Клейн Л.С. Время кентавров. Степная прародина греков и ариев

Подождите немного. Документ загружается.

206

Лев Клейн. ВРЕМЯ КЕНТАВРОВ

быть может, на первых порах заимствованные слова еще подчинялись в обоих

массивах порознь прежним общим законам фонетических изменений. Оттого

они и выглядят сейчас как бы прошедшими через общий финно-угорский пра-

язык — подобно тому, как в разных славянских языках повело себя имя Карла

Великого, заимствованное в IX в. (русское «король», польское «круль», серб-

ское «краль» и т. п.) и уподобившееся в каждом языке исконным славянским

словам (русск. «ворог», польск. «вруг», церковнослав. «враг» и т. п.).

10. Индия на Кубани? Теперь перейдем к рассмотрению второго фа-

кта, подтверждающего правомерность рокировки, передвигающей прародину

индоариев к западу от иранской, а именно наследия индоариев в Северном

Причерноморье.

В 1820 г. в Берлине вышла книга знаменитого географа Карла Риттера

о Геродотовых описаниях Кавказа и Причерноморья. Автор обратил внима-

ние на то, что у древних греков две реки, впадающих в Черное море, носят

название Гипанис ( Ynavig): Южный Буг и Кубань. Собственно, Кубань — это

и есть старое название: ведь стоящий в греческом написании после Г ипсилон

и читался в ионийском диалекте как русское «у», а -ц — это греческое окон-

чание женского рода, так что греки передавали некое местное слово, близ-

кое к «Гупань». Но Диодор Сицилийский, живший на 400 лет позже Геродота,

знает третий Гипанис — в Индии. На кавказской Кубани во времена Геродота

и позже жили синды, которых Геродот называл и индами, а другие античные

авторы — «народом индийским».

Когда Риттер писал свою книгу, уже было открыто, что санскрит, древний

письменный язык Индии, — в родстве с европейскими языками и что его пись-

менность древнее всех известных европейских. Уже появились идеи о проис-

хождении всех европейцев из Индии. Вот Риттер и решил, что у него в руках

доказательства этого: на Кубани лучше, чем в других местах, сохранились

следы великого переселения народов из Индии, а синды — просто колония

древнеиндийских жрецов-буддистов.

Наивность гипотезы Риттера была заметна даже его современникам. Че-

рез 8 лет после публикации его труда Ю. Клапрот высказывал это в парижском

«Новом азиатском журнале» с принятой тогда изысканностью: «Догадка зна-

менитого немецкого географа, который полагал, что нашел в народности син-

дов индийскую колонию, кажется мне совершенно неприемлемой, и я думаю,

что мой ученый друг ее давно оставил». Но и много позже факты, замеченные

Риттером, не всем казалось возможным объяснить случайностью.

Уже в середине XX в. П. Кречмер опубликовал в венском академическом

журнале статью «Инды на Кубани», приведя собранные дополнительно местные

I V. Предки ведических ариев

183

названия. Конечно, и он подвергся язвительной критике коллег. А в 70-80-е гг.

XX в. со статьями об индийской народности синдов выступил авторитетный со-

ветский лингвист 0. Н. Трубачев. Этот исследователь, однако, в соответствии

с широко распространенным убеждением современных языковедов о европей-

ском происхождении ариев, трактует синдов не как пришельцев из Индии, а как

остатки исходного пранарода индийских ариев на их арийской прародине.

Он подчеркивает, что синды — самоназвание, «синдху» — по-древ-

неиндийски «река», а «Хинду» — иранское произношение этого слова. От

иранцев и греки, а за ними римляне и другие европейцы стали называть Ин-

дом большую реку за Ираном, страну — Индией, а народ — индами, позже —

индийцами. Синды — те же инды. Так что у Геродота не ошибка, а столкно-

вение самоназвания («синды») и названия («инды»), взятого у ираноязычных

соседей. Древнеримский ученый Плиний сообщает, что скифы называют реку

Танаис (Дон) «Сину» — вероятно, так дошло в многостепенной передаче слово

«Синдху». В таком случае это тоже Инд. Западный приток индийского Инда —

Кабул (на котором стоит одноименная столица Афганистана) — у древних ин-

дийцев назывался Кубха, у древних греков — Куфен или Кафен, т. е. та же Ку-

бань. В Боспорском царстве, занимавшем низовья Кубани и Восточный Крым,

был род Корокондама, а в Индии — Карикардама. Трубачев истолковывает

многие местные названия Приазовья с древнеиндийского, некоторые убеди-

тельно, другие — с натяжками.

Он тоже натолкнулся на язвительную критику коллег, но, отвергая его

«сверхсмелый» тезис об индийском языке синдов, критики (Э. А. Грантовский,

Д. С. Раевский, С. Р. Тохтасьев) признают, что, возможно, какие-то реликты ин-

дийской речи в местных названиях Приазовья синдского времени всё-таки со-

хранились от более отдаленного прошлого.

А как же вторая Кубань (Гипанис) к западу от Дона? Здесь, далеко от об-

ласти скифов-царских, Геродот помещал «Старую (или коренную) Скифию»,

а другие античные авторы называли ее «синдской Скифией». Что же, и тут

когда-то были синды? Те, которые и считались коренными обитателями по

сравнению со скифами-царскими, захватившими власть над всей Скифией ко

времени Геродота? Выходит, что индоарийский субстрат можно предполагать

не только в Синдике (в низовьях Кубани), но и гораздо шире, в Скифии?

11. От Скифии до Индии. Не все местные слова синдско-скифского

времени, объясняемые Трубачевым с древнеиндийского языка, принадлежа-

ли синдам. Некоторые — просто скифские. А скифский язык уже давно от-

несен к семье иранских, внутри которой он ближе всего осетинскому. В XX в.

это наиболее полно разработал на большом материале крупный советский

206

Лев Клейн. ВРЕМЯ КЕНТАВРОВ

V. Предки ведических ариев

185

лингвист В. И. Абаев, как я уже отмечал, осетин по национальности. Многие

местные названия, скифские имена, а также переданные античными авторами

слова и выражения скифов читаются, как если бы это были чуть видоизменен-

ные осетинские слова. И естественно: осетины — прямые потомки аланов,

те — сарматов, сарматы же — савроматов, а о последних Геродот сообщал, что

их язык звучит как искаженный скифский.

Правда, в скифском языке не всё удается прочесть с осетинским слова-

рем (или знающему осетинский язык), но профессор Абаев убежден: «Всё,

что не объяснено из иранского, в большинстве вообще не поддается объяс-

нению...». Это он заявил в 1949 г., а в 1953-м киевлянин А. А. Белецкий ряду

скифских слов предложил индийские истолкования. Независимо от него ав-

стриец К. Траймер в 1954 г. (он тогда еще не успел прочесть статью Белецко-

го) вообще принял скифский язык за смесь двух — кавказская основа плюс

индийское наслоение.

И вот теперь Трубачев, признавая это ошибочным, полагая скифский язык

в основном иранским (иначе и невозможно после трудов Абаева), всё же счита-

ет, что индийский компонент в этом языке отрицать нельзя. В целой серии ста-

тей он выявляет в скифской речи индоарийское наследие. Некоторые скифские

цари и царевичи носили имена Таксака и Палак, которые ближе к индийским сло-

вам, чем к иранским. Плиний сообщает, что скифы называют Меотиду (Азовское

море) матерью Понта (Черного моря), поскольку она его питает, и что на скиф-

ском языке это название звучит «Темарунда». Древнеиндийское «там» (tamas)

означает «темный», «арна» — «пучина, море», «да» — «кормящая (грудью)».

То есть «кормящая Черное море». Плиний же сообщает сарматское название

импотенции лошадей: «проседа». Эта латинская передача точно соответствует

индийскому слову «прасада» — «отсутствие возбуждения».

Критики отвергают многие сопоставления Трубачева как натянутые,

признавая лишь некоторые. А много ли значат немногочисленные индийские

вкрапления по сравнению с массой осетинских (иранских) прочтений скиф-

ских слов — прочтений, сведенных Абаевым в целый словарь?

Однако в скифской материальной культуре, обрядности, мифологии ин-

дийские параллели проступают гораздо сильнее. От скифов греки получили то

самое название Уральского хребта, которое есть в Ригведе — Рипа, и которое

взято от финно-угров индоариями (у иранцев он называется Хара). На позд-

нескифском известняковом рельефе из Крыма изображены мужская и жен-

ская фигуры у алтаря. Над мужской фигурой — круг, над женской — прямоу-

гольник. Именно в древнеиндийской религии круглый очаг воплощает земной

огонь (гархапатья), прямоугольный — божественный огонь (ахаванья). Ана-

логию заметил Д. С. Раевский; в книге 1977 г. об «идеологии скифов» (об их

Рис. 63. Раскопки Ульского кургана, схема расположения коней (Артамонов, 1966, рис. II)

мифологии и символике) он связывает это изображение с популярным у ски-

фов сюжетом получения власти царем от женского божества.

На знаменитой серебряной вазе из скифского кургана Чертомлык, хра-

нящейся в Эрмитаже, изображен ряд сцен, в которых Д. А. Мачинский опо-

знал последовательные этапы индийского обряда ашвамедхи — царского

жертвоприношения белого коня (илл. 5). Обряд длился год. Коня в конце об-

ряда удушают, а затем должны богато и торжественно похоронить. При по-

хоронах приносят в жертву 360 коней (по числу дней в году ариев), группи-

руя их у 20 коновязей по 18 коней и привязывая к жертвенным столбам. Это

подробно описано в Ригведе и брахманах, именно эту картину Л. А. Лелеков

подметил в давно раскопанном Ульском кургане VI в. до н. э. (на Средней Ку-

бани). Могилы человека там вообще не обнаружено, а 360 скелетов коней ле-

жат у коновязей 20 группами по 18 коней (рис. 63). Кони умерщвлены без ра-

нений — вероятно, удушены. Геродот сообщает, что скифы душат жертвенных

животных, а это, замечает Лелеков, как раз характерно для индийской обряд-

ности — в иранском мире жертву убивали ударом по голове.

206

Лев Клейн. ВРЕМЯ КЕНТАВРОВ

«Налицо, — пишет Лелеков, — системные признаки сугубо индоарий- '

ского жертвоприношения, притом в поразительно стерильном виде». Вообще

в Скифии, как в ведийской Индии, наиболее угодными богам жертвами счита-

лись конь и человек (в Индии это обряды ашвамедхи и пурушамедхи), в Иране

же главным культовым животным был бык, в ираноязычной Средней Азии —

баран. «Скифско-индоарийские параллели в обрядах жертвоприношения, —

констатирует Лелеков, — слишком четки и показательны, чтобы восприни-

мать их как мираж».

Откуда же взялся этот специфический компонент в скифской культуре?

Скифы ходили походами куда угодно, только не в Индию. Герои Махабхараты

и их потомки не покидали Индостана (если не считать «полетов» с помощью

сомы). Остается предположить, что в культуре, а отчасти и в языке скифов

из-под мощного слоя иранизации выглядывает давнее наследие местных ин-

доариев бронзового века.

Итак, индоарийское наследие в Северном Причерноморье!

12. Погребенные в катакомбах. «Нахождение индоариев (праиндий-

цев) в какой-то момент к северу от Черного моря принимается всеми, — писал

с некоторым преувеличением В. И. Абаев, — в то же время во всем индоев-

ропейском языкознании нет положения более абстрактного, чем это».

Пора включить на полную яркость свет археологии и осветить в этих ме-

стах археологические памятники III-II тыс. до н. э.

Кто населял эту территорию до скифов, т. е. в бронзовом веке (III—II тыс.

до н. э.), что за народ был тогда южным соседом прафинно-угров, мы знаем

давно. То есть мы знали его до сих пор лишь археологически: его погребения,

керамику, оружие, украшения, но мы не знали ни его имени, ни языка. Теперь

мы, похоже, можем и это определить: здесь-то и были первые индоарии. Это

здесь впервые звучали их гимны: «Агним иде пурохитам...»

Археологическую культуру этого населения называют катакомбной,

потому что покойники захоронены здесь под курганами не в простых ямах,

а в отходящих от ямы боковых подземных камерах — археологи их прозва-

ли катакомбами (рис. 64). Кстати, именно в таких могилах погребены позже

скифские цари в знаменитых курганах Солоха, Чертомлык, Александрополь-

ский и др. Этот способ погребения скифы тоже унаследовали от своих пред-

шественников здесь.

В начале XX в. московский археолог Василий Алексеевич Городцов выде-

лил на Донце серию комплексов интересующего нас времени, которую он-то

и назвал «катакомбной культурой». Впоследствии памятники этого типа были

раскопаны на обширной территории — от Кубани и Нижней Волги до Нижнего

I V. Предки ведических ариев

187

Днепра. Узким языком они

тянутся и дальше — до

Нижнего Дуная. Керами-

ка в разных местах очень

различна, так что, по моему

предложению, археоло-

ги говорят уже о несколь-

ких катакомбных культу-

рах, но все эти культуры

объединяет схожий обряд

погребения.

Это могилы, обычно

впущенные в более древ-

ние курганы. Из шахты,

пробившей насыпь, уже

в материковом грунте от-

ходит камера (катакомба),

иногда связанная с шах-

той коридорчиком. В ка-

мере И лежит скелет или '

>ис

' Катакомбная могила бронзового века у г. Северска,

Донецкой обл. (по данным С. Н. Санжарова, 1983)

несколько скелетов. На

костях осела красная кра-

ска, которой посыпали покойника, при них заупокойный инвентарь: глиняные

горшки, вылепленные от руки (без гончарного круга), нередко с богатым ор-

наментом, бронзовые ножи и шилья, иногда серьги, от окисления которых на

черепе ярко-зеленые пятна. Встречаются каменные боевые топоры-молоты,

булавы. В горшках — следы пищи из зерен злаков. Поодаль от покойников —

кости животных: коровы, овцы, иногда лошади.

Население, оставившее эти памятники, явно занималось больше ското-

водством, чем земледелием, и вело подвижной, пастушеский образ жизни.

Поселки обнаруживаются с трудом, и следы их слабые: подолгу на одном

месте не жили. В курганных могильниках не успевало накапливаться по-

многу покойников. В нескольких могилах обнаружены деревянные повозки со

сплошными массивными колесами. И в стаде катакомбников свинья, животное

малоподвижное, почти полностью отсутствует. В десятках могил, которые по-

богаче, обнаружены деревянные повозки со сплошными массивными колеса-

ми — типа арбы или кибитки.

Катакомбные культуры сменили в этих местах ямную (названную так

тоже по облику могил). Хотя они и использовали ее наследие (курган, посыпка

206

Лев Клейн. ВРЕМЯ КЕНТАВРОВ

Рис. 65. Восстановленное М. М. Герасимовым по черепулицо погребенного

в причерноморской катакомбе (кург. 12, погр. 1 у с. Аккермень на р. Молочной в Приазовье,

Герасимов, 1955) и арий из Митанни на египетском рельефе из гробницы Хоремхеба

(Semper, 1936)

покойников красной охрой, положение покойника и пр.), они отличаются от

нее очень заметно. И что главное, эти новшества (катакомба, тесемчатая ор-

наментация керамики, глиняные алтарики-курильницы, новый тип боевого

топора и другое) невозможно вывести из ямной культуры, тогда как в Среди-

земноморье и в Центральной Европе есть более древние прототипы этих ком-

понентов. Так что сложение катакомбных культур здесь никак не объяснить

без гипотезы о приходе нового населения с запада.

Если ямная культура была общеарийской (как предположил Н. Я. Мерперт),

то вторжение с запада и могло послужить стимулом для разделения ее насле-

дия на две части: под западным вкладом оформилась индоарийская часть.

Я не раз спускался в катакомбы, выбрасывал оттуда черную землю, рас-

чищал ножом и кистью белые кости, еще чаще — красные кости (они посыпа-

ны охрой) с зелеными пятнами от окислившихся бронзовых колец, но долго

не догадывался, что это, возможно, и есть арии. Заманчиво и странно иметь

возможность заглянуть им в лицо. В научных и популярных журналах (в част-

ности в журнале «Знание — сила») были помещены статьи о портретных гли-

няных масках на черепах этих людей, и по этому поводу были помянуты мои

старые высказывания о западных (европейских) связях этой культуры. Но мы

можем увидеть и сами лица под масками и без масок: в свое время М. М. Ге-

расимов, изобретатель методов точного восстановления лица по черепу, по-

работал и над черепами из катакомбных могил. Он ничего не знал о том, что

I V. Предки ведических ариев

189

Рис. 66. Восстановленное M. М. Герасимовым

лицо погребенного в причерноморской

катакомбе (Герсимов, 1955)

это «кандидаты в индоарии», и еще

не было моих разработок западного

вклада в эту культуру. И всё же каж-

дый, кто взглянет на эти портреты,

выполненные Герасимовым (рис. 65),

не сможет отделаться от впечатления,

что перед ним — родственники древ-

них римлян и германцев. Впрочем,

один из них похож и на современных

северокавказцев (рис. 66)...

Это лица тех, кто мчался на колес-

ницах, кто молился Индре и Варуне,

кто слагал гимны Ригведы. Герасимов

поработал и над андроновцами —

предками иранцев. Те выглядят менее

схожими с центрально-европейским

населением.

В другом номере того же журнала

(ЗС 1983/3) помещен еще один очерк

о катакомбниках. Моя гипотеза о том, что это индоарии, приводится там уже

как общеизвестный и анонимный факт (ну, анонимность понятна: я тогда был

только что выпущен из тюрьмы), а к этому присоединены смелые соображения

об их связи с амазонками. Должен сказать, что эти соображения не кажутся мне

убедительными: это слишком тонкая цепь косвенных доводов и вольных тол-

кований по принципу: «А не могло бы быть и так?» Я хочу оставаться на почве

фактов и строгой системы однозначных доказательств. И поскольку моя гипо-

теза была возведена в ранг факта, так сказать, авансом, без приведения дока-

зательств, а мною они были изложены тогда лишь в очень краткой специальной

заметке (Вестник Ленинградского университета, 1980,1), на мне лежит ответ-

ственность за должное обоснование этой гипотезы перед широкой аудиторией.

Все данные, которые я пока изложил здесь, говорят лишь о том, что место,

занятое некогда катакомбной культурой во времени и пространстве, и явля-

ется наиболее подходящим для прародины индоариев. По логике и фактам,

известным давно. Более того, и догадка высказана была давно — еще в 1962 г.

в небольшой статье Э. 0. Берзина и Э. А. Грантовского на английском языке

в еженедельнике советского посольства в Индии «Совьет-лэнд» (Бомбей), из-

дании малоизвестном. Только ли из-за этого предположение осталось незаме-

ченным в науке? Даже сами авторы больше нигде о нем не вспоминали. (При-

знаться, и я узнал о нем лишь после опубликования своих выводов.) Скорее,

206

Лев Клейн. ВРЕМЯ КЕНТАВРОВ

дело в том, что одной логики мало. Да, катакомбники и должны были оказать-

ся индоариями. Но оказались ли? Где доказательства, что это и есть прямые

предки тех ариев, что пришли в Индию?

Оба автора бомбейской статьи — не археологи. С позиций традиционной

археологии гипотеза недоказуема и сейчас. Ведь миграцию считают доказанной,

если на новом месте культура повторяет все формы исходного очага, будто обри-

сованная по тому же лекалу («лекальный критерий»). Несуразное требование:

ведь обычно уходят не все слои населения и, соответственно, уносят не весь

комплект компонентов культуры; сама миграция — это такая встряска, которая

способна серьезно расшатать традиционные устои, и на новом месте принесен-

ный багаж вытесняется местными, более приспособленными к среде формами.

Современный подход таков: генетические связи надо устанавливать по

редкостным, специфическим элементам; хорошо бы выявить в пришлой куль-

туре рудименты исходной, найти дальние прототипы тех компонентов, которые

не имеют местных корней, проследить логику развития, если удастся, обнару-

жить промежуточные звенья или следы продвижения. Конечно, это куда труд-

нее, чем сличение «по лекалу». Но интереснее. И главное — перспективнее.

Но пока что я говорю о катакомбниках как об индоариях, так сказать,

авансом. Ведь это отождествление еще не доказано. Предъявлена лишь логи-

ка, подводящая к этому выводу. Это должны быть они. Но они ли?

Доказательства впереди.

13. Следы на путях. Несколько послевоенных десятилетий археологи,

увлеченные простым решением «арийской проблемы», разрабатывали только

«андроновскую гипотезу»: все арии — из андроновской культуры Казахстана.

Тем временем в науке накапливались факты и разработки, позволяющие ра-

дикально пересмотреть вопрос. Накапливались не только в филологической на-

уке и в истории культуры (данные о контактах с финно-уграми, об индоарийском

наследии Скифии, об индоариях на Переднем Востоке), но и в самой археологии.

Когда я говорю о катакомбной культуре, я, собственно, пользуюсь

традиционным и несколько устарелым выражением. Лет сорок назад я сам

пришел к представлению о катакомбных культурах: это не одна культура,

а группа родственных, схожих по металлическим изделиям, по устройству мо-

гил, но различных по керамике, ритуальным предметам и т. п. Это положение

было признано в науке.

Но за последние полвека сходные культуры бронзового века открыты и в

Средней Азии: они тянутся полосой от Северного Прикаспия через Приара-

лье в Таджикистан и Афганистан, а там рукой подать до Индии. Их долго рас-

сматривали отдельно от причерноморских катакомбных культур — отчасти

I V. Предки ведических ариев

191

потому, что в некоторых могильниках неглубокие катакомбы оказались разру-

шенными: свод просел, и камеры были приняты археологами за ямы со спуском

сбоку. Кроме того, трудно было ухватить родство этих азиатских катакомбных

культур с причерноморскими из-за территориальной разобщенности. Между

тем, их связывает с причерноморскими не только обряд погребения. Очень

своеобразные курильницы с перегородкой внутри есть и тут, и там, да и сам

физический облик погребенных тот же. Если бы эти культуры географически

стыковались с причерноморскими, их, несомненно, с самого начала включили

бы в ту же единую «катакомбную культуру».

Между Северным Причерноморьем и Индией, между катакомбной куль-

турной общностью понтокаспийских степей и культурой серой расписной ке-

рамики верховий Инда и Ганга — огромное расстояние: три тысячи киломе-

тров по прямой. Но на этой территории за последние десятилетия выявлена

целая цепь памятников и культур бронзового века с катакомбным способом

погребения. Их возраст в основном уменьшается в направлении от Причерно-

морья к Индостану, от катакомб III тыс. до н. э. к серой расписной керамике

XI—VIII вв. до н. э. Промежуточная территория — переходные культуры, свя-

зующая цепь. Словом, этапы продвижения (илл. 34).

Раньше катакомбные погребения бронзового века не были известны восточ-

нее Волги. Сейчас крайняя восточная катакомба понтокаспийского круга открыта

на восточной излучине р. Урал. Впрочем, это, вероятно, всё же след временного

посещения или прохождения. Путь в Индию всё-таки начинался из-за Волги.

Первый очаг на этом пути — низовья Амударьи, близ Аральского моря. Здесь

в могильнике Кокча-3, раскопанном экспедицией С. П. Толстова, сохранились

только нижние части могил. Среди прямоугольных могил срубно-андроновского

облика (вторая пол. II тыс. до н. э.) особняком стоят овальные — это, скорее

всего, нижние части разрушенных катакомб. Смешанным оказался здесь и ра-

совый состав погребенных. Но похоже, что это лишь наследие более ранней

катакомбной традиции, а сами ее носители здесь еще не обнаружены.

Второй очаг — подальше, в низовьях Зеравшана, — заметнее и важнее. Это

культура Заман-баба, открытая в 1950-е гг. В могильнике оказались катакомбы

со скорченными скелетами и нижние части разрушенных катакомб; в керамике

есть кое-что близкое волго-донским формам (ямным и катакомбным). Рядом —

поселение с землянками, укрепленное земляным валом. Всё это датируется

концом III — первой третью II тыс.

Третий очаг, очень обильный памятниками, — еще дальше: на истоках

Амударьи, у южной границы СССР в бассейне Пянджа, в долинах его северных

притоков Сурхандарьи, Кафирнигана и Вахша, а также на противоположном,

афганистанском берегу Пянджа.

170

206 Лев Клейн. ВРЕМЯ КЕНТАВРОВ

Здесь самым ярким комплексом является Тулхарский могильник в Биш-

кентской долине, открытый в 1950-е гг. А. М. Мандельштамом. В могильнике

есть катакомбы со скорченными скелетами, менее глубокие и потому разру-

шенные (с просевшим сводом), катакомбы, не распознанные при раскопках

(приняты за «ямы со спуском»), и просто ямные могилы. В некоторых разру-

шенных катакомбах оказались углубления, в каждом углублении — ящик из

каменных плит, в ящике — кости расчлененного скелета, но с соблюдением

в основном натурального порядка расположения. В катакомбных могилах

и погребениях с каменными ящиками — остатки костров. Наконец, в нижней

части каждой ямной могилы тоже углубление — овальное, закрытое каменны-

ми плитами, в нем пережженные человеческие кости. В северной части моги-

лы из камней выложена свастика.

Зная, что свастика связана с характерным для ариев культом солнца,

а кремация — способ погребения ведийских ариев, Мандельштам связал эти

могилы с индоариями. Он мог бы зато могилы с расчлененными скелетами

связать скорее с более поздней иранской традицией: это ведь зороастрийцы

выставляли трупы, позволяя собакам и птицам объедать их до костей, а потом

хоронили. Но Мандельштам и в этих могилах подметил следы индоарийской

обрядности: обнаруженные в них миниатюрные очаги с углями и золой имеют

четкую геометрическую форму — они либо круглые, либо (обложенные не-

большими плитами) квадратные. Это священные огни индийских ариев, воз-

жигавшиеся при жертвоприношениях: квадратная форма обязательна для

жреческого огня (ахаванья), круглая — для огня «господина дома» (гархапа-

тья). Любопытно, что круглые очаги в Тулхаре оказались при женских погре-

бениях: в отличие от индийских ариев (ср. «Законы Ману», 11,231), здесь культ

семейного очага находился в руках женщины.

Странно, что Мандельштам не распознал в своих катакомбах третью фор-

му индоарийского очага — полумесячную (дакшина), ведь такие очаги тоже

есть в его Тулхаре. Все три священных огня индоариев есть! Но и без того его

наблюдение представляется чрезвычайно ценным. Это важнейшее звено во

всей цепи (рис. 67).

В могилах найдены лепная и гончарная керамика, бронзовые ножи, зерка-

ла, бусы. Автор публикации назвал открытую им культуру бишкентской и дати-

ровал ее второй половиной II тыс. до н. э., отказываясь определить дату более

узко. Ряд катакомбных могильников примерно того же времени, раскопанных не-

подалеку (Тигровая балка, Ойкуль, Тулхон и др.), называют вахшской культурой.

Большой катакомбный могильник раскопан в Сапалли-тепе на северном побе-

режье Пянджа, а на южном, в Афганистане, В. И. Сарианиди раскопал катакомб-

ные погребения в Дашлы с инвентарем, похожим на тулхарский. Сапаллийскую

V. Предки ведических ариев 96

192

Рис. 67. Тулхарские погребения бишкентской культуры - со свастикой и фигурными алтарями

(по Мандельштаму, 1968). Ритуальные очаги ахавания, гархапатья и дакшина

в среднеазиатских погребениях

керамику относят ко второй четв. II тыс. до н. э., радиоуглеродные определения

для Тигровой балки дали примерно 1400 г. до н. э., для Дашлы — время после

XV-XIV вв. до н. э. (могилы прорезали слои этого времени).

Отсюда до индийских поселений с серой расписной керамикой еще почти

800 километров.

Но в 1960-1970-е гг. на этом промежутке, в Северном Пакистане, италь-

янские и пакистанские археологи обнаружили четвертый культурный очаг.

Лев Клейн. ВРЕМЯ КЕНТАВРОВ Введение

возможно, замыкающий цепь. Это так называемая «добуддийская культура

долины Свата», или «культура погребений Гандхары» — серия могильников

и поселений на северных притоках р. Кабул, впадающей в Инд с запада (ис-

токи ее — у города Кабул в Афганистане). Из крупных левых притоков Кабула

Сват — самый близкий к Инду. В этих могилах есть и скорченные скелеты,

и каменные ящики, и кремация, и многие другие аналогии среднеазиатским

катакомбам: те же типы ножей, булавок, сосудов. В XVI-XIV вв. до н. э. здесь

преобладали захоронения без сожжения, в XIII—XI вв. — кремация с по-

мещением пепла в урну. Места эти входят в район древнейшего обитания ари-

ев по Ригведе. Культура для этих мест новая, чуждая, пришлая. Естественно, ее

стали связывать с ариями, и взгляды археологов обратились на северо-запад.

По расовому типу черепа из ранних могил долины Свата тоже были опре-

делены как близкие к восточноевропейским. Вот только сообщение о ката-

комбной могиле в одном из могильников Гандхары, промелькнувшее в печати,

оказалось ошибочным. Этим последнее звено цепи отличается от предшеству-

ющих и, собственно, формально в цепь катакомбных памятников не входит.

Вряд ли эта цепь культур — следы последовательного продвижения

индоариев в Индию, шаг за шагом. Скорее, это разновременные остатки про-

катившейся быстрой волны (или нескольких волн). То есть в этих культурах

нужно видеть не прямых предков индоарийского населения Индии, а их роди-

чей — потомков того же причерноморского пранарода.

V. Предки ведических ариев

Теперь никто уже не сомневался, что это Красная смерть.

Эдгар Аллан По. Маска Красной смерти.

1. Аргументация преемственности. Теперь, когда общая ситуация об-

рисована, можно приступить к предъявлению непосредственных доказа-

тельств. Требуется проверить, есть ли преемственность между катакомбни-

ками понтийских степей и индоариями Индии. Такую преемственность можно

попытаться установить по трем видам фактов.

Во-первых, это должны быть сквозные сходства, проходящие сквозь

всю цепь культур от Причерноморья до Индии, зафиксированные в памятни-

ках индийской словесности и, может быть, даже дожившие до современности.

Во-вторых, могут выявиться сходства несквозные, точнее — незавер-

шенные ряды аналогий, прослеживаемые по всей цепочке культур, хотя бы их

и не удалось зафиксировать в Индии: соответствующие особенности могли

ведь и не добраться до Индии, исчезнуть к этому времени.

В-третьих, нашим причерноморским явлениям могут обнаружиться

прямые соответствия в культуре Индии, в частности в описаниях Ригведы,

других вед, брахман и т. п., хотя бы эти особенности и не удавалось просле-

дить в промежуточных культурах — я уже отметил, что это вряд ли эволюци-

онная цепь переходных звеньев в буквальном смысле.

Вот когда оживут и наполнятся смыслом мертвые памятники нашего

бронзового века, разъяснятся в них загадочные вещи и сочетания и одновре-

менно обретут реальную форму бесплотные дотоле образы Ригведы! Пред-

стоит самое интересное...

2. Готовность к открытию. Впрочем, это сейчас реконструируется цепь

культур. Поначалу связь, объединяющая все ее звенья, не была видна, не осо-

знавалась. Временами кое-кто связывал попарно те или иные звенья из этой

цепи, но без уверенности.

199

99 Лев Клейн. ВРЕМЯ КЕНТАВРОВ

Полвека назад Борис Александрович Латынин, проницательный исследо-

ватель, в тридцатые годы выбитый репрессиями на много лет из науки и вер-

нувшийся в нее к старости, отметил, что культура Заман-баба близка ямной

и катакомбной. Но в то время считалось просто неприличным говорить о ми-

грациях, и Латынин объяснял сходство этих культур одинаковым развитием.

Позже А. М. Мандельштам, сделав свое замечательное открытие в Тулхаре,

осторожно предположил, что предшествующая, предковая ступень бишкент-

ской культуры могла бы выглядеть чем-то вроде Заман-баба, а потомков или,

скорее, родичей надо искать в Индостане. Б. А. Литвинский и Е. Е. Кузьмина

пришли к выводу, что «культура Свата» многими корнями уходит в бишкент-

скую, а некоторыми — еще дальше, в Заман-баба.

Осталось сделать последний, решающий шаг — включить катакомбную

культурную общность Причерноморья в возникшую цепь в качестве ее на-

чального звена. Этот шаг никто не решался сделать.

Более того, расшатывались и связи между смежными звеньями. Многие

видные археологи ищут происхождение культуры Заман-баба на юге, в Ира-

не. Кузьмина уже после своих экскурсов в «культуру Свата» повернулась

к Синташте и разрабатывала «андроновскую гипотезу». Итальянские и паки-

станские археологи, ознакомившись со среднеазиатскими материалами (ита-

льянцы — по книгам, а пакистанцы — побывав в СССР), не признали в средне-

азиатских катакомбниках предков своих ариев. Да, сходства есть, — сказали

они, — но слишком много различий.

История ставила заслон на пути к одной из своих великолепных тайн.

Почему именно мне, человеку в каком-то смысле случайному среди исследо-

вателей этой проблемы, удалось сквозь него прорваться?

Откровенно говоря, лично для меня катализатором инсайта послужило

наблюдение Мандельштама, когда я, 30 лет изучавший катакомбы, увидел эти

индийские геометрические костры в разрушенных катакомбах... Но ведь это

он первым опознал в них ахаванья и гархапатья, хотя и не понял, что «ямы со

спуском» — это разрушенные катакомбы. Но и целые катакомбы он раскопал

в том же могильнике, он уловил связь всей культуры с Заман-баба и... оста-

новился. Мандельштам был чрезвычайно дотошным, добросовестным и осто-

рожным исследователем. Наверное, слишком осторожным.

Открытие могла бы сделать Кузьмина. Она прорывалась к предкам ари-

ев четверть века, широко занималась всей проблемой, специализировалась

на ней. Кузьмина изучала не только андроновскую культуру, но и Заман-баба,

и Тулхар, и их связь с могильниками Свата. Вот уж кто был подготовлен к от-

крытию! Но она прошла мимо. Оказалась слишком зацикленной на своих лю-

бимых андроновцах.

I V. Предки ведических ариев 209

209

Очень близок был к открытию и молодой археолог Геннадий Николаевич

Курочкин, один из моих бывших студентов. Он уловил, что в Азии катакомбные

могилы как-то связаны с появлением ариев, но принял эту связь за косвенную.

Ариев он ожидал увидеть другими. И прошел мимо.

Что им всем помешало? Почему у них не оказалось готовности увидеть

и признать, и почему эта готовность нашлась у меня? Понять секрет открытия

значило бы облегчить новые открытия.

Конечно, у меня были некоторые преимущества по сравнению с коллега-

ми: я лучше их знал катакомбные памятники Украины и Волго-Донья (всё-таки

больше 60 лет назад начал, диссертацию по ним защитил), шире занимался во-

обще археологией (20 лет преподавал в Университете). Но это с лихвой пере-

крывается тем, что коллеги гораздо лучше меня знали восточные археологи-

ческие материалы, Ригведу и Авесту.

Мне кажется, что главный секрет в том, что я, давно ощутив какое-то тор-

можение в конкретных исследованиях, в изучении тех же катакомбников, лет

за 10-15 до инсайта (т. е. почти 40 лет тому назад) отодвинул их в сторону

и занялся теоретической археологией, потому что пришел к выводу, что камни

преткновения таятся в неясности, неразработанности теоретических принци-

пов нашей науки. И когда теперь я почти случайно наткнулся на среднеазиат-

ские аналогии моим катакомбникам, уже оснащенные индийскими параллеля-

ми, я смог взглянуть на них другими глазами. По-новому.

3. Новый подход. В чем именно новизна подхода?

Ну, прежде всего, разработав критерии выделения археологических куль-

тур, я увидел, что катакомбные памятники Причерноморья не составляют одну

культуру: при сходстве погребального обряда у них разная керамика, разные

украшения и т. п. Это разные культуры, и это мое наблюдение было принято

наукой. При всем том они, несомненно, составляют одну культурную общность,

порожденную какими-то связями древнего населения. Но эта общность потому

лишь очевидна, что эти группы оказались на смежных территориях. Будь они

поодаль друг от друга, мы бы так и оставили их отдельными культурами.

Но, позвольте, ведь есть такие отдельно, далеко от наших, расположен-

ные группы катакомбных могильников, типологически ничуть не более отлич-

ные от наших, чем те — друг от друга! И они действительно слывут отдельны-

ми культурами! А ведь у них столько же прав, сколько и у этих, на включение

в ту же общность. Связи, выразившиеся в их сходстве, ничуть не менее зна-

чительны из-за территориальной разобщенности (скорее даже более значи-

мы). Таковы катакомбники с берегов Дуная и Вислы (о них еще будет речь) и,

конечно, среднеазиатские. Я был психологически готов к их подключению.

201

100 Лев Клейн. ВРЕМЯ КЕНТАВРОВ

I V. Предки ведических ариев 209

209

Во-вторых, меня уже давно тяготил «запрет» на констатирование даль-*

них разовых миграций, каких было немало в истории. Да, у археологов слу-

чались злоупотребления этим диагнозом, рождались фантастические рекон-

струкции, были попытки извлечь культуртрегерские «уроки». В борьбе с ними

родилась и непомерно разрослась некая «миграциобоязнь». Археологи при-

учились объяснять смену и передвижку культур чем угодно, только не мигра-

циями, привыкли считать, что миграций в древности почти не было. А уж если

и были, то не дальние и не быстрые, а ползучие — типа растекания и проса-

чивания, без дальних бросков. Не пора ли избавиться от «миграциобоязни»?

В-третьих, в этой обстановке были выдвинуты и разработаны такие стро-

гие проверочные критерии доказанности миграций, что приложи их к любой

исторически достоверной, отраженной в письменных и языковых источни-

ках миграции — переселению венгров с Урала, нашествию готов на Украину

и Италию — и окажется, что их не было. Археологи стали требовать, чтобы

было показано полное сходство культуры пришельцев с культурой их предков

на старом месте. Между тем, культура на новом месте не может оказаться той

же, что на старом: и не всё можно унести с собой, и не всё сохранится в такой

перетряске, и не всё привьется на новом месте.

Археологи ожидают увидеть на новом месте полную смену прежней та-

мошней культуры, но и этого обычно не происходит. Какая-то часть прежне-

го населения остается и включается в состав нового, привнося свои навыки.

Многое зависит от того, каков состав переселенцев. Пришли ли в основном

молодые мужчины-воины — тогда они принесут с собой оружие, костюм,

прическу, пригонят стада. Или прибыли и старики — тогда будут принесены

и культы, способ погребения. Но если не прибыли женщины, то вряд ли на но-

вом месте окажется пришлая керамика (её в первобытном обществе обычно

делали женщины).

От Геродота и из клинописных табличек мы знаем, что скифы совершили

(без женщин) два грандиозных нашествия на страны Передней Азии, помога-

ли сокрушать Ассирию, во втором походе провели в Азии 28 лет. А что доста-

лось археологам в Азии от этих событий? Несколько десятков наконечников

стрел, которые частью могут быть и не скифскими, а индийскими, и несколько

кладов, о которых спорят, скифские они или маннейские. И всё. Не будь пись-

менных источников, что бы мы знали об этих скифских походах?

Вскоре Дарий с огромным персидским войском переправился через Бос-

фор, затем через Дунай и вторгся в Скифию; Геродот расспрашивал об этом

скифов и персов три поколения спустя. А что сохранилось для археологов от

этого нашествия в Скифии? Ничего. Совсем ничего. Ни одного персидского до-

спеха или кинжала. Ни одного персидского черепка.

Значит, ожидать, что в Индии мы встретим точное и полное повторение

некой северной культуры не приходится. Не стоит искать арийских предков

непременно поблизости и непременно легко опознаваемых. Вот те догмы, от

которых меня освободила работа над теорией.

Но как же всё-таки быть? Как найти исходный очаг? Как проверить, это ли

предки ариев? Как избежать беспочвенного фантазирования?

Каждый вид источников — археологические материалы, свидетельства

языка, антропологические данные и проч. — по-своему неполон, но в сочета-

нии, в синтезе они становятся гораздо информативнее. Археологические типы

вещей сами по себе редко бывают легко опознаваемы, но если проследить

их изменения и передвижения, то гораздо легче улавливается их связь с пре-

даниями и историей слов. Даже красноречивые археологические детали не

всегда достаточно доказательны в одиночку и вне контекста, но в сумме, в об-

щей ситуации они обретают доказательную силу. Итак, общие конфигурации,

динамика, синтез — вот девизы нового подхода.

В данном случае особые надежды приходится возлагать не на косвен-

ные многостепенные связи через посредствующие звенья (так-то можно всё

увязать со всем), а на традиции, проходящие сквозь всю цепь, и на некоторые

прямые соответствия (пусть даже минуя промежуточные звенья) самих при-

черноморских комплексов известным по языку и мифологии особенностям

индоариев.

Вот теперь я готов к предъявлению доказательств.

К доказательствам первого рода (сквозным) можно отнести два:

погребения коня и совместные погребения женщин с мужчинами.

Во втором ряду доказательств — с неполной цепью связей —

катакомбы и курильницы.

Третий ряд доказательств (непосредственные сопоставления),

пожалуй, самый обильный.

4. Как у барона Мюнхгаузена. Займемся доказательствами первого

рода — сквозными. Об ашвамедхе (жертвоприношении коня) у индоариев

и скифов я уже упоминал. Погребения коня есть и в катакомбной культуре,

и в культуре долины Свата в Пакистане.

У исторических индоариев при ашвамедхе труп жертвенного коня раз-

деляли на три части — по числу варн (каст). Однако есть данные, что перво-

начально варн было не четыре (как в Древней Индии), не три (как по Ригве-

де), а две — еще от знати не отделилось жречество. Тогда коня должны были

делить на две части — как в аналогичном обряде «эквус октобер» (октябрь-

ский конь) у древних римлян. И в катакомбных могилах бронзового века конь