История русской армии. Том 1: От зарождения Руси до войны 1812 г

Подождите немного. Документ загружается.

Вторая половина XIV в. — середина XV в.

и склонил к союзу князя Рязанского, Олега, соперника

Москвы. Соединение всех войск эти трое назначили на

1 сентября у слияния Дона и Непрядвы (Крымский

шлях), так как идти сюда было всем почти одинаково —

130—140 верст.

По соединении у Мамая было бы 380 тысяч человек,

да и охватывающее Москву с трех сторон положение

могло быть всегда использовано. Однако были у союза и

слабые стороны: различие стремлений, разность войск,

трудность подчинения их единоначалию, — что и сказа-

лось позднее сильно.

Узнав о сборах Мамая и Ягайлы, но не подозревая пока

об измене князя Олега, Дмитрий объявил о сборе ратей

дружественным и покорным князьям. Одновременно ука-

зано было привести в готовность пограничные крепости

(Коломну, Тулу и др.). «Людны, конны и оружны» спеши-

ли радостно все «под высокую руку» великого князя. Князь

Нижегородский, тесть Дмитрия, хотя и не явился сам, но

прислал своих дворян.

Решение великого князя было необычайно простым и

ясным: действовать всегда по примеру наших предков —

идти навстречу врагам, где бы они ни были, и нанести им

уничтожающий удар. Но кого же бить первым?

Для такого вождя, как Дмитрий Донской, было ясно:

бить надо опаснейшего врага, Мамая, и притом решитель-

но и быстро, до соединения его с другими. Это природа

так называемых внутренних операционных линий.

Решимость свою великий князь подкрепил силой и ду-

хом войск, личным начальством и выбором доблестных,

опытных помощников; мобильность обеспечил конным

составом ратей, искусным выбором направления и быст-

рым движением, образцовую разведку — «крепкой сто-

рґожей» Родиона Ржевского, Андрея Волосатого и Васи-

лия Тупикова, двинутых на юг — до встречи с татарами.

Ей указано «добывать языка»; вспомним правило Напо-

леона: «Главное, побольше пленных». Сторґожа уходит бо-

лее чем на 200 верст от Москвы, но донесения обеспече-

ны в кратчайший срок, а вскоре выдвигается и мощная

История военного искусства в России до воцарения Петра Великого

Сергий Радонежский благословляет Дмитрия Донского на Куликовскую битву

(с картины М. В. Нестерова)

Вторая половина XIV в. — середина XV в.

поддержка — отборная конница Семена Мелика. В то же

время ведется разведка в направлениях к Литве и Рязани.

Наконец, быстрота сосредоточения. Великий князь не

теряет времени на подход всех сил. Точным расчетом со-

средоточение идет одновременно с движением вперед —

высокий образец в истории военного искусства! Припом-

ним, кстати, тактику Александра Невского в битве про-

тив шведов...

20 августа великий князь, получив личное благослове-

ние Сергия Радонежского, идет на Коломну — обычный

«перевоз» татар на Оке по Ногайскому шляху. Порази-

тельная скорость движения — за три дня 90—115 верст, —

достигнута отчасти выбором трех дорог.

В Коломне два дня уходит на смотры ратей (согласно

летописям, 150—200 тысяч человек). С утвердившейся

гордостью взирал князь на них, а они были полны счастья

видеть во главе молодого непобедимого вождя, образец

красоты, силы и смелости.

Но здесь же князя настигает и удар: известие об изме-

не Олега Рязанского. Меняет ли Дмитрий решение? Нет,

он лишь с удвоенным напряжением бросается на важней-

шего врага, Мамая. Но так как через Рязань идти нельзя —

это задержит главные действия, — то избран другой, бли-

жайший доступ, Крымский шлях, с переправой на Оке у

устьев Лопасни. 26-го великий князь идет спешно дальше,

даже не ожидая отставших ратей. Так действовал впослед-

ствии Суворов: «Атакуй, с чем Бог послал...»

Для обеспечения безопасности и скрытности своей так-

тики от Олега великий князь ведет все силы по западному

берегу Оки. Быстрота все та же — 30 верст в сутки, хотя

вся рать идет по одному пути.

Замечателен также указ: довольствие возложить на 10

подрядчиков (гостей), а в Рязани — «ни един волос не

тронуть».

27-го вечером великий Князь у «четырех церквей» и

Сенькиного брода. Ягайло — в Одоеве, Олег — у Старой

Рязани, Мамай — на пути к устью Непрядвы. Расстояния

до них 130—140 верст... Какой выбор места!..

История военного искусства в России до воцарения Петра Великого

И вот отсюда-то и выслан на поддержку «крепкой сто-

рґожи» лучший конник, Мелик, с его конницей: образцовая

замена, а не смена разведки... Часто ли видим это теперь?..

Мелику тоже указано добыть языка. Успех в этом Ме-

лика открывает Дмитрию замыслы союзников.

28 августа рать начала переправу. Еще не подошли бра-

тья Ягайлы, Андрей и Дмитрий. Но великий князь снова

не ждет, а, двинув против Мамая всю конницу, отставших

(до 40 тысяч) присоединяет к пехоте на ходу.

Дальше движение идет вдоль Дона, от его истоков у

Иван-озера. И оно уже осторожнее и медленнее. Только к

5 сентября конница достигает устьев Непрядвы (130

верст — около 20 верст в сутки), а к 7-му — пехота (око-

ло 15 верст). Мамай 5-го — в трех переходах (у Кузьми-

ной гати). Ягайло идет медленно, равняясь на Мамая. Олег

недвижен у Рязани.

Стратегическое положение великого князя выясняется

5 сентября. Оно легче, чем думалось, но все же князь меж-

ду двух огней — Ягайлой и Мамаем — с их полуторным

перевесом сил.

Но решение великого князя неизменно: он справедли-

во говорит, что победа над Мамаем (главный враг) заста-

вит уйти Ягайлу (второстепенный враг), — даже если бы

у Ягайлы и были свои частные успехи!..

Князь созывает 7 сентября военный совет, но не с це-

лью искать решения, а дабы вдохновить сподвижников и

сообщить им свою железную волю.

Вот слова Дмитрия на совете:

«Любезные друзья и братья, ведайте, что я пришел сюда

не затем, чтобы на Олега смотреть или реку Дон стеречь,

но дабы русскую землю от пленения и разорения изба-

вить или голову свою за всех положить: честная смерть

лучше плохого живота. Лучше бы мне не идти против

безбожных татар, нежели, пришед, ничто [не] сотворив,

возвратиться вспять. Ныне же пойдем за Дон

и там или

победим и всё от гибели сохраним, или сложим свои го-

Прием Святослава в Доростоле: нет отступления!

Вторая половина XIV в. — середина XV в.

ловы за святые церкви, за православную веру и за всю

братию нашу христиан».

Здесь в каждое слово вложен глубочайший тактичес-

кий смысл. А как велик и возвышен конец: жертвуем со-

бой «за веру и Отечество»!..

Мудрено ли, что 30-летний, «взором дивен зело», до-

толе непобедимый вождь увлек всех за собой, особенно

когда подошло вторичное благословение на бой от Сер-

гия через двух иноков-богатырей, Пересвета и Ослябю, а

для боя избран день Рождества Пресвятой Богородицы,

покровительницы «крестьян» (христиан).

Историки трепетно следят уже за тактикой перехода

Дмитрия через Оку. Переход же за Дон — это то же, что

движение Суворова на Макдональда или удар Бонапарта

от Мантуи на австрийцев, — но еще и с наступательной

переправой ввиду превосходящего по силе врага, — и все

это во имя его уничтожения, хотя бы и ценою собствен-

ной гибели, но только непременно со славой...

Три моста и несколько бродов остались связью с Роди-

ной после смелой переправы на рассвете 8 сентября, всего

верстах в восьми от Мамая. Сначала положение тылом к

Непрядве открывало мосты, крутой овраг западнее реки

Н. Дубяка разрезал наши силы, и татары могли охватить

нас. Но лишь сошел туман, Дмитрий перевел войска вос-

точнее, между верховьями Н. Дубяка и Смолки

. Здесь по-

логий склон в направлении к противнику давал выгоды кон-

ному удару. Однако другой край лощины — «Красный

Холм» с его обширным обзором — был уже во власти та-

тар, и положение их тактически было более выгодно, а река

в тылу была для нас все же огромной опасностью.

Но вот Засадный полк наш идет в Зеленую Дубраву.

Вся обстановка изменилась сразу. Мосты охранены, и

татарам создана ужасная ловушка на их уничтожение.

Ввиду присутствия Ягайлы Дмитрий мог отодвинуть первоначально

свой тыл на Крымский шлях, став между двумя врагами. Затем, когда

обстановка выяснилась, он снова переменил операционную линию на поле

сражения и вернулся опять на Ногайский шлях.

История военного искусства в России до воцарения Петра Великого

Построение наше к бою было превосходным: при ли-

нейности строев — бой из подвижных уступов, т. е. из

глубины. Ту же тактику видим у Александра Невского на

озере Чудском, Петра под Полтавой, Суворова под

Нови — драгоценная наша черта.

Но мало того. За полком Левой руки Дмитрия Ольгер-

довича — своя частная поддержка. Однако еще выше при-

таилась засада. Она требует особой скрытности, пока не

время действовать, и особой быстроты, когда время дей-

ствовать пришло.

Первым резервом командует зрелый, опытный в боях

с татарами воевода Дмитрий Боброк, вторым — молодой,

пылкий князь Владимир Андреевич, любимец войск, двою-

родный брат Дмитрия Иоанновича. Выбор обоих знаме-

нует значение в глазах великого князя засады (резерва),

Движение русской рати с 20 августа по 7 сентября 1380 г.

Вторая половина XIV в. — середина XV в.

которое особенно важно в конном бою, где побеждает

всегда тот, у кого имеется хоть частица свежих сил в ру-

ках для последнего удара.

Обеспечась от охвата, имея заманкой врагу мосты и

Засадный полк — для завершения сражения, Дмитрий

наносит встречный удар по превосходящим силам Ма-

мая. То же сделали Суворов на Требии, Бонапарт под

Риволи...

Подняв еще выше дух войск тем, что стал в одежде про-

стого воина перед Передовым полком, Дмитрий со сло-

вами: «Бог нам прибежище и сила», — первым ринулся

на врага, как только завершилась схватка Пересвета с та-

тарином-богатырем. Великий Петр, Суворов, Багратион,

Скобелев тоже всегда становились во главе войск в самое

важное мгновение!..

Дальнейший ход боя общеизвестен. Неудача татар, раз-

вернувшихся против нашего глубокого построения из ус-

тупов длинной сплошной «линией» и думавших взять верх

бурным прорывом на нашем правом крыле (охват) и про-

тив Большого полка («Чела»), — т. е. неудавшийся замы-

сел отвлечь внимание наше от мостов, — сменяется ди-

ким напором на полк Левой руки. Все ближе теснили здесь

нас татары к Непрядве. Все решительнее рвался помочь

Засадный полк, а молодой вождь его обливался слезами.

Только Боброк говорил: «Еще не приспел час». Но вот

солнце стало слепить глаза татар, а ветер, изменив на-

правление, понес им пыль в лицо. Боброк воскликнул:

«Теперь дерзайте, друзи братие, во имя Отца и Сына, и

Святого Духа», — и Засадный полк, «аки стая соколов на

стаю журавлей», бросился в тыл татарам: участь боя была

решена...

Здесь надо особо отметить очень опасное положение до

удара Засадного полка. Но вождь верил в свои войска, сам

умел действовать решительно, — и исход не мог быть иным...

Преследование на расстоянии в 50 верст довершило

гибель врага. Мамай бежал первым, воскликнув: «Велик

Бог Христианский!» Ягайло, простояв верстах в 40, быст-

ро ушел. Олег так и оставался у Рязани...

История военного искусства в России до воцарения Петра Великого

Блеск великой победы, «подобной которой еще не было

на Руси», омрачался, однако, отсутствием среди ликую-

щих войнов самого великого князя, «начальника нашей

славы». Но вот долгие поиски увенчались успехом. Без

чувств, избитый, лежал он у срубленного дерева

. Когда

же князь наконец очнулся, то услышал слова Владимира

Андреевича: «Наше древо Ярославе, Новый Александр,

сия победа тебе, Государю, честь поведается». Каково же

было уважение к своей святой старине у этих людей, с

каким наследием пришли они на Куликово поле!..

Но я добавлю еще одно.

Беспримерному стратегическому и тактическому смыс-

лу Куликовской битвы сопутствует и государственный ее

смысл. Небывалый успех наших воинов хотя и не привел

тотчас к падению татарского ига — татары еще не раз

Куликовская битва 8 сентября 1380 г.

«Вельми язвлен лежаще».

Вторая половина XIV в. — середина XV в.

разоряли «оскудевшую людьми Москву», — но все же

Куликовская битва явилась таким же решающим поворо-

том в истории России и ее соседей, каким позднее стала

Полтава. Как Полтава подготовила переход к император-

скому правлению в России, так и Куликово поле подгото-

вило нам Царскую Русь. Стремление великих князей мос-

ковских к единению Руси нашло здесь свое подкрепление,

и к словам Дмитрия «за веру и Отечество» вскоре приба-

вится — «и за Царя».

Вместе с тем, по мнению историка Соловьева, Кули-

ковская битва размежевала Запад от Востока и имела в

мировой истории такое же значение, как Каталаунская

битва. Добавлю от себя: как Ледовое побоище Александ-

ра Невского 1242 г. и как Грюнвальдский бой 1410 г., ото-

двинувшие Запад от нас и создавшие нам простор для на-

шего исторического развития...

Следствием победы Дмитрия Донского на Куликовом

поле было постепенное превращение Московского вели-

кого княжества в единое Русское царство. Честь оконча-

тельно завершить это выпала на великого правителя и да-

ровитого вождя, Иоанна III, с именем коего и связано па-

дение татарского ига.

Иоанн III, человек умный, твердой воли, решительный,

умеющий действовать по обстановке и при всем том ос-

торожный и выдержанный, с успехом продолжил дело

своих предшественников, покорив даже Великий Новго-

род. Мало того, он в том же духе воспитал и своего сына

Василия III. В итоге к концу правления Василия III Моск-

ва уже прочно владела землей от Печоры и Северного

Урала до устьев Невы и Наровы и от Васильсурска на

Волге до Любеча на Днепре.

При восшествии на Великокняжеский стол Иоанна III

Москва имела площадь около 15 000 кв. миль. Благодаря

Иоанну III и его сыну ее площадь увеличилась до

40 000 кв. миль.

Вообще, говорит профессор Ключевский, завершение

собирания земель Северо-Восточной Руси превратило

Московское княжество в великое русское государство,

История военного искусства в России до воцарения Петра Великого

а великого князя Московского — в великого русского госу-

даря. Но раз это так, то и войско, эта плоть от плоти и

кровь от крови народа, тоже сделалось народным русским

войском со всеми его достоинствами: почитанием своей

веры, беззаветной преданностью своему царю и любовью

к Отечеству. Наши предки, выращенные в почитании сла-

вы Куликовской битвы, в гордости за могучие наступа-

тельные шаги Руси Московской после 1334 г., имели с

избытком эти качества. Но кроме того, в них работой ве-

ков и поколений, под давлением татарского ига и стрем-

ления стряхнуть его, зародилось чувство национального

самосознания, чувство принадлежности к великому наро-

ду. Они несли в себе величайший залог исторических ус-

пехов — возвышенную народную гордость. Они начали

считать себя избранниками, призванными к великой ми-

ровой деятельности. И судьба не обманула их...

Первым шагом к утверждению международного авто-

ритета Руси — при несомненном влиянии второй жены

Иоанна III, Софии Палеолог, — явилось освобождение в

1480 г., т. е. спустя 100 лет после Куликовской битвы, от

татарского ига.

Второй шаг — свободная Русь, как равная между рав-

ными, завела внешние сношения с Польшей, Литвой, Шве-

цией, орденами Тевтонским и Ливонским, императором

германским и др.

Почувствовав силу, Иоанн III осознал, что значение его

как государя возросло. Второй его брак, с племянницей

последнего византийского императора, Софией Фоминич-

ной Палеолог, навел его на мысль, что София, выйдя за-

муж за московского князя, сделала его преемником ви-

зантийских императоров и передала ему все заботы о пра-

вославном Востоке. Отсюда, между прочим, стремление

иметь многочисленное и хорошо устроенное войско —

частью в постоянной готовности — для поддержания зна-

чимости государя и для выполнения предназначенных Руси

великих исторических задач.

Иоанн III уже имел возможность передать власть свое-

му преемнику так, что удельные князья, братья Василия III,