нинг, возглавлявший тогда Форин-офис, при всяком удобном
случае выражал сожаление в связи с расхождениями двух дер-
жав, кровно заинтересованных в союзе. Средиземноморская
эскадра адмирала Д. П. Сенявина, запертая в устье реки Тахо
(Португалия), казалось, была обречена на поражение или тя-
желую процедуру сдачи в плен. Английский флагман явно не
по своей инициативе провел операцию так, «чтобы менее всего
были задеты чувства» русских моряков: суда со своими коман-
дами приплыли в Великобританию, здесь моряки покинули
корабли. Позднее, не дожидаясь примирения, их доставили
в Ригу; суда же по окончании «войны» были возвращены Рос-
сии; за те же из них, что пришли в негодность, было уплачено
сполна.
В июне 1812 г. Британия облегченно вздохнула, пасторы
вознесли в храмах благодарственные молитвы: армия «двуна-
десяти языков» вторглась в Россию. Окончился последний
шестилетний этап англо-французского единоборства.
Грозный союз объединившихся вновь России, Англии,
Пруссии, Австрии и Швеции взял верх над армией Франции.
В апреле 1814 г. отрекшийся от престола Наполеон удалился
на остров Эльба в Средиземном море. А союзники взялись за
трудную задачу мирного урегулирования; при этом Велико-
британия боролась больше не за территории, а за влияние.
Следуя старой традиции, виконт Роберт Каслри, глава Фо-
рин-офис, стремился создать блок государств в противовес
сильнейшей державе континента, которой стала Россия.
«Сдерживать» ее должны были Англия, Австрия и в близком
будущем — побежденная Франция. Каслри горячо поддержал
принцип легитимизма, приняв, таким образом, участие в на-
саждении в европейских странах больших и малых самодерж-
цев. Сама Британия закрепила за собой острова Мальта, Цей-
лон и Капскую колонию в Южной Африке. Но главное, она
обеспечила себе торговое и военно-морское преобладание и со-
здала основу для нового баланса сил в Европе.
Во время Венского конгресса Наполеон преподнес его уча-
стникам сюрприз в виде «Ста дней»; полководческая звезда
герцога Веллингтона как победителя грозного корсиканца
поднялась высоко после битвы при Ватерлоо. Заботам Брита-
нии был поручен самый знаменитый в истории узник: корабль
его величества «Беллерофон» увез Бонапарта на уединенный
остров Святой Елены в Атлантике — в заключение, ставшее
легендой.
176
Трудные послевоенные годы. Вызванная
победой эйфория продолжалась недолго, ее сменила полоса
тяжелых лет. На
1780—1815
годы пришелся особенно интен-
сивный этап промышленной революции. Армия и флот по-
глощали вооружение и снаряжение, обмундирование и продо-
вольствие. Субсидии союзникам определялись в деньгах, а пос-
тавлялись в виде ружей, пушек, пороха, мундиров, шинелей,
сапог. Континентальная блокада отрезала Англию от традици-
онных источников продовольствия и сырья, и это дало толчок
самоснабжению, прежде всего зерном. Потребность в хлебах
была так велика, что фермеры запахивали прежде пустовав-
шие или заброшенные земли, а это требовало немалых допол-
нительных затрат; когда средств не хватало, фермеры прибега-
ли к займам у банков. Цены были высокие, лендлорды и арен-
даторы процветали.
Но вся эта отлаженная система рухнула в одночасье. Из ар-
мии и флота были уволены до полумиллиона человек, попол-
нивших рынок рабочей силы, где сразу стал ощущаться ее из-
быток. Правительство сократило свои заказы в десять раз. Из
портов Балтики и Северного моря стали поступать дешевые
континентальные злаки — пшеница, рожь, овес, ячмень. Це-
ны поползли вниз. Аграриев — от лендлордов до фермеров —
охватила паника. Континентальные государства, вместо того
чтобы поглощать британские изделия, одно за другим огора-
живались высокой таможенной стеной и под ее прикрытием
развивали собственную индустрию.
«Верхи» общества использовали свое положение, чтобы
благополучно миновать пропасть. Власть в парламенте без-
раздельно принадлежала земельным магнатам и «сельским
джентльменам», и они смогли законодательно защитить свои
интересы. Правительство графа Р. Ливерпула снизило, а по-
том и отменило подоходный налог, взимавшийся в основном с
богатых, и повысило косвенные налоги, ложившиеся бреме-
нем на рядового потребителя. Затем в 1815 г. были приняты
«хлебные законы» явно в интересах манора и деревни и в
ущерб городу: ввоз зерна в страну запрещался, если цена на
него на внутреннем рынке опускалась ниже 80 шиллингов за
квартер. Цель была достигнута: цена на хлеб (шиллинг за 1 кг)
делала его предметом роскоши для рабочих, получавших в
среднем 7 шиллингов в неделю. Картофель и репа стали основ-
ной пищей трудовых семей.
177