Хеншелл Н. Миф абсолютизма XVI-XVIII вв

Подождите немного. Документ загружается.

150

Хеншелл

Николае.

Миф

абсолютизма

Самой

важной

проблемой

было

налогообложение.

Абсолютная

власть

английского

короля

не

предполагала

права

присваивать

собственность

под

данных.

Для

этого

ему

требовалось

их

согласие,

точно

так

же

как

королю

французскому.

Теоретически

постоянная

талья

возрастала

по

решению

Ге

неральных

штатов

1439

года.'

Вплоть

до

революции

1789

года

ни

один

но

вый

налог

не

мог

вводиться

без

согласия

парламентов

штатов

тех

про

винциях,

где

они

сохранились.'

Историки

машинально

упоминают

оправе

французских

монархов

повышать

налоги

без

процедуры

вотирования,2

но

при

более

тщательном

анализе

тексты

авторов,

традиционно

считающихся

авторитетными,

не

подтверждают

этой

точки

зрения.

Боден

вовсе

не оправ

дывал

невотированные

налоги,

он

их

осуждал.

Он

был

твердо

уверен,

что

право

собственности

неподвластно

воле

государя.

Поэтому

обычно

исто

рики

объявляют,

что

здесь

Боден

допускает

противоречие.

Отнюдь

нет.

Эта

мысль

лежит

основе

того

различия,

которое

он

проводил

между

монархи

ей

деспотией.

Подданные,

которых

можно

лишить

собственности,

не

подданные,

рабы.

Государи,

способные

пойти

на

это,

не

монархи,

воры.

XVH

веке

отдельные

авторы

исказили

мысль

Бодена,

предположив,

что

вмешательство

имущественные

права

подданных

возможно,

однако

ни один

из

них

не

был

официальным

выразитеJIем

позиции

короля.

Бос

сюэ

им

был.

Будучи

наставником

внука

Людовика

XIV

постоянным

про

поведником

королевской

капелле,

он

стал

оракулом

«абсолютизма».

том,

как

он

защищал

права

отдельного

человека,

не

было

двусмысленностей

или

противоречий

основными

законами

страны,

которые

не

допускали

вольностей

относительно

аксиом

королевской

власти.

Королевский

домен

не

подлежал

отчуждению,

порядок

престолонаследия

изменению.

Бо

жественному

естественному

праву

(общим

соответственно

для

христиан

для

всего

человечества)

следует

повиноваться.

Личность

и собственность

каждого

человека

следует

уважать.

Всякое

наложенное

на

них

ограниче

ние

было

проявлением

произвольного

деспотизма,

который

Боссюэ

ярост

но

обличал.

Он

выделял

четыре

характеристики

деспотии,

этой

зловещей

трансфор

мировавшейся

монархии.

«Во-первых,

подданные

рождаются

рабами,

на

стоящими

сервами,

среди

них

нет

свободных

людей.

Во-вторых,

никто

не

владеет

собственностью:

все

принадлежит

государю.

В-третьих,

правитель

имеет

право

распоряжаться

по

своей

воле

жизнями

имуществом

своих

подданных,

как

принято

поступать

рабами.

Наконец,

нет

иного

закона,

, Behrens

С.

В.

А.

1962. Nobles, Privileges and Taxes

France at the end

оУ

the

Аn

cien Regime / / Economic History Review,

ху.

Р.

462.

2 Koenigsberger

Н.

G. 1987. Early Modern

Еигоре

1500-1789. Longman.

Р.

182.

3 Bluche

1990. Louis X/V. Basil Blackwell.

Р.

128-129.

Глава

шестая.

Теория

абсолютизма?

151

кроме

его

воли.).

Здесь

так

называемый

протагонист

«абсолютизма.)

стран

ным

образом

обнаруживает

близость

идеям

Локка.

Поборник

«ограни

ченной»

монархии

метал

громы

молнии

правителя,

наделенного

«абсо

лютной,

самовластной

неограниченной

властью

над

жизнями,

свободой

собственностью

своих

подданных,

такой,

что

он

может

забирать

или

изы

мать

их

владения,

продавать,

кастрировать

или

использовать

их

самих

так,

как

пожелает:

они

все

его

рабы,

он

господин

собственник

любой

ве

щи;

его

ничем

не

связанная

воля

служит

им

законом,).

Разница

заключает

ся

том,

что

Локк

создал

С"емантическую

традицию,

которой

произвол

абсолютная

власть

отождествляются

понятии

тирании:

Боссюэ

остается

верен

старой

европейской

традиции

их

строгого

разграничения.

Самовласт

ное

правление

было

благоприятным

периодом

для

уничтожения

прав

насе

ления.

Абсолютная

власть,

которая

вовсе

им

не

угрожала,

была

призвана

защищать

их.

Если

даже

из

уст

его

главного

проповедника

мы

не

слышим

вдохновенного

воззвания

«абсолютизму»

обычном

понимании,

то

вряд

ли

стоит

обращаться

кому-либо

еще.'

Таким

образом,

права

подданных,

индивидуальные

корпоративные,

признавались

так

называемой

«абсолютной»

французской

монархией.

Вер

но

то,

что

теория

так

называемой

«ограниченной»

монархии

Англии

ак

центировала

абсолютную

власть

короны.

При

Тюдорах

Стюартах

коро

левские

прерогативы,

как

правило,

назывались

«абсолютными»

потому,

что

они

не

контролировались

не

ограничивались

никакой

другой

вла

стью.

1565

году

сэр

Томас

Смит

перечислил

те

области,

которых

монарх

«осуществлял

абсолютную

власть».

их число

вошли

право

объявлять

вой

ну

заключать

мир,

назначать

советников

должностных

лиц,

чеканить

монету

объявлять

помиловании.

По

словам

спикера

палаты

общин

(1571),

королева

имела

абсолютную

власть

религиозных

делах:

это

заяв

ление

всего

лишь

подтверждало

осуществленную

Реформационным

парла

ментом

передачу

супрематии

над

церковью

королю,

не

парламенту.

Этот

перечень

повторил

судья

Флеминг

ходе

дела

БэЙта.

Он

не

был

единствен

ным,

поскольку,

например,

Кок

мог

превозносить

общее

право

при этом

говорить

королевской

«бесспорной

прерогативе,

такой,

как

объявление

войны

мира».

дискуссии

об

им

позициях

1610

года

Уайтлок

утверждал:

«Король

обладает

двоякой

властью:

одной

парламенте,

поскольку

он

присутствует

там

согласия

всего

государства;

другой

вне

парламента,

поскольку

он

один

единственный,

руководствуется

исключительно

сво

им

желанием».

Первая

подразумевает

право

издавать

законы,

то

время

как

вторая

означает

наличие

королевских

прерогатив

делах

чеканки

мо-

Brun (ed.). 1967. Politique tiree des propres paroles de

Ecriture Sainte. Droz.

Р.

292-293; Laslett

Р.

(ed.). 1965. Two Treatises

о!

Governтent.

Mentor.

Р.

182.

152

Хен,шелл

Николае.

Миф

абсолютизма

неты

объявления

войны:

это

наглядно

демонстрирует,

что

Уайтлок

гово

рит

той

же

«аБСОЛЮТНОЙj)

власти,

что

Смит

Флеминг,

только

не

упо

требляет

этого

слова.

1641

году

Страффордна

своем

процессе

характери

зовал

королевские прерогативы

тех

же

выражениях,

что

Пим,

его

обви

нитель.

Они

спорили

только

том,

совершались

ли

злоупотребления

этими

прерогативами.

Так

достигли

ли

подданные

монархов

из

династий

Тюдоров

Стюартов

согласия

по

вопросу

границах

королевской

власти?

Согласно

недавно

опубликованному

авторитетному

исследованию

Соммервилла

нет.

Он

полагает,

что

спор

касался

того

предела,

до

которого

вмешательство

коро

ны

права

подданных

было

законным.

Он

обнаруживает

группу

«абсолю

тистов'>,

преимущественно

среди

клириков.

Они

были

согласны

утверж

дением,

что

права

свободы

гарантировались

законом,

король

творил

право

и,

следовательно,

находился

над

законОм.

чрезвычайных

ситуациях

мо

нарх

мог

им

пренебречь

ограничить

права

подданных.

По

сути,

это

было

повторением

классической

вигской

оценки

причин

Великого

мятежа.

Карл

Яков

были

слишком

увлечены

«аБСОЛЮТИСТСКИМИj)

идеями

преимущест

венно

французского

происхождения.

Они

поплатились

за

попытку

навязать

умам

политически

развитых

англичан

шотландцев

идеологию,

предна

значенную

для

простодушных

жителей

континента.

При

этом

настоящая

проблема

осталась

вне

поля

зрения

Соммервилла.

Апологеты

так называ

емых

«аБСОЛЮТНЫХj)

монархов,

правивших

на

континенте,

отрекались

от

«аБСОЛЮТИСТСКИХj)

идей,

циркулировавших

стюартовской

Англии.

Историки

знают

Боссюэ

скорее

понаслышке,

не на

основе

личного

опыта.

После

внимательного

прочтения

его

сочинений

приходит

глубокое

разочарование

той

концепции

«абсолютизма,>,

которую

ищет

Соммер

вилл.

Английские

«аБСОЛЮТИСТЫj)

предоставляли

права

свободы

поддан

ных

распоряжение

монарха

допускали

их

сокращение.

Боссюэ

ставит

права

свободы

выше

воли

государя

запрещает

их

умаление.

Как

было

показано

выше,

этом

заключается

разница

между

абсолютной

монархи

ей и

деспотией.

других

местах

Боссюэ

стремится

продемонстрировать,

что

монарх

не

является

ничьим

подданным;

следовательно,

никто

не

может

оспаривать

его

решения.

«Государь

ни

перед

кем

не

отчитывается

за

свои

приказы

...

Когда

государь

вынес

решение,

никакое

другое

не

действует

...

Никакая

иная

власть

не

может

угрожать

власти

госудаРЯj).

Значение,

ко

тором

его

власть

абсолютна,

тщательно

оговаривается.

Она

«абсолютна

от

носительно

свободы

его

действий:

не

существует

силы,

способной

прину

дить

суверена,

который

этом

смысле

независим

от

всякой

человеческой

I Sommerville J.

Р.

1986. Polities and /deology in England 1603-1640. Longman.

Р.46-47.

Глава

шестая.

Теория

абсолютизма?

153

власти».

несчастью

для

заданной

современными

историками

теории

«аб

солютизма,),

Боссюэ

также

определяет

значение,

котором

власть

не

аб

солютна.

«Однако

из

этого

не

следует,

будто

такое

правление

самовластно,

поскольку,

не

считая

того,

что

все

подчинено

воле

Божией,

существуют

законы

государств, и

все,

что

противоречит

им,

недействительно

точки

зрения

права».

«Абсолютисты»

изображении

Соммервилла

ставят

монар

ха

выше

закона.

Монарх

Боссюэ,

несомненно,

действию

закона

подчинен.

Концепция

монархии,

абсолютной

ограниченных

рамках,

продолжала

оставаться

неизменной

ХУIII

столетии.

Подборка

цитат

пояснит

ее

суть.

«В

применении

законных

прерогатив

монарх

является

должен

являть

ся

абсолютным;

абсолютным

потому,

что

не

существует

законной

силы,

ос

танавливающей

его

или

препятствующей

ему».

«Выше

его

никто

не

стоит,

он

ни

от кого

не

зависит,

ним

никто

не

мо

жет

сравниться».

«Следовательно,

персоне

короля,

как

центре,

фокусируется

блеск

всех

его

подданных,

возникшие

результате

этого

союза

надежность,

величие

могущество

заставляют

иноземных

властителей

бояться

ува

жать

его;

кто

станет

колебаться,

перед

тем

как

вступить

соглашение,

ко

торое

впоследствии

будет

рассмотрено

ратифицировано

народным

со

бранием?»

Дело

том,

что

здесь

мы

цитируем

отнюдь

не

теоретика

французского

«абсолютизма».

Это

пишет

Блэкстоун,

главный

авторитет

по

английской

конституции

ХУIII

века.\

Когда

шок

проходит,

то

становится

ясно:

Боссюэ

Блэкстоун

говорят

об

одном

том

же,

той

власти

короля

политических

вопросах,

для

кото

рой

не

существует

законных

препятствиЙ.

Блэкстоун

описывает

ее,

поль

зуясь

теми

же

понятиями,

что

сэр

Томас

Смит.

ХУI

по

ХУIII

столетие

такое

представление

королевской

власти

было

равной

степени

харак

тернодля

теоретиков

английской

французской

монархии.

Современное

руководство

изучению

королевской

власти

эпоху

ancien regime

точно

сти

воспроизводит

слова

Блэкстоуна:

«Французские

короли

были

абсолют

ными

монархами:

это

означало,

что

ни

отдельные

люди,

ни

социальные

группы или

учреждения

не

могли

препятствовать

осуществлению

их

пол

номочиЙ

...

Они

не

были

подотчетны

перед

подданными

за

то,

как

они

пра

вят».2

По-видимому,

автор

полагает,

что

он

определяет

разницу

между

фран

цузской

английской

монархией,

тогда

как

на

самом

деле

он

выявляет

их

сходство.

\ Blackstone

1765. Commentaries

оп

the Laws of England. Oxford University

Press.

Р.

284, 292-294.

2 Shennan J.

Н.

1983.

Ргаnсе

before the Revolution. Methuen.

Р.

154

Нuколае

Хеншелл.

Миф

абсолютизма

АБСОЛЮТИСТСКОЕ

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЕ

ПОЛНОМОЧИЯ?

Теория,

гласившая,

что

закон

является

воплощением

воли

монарха,

не

общей

воли

народа,

считал

ась

главной

составляющей

«абсолютизма,).

Бо

ден

определяет

закон

именно

так;

прочитанные

без

авторских

уточнений,

его

мысли

могут

привести

нас

«абсолютистским.)

выводам.

То

же

самое

можно

сказать

его

последователях-экстремистах,

том

числе

Гоб

бсе.

Для

того

чтобы

наградить

описанную

Гоббсом

страшную

власть

таким

наименованием,

которое

запомнилось

бы

надолго,

некоторые

историки

со

единяют

ее

модернизированной

версией

теории

божественного

права

королей.

Едва

ли

это

говорит

существовании

«абсолютизма»,

поскольку

восприятие

закона

как

королевской

воли

восходит

средневековым

коро

национным

обрядам.

лман

продемонстрировал,

что

них

можно

обнару

жить

множество

утверждений

законодательном

суверенитете

короля.

таком

контексте

«абсолютизм»

существует

по

крайней

мере

века.

За

конодательная

супрематия,

следовательно,

не

может

служить

ключом

ре

шению

проблемы.

Теоретически

монархи

всегда

были

источником

права

том

плане,

что

их

власть

давала

законам

существование

силу.

Это

верно

отношении

как

Англии,

так

Франции.

От

Тюдоров

до

Ганноверской

династии

форму

ла

статутов

оставалась

одинаковой:

«Да

будет

так

именем

Его

наисовер

шенного

Королевского

Величества,

по

совету

одобрения

духовных

светских

лордов,

общин,

собравшихся

парламенте».

ХУIII

столетии

это

было

простым

набором

слов.

Так

же

обстояло

дело

многократно

по

вторявшейся

характеристикой

законодательного

суверенитета

Бурбонов,

«sans dependance et sans partage'>,

то есть

«независимого

инеделимого».

Игнорируя

английскую

формулу

как

забавный

архаизм,

французскую

ис

торики

считают

точной

характеристикой

конституции

этой

страны.

Паркер

показал,

что

историки

«абсолютизма»,

возможно,

ошибаются,

придавая

слишком

большое

значение

законодательному

суверенитету

ко

роля.

юридической

теории

(и

практике)

он

занимал

гораздо

более

скром

ное

положение,

чем

предполагалось

ранее.

Записи

реформ

сочинения

теоретиков,

таких

как

Лебрет

Дома,

характеризуют

монарха

как

гаран

та

правосудия,

не

как

законодателя.

Власть

концентрировалась

центре

юридической

системы

вовсе

не

из-за

рассуждений

всесилии

законода-

I Treasure

О.

1985. The Making

Modern

Еигоре

1648-1780. Methuen.

Р.

182.

Иllтапп

1965.

History

Politieal Thought: The Middle Ages. Penguin.

Р.

57,

89-90,133.

Глава

шестая.

Теория абсолютизма?

155

тельной

воли

короля.

Это

было

обусловлено

главным

образом

необходимо

стью

третейского

суда

над

притязаниями

соревнующихся

фракций.

Сувере

нитет

предполагает

принуждение,

однако

такова

была

адекватная

реакция

на

сложившиеся

обстоятельства.

Судебная

машина,

как

административ

ная

система

целом,

была

вовлечена

систему

патронажа

раздиралась

усобицами

соперничавших

кланов.

Мы

допускаем

анахронизм,

предпола

гая,

что

решения

диктовались

надличностными

правовыми

установками.

Однако

высших

судах

страны

гораздо

важнее

было

обладать

личным

влиянием.

Борьба

шла

преимущественно

за

судебные

финансовые

долж

ности,

за

право

их

занимать,

также

за

размеры

должностных

полномочий.

1681

году

двадцать

четыре

претендента

оспаривали

право

унаследовать

одну

должность.

Большую

часть

времени

суды

улаживали

свои

собствен

ные

дела.

Таким

образом,

изображать

Людовика

XIV

отдающим

приказы

всем

каждому

совершенно

неуместно.

Его

правительство

слишком

много

энергии

тратило

на

разрешение

своих

внутренних

проблем.l

Историки

преувеличивают

влияние

римского

права

на

проявления

«абсолютизма»

законодательстве.

Как

уже

было

показано

выше,

знаме

нитые

строки

льпиана

самом

деле

дали

основание

приписывать

«абсо

лютным»

(в

традиционном

смысле

слова)

монархам

своеобразный

девиз:

«То,

что

решил

государь,

имеет

силу

закона».

Историки

редко

дочитывают

эту

фразу

до

конца,

где

говорится:

«Особым

указом,

касающимся

его

прав

ления,

народ

сообщил

ему

возложил

на

него

полноту

управления

вла

сти».

Юристы

ХУН

века

читали

ее и

понимали,

что

слова

Ульпиана

могут

быть

истолкованы

духе

концепции

народного

суверенитета.

Кроме

того,

они

знали,

что

римское

наследие

использовал

ось

преимущественно

част

ном

праве,

регулировавшем

отношения

отдельных

людей,

не

праве

пуб

личном

или

конституционном.

Сегодня

кажется,

что

французские

немец

кие

юристы

чиновники

не

просто

не

захотели

использовать

римское

пра

во:

они

сознательно

его

опровергали.

Некоторые

исследователи

признавали

влияние

римского

права

на

формирование

понятия

«raison d'etat»,

то есть

права

монарха

преступать закон

ограничивать

свободы

чрезвычайных

ситуациях.

Несомненно,

подобные

меры

применялись

еще

Средние

века,

объявлялись

правительством

временными

неизменно

такими

оказыва

лись.

Временные

изменения

не

влекли

за

собой

существенных

перемен.

Введение

невотированного

налога,

например

капитации

1690-х

годов,

было

предметом

отчаянной

борьбы

между

королем

судьями

парламента,

свя

зывалось

конкретным

чрезвычайным

положением

отменял

ось

тотчас

же

после

устранения

трудностей.

«Raison d'etat»

был

временным

экстра-

1 Parker

1989. Sovereignty, Absolutism and the Function

Law

Seven-

teenth-Century France / / Past and Present, 122.

Р.

36-74.

156

Хеншелл

Николае.

Миф

абсолютизма

ординарным

средством,

вовсе

не

троянским

конем,

котором

крылась

но

вая

«абсолютистская»

система.

Традиционная

точка

зрения

вигов,

которую

не

так

давно

повторил Сом

мервилл,

состоит

том,

что

прекращение

использования

Англии

ритори

ки

«государственной

необходимости»

преподносится

как

доказательство

поражения

«абсолютных

монархов»

Стюартов. Напротив,

если

«абсо

лютизмом»

называть

наступление

Карла

на

свободы

подданных,

то

мы

уви

дим,

что

впоследствии

подобные

явления

нередко

повторялись.

до

1965

го

да

компенсация,

выплачиваемая

за

имущество,

захваченное

во

время

вой

ны,

являлась

частью

военных

прерогатив

короля.

1982

году

британское

правительство

реквизировало

суда

для

войны

за

Фолклендские

острова

на

основании

чрезвычайной

прерогативы

короны,

хотя

от

выплаты

компенса

ций

отказываться

не

стало.

Несмотря

на

то

что

сегодня

королевская

преро

гатива

делегирована

лидеру

партии

большинства

парламенте,

это

не

ме

няет

сути

дела.

отношении

чрезвычайных

полномочий

по

сей

день

многие

детали

остаются

неясными.

Как

большинство

королевских

полномочий,

отправляемых

согласно

неписаной

конституции,

они

определялись

про

должают

определяться

постепенно,

путем

проверки

судах.

Если

они

до

сих

пор

применяются,

то,

значит,

существует

проблема

проведения

гра

ницы

между

королевской

властью

правами

подданных:

это

можно

сказать

царствовании

как

Людовика

XIV,

так

Елизаветы

11.

Иллюстрацией

мо

жет

служить

принцип

остаточных

органов,

перенесенный

из

эволюции

био

логической

на

эволюцию

конституционную.

если

прерогатива,

это

ору

жие

короны,

используется

сегодня,

то

едва

ли

можно

обойти

вниманием

ту

роль,

которую

она

играла

Англии

раннего

Нового

времени.

Обычно

историки

отождествляют

происходивший

позднее

Средневе

ковье

раннее

Новое

время

процесс

монополизации

короной

законода

тельной

власти,

ранее

разделенной

между

феодальными

властителями,

«абсолютизмом».

Верно

как

раз

обратное.

Укрепляя

свою

власть,

монархи

все

больше

нуждались

парламентском

одобрении

наиболее

важных

зако

нов.4

Здесь

нет

парадокса.

Чем

больше

ответственности

государи

брали

на

себя,

тем

больше

они

нуждались

поддержке

влиятельных

подданных

\ Shennan

Н.

1968. The Parlement

о!

Paris.

Еуге

and

Spotti5woode.

Р.

283-284,

179; Mettam

1990. France / /

Мillег

J. (ed.) Absolutism in Seventeenth-Century

Еuгоре.

Мастillап.

Р.

49; Gagliardo J. 1991.

Оегmаnу

under the Old Regime.

Long-

тап.

Р.

94-95.

2 Turpin

С.

1985. British Government and the Constitution. Weidenfeld and

Nicol-

50П.

Р.

56.

Turpin

С.

1985.

Р.

320-323.

МуеГ5

А.

1975. Parliaments

and

Estates in

Еигоре

to 1789. Thame5 and

Hud50n.

Р.30.

Глава

шестая.

Теория

абсолютизма?

157

их

способности

направить

государство

русло

избранной

королем

поли

тики,

также

их

кошельках,

чтобы

государство

могло

платить

по

счетам.

Ошибочно

полагать,

что

сильная

монархия

означает

ослабление

предста

вительных

органов.

Самым

мо'гушественным

монархам

требовались

мош

ные парламенты

сословные

представительства.

Людовик

XIV

никогда

не

претендовал

на

право

издавать

законы

по

собственному

желанию,

без

кон

сультаций

каким-либо

иным

органом

власти.

Его

прерогатива

состояла

праве

инициировать

законотворчество,

однако

королевские

юристы

пони

мали:

«Законы

не

имеют

силы,

не

став

публичными»,

то

есть

без

вотирова

ния

парламентами.

Критически

анализируя

королевские

законы

подтвер

ждая

их

соответствие

действующему

праву,

юристы

ограничивали

монар

хию

регулировали

ее

деЙствия.

Не

одобренные

парламентом

законы

не

принимались

во

внимание

умирали

вместе

государем.

Сомнительную

ценность

законов,

которые

французские

короли

издавали

без

вотирования

парламентами,

можно

сравнить

двойственным

статусом

английских

ко

ролевских

прокламаций,

которые

также

выпускались

без

согласия

парла

мента,

случае,

если

содержание

этих

документов

сильно

расходилось

существующим

законодательством

или

касалось

жизни

собственности

подданных.

царствование

Людовика

XIV

существовало

два

раздела

пра

ва:

публичное,

регулировавшее

отношения

человека

государством,

част

ное,

регулировавшее

личные

имущественные

права.

Юристы,

например

дома,

еще

более

определенно,

чем

раньше,

писали

об

их

независимости

друг

от

друга.

Второй

из

упомянутых

разделов

права

находился

вне

закон

ного

действия

королевской

власти.

Историки

не

сочли

нужным

выяснить,

что

же

именно

включал

себя

процесс

«законотворчества».

Ответ

будет

неожиданным.

Изамбер

своем

сочинении

«Recueil general des anciennes lois

tranr;aises»

(<<Общий

обзор

древних

законов

Франции»)

показывает,

что

парламенты

рассматривали

эдикты,

ордонансы

декларации

об

объявлении

войны,

пожаловании

при

вилегий

учреждении

компаний.

Английские

монархи,

начиная

Генри

ха

УН

до

Георга

III

сочли

бы,

что

все

это

принадлежало

области

королев

ской

прерогативы,

не

относилось

деятельности

парламента

вовсе

не

яв

лялось

«законотворчеством».

Материалы,

относящиеся

царствованию

Бурбонов,

не

слишком

интересны.

По

большей

части

они

провинциальны,

им

не хватает

глубины

значимости

законодательства,

которое

творил

анг

лийский

король-в-парламенте.

Они

не

могут

стать

эквивалентом

англий

ского

статутного

права.

Парламенты

внесли

незначительный

вклад

пра-

I Bluche

1990.

Р.

130; Mettam

1990.

Р.

48-49.

2 Church

1969. Louis

XIV

and Reason

State

/ / Rule J. (ed.) Louis

X/Vand

the Craft

о!

Кingship.

Columbus.

Р.

371,401; Bluche

1990.

Р.

128-129.

158

Хеltшелл

Нuколае.

Миф

абсолютизма

вовую

историю

Франции,

если

не

считать

1660-х

1730-х

годов:

но

эти

пики

активности

связаны

исключительно

процессом

кодификации.

Француз

ские

короли

не

обязательно

представляли

на

рассмотрение

ассамблей

мно

го

законов,

но

они

стремились

получить

одобрение

парламента

постоянно

напоминали,

что

политических

делах

оппозиции

быть

не

должно.

Однако

большую

часть

законотворчества

Бурбонов

английские

государи

действи

тельно

сочли

бы

политическими

вопросами.

Во

Франции

законодательст

вом

занимались

те

органы,

которые

Англии

близко

бы

не

могли

быть

до

пущены

подобным

делам.

юридической

точки

зрения

Англия

была

смешанной

монархией.

На

протяжении

столетий

эта

официальная

теория

была

полностью

совмести

мой

концепцией

абсолютной

власти

короны.

ХУ

веке

Фортескью

заост

рил

внимание

на

смешанном

характере

управления

Англии,

но

одновре

менно

допускал

существование

абсолютной

власти

короля.

Хукер

защищал

сильную

абсолютную

власть

короны,

при

которой

законы

принимаются

по

сле

консультаций

парламентом.

Смит

добавляет

некоторые

новые

компо

ненты,

но

все

же

описанные

им

«аристократия,) И

«демократия»

вполне

со

вместимы

абсолютной

королевской

властью.

Славная

революция

1688

го

да не

принесла

перемен,

хотя

историки

часто

повторяют,

что

суверенитет

этого

времени

считался

принадлежавшим

королю-в-парламенте.

Это

могло

быть

верным

только

отношении

законодательного

суверенитета,

который

так

принадлежал

ему

на

протяжении

столетий,

особенно

после

разрыва

Римом,

когда

парламентские

статуты

определили

церковное

уложение.

Но

даже

по

этому

поводу

некоторых

особенно

якобитов

тори

возни

кали

сомнения,

поскольку

из-за

слишком

многочисленных

определений

за

конодательный

суверенитет

короля

превращался

юридическую

фикцию.

деталь,

которую

следует

добавить

восстанавливаемой

нами

достоверной

картине

политической

жизни

ХУIII

столетия,

это

идея

бо

жественного

права

королей.

Утверждения

том,

что

она

потерпела

крах

после

1688

года,

были

убедительно

опровергнуты

Кларком.

За

пределами

академического

круга

спекуляции

Локка,

носившие

секулярную

окраску

содержавшие

мысли

контрактном

характере

отношений

между

госуда

рем

обществом,

почти

не

были

известны.

До

1780-1790-х

годов

политиче

ская

борьба

использовавшиеся

ней

парадигмы

метафоры

обязательно

касалась

темы

богоданных

прав

обязанностей.

Под

влиянием

идеи

боже

ственного

права

находились

многие,

кто

все

еще

считал

монарха

священ

ным

законодателем,

парламент

одобряющим

наблюдателем.

Подобные

настроения

были

признаком

эпохи,

когда

священник-учитель

священ-

1 HarrissG.

1985. Medieval Doctrines

the DebatesofSupply

1610-1629//

Shar-

ре

К.

(ed.) Faction and Parliament. Methuen.

Р.

73-103.

Глава

шестая.

Теория

абсолютизма?

159

ник-магистрат

тесно

связывали

проявления

религиозности

существую

щий

политический

строй.

Англии

смешанная

форма

законодательного

суверенитета

была

выра

жена

более

четко,

чем

во

Франuии;

более

явственной

была

монополия

ко

роля

на

суверенитет

политический.

Акт

престолонаследии

1689

тода

со

хранил

королевские

прерогативы

неприкосновенными,

ограничив

их

лишь

созданием

более

сложных

принuипов

распределения

власти.

Иначе

говоря,

прежние

полномочия

сохранялись

для

того,

чтобы

ограничить

проявления

парламентского

суверенитета.

Король

продолжал

назначать

министров,

объявлять

войну

заключать

мир,

даровать

прощение,

издавать

хартии,

инкорпорировать

компании,

чеканить

монету

осуществлять

все

те

функ

uии,

которые

впоследствии

перечислит

Блэкстоун.

Акты

законотворчест

ва

той

форме,

как

это

понимали

англичане,

происходили

редко.

Не

которые

государственные

деятели

георгианской

эпохи

верили,

что

однажды

неизданных

законов

уже

не

останется.

Во

Франuии

проuесс

«законотвор

чества»

занимал

больше

времени,

поскольку

охватывал

значительную

часть

государственной

политики.

Парламенты

постоянно

анализировали

законо

дательные

акты;

исключение

составляла

лишь

внешняя

политика,

но

па

рижский

парламент

все

равно

был

обязан

регистрировать

мирные

догово

ры

деклараuии

об

объявлении

войны.

Удивительно,

что

термин

«абсолю

тизм»

используется

для

описания

прерогатив

франuузских

королей,

хотя

Англии

монарх

пользовался

гораздо

большими

полномочиями.

АБСОЛЮТИЗМ

ПРОТИВ

конституционныхЕорий??

Как

правило,

политическую

борьбу

Англии

Франuии

раннего

Нового

времени

описывают

как

противоборство

двух

непримиримых

идеологий.

Одной

из

них

была

идеология

абсолютизма,

согласно

которой

власть

нис

ходила

свыше

являлась

монополией

монарха.

Король

Божьей

милостью

был

подотчетен

исключительно

Богу,

но

не

человеческим

законам

или

ор

ганам

управления.

Народ

состоял

из

его

подданных,

которых

государь

за

ботился,

но

совета

не

спрашивал;

они

были

неспособны

противиться

его

I Dickinson

Н.

Т.

1976. The Eighteenth-Century Debate

оп

Sovereignty of Parlia-

ment / /

Transactions

о{

the Royal Historical Society, xxvi.

Р.

193,

209;

Clark

С.

О.

1985.

English Society

/688-/832.

Cambridge University Press.

Р.

134-136, 174-179;

Hole

Н.

1989.

Pulpits, Politics

and

Public Order in England

1760-/832.

Cambridge

University Press.

Р.

242-51.

OggD.

1969.

England in he Reigns

о{

James

and William

111.

Oxford University

Press.

Р.

486-488.