Корнилов А.А. Курс истории России XIX века. В 2-х частях. Часть 1

Подождите немного. Документ загружается.

и Мордвинова, было установлено, что всѣ русскія гавані от-

крываются для всѣхъ судовъ подъ нейтральнымъ флагомъ, чъи

бы товары они ни привозили. Съ другой стороны, новымъ та-

моженнымъ тарифомъ 1810 года былъ запрещенъ ввовъ раз-

ныхъ предметовъ роскоши, а на другіе предметы иностранной

фабричной промышленности были наложены высокія таможенныя

пошлины; этотъ тарифъ долженъ былъ уменыпить ввозъ фабрика-

товъ, тогдакакъ открытіе гаваней тотчасъ же повело къ возобно-

вленію вывоза русскаго сырья и нѣкоторыхъ издѣлій (льняныхъ

и пеньковыхъ тканей) въ Англію, которая не захмедлила при-

слать за этими товарами свои суда подъ теперифскимъ фла-

гомъ. Оба эти обстоятельства повліяли весьма благопріятно на

установленіе выгоднаго для Россіи торговаго баланса. И если

бы планъ Сперанскаго былъ осуществленъ полностью, курсъ

бумажнаго рубля несомнѣнно повысился бы. Еъ сожалѣнію, въ

1810 г. еще было выпущено на 43 м. р. новыхъ ассигнацій.

Хотя выпускъ этотъ оостоялся на основаніи стараго повелѣнія,

однако онъ въ корнѣ подрывалъ всѣ мѣры и въ особенности

довѣріе публики, а курсъ бумажныхъ денегъ продолжалъ па-

дать: въ 1811 г. онъ за цѣлый годъ не поднимался выше 23 к.,

по отдѣльнымъ же мѣсяцамъ падалъ ниже 20 коп. Но тамо-

женный тарифъ 1809 г. сыгралъ огромную роль въ экономи-

ческой жизни страны: можно сказать, что онъ спасъ Россію

ФТЪ конечнаго разоренія. Тѣмъ не менѣе мѣры, которыябыли

приняты государственнымъ совѣтомъ, нѳ только не заслужили

Сперанскому благодарности современниковъ, но даже усилили

ту ненависть, которую питали къ нему широкіѳ слои дворяи-

ства и чиновничества.

Что касается публики, то изъ финансовыхъ плановъ Сперан-

скаго она сдѣлала весьма неутѣшительные для себя выводы. Ей

стало ясно: 1) что финансы наши пришли въ плохое положеніе,

2) что казна вовлечена въ значительные внутренніе долги(для

многихъ это было новостыо, такъ какъ почти никто не попи-

малъ раньше, что выпускъ ассигнацій есть своего рода вяу-

тренній заемъ) и 3) что на покрытіе расходовъ въ 1810 г. не-

достаетъ обыкновенныхъ средствъ, почему предстоятъ новые

налоги и займы. Этотъ послѣдній выводъ былъ самый нёаріят-

ный, такъ какъ положеніе плательщиковъ налог

овъ, въ особен-

ностй помѣпщковъ, было'и безъ того весьма незавидное. Это

недовольство нелѣпымъ образомъ обращалось не на тѣхъэ кто

прпчпнилъ разстройство финансовъ, а на того, кто честно открылъ

обществу глаза на существующее положеніе дѣлъ, ничего не

утаивая. Новые налоги особенно раздражали, потому что они

приходились въ тяжелое время, когда страна и безътого была

разорена; дворянство же особенно негодовало за налогъ на дво-

рянскія имѣнія. Раздраженіе еще болѣе усилилось, когда ока-

залось, что, несмотря на новыя тяготы, ассигнаціи продолжали

падать. Ііалогъ, предназначенный на погашеніе долга, употре-

блялся на текущія нужды государства, чрезвычайно усилив-

шіяся въ виду ожидавшейся уже войны съ Наполеономъ, такъ

что общество имѣло какъ будто бы основаніе сказать, что го-

сударственный совѣтъ или авторъ плана государственнаго со-

вѣта его попросту обманулъ. Такимъ образомъ планъ Сперан-

скаго на самомъ дѣлѣ не былъ осуществленъ.

За неисполненіе плана Сперанскаго, попавшаго въ руки пло-

хого министра финансовъ Гурьева, обвиняли, какъ я уже ска-

залъ, самого же Сперанскаго; раздавались даже голоса, утвер-

ждавшіе, что онъ нарочно придумалъ свой финансовый планъ,

чтобы раздражить оппозицію, что онъ находился въ пре-

ступныхъ сношеніяхъ съ Наполеономъ. И Александръ не

выдержалъ натиска враговъ Сперанскаго. Онъ считалъ необ-

ходимымъ тогда усшшвать повышенное патріотическое настро-

еніе, какъ бы это настроеніе ни выражалось, такъ какъ отра-

зить Наполеона онъ надѣялся лишь въ томъ случаѣ, еоли

война будетъ имѣть народный характеръ; онъ не видѣлъ воз-

можности вступать въ объясненія и рѣшилъ пожертвовать луч-

шимъ своимъ сотрудникомъ ярости привилегированной толпы.

Въ мартѣ 1812 г. Сперанскій былъ отставленъ и даже высланъ

въ Нижній-Новгородъ, а затѣмъ, по новому доносу, въ Пермь,

хотя Александръ не могъ сомнѣваться въ томъ, что за Спе-

ранскимъ никакой серьезной вины не было и быть не могло.

Вся его фактическая вина заключалась въ томъ, что онъ че-

резъ одного чиновника получалъ копіи всѣхъ важнѣйшихъ

секретиыхъ бумагъ изъ министерства иностранныхъ дѣлъ, ко-

торыя онъ могъ бы, конечно, по своему положенію, получать

и испросивъ на то офиціальное разрѣшеніе.

Ленависть общества къ Сперанскому нашла себѣ яркое и

сильное выраженіе въ извѣстной запискѣ „о древней и новой

Россіи" Карамзина, который, казач?іось бы, нѳ долженъ былъ

смѣшиваться съ толпой. Сущность этой записки, представлен-

ной Александру черезъ великую княгиню Екатерину Павловну,

заключалась въ критикѣ внутренней политики Александра

въ

доказательствахъ яеобходимости сохраненія на вѣчныя вре-

мена самодержавія въ Россіи. Краткій обзоръ русской исторіи

написанъ былъ ярко, образно, мѣстами живописно, но невсегда

безпристрастно. Послѣ яркой характѳристики Екатерины и

Павла, при чемъ первую Карамзинъ превознесъ до небесъ, а

для мрачной характеристики сумасбродныхъ дѣяній второго,

какъ вы знаете, не пожалѣлъ красокъ, — онъ переходитъ къ

современной ему эпохѣ, призываетъ на помощь все свое гра-

жданское мужество и пишетъ настоящій обвинительный актъ

противъ новшествъ александрова дарствованія. „Россія напол-

нена недовольными, — пишетъ онъ, — жалуются въ палатахъ и

„хижинахъ; не имѣютъ ни довѣрія, ни усердія къ правленію;

строго осуждаютъ его дѣли и мѣры. Удивительный гоеудар-

^ственный феноменъ! Обыкновенно бываетъ, что преемникъ мо-

нарха жестокаго легко снискиваетъ всеобщее одобреніе, смяг-

чая правила власти: успокоенные кротостыо Александра, без-

винно не страшась ни тайной канделяріи, ни Сибири и сво-

бодно наслаждаясь всѣми позволенными въ гражданскихъ обще-

ствахъ удовольствіями, какимъ образомъ изъяснимъ сіе горе-

ртное расположѳніе умовъ?

— Несчастными обстоятельствами Европы и важными, какъ

я думаю, ошибками правительства; ибо къ сожалѣнію, можно

,съ добрымъ намѣреніемъ ошибаться въ средствахъ добра..."

_ Главная ошибка неопытныхъ законодателей алексакдрова

дарствованія состояла, по мнѣнію Карамзина, въ томъ, что

они вмѣсто того, чтобы совершенствовать учрежденія Екате-

рины, предприняли органическія реформы. Тутъ Карамзинъ не

щадитъ ни государственнаго совѣта, ни новаго учрежденія

министерствъ, ни даже обширныхъ предпріятій правительства

по части распространенія народнаго просвѣщенія, которыя ,онъ

нрежде самъ же когда-то восхвалялъ въ „Вѣстникѣ Европы".

Онъ утвѳрждаетъ, что, вмѣсто всѣхъ реформъ, достаточно

было бы подыскать 50 хорошихъ губернаторовъ и обезпечить

странѣ хорошихъ духовныхъ пастырей. Объ отвѣтственности

мдаистровъ Карамзинъ говоритъ: „Кто ихъ избираетъ? — Госу-

дарь.—Пусть онъ награждаетъ достойныхъ своею милостью, а

въ противномъ случаѣ удаляетъ недостойныхъ безъ шума, тихо

и скромно. Худой министръ есть ошибка государева: должно

исправлять подобныя ошибки, но скрытно, чтобы народъ имѣлъ

довѣренность къ личнымъ выборамъ царскимъ..."

Совершенно такъ же разсуждаетъ Карамзинъ

и о

неумѣстныхъ,

по его мнѣнію, признаніяхъ правительства относительно небла-

гополучія въ финансовомъ управленіи. По поводу излишняго

выпуска ассигнацій въ прежніе годы онъ замѣчаетъ: „Когда

сдѣлано неизбѣжное зло, то надобно размыслить и взять мѣры

къ тишинѣ, не охать, не бить въ набатъ, отъчего злоувеличи-

вается. Пусть министры будутъ искренни передъ лицомъ одного

монарха, а не передъ народомъ: сохрани Боже, если они бу-

дутъ слѣдовать дному правилу: обманывать государя и сказьь

вать всякую истину народу..." (!) Карамзинъ соглашается, что

можно выкупать и погашать ассигнаціи, но объявленіе ассиг-

націй государственнымъ долгомъ считаетъ верхомъ легкомыслія.

Замѣчательно своею наивностью это разсужденіе Карамзина;

какъ будто онъ не понималъ, что, при существованіи такой

тайны въ дѣлахъ управленія, министрамъ всего легче об-

манывать именно государя. Пе менѣе замѣчательно его раз-

сужденіе о томъ, что можетъ являться гарантіей противъ ти-

раніи самодержавной власти при необузданномъ и безум-

номъ монархѣ: по мнѣнію Карамзина, государя долженъ удер-

живать страхъ,

—•

„страхъ возбудить всеобщую ненависть въ

случаѣ противной свстемы царствованія", — и Карамзинъ нѳ

замѣчаетъ, что отсюда одинъ только шагъ до одобренія есте-

ственныхъ послѣдствій такой ненависти—государственнаго пе-

реворота.

Любопытную черту Карамзинской записки составляетъ его

сословная, дворянская точка зрѣнія. Это, разумѣется, не точка

зрѣнія дворянъ конституціоналистовъ, не та точка зрѣнія, на

которой стояли въ то время тогдашніе либералы отъ дворя-

нина Мордвинова до разночинца Сперанскаго; это была точка

зрѣнія, усвоениая й проводившаяся Екатериной: дворянство

должно быть первымъ сооловіемъ въ государствѣ, должны быть

чризнаны ненарушимыми всѣ его привилегіи по бтношенію къ

прочимъ сословіямъ, въ томъ числѣ и въ отношеніи крѣ-

постного права на крестьянъ, но по отношешю къ самодер-

жавной монйрхичѳской властп дворянство

должно быть вѣрнымъ

и покорнымъ слугой.

То недовольство,

которомъ свидѣтельствуеть Карамвинъ

наличность

котораго признавалъ

СперансвШ, дѣйствительно

существовало

развивалось гючти

во всѣхъ

слояхъ русскаго

общества.

Сперанскій, прйписывая

его

зрѣлости общества,

ви-

дѣлъ

въ

немъ признакъ существованія потребности

въ

преоб-

разованіи полйтическаго строя; Карамзинъ, наоборотъ,

объ-

яснялъ

это

недовольство веудачными новшествами, являвши-

мися

первыми шагамн

къ

измѣиенію полнтическаго

строя. Эти

оба столь различныя объясненія были одинаково неправильны:

недовольство имѣло болѣе реальныя основанія, — корни его

заключались въ неудачной внѣшней политикѣ правительства,

вызвавшей ненужныя—по крайней мѣрѣ, по мнѣнію современ-

никовъ—войны (1805—1807 гг.), континентальную систему и

обусловленное ими разореніе страны; наконедъ, въ тильзит-

скомъ униженіи, больно коловшемъ надіональное самолюбіе и

вызывавшемъ самую острѵю патріотическую оппозидію дружбѣ

русскаго даря

съ

Налолеономъ. Впрочемъ, Карамзинъ

попутно

указываетъ

и эти всѣ

обстоятельства,

не

придавая

имъ,

однако,

первенствуіоіцаго значенія, которое они, безспорно, имѣли.

Замѣчательно, что враги Сперанскаго старались—п надо

ска-

зать, довольно успѣшно—распространять мнѣніе, что

Сперан-

скій хотѣлъ ввести въ Россіи наполеоновскіе законы, что онъ

былъ поклонннкомъ Наполеона и чуть ли ве его клевретомъ.

Успѣхъ этихъ инсинуадій объясняется господствовавшимъ па-

тріотически протестующимъ настроеніемъ, которое мы уже оха-

рактеризовали.

Прежде чѣмъ перейти къ слѣдующему періоду, я долженъ

сказать нѣсколько словъ о пололсеніи въ тотъ моментъ дѣла

народнаго просвѣщенія.

Довольно широко развивавшаяся въ предшествовавшій періодъ,

особенно въ 1803—4 гг., просвѣтительная дѣятельность минп-

стерства народнаго просвѣщеиія теперь утихла за недостаткомъ

средствъ. Однако же частныя общества и литература продол-

жали расти и развиваться. Открылся дѣлый рядъ новыхъ ли-

тературныхъ и филаіггропическихъ обществъ. Кромѣ общеетва

Шишковъ („Русская бесѣда"), слѣдуетъ упомянуть про „Обще-

ство любителей россійской сдовесяостя", основакное Дв Язьщо-

вымъ при московскомъ университетѣ; „Общество любителей

математики", основанное Михаиломъ Муравьевымъ, тогда 15-ти-

лѣтнимъ студентомъ, потомъ превратившееся, подъ руковод-

ствомъ его отда Н. Н. Муравьева, въ вольное учебное заве-

деніе для „колонновожатыхъ", которое послужило колыбелыо

русскаго генеральнаго штаба и имѣло также болыпое значеніе

въ исторіи тайныхъ обществъ дваддатыхъ годовъ, такъ какъ

многіе изъ членовъ ихъ воспитывались здѣсь *). При москов-

скомъ же университетѣ было открыто проф. Чеботаревымъ

„Общество исторіи и древностей россійскихъ". Затѣмъ еще въ

1804 г. тоже при московскомъ университетѣ было основано

„Общество испытателей природы", которое до сихъ поръ поль-

зуется заслуженной извѣстностью; оно основано было гр. А. К.

Разумовскимъ и въ 1810—11 гг. проявило энергичную дѣ-

ятельность.

. Даже въ провиндіи основывались такія же общества: такъ,

напримѣръ, въ Казани въ 1806 г. было открыто „Общество

любителей россійской словесности", въ которомъ къ 1811 г.

насчитывалось 32 члена.

*) Боідаповжъ (III, стр. 69), слѣдуя невѣрпымъ свѣдѣніямъ Шевырева,

лривѳдѳннымъ въ его ,йсторіа Московскаго уяиверситета

,утвѳрждаетъ, будто

обідѳство это нѳ состоялось. Но утвержденіѳ это противорѣчитъ болѣѳ точ-

нымъ свѣдѣніямъ, приведеннымъ въ біографіи М. Н. Муравьѳва, составлен-

ной

Жропошовымъ

по архивнымъ даннымъ и по разеказамъ брата Михаида

Муравьѳва, Сѳргѣя Цикодаевича. См. Жропощовъ^ стр. 52 и. сдѣд.

ЛЕКЦІЯ IX.

Ближаишія причины воины 1812 г,— Разрывъ съ Наподеономъ. — Соотно-

шеиіе сидъ воюющихъ сторонъ и планъ войны. — Обідій ходъ воеиныхъ

дѣёствій.—Настроеніѳ арміи и народа въ Россіи. — Подоженіѳ Еаподеона

до Москвы и въ Москвѣ.—Изгнаніе непріятеля изъ предѣловъ Россіи.—Тор-

жество Александра.—Перенесеніе войны въ Западную Европу.—Кампанія

1813—1814 гг.—Низложеніе Наполеона.—Вѣнскій конгрессъ.—Планы Аіе-

ксандра въ отношеніи Полыпи и Пруссіи.—Интриги Талеёрана и распри

между союзниками.—Рѣшѳніе польскаго вопроса.—Положѳніе дѣіъ въ гер-

цогствѣ варшавскомъ и вопросъ о его внутреннемъ устроиствѣ.—Мисти-

ческое настроеніе Александра и идея Священдаго союза.

Вы видѣлп, каково было положеніе Россіи въ годы, слѣдо-

вавшіе за Тильзитскимъ миромъ, и составившіе третій періодъ

дарствованія Александра. Союзъ съ Наполеономъ былъ для

Россіи невыносимъ не только потому, что онъ противорѣчилъ

національному сознанію и народной гордости, но и потому,

что онъ совершенно разрушалъ экономическія силы и благо-

состояніе русскаго народа и гоеударетва. Въ то же время На-

полеонъ, заставляя насъ растрачивать безплодно для насъ

наши силы на войну съ Англіей, Швеціей, Турціей и, нако-

нецъ, съ Австріей, самъ выдвигалъ противъ Россіи польокій

вопросъ въ самомъ обостренномъ и опасномъ для насъ видѣ,

Отношеніе поляковъ къ Александру продолжало портиться. Въ

то же время поляки, бывшіе единственными ревностными и

преданными союзниками Наполеона въ войнѣ его съ Австріей

въ 1809 г., при заключеніи мира съ австрійцами, послѣ ваг-

рамскаго пораженія, получили значительное территоріаль-

ное приращеніе къ варшавскому герцогству на счетъ Галиціи

(съ населеніемъ болѣе 1

/2 мил. душъ), тогда какъ въ Россіи

была присоединена изъ состава той же Галиціи лишь неболь-

шая тарнопольская область (съ наееленіемъ въ 400 тыс. душъ).

Конечно,- Александру не было нужды ни въ какомъ увеличеніи

Территоріи Россіи; но русское нравительство не могло равно-

душно относиться къ росту весьма враждебно настроеннаго къ

намъ варшавскаго герцогства, тѣмъ болѣе что изъ секретнаго

доклада Дюрока, добытаго Куракинымъ, оно вполнѣ познако-

мплось съ затаенными видами и планами Ыаполеоновской ди-

пломатіи. Дюрокъ опредѣленно заявлялъ въ этомъ докладѣ, что

господство ЬІаполеона въ Европѣ до тѣхъ поръ не будетъ

основываться на прочномъ и спокойномъ фундаментѣ, пока

хоть въ одномъ европейскомъ государствѣ будутъ царствовать

Бурбоны, пока Австрія не будетъ исключена изъ состава гер-

манской имперіи и пока Россія не будетъ ослаблена и отбро-

шена за Днѣпръ и Западную Двину. ІІри этомъ Дюрокъ столь

же опредѣленио осуждалъ допущеніе прежнимъ правительствомъ

Франціп раздѣла Полыпи и рекомендовалъ возстановить ее въ

прежнемъ видѣ (т.-е. въ границахъ 1772 г.), какъ необходи-

мый оплотъ противъ Россіи *). Понятно, что этотъ докладъ не

могъ не возбудить тревоги въ русскомъ мннистерствѣ иностран-

ныхъ дѣлъ; но такъ какъ на выкраденный документъ невоз-

можно было офиціально ссылаться, то русское правительство

основало свои опасенія и жалобы по польскому воиросу на

большихъ территоріальныхъ приращеніяхъ варшавскаго герцог-

ства, формально нарушавшихъ одну изъ статей тильзитскаго

договора. Чтобы успокоить съ этой стороны Александра, На-

полеонъ согласился на заключеніе съ Россіей особой конвенціи,

въ которой формалыго была бы устранена взаимнымъ руча-

тельствомъ обоихъ импѳраторовъ всякая возможность возста-

новленія Польши въ видѣ самостоятельнаго государства. Ио

когда Коленкуръ по уполномочію Наполеона заключилъ такую

конвенцію съ русскимъ министромъ Румянцевымъ, то Напо-

леонъ отказался ратификовать этотъ документъ, утверждая,

что Коленкуръ будто бы превысилъ своп полномочія: Отказъ

этотъ послѣдовалъ тотчасъ за отклоненіемъ попытки Наполе-

ояа

•

посвататься къ одной изъ сестеръ Александра, Аннѣ Па-

вловнѣ, и нѣкоторые историки видятъ въ обоихъ этихъ собы-

тіяхъ вяутреннюю связь. Но повидимому дѣло было не въ этомъ

неудачномъ сватовствѣ, которое не было даже начато формально,

Докдадъ Дюрока отъ 23 февраяя 1809 г.— приведенъ у ЪЪідановича

т. III, стр. 86 и слѣд. (копія этого докдада въ арх. м. вн. дѣдъ).

а въ томъ, что Наполеонъ отнюдь не хотѣлъ измѣннть своей

политики по польскому вопросу и просто хотѣлъ протянуть

время, ибо, въ виду неудачъ своихъ въ Испаніи, не былъ го-

товъ къ войнѣ съ Россіей. Тогда же онъ выгналъ родствен-

ника Александра, герцога Ольденбургскаго, изъ его собствен-

ныхъ владѣній, вслѣдствіе недоста.точно строгаго соблюденія

герцогомъ континентальной системы. Такъ какъ владѣнія гер-

цога Ольденбургскаго достались ольденбургскому дому, какъ

младшей линіи гольштейнъ-готорпскаго дома, за отказомъ отъ

нихъ старшей лиыіи, царствовавшей съ Петра III въ Россіи,

то Александръ, какъ представитель этого дома, счелъ себя

лично задѣтымъ и послѣ безуспѣшныхъ переговоровъ объ

удовлетвореніи обиженнаго герцога другими равноцѣнными вла-

дѣніями разослалъ ко всѣмъ европейскимъ дворамъ циркуляр-

ный протестъ противъ дѣйствій Наполеона. ІІаполеонъ считалъ

этотъ протестъ за сазиз Ъеііі, и если не объявилъ войны не-

медленно, то только потому, что все еще не былъ готовъ къ

ней. Наконецъ, нарушеніе континентальной системы въ Россіи

съ принятіемъ финансоваго плана Сперанскаго и въ особен-

ности таможенный тарпфъ 1810 г., который прямо бплъ ио

карману французскихъ купцовъ и фабрикантовъ, явились са-

мыми существенными обстоятельствами, съ которыми Наполеонъ

не могъ примириться.

Такимъ образомъ къ началу 1812 г. для всѣхъ было ясно,

что война Россіи съ Франціей неизбѣжна.

Ясно было и то, что Австрія и въ особенности Пруссія, не

говоря о прочихъ зависимыхъ отъ Наполеона государствахъ

европейскаго континента, не могутъ въ этой „послѣдней борьбѣ"

Наполеона съ Александромъ остаться нейтралышми. Пруссія

могла бы стать на сторону Россіи въ томъ случаѣ, если бы

Россія стала вести борьбу наступательную и переброеила бы

свои арміи за Иѣманъ прежде, чѣмъ Наполеонъ стянулъ бы туда

достаточныя силы. Но Россія этого сдѣлать не могла, потому

что поляки оказали бы съ первыхъ же шаговъ энергичное со-

противленіе, а прусскія крѣпости еще оставались съ 1806 г.

въ рукахъ французовъ, и Наполеонъ могъ, такимъ образомъ,

уничтожить окончательно Пруссію, прежде чѣмъ Александръ

пришелъ бы къ ней на помощь. Съ другой стороны, до весны

1812 г. не была кончена турецкая война, и вообіце силы, ко-

торыя мы могли двинуть противъ ЬІаполеона, значительно

уступали тѣмъ, какія онъ могъ стянуть къ Вислѣ, не считая

даже австрійскихъ и прусскихъ войскъ. Поэтому наступатель-

ная война для Россіи была немыслима.

Передъ началомъ войны Наполеонъ испыталъ, впрочемъ, двѣ

важныя дипломатическія неудачи. Ему не удалось привлечь къ

коалиціи, составленной имъ противъ Россіи, ни ПІвеціи, ни

Турціи.

Швецію ему не удалось привлечь на свою сторону,—несмотря

на обѣщаніе вернуть ей Финляндію и даже остзейскія про-

винціи,— прежде всего потому, что ПІвеція не могла бороться

съ Англіей, которая разумѣется тотчасъ возобновила свой прежній

союзъ съ Россіей, какъ только Россія разорвала съ Франціей;

къ тому же агенты Наполеона своимъ нахальнымъ образомъ

дѣйствій въ шведской Помераніи сильно вооружили шведовъ

противъ Фраиціи, наконецъ, п Бернадоттъ, выбранный швед-

скимъ наслѣднымъ принцемъ, будучи исконнымъ соперникомъ

Наполеона, не желалъ вступать съ нимъ въ союзъ. Наоборотъ,

лѣтомъ 1812 г. послѣ личнаго свиданія съ Александромъ, онъ

заключилъ съ нимъ дружескій договоръ, заручившись лишь

обѣщаніемъ русскаго императора содѣйствовать присоединенію

къ ІПвеціи ІІорвегіи взамѣнъ Финляндіи. Благодаря этому дого-

вору Александръ получилъ возможность не только не опасаться

съ этой стороны нападенія (которое въ концѣ-концовъ могло бы

грозить Петербургу), но и вывести всѣ войска изъ Финляндіи,

чтобы употребить ихъ противъ Наполеона.

Что касается Турціи, то новому главнокомандующему дѣй-

ствовавшей та^мъ арміи Кутузову удалось въ началѣ 1812 г.

нанести туркамъ рѣшительное пораженіе, послѣ котораго и въ

виду продолжавшихся въ Турціи внутреннихъ смутъ, турки не

могли продолжать борьбу. Въ маѣ 1812 г. Кутузовъ заклю-

чилъ въ Бухарестѣ съ турками миръ, какъ нельзя болѣе свое-

временно—за двѣ недѣли до вступленія арміи Наполеона въ

предѣлы Россіи. Хотя теперь уже дѣло не могло итти о при-

соединеніи къ Россіи Молдавіи и Валахіи,—на что условно со-

глашался Наполеонъ въ Тильзитѣ и Эрфуртѣ,—тѣмъ не менѣе

по этому договору территорія наша все таки увеличилась при-

соединеніемъ Бессарабіи по рѣку Прутъ. Правда, заключая

этотъ договоръ, Кутузовъ пренебрегъ частью инструкцій Але-