Хрисанфова Е.Н., Перевозчиков И.В. Антропология

Подождите немного. Документ загружается.

ризует возрастание сопротивления среды вместе с другими параметрами

по мере приближения численности популяции к предельной емкости и

все большего уменьшения потенциальной скорости размножения.

Модели экспоненциального и логистического роста предполагают зак-

рытую систему, а реальные популяции — системы со входом и выходом,

т. е. их численность может меняться за счет эмиграции и иммиграции.

Дадим еще несколько словесных определений демографических тер-

минов (О. Солбриг, Д. Солбриг, 1982; Одум, 1986).

Плотность популяции — величина популяции, отнесенная к некото-

рой единице пространства. Она может быть средней (на все пространство)

и удельной, или экологической (на обитаемое, или доступное пространство).

Рождаемость — способность популяции к увеличению численности.

Она может быть максимальной (в идеальных условиях) и экологической,

т. е. реальной.

311

Рис. 113. Изменение частот аллелей и распределение фенотипов в модельном эксперимен-

те эволюции темного цвета кожи при наличии доминантности (Livingstone, 1969)

Смертность — характеризует гибель особей в популяции. Она также

подразделяется на минимальную (в идеальных условиях) и экологическую

реальную смертность. Смертность в идеальных условиях определяет физио-

логическую продолжительность жизни, которая превышает реальную сред-

нюю экологическую продолжительность жизни. Под термином выживае-

мость понимают (1 — М), где Μ — число погибших.

Так как уровень рождаемости и смертности не одинаков в разные воз-

растные периоды, то составляются таблицы выживания. Построенные по

таким таблицам графики дают хорошее представление о ситуации в ис-

следуемой группе.

Популяции и иные сообщества — открытые системы еще и в том смыс-

ле, что они взаимодействуют с окружающей средой, обмениваясь с ней

энергией. Характер этого взаимодействия изучает наука экология. Сооб-

щества и среда образуют экосистемы (биогеоценозы). Крупные экосисте-

мы называются биомами. Самая крупная система — биосфера (Вернадс-

кий). Каждый уровень экосистем характеризуется двумя типами свойств.

Одни из них являются простой суммой свойств составляющих ее компо-

нентов (например, индивидов в популяции). Другие являются качествен-

но новыми, и их нельзя предсказать из свойств составляющих компонен-

тов. Первые свойства называются совокупными, а вторые эмерджентными.

Эмерджентные свойства есть результат взаимодействия компонентов, и

они специфичны для каждого иерархического уровня организации эко-

систем. Важной их особенностью является то обстоятельство, что для их

изучения не обязательно знать свойства отдельных компонентов.

В терминах энергетического обмена важнейшей особенностью экосис-

тем является способность поддерживать высокую степень внутренней

Рис. 114. Схематическая модель, показывающая взаимосвязь между естественными ресур-

сами, подвижностью населения и увеличением численности популяции (рождаемость —

смертность) (Hassan, 1973; схема на форзаце того же автора)

312

упорядоченности (т. е. низкую энтропию), но по мере увеличения разме-

ров и сложности системы увеличивается энергетическая стоимость под-

держания ее функционирования (рис. 114). При стационарном состоянии

лимитирующим фактором для системы будет то жизненно важное веще-

ство, доступные количества которого наиболее близки к необходимому

минимуму (закон минимума Либиха). Лимитирующим фактором может

быть не только нехватка, но и избыток вещества. Лимитирующие мини-

мум и максимум задают пределы толерантности системы.

§ 2. КЛИМАТОГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ

ВЕРХНЕГО ПЛЕЙСТОЦЕНА

Начало верхнего плейстоцена по абсолютным датам приходится на

125 000 лет до н. э., а конец — на 10 000 лет до н. э. (естественно, что все

цифры округленные). От 10 000 лет до н. э. до современности — период

голоцена. Примерно до 75 000 лет до н. э. продолжалось рисс-вюрмское

межледниковье, а затем наступило вюрмское оледенение, окончившееся

примерно 12 000 лет назад. Вюрмское оледенение имело периоды потеп-

ления. Одно из них приходится на 35 000-20 000 лет до н. э.

Чаще всего в зоне современного умеренного климата потепление со-

провождалось увеличением влажности. Холодные периоды были суше.

Вследствие концентрации воды в ледниковых массивах (высокоширот-

ных и горных) уровень Мирового океана опускался, возникали сухопут-

ные мосты: мост между Евразией и Америкой в районе Берингова проли-

ва; вся территория современной островной Индонезии объединялась с

Южной Азией; Австралия, Новая Гвинея и Тасмания также были единой

сушей; в Европе Британские острова становились частью материка.

В зонах, далеких от края ледников, климат также претерпевал измене-

ния. Не только климатические и ландшафтные зоны были сдвинуты к

экватору или по вертикали — с гор на равнину, но и сами характеристи-

ки зон были иные. В максимум похолодания в Крыму была тундра и была,

например, такая зона, как тундростепь. К этому следует прибавить значи-

тельную вулканическую активность во многих районах земного шара. Как

сейчас точно доказано, сильные извержения даже одиночных вулканов

могут серьезно влиять на климат всей планеты, создавая для популяций

человека стрессовые ситуации. По своим масштабам они не были столь

серьезны, как наступание ледников. Их опасность заключалась в быстроте

изменений климата. Ледниковый период создавал не только сухопутные

мосты, но и труднопреодолимые барьеры. Особенно это касается горных

районов. Покрытые льдом горы надолго изолировали человеческие попу-

ляции друг от друга. Ледники часто подпруживали реки, в результате чего

образовывались большие внутриматериковые водные акватории. Многие

современные густонаселенные районы были непригодны по крайней мере

для постоянного обитания, а современные малонаселенные области были

заселены достаточно плотно (например, Сахара). В целом надо отметить,

что более 3/4 периода своего существования современный человек про-

вел в условиях, отличавшихся от современных. Современные климати-

ческие условия стали складываться только около 11 000 лет назад, а окон-

чательно установились еще позднее.

313

Таким образом, состояние биосферы достаточно сильно изменялось в

течение последних 100 000 лет, и развивающийся H. sapiens имел возмож-

ность на протяжении этого времени испытать свои способности к выжи-

ванию в очень различающихся экосистемах. С другой стороны, изменения

в ситуации вынуждали его к переселениям. Именно в этот период были

заселены Америка и Австралия. Современные датировки этих событий

часто превышают 25 000—30 000 лет до н. э. По-видимому, лишь миграции

зачастую были единственным средством уберечься от вымирания. Есте-

ственно, что далеко не все популяции выживали в подобных условиях.

Кратко резюмируя, можно сказать, что климатогеографическая си-

туация в истории человеческих популяций была очень разнообразна и

способствовала различным генетико-популяционным процессам. Попу-

ляции человека могли попадать в стрессовые ситуации и вымирать, могли

на длительные периоды оказываться в изоляции, совершали дальние

миграции.

§ 3. ОСТЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПРИЗНАКИ

Многие остеологические признаки упоминались в предыдущих разде-

лах и главах, поэтому здесь мы лишь кратко остановимся на некоторых

специфических особенностях при работе с ископаемым материалом.

1. Длина тела восстанавливается через корреляционную зависимость

общей длины тела и длины отдельных костей скелета. При наличии всех

длинных костей точность восстановления прижизненной длины тела со-

ставляет ±3 см. Длина тела, восстанавливаемая по длине I пястной кости,

имеет ошибку ±2-3%.

2. Вес тела восстанавливается через коррелятивную связь размеров и

массивности скелета с общей массой тела. Точность метода меньше, глав-

ным образом из-за трудности учета жировой составляющей массы тела.

Тем не менее оценки достаточны для суждения о средних величинах для

популяции.

3. Объем и общие размеры черепа определяются непосредственно из-

мерением.

4. Пропорции тела легко определяются при наличии достаточно пол-

ного костяка. Ширина плеч хорошо устанавливается по длине ключицы,

а ширина таза — непосредственным измерением таза.

5. Некоторые признаки на черепе определяются даже проще и точнее,

чем на живом человеке, например углы горизонтальной и вертикальной

профилировки, углы выступания носа к линии профиля и др.

6. Достаточно хорошо разработаны методы определения пола и возра-

ста. Опытный антрополог сравнительно мало ошибается в определении

пола, а при применении дискриминантной функции точность анализа

может подниматься до 95%. Сложнее, а иногда просто невозможно опре-

делить пол у детей и подростков, но здесь часто помогают находки со-

провождающего инвентаря и т. д. Возраст для некоторых интервалов онто-

генеза определяется достаточно точно: ±2-3 года. Обычно учитывают со-

стояние зубной системы, степень зарастания швов черепа, состояние

суставных поверхностей и т. д.

314

7. По состоянию костной системы можно определить многие особен-

ности состояния здоровья, сферу привычной деятельности человека и

причину смерти.

Из этого перечня признаков ясно, что полного представления о внеш-

ности они не дают. В случае очень хорошей сохранности погребенного

иногда удается определить некоторые антигены крови (системы ABO, Rhesus,

HLA) в мумифицированных тканях и в губчатой части трубчатых костей и

позвонков. По системе AB0 сделано около 5000 определений в древнем

материале — от неолита до средневековья. Значителен материал по эпи-

генетическим признакам черепа, упомянутым в предыдущей главе.

Ввиду этого, когда говорят о расах верхнего палеолита, речь идет об

остеологических расах. Например, если ставится диагноз «негроид» по

большой величине грушевидного отверстия и прогнатизму, то совсем не

обязательно, что они сопровождались курчавыми темными волосами и

темной кожей. Достаточно вспомнить австралийских аборигенов из Цент-

ральной пустыни.

§ 4. МОРФОЛОГИЧЕСКИЙ ТИП HOMO SAPIENS FOSSILIS

Характеристику антропологического типа ископаемой формы совре-

менного человека удобнее представить как сравнительную.

Ее отличия от палеоантропа следующие: объем мозговой полости не-

сколько меньше; свод черепа выше; сплошной надглазничный валик от-

сутствует; лобная кость более вертикальна; затылок более округлый, без

так называемого «шиньона»; углы вертикальной профилировки без зна-

чительного прогнатизма; максимальная ширина черепа существенно при-

поднята над плоскостью основания; есть клыковые ямки; лицо шире,

ниже и более уплощенно в горизонтальном профиле; нос уже и более

выступающий; затылочное отверстие ближе к середине линии nasion-

inion; на нижней челюсти ясно обозначен подбородочный выступ, а сама

челюсть менее массивна; кости черепа тоньше; сосцевидные отростки,

наоборот, развиты сильнее; посткраниальный скелет менее массивен, в

отличие от тазовых костей: они, напротив, несколько более массивны и

имеют несколько иную конфигурацию; зубы меньшего размера, меньше

площадь нёба; глазница ниже и шире; судя по конфигурации эндокрана,

есть различия в макроструктуре мозга; длинные кости более прямые; ди-

стальные отделы конечностей относительно длиннее; кисть меньше и с

более удлиненными пропорциями; длина тела больше.

Есть и другие различия, но, как часто шутят антропологи, побритый,

помытый и в современной одежде неандерталец не обратил бы на себя

специального внимания на улице современного города.

Если сравнивать морфологию верхнепалеолитического человека с людь-

ми последних тысячелетий, выявляется следующая картина. Для него ха-

рактерно своеобразное сочетание признаков (в среднем и не у всех!): боль-

ший объем мозговой полости; повышенная массивность черепа и пост-

краниального скелета; больший прогнатизм и низкие угловатые орбиты;

длинный и обычно долихокранный череп; чаще низкое и широкое лицо;

больший половой диморфизм, т. е. большие различия в тотальных размерах

315

и признаках массивности между мужчинами и женщинами. Но, конечно,

сходство ископаемого H. sapiens с современным очень большое, и доста-

точное количество индивидов из современных популяций имеют полный

набор признаков своих далеких предков. Неандерталоидные особенности

встречаются редко и не образуют комплексов.

Несмотря на то что в морфологии ископаемого современного челове-

ка есть некоторые «неандерталоидные» особенности, его трудно рассмат-

ривать как промежуточное звено между H. neanderthalensis и человеком

постмезолитической эпохи.

Очень много дискутировался вопрос о типологических подразделени-

ях древнего человека и их сопоставимости с расами современного челове-

ка. Как правило, этот вопрос рассматривался только по отношению к

большим расам. Эта проблема тесно переплетается с выбором между моно-

и полицентристскими концепциями происхождения человека современ-

ного вида (см. обсуждение в первом разделе), но все-таки оба вопроса не

обязательно полностью взаимосвязаны. Существует очень много точек

зрения на них. Как часто бывает, многочисленность позиций объясняется

не только разными взглядами на предполагаемый ход эволюционного

процесса, но и недостатком фактического материала. Для ориентации в

этом вопросе полезно рассмотреть различные точки зрения.

1. Широко расселенные группы H. erectus, а может быть, даже и авст-

ралопитековые, будучи существенно изолированными друг от друга, эво-

люционировали в направлении к H. sapiens параллельно. Эти самостоя-

тельные линии дали современные большие расы. Их отличительные

физические признаки есть следствие отбора в различных климатогеогра-

фических зонах. Параллельность эволюции в разных регионах вызвана

одинаковым прогрессом в культуре (орудия труда, речь и т. д. ). Барьер по

плодовитости не образовался из-за генетического обмена между региона-

ми. Признаки расовые и признаки общеэволюционные причинно не взаи-

мосвязаны: первые связаны с адаптацией к определенной среде, вто-

рые — с общим развитием рода Homo. Можно сказать, что первое — это

результат пассивной адаптации, а вторые — активной. Неравномерность

морфологической эволюции возможна, но все современные расы нахо-

дятся на одной эволюционной стадии — H. sapiens.

Многие антропологи считают, что период самостоятельного региональ-

ного существования охватывает лишь стадию H. neanderthalensisи H. sapiens.

По другой точке зрения, региональный процесс расообразования прохо-

дил сравнительно недавно (мезолит — неолит). Если считать неандерталь-

ского и современного человека одним видом, то стадиальный аспект по-

лицентризма исчезает. Остается его адаптационная аргументация.

Иногда эту точку зрения называют гипотезой «неандертальской фазы»

(Howells, 1976).

2. Расы современного человека связаны только со стадией H. sapiens,

который возник в одном регионе и затем распространился по всему миру.

Соответственно не все популяции неандертальцев трансформировались в

современные формы, а скорее всего только одна. Распространяясь по земле

и все более отдаляясь друг от друга, различные группы в силу случайных

процессов и адаптации к местным условиям значительно дивергировали.

В этой гипотезе есть вариант, по которому считается, что на региональные

316

различия повлияло смешение продвигавшихся сапиентных групп с мест-

ным древним населением, т. е. фактически признается принадлежность

H. sapiens и H. neanderthalensis к одному виду. В основе данной точки зре-

ния лежит механизм миграций и отсутствие адаптации. Иногда эту тео-

рию называют гипотезой «ноева ковчега», имея в виду трех сыновей Ноя —

Сима, Хама и Яфета.

При современном положении дел в антропологии ситуация такова,

что имеющиеся факты могут быть истолкованы в любую сторону. Есте-

ственно, что для сторонников теории отсутствия расовых подразделений

у человека, точнее, об их искусственности, проблемы выбора между моно-

и полицентризмом нет.

Вернемся к проблеме соответствия верхнепалеолитических и совре-

менных рас (т. е. H. sapiens fossilis и Η. sapiens recent), или несколько по-

иному — позднеплейстоценового и голоценового типов; прежде всего рас-

смотрим вопрос о морфотипах и политипии населения верхнего палео-

лита и мезолита.

В Европе выделяют, как минимум, два типа: кроманьонский и комб-

капелльский; в Африке — пять типов: Афалу-Мекта, Эльментейта, Бос-

ком, Асселяр, Флорисбад; в Передней Азии — один: Кафзех, Тешик-

Таш; в Индии — веддоидный (тип Бадари в Египте); в Восточной Азии —

Шандидунь; в Индокитае — негритосский и индонезийский; в островной

Юго-Восточной Азии — ниасский; в Австралии — массивный и грациль-

ный; в Америке —американский. Итого 17 антропологических типов. Ни

один из них не имеет полных аналогий с современными подразделения-

ми по комплексу признаков. Относительно родства этих типов с современ-

ными на тех же территориях есть две точки зрения. Согласно одной из

них, черты современных рас уже намечены в верхнем палеолите на тех же

ареалах, где живут их современные наследники, но негроидные особен-

ности наблюдаются в более северных широтах, а их ареал не был разор-

ван, как сейчас. По другой точке зрения, это была полиморфная группа,

политипия которой не соответствует современной, и поэтому нельзя ука-

зать конкретных потомков определенных верхнепалеолитических популя-

ций (Бунак, 1959). По этой гипотезе, формирование современных типов

произошло в неолите.

Заметим, что обе точки зрения согласны в признании своеобразия

биологии верхнепалеолитического человека по отношению к своим пред-

кам и потомкам.

Таким образом, согласно представленным гипотезам, время расхожде-

ния современных расовых вариантов перекрывает практически весь период

антропогенеза — от австралопитековых до неолитического Homo sapiens.

§ 5. ДЕМОГРАФО-ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАЗВИТИЯ

HOMO SAPIENS

Сведения о древних популяциях, как правило, восстанавливаются по

четырем источникам. Первый источник — физиологические особенности

современного человека, которые могут быть с достаточной достовернос-

тью перенесены на древних людей в силу того обстоятельства, что мы при-

надлежим к одному виду; второй — палеоклиматические, археологические

и другие сведения о внешней среде и культуре древних людей; третий —

палеобиологические сведения о физическом состоянии древних людей;

четвертый — изучение современных групп населения, которые по своим

культурно-хозяйственным особенностям близки к древним группам. Здесь

сразу следует оговориться, что современные группы населения с куль-

турно-хозяйственным бытом, близким к древним группам, нельзя считать

«отсталыми», как это часто представляется в популярной литературе. На-

пример, доиндустриальные агроэкосистемы не только гармонировали с

природными экосистемами, но и требовали меньше энергии на единицу

продукции. Поливное земледелие на Новой Гвинее имеет соотношение

полученной и затраченной энергии 16: 1, а современное механизирован-

ное — 1: 1, т. е. налицо 16-кратное превышение энергозатрат. Таким об-

разом, по энергетическим показателям современные методы агрохозяй-

ствования оказываются более отсталыми, чем многие древние.

Плотность населения охотников и собирателей верхнего палеолита и

мезолита оценивается 0, 01—0, 5 человека на 1 км

в зависимости от внеш-

них условий, причем нижние оценки, видимо, ближе к истинным. Чис-

ленность всего населения Земли оценивается от нескольких десятков ты-

сяч до примерно 500 000. Есть серьезные основания считать, что в этот

период могли быть существенные колебания численности.

По данным этнографических исследований известно, что в среднем в

группе было до 25 человек. При благоприятных природных ресурсах ло-

кальная группа может иметь до 100 человек. Собственно популяция, если

ее определять так, как это сделали мы, была больше и достигала 250—

400 человек. Небольшие локальные группы были недостаточно приспо-

соблены к длительному автономному существованию, так как потеря не-

скольких взрослых особей ставила их на грань гибели.

Оценки ежегодного прироста популяции верхнего палеолита колеблют-

ся между цифрами 0, 001 и 0, 01%. Время удвоения численности при таких

скоростях достигает порядка 20 000—40 000 лет. Все эти расчеты показыва-

ют, что популяции древних охотников и собирателей не имели возможно-

сти быстро увеличить свою численность. Столь малый прирост объясняется

малой продолжительностью жизни: 30—40 лет. Если принять возраст ме-

нархе 16 лет, а средний возраст смерти женщины 34 года, то на репродук-

тивный период остается 18 лет. Специальные расчеты показывают, что с

учетом стерильности, материнской смертности и т. д. на одну женщину

приходилось приблизительно 5—6 детей. До полового созревания доживало

2-3 ребенка, что должно было дать больший прирост, чем наблюдался

фактически. Есть три объяснения этому феномену. Во-первых, по этногра-

фическим данным хорошо известно, что среди групп охотников-собирате-

лей было широко распространено детоубийство с целью контроля над рож-

даемостью для регулирования численности группы (рис. 115). Во-вторых, в

группах с недостаточным питанием интервал между последовательными

родами увеличивался до 4 лет, что было связано с физиологическим со-

стоянием женщины при кормлении ребенка, когда ее вес (точнее, соотно-

шение жировой и обезжиренной массы тела) находится ниже критическо-

го значения и нормальной овуляции не происходит. В-третьих, как мы уже

указывали, эффективно-репродуктивная величина популяции связана с

318

соотношением полов, т. е. она наибольшая при равном числе мужчин и

женщин. При неравном соотношении, и особенно при нехватке женщин,

численный рост популяции сильно ограничивается. Все эти своеобразные

сочетания физиологии, экологии и де-

мографии приводили к медленному при-

росту населения на стадии охотников и

собирателей.

Т. К. Ходжайов провел тщательное

палеодемографическое изучение древ-

него поселения в Узбекистане (совре-

менное название местности — Сапал-

литепа). Оно датируется 1700-1400 гг. до

н. э. Необходимая точность реконструк-

ции была обеспечена, с одной сторо-

ны, тотальным и образцовым ведением

антропологических и археологических

работ (руководил археологическими

работами А. А. Аскаров), а с другой —

широко распространенным среди древ-

него населения неолитических посел-

ков обычаем хоронить умерших под

полами и фундаментами домов.

Рис. 115. График зависимости соотно-

шения полов детей, доживших до по-

лового созревания, от числа детей в се-

мьях австралийских аборигенов в кон-

це XIX в. Нормальное соотношение

полов (1: 1) соответствует горизонталь-

ной черте при индексе, равном 100

(Berdsell, 1972)

Средний возраст смерти мужчин поселения — 35 лет, женщин —

34 года. Средняя продолжительность жизни с учетом детской смертнос-

ти — 23 года. Репродуктивный период женщин — 18 лет. На каждую жен-

щину в течение репродуктивного периода приходилось в среднем при-

мерно трое родов. До репродуктивного возраста доживало в среднем 2 ре-

бенка. В течение 300 лет численность населения поселения колебалась от

примерно 200 до 350 человек, количество домохозяйств — от 30 до 60. В

среднем в каждом домохозяйстве было 6 человек, включая стариков.

Для изученного поселения характерна стабильность численности насе-

ления во времени. В первую очередь это было связано с низкой рождаемо-

стью. Оседлые земледельцы и скотоводы Сапаллитепа, видимо, полностью

использовали емкость среды (К). Механизм стабилизации численности мог

быть разным. Из трех выше рассмотренных объяснений наиболее реальна

модель «критического» веса, так как детоубийства зафиксировано не было,

а соотношение полов было близко к 50: 50 и даже с некоторым преоблада-

нием женщин, а тотальные размеры тела людей поселения были неболь-

шие: длина тела мужчин — 163 см, вес — 56 кг, у женщин — 154 см и

46 кг соответственно. Вес тела, равный 46 кг, и есть критическая масса,

ниже которой плодовитость женщин резко снижается (Frisch, Revelle, 1970).

При популяционной плотности 0, 05 чел/км

группа из 400 человек за-

нимает площадь около 10 000 км

. Если приблизительно считать, что это

площадь круга или близкой к нему фигуры, то диаметр этой фигуры бу-

дет равен 120-130 км. Примерно таким же будет расстояние от центра

одной такой территории системы локальных популяций до другой. Это

расстояние можно принять как среднее между местом обитания двух бу-

дущих супругов.

319

Итак, если принять приведенные цифры (а есть серьезные основания

считать их близкими к реальным), то на протяжении примерно 30 000 лет

человек современного вида существовал в небольших популяционных си-

стемах при низкой плотности и малом приросте численности населения,

ведя при этом достаточно подвижный образ жизни, чему способствовал

не только хозяйственный уклад, но и структура круга брачных связей.

Демографические показатели рождаемости при благоприятных условиях

были достаточны для более быстрого роста населения, чем тот, который

наблюдался в действительности. Это обстоятельство дает основание пола-

гать, что, видимо, применялись меры для искусственной регуляции чис-

ленности популяций.

Прирост населения начинается в неолите при переходе к производя-

щему хозяйству (табл. 23). Для ранних неолитических культур плотность

населения определяется от 4 чел/км

на богарных землях до 16 чел/км

—

на поливных. При развитом земледелии, в том числе и современном,

плотность доходит до 150—400 чел/км

. Возможность извлекать большое

количество продуктов питания из небольшой площади позволяет образо-

вывать крупные совместные поселения и соответственно популяции.

Скорость прироста в год для неолита в среднем равна 0, 1 %. При таком

приросте время удвоения популяции достигает примерно 700 лет, т. е. при-

рост идет в 10—20 раз быстрее, чем в предыдущем периоде. Напомним,

что современные скорости прироста составляют 2—4% в год. В неолите

произошло увеличение длительности жизни до 35—40 лет. Соответствен-

но увеличился репродуктивный период и, хотя детская смертность прак-

тически не изменилась (около 50% не доживало до репродуктивного пе-

риода), общее число детей увеличилось, а производящее хозяйство давало

Таблица 23

Палеодемографические сведения по некоторым популяциям неолита и бронзы

(по Angel, 1968)

320