Крамер Д., Олстед Д. Маски авторитарности (очерки о гуру)

Подождите немного. Документ загружается.

полагаем, что истинная духовность должна пронизывать всю нашу повсе-

дневную жизнь и быть неотделима от нее, но это уже тема другой книги.

Мы совершенно убеждены в правильности высказываемых в этой кни-

ге идей, поскольку они помогли нам самим понять, почему наша жизнь

устроена именно так и почему ее следует изменить. Мы постарались при-

дать своим рассуждениям максимальную убедительность. Возможно, из-за

этого кое-кто сочтет тон книги излишне безапелляционным и даже спросит

себя, не авторитарна ли она сама. На это мы можем лишь ответить, что

занимались обсуждаемыми вопросами много лет и внимательно изучали,

что думают об этом другие. Нам не удалось обнаружить более широко-

го подхода к проблеме, что также подкрепляет нашу уверенность в своей

правоте. Но убежденность не бывает авторитарной, если человек готов при-

слушиваться к критике и признавать свои ошибки. Суть идеологического

авторитаризма не в убежденности, а в непререкаемости. Мы готовы пе-

ресмотреть свои взгляды или даже отказаться от них, если к тому будут

веские основания.

Нам хотелось бы, чтобы критерием приятия или неприятия изложенных

здесь идей служили только их собственные достоинства. Поэтому мы не

ссылаемся на чьи-либо авторитеты и не стремимся демонстрировать свою

эрудицию. Главная наша забота — ясность изложения. Читатель должен

понять ход наших мыслей, а уж соглашаться со сделанными выводами или

нет, он решит сам. Личный опыт людей и их здравый смысл — вот к чему

апеллирует эта книга, призывающая руководствоваться в жизни доверием

к собственной личности.

Рождение этой книги — результат многолетнего и не всегда простого

процесса выработки общей позиции, так что теперь мы зачастую не можем

сказать, кому из нас принадлежит та или иная идея. Друзья и близкие с

самого начала поддерживали нас, и многие люди помогали нам, высказы-

вая ценные замечания о работе. Перечень имен слишком обширен, что бы

приводить его здесь, но всем им мы искренне признательны. Особо хочет-

ся упомянуть Сирену Кастальди и Курта Фишера, чья роль была исклю-

чительно велика. И наконец, без понимания и терпения нашего издателя

Ричарда Гроссингера книга просто не увидела бы свет.

В чем суть авторитаризма?

Не мы одни обеспокоены ходом современного развития человечества. Мно-

гие задаются вопросом, почему столь высокоразвитый в интеллектуальном

отношении вид, способный творить чудеса в науке и технике, до сих пор не

сумел создать универсальные для нашей планеты позитивно-созидательные

социальные взаимоотношения между людьми. Почему именно в этой сфере

мы вдруг становимся столь бездумными и беззаботными? Наиболее песси-

мистический ответ сводится к тому, что в силу порочности человеческой

натуры зло всегда будет довлеть над добром и что люди фатальным обра-

зом не способны побороть сиюминутное своекорыстие.

Наше видение будущего более оптимистично и обнадеживающе. Между

тем авторитаризм и авторитарные идеологии столь глубоко укоренились

в сознании людей, что стали главным препятствием на пути творческого

решения проблем выживания человечества. Ведь творчество неотъемлемо

связано с верой в себя, а ее-то и подавляет авторитаризм

Один из наших друзей как-то высказал мысль, на первый взгляд кажу-

щуюся банальной: «Если вы действительно заинтересованы в переменах, то

лучшая для этого стратегия — оптимизм». Однако если мы попытаемся най-

ти подтверждение этому тезису в исторических фактах, то потерпим фиаско

— история свидетельствует, что человек не способен разумно обращаться с

властью и справляться с проблемами, порождаемыми технологическим про-

грессом. Иными словами, общество явно не успевает интегрировать бурно

развивающиеся технологии. Никакое обращение к опыту прошлого не по-

может сократить этот разрыв — как прежде, так и теперь мы не способны

даже отдаленным образом представить себе структуру человеческого обще-

ства будущего. В связи с этим становится понятной позиция тех, кто ищет

выход из создавшейся ситуации в принципиально новой структурной моде-

ли, новом мировоззрении — в том, что теперь принято называть «сменой

парадигмы».

У оптимизма мало шансов прочно укорениться в сознании людей, так

что он рискует остаться всего лишь полетом человеческой фантазии, тер-

пящим крушение при столкновении с пессимизмом или цинизмом. Поэтому

поиски новых парадигм идут в основном в рамках теорий развития или эво-

люционных теорий, когда есть возможность прослеживать процессы преоб-

разования, не теряя из виду нить истории. При этом совершенно очевидно,

что по-настоящему новый подход должен трансформировать саму арену

жизнедеятельности существующего общества и реализации его потенций.

Стало быть, вопрос состоит не только в том, что представляет собой сущ-

ность новой парадигмы, а еще и в том, как к ней прийти.

Авторитаризм является неотъемлемой составляющей всех старых пара-

дигм, хотя его далеко не просто распознать в содержании той или иной

структуры, тех или иных институтов, этики и мировоззрения. Легче всего

его проявления можно проследить при изучении способов и методов удер-

жания власти в данной социальной структуре, включая и способы приоб-

ретения и удержания власти над сознанием людей.

В какой бы незнакомой форме ни предстало перед нами кажущееся но-

вым мировоззрение, какие бы новые ценности оно ни проповедовало, но если

оно создавалось и внедрялось авторитарно, то вся его новизна — лишь удач-

ная маска. Какой бы ни была новая парадигма, она должна быть признана

людьми добровольно, без принуждения. Она должна представлять собой

структуру, открытую для обсуждения и критики, чтобы накапливаемый

людьми опыт позволял ее совершенствовать. Иными словами, любая жиз-

неспособная модель является таковой только тогда, когда позволяет людям

верить в себя, свои силы и опыт и ценить их, а не принимать на веру со-

мнительные положения и ценности. Для всякой претендующей на новизну

системы ценностей опыт и традиции прошлого не должны вставать на пути

прогресса, основы которого закладываются в живом реальном настоящем

и без которого не может существовать оптимизма в отношении будущего.

Идеологии, мировоззрения и все то, что, как принято считать, есть про-

явление знания, так или иначе пытается завладеть сознанием людей, до-

казывая свою истинность. Однако в большинстве критических жизненных

ситуаций не было, да, пожалуй, и не могло быть абсолютного единодушия в

отношении безусловной истинности того или иного мировоззрения. В этой

книге мы постараемся со всей ясностью продемонстрировать важность раз-

облачения авторитаризма и методов, которыми он пользуется для того,

чтобы нужным образом сформировать взгляды членов общества на дей-

ствительность и направить их образ мыслей. Большинство существующих

в мире идеологий и мировоззрений уже во многом преуспели на пути само-

утверждения в качестве носителей истины. В реальности убеждения слиш-

ком часто формируются под давлением личных предпочтений и интересов.

Люди могут без конца спорить о том, какое из мировоззрений истинно и

какое — нет. Единственное, что может быть установлено в отношении лю-

бой идеологии, мировоззрения и учения, так это то, является ли их основа

по своей сути авторитарной и не скрываются ли под внешними убеждени-

ями и уверениями их приверженцев интересы тех, кто использует их для

сохранения своего контроля.

Сразу оговоримся — мы не собираемся решать проблему авторитариз-

ма, исследуя общеизвестные, откровенно авторитарные системы, в частно-

сти политические, которые в качестве основных способов контроля и само-

утверждения используют физические угрозы и принуждение. Они доста-

точно хорошо изучены, однако представляют собой, на наш взгляд, лишь

верхушку айсберга. Куда интереснее было бы попытаться разобраться в глу-

боко скрытых и невероятно живучих механизмах авторитарного управле-

ния и контроля, успешно функционирующих на уровне менталитетов, веры

и убеждений, чувств и эмоций, целей и устремлений людей, заставляя их

сомневаться в собственных силах. Когда человек перестает доверять себе,

он неизбежно становится легкой добычей всевозможных манипуляторов.

В определенные узловые исторические моменты фундаментальные устои

социального принуждения начинают рушиться, поскольку то, что утверди-

ло и упрочило их в прошлом, уже не является столь же незыблемым в

настоящем. По мнению многих, мы переживаем сейчас именно такой ис-

торический период. Поэтому именно сейчас необходим особенно скрупулез-

ный анализ существующих социальных идеологий, мировоззрений и уче-

ний, ибо, на наш взгляд, все основные проблемы непосредственно связаны

с их основными положениями. Прежде всего, любая социальная структура

характеризуется способом управления и контроля. Ни одно общественное

устройство не может долго существовать исключительно за счет силового

принуждения; оно должно провозглашать ценности, которые бы восприни-

мались обществом и передавались следующему поколению.

Мораль — это система ценностей, которые утверждаются и всячески

отстаиваются в условиях определенного социального строя, являясь свое-

образным цементирующим средством для сохранения его целостности. Мо-

раль, следовательно, не может существовать сама по себе и лишена всякой

силы в отрыве от общества. Она интегрирована в то или иное мировоз-

зрение, которое формирует и утверждает ее. Сам процесс социализации,

по большому счету, был до настоящего времени авторитарным, основы-

вающимся на идеологии, направленной на утрату личностного доверия к

самому себе, ибо это остается самым простым и эффективным средством,

дающим возможность контролировать поведение людей.

Исторически мировоззрения всех цивилизаций Земли были авторитар-

ными и претендовали на безоговорочное владение «истиной», в особенности

истиной моральной. Это порождало сознание своей внутренней правоты, а

следовательно, и права контролировать других. Первоочередная функция

внутренней уверенности в своей безупречности состояла в предоставлении

одному человеку (или целой группе людей) права диктовать людям, что они

должны делать. Это использовалось также в качестве основы для самокон-

троля. Вот почему убежденность в моральной правоте всегда оказывалась

эмоционально наиболее привлекательной. Но для поддержания убежденно-

сти, конечно же, необходимы убеждения, и эти убеждения будут сохранять

свою незыблемость даже при явном расхождении их основополагающих по-

стулатов и объективной реальности. Убежденность, уверенность — это осо-

бое психологическое состояние, и когда оно подкрепляется убеждениями,

сформированными не базе неоспоримых аргументов (авторитарное убеж-

дение), то такие убеждения и осуществляемые на их основе управление и

контроль не подвластны никаким изменениям. Если же перемены настолько

велики, что требуют пересмотра основополагающих ценностей и лежащих

в их основе мировоззрений, в этом случае противостояние новациям нега-

тивно сказывается на состоянии людей и общества в целом. Судя по все-

му, мы переживаем сейчас именно такое время. Традиционные, зачастую

умело скрываемые авторитарные методы распространения и ограничения

информации ведут к деградации личности и всего сообщества. Степень ав-

торитарности культуры является мерилом ее дисфункциональности.

Все разновидности идеологического авторитаризма, особенно в том, что

касается власти и управления, имеют, по сути, одинаковую структуру, неза-

висимо от конкретного содержания. Наиболее распространенная среди ос-

новополагающих форм авторитарного мировоззрения базируется на вну-

шении и утверждении недоверия к себе. Но существуют и иные способы

утверждения авторитаризма, и главная цель этой книги — расшифровать

и разоблачить их.

В своем анализе мы, иногда не очень явно, исходим из предпосылок,

которые могут быть названы эволюционными и диалектическими. Ведь че-

ловечество является непосредственным участником эволюционного процес-

са, в который, кроме него, вовлечены и другие земные виды и экосистемы.

Этому процессу противоборствуют отживающие и деструктивные обычаи

людей и общества. Диалектичность же нашего подхода заключается в рас-

смотрении традиционно противостоящих друг другу категорий, таких как

соперничество-сотрудничество, эгоизм-альтруизм и т.п., которые, как из-

вестно, находятся в динамичном процессе единства и борьбы. Возможно,

излагаемая здесь точка зрения будет способствовать укреплению позиций

сторонников эволюционно-диалектического мировоззрения, однако авторы

не ставили перед собой подобной цели — прежде всего мы делали упор на

то, чтобы читатель мог как можно более отчетливо представить себе, како-

вы механизмы распространения и реализации авторитарного управления и

в чем его опасность.

Изменения, даже самые насущные, не должны исходить от той или иной

личности или группы людей, утверждающих, что именно они являются но-

сителями новой истины. Как раз такую практику, по нашему мнению, и

следует искоренить. Ошибочным было бы также полагать, что новое со-

держание может зародиться в рамках старых форм. Авторитаризм умело

скрывается за многими очевидными истинами, некоторые из которых даже

принято считать священными. Впрочем, выявление авторитарного начала

отнюдь не обязательно означает безоговорочное отрицание самих этих ис-

тин. Просто есть возможность лишний раз убедиться: не все то золото, что

блестит.

При всем внешнем разнообразии, все известные высокоразвитые циви-

лизации базируются на авторитарном правлении. Низкоразвитые племен-

ные социальные структуры не являются в этом плане исключением, с той

лишь разницей, что авторитарное управление в этом случае осуществляется

не с использованием некоего института власти или отдельной личности, а

заложено в самой социальной группе. Современные демократии ведут бес-

пощадную борьбу не только с основными составляющими авторитаризма,

но и с возрождением его фракционных разновидностей.

Мы убеждены, что приблизиться к решению проблем эволюции чело-

вечества можно, лишь поборов наследие авторитаризма. Для этого необ-

ходимо выявить его основные движущие силы, понять, в чем заключается

его внешняя привлекательность, благодаря которой авторитарная идеоло-

гия прочно укоренилась не только в социальных системах, но и в душах

людей, и, конечно же, постараться разрушить тяжкие оковы этого насле-

дия. Точно так же, как никто в прошлом не мог предвидеть современных

последствий научно-технического прогресса, так и сейчас вряд ли кто-либо

возьмет не себя ответственность предсказать последствия, которые будет

иметь кардинальная смена человеческих ценностей. Авторитаризм являет-

ся неотъемлемой составной частью старых парадигм, а посему невозмож-

но представить, себе как бы реализовались человеческие возможности без

него. Формирующиеся в настоящее время неавторитарные структуры — это

не только новые перспективы, но и новые надежды.

Авторитет, иерархия и власть

Весь мир стремится к переменам. Их насущная необходимость все более оче-

видна. Вопрос лишь в их направленности и методах осуществления. Неко-

торые мечтают вернуться к старым формам существования, на которых

зиждился мир, — во всяком случае, тот мир, к которому они привыкли.

Другие, наоборот, склонны к поискам новизны, всецело опираясь на идео-

логию «новою мирового порядка» или «смены основной парадигмы». Ори-

ентируясь на перемены, мы интересуемся главным образом их масштабом

и результатами. Тем не менее, любой, кто хоть когда-либо занимался твор-

ческой деятельностью, знает, что конечный результат практически всегда

отличается от ожидаемого. Это, отчасти, объясняется тем, что только сам

процесс деятельности определяет, какого рода информацию использовать

или не использовать в качестве обратной связи. В связи с этим становится

ясно, что конечный результат в существенной степени зависит от средств,

затраченных на достижение цели.

Реструктуризация социальных сфер подразумевает реструктуризацию

власти. Если для достижения нового порядка или смены жизненных цен-

ностей прибегнуть к авторитарным методам, результаты в любом случае бу-

дут авторитарными. Все достигнутые таким образом новации будут касать-

ся лишь исключительно самих властных структур, определяя, кто именно

держит бразды правления, и не затронут способы получения и сохранения

власти. Факторы, делающие процесс авторитарным, не всегда лежат на по-

верхности, обычно они глубоко запрятаны в ценностях, традициях, правах и

привилегиях — в том, что большинству людей кажется само собой разумею-

щимся. Нас же особо интересует, каким образом авторитарность проникает

в человеческие души. Критикуя авторитаризм, мы, тем не менее, отнюдь не

склонны предполагать, что авторитет, иерархия и власть могут быть пол-

ностью исключены из сложного цикла человеческих взаимоотношений. Мы

лишь утверждаем, что они не обязательно должны реализовываться через

авторитарность.

Некоторые пытаются доказать, что авторитарная иерархия присуща че-

ловеку как биологическому виду — ведь в генетической структуре социаль-

ных животных заложено доминирование и подчинение. Можно, в принципе,

аргументировано обосновать и то, что сексуальность, стремление к кон-

куренции и агрессивность составляют сущность мужского начала, а вос-

произведение потомства — женского. Наконец, все это можно вполне ло-

гично объяснить ходом эволюционного развития. Отбросив в сторону все

«за» и «против» подобной аргументации, зададимся вопросом, обязательно

ли биологическая природа явления означает биологический детерминизм?

Даже если женщина генетически запрограммирована на воспроизведение

потомства, разве она не может прибегнуть к разуму и «не подчиниться

программе», если сочтет это целесообразным? Неужели то обстоятельство,

что авторитаризм тесно связан с биологическими механизмами доминиро-

вания и подчинения, означает, что человеческий интеллект совершенно не

в состоянии противостоять им даже тогда, когда вопрос идет о жизни и

смерти? Однако даже если не представляется никакой возможности полно-

стью избавиться от вышеупомянутых инстинктов, особенно в совокупности

с агрессивностью, все равно остается альтернатива — либо безоговорочно

смириться с их катастрофическими последствиями, либо стараться каким-

то образом смягчить их влияние.

Столкновение природного инстинкта и осознанного интеллекта — веч-

ный спутник человеческой драмы. Природа человеческих инстинктов и их

функциональная значимость— это до сих пор «тайна за семью печатями».

Любая жизненная форма, какой бы она ни была, делает все возможное

для продолжения своего существования, так что можно утверждать, что

это стремление инстинктивно. Человеческая натура в этом отношении не

является исключением, однако люди, в отличие от других живых существ,

при определенных обстоятельствах способны совершать самоубийство. О

чем это говорит? Об отсутствии у них инстинкта самосохранения или же

о способности человеческого сознания побеждать инстинкты? Если чело-

век в состоянии игнорировать инстинкт самосохранения, то не может ли он

сделать то же самое во имя жизнеутверждения?

Многие согласны с тем, что жизнь, особенно человеческая, связана с

риском. Он подспудно движет и стремлением человека к новациям. Техни-

ческая мысль стала мощным рычагом власти, что поставило под угрозу не

только всю флору и фауну нашей планеты, но и нас самих. Согласитесь, что

было бы куда разумнее использовать совокупный человеческий интеллект

во всем его блеске для решения наших социальных проблем, чтобы оконча-

тельно разрушить старый фундамент социальных и моральных структур,

основанный на принципах авторитаризма.

Современная демократия — это есть, по сути дела, попытка обуздать

авторитаризм в области политики. Тем не менее, до тех пор, пока в со-

знании большей части людей продолжают жить авторитарные установки,

разрешение любых кризисно конфликтных ситуаций будет осуществлять-

ся исключительно авторитарными средствами. Если таким образом будут

решаться жизненно важные проблемы, то элемент риска дополнительно

усилится.

Трудно что-либо изменить, а тем более утвердить без полного понима-

ния сути проблемы. Если скрытый авторитаризм находит питательную поч-

ву в социальных структурах и человеческой душе, необходимо прежде всего

осознать, как и почему это происходит. Зачастую и те, кто питает отвраще-

ние к проявлениям авторитаризма, пытаются бороться с несправедливостью

авторитарными методами. А поскольку власть зачастую действует скрытно

и побудительные мотивы ее действий, как правило, завуалированы, подоб-

ная тенденция приводит лишь к обострению ситуации.

Авторитаризм, конечно, тесно переплетен с такими понятиями, как авто-

ритет, иерархия и власть, но не идентичен им. Поэтому следует постарать-

ся по возможности разграничить вышеупомянутые понятия, хотя это не

всегда просто. Согласно словарю Вебстера, «авторитарное — характеризуе-

мое безоговорочным повиновением авторитету». Применительно к вопросам

политического характера, это понятие подразумевает использование силы

для безальтернативного управления народными массами. Мы расширили

смысловые границы этого термина, включив в него наличие непоколеби-

мых убеждений и идею некоего третейского судьи — обладателя и храните-

ля непреложного знания о том, что есть правильно, а что неправильно, что

подходит, а что нет для данной личности. Таким образом, мы считаем идео-

логии и системы убеждений авторитарными, если не существует реальной

возможности обсудить или оспорить их положения.

После того, как мир узнал о безмерных людских страданиях, причи-

ной которых стал нацизм, возник жгучий интерес к авторитарной лично-

сти, готовой слепо выполнять любые, даже самые бесчеловечные приказы.

Готовность безропотно следовать за кем-либо и стремление безоговороч-

но подчиняться — все это вполне можно связать с присущей социальным

животным генетической программой доминирования и подчинения. Неза-

висимо от того, существует или нет такая программа у человека, совершен-

но невозможно отделить ее врожденную составляющую от привнесенной,

поскольку доминирование и подчинение встроены практически во все со-

циальные структуры нашего общества, начиная с обучения детей. Отноше-

ние общества к половым различиям и функциям — еще один пример того,

как нерушимые социальные формы, идеализируемые и утверждаемые все-

возможными способами, включая принуждение, начинают затем считаться

«естественными».

Не все люди склонны к слепому безрассудному повиновению. Более то-

го, если людей заставляют повиноваться, то при первой же возможности

они попробуют заставить повиноваться других. Воспитание в духе неверия

в собственные силы создает благоприятную почву для последующего про-

цветания авторитаризма, ибо подрастающее поколение неизбежно начнет

искать себе «идола», способного защитить в минуту опасности. Это крас-

норечиво доказывает, что авторитаризм, несмотря на генетическую основу,

является, по большому счету, благоприобретенным свойством человечества.

Если же общественная идеология станет всецело способствовать формиро-

ванию настоящих личностей или, хотя бы, просто уверенных в себе гар-

монично развивающихся людей без ущербной психологии «затравленного

зверя», то можно полагать, что видимых естественных причин возникнове-

ния зачатков авторитаризма в таком обществе не будет.

Ментальный и психологический авторитаризм зарождается либо из по-

требности подчиняться кому-то или чему-то, обладающему умственным,

физическим, моральным или еще каким-либо превосходством, либо из стрем-

ления самому стать таким авторитетом для других. Оба эти состояния от-

нюдь не являются взаимоисключающими, напротив, они прекрасно ужи-

ваются в одном и том же человеке и проявляются, в зависимости от об-

стоятельств. Но даже если потребность подчинять и подчиняться, так же

как, скажем, и склонность к агрессии, признать неотъемлемой природной

составляющей человеческой натуры, это вовсе не означает, что авторитариз-

му и формам его проявления (равно как и агрессивности) нужно всячески

потакать или принимать их как должное. Надежды человечества на лучшее

будущее основываются на его способности не повторять ошибок прошлого.

Психологический авторитаризм, благодаря усилиям поддерживающих его

идеологий, часто предстает под личиной добродетели. Ведь лишь тщатель-

но замаскировав свои диктаторские замашки, он может рассчитывать на

успешное функционирование. Знание всей подноготной психологического

авторитаризма, его этиологии и движущих сил позволит человечеству раз-

работать, в конечном итоге, здравую стратегию его преодоления.

Авторитаризм как способ утверждения и поддержания власти настоль-

ко распространен, что его зачастую отожествляют с властью как таковой.

Любая социальная иерархия подразумевает распределение власти и автори-

тета. В целях оправдания власти используется, в числе прочего, и мораль.

Пытаясь разобраться в том, что всегда было и продолжает оставаться ос-

новой любой власти, и понять, в чем она может проявляться, мы отнюдь не

хотим дискредитировать власть как таковую. В нашем понимании власть,

так или иначе, проявляется в любых взаимоотношениях. Проще говоря,

власть — это способность индивида или системы оказывать какое бы то ни

было влияние на другие индивиды или системы. Власть не существует сама

по себе, это категория относительная. Поэтому когда мы говорим, что «X

обладает властью», мы на самом деле подразумеваем, что «X обладает вла-

стью по отношению к Y». Так, скажем, Солнце обладает властью (энергией)

для поддержания жизни на Земле, ибо без таковой здесь ничего бы не было.

Власть (энергия) Солнца осязаема реально — она поддерживает жизнь и

она же способна ее уничтожить. Говоря о мощности автомобиля, мы имеем

в виду его более высокие технические возможности в сравнении с другим,

менее мощным. Красота, благополучие, физическая сила, сексуальность и

все остальное в этом мире, что приковывает наше внимание, несомненно

обладает властью. Власть — это именно тот неотъемлемый сопутствующий

фактор любых взаимоотношений, всякая попытка устранения которого яв-

ляется, по сути, очередным испытанием его на прочность.

Принято считать, что власть развращает. Но почему? И какие свойства

человеческой натуры делают власть столь притягательной? При этом не

секрет, что тех, кто стремится к власти, часто стараются опорочить. О том,

что кто-то гонится за властью, мы обычно говорим с осуждением. Тем не

менее, совершенно очевидно, что любой, кто хочет сам строить свою судьбу,

непременно будет искать власти. Желание быть независимым или обладать

хоть каким-то влиянием на окружающих также непосредственно связано с

властью. Цензура — это одна из форм проявления властного контроля, что-

то вроде запрета водить машину в нетрезвом виде. Но если власть существу-

ет везде, неужели неизбежна всеобщая развращенность? Можно, конечно,

утверждать, что понятие «власть» используется нами в слишком широком

смысле и, говоря о развращающем действии власти, следует, скорее всего,

иметь в виду «власть принуждения». Возникает вполне резонный вопрос:

развращаются ли родители, прибегающие к принуждению по отношению

к своим чадам? И что такое психологическое принуждение — социальное

давление? внушение страха? навязывание того, от чего нельзя отказаться?

обольщение путем удовлетворения невротических потребностей? неотвра-

тимое наказание в соответствии с законом?

Разложение власти наблюдается тогда, когда задача ее сохранения в

существующем виде становится более важной, нежели ее использование в

других целях. И хотя такая опасность существует при любых человече-

ских взаимоотношениях, вероятность ее значительно увеличивается, когда

власть сочетается с высоким положением в обществе. Власть, приобрета-

емая благодаря общественному положению, именно на нем и зиждется, а

положение — это как раз то, что обеспечивается иерархией. Почти как трю-

изм воспринимается сейчас знаменитое высказывание лорда Эктона о сути

власти: «Власть склонна развращать, а абсолютная власть — развращает

абсолютно». Абсолютная власть достигается лишь на вершине иерархии.

Именно такая власть предается максимальному моральному разложению и

коррупции. И даже не будучи противником власти как таковой, можно со-

противляться установлению иерархии. Чтобы лучше понять, почему проте-

стовать против иерархии не разумнее, чем противиться власти, необходимо

более подробно уяснить суть иерархии как таковой.

Этимология термина «иерархия» восходит к греческим словам hieros —

«священный» — и archos — «правитель». Иерархом мог быть священно-

служитель высокого или наивысшего ранга, и от него Слово Божье пере-

давалось нижестоящим священникам и далее по нисходящей — «простым

смертным». Концепция иерархии основывалась на религиозных представле-

ниях, заключающихся в том, что святое Слово (власть) снисходит к людям

по пирамидальной структуре

. Построенное в соответствии с данной струк-

турой общество разделялось на тех, кто всячески стремился сохранить свое

положение в нем, и на тех, кто всеми силами старался продвинуться выше.

Права, полученные по праву рождения либо с помощью других механизмов,

регулирующих положение в обществе, — самый простой и традиционный

способ сохранения своего общественного статуса. Авторитарные иерархии

оправдываются авторитарным мировоззрением и моралью. Господствую-

щая идеология регламентирует права и привилегии разных уровней иерар-

хии. Если идеология авторитарна по своей сущности, нетрудно догадаться,

каким будет ее правление. Демократия как политическая идеология поз-

волила иерархическим структурам существовать под своим знаменем, так

что не всякая власть исходит сверху.

Иерархические структуры встречаются в природе на физическом, био-

логическом и социальном уровнях. Солнечная система, тело человека и ко-

лония муравьев являются в определенном смысле наглядными примерами

подобных структур, где прослеживается взаимосвязь различных уровней

власти. Человеческое тело состоит из органов, клеток, молекул и атомов.

Для функционирования всего организма важнее орган, чем одна клетка.

Связь между святым Словом и властью, а также основными религиозными абстрак-

циями и управлением подробно рассмотрены в главе «Власть абстракций».

У социальных животных иерархические структуры могут быть устроены

весьма сложно и часто перекрываются, так что в зависимости от ситуации

одна и та же особь может занимать на иерархической лестнице различ-

ное положение. И здесь, в животном мире, лидирующие особи или группы

борются за сохранение своего статуса не на жизнь, а на смерть, порой в те-

чение всей жизни. Иерархические структуры присущи самой природе, и че-

ловек, возможно, естественным образом приспособлен к их использованию.

Развитие любой цивилизации связано с изобретением предметов материаль-

ной культуры — инструментов, облегчающих человеческую деятельность.

Изобретение социальной иерархии принципиально ничем не отличается от

изобретения колеса — оно, как и любое изобретение и открытие, независимо

от того, в какой сфере оно реализуется, расширяет возможности человека и

облегчает контакт между различными культурами. Понятно, что, ощутив

это, человек не желает отказываться от достигнутого, ибо обретает некую

реальную власть в том или ином ее проявлении. Изобретение колеса дало

колоссальное преимущество в выполнении огромного числа самых разнооб-

разных задач. Видя его очевидные достоинства, люди стали применять его

повсюду. То же самое справедливо и для социальной иерархии — она стала

частью социальной системы, и пути назад не существует.

В условиях жестокой конкуренции, соперничества или конфликтов по-

бедит тот, кто умело применяет свои изобретения и открытия. Это каса-

ется и использующих в качестве инструмента власти иерархию, поскольку

она является механизмом, позволяющим организовать и нужным образом

направить деятельность людских масс. Это самый эффективный из извест-

ных способ решения социальных задач. В конечном результате культура,

построенная на основе иерархии, получает возможность не только более

рационально использовать труд людей, но и увеличить свое население, за-

хватить новые территории, накопить новые богатства и даже полностью

поглотить другую культуру, не знакомую с иерархией

Поскольку авторитаризм по своей сути иерархичен, нетрудно заклю-

чить, что и иерархия должна непременно быть авторитарной, учитывая,

что авторитарная иерархия всегда была и есть основной способ организа-

ции общества. Иерархия как организованная и отлично отлаженная маши-

на власти постоянно подвергалась многочисленным нападкам со стороны

разнообразных идеологов равноправия — марксистов, анархистов, фемини-

стов, трайбалистов и др.

Причина лежит на поверхности: иерархия навязывает явно неравномер-

ное распределение власти и авторитета, причем создается впечатление, что

эти привилегии прочно оседают в пределах самих властных структур, глав-

ной задачей которых становится увековечение иерархии и удовлетворение

интересов тех, кто находится наверху, — какие бы цели ни провозглашались

публично. Нам тоже не нравится авторитарная иерархия, однако отказаться

от использования ее в качестве организационного механизма не представ-

ляется возможным. По крайней мере, пока не ясно, чем можно было бы

ее заменить. Все дело в том, что сама природа власти требует ее концен-

трации, и всякая попытка более или менее равномерного ее распределения

также, по сути, невозможна без иерархии.

О происхождении социальной иерархи и ее связи с земледелием и накоплением по-

дробно говорится в главе «Власть абстракций».