Хелд Д. и др. Глобальные трансформации. Политика, экономика, культура

Подождите немного. Документ загружается.

объема этих миграций. Предполагают, что максимальная численность мигрантов из Юго-

Восточной Азии составляла /5° тыс. человек ежегодно. С. Ван подсчитал, что за сорок лет — с

1848 по 1888 гг. — из Китая мигрировало около 2,35 млн. человек (S. Wang, 1978). А. Сегал

предполагает, что численность мигрантов в период с 1815 по 1914 гг. составляла 12 млн. человек

(A. Segal, 1993)- Эти (довольно прибыльные) сделки по найму рабочей силы совершались в

основном в южных районах Китая.

Японская миграция, часть которой составляли рабочие по контракту, началась с бо-х гг. XIX в.,

когда реставрация Мэйдзи положила конец длившейся веками самоизоляции Японии от

остального мира. В 7о-х гг. была зафиксирована крошечная струйка эмиграции из Японии на

Гавайи и другие южные острова Тихого океана. На рубеже XIX—XX вв. спад внутренней

экономики послужил толчком для эмиграции, и японцы хлынули на западное побережье Северной

Америки — в Канаду и Калифорнию. После Первой мировой войны в результате ограничений

права на иммиграцию, введенных в США, эти все возрастающие потоки повернулись в сторону

Южной Америки, где возникли японские общины — в Перу, Аргентине и — самые

многочисленные — в Бразилии: в эту страну за время с 1908 по 1941 гг. прибыло i88 тыс.

японских мигрантов (Shimo, 1995)- По официальным данным, общая численность мигрантов за

период с 1900 по 1942 гг. составила около 620 тыс. человек (Ministry of Foreign Affairs, 1971).

Иммиграция в Японии была гораздо меньше. Официальные данные свидетельствуют о том, что в

349

1910 г. иностранцев, приехавших на постоянное жительство в Японию, было всего 15 тыс.

человек, а к 1930 г. их численность возросла только до 54 тыс., что составляло менее o,1%

населения Японии. Во время Второй мировой войны это число резко возросло, поскольку

усиливающиеся репрессии японских оккупантов в Корее заставили многих корейцев

отправиться в Японию в качестве рабочих.

Наконец, значительное количество наемных рабочих составляли жители Микронезии и

Меланезии. С 1840 по 1915 гг. около 250 тыс. тихоокеанских островитян направились на

работу в Перу, на острова Фиджи и Гавайи (Potts, 1990)- Постепенно, в начале XX в., система

работы по контракту сошла на нет, но в Голландской Ост-Индии она просуществовала до 1941

г.

6.2.6 РЕГИОНАЛЬНЫЕ МИГРАЦИИ И РАННИЙ ПЕРИОД ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ

Как мы уже выяснили, миграция труда между европейскими странами имеет долгую историю.

Более того, эти передвижения рабочих перекрывались динамикой имперского и национально-

государственного строительства и трансатлантическими миграционными процессами. Тем не

менее имеются достаточно веские основания предполагать, что индустриализация в Европе в

начале XIX в., увеличивающийся разрыв в экономическом благосостоянии разных стран и

появление пересекающих весь континент железнодорожных путей сообщения — все это

послужило причиной новой, неуклонно возраставшей волне региональной миграции.

Вообще говоря, мы можем разделить всю Европу на страны-импортеры рабочей силы и

страны-экспортеры, хотя иногда бывает довольно трудно разграничить эти две категории.

Швеция, например, после Первой мировой войны превратилась из экспортера рабочей силы

преимущественно в импортера. Германия и Британия, несмотря на импорт рабочей силы, в

конце XIX — начале XX вв. продолжали поставлять мигрантов за океан. Основными

странами, принимавшими у себя мигрантов, были Британия, Франция, Германия и

Швейцария. Основными странами-экспортерами были Польша, Ирландия и Италия. Испания

и Португалия принимали слабое участие в этих миграциях, но зато от них шли потоки рабочей

силы в их бывшие колониальные владения в Латинской Америке.

Самой притягательной страной для европейской эмиграции была Франция, у которой в XIX в.

уровень трансатлантической эмиграции и миграций в колониальные владения был невысок, а

темпы индустриализации были скорее медленными по сравнению с другими европейскими

государствами (Cross, 1983; Hollifield, 1992). Объясняется это тем, что «во Франции вплоть до

начала XX в. не было сколько-нибудь серьезного оттока сельского населения, который и

обеспечивал такие страны, как Англия и Германия, рабочей силой. Таким образом, фран-

цузский капитализм, нуждавшийся в рабочем классе, в силу нежелания крестьян оставлять

свои фермы, вынужден был импортировать рабочие руки из-за границы» (Hollifield, 1992).

Иностранцы составляли основной костяк рабочих, занятых в угледобывающей и

сталелитейной промышленности, но их можно было встретить и в сельском хозяйстве, сфере

услуг и на транспорте. Наряду с относительно небольшими внутренними миграциями, поток

рабочих во Францию устремлялся из Бельгии и Италии, Испании и Португалии, из Германии

и Австро-Венгерской империи, а так же из Голландии, России и Польши. В1850 г. иностранцы

составля-

350

ли 1,1% всего населения, увеличившись до 3% перед Первой мировой войной и до 6,6% в средине

зо-х гг. XX в.; это соотношение практически не менялось до /ох гг. В абсолютных числах

количество мигрантов во Франции увеличилось с 380 тыс. человек в 1851 г. до i,i6 млн. в 1911 г.

(Mitchell, 1992).

Германия, наоборот, не давала разрешения на въезд и постоянное жительство в том объеме, в

каком это допускала Франция (Homze, 19967; Herbert, 1990). Данные о количестве иммигрантов в

Германии до 1900 г. не зафиксированы, данные же, имеющиеся о первом десятилетии XX в.,

показывают, что их численность составляла в то время 49 тыс. человек, в io-х гг. она возросла до

841 тыс., а в зо-х снова резко уменьшилась до 413 тыс. Эти числа почти наверняка ниже фактичес-

ких, так как с i88o г. был разрешен въезд в Пруссию польским сезонным рабочим. Они заполнили

вакуум, образовавшийся в результате массового переезда немцев в города, и стали недорогой

рабочей силой, которая обеспечивала надежный доход юнкерам. В 1871 г. около о,5% населения

Германии составляли лица иностранного происхождения, но к 1910 г. этот процент.увеличился до

1,9 — почти в четыре раза (Mitchell, 1992). Это был самый высокий уровень свободной эмиграции

в Германию, после которого численность официально зарегистрированных иностранцев

снижалась до середины 5о-х гг. XX в. Тем иностранцам, которые, к своему несчастью, оказались в

Германии к началу войны в 1914 г., пришлось остаться здесь до ее окончания: этот опыт

повторили потом нацисты, которые с 1939 по 1945 гг. пригоняли в Германию в качестве рабочей

силы гораздо большие массы людей (Herbert, 1990). Низкий уровень иммиграции в Германию

резко контрастировал с более высокими уровнями эмиграции. В 7О-х гг. XIX в. эмигрировало

более 7оо тыс. немцев — главным образом в Северную Америку. Это количество почти удвоилось

в 8о-х гг., а в период с 1910 по 1919 гг. снизилось до 91 тыс. (Mitchell, 1992; см. также: Nugent,

1995)-

Великобритания в период индустриализации по-прежнему оставалась главным источником

трансатлантической миграции, но в то же время стала ощущать значительный наплыв

иностранной рабочей силы (Foot, 1964; Garrard, 1971)- Отчаянная ситуация в Ирландии породила

устойчивый поток мигрирующих через Ирландское море, который заполнил брешь,

образовавшуюся на рынке труда в результате массового отъезда в США жителей Уэлса и

Шотландии. С конца XIX в. эти потоки пополнились евреями, уезжавшими из России и стран

Восточной Европы, а также итальянцами и литовцами. Эмиграция из Великобритании в 7о-х гг.

XIX в. составляла более 2,2 млн. человек, оставаясь на том же уровне в течение и следующего

десятилетия. В 8о-х гг. он снизился до 1,7 млн., а затем снова возрос до 2,8 и 2,з млн. человек в

первые два десятилетия XX в. Перед тем как США в начале 2о-х гг. строго ограничили право на

въезд, эмиграция, общая численность которой за предыдущие десять лет составляла 1,5 млн.

человек, резко пошла на спад, составив в зо-х гг. всего лишь 242 тыс. человек. Максимальный

уровень ежегодной эмиграции составлял о,8—1,o% от общей численности населения. Тогда как

иммиграция в Британию, даже на своем пике, который приходится на годы, предшествовавшие

началу Первой мировой войны, никогда не достигала уровня о,5% населения. Тем не менее общее

число иммигрантов в Великобританию за период с 1910 по 1919 гг. составляло более 1,з млн.

человек, что вдвое больше по сравнению с уровнем 7о-х гг. XIX в. и втрое — по сравнению с

уровнем зо-х гг. XX в. (Mitchell, 1992).

351

В Швеции, несмотря на стремительную и успешную индустриализацию, начавшуюся после 8о-х

гг. XIX в., уровень эмиграции в течение этого периода был весьма значительным (Norman and

Runbolm, 1976; Mitchell, 1992; Djerde, 1995). В 7о-е гг. более 270 тыс. шведов эмигрировали в

другие страны, а ежегодный уровень эмиграции составлял 1,2% всего населения. В последующие

десятилетия ситуация не улучшилась, и в 8о-х гг. из Швеции эмигрировало 363 тыс. человек, а в

9°-х — 2зз тыс. Тем не менее в 2о-е гг. XX в. уровень ежегодной эмиграции снизился до 68 тыс., а

в зо-х — до 25 тыс. человек в год. Иммиграция в Швецию за этот период была значительно

меньше: 65 тыс. человек в 8о-е гг. и 8з тыс. — в первое десятилетие XX в. Причем

иммиграционные потоки оставались довольно стабильными, поэтому в зо-х гг. количество

иммигрантов было втрое больше, чем количество эмигрантов.

6.2.7 МИГРАЦИЯ В ПЕРИОДЫ МИРОВЫХ ВОЙН

В течение всего чересчур затянувшегося XIX в. (176о—1914) основной движущей силой

миграционных потоков был экономический фактор. В XVII в. перед многими европейцами,

испытывавшими религиозные гонения и мечтавшими о богатствах далеких экзотических стран,

открылась возможность начать в Америке новый путь экономического развития. Что же касается

африканских рабов и азиатских рабочих, то они испытали на себе все тяготы экономической

эксплуатации, сопровождаемой как неприкрытым, так и узаконенным насилием. Несмотря на то,

что в XIX в. работорговля была запрещена, масштаб и территориальный охват европейской и

азиатской миграции продолжали расти до начала XX в. Однако огромные миграционные потоки

были практически остановлены Первой мировой войной. Когда же в 1918 г. пороховая завеса над

миром развеялась, ситуация изменилась; в колониях снизилась потребность в европейской,

азиатской и африканской рабочей силе; во многих странах все большую силу обретала политика,

вдохновляемая духом национализма и национальной исключительности, направленная в том

числе и на ограничение иммиграции, что замедлило темпы глобальной миграции. Тяжелая

экономическая ситуация в Европе после Первой мировой войны, которую еще более усугубил

мировой экономический кризис зо-х гг., обусловила чрезвычайно низкий уровень глобальной

миграции в период между двумя мировыми войнами (Zolberg, 1997) •

Однако локальная миграция в Европе, вызванная BOUHOTI и этническими конфликтами, была

довольно значительной. Поляки мигрировали с территорий, принадлежавших прежде России и

Австрии, в новое независимое польское государство. В то же время немцы ушли из восточной

Польши и перебрались в Веймарскую республику. Около i,i млн. русских, бежавших от

революции, очутилось в Европе до 192.2 г. Еще до Первой мировой войны начался поток армян,

бежавших от турецкой резни, этот поток продолжался и в начале 2О-х гг, в результате общая

численность армянских мигрантов составила около полумиллиона человек. После греко-турецкой

войны в начале 2о-х гг. 1,2 млн. греков перебрались из Турции в Грецию (Kulischer, 1948).

Первую мировую войну вели друг с другом преимущественно империи, и хотя конфликты на

национальной и этнической почве составляли отчасти причину миграций, они поблекли по

сравнению с тем значением, какое обрели во Второй

352

мировой войне и в период хрупкого мира послевоенной эпохи. Огромные массы людей бежали от

наступающих германских армий, а немцы сгоняли миллионы людей в концентрационные лагеря,

которые находились в основном в Польше. После окончания войны около 6 млн. этнических

немцев, живущих в Польше, бежали в Германию и еще около 4 млн. мигрировало из советской

зоны оккупации на запад. Так как государственные границы Польши сдвинулись в западном

направлении, з млн. поляков пришлось мигрировать с территории старой Польши

(принадлежащей теперь Советскому Союзу) в новую Польшу. Около 2,5 млн. немцев мигрировали

из Чехословакии в Австрию и Германию.

Первое время после войны по-прежнему происходили и значительные по своему масштабу

насильственные миграции. Около 700 тыс. палестинцев были выселены с территории вновь

образовавшегося государства Израиль (В. Morris, 1987; Adelman, 1995); Индия и Пакистан после

разделения обменялись 15 миллионами беженцев; а в начале 5о-х гг. около 5 млн. корейцев

мигрировали с севера на юг (Zolberg, 1997)- Тем не менее, как мы еще увидим, в Европе и на всем

Западе в послевоенное время снова усилилось значение экономических факторов, в то время как в

развивающемся мире все более важную роль в образовании миграционных потоков стали играть

именно войны и процесс формирования государств.

6.3 СОВРЕМЕННЫЕ МОДЕЛИ МИГРАЦИИ

Если географическая экстенсивность и интенсивность миграций в период до 1914 г. и в период,

начавшийся после 1945

-> вполне сопоставимы друг с другом, то не может вызывать никаких

сомнений тот факт, что миграционные потоки в эпоху, начавшуюся после Второй мировой войны,

значительно усилились по сравнению с периодом между двумя войнами. В современном мире

вряд ли найдется государство или часть мира, которые не принимают никакого участия в импорте

или экспорте рабочей силы (см. карту 6.2). После краха европейского и советского коммунизма

появились новые области для миграционных потоков, которые прежде были абсолютно закрыты.

Потоки эти устремились не только в те станы, которые входят в состав ОЭСР, хотя, конечно,

значительная часть устремилась именно к ним. Значительные миграции происходят в Юго-

Западной Африке, на Ближнем Востоке, в северной Африке, в африканских странах, располо-

женных южнее Сахары, и в Латинской Америке. Во всех этих территориях наблюдаются как

глобальные, так и региональные миграционные потоки. В этом обзоре мы попытаемся

разграничить понятия глобальной и региональной миграции и описать их взаимосвязи.

6.3.1 ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И РЕГИОНАЛИЗАЦИЯ МИГРАЦИОННЫХ ПОТОКОВ

Новейшая эпоха миграции начинается с конца Второй мировой войны (см. раздел 6.2.7).

Схематизировать географию и временные рамки послевоенной миграции сложно. С точки зрения

географической экстенсивности и интенсивности наиболее значительными являются

экономические миграционные потоки в страны ОЭСР, в Восточную Европу, Океанию и Северную

Америку. Тем не менее эти потоки не вполне однородны.

В Западной Европе миграция в первые послевоенные годы носила региональ-

354

ный характер. Затем миграция в европейских странах значительно расширилась в географическом

отношении. В 50—бо-е гг. Бельгия, Франция, Германия и Швейцария начали претворять в жизнь

программы по найму иностранной рабочей силы, сначала на территории Южной Европы, а затем и

на территории Турции и Северной Африки. Швеция задействовала для этих целей свои

собственные северные территории, на которых живут саамы. Большинство этих мигрантов при-

езжало в качестве участников слабо организованной, полуофициальной гостевой рабочей

программы, и их миграция носила скорее временный, чем постоянный характер. Частично

совпадая с этими миграционными потоками, экс-колониальные государства обеспечивали

большие глобальные потоки во Францию, Великобританию и Нидерланды. Эти передвижения,

благодаря сохраняющимся колониальным связям, были более постоянными и состояли из

возвращающихся колониальных управляющих и поселенцев, а также местных жителей колоний.

В середине 6о-х гг. XX в. эмиграция в Австралию и Северную Америку начала снижаться;

первоначально мигранты приезжали из Европы, но вскоре эти потоки уступили место потокам из

Латинской Амерки. Хотя процент глобальной миграции в США и Австралию всегда был высоким,

но региональный компонент миграционных потоков усилился по причине того, что европейские

потоки снизились, а мексиканские потоки в США и потоки тихоокеанской Азии в Австралию

набирали силу.

Глобальный экономический упадок в середине 7о-х гг. замедлил западноевропейскую

иммиграцию, так как гостевых рабочих программ больше не было, а регуляция иммиграции

ужесточилась, хотя воссоединения семей по-прежнему поддерживали ее высокий уровень.

Трансатлантические потоки в конце концов были возобновлены, например, эмигрантами из

Аргентины и Бразилии, которые направились в Испанию, Италию и Португалию.

Средиземноморские государства стали не только экспортерами, но и импортерами рабочей силы, а

первая волна нелегальной иммиграции пришла из Северной Африки и, в случае с Италией, с

обнищавших посткоммунистических Балкан. 8о-е гг. были эпохой почти повсеместного

ужесточения законов об иммигрантах и получении прав гражданства в Западной Европе. В

Северной Америке и Австралии иммиграция, наоборот, усилилась и состояла не столько из

европейцев, сколько из азиатов и латиноамериканцев. Далее мы рассмотрим эти потоки

подробнее.

6.3.2 СТРАТИФИКАЦИЯ МИГРАЦИОННЫХ ПОТОКОВ

Так как в /о-х гг. XX в. миграция в Западную Европу начала спадать, процесс дифференциального

экономического развития в развивающемся мире стал острее, и возникли новые глобальные и

региональные миграционные модели. Наиболее глобальными по своему характеру были

миграционные потоки на Средний Восток, где благодаря росту цен на нефть в 1974

- возникла

потребность в рабочей силе в богатых нефтью, но малонаселенных регионах (Seecombe and

Lawless, 1986). Тем не менее внутрирегиональные миграционные потоки пересекались с гло-

бальными. Множество египтян и тунисцев мигрировали в богатую нефтью Ливию в середине бо-х

гг., хотя их статус оставался ненадежным и сильно зависел от капризов политического режима.

Палестинцы сформировали не менее важный компонент региональных диаспор, которым уже

приходилось мигрировать

355

из-за возникновения государства Израиль в 1948 г.: оккупация Западного побережья заставила их

перемещаться и дальше. Миграционные потоки направились в Израиль — для повседневной

работы, в Иорданию — с целью основания более постоянных поселений и в государства

Персидского залива на основе контрактного найма рабочей силы. Десятилетием позже Ливанская

гражданская война породила похожие массовые передвижения. Главными импортерами рабочей

силы в этом регионе были Кувейт, Саудовская Аравия, Катар, Оман, Бахрейн и Объединенные

Арабские Эмираты, а на севере — Иран и Ирак. Главными экспортерами были Египет, Йемен,

Иордания, Ливия и Судан. Перед войной в Заливе уровень миграционных потоков составил около

2—3 млн. человек (A. Segal, 1993. на основании данных, приведенных Martin, 1991)- В начале 8о-х

гг. спад доходов от нефти и страх перед политической ненадежностью иммигрантов (многие из

которых сохраняли верность антиправительственным исламским организациям) привел к упадку

этих региональных миграционных потоков и возрастанию значения глобальной наемной силы из

Восточной и Южной Азии. Из-за сложившейся в регионе ситуации новым мигрантам пришлось

стать более гибкими. Выходцы из Индии, Бангладеш и Пакистана, среди которых были

высококвалифицированные работники, начали двигаться на запад, а из Шри-Ланки и Филиппин

приезжали женщины, работающие в сфере обслуживания. В Кувейте, Катаре и Арабских

Эмиратах иностранцев стало даже больше, чем местных жителей.

В Азии миграция состояла из глобальных и региональных потоков одинаковой мощности (Fawcett

and Carino, 1987; Skeldon, 1992; Fong, 1993). До jo-x гг. уровень миграции был низким, за

исключением стран Организации экономической кооперации и развития (ОЭСР). В 7О-х гг.

миграционные потоки усилились, направившись не в Европу, а в Северную Америку, Австралию

и, как было отмечено выше, в страны Персидского залива. В 1965 г. около 17 тыс. азиатов эмигри-

ровали в США; в середине 8о-х гг. уровень ежегодной миграции составил около 250 тыс. —

примерно 45% общего объема легальных миграционных потоков в Соединенные штаты. В конце

8о-х и начале 9о-х гг. численность уроженцев Азии достигла 6,9 млн. человек в США и 717 тыс. в

Австралии (около 4% населения) (US Department of Commerce, Statistical Abstract, разные годы).

Новая Зеландия была единственной из англосаксонских стран в этом регионе, которую обошли

азиатские миграционные потоки, хотя вместо них туда направились устойчивые потоки мигрантов

с островов Тихого океана.

В Азии с середины 7о-х гг. основными импортерами рабочей силы стали Япония, Сингапур,

Тайвань и Бруней. Иммиграцию вызвали быстрый экономический рост и мягкие условия местного

рынка рабочей силы. В 1991 г. в Сингапуре мигранты составляли 11% рабочей силы. Ее

основными экспортерами были Китай, Филиппины, Индия, Бангладеш, Пакистан, Индонезия и

Шри-Ланка. В Южной Корее, Малайзии, Таиланде и Гонконге количество экспортируемой и

импортируемой рабочей силы было примерно равным. Помимо экономически обусловленных

миграционных потоков, в Азии возникли очень устойчивые потоки беженцев. В начале 90-х гг.

здесь было около половины из 15—2о млн. беженцев, насчитывавшихся во всем мире; причиной

тому служили войны в Индокитае, региональные революции и гражданские войны 6о—7о-х гг., а

также Советское вторжение в Афганистан в 1979 г. К1989 г. з,6 млн. уроженцев Афганистана

уехали в Пакистан и более 2 млн. — в Иран (Zolberg, 1997).

356

В послевоенные годы в странах Африки, расположенных южнее Сахары, появились

значительные глобальные миграционные потоки, которые направились в основном в бывшие

колониальные империи: в Великобританию ехали подданные Нигерии, Танзании и Уганды, во

Францию — жители Центральной и Западной Африки, в Бельгию — граждане Заира (Curtin,

1978; Castles and Miller, 1993). Тем не менее Организация экономической кооперации и

развития считает, что эти движения не идут ни в какое сравнение с внутриафриканскими

региональными потоками миграции (OECD, 1993а)- Региональные потоки рабочих-мигрантов

направились в основном в Нигерию, Южную Африку, Габон и Берег Слоновой Кости.

Главными очагами эмиграции были Заир, Ангола, Мозамбик, Камерун, Ботсвана, а также

страны Северной Африки, хотя редко случалось, что эмигранты этих стран пересекали

Сахару, Масштаб миграций из стран Западной Африки в богатую нефтью Нигерию

объясняется уровнем вынужденных отъездов, вызванных экономическим спадом в начале 8о-

х гг. Южная Африка стала еще одним обширным полем для миграции, продолжая давно

установившуюся традицию импорта рабочей силы на золотые прииски Трансвааля. Более ста

лет приезжали мигранты из Ботсваны, Лесото, Малави и Мозамбика. С бо-х гг. XX в.

миграции пошли на спад, так как местные профсоюзы укрепили свои позиции на рынке труда.

В период с бо-х до конца 8о-х гг. количество иностранной рабочей силы в горнодобывающей

промышленности снизилось с боо тыс. до менее чем 400 тыс. человек, и этот спад

продолжался и дальше. Тем не менее неравенство в положении между Южной Африкой и ее

северными соседями способствовало сохранению неорганизованной нелегальной миграции в

обширные и неохраняемые городские районы Южной Африки.

Война и вынужденные переселения являются неотъемлемыми факторами африканской

миграции (К. Wilson, 1995; Zegeye, 1995) Из-за войн в период образования государств,

этнических конфликтов на юге Африки и борьбы за независимость численность африканских

беженцев, которая в 1960 г. достигала зоо тыс. человек, возросла до i млн. в 1970 г, и з.5 млн.

в 1981 г. Данные ВКБ ООН за 1990 г. свидетельствуют о том, что численность беженцев на

континенте составляет около 2 млн., но количество переселенцев в Судане гораздо больше —

возможно, более з млн. человек (Cutrin, 1997)- В связи с катаклизмами в государствах Руанда

и Бурунди в 1994—199б гг. и гражданской войной в Судане общая численность беженцев на

континенте составляет приблизительно 7 млн. человек (Cutrin, 1997).

Латинская Америка, как уже было отмечено, из прибежища иммигрантов стала континентом

эмигрантов (Balan, 1998; Castles and Miller, 1993). В период с 18oo пo 1970 гг. в Латинскую

Америку прибыло около 21 млн. иммигрантов — в основном с юга Европы, которые

направлялись в Бразилию, а также в Чили, Парагвай, Уругвай и Аргентину. В послевоенные

годы сюда устремились значительные потоки мигрантов из Европы, среди которых

преобладали итальянцы — полмиллиона их приехало в Аргентину в 1945—1947 гг- и еще зоо

тыс. — в Венесуэлу в 5о-х гг. С тех пор уровень миграции в Латинской Америке утроился. Во-

первых, возросло число легальных и нелегальных мигрантов, направляющихся на север,

преимущественно в США (особенно из Мексики и Центральной Америки). Во-вторых, уро-

вень миграционных потоков на юг Европы сильно понизился. Возникли сезонные

сельскохозяйственные миграции между Колумбией и Венесуэлой, а также

357

между Боливией, Чили, Парагваем и Аргентиной. Многие из этих карибских миграционных

движений носят незаконный характер.

Наконец, обратимся к Восточной Европе, которая до 1989 г. была надежно ограждена от

региональных и глобальных миграционных потоков. С распадом коммунистических

государств и их сдерживающей переселенческой политики модель европейской миграции

претерпела некоторые изменения. В 9о-е гг. более двух млн. советских евреев эмигрировали в

Израиль. В соседние с Западной Европой Венгрию, Чешскую и Словацкую республики и

Польшу поток долгосрочных миграций был очень невелик. Однако эти государства все

больше и больше становились буферными зонами, где миграционные потоки (начавшиеся

южнее и восточнее, из государств бывшего Советского Союза и с Балкан) останавливались

перед тем, как продвигаться дальше на запад. В 1991 г. Польша насчитала у себя 70O тыс.

иностранных рабочих, многие из которых искали возможности продолжить свое путешествие

на запад. Последующая гражданская война в бывшей Югославии породила в Европе огромное

количество перемещённых лиц, сравнимое по масштабам разве что с миграциями времен

Второй мировой войны.

Наряду с этими глобальными и региональными потоками мигрирующих рабочих в течение

ряда лет, начиная с 1945 г., развивался целый ряд других потоков — вояжеров и временных

мигрантов. В послевоенные годы наблюдается активизация международного туризма,

значительно возросло количество деловых поездок и расширились программы обмена

студентами (см. гл. 7). За последние двадцать лет, как уже было сказано выше, постоянно

возрастали объемы как беженцев и эмигрантов, так и людей, ищущих политического убежища

(Zolberg et aL, 1989; Widgren, 1993). Различия между этими категориями весьма туманны —

как в реальности, так и в сумрачном мире национальной и международной миграционной

статистики. Эти передвижения людей происходили как между странами OECD (ОЭКР) и

развивающимися странами, так и внутри самого развивающегося мира. Причины их

чрезвычайно сложны. Некоторые передвижения являются результатом межгосударственных

войн, но они составляют лишь часть массового бегства эмигрантов. По утверждению А.

Зольберга, они в большинстве своем являются «побочным продуктом двух глобальных

исторических процессов — создания новых государств и противостояния социального

порядка в старых и новых государствах» (Zolberg, 1989). Чтобы выяснить комплексную

модель перемещения эмигрантов, надо добавить, что миграционная динамика была обус-

ловлена «холодной войной» и противостоянием сверхдержав. В послевоенный период

эмигранты бежали от коммунистических революций в Китае (i949

из Восточной в

Западную Европу сразу после того, как началась война в Венгрии (1956 г.) и Чехословакии

(1968 г.). Войны в Корее (1950—1953) и Индокитае (1946— 1975) также породили потоки

беженцев, тогда как многие кубинцы непрерывно переправлялись в США. В своих оценках

ВКБ ООН предположил, что количество эмигрантов в развивающемся мире резко возросло

после начала процесса деколонизации и формирования новых государств —с 2 млн. в 5О-е гг.

до нынешнего уровня в 25—30 млн. человек. Из этого количества примерно 14—15 млн.

составляют лица, перемещавшиеся в пределах своего государства (UNHCR, 1993; 1994.

Р.З).

В период «холодной войны» правительства Запада поощряли побеги с Востока. Либеральные

и открытые для беженцев уставы были составной частью пре-

358

тензий Запада на моральное и политическое превосходство над Востоком. Однако 7о-х и 8о-х гг.

сумятица, начавшаяся в связи с образованием на Востоке новых государств и крушением старых,

породила непредвиденное количество эмигрантов, пытающихся найти убежище в Европе и

Северной Америке. В 1973

- общее количество прошений об убежище, поданных в страны ОЭСР,

составляло 25 тыс. В 9О-х гг. оно достигло годового уровня в 550тыс- Общая численность

эмигрантов из стран Восточной Европы с 1983 по 1990 гг. составила 2,2 млн. человек. Учитывая

также и ужесточение иммиграционных законов на Западе в течение того же периода,

сохраняющаяся тенденция вполне позволяет высказать предположение, что в какой-то момент в

ближайшем будущем количество ищущих убежища эмигрантов превысит число добровольных

мигрантов, появляющихся на границах стран ОЭСР.

6.3.3 ТЕНДЕНЦИИ И МОДЕЛИ СОВРЕМЕННОЙ МИГРАЦИИ: РАЗНООБРАЗИЕ И СЛОЖНОСТЬ

В современную эпоху сложилась чрезвычайно сложная модель перекрещивания и взаимодействия

глобальных и региональных миграционных потоков, которые носят как экономический, так и

неэкономический характер. В центре этих мировых потоков находится экономически

инициированная миграция в страны ОЭСР, начавшаяся на региональном уровне — из более

бедных в богатые западные государства — и продолжившаяся на глобальном уровне

развивающегося мира. В 50-х гг. XX в. потоки направлялись преимущественно в Западную Евро-

пу, но впоследствии они переместились в Северную Америку и Австралию. Кроме того,

глобальная миграция сфокусировалась и на Среднем Востоке. Другие значительные

миграционные потоки носили региональный характер и начиная с бо-х гг. стремительно

возрастали внутри Юго-Восточной Азии, Западной и Южной Африки, Латинской Америки и на

Среднем Востоке.

Очевидно, что современная миграция обусловлена эксплуатацией все возрастающих по своему

объему иностранных рынков труда, возникавших в результате как неформальных и случайных, так

и официальных и институциализированных соглашений. Но с конца бо-х гг. экономическая

миграция не идет ни в какое сравнение с возросшим потоком миграций, спровоцированных

войной, переселением беженцев и лиц, ищущих политического убежища. Хотя Западная Европа и

США и были затронуты этой глобальной миграцией, она носила преимущественно региональный

характер и концентрировалась в районах конфликта в Азии и Африке. Кроме того, над основными

экономическими силами, управлявшими миграцией, часто преобладали политические факторы,

формирующие миграционный процесс. В результате разного рода имперских связей и

обязательств повысился уровень иммиграции во Францию, Великобританию и Нидерланды,

определились ее географические границы и изменились условия, на которых иммигранты

въезжали в эти страны. По конституционному обязательству Федеративная Республика Германия

принимала непрерывный поток немцев, бежавших из ГДР и стран Восточной и Центральной

Европы. Однако те же принципы гражданства, которые исключали первых из числа иммигрантов,

значительно увеличивали количество тех, кого принято считать временными рабочими и

иждивенцами, даже если они являлись представителями второго поколения беженцев и роди-

359

лись в Германии (подробнее об этом см. в разделе 6.5). Швеция благодаря своим специфическим

культурным и политическим взаимоотношениям с остальными странами Скандинавии приняла

огромное количество скандинавов в соответствии с условиями открытого регионального рынка

труда, значительно более либерального, чем тот, который установило Европейское Сообщество до

создания Единого Европейского Рынка. Кроме того, шведская иностранная политика того

времени, с ее упором на интернационализм и права человека, убедила граждан и правительство

страны впустить в Швецию значительное число политических эмигрантов, чем и объясняется

большая доля чилийцев и курдов в составе ее населения. Даже японская модель доказывает

значимость политических факторов, так как абсолютное большинство иммигрировавшего

населения составили корейцы, переместившиеся в Японию в период оккупации их страны. Таким

образом, различные национальные уровни миграции сопровождались различными

географическими моделями внутренней миграции.

Историческая модель миграции для большинства европейских стран была четырехступенчатой.

Первая ступень: медленно начавшееся движение после Второй мировой Войны, временно

ускорившееся благодаря перемещениям множества людей, оставшихся без жилья в ходе военных

действий. Вторая: возрастающий уровень миграции в 5о-х гг., ускоривший свой рост в бо-х гг. и

достигший пика в начале 7о-х. Нефтяные кризисы, вызванные резким повышением цен на нефть

на мировых рынках, привели к уменьшению спроса на рабочую силу и в результате ужесточили

иммиграционную политику, о чем вполне определенно говорят статистические данные. Третья

ступень: с середины /о-х гг. миграция идет на более низком уровне, и управляет ею

преимущественно стремление семей к воссоединению, а не взаимодействие глобальных

экономических факторов. Четвертая: в 8о-х гг., с небольшими различиями для отдельных стран,

уровень миграции снова начал расти. Он еще больше повысился в начале 9О-х гг., т. к.

экономический бум в Западной Европе, волнения, начавшиеся после 1989 г. в восточной части

Центральной Европы и бывшей Югославии, а также создание Единого Европейского Рынка

вывели уровень миграции на предыдущую высокую отметку.

США в послевоенный период предприняли попытку понизить уровень иммиграции, используя

трудовые резервы афро-американцев и сельских жителей, а также экспорт капитала, для

амортизации последствий полной занятости. Преобразование иммиграционного законодательства

в середине бо-х гг., отмена региональных квот и разрешение воссоединения семей в больших

масштабах не принесло немедленного подъема миграции, но начиная с /о-х гг. в США наблю-

далась устойчивая волна иммиграции, затмившая даже максимальные показатели иммиграции во

Франции и Германии. Источники миграции, направленной в США, переместились из Европы в

Азию и Центральную и Южную Америку. Значительное число канадских и мексиканских

мигрантов придало этим новым потокам региональные масштабы. В Японии, напротив,

наблюдался очень низкий уровень миграции в страну и из нее на протяжении почти всего

послевоенного периода. В результате этого численность иностранного населения оставалась

весьма небольшой, хотя к концу 8о-х гг. оно все же стало увеличиваться, причем больше

нелегальным, чем легальным, путем.

Смена исторических моделей миграции сопровождалась изменениями в составе иммиграционного

населения и возможности его трудоустройства. В 5о-х и

З60

бо-х гг. большинство иммигрантов устраивались на тяжелую физическую работу в коммунальных

службах и грязную подсобную работу в секторе обрабатывающей промышленности. Однако в

странах OECD занятость в этих экономических секторах в период с 1980 по 1990 гг. либо осталась

на том же уровне, либо уменьшилась (см. гл. 3)- В результате всего вышеперечисленного

миграция, как и западная экономика, приобрела некоторые черты постиндустриальной эпохи. Во-

первых, возросло количество мигрантов, ушедших в индустрию частных услуг и домашнего

сервиса (с соответствующим ростом их количества), и увеличилась занятость мигрировавших

женщин (King, 1995)- Во-вторых, наряду с этими потоками происходило постоянное

передвижение высококвалифицированных и опытных профессионалов — так называемая

миграция элиты. Как только многонациональные корпорации начали расширять свою

международную деятельность (см. гл. з), а национальные иммиграционные агентства стали

обращать внимание на высококвалифицированных рабочих, эти потоки возросли. В их состав

входили передвижения внутри западных стран, а также значительная «утечка мозгов» из

развивающегося мира на Запад (Salt and Findlay, 1989; Salt and Ford, 1993). По подсчетам ООН, в

первые послевоенные десятилетия международная миграция высококвалифицированного

персонала составила 3оо—400 тыс. человек. Основными источниками этой миграции элиты стали

Индия, Китай, Шри-Ланка и Гана. В США приехало 120 тыс. таких мигрантов, в Великобританию

и Канаду — более чем по 8о тыс. (A. Segal, 1993)- С 7о-х гг. страны Персидского залива стали

основными поставщиками высококвалифицированного персонала, но потоки с Запада

продолжились, быстро увеличиваясь благодаря мигрантам с Филиппин, из Пакистана, Аргентины

и Бразилии.

6.4 СРАВНЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКИХ ФОРМ ГЛОБАЛЬНОЙ МИГРАЦИИ

Теперь обратимся к тем вопросам и проблемам, с которых мы начали эту главу (раздел 6л), и

проведем общее сравнение глобальной миграции с точки зрения выделенных нами исторических

эпох. Самые ранние миграции на дальние расстояния происходили еще тогда, когда не

существовало государств, а распоряжения политического руководства имели довольно

ограниченный радиус действия. Экономическое давление, идеологические силы и любопытство

породили первую глобальную миграцию. С появлением стационарных центров власти миграция,

как правило, сопровождала внешние вылазки военных сил, иногда опережая, но чаще сопровождая

миссионеров, торговцев и крестьян. Примером тому служит экспансии Римской и Китайской

империй. Экспансия исламского мира являет собой пример миграций воинственных кочевников,

которые создавали имперские центры на местах своих прежних кочевий, такой же модели мигра-

ции в Индии следовали арии, в Азии — монголы, в Европе — наводнившие ее варвары.

Если с этой точки зрения взглянуть на миграции, первоначально сопровождавшие внешние удары

европейских «строителей империй», с XV в. и далее, то окажется, что они ближе к китайской или

римской модели оседлого государства, осуществляющего внешнюю экспансию. Однако

основанные имперские сторожевые заставы и эмигрантские сообщества были отделены от

метрополии огромными трансокеаническими расстояниями и в этом отношении больше по-

361

хожи на систему исламских государств, существовавших на Среднем Востоке и берегах

Индийского океана. Но, в отличие от Рима, Китая или исламских государств, европейские

империи в Океании и Америке неожиданно столкнулись с цивилизациями, которые оказались

обреченными, в буквальном смысле, на уничтожение — как демографически, так и политически.

Это создало возможность постоянных массовых миграций, превосходивших ранние формы импер-

ских экспансий. Хотя военные и культурные факторы все еще играли значительную роль в

качестве побудительных мотивов этих миграций, но уже гораздо большее значение, чем в ранние

эпохи, приобрели факторы чисто экономического свойства. Действительно, потребность в рабочей

силе, возникшая во времена этой ранней имперской экспансии, была столь велика, что

работорговля, которая сопутствовала ей, была не только распространена шире, чем в ранний

период римской или арабской истории, но и ориентировалась она не на метрополии, а на колонии.

Так как европейские империи распались в результате провозглашения независимых национальных

государств в Северной и Южной Америке, а затем в результате революции и деколонизации

Африки, Ближнего Востока и Азии, миграции, сопровождавшие завоевания и имперские

экспансии, постепенно сошли на нет. Упразднение работорговли с течением времени снизило

значимость военной силы в организации миграций. Азиатские миграции XIX и начала XX вв. про-

должали пополнять рынок труда в отдаленных поселениях европейских империй и их преемников

— национальных государств. Однако большая часть трансатлантической миграции из Европы в

Америку в XIX и начале XX вв. по своим характеристикам больше похожа на современные

миграции, когда граждане одного национального государства эмигрируют в другое в связи с

возможностями экономического и иного рода развития. Хотя войны и конфликты по-прежнему

порождают потоки беженцев и эмигрантов, подавляющее большинство современных глобальных

миграций инициируются экономическими факторами, причем политические границы остаются

неприкосновенными. Ниже мы еще вернемся к значимости этих перемещений для способности

государства контролировать свои границы и уровень населения.

6.4.1 ИСТОРИЧЕСКИЕ ФОРМЫ: ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННЫЕ СРАВНЕНИЯ

Миграция в до-неолитическую эпоху, когда homo sapiens проник во все уголки земного шара,

была такой же глобально экстенсивной, как любая другая последующая модель миграции; однако

в количественном отношении она была крошечной, даже с учетом того, что население Земли в то

время было крайне малочисленным. Стоит, однако, отметить, что с возникновением оседлого

земледелия и до начала раннесовременной эпохи миграция в плане географическом была менее

экстенсивной, чем самые ранние потоки, но превосходила их в количественном отношении. Как

мы видели, эта долгая эпоха была свидетелем крупных миграционных потоков внутри

неустойчивых границ имперских систем и движений/ перемещений кочевых племен из степей на

земли оседлого земледелия, в свою очередь вытесняющих уже устоявшиеся общества в более

отдаленные районы. Яркий тому пример — волны евразийских кочевников, которые прошли

Евро-

Текстовая таблица 6.1 Ключевые исторические потоки глобальной миграции

Досовременный период (до 1500

г.)

Раннеесовременный период (ок.

1^00 — 1760 гг.)

Современный период (ок.

1760—1945 гг.)

Новейший период (

г.)

Ключевые Охотники-собиратели про- Поселенцы/колонис- До 1914 г. Огромная экономи- Конец Второй мир

миграци- двигаются в прежде не насе- ты из Северной и Западной ческая миграция из Европы в ны и последующее

онные ленные области — из Северо- Европы в колониях Северной Америки и вновь колонизируе- кое урегулировани

потоки Восточной Азии в Америку и из Америки, Латинской Америки, мые области Океании волну интенсивной

Восточной Азии через цепь ост-

ровов Тихого океана

Большая часть миграцион-

Карибского бассейна

Очень незначительная мигра-

ция европейцев в Восточную

Параллельная миграция рус-

ских колонистов в Среднюю

Азию и Сибирь

ной миграции, изгн

(Германия, Польша

Палестина, Индия-

ных потоков внутри Евразии- Азию, Южную Африку Пик работорговли из Корея)

Африки, вызываемых созда- Работорговля из тропичес- Атлантического и Индийского Главные миграцио

нием империй, и как результат

массовые передвижения, либо

кой Африки в Америки и

Карибский бассейн

океанов до прекращения ее в

конце XIX века

в этот период — эк

мигранты в страны

перемещающие, либо включаю-

щие в себя охотников-собирате-

лей и более слабые аграрные

общества

Крупномасштабная миграция

этого вида включает в себя

Римскую и Греческую импе

ии,

формирование Китайской

Работорговля из тропической

Африки в Северную Африку и

Ближний Восток

Миграция внутри Европы в

сравнительно небольших мас-

штабах

До 1914 г. сложная смесь азиат-

ской (китайцы, индийцы, япон-

цы, жители островов Тихого

океана) миграции, в основном

по трудовому контракту: внут-

ри Азии; в Европейские коло-

нии в Африке, Карибском и

Тихоокеанском бассейнах; и в

После 1973 глобал

ональные потоки н

Восток из Северно

Южной Азии, Юго

Азии

Растет число высок

цированных мигра

ляющих кадры для

цивилизации, движение на юг

Северную Америку и некото- нальных корпорац

Африки народов, говорящих на

рые части Латинской Америки тельная «утечка мо

Банту

Некоторые ключевые крупно-

масштабные миграционные по-

Различные уровни индустри-

ализации в Европе и Южной

Африке способствуют регио-

на Север

Постколониальное

ние государств и гр

токи скотоводческих кочевых

нальной трудовой миграции войны привели к р

народов в поисках новых паст-

бищ и/или для осуществления

ла нуждающихся в

ком убежище, меж

имперских замыслов, включая

беженцев, региона

нашествие варваров на Европу

щенных лиц

(V век); экспансия арабских во-

инов-кочевников; Монгольские

Рост числа туристо