Корнилов А.А. Курс истории России XIX века. В 2-х частях. Часть 1

Подождите немного. Документ загружается.

- І4? -

и Молдавіи, идти объруку съ Александромъ, еслй ойъ дожй-

лаетъ, вплоть до раздѣла Турціи (ея европейскихъ владѣній);

но въ то же время поставилъ предварительнымъ условіемъ для

начала перемирія и переговоровъ о мирѣ выЬодъ нашихъ войскъ

изъ обоихъ княжествъ съ тѣмъ, впрочемъ, чтобы и турки не

могли занимать ихъ своими войсками. ЬІа дѣлѣ война съ тур-

ками не прекратилась, и хотя Наполеонъ и позднѣе старался

соблазнить Александра блестящими перспективами изгнанія ту-

рокъ изъ Европы и совмѣстнаго съ нимъ похода въ Индію *)>

однако же Роесіи пришлось безъ всякаго содѣйствія съ его

стороны вести довольно безплодную на этотъ разъ войну съ

турками вплоть до 1812 года.

Весьма неблагопріятны были для Россіи интриги и мѣро-

пріятія Наполеона по польскому вопросу: ІІаполеонъ не согла-

сился въ Тильзитѣ на возвращеніе Пруссіи занятыхъ франду-

зами польскихъ областей и образовалъ изъ нихъ варшавскоѳ

гердогство, подъ главенствомъ саксонскаго короля и подъ про-

текторатомъ императора французовъ. Такимъ образомъ на гра-

нидѣ Россіи былъ созданъ военный аваішостъ самого ІІапо-

леона

). Въ то же время ЬІаполеонъ поставилъ Александра въ

трудное положеніе по отношенію къ полякамъ; Александру

пришлось стать съ самимъ собой въ видимое противорѣчіе и

препятствовать возстановленію независимой Польши. Это об-

втоятельство вызвало окончательное разочарованіе поляковъ

въ ихъ надеждахъ на Александра и заставило ихъ перенесги

ихъ веедѣло на Наполеона.

Въ Тильзитѣ и послѣ Тильзита Александръ наружно выра-

жалъ восхищеніе геніемъ Наполеона и своей дружбой съ нимъ.

Ёго упрекали современники въ томъ, что онъ далъ обмануть

еебя хитрому корсиканцу, такъ какъ многое изъ обѣщаннаго

) Срав. лисьмо Наполеова къ Александру отъ2февраля 1808 г. Текстъ

ёго приведенъ у Бандаля (т. I, стр. 249 рус. перев.) и у Соловъева („Имп.

ілександръ стр. 165), при чемъ оба историка придаютъ этому письму

совершенно неодинаковое знаяеніе.

) Поклонникъ ІТадолеона Бандалъ такъ выражается объ этомъ пред-

метѣ: „Не намѣреваясь поставить жертву тронпого раздѣла въ положеніѳ

прочнаго государства, онъ хочетъ создать въ Европѣ—я не скажу поіьскую

націю,—но польскую армію, вбо онъ признаетъ въ проектируемомъ госу-

дарствѣ только крупную военвую силу, стоящую на стражѣ Франдіи" (! —

на берегакъ Вислы), назв. соч., т. I, стр. 90 русскаго иеревода.

Наполеономъ устно потомъ не вошло въ писанные договоры.

Однако Александръ, на самомъ дѣлѣ, отнюдь не былъ увле-

ченъ Наполеономъ; онъ искусно игралъ свою роль и въ Тиль-

зитѣ, а потомъ и въ Эрфуртѣ, такъ что далъ даже основаніе

Наполеону называть его впослѣдствіи сѣверньшъ Тальма (имя

извѣстнаго тогда драматическаго актера) и „византійскимъ

грекомъ".

Трудно сказать, кто былъ болѣе обманутъ въ этомъ дипло-

матическомъ турнирѣ, такъ какъ и Наполеону приближенные

говорили потомъ неоднократно, что онъ обманутъ Алексан-

дромъ *). Если смотрѣть на дѣло съ точки зрѣнія тогдашнихъ

мелсдународныхъ отношеній и если принять во вниманіе реаль-

ныя условія момента, то слѣдуетъ во всякомъ случаѣ признать,

что политика Александра въ Тильзитѣ и затѣмъ черезъ годъ

при новомъ свиданіи съ Наполеономъ въ Эрфуртѣ была очень

искусна. Въ этихъ переговорахъ Александръ выступаетъ впер-

вые въ качествѣ тонкаго и пронидательнаго дипломата, и ка-

жется, теперь можно считать, что это и была его настоящая

сфера, въ которой онъ былъ, несомнѣнно, крупнымъ государ-

ственнымъ человѣкомъ, способнымъ состязаться со всѣми евро-

пейскиіѵш знаменитоетями своего времени.

На положеніи населенія въ Россіи эти войны съ Наполеономъ

отразились самымъ рѣзкимъ образомъ. 0 тяжести войнъ для

населенія—о тяжести рекрутскихъ наборовъ, ополченія, црста-

вокъ провіанта и пр.—мы уже говорили. Огромное отридатель-

ное значеніе имѣла и пріостановка законодательной дѣятель-

ности правительства, вызванная войной. Ііаконецъ, бѣдственное

положеніе финансовъ подъ вліяніемъ военныхъ расходовъ чрез-

вычайно сократило всѣ планы правительства въ области народ-

наго просвѣіценія* которое такъ сильно двинулось было впередъ

какъ разъ передъ тѣмъ. Вслѣдствіе войнъ 1805—7 гг., къ ко-

торымъ еще прибавился полный неурожай въ Росеіи въ 1806 г.,

положеніе финансовъ начало портиться изъ года въ годъ. Въ

1806 г. доходовъ было 100 мил. руб., расходовъ же 122 м. р.;

въ 1807 г. дох. 121, а расх. 171 мил. руб.; въ 1808 г. было

*) Срав. докдадъ Наподеону Дюрока, который удадось, вѣроятно при по-

мощи подкупа достать взъ министерства иностр. дѣлъ Нанодеона русскому

послу кн. Куракипу въ 1809 г. Текстъ этого дюбопытнаго докумепта при-

веденъ въ выпискахъ у Богдановича, т. III, стр. 85 и слѣд.

111,5 мил. руб. доходовъ и 140 м. р. расходовъ только на

армію, а общая сумма расходовъ въ 1808 г. достигла 240 м. р.

Громадные дефидиты нокрывались оплть новыми выпусками бу-

мажныхъ денегъ, общая сумма которыхъ достигла уже въ 1806 г.

819 м. р., въ 1807 г.—382 м. р., въ 1808 г.—477 м. р. Ме-

жду тѣмъ обороты внѣшней торговли подъ вліяніемъ войны, а

потомъ континентальной системы и послѣдовавшаго подъ влія-

ніемъ неурожая 1806 г. запрещенія вывоза хлѣба изъ запад-

ныхъ губерній, чрезвычайно сократились, при чемъ въ особен-

ности сократился вывозъ русскаго сырья за граииду, отчего

измѣнился въ неблагопріятную сторону торговый балансъ, что

обусловило въ свою очередь отливъ звонкой монеты, сильно

вліявшій на паденіе курса бумажныхъ денегъ.

Благодаря всѣмъ этимъ обстоятельствамъ курсъ нашихъ бу-

мажныхъ денегъ, твердо державшійся съ 1802 г. по 1805 г. и

даже повысившійся въ эти годы, теперь сталъ рѣзко падать:

въ 1806 г. бумажный рубль равнялся 78 копм въ 1807 г.—

66 коп. и въ 1808 г. упалъ до 48 коп. Между тѣмъ подати

уплачивались ассигнаціями, а значительную часть заграничныхъ

государственныхъ расходовъ (на содержаніе арміи и на субсидіи

совершенно разорившемуся прусскому королю) приходилось

производить звонкой монетой. Положеніе, такымъ образомъ, ста-

новилось очень тяжелымъ, а послѣ Тильзитскаго мира и при-

соединенія Россіи къ континентальной системѣ оно сдѣлалось,

какъ увидимъ, прямо невыносимымъ. Тильзитскій договоръ про-

извелъ удручающее впечатлѣніе на всѣ олои русскаго общества

и на народъ. Многіе считали этотъ договоръ болѣе позорнымъ,

чѣмъ всѣ проигранныя сраженія. Послѣ мира съ Наполеономъ

Александръ утратилъ значительную часть той популярности,

которою пользовался. Народъ, который незадолго передъ этимъ

слышалъ съ дерковной каѳедры проклятія по адресу Наполеона,

не могъ понять, какъ русскій дарь могъ такъ демонстративно

дружить съ „врагомъ рода человѣческаго", замышлявшимъ

упразднить христіанскую вѣру *).

Когда же стала осуществляться континентальная система,

которая подорвала совершенно нашу вывозную торговлю, по-

і) Срав. у ЛГилъдера (II, 211) толки по этому доводу въ обществѣ и

въ простонародьѣ.

вела къ банкротству многихъ торговыхъ домовъ, разорила

многія помѣщичьи хозлйства, отпускавшія сырье за граниду

(особенно ленъ и пеньку въ разныхъ видахъ) и вызвала доро-

говизну многихъ припасовъ *)—то недовольство приняло все-

общій характеръ. У Александра, которому въ глазахъ всѣхъ

приходилось играть столь непріятную и трудную роль въ отно~

шеніяхъ своихъ къ Наполеону,—по свидѣтельству совремея-

никовъ, замѣтно сталъ портиться характеръ, и его, прежда

столь ровное и любезное со всѣми обращеніе стало замѣняться

раздражител&шмъ, иногда мрачнымъ настроеніемъ духа, при

чемъ свойственное ему упрямство стало проявляться иногда въ

весьма непріятныхъ формахъ. Замѣчательно, что уже въ 1805 г.,

отправляясь на войну, Александръ секретнымъ повелѣніемъ

возстановилъ въ сущности тайную полидію, учредивъ особый

временный комитетъ изъ 3-хъ лидъ для наблюдеиія за обще-

ственнымъ мнѣніѳмъ и за толками среди публики. Этотъ ко-

митетъ послѣ Тильзитскаго мира былъ офидіально обращенъ

въ постоянное учреждеиіе и ему была дана секретная инструк-

дія, возстановившая, между прочимъ, пересмотръ писемъ и тѣ

пріемы полидейскпго надзора, отъ которыхъ Александръ былъ

такъ далекъ въ первые годы своего дарствованія

). Особенно

непріятно въ это время дѣйствовали на Александра толки въ

обществѣ о его дружбѣ съ Наполеономъ. Во главѣ оппозидіи

внѣшней политики Александра въ придворныхъ сферахъ стояла

сама вдовствующая императрида Марія Ѳзодоровна. Положеніе

Александра было при этомъ тѣмъ тяжелѣе, что онъ прину-

жденъ былъ разыгрывать свою роль, никому не раскрывая

своихъ настоящихъ намѣреній.

Ближайшіе друзья Александра, бывшіе члены негласнаго ко-

митета — Кочубѳй, Чарторыйскій, Новосильдевъ — вышли въ

отставку и два послѣдніе уѣхали даже за граниду, а Строга-

новъ перешелъ въ военную службу, чтобы не мѣшаться въ

*) Колоніадьные товары, получавшіеся до тѣхъ поръ изъ Англіи, такъ

вздоролсали, что, напр., пудъ сахара въ 1808 г. стоилъ въ Петербургѣ

100 рублѳи.

) Текстъ этихъ указовъ и инструкдіМ см. у Шилъдера, т. II, стр. 362—

367--въ прнложеніяхъ. Тамъ, между прочимъ, имѣется весьма любопытный

перечень предметовъ компетендіи этихъ сѳкретныхъ комитетовъ, при чемъ

видно, какъ компетендія эта расширилась сь 5 сентября 1805 г. д© 13

января 1807 г.

нолитику. Даже гофмаршалъ Александра гр. Б. 1. Толетой

сумѣлъ выразить свою опнозицію дружбѣ Александра съ На-

полеономъ, отказавшись надѣть рядомъ съ пожалованной ему

Цаполеономъ лентой почетнаго легіона ленту высшаго русскаго

ордена Андрея Первозваннаго, которую Александръ хотѣлъ

было на него возложеть, Особенно ярко оппозиція въ высшихъ

кругахъ петербургскаго общества сказалась, когда въ Детер-

бургъ пріѣхалъ присланный Наполеономъ въ качествѣ воен;-

наго агента генералъ Савари, прикосновенный лично къ казни

герцога Энгіенскаго. Петербургскіе салоны закрыли передъ

нимъ свои двери, его ннкуда не принимали (кромѣ зимняго

дворца) и не отдавали ему визитовъ, пока, наконедъ, самъ Але-

ксандръ не вмѣшался въ это дѣло и не потребовалъ отъ сво-

ихъ приближенныхъ болѣе вѣжливаго отношенія къ уполиомо-

ченному своего союзника. Савари, впослѣдствіи министръ по-

лиціи Наполеона, рѣшился и здѣсь проявить свои полицейскіе

и, можно сказать, прямо провокаторскіе таланты. Онъусердно

сталъ собирать и комбинировать всякія сплетни и неосторож-

ныя фразы, иногда срывавшіяся по адресу Алек-сандра въ

кругу людей, недовольныхъ его политикой, и дошелъ до тоіѵ/,

что сфабриковалъ легенду о крупномъ заговорѣ и подготовля-

ющемся переворотѣ, при чемъ не стѣснялся внушать все это

Александру, стараясь поссорить его съ обществомъ и раздуть

то взаимное недовѣріе, которое стало образовываться въ этотъ

періодъ между молодымъ государемъ и его подданными *).

Въ болѣе широкихъ общественныхъ кругахъ недовольство

жроявлялось еще сильнѣе, выражаясь въ литературѣ и въ

театрахъ, гдѣ любимыми пьесами публики сдѣлались патріоти-

ческія трагедіи вродѣ „Дмитрія Донского" Озероѳа или

„Князя Пожарскаго" Крюковскаго, которыя вызывали въ наи-

болѣе патетическихъ мѣстахъ бурныя оваціи и даже рыданія

*) Срав. у Вандаля, назв. соч. стр. 111 н слѣд. русскаго перевода,

цѣлую никантную гжаву подъ заглавіемъ „Дипдоматичѳская развѣдка*. Ію-

бопытно, что и другіе иностранвые дипломаты въ Петербургѣ (нанр., бар.

Стедингъ) и Каннингъ въ Лондонѣ (что видао изъ его ра8говора съ рус-

скимъ посломъ Алопеусомъ) сообщаютъ такіе же тревожныв (но нѳсомнѣнно

неосноватѳльные) слухи о готовящихся будто бы въ Пѳтербургѣ заговорахъ

и переворотахъ. Очень возможно, что это

были сдѣды

интригъ

выдумокъ Са-

вари. Срав. Щиманъ, назв. соч. стр. 18 русск. перевода.

зрителей. Такими же успѣхами пользовались комедіи Ерылова

„Модиая лавка" и „Урокъ дочкамъ", направленныя противъ

французскаго языка и подражанія французскимъ модамъ.

Еще сильнѣе оппозиція эта проявлялась въ Москвѣ, гдѣ одинъ

изъ самыхъ пылкихъ тогдашнихъ патріотовъ С. Н. Глинка

сталъ издавать съ 1808 г. новый патріотическій журналъ

„Русскій Вѣстникъ", направленный прямо противъ ЬІаполеона.

Въ этомъ журналѣ Глинка писалъ въ промежутовъ. мѳжду

Тильзитскимъ и Эрфуртскимъ свиданіями,—гдѣ Александръ пе-

редъ лицомъ всей Европы такъ ярко демонстрировалъ свою

дружбу съ Наполеономъ,—что Тильзитскій миръ есть только

временное перемиріе и что когда будетъ новая война, то въ

обществѣ будутъ приняты всѣ мѣры для отраженія властолю-

биваго Наполеона. Посланникъ Наполеона Ёоленкуръ" счелъ

своимъ долгомъ обратить вниманіе Александра на эту статью,

и Глинка, горячій патріотъ и консерваторъ Глинка, одинъ изъ

первыхъ въ царствованіе Александра вызвалъ противъ себя

цензурныя гонензя *). На ряду съ нимъ старый павловскій вель-

можа гр. Растопчинъ, жив.шій въ Москвѣ „не у дѣлъ

выпустилъ

тогда же брошюру подъ псевдонимомъ Богатырева „Мысли

вслухъ на Красяомъ крыльцѣ", въ которой старался распро-

странить тѣ же взгляды въ широкихъ простонародныхъ кругахъ.

Въ это же время адмиралъ А. С. Шишковъ, русскій старо-

вѣръ, извѣстный уже ранѣе своими нападками на Карамзина

(въ „Разсужденіи о старомъ и новомъ слогѣ россійскаго языка"),

образовалъ теперь въ Петербургѣ патріотическое литературное

общество „Бесѣда", собиравшееся въ домѣ Державина, куда

однако теперь на ряду съ старовѣрами входилъ и Карамзинъ

и даже либеральный Мордвиновъ.

Замѣчательно, что эта оппозиція, объединившая довольно

широкіе общественные круги и проявлявшаяся въ патріотиче-

скихъ формахъ, отнюдь не имѣла шовинистическаго характера.

Въ 1807 г. и петербургская газета „Геній временъ" отзывалась о

Наполеонѣ также съ большоМ рѣзкостью. Послѣ 1808 г., когда правитель-

ство стало запрещать подобные отзывы, въ томъ же „Геніи временъ* Л. И.

Рречь писалъ уже хвалебныя статьи о Наполеонѣ, что не мѣшало ѳму

впослѣдствіи (въ 1812 г.) опять ругать его безъ пощады въ „Сынѣ Отече-

ства". Но публика' въ 1808—1811 гг. къ подобнымъ „казѳннымъ* похв^

дамъ и порицаніямъ ужѳ относилась съ дрезрѣяіемъ.

Она направлялась всецѣло противъ Наполеона и Тяльзитска-го

договора съ его послѣдствіями, такъ тяжело отражавшимися на

положеніи русской торговли, русской промышленности и на

всемъ ходѣ русской общественной жизни. Мы въ то врѳмя

вели четыре войны и ко всѣмъ имъ русское общество, по

свидѣтельству современника (.Вигеля, человѣка вполнѣ охрани-

тельныхъ взглядовъ), относилось съ поразительнымъ равноду-

шіемъ, иногда даже съ прямымъ недоброжелательствомъ къ

успѣху поставленныхъ правительствомъ цѣлей! Двѣ изъ зтихъ

войнъ (съ слабой тогда Персіей и съ Австріей, съ которой

самъ Александръ воевалъ к сопіге соеиг, какъ союзникъ На-

полеона) *), давались сравнительно легщ хотя и онѣ требо-

вали все же значительныхъ затратъ. Но двѣ другія обошлись

намъ очень недешево и потребовали значительныхъ затратъ

и деньгами, и людьми. Это были: война съ Турціей, продол-

жавшаяся съ 1806 года съ перерывами, но безъ заключепія

мира, до весны 1812 г., и война съ Швеціей, начавшаяся послѣ

Тильзитскаго мира, какъ прямое послѣдствіе договора съ На-

полеономъ, и окончившаяся послѣ цѣлаго ряда перипетій и

геройскихъ, но тяжелыхъ для нашихъ войскъ, подвиговъ въ

1809 г« присоединеніемъ всей Финляндіи до рѣки Торнео.

Александръ хотѣлъ привлечь сердца новыхъ поддахшыхъ ве-

ликодушіемъ и еще до подписанія мирнаго договора собралъ

въ Борго сеймъ, предварительно подтвердивъ особой гракотой

старинныя права и привилегіи финляндскаго населенія. Съ

присоединеніемъ къ Россіи, такимъ образомъ, правовое положеніе

населенія Финляндіи не измѣнилось къ худшему, а экономи-

ческое положеніе страны на первыхъ же порахъ даже улучши-

лось: была отмѣнена подать, которую Финляндія платиіа на

покрытіе шведскихъ долговъ, и были уничтожены внутреннія

таможни.

Въ 1809 г. посяѣ Эрфурта, Адександръ, убѣдясь въ невозможности

удержать австріМцевъ отъ опаснои для нихъ воины съ Наполеономъ, въ ко-

торой самъ онъ формально обязался помогать Наполеону,—въ порывѣ откро-

венности сказалъ австрійскому послу кн. Шварденбергу:я... Моеположеніе

такъ странно, что хотя мы съ вами стоимъ на противоположныхъ іиніяхъ,

однако я не могу не желать вамъ успѣхаі.." (Солоеьевъ, стр. 190). Публика

же русская въ 1809 г. прямо радовалась всякому успѣху нашихъ „враговъ"

австріицевъ и всякой неудачѣ нашего „союзника" Надодеона (Виіелъ, За-

писки).

Но русское общество къ Фридрихсгамскому миру отнеслось

тѣмъ не менѣе довольно неодобрительно — раздавались даж®

сожалѣнія по адресу шведовъ

Выражались пожеланія и о прекращеніи войны съ Турдіей.

Мордвиновъ въ 1810 году подалъ Александру записку, въ ко-

торой подробно обосновывалъ ненужность территоріальныхъ

пріобрѣтеній для Россіи, граниды которой и безъ того растя-

нуты, и настаивалъ на необходимости скорѣйшаго окончанія

Турецкой войны.

Таково было настроеніе русскаго общества послѣ Тильзитг

скаго мира.

*] ВигелЬу Записки, срав. у Шильдера, т. II, стр., 242,

ЛЕКЦІЯ ТІП.

)*ѣшен1ѳ Александра вернуться къ внутреннимъ преобразованіямъ въ 1809г.—«

М. М. СперанскШ.—Разработка нлана государственнаго преобразованія,—

Приступъ къ его осуществленію: учрежденіе государствѳннаго совѣта и

преобразованіѳ министерствъ.—Указы объ экзаменахъ и о придворныхъчи"

нахъ. — Отчаянноѳ положѳніѳ русскихъ финапсовъ въ 1809 —1810 гг.

Финансовый планъ Сперанскаго. — Записка Карамзина о древней и новой

Россіи..—Паденіе Сперанскаго.—Положеніе дѣла народнаго просвѣщенія. —

Открытіе ученыхъ обществъ.

Всеобщее недовольство, охватившее всѣ классы русскаго об-

щества послѣ Тильзитскаго мира, сильно смущало и заботило

Александра. Онъ понималъ, что полицейскими мѣрами можно

иногда обнаружить заговоръ, въ существованіе котораго, впро-

чемъ, едва ли онъ вѣрилъ серьезно, хотя и допускалъ интри-

гана Савари распространяться на этотъ счетъ въ интимныхъ

съ нимъ разговорахъ. Но понималъ, что этими мѣрами невоз^

можно измѣнить настроеніе умовъ въ обществѣ.

Онъ попытался поэтому вернуть къ себѣ общеѳ расположе-

ніе инымъ, болѣе разумнымъ и болѣе благороднымъ спосо-

бомъ — возвратомъ къ тѣмъ внутреннимъ преобразованіямъ,

которыя были замышлены, но не были осуществлены въ пер-

вые годы царствованія. На этотъ разъ главнымъ сотрудникомъ

Александра въ дѣлѣ разработки этихъ преобразованій явился

новый государственный дѣятель — Михаилъ Михайловичъ Спе-

ранскій.

ІІо уму и таланту Сперанскій несомнѣнно самый замѣчатель-

ный изъ государственныхъ людей, работавшихъ съ Алексан-

дромъ, и, быть можетъ, самый замѣчательный государствен-

ный умъ и во всей новѣйшей русской исторіи. Сынъ сельскаго,

священника, питомецъ духовной семинаріи, Сперанскій самъ,

безъ какой-либо протекціи, сумѣлъ не только выбраться въ

люди, но и познакомиться безъ посторонней помощи съ луч-

шими политическими, экономическими и юридическими сочине-

ніями на французскомъ языкѣ, который онъ усвоилъ себѣ въ

совершенствѣ. Въ четыре года изъ домашняго секретаря князя

Куракина онъ успѣлъ, исключительно въ силу своихъ дарова-

ній, выдвинуться въ статсъ-секретари императора, при чемъ

уже въ самомъ началѣ царствованія Александра изъ-за жела-

нія имѣть его въ своемъ вѣдомствѣ происходили даже ссоры

между наиболѣе сильными тогдашними министрами — между

Трощинскимъ и Кочубеемъ. И самъ Александръ зналъ и цѣ-

нилъ Сперанскаго уже и въ то время.

Я уже говорилъ о той запискѣ, которую Сперанскій по по-

рученію Александра, данному ему черезъ Кочубея, изготовилъ

еще въ 1803 году. Собственно тѣ же начала, которыя онъ

вложилъ въ эту записку, развиты были въ его знаменитомъ

планѣ государственнаго преобразованія, хотя, какъ вы увидите,

настроеніе Сперанскаго, быть можетъ въ зависимости отъ за-

граничнаго путешествія (въ 1808 г. въ Эрфуртъ) и въ связи

съ настроеніемъ Александра, сильно измѣнилось въ оптими-

стическую сторону относительно готовности страны къ консти-

туціонному устройству.

Александръ, прекративъ еще въ 1802 г. непосредственныя

занятія вопросомъ о конституціонномъ устройствѣ, не переста-

валъ однако занимать имъ другихъ. Такое порученіе получилъ,

напримѣръ, въ 1804 г. баронъ Розенкампфъ, служившій въ

то время въ комиссіи законовъ и не знавшій тогда по-русски.

Его проектъ, названный имъ „кадромъ конституціи", былъ за-

тѣмъ передаігь ІІовосильцеву и Чарторыйскому, но такъ какъ

въ 1805 г. яачались военныя дѣйствія, то этотъ пла-нъ долго

лежалъ безъ движенія и лишь въ 1808 г., въ числѣ другихъ

матеріаловъ, поступилъ къ Сперанскому, когда онъ, по возвра-

щеніи изъ Эрфурта, получилъ отъ Александра порученіе за-

няться общимъ планомъ государственныхъ преобразованій.

Корфъ разсказываетъ, и Шильдеръ повторяетъ, анекдотъ о

томъ, что будто бы въ Эрфуртѣ, гдѣ Сперанскій познакомился

съ тогдашними знаменитостями Наполеономъ, Талейраномъ и

др., между нимъ и Александромъ произошелъ слѣдующій раз-

говоръ: Александръ спрооилъ Сперанскаго о впечатлѣніи, про-

изведенномъ на него Европой, и Сперанскій будто бы отвѣ-

тилъ: „у насъ люди лучше, а здѣсь учрежденія лучше". Аде-