Крамер Д., Олстед Д. Маски авторитарности (очерки о гуру)

Подождите немного. Документ загружается.

ница оказывается вынужденной вступать с учителем в сговор и лгать, что

влечет за собой серьезные эмоциональные последствия.

Когда возмущаются тем, что духовный лидер лжет относительно своей

причастности к сексу, то основное внимание бывает привлечено, как прави-

ло, именно к сексу, а об обмане как-то забывают. В результате многие склон-

ны оправдывать то, что делает гуру, и даже восхищаться им, поскольку его

поведение лишний раз подтверждает, что в сексе нет ничего плохого. При-

ходилось даже слышать, как некоторые изъявляли свою радость по поводу

того, что гуру «кого-то поимел».

Ложь во всем, что касается секса, прочно укоренилась в обществах, опре-

деляющих, что считается допустимым в сексуальных отношениях, а что нет.

Поэтому вполне естественно, что люди привыкают к этому и начинают ду-

мать, что без лжи в этих вопросах обойтись просто невозможно. Однако

для гуру именно ложь является настоящей проблемой. Обман, к которо-

му он легко прибегает, указывает на то, что сама личность гуру, его образ

как существа бескорыстного, не заботящегося о собственном «я», полностью

лживы. Многие считают, что хотя гуру и лжет по поводу своего поведения,

его проповедь, тем не менее, остается истинной. Но и в этом, и в других

аналогичных случаях обман используется для того, чтобы скрыть корыст-

ные побуждения. Если же гуру призывает стремится к духовной чистоте и

отказу от себялюбия, но при этом не чуждается обмана, следовательно он

не только сам не сумел побороть эгоизм, но даже не знает, возможно ли это

вообще. Если согласиться, что своекорыстие свойственно всем людям, то

любая идеология, утверждающая противное, будет оказывать развращаю-

щее действие и на своих создателей, и на своих адептов. Этим объясняется

наше утверждение, что символы непорочности развращают.

Духовный гедонизм

Взаимное идейное оплодотворение, произошедшее между Востоком и За-

падом, породило странный гибрид — новую породу гуру, которые сочета-

ют гедонизм с отрешенностью. Они пытаются логически обосновывать это

следующим образом: отрешенность, отказ от мирских желаний неизмен-

но представляется ключом к духовному прогрессу, но кратчайший путь к

его достижению, как заявляется, лежит не через аскетизм, а, скорее, через

удовлетворение всех желаний. Эти специфические Гуру объявляют свои

действия модернизацией древних эзотерических методологий (иногда отно-

симых к тантрическим), которые предназначались для достижения само-

реализации посредством ритуального нарушения табу. Называя такой путь

освобождением людей от ограничений и комплексов, они провозглашают

его кратчайшей дорогой, по которой современные западные люди могут

прийти к достижению духовных целей, не прибегая к аскетизму. Опьяняю-

щая притягательность подобной проповеди вполне объяснима: реализуйте

свои тайные желания и фантазии, испытайте любое удовольствие, нарушь-

те все табу, касающееся секса и даже насилия, — и будьте, несмотря ни на

что, духовными. Здесь предполагается, что если человек следует правиль-

ной установке (то есть если его конечной целью является отрешенность), то

«все оправдано». Этим соблазнительным и с виду освобождающим лозун-

гом вседозволенности гуру привлекли многих интеллектуалов, склонных к

экспериментированию.

Самые строгие и давние запреты, существующие в человеческом обще-

стве, касаются сексуальности, агрессии и насилия — с ними связаны глубо-

чайшие табу. Один гуру на своих «семинарах» использовал различные про-

явления страсти, ярости и страха в качестве якобы эффективных средств,

позволяющих преодолеть сковывающие человеческую природу ограниче-

ния. Сопротивление было сломлено, и появилась безликая, «сексуально

озабоченная» группа. Это поистине кратчайший путь к распаду личности.

Внушая людям, что таким образом они познают свободу, можно заставить

из нарушить самые страшные табу, не испытывая при этом естественного

чувства вины. При этом у них не только возникнут сильные ощущения,

связанные с высвобождением внутренней энергии, но и действительно по-

явится чувство обретенной свободы — свободы от внешнего подавления.

Когда взгляды человека резко меняются, и это сопровождается сильными

эмоциональными переживаниями, такие изменения легко трактовать как

величайший прорыв. Хотя разрушение личности может в некотором смысле

также восприниматься как прорыв к свободе, здесь кроется существенный

подвох: ведь именно гуру своим авторитетом как бы дает команду, разре-

шающую «самовыражаться». Таким образом, игнорировать или прощать

вред, наносимый подобными действиями, можно лишь в том случае, если

полностью признать приоритеты и мировоззрение гуру.

Освободившись от старой системы ценностей, «новоосвобожденные» пре-

бывают в несколько неуверенном состоянии до тех пор, пока им не удаст-

ся сформировать новую целостную систему ценностей и новое личностное

восприятие. Гуру пользуется этим периодом «опустошенности», выдвигая

в центр внимания собственную персону, ценности и идеологию. Новая лич-

ность его воспитанника формируется, таким образом, в атмосфере капиту-

ляции перед этим отцом и учителем, которому они теперь верят больше,

чем всем другим, даже больше, чем самим себе, потому что полагают, что

именно он подарил им пьянящее чувство свободы. Такой вид свободы —

глубочайшая иллюзия. Если бы не разрешение и указания учителя, сопро-

вождаемые давлением всей группы, многие ни за что не решились бы на

подобное «самовыражение», но ведь гуру воспринимается ими как абсо-

лютный источник истины! Итак, все по-прежнему упирается в структуру

авторитарной личности, и авторитаризм в этой ситуации лишь укрепился.

Чаще всего те, кто присоединяются к подобным группам, не в состоянии

распознать, что являются объектом авторитарной манипуляции. Они видят

себя, скорее, истинными духовными авантюристами, не боящимися раздви-

нуть границы условностей. Для них сам факт, что они способны выйти за

пределы социальных ограничений, служит знаком освобождения (впрочем,

об этом им также сказал гуру). А то обстоятельство, что многие неудовле-

творенные и склонные к новациям люди незаметно для самих себя согласи-

лись повиноваться и подчиняться (что заметно только со стороны), указы-

вает на высокую степень человеческой восприимчивости к авторитарному

контролю.

Мятеж против одного авторитетного лидера (или общества) и подчи-

нение другому (лидеру, который дает разрешение на мятеж) есть, по су-

ти, всего лишь нечто вроде смены подданства, однако при этом рождается

иллюзия освобождения. Существуют различные способы высвобождения

подавляемого, и одним из них является капитуляция перед гуру, который

стимулирует такое высвобождение. Однако это очень рискованный путы по-

давляемыми сторонами личности легко манипулировать, поскольку грани-

цы дозволенного определяются тем же авторитетом. Именно в таких усло-

виях люди и начинают лгать, воровать и даже убивать во славу Господа

или гуру.

Культивировать подавляемые желания может быть полезно только в

том случае, если они способствуют интеграции человека в общество. Отно-

шения гуру-ученик не являются таким контекстом, поскольку опыт обще-

ния с гуру сугубо индивидуален и не может быть обобщен. Объектом инте-

грации может служить скорее абстрактная новая личность, нежели реаль-

ный ученик. Личность, зависящая от внешнего авторитета, весьма нестой-

ка, поскольку изменения, приведшие к ее формированию, нельзя считать

глубокой внутренней перестройкой. Может казаться, что содержание лич-

ности изменилось, что подразумевает принятие различных мировоззрений

и ценностей (навязанных гуру). Однако глубочайшие ее структуры, особен-

но то, как человек интегрирует опыт и ищет его подтверждения, остаются

не только неизмененными, но зачастую еще и усиливаются авторитарными

отношениями.

Содержание личности (убеждения, ценности и мировоззрение) достаточ-

но устойчиво, однако оно легче поддается изменениям, чем лежащие в его

основе форма или контекст, которые часто подсознательно авторитарны.

Не удивительно, что очень многое в культуре передается как данность, не

подлежащая оспариванию, что означает, что наше наследие также бессо-

знательно авторитарно

. Выглядящая весьма драматично смена убежде-

ний, при которой происходит быстрое переключение от одной авторитарной

системы к другой, на самом деле оказывается не столь трудной. (Многие

разочаровавшиеся марксисты с легкостью обучились связывать свои утопи-

ческие надежды с религией.) Секс (или насилие), способствуя освобожде-

нию от сдерживающих запретов, действительно является ускоренным спо-

собом расшатывания человеческой личности и смещения всех личностных

ориентиров — но в какую сторону? Мы считаем такое использование сек-

са поистине неэтичным не только потому, что не принимается во внимание

тот факт, что тем самым людям причиняется боль, но и потому, что непро-

должительность подобных интимных связей все время заставляет людей

пребывать как бы в подвешенном состоянии, а при этом ими легко манипу-

лировать. Такова реальная подоплека великого мифа о том, что внешний

авторитет может быть источником внутренней свободы

Крайности в половых отношениях при отсутствии прочного чувства, по-

мимо прочего, уничтожают желание близости с постоянным партнером. Это

помогает гуру стать главной эмоциональной привязанностью для всех сво-

их почитателей. В результате многие ученики постепенно начинают уделять

все меньше внимания сексу, а некоторых даже склоняются к безбрачию,

воспринимая его как знак своего духовного прогресса. Им начинает казать-

ся, что они как бы переросли тот секс, которым прежде занимались в свое

удовольствие, и постепенно продвигаются в сторону большей духовной от-

решенности — именно так, как предсказано и обещано. Не удивительно,

что их вера в мудрость гуру при этом усиливается, и они более охотно

Это подробно описано в книге «Контроль», в разделе «Корни авторитаризма».

Глубинный анализ изменений авторитарной психологии приводится в главе «Кто

контролирует ситуацию».

подчиняются приказам усердно работать, выполняя любое предписание гу-

ру. Так мы получаем ответ на загадку, каким образом поощрение половой

распущенности в конце концов обращает истовых гедонистов в преданных

работников.

Воспитание половой распущенности, обезличивание секса и взаимозаме-

няемость сексуальных партнеров вписывается в ту же целевую программу

действий, что и принятие обета безбрачия. Обе эти крайности формируют

отношение к половому влечению как к чему-то обыденному и подрывают

веру в возможность стойких привязанностей. Случайные, беспорядочные

половые связи приводят к тому, что люди в итоге чувствуют себя пресыщен-

ными, изнуренными и, более того, оскорбленными. Они начинают бояться

глубоких связей, что искусно восполняет потребность гуру в учениках, от-

решенных ото всего, кроме него самого.

При помощи сексуальных манипуляций структура, лежащая в основе ав-

торитарной личности, не только остается незатронутой и неосознаваемой,

но и во многом укрепляется. Теперь человек руководствуется в своих дей-

ствиях не только изначально заложенным в его сознание чувством долга и

самоконтролем,— перед ним стоит живой гуру, высший авторитет, облада-

ющий особой силой, позволяющей ему полностью руководить чувствами и

мыслями своих подопечных. При этом ему удается заставить доверивших-

ся ему людей, подвергающихся бессердечной манипуляции, думать, что они

свободнее, чем все остальные.

Гуру, психотерапия и

подсознание

Как на Востоке, так и на Западе издавна традиционно ценится внутрен-

нее стремление к самопознанию Восточная религия разработала различ-

ные методы медитации, призванные привести людей к самореализации или

к отказу от самореализации. Сократ в свое время отстаивал идею, что для

познания мира человек должен прежде всего познать себя. Вопрос в том,

какова природа той сущности, которую человек должен познать, реализо-

вать или превзойти?

На Востоке преобладает убеждение, что собственное «я» человека явля-

ется либо ограниченной структурой, которую надо преодолеть (индуизм),

либо ложной конструкцией, от которой надо избавиться (буддизм) Посколь-

ку для индуизма и буддизма именно человеческий ум — источник представ-

лений, связанных с ограниченностью или ложностью человеческой лично-

сти, их практики во многом призваны полностью это изменить. Обе религии

сходятся в одном: высшим достижением следует считать абсолютно самоот-

верженное самосознание, из чего следует, что чем меньше эгоизма, тем луч-

ше. Следовательно, интерес Востока к перестройке собственного «я», или

эго, носит отнюдь не абстрактный характер, а отражает реальное стрем-

ление свести к минимуму или устранить влияние «я», чем и достигается

самоотверженность, или утрата эго.

Изощренные мыслители буддизма всегда знали о существовании подсо-

знания. Но их интерес к подсознанию кроется в идеологии, проникнутой

верой в возможность стать абсолютно бескорыстным и в то, что такой че-

ловек впредь будет действовать только абсолютно осознанно, и факторы

подсознания им более не управляют. Если же существует хотя бы вероят-

ность того, что полностью реализованное существо все же обладает под-

сознанием, то как может кто-либо, включая и людей реализованных, быть

уверенным в чистоте и бескорыстии своих побуждений и действий?

Вопрос о том, можно ли стать или быть совершенно бескорыстным, или

самоотверженным, требует обсуждения. Да, буддизм утверждает, что такое

возможно; мы же считаем, что бескорыстие и эгоцентризм, альтруизм и се-

бялюбие встроены друг в друга и, в сущности, нераздельны. Это вовсе не

означает, что все альтруистические поступки таят в себе скрытые элемен-

ты себялюбия; скорее, альтруизм и эгоцентризм являются двумя полюсами

единого процесса, так что дать определение одному из них можно только

относительно другого. Мы считаем эгоцентризм неизбежной принадлежно-

стью жизни. Если бы самопожертвование ничего не давало взамен, то оно

встречалось бы намного реже, чем сейчас.

Люди, настаивающие на возможности быть абсолютно бескорыстным,

вправе спросить, откуда может человек, не достигший этого состояния,

знать, что оно недостижимо. Они также всегда могут отклонить другие

точки зрения под тем предлогом, что на них влияет эго. Равным образом и

мы можем утверждать, что люди, считающие себя достигшими стабильно-

го бескорыстия, вводят себя в заблуждение, и что их взгляды, по нашему

мнению, являются очевидным проявлением эго.

Хотя данная дискуссия и не дает ответа на поставленный вопрос, она

определенно служит тому, чтобы прояснить, почему все, кто заявляет о

своем полном бескорыстии, должны также утверждать, что проявляют его

совершенно сознательно. Многие гуру и духовные авторитеты ни во что

не ставят достижения западной психотерапии и отрицают ее ценность, по-

скольку концепции подсознания, выдвигаемые на Западе, подрывают их

власть и авторитет. Признание того, что в человеке могут действовать фак-

торы подсознания, означает невозможность быть полностью уверенным в

его бескорыстии.

То, что мы называем подсознанием, это не только хранилище давних

травм, забытых воспоминаний, генетических наклонностей, а возможно, и

примитивных, архаичных и архетипических структур.

Подсознание постоянно создается в процессе отбора, фильтрующего ин-

формацию и определяющего, что проигнорировать, а что принять. Неко-

торые могут в совершенстве говорить по-английски и замечать языковые

ошибки без специального знания правил английской грамматики. Значит,

все-таки существуют бессознательные правила, выстраивающие то, что го-

воришь, и фильтрующие то, что слышишь. Любое восприятие подразумева-

ет процесс отбора, посредством которого в каждое данное мгновение чело-

век сосредоточивается больше на чем-то одном, нежели на другом. Решение,

согласно которому внимание человека направляется на данный объект, а не

на какой-либо иной, обычно принимается бессознательно.

С нашей точки зрения, самые мощные бессознательные фильтры отбо-

ра включают неприятие, отрицание или подавление того, что может стать

причиной дискомфорта; и чем сильнее дискомфорт, тем с большей веро-

ятностью будет отфильтровываться все, что его вызывает. Для большин-

ства людей наибольший дискомфорт связан со всем, что не сочетается с их

жизненными идеалами и идет вразрез с основными самооценками. Вооб-

ще говоря, довольно трудно захотеть увидеть в себе то, чего не желаешь.

Адекватность собственного представления о самом себе — о том, кем и чем,

по-твоему, ты являешься, — есть опора личности. Человеческое сознание,

используя настоящее в попытке создать будущее на основе прошлого, вы-

ступает творцом образов. Процесс отбора, пропускающий то, что подтвер-

ждает представление о самом себе, и в то же время отсеивающий все, что с

ним не согласуется, и есть само подсознание. Действительно, собственные

воображаемые образы сами являются фильтрующими системами, которые

хорошо работают только в том случае, если фильтрация происходит неосо-

знанно.

Обычно подавляются или отфильтровываются мотивы и поступки, ко-

торые не согласуются с идеалами человека. Если кто-то убежден в неэтич-

ности использования прямого контроля над другими людьми, то он пре-

образует (или попытается это сделать) способы осуществления контроля —

формирует систему прав, обязанностей и добродетелей, служащих благу об-

щества. Таким образом, контроль получает моральное оправдание. Это го-

ворит о том, что контроль часто принимает скрытые формы, особенно когда

дело касается личных отношений. Однако игнорировать власть и контроль

весьма опасно при любых отношениях, но особенно — когда речь идет об

взаимодействии между гуру и учеником. В этом случае идеалы бескорыстия

служат маской, скрывающей и облегчающей авторитарное манипулирова-

ние личностью

В западной психологии существуют различные теории, касающиеся при-

роды и работы бессознательного, в каждой из которых подчеркивается важ-

ность различных элементов: секса, власти, архетипов, безопасности и т.д.

Все они сходятся в том, что человек в большинстве случаев поступает так,

а не иначе, руководствуясь бессознательными побуждениями. Не пытаясь

установить, какая из теорий верна или какая из них ближе к истине, за-

дадимся вопросом: позволяет ли концепция подсознания лучше объяснить

человеческое поведение, и если да, то может ли кто-нибудь определенно

сказать, задействованы ли в конкретный момент факторы подсознания?

Вне всякого сомнения, любой здравомыслящий человек, пытавшийся хотя

бы раз проанализировать свое поведение с этой точки зрения, убежден, что

иногда он поступает в высшей степени сознательно, а из этого следует, что

бывают ситуации, когда он действует менее сознательно или же вообще под-

чиняется бессознательным импульсам. Мы также думаем, что, поскольку

подсознание есть бессознательное, предположение, что кто-то ему неподвла-

стен, может только сделать этого кого-то менее бдительным по отношению

к своей власти над собой.

Духовные авторитеты, которые объявляют себя неоспоримыми держа-

телями истины, стараются разрушить западные представления о бессозна-

тельном, поскольку не признают того, что могут быть во власти подсозна-

ния. Ни один из них не хочет, чтобы ученики подвергали сомнению мотивы

его действий. Чтобы привлекать последователей, гуру должны утвердиться

в роли просветленных (победивших свое эго), а значит, не подвластных бес-

сознательному. Им очень важно убедить в этом своих последователей: ведь

чтобы полностью и безоговорочно подчиниться другому, необходимо пове-

рить в его полное бескорыстие. Отказ от собственного эго — единственный

способ избавиться от своекорыстных интересов. Если же признать суще-

ствование у гуру элементов подсознания, то это означало бы, что в глубине

его личности может скрываться тайное своекорыстие, а в этом случае пол-

ностью доверять ему гораздо труднее.

Сталкиваясь в своей жизни со множеством проблем, человек подсозна-

тельно пытается переложить их на всякого, кто согласен ему помочь, по-

свящая в свои переживания и горести тех людей, которые в силу личных

качеств или особого положения оказываются готовым принять этот груз

и даже постараться его облегчить. Если же такой «принимающий» верит,

что может кому-то помочь, у него возникает готовность заботиться об этом

человеке, безоговорочно любить его и одобрять его поступки, и при этом

испытывать удовлетворение и приятное чувство своей востребованности.

Таким образом, необходимо, чтобы «принимающая сторона» — учитель,

В главе «Любовь и контроль» подробно обсуждаются сложные проявления идеалов

бескорыстия в динамике человеческих взаимоотношений.

врач или помощник — была заранее, быть может даже неосознанно, со-

гласна на то, чтобы взять на себя чужие проблемы. Иными словами, опи-

санный процесс может быть только бессознательно обоюдным. Его крайнее

проявление отражено в утверждении: «я знаю, что для тебя лучше всего».

Хорошие врачи постоянно сталкиваются с тем, что пациенты переносят на

них свои неразрешенные эмоциональные проблемы, особенно связанные с

их отношениями с родителями и наставниками. И поскольку функции гу-

ру в существенной степени проявляются в том, чтобы оказывать помощь,

им, как и врачам, неизбежно приходится в какой-то мере выступать в роли

родителей. Главная цель психотерапии — освободить пациента от стремле-

ния перекладывать свои веретенные проблемы на других. Эта потребность

отчасти и делает людей восприимчивыми к авторитарному контролю. Хо-

рошие врачи всегда предельно серьезно относятся то всему, что связано с

перекладыванием ответственности.

Напротив, гуру действуют прямо противоположным образом, поскольку

природа их отношений с учениками требует полного подчинения. Они куль-

тивируют и поощряют то, что их последователи перекладывают на них свои

проблемы, поскольку природа власти гуру близка к родительской. Власть

давать имена, устрашать браки и диктовать обязанности и поведение — та-

кой властью, как правила, располагают именно родители, особенно в тради-

ционных обществах Востока. Если вы признаёте за кем-либо власть давать

вам имя или женить вас, — значит этот человек выполняет в отношении

вас родительскую функцию. Очевидная мотивация, которая стоит за всем

этим, — попытка порвать всякую связь с прошлым, чтобы стать «новым»

человеком. Более глубокая причина — все то же стремление гуру занимать

центральное место в эмоциональной сфере жизни человека, чему способ-

ствует капитуляция.

Повернуть человека спиной ко всему, что касается его прошлого, не так-

то легко. Ведь остаются пристрастия и шаблоны, касающиеся авторитета,

которые переносятся на новый авторитет. При этом человек надеется, что

гуру станет для него тем самым идеальным родителем, которого он нико-

гда не имел, — истинным источником бескорыстной, безусловной любви.

Но эта так называемая безусловная любовь на деле обусловлена капиту-

ляцией перед гуру и принятием его авторитета. При этом перекладывание

ответственности на плечи гуру все усиливается и практически становится

образом жизни, гарантирующим, что пациент, ученик или последователь

останутся по сути своей детьми

Отреченческие идеалы бескорыстия, требующие подавления и маскиров-

ки проявлений эгоизма, приводят к усилению функции подсознания. Под

покровом покорности и отрешенности от мира, столь ценимых на Востоке,

таятся неосознанные привязанности и тайные сговоры, которые и опреде-

ляют суть отношений гуру-ученик. Ученики привыкают находить в гуру

отражение своих представлений об идеальном, а гуру привыкают к полу-

чаемой в результате этого власти. Если же ученики сами становятся гуру,

выясняется, что они весьма плохо подготовлены к этой роли и могут лишь

копировать поведение своего учителя. Сознательное обращение с властью

подразумевает защиту ее от коррупции, а не отрицание того, что она кор-

румпируема. Для того чтобы гуру мог служить образцом благородства, он

См. главу «Любовь и контроль».

должен обладать умением бессознательно подавлять и отфильтровывать

все, связанное с эгоизмом, и это единственный путь застраховаться от об-

мана и лицемерия. Те же, кто не признает роль подсознания, лишает се-

бя возможности заняться самоанализом, чтобы бдительно контролировать

работу своих фильтрующих механизмов. Подобное отрицание может толь-

ко усилить власть подсознания. Поскольку духовный авторитет не может

успешно состязаться с позицией погрешимости, гуру оказываются перед

лицом дилеммы: отрицая подсознание, они становятся более бессознатель-

ными; но если они признают в себе возможность бессознательного, то более

не смогут считаться безупречными.

Ловушки для гуру

Гуру — это человек, находящийся под непрерывным гнетом представлений о

том, каким должен быть гуру. При этом риск его эмоциональной изоляции

от окружающих весьма силен. Восточная религиозная литература изоби-

лует предостережениями об опасностях и препятствиях, встречающихся на

пути стремящегося к духовному совершенству, и для этого есть серьезные

основания. Следует отметить, что возникновению этих препятствий содей-

ствует распространенное, но ошибочное убеждение, что чем дальше человек

следует по избранной стезе, тем менее вероятно, что он поддастся соблаз-

нам, а когда он сумеет полностью реализовать себя, опасности самообмана

больше не будут ему угрожать. Но в действительности вернее обратное, ибо

соблазны становятся все коварнее и им все труднее противостоять. Глубокое

проникновение в суть вещей совершенно не гарантирует, что ум человека

застрахован от заблуждений. Более того, когда человека считают «добив-

шимся успеха» на пути духовного совершенствования, возможностей для

самообмана становится намного больше, чем в любой другой ситуации.

Одна из главных ловушек такого рода таится уже в самом процессе

выстраивания гуру представления о себе как о личности, достигшей состо-

яния, при котором невозможны никакие заблуждения. Здесь наличествует

самая предательская форма самообмана, неиссякаемый источник лицеме-

рия и лжи. Она создает систему, непроницаемую для обратной связи, осно-

ванную на том, что гуру всегда прав, но даже если он понимает, что оши-

бается, то не должен никому этого показывать — иначе будет поколеблена

вера в его ученость и мудрость

Когда люди стараются выглядеть совершенно свободными от иллюзий

и, следовательно, от власти подсознания и субъективизма, застрахованны-

ми от ошибок, порождаемых самомнением, или возвеличивают себя каким-

либо иным образом, возникает вопрос чего они, собственно говоря, добива-

ются? Пытаются ли доказать, что никогда не заблуждались? Или же что

они не обманывают себя теперь? А может, хотят убедить, что больше ни-

когда не поддадутся обману? Чтобы утверждение о свободе от самообмана

имело какую-то силу, оно должно распространяться и на будущее. Разве

кто-нибудь последует за гуру, который говорит: «Я свободен от самообма-

на сейчас, но, возможно, поддамся ему завтра»? И даже если у кого-то из

учеников зреет очевидное сомнение в безошибочности учителя, всегда есть

возможность утверждать, что знание, которым он обладает, столь возвы-

шенно, что к нему не приложимы обычные человеческие критерии, сужде-

В главе «Гуру, психотерапия и подсознание»уже говорилось о глубочайшем самооб-

мане, заключающемся в уверенности, что человек, достигший духовного совершенства,

более не подвластен подсознанию.