Исаченко А.Г. Теория и методология географической науки

Подождите немного. Документ загружается.

фундаментальных общественно-географических проблем, как тер-

риториальная организация человечества и интегральное обществен-

но-географическое макрорайонирование мира.

Известны разные схемы группировки государств в некие объе-

динения высшего, субглобального порядка, основанные на раз-

личных критериях и подходах, в том числе на геополитических, и

имеющих односторонний, в большей или меньшей мере субъек-

тивный характер. Таковы, например, геополитические концепции

противопоставления внутриматериковых и периферийных стран

или континентальных и морских держав. До конца XX в. было при-

нято различать три главные группы стран — социалистические,

капиталистические и развивающиеся (страны третьего мира). Это

деление явно схематично, к тому же оно оказалось эфемерным и

утратило свой смысл.

В последние годы как за рубежом, так и в России получила

распространение концепция примата культуры над всеми други-

ми признаками, разделяющими человечество. Доказывается, что

именно культура — наиболее устойчивый показатель общности

людей, в отличие от идеологических, политических и экономи-

ческих показателей. Понятие культура в самом широком смысле

слова отождествляется с цивилизацией. Предпринимаются попыт-

ки рассматривать цивилизацию как наивысшую форму интегра-

ции в обществе. Появились понятия цивилизационное пространство,

цивилизационные конфликты и т.п.

В 1993 г. вышла в свет статья профессора Гарвардского универ-

ситета С.П.Хантингтона под достаточно выразительным назва-

нием «Столкновение цивилизаций», а через несколько лет тот же

автор опубликовал большую монографию «Столкновение циви-

лизаций и передел мирового порядка». Подобное название гово-

рит само за себя. Читателя не могут не настораживать такие сопо-

ставления, которые делает автор книги: если в 1900 г. на долю

западной цивилизации приходилось 44,3 % населения мира, то в

1995 г. — всего 13,1 %, в то время как доля исламского мира вы-

росла с 4,2 до 17,9 %, доля африканской цивилизации — с 0,4 до

11,7 %. Идеи С. П. Хантингтона нашли как сторонников, так и про-

тивников, между которыми разгорелась дискуссия. Его справед-

ливо критиковали за недооценку экономических, политических,

природно-ресурсных, экологических и других факторов междуна-

родных конфликтов и преувеличение роли цивилизации, т. е. раз-

личий в укоренившихся бытовых традициях, религии, расе и т.п.

Указывалось, что «опасно и безответственно поднимать различия

такого рода до уровня, определяющего международные отноше-

ния и пути развития международной политики»

Известия Русского географического общества. — 2000. — Т. 132. — Вып. 2. —

С. 91.

231

Для нас непосредственный интерес представляет вопрос о

цивилизационном подходе к изучению территориальной структу-

ры общества и к интегральному общественно-географическому

макрорайонированию. Идея о цивилизации как всеобъемлющем

понятии, охватывающем все стороны жизни человечества, как о

самом высоком уровне группировки людей, представляется мало-

убедительной. Нельзя не заметить, что само понятие цивилизация

определяется весьма расплывчато. К ее признакам относят общ-

ность истории, религии, языка, традиций, материальной и ду-

ховной культуры, причем большое значение придается самоиден-

тификации личности — субъективному и крайне ненадежному

признаку. Однако обычно упускается из виду весьма существен-

ный критерий — территориальность. Устойчивое существование

всякой цивилизации немыслимо представить вне «собственной»

территории, т.е. без наличия ареала компактного проживания

людей — ее носителей.

Очаги древних цивилизаций хорошо известны, но известно

также, что в ходе истории эти очаги смещались, происходило их

переплетение, смешение, размывание границ. Для современной

эпохи характерно усиление взаимопроникновения культур и усу-

губление их пространственной дисперсности; происходит отрыв

значительной части или даже большинства носителей той или иной

культуры от ее первичного очага, их «растворение» в иных куль-

турных средах, а кроме того, стирание отличительных цивилиза-

ционных признаков под космополитическим напором современ-

ной масс-культуры. Все это чрезвычайно затрудняет, если и вовсе

не исключает, возможность проведения разграничительных ли-

ний между различными цивилизациями в пространстве. К этому

нельзя не добавить, что неопределенность критериев порождает

большой разнобой в классификации цивилизаций.

Крупнейший исследователь цивилизаций, английский историк

А.Дж.Тойнби в середине прошлого столетия установил 21 циви-

лизацию, а впоследствии увеличил их число до 33. В настоящее

время С. П.Хантингтон различает семь или восемь крупных циви-

лизаций: западную, конфуцианскую (китайскую), японскую, ис-

ламскую, индуистскую, православно-славянскую, латиноамери-

канскую и, возможно, африканскую. Эта классификация далеко

не бесспорна. Сомнения вызывает, в частности, использование

конфессионального критерия в качестве чуть ли не ведущего. Пра-

вомерно ли, например, считать, что западная и восточная части

Белоруссии (как это следует из некоторых суждений, основанных

на идеях С. П. Хантингтона) относятся к разным «цивилизацией -

ным пространствам» и что культура Греции или Румынии ближе

к русской, чем культура западных районов Белоруссии?

Петербургские географы Ю. Н. Гладкий и А. И. Чистобаев пред-

приняли попытку выделить культурно-исторические макрорегио-

232

ны мира, в значительной степени опираясь на «цивилизационные

пространства» С. П. Хантингтона. Однако названные авторы при-

знают трудности установления границ существующих цивилиза-

ций, поскольку их характерные признаки четко проявляются лишь

в «ядрах», тогда как на периферии наблюдается переплетение при-

знаков разных цивилизаций. В конечном счете выделены следую-

щие культурно-исторические макрорегионы мира: Западная Ев-

ропа, Восточная Европа, Евразийский макрорегион (территория

бывшего СССР), Афро-Азиатские макрорегионы, Америка, Ав-

стралия с Океанией. Определенная условность и схематизм этого

районирования достаточно очевидны. Впрочем, сами авторы ого-

вариваются, что в этом делении «речь идет о форме подачи мате-

риала и не более того»

3.12. Социально-экономические территориальные

системы и комплексы

В социально-экономической географии, как и в физической,

употребление термина комплекс имеет достаточно давнюю тради-

цию, а с 70-х гг. прошлого века стал входить в обиход термин

система. В 1974 г. В.В.Покшишевский предостерегал экономико-

географов от неоправданного использования последнего термина

в тех случаях, когда речь может идти лишь о территориальных

группировках. Он обратил внимание на то, что территориальные

группировки промышленных предприятий, полей, населенных

мест, железных дорог и т.д. далеко не всегда складываются в

систему, подчас представляя собой механическое совмещение

внутренне не связанных или даже противоречивых элементов.

«Такие «антисистемные» группировки могут возникнуть как ре-

зультат каких-либо исторических перипетий, разрушивших сло-

жившуюся ранее систему (автор как будто предвидел разрушение

сложившихся экономических связей на территории СССР —

А. И.) или вообще антагонистических тенденций в ходе обще-

ственного развития, хищнического исчерпания природных ре-

сурсов и т. п.»

Самое жесткое условие для того чтобы именоваться системой,

сформулировал Ю. П. Михайлов. По его мнению, не всякие тер-

риториальные связи являются системообразующими, а лишь свя-

зи управления в административно-территориальном делении

(АТД); нельзя считать системой, в частности, экономический район.

«Только АТД представляет собой территориальную совокупность,

' Гладкий Ю.Н., Чистобаев А. И. Районоведение. — М., 2002. — С. 155.

Покшишевский В. В. О самом главном в экономической географии. — Вопросы

географии. — 1974. — № 95. — С. 28.

233

объединяемую управлением и отвечающую критериям системы

(организации)»

Одно из наиболее развернутых определений территориальной

общественной системы (ТОС) принадлежит Б.С.Хореву: «...это

сложная, субординированная, вероятностная, развивающаяся,

открытого вида система, в которой главнейшую роль играет воп-

рос управления ее поведением и развитием»

. Системообразую-

щими факторами ТОС являются: 1) общность производственных

и транспортных связей; 2) единство системы населенных пунктов

и демографических связей; 3) единство социальной инфраструк-

туры; 4) общность природопользования и задач по охране окру-

жающей среды; 5) единство системы социальной информации;

6) общность и централизация управления автономными объекта-

ми системы. Основные компоненты ТОС — население, производ-

ство и природные ресурсы — образуют подсистемы в ее составе.

В практике общественно-географических исследований широ-

ко используется понятие о территориальных системах отраслевого

характера, в том числе транспортных и расселенческих. Представ-

ления о единой транспортной и единой энергетической системах

в масштабах всей страны в условиях плановой советской эконо-

мики были близки к реальности и в свою очередь рассматрива-

лись как важные составные части единого народно-хозяйственно-

го комплекса СССР; в теоретическом плане активно обсуждались

перспективы формирования единой системы расселения. Терри-

ториальные системы подобного уровня очевидно следует расце-

нивать как частные, или парциальные, по отношению к интег-

ральной общественной системе (ТОС) либо, согласно Б.С.Хоре-

ву, как субсистемы последней.

Под территориальной системой расселения (TCP) понимается

совокупность поселений (населенных пунктов), между которыми

существуют устойчивые территориальные связи и распределение

функций. Формирование TCP тесно связано с развитием произ-

водства и системы обслуживания. TCP формируются на опреде-

ленном, достаточно высоком уровне социально-экономического

развития, как правило, вокруг крупных промышленно-городских

центров. Существуют TCP разного территориального масштаба —

локальные (типичный пример — городская агломерация) и реги-

ональные разных порядков вплоть до общегосударственных.

Б. С.Хорев придает большое значение понятию комплекс как

одному из главных в проблематике территориальной организации

общества. Он справедливо полагает, что комплекс есть один из

Михайлов Ю. П, К вопросу о территориальной организации общества и орга

низации территории. — География и природные ресурсы. — 1998. — № 4. — С. 12.

Хорее Б. С. Территориальная организация общества (Актуальные проблемы

регионального управления и планирования в СССР). — М., 1981. — С. 23.

234

классов систем высшего ранга сложности. При этом он считает воз-

можным говорить об отраслевых и межотраслевых экономических

комплексах и их совокупности, составляющей единый народно-

хозяйственный комплекс страны. Практически какие-либо разли-

чия при употреблении терминов система и комплекс в обществен-

ной географии не улавливаются. Термин комплекс используется до-

статочно широко применительно к территориальным системам раз-

ного типа и уровня. Существуют, в частности, понятия о научно-

производственном территориальном комплексе как взаимосвязан-

ном сочетании научных, опытно-конструкторских учреждений и

промышленных предприятий, объединяемых совместными разра-

ботками, испытаниями и производством наукоемкой продукции.

Э.Б.Алаев заметил, что понятие комплексность не имеет чет-

кого определения. Он считал, что из всех экономико-географи-

ческих образований только экономический район и его ядро от-

вечают этому понятию. Если под ядром экономического района

подразумевать территориально-производственный комплекс (ТПК),

то соображения Э. Б.Алаева следует в первую очередь отнести имен-

но к этому объекту. Понятие ТПК, введенное Н. Н. Колосовским,

стало одним из фундаментальных для советской экономической

географии. Под ТПК понимается взаимосвязанное сочетание пред-

приятий, при котором обеспечивается максимальная эффектив-

ность производства за счет рационального использования всех видов

местных ресурсов, сокращения транспортных затрат, создания

единой производственной и социальной инфраструктуры (вклю-

чая информационные связи) и системы расселения. ТПК различ-

ных территориальных рангов от локальных до макрорегиональных

рассматриваются многими как системы наиболее высокого уров-

ня организованности и как основа формирования экономических

районов. Вопрос о соотношении между ТПК и экономическим

районом непосредственно связан с проблемой экономического

районирования, которое заслуживает отдельного обсуждения. Но

прежде ознакомимся с понятием о территориальной организации

общества (ТОО), которое начиная с 70-х гг. стало одним из осно-

вополагающих в советской социально-экономической географии.

Согласно Б. С.Хореву, «понятие территориальной организации

общества в широком смысле слова охватывает все вопросы, каса-

ющиеся территориального разделения труда, размещения произ-

водительных сил, региональных различий в производственных

отношениях, расселения людей, взаимоотношения общества и

природы, а также проблемы региональной социально-экономи-

ческой политики»

. Автор приведенного определения подчеркива-

ет как бы двойственный характер ТОО: под этим термином следу-

Хорее Б. С. Территориальная организация общества (Актуальные проблемы

регионального управления и планирования в СССР). — М., 1981. — С. 3.

235

ет одновременно понимать как одно из направлений целенаправ-

ленной деятельности людей, так и результат предыдущей их дея-

тельности. Для советской социально-экономической географии был

характерен акцент на первый аспект; достижение целей ТОО свя-

зывалось с государственными планами социально-экономическо-

го развития. Возможность ТОО в условиях капитализма не отрица-

лась, но рассматривалась как стихийный процесс. Однако поня-

тие ТОО не чуждо зарубежной географии. Еще в 1970 г. американ-

ский географ Р.Л.Морилл определил пространственную органи-

зацию общества как человеческий опыт эффективного использо-

вания земного пространства.

Ю.П.Михайлов считает, что определение ТОО у Б.С.Хорева

слишком неопределенно, так как включает множество разнород-

ных явлений, не соответствующее логике понятия организация.

Последнее предполагает наличие управления: там, где нет управ-

ления, нет и организации. Критерию управления отвечает только

административно-территориальное деление (АТД), поэтому АТД

и ТОО следует считать синонимами. В условиях рынка предприя-

тия и другие объекты, не являющиеся объектами непосредствен-

ного управления со стороны администрации АТД, не должны, по

Ю.П.Михайлову, попадать в категорию элементов ТОО.

В приведенных высказываниях двух авторов по существу нет

противоречий. Согласно представлениям Б.С.Хорева, ТОО осу-

ществляется и исследуется практически в рамках политико-ад-

министративного территориального деления, т. е. в границах госу-

дарств и их территориальных подразделений разного порядка, при

этом должное значение придается фактору управления.

При изучении столь сложной системы, как ТОО, на передний

план выдвигается вопрос о ее структуре. По Б. С. Хореву, главные

составляющие ТОО — территориальная система производитель-

ных сил и территориальная система расселения. Касаясь террито-

риальной структуры народно-хозяйственного комплекса всей стра-

ны, Б.С.Хорев различает два ее аспекта: с одной стороны, это

совокупность отраслевых и межотраслевых экономических комп-

лексов, а с другой — единая система крупных районных народно-

хозяйственных комплексов и экономических районов. Таким об-

разом, в этих суждениях содержится указание на полиструктур-

ность социально-экономических территориальных систем. По ана-

логии с природными геосистемами здесь множество «слоев» и

системообразующих связей группируется в два типа структур —

вертикальный, т.е. компонентно-отраслевой, и горизонтальный,

территориально-блоковый.

Понятие о

территориальной структуре народного хозяйства

наи-

более подробно разработал И.М.Маергойз

. Этот географ исхо-

Маергойз И.М. Территориальная структура хозяйства. — Новосибирск, 1986.

236

дил из того, что основной таксономической единицей экономи-

ко-географического исследования является народное хозяйство

страны в целом. По его мнению, целостность хозяйства особенно

четко выявляется на государственном уровне, где она усиливает-

ся целостностью страны как государственного образования. От-

дельные региональные части страны должны изучаться с точки

зрения познания этого целого. Следовательно, речь идет о терри-

ториальной структуре народного хозяйства государства как цело-

стной системы (и прежде всего применительно к бывшему СССР).

Народное хозяйство, по И. М. Маергойзу, это полиструктур-

ная система, объединяющая четыре относительно автономные

структуры: социальную, отраслевую, технологическую и органи-

зационную, территориальную. Последняя характеризуется авто-

ром как основополагающая экономико-географическая категория,

и нас, естественно, будет интересовать она. Территориальная струк-

тура слагается из следующих взаимосвязанных частей, которые

автор называет подсистемами: а) материальное производство —

ведущая и наиболее динамичная подсистема; б) транспорт, энер-

гетика и водное хозяйство (инфраструктура); в) население; г) при-

родные ресурсы. Эти подсистемы можно сопоставить с компонен-

тами природных геосистем, формирующими вертикальную струк-

туру; каждой из них свойственны свои особенности территори-

альной дифференциации.

Собственно территориальная (горизонтальная) структура на-

родного хозяйства страны рассматривается как триединая, состо-

ящая из трех форм («подструктур»).

1. Интегрально-пространственная подструктура — важнейшая,

она характеризует взаимодействие экономических районов и дру

гих хозяйственно-целостных территориальных единиц разного

ранга (подрайонов, локальных ТПК, промышленно-городских

агломераций и др.); ей присущи интегральный характер, конти

нуальность, разноуровенность (иерархичность).

2. Множественная территориально-отраслевая подструктура —

взаимодействие территориальных структур отдельных отраслей в

масштабе страны, образующие сложный пространственный рису

нок вследствие несовпадения территориальной дифференциации

различных отраслей.

3. Питательно-распределительная подструктура — производ

ственная инфраструктура во взаимосвязи с расселением. Ей при

сущи дискретность и линейно-сете-узловая морфология, склады

вающаяся из линий и узлов. Эта подструктура пронизывает всю

территорию страны и играет системообразующую роль как по вер

тикали, связывая сферы и отрасли, так и по горизонтали, объе

диняя районы всех рангов.

Перечисленные три формы территориальных структур перекры-

ваются. По существу, интегральный характер имеет только первая

237

из них, тогда как две другие являются парциальными по отноше-

нию к ней: будучи едиными и самостоятельными образованиями

в рамках всей страны, в границах конкретной интегральной сис-

темы регионального уровня они входят в единое целое на правах

компонентов. Нельзя не отметить определенную аналогию между

структурами хозяйственных и природных территориальных сис-

тем — полиструктурность, наличие двух типов системообразую-

щих связей (вертикальных и горизонтальных) и соответствующих

им структур, интегральных и парциальных систем. Вместе с тем

имеются и различия, в частности в территориально-хозяйствен-

ных системах значительно резче, чем в природных, выражена

дискретность структурных элементов, для природных геосистем

не типична линейно-узловая морфология.

Нельзя сказать, что в общественной географии сложилась еди-

ная логическая система понятий, относящихся к территориаль-

ной дифференциации и интеграции. Не всегда наблюдается по-

следовательность и согласованность в употреблении терминов сис-

тема, комплекс, структура, организация и т.д. Нет полной яснос-

ти в иерархических соотношениях различных территориальных

образований. Остается неразработанным понятие об универсаль-

ной (интегральной) территориальной общественно-географиче-

ской системе, которая охватывала бы все основные стороны жиз-

ни общества. Идентификация разного рода народно-хозяйствен-

ных или производственно-территориальных систем и комплексов

не решает этой проблемы, а историко-культурный, или цивили-

зационный, подход в качестве интегрального представляется ма-

л оперспективным.

При такой ситуации на переднем плане в роли своего рода

квазиуниверсальных общественно-географических территориаль-

ных систем оказались страны как государственные образования.

Мы уже видели, что некоторые авторы приводят доводы в пользу

того, чтобы считать государственные образования единственно

«законными» общественно-географическими системами, эконо-

мическими районами наивысшего ранга, или основными таксо-

номическими единицами в социально-экономической географии.

Многие авторы принимают подобные представления де-факто без

какого-либо обоснования. Практически все политические, эконо-

мические, цивилизационные и прочие территориальные общнос-

ти высшего (субглобального, или макрорегионального) ранга кон-

струируются путем группировки государств.

Государственно-политическое деление мира несомненно вы-

деляется наибольшей определенностью и четкостью по сравне-

нию с другими типами и формами общественно-географической

территориальной дифференциации. Только государственные гра-

ницы, несмотря на их условность, могут считаться линейными.

Государственное деление абсолютно дискретно, поэтому оно слу-

238

жит «привязкой» для идентификации различных территориально-

общественных систем и основой для выявления специфических

наднациональных территориальных общностей. Особое значение

имеет то обстоятельство, что вся мировая социально-экономи-

ческая статистическая информация организована по политико-

административному принципу.

Однако государства не могут служить некими универсальными

эталонами общественно-территориального деления в силу их чрез-

вычайной разномасштабности и несопоставимости по размерам

занимаемой территории, численности и плотности населения,

экономическому потенциалу, степени внутренней разнородности

в социально-экономическом и природном отношениях, по их

«весу» в расстановке политических и экономических сил на миро-

вой арене.

К началу XXI в., по данным ООН, в мире насчитывалось 223

территориальных политических образования, включая 23 зависи-

мые территории и владения стран метрополий (например, Гиб-

ралтар, заморские департаменты Франции и др.). Их площади раз-

нятся в диапазоне от 0,44 км

(Ватикан) до 17075 тыс. км

(Рос-

сия), т. е. могут различаться на восемь порядков. Если даже исклю-

чить из расчетов десять государств-«карликов» (условно площа-

дью менее 100 км

), то различия по занимаемой площади между

всеми остальными странами составят пять порядков. На десять круп-

нейших стран (площадью более 2,5 млн км

каждая), составляю-

щих менее 5 % от общего числа стран мира, приходится 54,5 %

площади обитаемой суши (без Антарктиды).

Аналогичные контрасты наблюдаются в численности населе-

ния. В 2002 г. к самым малонаселенным (с числом жителей менее

50 тыс. чел.) принадлежали 22 территориально-политических об-

разования (из них восемь с числом жителей менее 10 тыс. чел.),

тогда как в 11 странах проживало более чем по 100 млн чел. Таким

образом, эти две группы стран разнятся по данному показателю

на четыре — шесть порядков. В десяти самых населенных странах в

2002 г. проживало 59,7 % всего населения мира, причем лишь на

долю Китая и Индии приходится 37,6 %. Пять стран — Китай,

Индия, США, Бразилия и Россия — входят в первую десятку

государств как по численности населения, так и по размерам тер-

ритории.

Чисто утилитарные (в частности, фискальные) потребности

государства, особенно при его значительных размерах, вызвали

необходимость в административно-территориальном делении. Как

это ни парадоксально звучит, деление государства на части долж-

но было способствовать поддержанию и укреплению его целост-

ности. В этом состоит диалектика районирования, а администра-

тивно-территориальное деление есть не что иное, как райониро-

вание. В крупных государствах оно приобретало многоступенчатый

239

иерархический характер (например, губерния—уезд—волость в

России), надо однако подчеркнуть, что это районирование искус-

ственное, оно в значительной мере условно, в нем могут присут-

ствовать элементы субъективизма, волюнтаризма и произвола.

Поэтому рано или поздно'должна была возникнуть проблема ес-

тественного районирования.

Под

естественным

здесь имеется в виду

не синоним природного, а противопоставление искусственному.

В этом смысле естественным может быть и природное, и соци-

ально-экономическое районирование, если оно основано на объек-

тивных, научно установленных критериях. Начало научному рай-

онированию было положено в России. Еще в 1791 г. А. Н. Радищев

противопоставил административному делению, которое он мет-

ко назвал продуктом «исправникова искусства», географическое

разделение на округи, «естественностью означенные». Но для это-

го, подчеркивал он, нужно не «исправниково искусство», а голо-

вы и глаза географов таких, как Паллас, Георги, Лепехин.

3.13. Экономическое районирование

Экономическое районирование в России имеет богатую исто-

рию. Уже в начале XIX в. в трудах К. И. Арсеньева оно стало обо-

собляться от природного районирования и оформляться в само-

стоятельное направление географической науки, привлекавшее

внимание многих ученых XIX — начала XX в. Перелом в развитии

экономического районирования наступил после Октябрьской ре-

волюции, когда ему было придано государственное значение

как важному инструменту организации общественного производ-

ства и управления народным хозяйством.

Методологические основы экономического районирования

СССР были заложены в разработках Госплана и Комиссии ВЦИК

по районированию (1921 —1922). За последующие десятилетия раз-

витие теории экономического районирования заметно продвину-

лось, хотя в ней оставалось немало сложных и не до конца решен-

ных вопросов. Однако в конце прошлого столетия она оказалась в

состоянии серьезного кризиса, имевшего две главные причины.

Одна из них — общая тенденция гуманизации науки, выразивша-

яся в резком усилении ориентации на изучение социально-куль-

турных аспектов развития и структуры общества, к чему совет-

ские географы не были достаточно подготовлены. Но главный удар

традиционному направлению отечественной экономической гео-

графии нанесли разрушение СССР (а вместе с ним централизо-

ванной плановой экономики) и переход к рынку.

Однако было бы серьезной ошибкой оценивать результаты ис-

следований советских географов по экономическому районирова-

нию как напрасные или ставшие ненужными. Достаточно сопос-

240