Кислов Б.А., Туев В.А., Ткачева М.П. Философия

Подождите немного. Документ загружается.

– 511 –

вилизации нельзя рассматривать как восхождение исторического про-

цесса на новую, более высокую ступень прогресса. Иными словами,

все цивилизации, независимо от времени и места их возникновения

и развития, уникальны и равноценны.

Теория общественно-экономической формации и теория локаль-

ных цивилизаций на протяжении почти целого века выступают в каче-

стве основных конкурирующих способов объяснения исторического

процесса. Они сформировали два соответствующих методологических

принципа этого объяснения — формационный и цивилизационный.

Какой же из них является более адекватным и предпочтительным?

Несомненно, что у каждого из них есть свои плюсы и минусы.

Сильной стороной теории общественно-экономической формации

является обоснование объективно закономерного характера истори-

ческого процесса. Несогласные с этим утверждают, что признание

исторической закономерности в какой бы то ни было форме лишает

историю всякого смысла, поскольку в этом случае она совершается

как бы помимо людей: мы в ней не участвуем, не «делаем» ее, она

двигается как эскалатор и несет нас в заранее заданном направлении.

Однозначно детерминистский взгляд ведет, по мнению критиков фор-

мационного подхода, к признанию фатальной предопределенности

всех исторических событий. Он не оставляет возможности для реали-

зации желаний и целей самих людей, которые из субъектов историче-

ского процесса превращаются в объект манипуляции или в материал

для переработки в железном механизме истории. Функционирование

этого механизма подчиняется естественному закону, который как

бы извне диктует людям определенную направленность их действий.

Подобные аргументы против признания всякой исторической за-

кономерности представляются, однако, недостаточно основательны-

ми. Объективность законов истории, утверждаемая марксистской тео-

рией, не говорит о том, что они действуют независимо от людей. Речь

идет лишь о признании того, что деятельность людей, составляющая

их действительную историю, совершается в определенных условиях,

и деятельность последующих поколений опирается на результаты дея-

тельности предшествующих. В связи с этим существует историческая

преемственность и закономерность событий. Вместе с тем в истории

нет ничего абсолютно предопределенного «логикой вещей», ибо

люди осуществляют в рамках существующих объективных условий

сознательный выбор возможностей, постановку собственных целей,

– 512 –

что и обусловливает многообразие, поливариантность исторического

процесса.

Отсюда следует, что законы общественного развития выявляют

себя лишь как тенденции изменений от прошлого к будущему. Они

являются статистическими, т. е. действуют с «железной» необходи-

мостью только в массе единичных фактов, событий. В каждом же от-

дельном событии они проявляются не иначе, как с определенной

долей вероятности, здесь случайность играет значительную роль. За-

метим попутно, что это далеко не уникальный признак, присущий од-

ним лишь социологическим законам: статистический характер имеют

также законы микромира и законы биологической эволюции.

Другое дело, что подобный ход мысли предполагает также и при-

знание того факта, что историческая закономерность не является еди-

ной и всеобщей: законы истории, как и законы природы, многообраз-

ны, и каждый из них действует лишь при определенных условиях.

Люди, создавая соответствующие условия, могут, как известно, ис-

пользовать действие того или иного закона природы в своих целях,

реализуя маловероятные, но желаемые возможности и тенденции из-

менений. На этом основана вся инженерно-конструкторская деятель-

ность людей. Эта, по выражению Г. Гегеля, «хитрость» человеческого

разума в равной мере проявляется и при использовании социальных

законов. Признание объективной закономерности исторического про-

цесса в изложенном понимании не отменяет ни целенаправленно-

сти человеческих действий, ни человеческого смысла исторических

событий.

Но именно в этом свете «ахиллесовой пятой» формационного

подхода к пониманию истории является утверждение о том, что все-

общую основу исторического процесса образует экономика. Идея эта

многим людям, в том числе крупным мыслителям, впитавшим в себя

соки европейской культуры, долгое время представлялась бесспор-

ной. Сегодня она выглядит существенно иначе: мы все более убежда-

емся в том, что материальное производство выступает лишь услови-

ем существования и воспроизводства человека, но само по себе оно

не является способом развития общества. Таким способом выступа-

ет творческая деятельность людей независимо от того, в какой сфе-

ре общественной жизни она совершается. При этом сфера духовной

культуры предоставляет значительно больше возможностей для твор-

чества, нежели производство вещей, где неизбежно тиражирование

– 513 –

в массовом количестве экземпляров одних и тех же продуктов произ-

водства. Массовое производство вещей сопряжено, главным образом,

с деятельностью нетворческой, стереотипной. Оно выступает спосо-

бом утверждения, консервации возникших общественных порядков,

а никак не их изменения, развития, совершенствования.

С учетом этого, теория локальных цивилизаций, полагающая, что

основой исторического процесса является культура, более адекватно

трактует способ рождения нового общественного организма. Переход

к новым общественным структурам совершается вследствие ценност-

ных сдвигов, которые происходят в сфере культуры: зарождение но-

вой культурной парадигмы означает начало конца существующей ци-

вилизации. Выработка и утверждение в обществе новых ценностных

императивов и универсалий культуры — это исходный «мутагенный

фактор», вызывающий к жизни новую цивилизацию.

Вместе с тем основоположники теории цивилизаций неоправдан-

но абсолютизировали уникальность и неповторимость культур, раз-

ложив на этом основании весь исторический процесс на «точечные»

образования. В результате цивилизационный подход, в противопо-

ложность формационному, не позволяет уловить какую-либо законо-

мерность исторических событий. Единство исторического процесса

при таком его понимании разрушается. На передний план выступает

момент локального, особенного. Если к этому добавить, что в силу

специфики и уникальности своего культурного основания вновь воз-

никшая цивилизация не наследует достижения предыдущей, то исто-

рический процесс предстает здесь как циклическая, т. е. лишенная

прогрессивной направленности, смена различных культур или ло-

кальных цивилизаций.

Таким образом, цивилизационный подход в своей абсолютизи-

рованной форме расчленяет всемирную историю на отдельные, слу-

чайные, локализованные в пространстве и времени события, между

которыми нет генетической связи, преемственности, сохранения и т.

д. К примеру, О. Шпенглер не оставляет ни малейшей возможности

для какого-либо иного толкования своих взглядов на этот счет: «все-

мирная история есть принципиально бессмысленная смена рождения,

расцветания, упадка и смерти отдельных культур». Но это значит, что

принципиальное отрицание единства и закономерности историческо-

го процесса еще более радикально обессмысливает историю, нежели

признание действия в истории законов, создаваемых человеческой

– 514 –

деятельностью, которые, в свою очередь, детерминируют и регулиру-

ют действия людей.

2. Основные исторические типы цивилизаций

Этот недостаток «классической» теории цивилизаций преодоле-

вается в рамках «модернизированного» цивилизационного подхода,

включающего в себя представления о типах цивилизаций. Здесь ци-

вилизация тоже предстает как историческая общность людей, образо-

ванная самобытной культурой. Но при этом признается, что общность

существует и между различными культурами, что позволяет говорить

об исторических типах цивилизаций. Это не что иное, как способ раз-

вития человека и общества, основывающийся на определенном куль-

турном основании, которое и выступает в качестве исходного специ-

фически общественного базиса того или иного типа цивилизаций.

Выход человечества из стадии варварства породил множество

цивилизаций (А. Тойнби выделил и описал более 20 цивилизацион-

ных образований в мировой истории). Каждая цивилизация являет-

ся особым социальным организмом, который возникает, какое-то

время воспроизводит себя и в дальнейшем исчезает. При этом тип

общества характеризуется универсалиями культуры — понятиями,

в которых концентрированно выражается «генетический код» циви-

лизации, определяющий ее тип. Культура «задает» целевые и цен-

ностные ориентиры цивилизации, а тем самым и пределы ее разви-

тия. Пока те или иные ценности принимаются людьми, цивилизация

существует. Чтобы изменить общество, надо изменить тип культуры,

а не способ материального производства, как это утверждает теория

общественно-экономической формации. Социальная революция как

способ перехода к новому типу общества здесь не является нормой.

В таком понимании цивилизации представляют собой основные «еди-

ницы» истории.

Следовательно, инвариантом развития, определяющим тип ци-

вилизации, выступает культурная матрица, генотип общества, т. е.

система ценностей, жизненных смыслов. При этом культура как со-

циальный феномен всегда предстает в двух формах — материальной

и духовной. Одно общество опирается в своем развитии преимуще-

ственно на духовную культуру, другое — на материальную. На этом

основании выделяются два основных типа цивилизаций. Первый тип

– 515 –

— традиционное общество: Древний Китай, Древняя Индия, антич-

ность и средневековье в Европе, исламская цивилизация, современ-

ный Ближний, Средний и Дальний Восток. Второй тип — «техноген-

ная» цивилизация, которая возникает в Европе в эпоху Ренессанса.

Германия и США стали техногенными обществами только в XIX веке.

В качестве общего обозначения этого типа цивилизации в современ-

ной литературе используется понятие Запада.

В чем же состоит специфика Востока и Запада как типов цивили-

зации? Самое общее их различие заключается в следующем. В тра-

диционном восточном обществе изменения происходят медленно,

— это цивилизация стационарного типа, «холодное общество» (по

выражению К. Леви-Строса), где виды деятельности, ее цели и сред-

ства консервативны. Такое общество ориентировано по преимуще-

ству на воспроизводство выработанных и принятых образцов поведе-

ния, на устойчивость как главенствующий «момент» развития. Здесь,

в частности, «золотой век» видится в прошлом, здесь время не стре-

мится вперед, все развитие идет по кругу, циклично, все выдающиеся

деяния уже совершены, им надо подражать. Так в китайской филосо-

фии (конфуцианство), так в Библии (канон).

Напротив, техногенное общество — это цивилизация динами-

ческого типа, «горячее общество», в котором преобладает опора

на технико-технологический прогресс, совершенствование предмет-

ной среды. Здесь развитие идет ускоренно, кумулятивно, с периоди-

ческими революциями в системной организации техники. Для этого

типа развития общества характерно ускоряющееся потребление ма-

териалов природы, рост энергетических затрат. С этим сопряжены

лавинообразные социальные изменения, постоянная перестройка об-

щественных отношений, изменение всего облика общества с целью

приспособления к меняющимся условиям жизнедеятельности.

Динамичность западного общества обладает кумулятивным эф-

фектом, т. е. с течением времени она нарастает. Немецкий ученый М.

Борн, проживший долгую жизнь, отмечал, что разница между жизнью

в годы его юности и во времена Юлия Цезаря, конечно, колоссальна.

Но, продолжал он, между современностью и годами его юности раз-

ница несравненно больше: тогда не было автомобилей и самолетов,

радиосвязи и радиоприемников, кино и телевидения, конвейеров,

массового производства и т. п. Все это, подчеркивал М. Борн, стало

реальностью на моих глазах и привело к экономическим и социаль-

– 516 –

ным переменам в жизни людей, более глубоким и фундаментальным,

чем что-либо в течение многих веков минувшей истории.

Какие культурные матрицы стоят за этими типами социальных

изменений? В традиционном обществе на переднем плане — святость

традиций, канонов, религиозно-мифологических схем мира. Здесь

культура выступает как способ сохранения и применения накопленно-

го социального опыта прежде всего в интересах стабильности обще-

ства. Традиционализм — культурный стиль восточных цивилизаций.

В европейской же цивилизации основная культурная ценность — ин-

новация, включение нового в систему культуры. Творчество — важ-

нейшая универсалия культуры. Здесь господствует и соответствую-

щая социально-психологическая установка: традиции можно и нужно

менять ради совершенствования общества, ради того, чтобы сделать

его более «функциональным», более «настроенным» на удовлетво-

рение изменяющихся потребностей индивида, — в этом выражается

идея социального прогресса. Служение не традиции, а инновации, —

это и есть служение богу.

С этими различиями культурных установок связаны и соответ-

ствующие различия в понимании отношения общества к природе,

в понимании человека и его деятельности. В традиционном обществе

природа обожествляется, она воспринимается как живой организм.

Здесь жизненная задача человека — уловить внутреннюю динамику,

тайные ритмы Вселенной и «вписаться» в них, постигнуть лежащую

в основе мироздания трансцендентную волю и служить ей. Поэтому

у восточного человека преобладает предметно-образный стиль мыш-

ления, а вектор активности направлен вовнутрь. Это предполагает

самоограничение, сдерживание нежелательной активности, невме-

шательство в природу, в существующую традицию, в сложившийся

порядок вещей.

В техногенной цивилизации человек — демиург, творец, активно

преобразующий мир, условия своего бытия. Это экспрессивный субъ-

ект «гераклитовского» типа, постоянно находящийся в состоянии ак-

тивности и направляющий ее на перемены во внешнем мире: природа

не храм, а мастерская, неисчерпаемый резервуар ресурсов. Орудием

преобразования природы является разум, с помощью которого откры-

ваются законы природы, и осуществляется власть над ней. Отсюда

культ разума как основы целесообразного действия, ориентированно-

– 517 –

го на конкретный результат. Отсюда психологическая настроенность

на новизну, моду, сенсацию.

Этим культурно-ценностным ориентациям соответствуют также

и различия в понимании отношения «человек — общество», власти,

силы, господства. В традиционном обществе человек становится лич-

ностью только через корпорацию, класс, сословие. Власть понимает-

ся здесь как власть над людьми, как отношение личной зависимости.

Богатство, собственность выступают в качестве атрибутов власти.

В техногенном же обществе человек предстает как самодостаточный

«социальный атом», побуждаемый к активности лишь собственными

индивидуальными потребностями и интересами, на основе которых

строятся ценностные ориентации личности.

Происходящее в таком обществе интенсивное преобразование

предметной среды постоянно взламывает традиционные корпоратив-

ные связи, человек на протяжении жизни входит в самые различные

социальные группы и становится свободным от их диктата. Освоение

природы обеспечивает постоянное прогрессивное развитие науки,

техники и технологии производства, повышение уровня удовлетво-

рения человеческих потребностей. Человек, преобразующий мир,

— самодовлеющая ценность, автономная по отношению к обществу.

Это тип «индустриального» человека с рационалистическим стилем

мышления, особой мотивацией (основной мотив — достижение успе-

ха), соответствующим экономическим поведением, биоритмами и т.

д.

Отсюда и идеал западного общества: все — по потребностям,

человек — цель сам по себе. Власть перемещается здесь с людей

на вещи, она есть атрибут собственности: владение вещами и пред-

ставляющими их деньгами — средство приобретения господства над

людьми и основа власти. Существенный элемент механизма власти —

насильственное преобразование не только природной, но и социаль-

ной среды, запуск маловероятных линий развития на основе позна-

ния законов, отношение к человеку как материалу для социального

конструирования.

Так выглядит сегодня антитеза Востока и Запада, традиционно-

го, «холодного» и техногенного, «горячего» общества — основных

исторических типов цивилизации. Как же, однако, она возникла, чем

объясняется социальная мутация традиционного общества, результа-

том которой стало возникновение техногенной цивилизации? Каков

– 518 –

характер взаимодействия Запада и Востока в прошлом и настоящем?

Эти вопросы чрезвычайно важны для выявления возможностей и пер-

спектив, которые открываются человечеству в свете цивилизационно-

го подхода.

По современным представлениям, «мутагенными факторами»,

породившими европейскую (западную) цивилизацию, стали следую-

щие феномены античной культуры: 1) зарождение в VII–VI вв. до н. э.,

в условиях греческого полиса теоретической науки и основанного на ней

целеполагания, а также возникновение соответствующих форм обще-

ственной жизни — демократии, политики, права; 2) появление христи-

анства, а с ним и представления о человеке как божественном творении,

любимом детище бога, созданном по его образу и подобию, способном

поэтому понять божественный разум и его творческую силу.

Действие этих факторов не вызвало, конечно, какого-то немедлен-

ного результата, — не только античная, но и средневековая Европа была

еще по преимуществу традиционным обществом. Дивергенция Запада

и Востока произошла лишь в XIV–XVII веках. Последовавшие за Сред-

невековьем развитие науки и лютеровская реформация сделали челове-

ка творцом собственной жизни. Немецкий философ М. Вебер, исследуя

этот процесс, пришел к выводу, что именно реформация явилась тем

духовным переворотом, который определил экономический прогресс

западного общества. На постулатах реформации основан менталитет за-

падного человека: духовное самосовершенствование не имеет самосто-

ятельной ценности, главное — повседневные потребности, для их удо-

влетворения и надо работать, — именно это угодно богу.

С тех пор в развитии европейской науки приоритет завоевывают

теоретические исследования, особенно в естествознании. В отличие

от восточного общества, где доминировали интуитивный метод позна-

ния и художественно-образные формы мысли, где наука была непо-

средственно ориентирована на практическое применение, в европей-

ской науке становится господствующим логический метод, основанный

на доказательстве, на обобщении и понятийных формах мысли. В даль-

нейшем Р. Декарт, «отделив» человеческий разум от природы, сделал

его самостоятельной субстанцией и возвел в абсолют преобразование

природы сообразно разуму субъекта. Тем самым были созданы необ-

ходимые духовные предпосылки научно-технического прогресса.

По этому же пути шли Д. Беркли, Д. Юм, И. Кант, И. Фихте, —

субъективный идеализм внес наиболее весомый вклад в создание

– 519 –

западного человека и западного общества, эмансипировавшегося

от восточного общества и ставшего самостоятельным типом циви-

лизации. Нормативно-ценностную базу этой цивилизации составила

идеология либерализма, в центре которой находятся всеобщее пра-

во собственности и свобода индивидуального выбора. Либерализм

универсализировал культурное пространство Европы, сделал его ав-

тономным от национальных государственных образований и нацио-

нальных культур.

Едва возникнув, «техногенная» цивилизация стала «пожирать»

традиционное общество, что проявилось прежде всего в «классиче-

ской» колонизации Востока Западом. Она началась великими гео-

графическими открытиями и закончилась созданием колониальной

системы мирового империализма, которая была разрушена только

во второй половине ХХ века мощным национально-освободительным

движением народов Востока. Политика европейских метрополий,

опиравшаяся на «право сильного», имела своей приоритетной целью

извлечение из колоний природных богатств и эксплуатацию рабского

труда, но при этом колонизаторы не забывали о своей «культуртрегер-

ской» миссии — внедрении западных ценностей в культуру зависи-

мых от них народов.

Идеологическое оправдание этой политики нетрудно было найти

в европейской философии того времени. Мыслители Просвещения

сделали первый шаг по пути универсализации ценностей западного

общества. Европейский тип общественной жизни был представлен

ими как высший тип, к которому должны стремиться все народы пла-

неты. Опираясь на достижения европейской цивилизации — развитие

технических систем, демократического устройства общества и твор-

ческой сущности человека, — они внедрили в европейскую культу-

ру идею прогресса с его «стрелой времени», выражающей бесконеч-

ность прогрессивного развития истории, локомотивом которого как

раз и является европейская цивилизация. Отсюда героизация будуще-

го: «золотой век» — впереди, царство Божие можно создать на Земле,

следовательно, будущее светло и прекрасно. Отсюда же и идея комму-

низма, которая, заметим, не является изобретением К. Маркса, — она

была лишь обоснована марксизмом с позиций материалистического

понимания истории.

В результате западный тип цивилизации постепенно утверждался

в сознании людей как некий идеал для всего человечества. Сложилась

– 520 –

европоцентристская модель исторического процесса, которая наибо-

лее полно реализовала себя в ХХ веке. Ее можно представить в виде

такого «космологического» образа: Запад — это Солнце, все осталь-

ное на Земле призвано вращаться вокруг него. Вся история ХХ века

— это история европеизации, а точнее — «вестернизации» традици-

онных обществ, внедрения достижений западной цивилизации во все

поры восточного общества. И этот процесс продолжается поныне,

различные современные глобалистские теории интенсивно «работа-

ют» на обоснование идеи «единства мировой цивилизации», по су-

ществу игнорирующей социокультурную специфику существующих

на планете народов, стран и цивилизаций.

Однако в последние десятилетия развитие как реальных исто-

рических событий, так и взглядов людей на исторический процесс

и его перспективы выдвинуло на авансцену философского осмысле-

ния истории вопрос: действительно ли Запад может рассматриваться

в качестве «эталонной» цивилизации, а все другие — лишь ступени

на пути восхождения на этот «цивилизационный Олимп»? Может

ли «вестернизация» рассматриваться как путь ликвидации «цивили-

зационного разлома»? Есть ли другие орбиты исторического движе-

ния? Что станет исторической осью мира? Вокруг какого «солнышка»

должен он вращаться? Чем закончится «встреча» Востока и Запада,

состоявшаяся в ХХ веке? Возможен ли синтез восточной и западной

культур, и если да, то на какой основе?

3. Кризис техногенной цивилизации

и проблема исторического синтеза

О. Шпенглер был первым, кто обратил внимание на симптомы

кризиса европейской цивилизации и сделал соответствующие выво-

ды относительно ее перспектив. Позднее теоретики Римского клуба

пришли к заключению о наличии пределов роста техногенной циви-

лизации и констатировали, что она движется в исторический тупик.

А в последние десятилетия стало ясно, что эта цивилизация вступила

в эпоху системного кризиса, охватившего все основные сферы жизни.

Предпосылки возникли, конечно, раньше. Разрушительные миро-

вые войны были порождены именно западной цивилизацией, в част-

ности, фашизм есть не что иное, как ее «естественный» продукт. Ору-

жие массового поражения, прежде всего термоядерное, созданное в ее