Ибрагимов И.М. Правомерные возможности защиты прав потерпевшего в российском уголовном процессе

Подождите немного. Документ загружается.

axl-rose (axl-rose@inbox.ru)

ПРАВОМЕРНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ ЗАЩИТЫ ПРАВ ПОТЕРПЕВШЕГО

В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

И.М. ИБРАГИМОВ

Ибрагимов И.М.

Заместитель председателя Верховного Суда Республики Дагестан, председатель

судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Дагестан,

заслуженный юрист Республики Дагестан, кандидат юридических наук, доцент, автор

более 20 научных публикаций, в том числе пяти монографий, посвященных исследованию

проблем конституционного, муниципального права и государственного устройства,

административного, уголовного и уголовно-процессуального права.

Рецензенты:

Л.Н. Масленникова - профессор кафедры уголовного процесса Московской

государственной юридической академии, доктор юридических наук, профессор, адвокат.

Б.Я. Гаврилов - заведующий кафедрой управления органами расследования

преступлений Академии управления МВД России, генерал-майор юстиции, заслуженный

юрист Российской Федерации, доктор юридических наук.

ВВЕДЕНИЕ

Высокое политическое значение уголовного судопроизводства в современной России

определяется конституционным положением о том, что человек, его права и свободы

являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и

гражданина - обязанность государства (ст. 2 Конституции РФ). В уголовно-

процессуальном законе на основе Конституции РФ определено назначение уголовного

судопроизводства, которое состоит в защите прав и законных интересов лиц и

организаций, потерпевших от преступления, а также личности от незаконного

необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (ст. 6 УПК РФ)

<1>.

--------------------------------

<1> См.: Лупинская П.А. Высокое политическое значение уголовного

судопроизводства // LEX RUSSICA: Научные труды Московской государственной

юридической академии (МГЮА). 2008. N 2. С. 278.

Проблема защиты прав потерпевших в России, как и в других государствах мира,

является одной из важных и постоянно актуальных проблем уголовно-процессуального

правоведения и правоохранения. Несерьезное отношение к ее решению является

серьезным препятствием для дальнейшего развития и совершенствования в России

уголовного правосудия и предупреждения беспрецедентно растущего качественного и

количественного уровня ежедневно совершаемых преступлений. Теоретическая

постановка и основательное решение автором исследуемой проблемы главным образом

проистекают из того, что само российское уголовно-процессуальное законодательство в

этом аспекте содержит в себе немалое количество концептуальных, нормативных,

институциональных и функциональных изъянов.

Дело в том, что российскому законодателю, при всех его ощутимых достижениях в

деле теоретической и правовой модернизации действовавшего ранее уголовно-

процессуального законодательства, так и не удалось в полной мере практически

реализовать свое основное предназначение и поставленную им в п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ

правомерную задачу по приоритетной защите достоинства, конституционных и

процессуальных прав многотысячной армии людей, страдающих от ежедневно

совершаемых различных преступлений. Результаты конкретного функционального

анализа действующих уголовно-процессуальных норм и практики их применения для

защиты прав потерпевших свидетельствуют о том, что конституционные гарантии прав

потерпевшего в уголовном судопроизводстве являются недостаточными и потому не

обретают должной силы через применение уголовно-процессуальных положений, которые

подчас диссонируют с идеями, ценностями, целями и принципами, закрепленными в

Конституции РФ и международно-правовых актах, предусматривающих защиту прав

жертв преступлений.

Имеющимися концептуальными, нормативными, институциональными и

функциональными погрешностями уголовно-процессуального законодательства нередко

пользуется масса недобросовестных представителей правоохранительных органов

государства, которые из корысти, лени или по иным причинам пренебрегают

законодательно поставленной перед ними первоочередной задачей по охране

безопасности и защите нарушенных преступлениями прав потерпевших.

Недобросовестное отношение к своим служебным обязанностям и профессионально

низкий уровень их выполнения работниками правоохранительных органов влечет за собой

то, что масса людей, пострадавших от преступлений, вынуждена бывает отказаться от

обращения в правоохранительные органы государства для защиты от преступных

посягательств на их достоинство, жизнь, здоровье и имущество, что также приводит к

серьезным препятствием на пути развития уголовного судопроизводства исходя из его

"высокого политического значения", который должен быть направлен, в первую очередь

на усиление гарантий прав личности: будь то подозреваемый, обвиняемый, потерпевший

или иное лицо, чьи права и интересы затронуты при ведении расследования или судебного

разбирательства" <2>. Поэтому дисфункции и конфликты, связанные с защитой

достоинства и прав потерпевших, побуждают российских правоведов искать и находить

новые формы взаимодействия представителей правоохранительных органов с

потерпевшими и другими участниками уголовного процесса для дальнейшего

совершенствования положений уголовного и уголовно-процессуального законодательства

<3>.

--------------------------------

<2> См.: Лупинская П.А. Там же. С. 283.

<3> См.: Францифоров Ю.В. Противоречия уголовного процесса. Методология.

Механизм регулирования. Средства разрешения противоречий. М., 2006.

Как показывают статистические данные, ежегодно выявляются сотни и тысячи

материалов уголовных дел, которые были сокрыты от регистрации и учета. К примеру, в

2006 году проведенными прокурорскими проверками выявлено и поставлено на учет

143498 заявлений о преступлениях <4>. Имеют место и незаконные отказы в возбуждении

уголовного дела, а также незаконные и необоснованные приостановления производства по

уголовным делам <5>. Не лучше обстоят дела и в уголовно-процессуальной деятельности

дознавателей, следователей и прокуроров при окончании предварительного

расследования, которое зачастую завершается неправомерным прекращением уголовного

дела. По мнению большинства российских ученых и практикующих юристов, такая

практика наносит ощутимый вред борьбе с преступностью, поскольку дает преступникам

возможность оставаться безнаказанными, оставляя невосстановленными права граждан,

пострадавших от преступлений <6>.

--------------------------------

<4> См.: Данные из информационно-аналитического доклада НИИ проблем

укрепления законности и правопорядка "Состояние законности и правопорядка в РФ и

работа органов прокуратуры" (М., 2007).

<5> См.: Лупинская П.А. Указанное сочинение. С. 285.

<6> См.: Лупинская П.А. Высокое политическое значение уголовного

судопроизводства // "LEX RUSSICA": Научные труды Московской государственной

юридической академии (МГЮА). 2008. N 2. С. 280 - 285; Масленникова Л.Н. Назначение

уголовного судопроизводства: достигается ли оно сегодня в России? Материалы

международной научно-практической конференции "Актуальные проблемы уголовного

судопроизводства: вопросы теории, законодательства, практики применения" (к 5-летию

УПК РФ). МГЮА. 2007. С. 63 - 65; Химичева Г.П., Мичурина О.В., Химичева О.В.,

Мичурин В.С. Проблемы нарушений уголовно-процессуальных норм при возбуждении и

прекращении уголовных дел, способы их устранения. М., 2004. С. 4.

В связи с таким неутешительным общим положением потерпевших, естественно,

возникает целый ряд взаимосвязанных вопросов, которые остаются практически

нерешенными. Почему, например, при действующей Конституции РФ и сравнительно

недавно модернизированном уголовно-процессуальном законодательстве люди,

пострадавшие от преступлений, чувствуют свою практическую беззащитность, а

преступники - свою хроническую безнаказанность? Почему работники

правоохранительных органов государства, которые специально учреждены и

функционируют для защиты конституционного правопорядка, могут безответственно

отказаться от свершения правосудия и зачастую преградить путь потерпевшим

самостоятельно добиваться восстановления своих преступно нарушенных законных прав?

Почему правоохранители, получая должность и плату из государственной казны,

образуемой также из налогов потерпевших, не желают или не способны надежно охранять

безопасность пострадавших от преступления лиц и защищать их законные интересы?

Какими духовно-нравственными, научными, законодательными и практическими

способами можно добиться того, чтобы простые люди почувствовали конституционно

провозглашенную гарантию защиты их нарушенных преступлениями прав и свобод? Что

нужно сделать, чтобы потерпевшие могли и потому захотели своевременно

информировать правоохранительные органы о каждом случае совершения против них тех

или иных преступлений? Насколько международно-правовые стандарты могут

приблизить действующее законодательство и практику защиты прав потерпевших к

совершенству? Насколько передовое законодательство и опыт зарубежных стран по

проблемам гарантии безопасности потерпевших и защиты их прав могут служить

примером российскому законодателю для последовательной реализации соответствующих

положений Конституции России и потенциально имеющихся правомерных возможностей

с учетом особенностей отечественной правовой системы и способов поддержания

правопорядка в реальной жизни? Насколько вся система норм уголовно-процессуального

законодательства отвечает требованиям норм международного законодательства по

защите прав потерпевших, в особенности требований статей 45 и 52 Конституции, а также

статьи 6 УПК РФ? Достаточно ли только адекватного отражения международно-правовых

норм защиты прав потерпевших для существенного улучшения правового положения

потерпевших в стране или требуются также серьезные преобразования в сфере

правосознания представителей российских правоохранительных структур? Какие

процессуальные гарантии защиты прав потерпевших отсутствуют в УПК РФ и какие

положения препятствуют или даже отменяют всякие правомерные возможности

потерпевших получать своевременную государственную юридическую помощь или

самостоятельно осуществлять защиту своих прав в полной мере? Какие нормы УПК РФ не

имеют четкого смысла для однозначного правомерного толкования и практического

применения, а также не содержат в себе достаточных санкций для полномерной

реализации действенной защиты прав потерпевших? Наконец, какие конкретные

изменения и дополнения необходимо внести в процессы уголовного судопроизводства,

чтобы потерпевшие без сомнений и опасений обращались в правоохранительные органы

за реальной и достаточной государственной помощью?

В настоящей работе высказаны не только научно обоснованные пути разрешения

указанных вопросов, но и показано, что эти вопросы нуждаются в несколько иных

подходах и способах своего решения. Для многих ученых и практикующих правоведов

вовсе не является секретом тот факт, что причиной слабого действия ныне действующего

УПК РФ является то, что российские правоохранительные органы в какой-то мере

уклонились от надлежащего выполнения своих конституционно установленных прямых

должностных обязанностей по раскрытию и расследованию уголовно наказуемых деяний,

особенно тех, которые относятся к категории дел частного обвинения <7>. В

правоведческой литературе и средствах массовой информации все чаще и чаще

появляются довольно критические публикации, касающиеся темы законодательной

недостаточности, коррумпированности и практического бессилия российских

правоохранительных органов. Не теряет своей злободневности также вопрос об очевидной

несоразмерности характера и объема прав и обязанностей обвиняемой и потерпевшей

сторон в уголовном судопроизводстве, несмотря на то что уголовно-процессуальное

законодательство России во многом отражает императивные нормы международного и, в

частности, европейского права, которое с особой тщательностью закрепляет не только

права подозреваемых, обвиняемых, подсудимых и их адвокатов-защитников, но также

самих пострадавших от преступления людей и их представителей.

--------------------------------

<7> См.: Леви А.А. Потерпевший в уголовном процессе. М., 2007. С. 107 - 108.

По мнению автора настоящего исследования, разного рода законодательные ошибки,

пробелы и заслоны, которые препятствуют полномерному действию Конституции РФ в

сфере соблюдения прав и свобод человека, особенно в сфере защиты прав потерпевших от

преступлений лиц, могут и должны быть преодолены реальным приведением концепции и

норм действующего УПК РФ в полную гармонию с соответствующими положениями

международного права и Конституции Российской Федерации. В этом контексте обращает

на себя особое внимание необходимость разработки хорошо продуманной системы

правовой ответственности представителей правоохранительных органов, которые

непосредственно занимаются административно-правовой и судебной защитой прав

потерпевших в России. Именно на уровне законов, а не подзаконных актов, в частности

постановлений Конституционного Суда и Верховного Суда РФ, необходимо установить

соответствующие уголовно-правовые и уголовно-процессуальные понятия, а также

должностные обязанности дознавателей, следователей, прокуроров и судей, чтобы

звучное название правоохранительных органов государства в полной мере стало также

действующим их практическим предназначением.

Целью настоящего исследования является выявление новых правомерных

возможностей защиты прав потерпевших в российском уголовном судопроизводстве,

комплексное исследование проблем, связанных с процессами надлежащей реализации

уголовно-процессуальных правоотношений по охране безопасности и защите прав и

законных интересов пострадавших от преступлений людей и организаций, а также

теоретическая выработка концептуальных, законодательных и практических

рекомендаций для дальнейшего совершенствования российского уголовного

судопроизводства и более действенной защиты конституционных и процессуальных прав

потерпевших.

Под правомерными возможностями защиты прав потерпевшего автор подразумевает

не только установленные действующим российским уголовно-процессуальным законом

права потерпевшего, но также и те права потерпевшего, которые прямо не закреплены

законом, но не запрещены и не ограничены законом и потому согласно идее права,

понятию "правомерность", духу и содержанию Конституции РФ могут быть реализованы

в российском уголовном процессе как со стороны самого потерпевшего (его

представителей), так и со стороны правоохранительных и судебных органов государства.

Понятие "защита прав потерпевшего" включает в себя как их беспрепятственную

реализацию, т.е. охрану от их нарушения со стороны подозреваемых, обвиняемых или

самих работников правоохранительных органов государства, так и их восстановление

посредством законодательно предусмотренных, а также не запрещенных законом

процедур. Если работники правоохранительных органов по тем или иным причинам не

выполняют законодательно возложенные на них государством обязанности по охране и

реализации прав потерпевшего, то потерпевший должен иметь право и реальную

способность самостоятельно или посредством своих представителей, в том числе и

высококвалифицированных и опытных адвокатов, защищать свои процессуальные и

субстанциональные (возмещение ему морального, физического и материального вреда)

права и интересы. В этой связи неправомерное лишение доступа пострадавшего к

правосудию на практике может быть обусловлено не только незаконными действиями

участников уголовного судопроизводства, но подчас и действующими законодательными

пробелами и погрешностями.

Поставленная в настоящей работе цель выявления правомерных возможностей

защиты прав и интересов потерпевшего достигается посредством решения автором

конкретных задач духовно-исторического и международно-правового исследования

концептуальных и выявления правовых оснований защиты прав потерпевших,

существенного переосмысления понятия "потерпевший" и определения достойного и

правомерного статуса потерпевшего в российском уголовном судопроизводстве,

выявления потенциальных законодательных и практических правомерных возможностей

защиты прав потерпевших и восстановления их нарушенных преступлениями прав и

законных интересов.

Проблемы гарантии безопасности и реализации прав потерпевших в уголовном

судопроизводстве поставлены давно и в определенной мере решены в монографических

исследованиях и статьях целого ряда отечественных и зарубежных ученых-правоведов.

Существенный вклад в науку уголовно-процессуального права в сфере исследования и

решения проблем защиты прав потерпевших и иных участников уголовного

судопроизводства внесли Агутин А.В., Азаров В.А., Акрамходжаев Б.Т., Александров

С.А., Алексеев Н.С., Алексеева Л.Б., Арсеньев В.Д., Баев О.Я., Багаутдинов Ф.Н., Банин

В.А., Баранов А.М., Барр У., Басков В.И., Безлепкин Б.Т., Белкин Р.С., Белозеров Ю.Н.,

Бессарабов В.Г., Бобров В.К., Бойков А.Д., Божьев В.П., Брусницын Л.В., Булатов В.А.,

Быков В.М., Вавилова Л.В., Вандышев В.В., Гаевский Н.М., Головко Л.В., Горский Г.Ф.,

Горшенков Г.Н., Григорьев В.Н., Гриненко А.В., Громов Н.А., Гуреев П.П., Гуценко К.Ф.,

Давлетов А.А., Даев В.Г., Дела Марра Т., Демидов И.Ф., Джатиев В.С., Джахбаров Ю.А.,

Добровольская Т.Н., Доля Е.А., Дорохов В.Я., Драпкин Л.Я., Дубинский А.Я., Дулов А.В.,

Епихин А.Ю., Ефимичев С.П., Жидков Э.В., Жогин Н.В., Зайцев О.А., Зинаттулин З.З.,

Игнатьева М.В., Каз Ц.М., Карнеева Л.М., Карташов В.Н., Квашис В.Е., Келли К.М.,

Кипнис Н.М., Ковтун Н.Н., Кокорев Л.Д., Колмаков П.А., Комиссаров В.И., Коновалова

В.Е., Кореневский Ю.К., Корнелюк О.В., Корнуков В.А., Кошепов В.П., Кузнецов Н.П.,

Кукель В.В., Курылев С.В., Кустов А.М., Куцова Э.Ф., Ларин А.М., Леви А.А., Лютеран

Д.Р., Лузгин И.М., Лукашевич В.З., Лупинская П.А., Лянго Л.Н., Мазалов А.Г., Малько

В.П., Марченко С.Л., Масленникова Л.Н., Мелешко В.В., Миньковский Г.М., Михайлов

В.А., Михеенко М.М., Михайловская И.Б., Москалькова Т.Н., Мотовиловкер Я.О., Мухин

И.И., Нарижний С.В., Нигмаджанов И.А., Николюк В.В., Нор В.П., Образцов В.А., Ольков

С.Г., Осипкин В.Н., Павлов Н.Е., Пантелеев И.Ф., Пашин С.А., Петрухин И.Л., Полосков

П.В., Полунин С.А., Поляков М.П., Полянский Н.Н., Понарин В.Я., Понарт В.А., Попов

И.А., Потеружа И.И., Прадель Ж., Рахунов Р.Д., Ривз Г., Рожков С.П., Рыжков А.П.,

Савицкий В.М., Серсанбаев Т.Е., Смирнов А.В., Соловьев А.Б., Стецовский Ю.И.,

Строгович М.С., Суханов Е.А., Сухарев А.Я., Таубер Л.Я., Танасевич В.Г., Тихонов А.К.,

Токарева М.Е., Томин В.Т., Трунов И.Л., Трусов А.И., Уайнреб Л., Ульянова Л.Т.,

Фаргиев И.А., Фаткуллин Ф.Н., Фойницкий И.Я., Франк Л.В., Францифоров Ю.В.,

Хартвич М., Химичева Г.П., Центров Е.Е., Чебышев-Дмитриев А.А., Чельцов-Бебутов

М.А., Чувилев А.А., Шадрин В.С., Шамардин А.А., Шейфер С.А., Ширванов А.А., Щерба

С.П., Ульянова Л.Т., Чельцов М.А., Эйсман А.А., Элькинд П.А., Эрделевский А.М.,

Юношев С.В., Юнусов А.А., Юрченко В.Е., Якубович Н.А., Яни П.С. и другие.

Несмотря на достаточно большое количество научных трудов, изданных в России по

исследуемой в настоящей монографии теме, проблема защиты прав потерпевших остается

не только одной из самых актуальных проблем уголовного права, но также и наименее

разрешенной проблемой в теории права и правоприменительной практике.

Необходимость дальнейшего глубокого исследования вопросов защиты прав потерпевших

очевидна, и доказательством этого является целый ряд нерешенных проблем, которые

автор ставит и для решения которых предлагает конкретные законодательные и

практические рекомендации.

Методологической основой настоящего исследования является правометрический,

или межерологический <8> подход к решению проблемы правомерных возможностей

защиты прав потерпевших в уголовном судопроизводстве, а также общенаучные

(духовно-нравственный, общефилософский, концептуальный, исторический,

государственно-правовой) и частнонаучные (формально-логический, социологический,

сравнительно-правовой, нормативно-институциональный, функциональный) методы

научного и практического изучения тех проблем, которые поставлены автором в данной

работе.

--------------------------------

<8> См.: Осипян Б.А. Понятие правометрии, или межерологии права // Государство и

право. 2005. N 8; Корень понятия "правомерность" // Современное право. 2008. N 1.

Что касается раскрытия сути методологического подхода, на котором построена

авторская концепция защиты прав потерпевшего, то использованные автором новые

система (правометрия) и метод (межерология) научного исследования в достаточной мере

раскрыты в таких научных работах российского правоведа Осипяна Б.О., как "Понятие

правометрии, или межерологии права" (Государство и право. 2005. N 8), "Трансформация

права в закон: духовные, научные и практические аспекты" (Государство и право. 2006. N

8), "Новый правовой завет депутатам парламентов мира, или конституционная система

правовой ответственности законодателей" (Представительная власть - XXI век. 2003. N 1 -

4), "Идея саморазвивающейся правовой системы" (Журнал российского права. 2004. N 4),

"Некоторые важные проблемы фундаментальной юриспруденции" (Представительная

власть - XXI век. 2005. N 4), "Определение понятия права" (Современное право. 2007. N

2), "Высший смысл и назначение закона" ("Черные дыры" в российском законодательстве.

2006. N 4), "Конституционно-судебная проверка правомерности международных и

внутригосударственных договоров" (Московский журнал международного права. 2007. N

2), "Конституционная система правомерных критериев законотворчества"

(Конституционное и муниципальное право. 2007. N 23), "Критерии правомерности типов

и форм государства" (История государства и права. 2007. N 18), "Корень понятия

"правомерность" (Современное право. 2008. N 1) и некоторых других работах.

В контексте названных научных трудов правомерным представляется всякое

подлежащее государственно-законодательному урегулированию социальное явление,

которое соответствует объективным (не зависящим от сознания и воли людей)

закономерностям человеческих взаимоотношений, при которых относительные и

изменчивые воли людей органически сочетаются с общепринятыми, договорными

международно-правовыми стандартами <9>. Иными словами, не всякая договоренность

между правовыми субъектами (в том числе и людьми, которые по своему статусу

правомочны принимать законы государства) может стать правомерным положением

позитивного закона или поведения. Именно в этом и заключается высший духовный

смысл и положительное значение краеугольного юридического понятия "правомерность",

а также производных от него понятий "конституционность" и "законность" <10>.

--------------------------------

<9> См.: Осипян Б.А. Корень понятия "правомерность" // Современное право. 2008.

N 1. С. 74.

<10> См.: Осипян Б.А. Проблемы толкования конституционных положений //

Конституционное и муниципальное право. 2007. N 7.

Правомерный закон - это в высшей мере справедливое, соразмерное с объективными

законами стабильного существования и развития общества государственно установленное

правило поведения, посредством которого реализуются общее и конечное благо

человеческой личности и реальные интересы людей во всех надлежащих религиозных,

нравственных, исторических, национальных и иных измерениях как в своей целевой

сущности, так и в своих содержании и форме <11>. Правомерный закон - это вовсе не

мечтательное пожелание и чисто субъективное предположение законодателя или тем

более не произвол олигархического или партократического тайно голосующего

парламентского большинства, но всегда есть духовно и научно обоснованное и точно

сформулированное, адекватное рационально-языковое и апробированное публичное

переложение объективного закона надлежащих целей и взаимоотношений в конкретные

юридические правила поведения субъектов права. О системе (правометрии) и методе

(межерологии) научного исследования тех или иных правовых явлений можно подробно

узнать в научной статье "Понятие правометрии или межерологии права", опубликованной

в журнале "Государство и право", 2005, N 8. Описание данных системы и метода

правового исследования может существенно выйти за пределы представленного

исследования. Понятия "закономерный", "правомерный" и "законный" генетически

взаимосвязаны, но не тождественны, поскольку закономерными могут быть не только

правовые, но и любые иные явления природного и социального бытия; в то же время не

все государственно узаконенное (или государством установленное в действующем

законодательстве) может обязательно быть также правомерным.

--------------------------------

<11> См.: Осипян Б.А. Понятие правометрии, или межерологии права // Государство

и право. 2005. N 8.

Научная новизна настоящего исследования состоит прежде всего в том, что оно

является предпринятым после принятия нового УПК РФ первым капитальным трудом, в

котором на качественно ином концептуальном уровне системно изложены

многоразличные аспекты изучения наиболее важных проблем, связанных с правомерным

расширением законодательных и практических гарантий защиты конституционных и

процессуальных прав и законных интересов потерпевших в российском уголовном

судопроизводстве. В монографии комплексно рассмотрены концептуальные,

законодательные и практические несовершенства ныне действующего уголовно-

процессуального законодательства России, а также предложены новые подходы и

решения не только тех проблем уголовного судопроизводства, которые ранее

рассматривались другими коллегами-процессуалистами, но и тех вопросов, которые пока

не стали предметом масштабных обсуждений со стороны ученых и практикующих

юристов.

Демонстрируя новое видение неразрешенных старых и выявленных в ходе

настоящего исследования проблем, в монографии высказаны конкретные научно

обоснованные выводы и предложения о необходимости иного законодательного и

практического решения комплекса вопросов, возникающих в процессе защиты прав

потерпевших в российском уголовном судопроизводстве.

Глава 1. КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ И ПРАВОВЫЕ ОСНОВАНИЯ

ЗАЩИТЫ ПРАВ ПОТЕРПЕВШЕГО

§ 1. Эволюция идеи защиты

достоинства личности и прав потерпевшего

Духовный и исторический путь различных народов, ведущий к более совершенному

пониманию и реализации идеи защиты прав потерпевших от различного рода

преступлений, был весьма непростым и достаточно долгим. Каждый народ приходил к

необходимости защиты нарушенных частных прав потерпевших от преступления лиц по-

своему и отражал эту идею в своем национальном законодательстве и

правоприменительной практике <12>.

--------------------------------

<12> См.: Ибрагимов И.М. Концептуальные и правовые основания защиты прав

потерпевшего. Махачкала, 2007. С. 19.

Идея обеспечения безопасности и защиты прав потерпевшего от преступления всегда

действовала во всех религиозных <13>, нравственных и правовых системах. Так,

например, статья 8 законов древневавилонского царя Хаммурапи (XVIII век до н.э.) за

совершенную кражу предусматривала обязанность преступника платить потерпевшему

нанесенный ему материальный ущерб в десятикратном размере <14>. Та же идея

возмещения физического, морального и материального вреда действовала в статье 29

Русской Правды (XII век), которая гласила буквально следующее: "Если придет избитый

до крови или до синяков человек, то не искать ему свидетелей, но пусть обидчик заплатит

три гривны штрафа; если же на нем не будет следов (побоев), то привести для

подтверждения своих слов свидетелей; а кто начал драку, тому платить шестьдесят кун;

если же он начал драку, придет избитый до крови и подтвердят это свидетели, то все

равно платит, несмотря на то что был избит" <15>.

--------------------------------

<13> См., например: Библия. Книги Ветхого и Нового завета. М., 2006; Коран.

Минск, 2002.

<14> См.: Хрестоматия по всеобщей истории государства и права / Под ред. К.И.

Батыра и Е.В. Поликарповой. В двух томах. Т. 1. М., 2004. С. 10.

<15> См.: История государства и права России (в документах и материалах) /

Составитель И.Н. Кузнецов. Минск, 2005. С. 11.

В представлении известного правоведа М.А. Чельцова-Бебутова, с самого начала

истории человечества возмещение потерпевшему вреда происходило по обычаю личной

или групповой мести. Впоследствии первым ограничением кровной мести был поединок,

начальной формой которого был групповой поединок, представлявший собой

контролируемую межродовую войну, облеченную в ритуальные правила. Очевидно, что

групповые или индивидуальные поединки могли служить средством разрешения

конфликтов только при наличии какого-то предварительного соглашения враждующих

сторон с помощью посредников. При межродовых столкновениях средством разрешения

конфликта, т.е. снятия обиды, нанесенной кому-либо из членов чужого рода, был обычай

кровной мести. Первоначальный смысл обычая кровной мести заключался в обязательстве

оказывать взаимную помощь, защиту и вооруженную поддержку всем членам рода в

случае насилия над одним из них <16>. Обычай (адат) кровной мести существовал также у

народов Кавказа, в том числе народов Алании и Дагестана. Полагалось, что "кто не убьет

убийцу своего отца, должен считаться незаконнорожденным" <17>. В мусульманских

общинах за многократное совершение кражи чужого имущества в качестве воздаяния

применялось наказание в виде отсечения руки виновного.

--------------------------------

<16> См.: Чельцов-Бебутов М.А. Курс уголовно-процессуального права. СПб., 1995.

С. 41 - 42.

<17> См.: Цечоев В.К., Власов В.И. История отечественного государства и права.

Ростов-на-Дону, 2003. С. 95 - 96.

Однако с утверждением в сознании народов христианского канонического права

родственники убитого все чаще стали прибегать к восстановлению нарушенного права

посредством компенсации (реституции) в виде уплаты многократного штрафа или выкупа

убийцей. В правосознании народов постепенно стала развиваться и укрепляться идея о

многократном, полном или частичном возмещении потери от убитого или искалеченного

родственника путем передачи роду потерпевшего определенного денежного

вознаграждения или имущества: скота, оружия, золота, серебра и т.п. Например, по

армянскому Судебнику 1184 г. за убийство человека с виновной стороны в качестве

наказания взыскивался в пользу потерпевшей стороны геометрический эквивалент

нанесенного вреда. В средневековой Армении универсальной мерой восстановления

нарушенного права потерпевшей стороны явилась определенная цена крови разумного

существа, равная в те времена 365 (по числу дней в году) золотым дахеканам, а один

дахекан равнялся тридцати (по числу дней в месяце) серебряным драмам <18>.

--------------------------------

<18> См.: Арутюнян Б.М. Армянский Судебник Мхитара Гоша. Ереван, 1954. С. 238.

Демонстрируя эволюцию порядка предъявления обвинения преступникам и

возмещения потерпевшему нанесенного ему вреда, известный русский правовед И.Я.

Фойницкий писал следующее: "История уголовного процесса начинается господством в

нем частного начала и полным совпадением его с процессом гражданским; усмотрение

сторон и формализм разбирательства - его характерные черты. Мало-помалу выясняется и

постепенно развивается публичное начало уголовного процесса; он становится делом

общественным, государственным, и идея государственности вследствие реакции

прежнему строю не только проникает в процесс более и более, но и поглощает все другие:

права личности отрицаются в обвиняемом, который становится предметом исследования,

подлежащим экспериментам самым суровым во имя государственного интереса (пытка,

подследственное задержание, тайна процесса); понятие обвинителя заменяет поводы

возбуждения уголовных дел, обжалование уступает место ревизионному порядку, все

участвующие в процессе лица обязываются по долгу службы стремиться к раскрытию

материальной истины, достижение которой объявляется государственным интересом...

Особыми чертами такого розыскного порядка является полное поглощение сторон

процесса, частного, или искового начала, началом публичным, тайной и письменностью

уголовного процесса, ревизионным порядком и сосредоточием правосудия в руках

органов правоохранения и суда" <19>.

--------------------------------

<19> См.: Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1996. С. 17.

Очевидно, что история уголовного процесса в плане построения обвинения проходит

через три основные стадии своего развития: стадию господства частного интереса

потерпевшего в уголовном судопроизводстве, стадию поглощения частного интереса

потерпевшего интересом государственным, сведение уголовного процесса к безличной

воле закона, обязывающего всех участников уголовного процесса стремиться к истине по

делу, и, наконец, стадию конституционной гарантии прав и свобод сторон уголовного

процесса (как потерпевшего, так и обвиняемого), их законодательного равноправия и

состязательности при сохранении первенства понятия справедливости (правосудия) и

государственного начала уголовного судопроизводства.