на пик социально-экономического кризиса (кризиса коррупции) в

Московской Руси, и в течение всего своего правления ему пришлось бороться с теми

силами, которые всячески усугубляли этот кризис и втягивали страну в хаос и анархию. В

конечном счете им это удалось – после смерти Грозного Россию потрясли такой

страшный кризис, гражданская война (Смута) и вымирание ее населения, что она затем на

целое столетие «ушла в небытие». И даже когда она опять в XVIII веке вышла на мировую

сцену, то все равно оставалась крайне малонаселенной, неразвитой и отсталой страной,

которую русские классики называли «страной рабов», и это отставание России

продолжает ощущаться еще и сегодня.

626

Несмотря на то, что несостоятельность мифа об Иване Грозном была уже

некоторое время назад доказана

, однако и сегодня некоторые историки, не говоря уже о

несведущей широкой публике, продолжают писать о нем в прежнем ключе. Например,

Э.Радзинский в своих исторических передачах по телевидению и в опубликованной в 1999

году книге «Мучитель и тень» об Иване Грозном излагал прежний миф о русском царе, не

обращая внимания на то, что этот миф уже практически опровергнут. Причем, историк

Н.Пронина в этой связи обвиняет «телесказителя» Э.Радзинского в искажении ряда

фактов, предвзятом отношении к истории и в «откровенной лжи, недопустимой для

уважающего себя историка» ([87] с.114, 93, 121, 186, 232, 327, 363). Она также полагает,

что «произведения Э.Радзинского сродни психологической диверсии» ([87] с.506).

Предпринимаются попытки распространить новые выдумки об Иване Грозном. Так, в

связи с результатами анализа останков Ивана Грозного кем-то была выдвинута новая

гипотеза – что царь болел сифилисом, и его лечили ртутью, поэтому в его останках

найдено так много ртути. В.Манягин опровергает и этот миф, ссылаясь на заключение

экспертов об отсутствии признаков венерических заболеваний в скелете царя ([69] с.158).

Но такая чушь даже не требует опровержения – ведь она опять построена на искажении и

передергивании фактов. Не только в останках царя, но и в останках десяти членов его

семьи обнаружены смертельные концентрации не только ртути, но и мышьяка. Поэтому

при чем здесь лечение одного человека ртутью? Речь идет о массовом отравлении, других

объяснений быть не может.

Удивляет и то, что сочинения Курбского по-прежнему рассматриваются

некоторыми историками как исторические документы, им по-прежнему посвящаются

телепередачи и их используют в качестве первоисточника. Ведь если известно, что автор

сознательно вставлял в них небылицы и тщательно продуманные искажения фактов

, то

как можно вообще использовать его сочинения в качестве первоисточника? Где гарантия

того, что любой взятый оттуда факт не окажется еще одной выдумкой? Еще раз можно

лишь поразиться тем двойным стандартам в отношении исторических документов,

которые сложились у историков.

(5) В заключение хотелось бы сказать, что сегодня ведется работа не только по

поддержанию и раздуванию старых исторических мифов, но и по созданию новых,

призванных опорочить тех народных героев, которые сражались с силами коррупции.

Примером могут служить предпринимаемые в последнее время попытки пересмотреть

содержание и результаты реформ президента США Франклина Рузвельта (1933-1945 гг.).

Выше уже говорилось о том, что главное содержание его реформ (демонополизация)

сегодня замалчивается, а роль Рузвельта в преодолении экономикой США Великой

депрессии все сильнее сегодня ставится под сомнение.

Наряду с этим, выдвигаются и вовсе неслыханные обвинения в адрес Рузвельта.

Так, сегодня придуман тезис о том, что именно Рузвельт и его реформы виноваты в

глубоких экономических кризисах и неурядицах, которые поразили США (и другие

страны Запада) сначала в 1970-е годы, а затем стали все чаще повторяться в последующие

десятилетия. С этим тезисом выступают, как правило, активные сторонники нынешнего

курса Запада на глобализацию, которые так или иначе представляют собой идеологов

современной мировой олигархии. Нелепость данного обвинения очевидна. С таким

обвинением можно было бы согласиться лишь в том случае, если бы система, созданная

Рузвельтом, оставалась неизменной вплоть до 1970-х годов. Однако в том-то и дело, как

мы увидим в следующей главе, что уже его преемник разрушил эту систему во всем, что

касалось борьбы с монополиями и концентрацией крупной собственности. А в начале

1960-х годов, после Кеннеди-раунда, США и вовсе отказались от той протекционистской

Работы В.Манягина, Р.Скрынникова и И.Снычева были опубликованы еще в конце XX века.

Известно, что он выдумал целый ряд ложных фактов не только об Иване Грозном, но и, например, о своей

собственной роли во взятии Казани и в других сражениях, выигранных русскими войсками,

гипертрофированно преувеличив эту роль и раздув ее до неприличия. См.: [115] с.19, 25, 35

627

модели, которая была основой не только реформ Рузвельта, но и всего экономического

развития США со времен гражданской войны 1861-1865 гг., и перешли к либеральной

модели – начали современную глобализацию. Поэтому от экономических реформ

Рузвельта уже к середине 1960-х годов мало что осталось. Единственным исключением

оставался закон Гласс-Стигала 1933 года, регулировавший финансовую сферу, благодаря

ему США не имели серьезных проблем в этой области до конца XX века. Однако в конце

столетия и он был практически отменен, что дало толчок целой серии финансовых

пузырей – и уже спустя десятилетие, в 2008 году, США оказались в страшнейшем

финансовом кризисе, сравнимом с эпохой Великой депрессии. Вот о чем свидетельствуют

факты, полностью опровергающие все подобные обвинения в адрес Рузвельта.

Но для тех, кто создает этот очередной миф, как и для их предшественников,

реальные факты не имеют никакого значения. Потому что, как мы видели выше, для

создания исторических мифов они никогда и не требовались. Главной целью их

создателей всегда являлось и является создание в головах у людей хаоса и неразберихи,

чтобы их взгляды сплошь и рядом не соответствовали историческим фактам, а факты не

соответствовали взглядам, чтобы общество обвиняло во лжи историков, а историки

злились на общество, которое заставляет их скрывать правду. И чтобы в результате

население перестало верить историкам и вообще интересоваться историей и сколько-либо

доверять истории. Так уничтожается историческая память народа, что и является главной

целью тех сил, которые создают исторические мифы.

18.4. Основные направления сознательного искажения экономической и

демографической науки

Ранее уже приводились примеры искажений экономической и демографической

науки (см.: [59] глава XIII), все их охватить не представляется никакой возможности,

поэтому буду краток. Среди всего множества искажений в этих науках можно выделить

три магистральных направления, которые, надеюсь, будут понятны большинству

читателей, не являющихся ни экономистами, ни демографами. Вот эти направления:

(1) Отказ от объективного исследования последствий глобализации (интенсивной

внешней торговли);

(2) Отказ от объективного исследования последствий массовой безработицы;

(3) Трансформация науки, объясняющей важные явления в жизни общества, в

науку, которая концентрируется на описании мелких событий, все меньше анализирует

реальные взаимосвязи и все более оперирует искусственно выдуманными законами,

доказанными не при помощи реальных фактов, а при помощи математических формул и

теоретических конструкций.

1. Отказ от объективного исследования последствий глобализации

(интенсивной внешней торговли)

О том, что в господствующей сегодня либеральной экономической науке нет

никакого внятного понимания ни самого процесса глобализации, ни ее последствий, уже

говорилось в предыдущей книге, и этому приводились доказательства. Данный факт

признает также известный американский экономист Д.Стиглиц, выпустивший несколько

книг о глобализации. Он пишет, например, об «ошибочных экономических теориях»,

использованных Мировым банком и Международным валютным фондом, которые в

течение нескольких десятилетий требовали от многих стран более активного вовлечения в

Как уже говорилось, именно интенсивная внешняя торговля является главным содержанием того

комплексного явления, которое называется глобализацией. Доказать это очень просто – уберите

интенсивную внешнюю торговлю, введите жесткий протекционизм во всех крупных странах мира, как это

произошло в 1929-1930 гг., и глобализация исчезнет, как она прекратилась в 1930-е годы и не

возобновлялась до конца 1960-х годов.

628

процессы глобализации ([300] p.17). Последнее событие - начавшийся в 2008 г. на фоне

глобализации мощнейший мировой финансовый и экономический кризис, который

сравнивают с Великой депрессией 1929-1939 гг. и который стал полной неожиданностью

для либеральной экономической науки, лишь это подтверждает. Имеются множество

примеров того, как эта наука в течение многих десятилетий сознательно игнорировала

исследование влияния глобализации и протекционизма на экономику. Например, на

крупном международном семинаре экономистов и экономических историков 1963 года,

посвященном проблемам экономического роста, этой животрепещущей теме не было

посвящено ни одного даже маленького отрывка в докладах [179]. В стенограмме семинара

мне удалось обнаружить на эту тему лишь две короткие случайно брошенные реплики,

которыми обменялись японский и немецкий профессоры (см.: [59] глава XIII). А из

доклада экономического историка Д.Норта, посвященного индустриализации США,

который базировался на его статье, опубликованной в сборнике Кембриджского

университета, были выброшены все факты и фразы, касающиеся роли протекционизма в

американской индустриализации ([179]; [152] 2, pp.680-681). В других современных

экономических книгах или сборниках Вы также не найдете никаких серьезных

исследований влияния протекционизма или глобализации на экономику и экономический

рост.

Точно такое же положение сегодня существует и в демографической науке, которая

абстрагировалась от изучения влияния этих факторов на демографический рост. Между

тем, известно, что в XVIII веке человечество было убеждено, что протекционизм ведет к

ускорению роста населения: это было аксиомой, признанной почти всеми европейскими

государствами. Хотя всем демографам на Западе этот факт должен быть известен, как

врачам должен быть известен, кто такой Гиппократ, однако ни один из современных

западных демографов, насколько мне известно, не осмелился проверить эту аксиому.

Даже в специальном выпуске демографического журнала Journal of Population Research за

2006 год [204], посвященном глобализации (который звучно озаглавлен «Глобализация и

демография»), по указанной выше проблеме нет ни слова, это просто сборник статей,

описывающих современные мировые демографические тенденции: старение населения,

повсеместное падение рождаемости и т.д., - которые и так всем хорошо известны.

Причина проста – попробуй кто-то из западных демографов реально проверить аксиому

XVIII века на имеющемся историческом материале, и он может поставить крест на своей

дальнейшей карьере ученого.

Почему это происходит, понять совсем не сложно. Глобализация стала, начиная с

1960-х годов, главным направлением политики государств Запада и главным идолом, на

которого с тех пор молятся руководители этих государств. Соответственно, слово

«протекционизм» стало и в устах западных политиков, и в устах либеральных

экономистов почти ругательным словом. Если какая-то страна сегодня соберется ввести у

себя повышенную импортную пошлину - даже Россия, не являющаяся членом Всемирной

торговой организации (ВТО), - то ее все начинают дружно ругать, обвиняя чуть ли не в

отказе от рыночной экономики вообще и в стремлении построить авторитарную

экономику. О каком объективном изучении глобализации или, наоборот, протекционизма

и их последствий для экономики и демографии можно говорить в условии такой

политизации этого вопроса?

Не удивительно поэтому, что даже экономические историки вынуждены писать об

этой проблеме языком полунамеков или вообще отказываться от того, чтобы самим делать

какие-либо выводы, даже туманные. А те экономические историки: И.Валлерстайн,

Ч.Уилсон, П.Байрох и другие, - которые осмеливаются делать подобные выводы, прячут

их в толще своих объемистых трудов, не вынося никогда в выводную часть ([314] p.165-

166, 184; [310] pp.233-234).

Выше на многочисленных фактах и используя выводы экономических историков

было доказано, что протекционизм способствует индустриализации и экономическому

629

росту, а глобализация – подрывает и то, и другое, способствуя в действительности лишь

масштабным спекуляциям и экономической нестабильности. В первой книге трилогии то

же самое было доказано в отношении рождаемости и в целом роста населения, то есть на

многочисленных фактах была подтверждена аксиома XVIII века. Поэтому не буду еще раз

это здесь доказывать. Важно понять следующее: современная либеральная экономическая

и демографическая наука не просто сознательно игнорирует изучение данного вопроса,

она распространяет и насаждает в корне ложную концепцию о том, что глобализация и

отказ от протекционизма ведут к процветанию стран и народов. В действительности они

ведут к глобальному экономическому кризису, а также к деградации и вымиранию стран и

народов. Этот вывод следует из массы исторических фактов – тех самых, изучение

которых игнорируется современной либеральной экономической и демографической

наукой.

Это игнорирование фактов началось не сегодня и не вчера, а очень давно, с того

момента, как возникла либеральная экономическая наука. Еще Адам Смит занимался тем,

что игнорировал и подтасовывал факты, стараясь доказать преимущество глобализации

над протекционизмом. Об этом говорилось в предыдущей книге трилогии, но

прокомментирую еще раз один из примененных им приемов подтасовки фактов. Так,

доказывая в своей основной книге, что свободная торговля лучше протекционизма, Адам

Смит пытался опровергнуть основной аргумент ее противников – о том, что она приводит

к большой безработице. И делал это очень своеобразно. Смотрите, - писал А.Смит, - «в

результате сокращения армии и флота по окончании последней войны больше 100 000

солдат и матросов… были сразу лишены своего обычного занятия; тем не менее, хотя они,

без сомнения, испытали некоторые неудобства, это отнюдь не лишило их всякого занятия

и средств к существованию» ([98] с.342). Заметим, что приведенный пример касается

Англии в момент окончания в 1763 г. Семилетней войны, когда из армии

демобилизовалось сразу 100 тысяч человек, и когда все они благополучно

трудоустроились, не создав никакой массовой безработицы. Но позвольте, - может

спросить читатель Адама Смита, - Англия к этому моменту уже почти столетие жила в

условиях протекционизма, введенного сразу после Славной революции 1688 года! При

чем же здесь свободная торговля? Данный пример, таким образом, не имеет никакого

отношения к свободной торговле. Скорее наоборот, этим примером можно и нужно

доказывать обратное – что в условиях протекционизма даже такая массовая

демобилизация не вызывает увеличение безработицы.

Может быть, у Адама Смита не было под рукой других примеров, относящихся к

свободной торговле? Ничего подобного – сам он далее пишет о том, что Голландия – одна

из немногих стран, проводящих политику свободной торговли, ставя ее в пример Англии

([98] с.362). В таком случае, спрашивается, почему он не приводит данные о том, как

быстро рассасывается безработица в Голландии? Да очень просто – он не мог привести

таких данных, потому что именно в Голландии к тому времени безработица уже давно

приняла массовый и хронический характер. И в отличие от Англии, никуда не

рассасывалась, а в крупных городах были огромные толпы праздных бродяг и нищих. Так,

в начале XIX века посол Пруссии в Голландии писал, что половина населения Амстердама

находится за чертой бедности ([183] p.268). И англичанам – близким соседям голландцев,

хорошо их знавших – включая, без сомнения, и самого Адама Смита, этот факт должен

был быть очень хорошо известен

Мы видим, таким образом, классический образец того, как автор, не имея

доказательств и веских аргументов, выступает в качестве этакого фокусника или

наперсточника: публика думает, что под одним из стаканчиков находится шарик, и следит

за перемещениями стаканчика по столу; а шарика там на самом деле давно уже нет, его

уже давно оттуда незаметно выкинули. И двигают по столу пустой стаканчик, движения

В Англии в то время было очень много голландских иммигрантов, спасавшихся там от безработицы; до

половины английской армии, разбившей Наполеона при Ватерлоо в 1815 г., состояла из голландцев.

630

которого уже ничего не значат и ничего не доказывают, или доказывают прямо

противоположное. Таким образом, с самого начала либеральные экономисты для

пропаганды основных положений своей теории использовали подтасовку и

игнорирование фактов.

Наперсточники. Кадр видеоролика студии Weareom (http://xage.ru)

Даже сама официальная история возникновения экономического либерализма в

действительности является не чем иным, как мифом или подтасовкой фактов. Как было

показано в главах XIII-XIV, в действительности не было никакой «английской

буржуазной политической экономии». Экономический либерализм возник первоначально

вовсе не в Англии, а во Франции, и создавала его вовсе не «буржуазия», а «феодальная

аристократия», та самая, которая должна была быть свергнута в ходе «буржуазной

революции» (если говорить об этом в марксистско-либеральных терминах). Как видим,

если мы и здесь поверим существующему мифу об экономическом либерализме как

идеологии победившей буржуазии, то сразу же разбиваем себе лоб о факты,

противоречащие этому мифу. На самом деле эту идеологию первоначально в XVIII веке

разрабатывала и спонсировала французская аристократия, выступавшая реакционной и

контрреволюционной силой. И еще до того как ее свергли и выгнали из Франции

французы в ходе Французской революции, она боролась с Английской революцией. В

частности, французская аристократия в течение XVIII века спонсировала военные

экспедиции Стюартов, бывшей шотландской королевской династии, свергнутой с

британского трона в 1688 году, и разжигала контрреволюционные и

антиправительственные настроения среди шотландцев

. А идеологией победившей

Английской революции стал протекционизм, то есть идеология, прямо противоположная

либерализму. Именно протекционистская идеология утвердилась в Англии начиная с 1688

года и вплоть до начала XIX века. И лишь начиная примерно с 1830 года, когда

британская правящая верхушка начала пропаганду идей Адама Смита и «крестовый поход

за свободную торговлю», началось торжество либеральной экономической мысли сначала

в Англии, а затем она распространилась на все страны мира.

Но распространилась она, разумеется, не сама по себе, а ее долго и упорно

насаждали, не жалея на это ни денег, ни сил (см. главу XIV). И делали это посредством

возвеличивания либеральных экономистов, причем не в зависимости от их реальных

заслуг, а по политическим соображениям, то есть прибегали к классическим методам

создания мифа. И этот миф имеет так же мало общего с реальностью, как и остальные

мифы. В частности, наследие Адама Смита у серьезных экономистов вызывало и

вызывает большое сомнение. Как они отмечают, его теория трудовой стоимости,

подхваченная Рикардо и Марксом, оказалась ошибочным и тупиковым направлением

экономической мысли, по которому она целое столетие после Адама Смита блуждала

Как отмечалось выше, и Адам Смит, и его предшественник Дэвид Юм были оба шотландцами и членами

экономического кружка Франсуа Кенэ, спонсировавшегося французской аристократией. См: пп. 13.7 и 14.2.