Хансен М.В. Миллионер за минуту

Подождите немного. Документ загружается.

— Иди сюда и сядь рядом, со мной, — подозвала ее

Саманта.

Саманта бесстрашно подвинулась на край огромного и гладкого,

как стол, камня, освобождая место для Мишель, и похлопала по

освободившемуся пространству рукой. Опасливо поглядывая вниз,

Мишель подползла к ней и села, свесив ноги.

— Я всегда побаивалась высоты, — сказала она.

— Пришло время перебороть этот страх, — последовал

ответ Саманты.

— На всякие аттракционы в парке Ники всегда водил Гедеон,

- произнесла Мишель. — А Ханна пошла скорее в меня.

Саманта наклонилась и подобрала с земли блестящую зелено-

вато-бурую сосновую шишку.

— Чтобы преодолеть страх, нужно просто делать то, чего

боишься.

Глядя на ручей, сверкавший внизу под лучами восходящего

солнца, Мишель почувствова ла, что страх отступает. Саманта

швырнула шишку вниз.

— Тебе придется перепробовать еще много пугающих вещей...

если ты хочешь стать миллионершей.

— Я сделаю это, — твердо сказала Мишель.

— Что ты с обираеш ься делать с деньгами, когда они у тебя

появятся?

— Прежде всего, я верну своих детей.

— Л потом?

— А потом я заставлю их заплатить за то, что они сделали.

— Да, тех, кто разрушил мою жизнь. Вроде того пьяного

водителя.

— Гм-м-м.

Мишель уловила что-то странное в т оне Саманты, но про-

должала:

— И Эриксенов. Я хочу, чтобы они на своей шкуре узнали, что

значит полгода спать на чужом диване.

— Значит, ты жаждешь мести.

— Именно так, — согласилась Мишель.

— За то, что они разрушили твою жизнь. Мишель нервно по

вернулась к Саманте.

— Но они же действительно разрушили ее, — с вызовом про

изнесла она.

— Только один человек может разрушить твою жизнь — ты

сама.

Мишель разозлилась не на шутку. Выставив палец в сторону

Саманты, она отчеканила:

— Мой муж был убит пьяным водителем. Это факт. Его роди-

181

тели украли у меня детей. Это факт. Я потеряла свой дом. Это факт.

— Я не собираюсь спорить с фактами, госпожа прокурор, -

сказала Саманта, словно изображала судью на процессе. — но

именно тебе решать, делают эти факты тебя жертвой или победи,

телем. И пок а что т ы ведеш ь себя как жер тва.

— Но я и есть жертва!

— Послушай, каждый из нас жертва чего-нибудь, но не каж-

дый ведет себя как жертва. У меня есть друг-паралитик. Знаешь,

чем он зарабатывает на жизнь? Рисует комиксы, держа карандаш

в зубах. Мишель опустила взгляд в долину. Пропасть показалась

ей еще более глубокой, чем прежде.

— И вы говорите мне это, потому...

— Потому, что мой друг — не жертва. Он победитель.

Жертва обвиняет. Победитель учится

— И чему можно научиться, потеряв все? — спросила

Мишель, не глядя на собеседницу.

— Это ты мне должна сказать.

Мишель заморгала, чтобы остановить слезы.

— Я научилась тому, что не люблю богатых людей.

— Эй, полегче, — улыбнулась Саманта. — Я тоже богата.

— Я научилась тому, что не люблю некоторых богатых

людей, — поспешно поправилась Мишель.

— Чему еще ты научилась? — Саманта подняла еще одну

шишку.

Мишель молчала. Ей не нравилась эта игра. Саманта решила

помочь ей.

— Ты научилась тому, что способна пережить любое несчас-

тье? Мишель угрюмо кивнула.

— Ты научилась тому, что любишь свою семью больше, чем

свою жизнь?

Мишель снова заморгала, но на этот раз слезы было не удер-

жать. Но даже если Саманта заметила их — пусть! Их уже было

не остановить.

— Продолжай сама.

— Я поняла, что пойду на все, лишь бы вернуть их.

— И... — понукала Саманта. Мишель надолго задумалась.

Ей было больно произносить слова.

— Я поняла, что нужно больше внимания уделять делам. Если

бы мы не прошляпили страхование...

— Это был тяжелый урок, — мягко сказала Саманта.

Мишель еще подумала и сказала:

— Я выяснила, что не умею обращаться с деньгами. Тут Са-

манта заговорила насмешливым тоном:

182

— Ах, я бедняжка. Во мне нет «денежных генов», и потому

не всегда оставаться в бедности.

—Но... я действительно не умею обращаться с деньгами.

— Давай предположим, что ты права. Что ты предпочитаешь:

оставаться правой или стать богатой?

Мишель снова задумалась.

— Научиться правильно обращаться с деньгами может каж-

дый, — сказала Саманта. — Я уверена, что и ты сможешь —

если захочешь. В конечном итоге победителями становятся те, кто

анализирует, что в их жизни пошло не так, и перестраивает свою

жизнь таким образом, чтобы такое больше не повторилось. Иначе

жизнь будет снова и снова подбрасывать тебе этот урок, пока ты

его не «усвоишь». Мой отец всегда говорил: «Если собака укусила

тебя в третий раз, можно быть уверенным, что дело не в собаке».

Мишель улыбнулась.

Саманта подобрала еще одну шишку и протянула ее Мишель.

— Что ты знаешь о шишках? Мишель подбросила шишку в

воздух.

— Ханна сказала бы, что из нее рождаются детки-сосенки.

— Она права. Это шишка широкохвойной скрученной сосны,

— Саманта указала на группу высоких и стройных деревьев,

росших на краю долины. — Их нещадно вырубает на бумагу

твой свекор.

Лицо Мишель помрачнело.

— Внутри этой шишки тысячи семян. Знаешь, когда они вы

освобождаются?

— Когда шишка-самец платит за ужин?

— Нет, — рассмеялась Саманта. — Семена высвобождаются

только в результате лесного пожара.

— Правда?

— Пожары — неотъемлемая часть процесса обновления

природы. — Саманта, потянувшись, коснулась шишки в руке

Мишель,

но не забрала ее. — Примерно каждую сотню лет в этих лесах

бушует пожар, и от нагревания шишки лопаются и высвобождают

семена, из которых вырастает новый лес.

Сделав паузу, Саманта продолжала:

— Иногда пожары возникают и в людях. Их нужно перетер

петь, а потом все отрастает.

Мишель накрыла блестящую шишку ладонями.

— Вставай, пойдем.

Несколько неохотно Мишель поднялась на ноги.

— Да, это особенное место, — сказала Саманта. Но Мишель

уже привыкла, что Саманта читает ее мысли. — Я называю его

183

Скалой. Образно говоря, я всегда ношу эту «скалу» с собой, -

добавила она с усмешкой. — И тебе рекомендую.

Саманта двинулась вверх по каменистому склону в самое

сердце леса. Мишель последовала за ней. Мышцы ее отдохнули,

и неторопливо «рыся» за Самэнтой, она могла любоваться

серебристыми листьями цветущего шалфея и порхающими

бабочками. Последние напомнили ей вопрос, который она хотела

задать:

— Саманта, а почему вы назвали меня бабочкой?

— Потому что ты и есть бабочка, — ответила Саманта.___

Только что выбравшаяся из кокона.

Саманта замолчала, и Мишель сообразила, что ей дают время

разобраться с тем, что только что обсуждалось. Некоторое время

спустя, задав Мишель несколько вопросов о ее жизни, Саманта

вкратце рассказала о себе. Саманта тоже пережила свой собствен-

ный пожар. Она всегда хотела иметь детей, но каждая ее попытка

заканчивалась выкидышем. Потом у ее 42-летнего мужа обнару-

жили опухоль мозга. Ухаживая за ним до самой его кончины, Са-

манта сломалась почти так же, как сломалась Мишель. Но затем

ей удалось купить маленький домик в Ривердейле. С этого нача-

лось строительство ее мини-империи, состоявшей из недвижимос-

ти и предприятий в пяти западных штатах. Ту энергию, которая пред-

назначалась ее несостоявшимся детям, Саманта направила на по-

мощь людям, каждый год «воспитывая» хотя бы одного ученика,

Это помогло Мишель понять, почему такая преуспевающая

предпринимательница, как Саманта, у которой и так забот полон

рот, согласилась заняться ею.

Наконец они вернулись к утесу. Мишель была рада увидеть эту

захватывающую дух панораму еще раз. Солнце уже поднялось не-

сколько выше. Они снова подошли к краю. Саманта встала на плос-

кий камень и поманила Мишель к себе.

От высоты у Мишель опять заколотилось сердце, но на этот

раз она испытывала скорее возбуждение, нежели страх. Саманта

положила ей на плечо руку, и некоторое время они стояли молча.

— Итак, Мишель Эриксен, позвольте мне спросить еще раз,

— когда вы заберете детей, на что потратите миллион

долларов?

Тихим, но твердым голосом Мишель ответила:

— Я укреплю свое финансовое положение настолько, чтобы

никто и никогда не мог навредить мне или моей семье.

— Хорошо, — сказала Саманта. — А чего еще ты хочешь?

Есть ли у тебя Мечта? — добавила она почти шепотом.

Описывая то, что она «видела» у себя в душе, Мишель смот-

рела куда-то за горизонт.

— Я куплю ферму. Не сельскохозяйственную. Я не хочу сби-

184

рать масло или выращивать кукурузу. Я хочу большой-пребольшой

дом, гае будет много комнат и много земли, где у нас будут всевоз-

можные домашние животные и самый прекрасный сад.

— Что еще?

— А этого недостаточно?

— А почему этого должно быть достаточно? Почему бы тебе

не иметь все, что ты захочешь? Разве это кому-нибудь повредит?

— Нет...

— Ну, так и продолжай. Скажи мне, какой ты видишь для себя

хорошую жизнь? Здесь мы говорим не только о деньгах.

Мишель покачала головой:

— Не хочу сейчас думать об этом.

— Не хочешь будить в себе надежды? -Нет.

Саманта пригнулась к ней.

— Послушай, — сказала она громким шепотом. — Здесь

никого, кроме нас, нет. Используй этот шанс. Дай себе

помечтать. Какой ты видишь хо рошую жизнь?

Мишель колебалась.

— Ну же.

— Ладно, — медленно начала Мишель. — У нас ферма.

Дети

вернули себе старых друзей и обзавелись новыми. Ханна переборо-

ла свою застенчивость. Они любят ходить в школу и учатся на одни

«пятерки». — Мишель остановилась, чтобы перевести дыхание.

— Продолжай.

— У них полный гардероб одежды, у них есть все игрушки и

книги, какие им нравятся, но они не жадничают, делятся с друзья-

ми, — огоньки надежды засияли в ее глазах, как желтые

рудбекии на склонах долины. — Мы много путешествуем.

Побывали, где только хотели. Ханна — заводила во всех

школьных играх, а Ники — лучший шортстоп, какого только

видел Дир-Крик.

— И кто отвечает за то, чт обы все это случилось?

— Я.

Саманта кивнула:

— Вот это речь победителя. С этим работать можно.

— Отлично, — Мишель издала вздох облегчения.

— Да, но это еще не все, Бабочка, — Саманта подмигнула.

— Теперь ты должна прокричать все то, что сейчас сказала.

— Прошу прощения?

— Рассказать об этом Вселенной. Вслух, и погромче!

Мишель вдруг все поняла. Она окинула взглядом долину, рас-

стилавшуюся перед ними, далекие Скалистые горы. Она протяну-

ла руки вперед.

— Я хочу...

185

— Нет! Говори так, словно все это уже происходит сейчас

Мишель набрала в легкие побольше воздуха и прокричала на всю

долину:

— Со мной мои дети!

Она даже испугалась, когда эти слова вернулись к ней почти с

такой же громкостью. Дети... Дети... Эхо.

— Продолжай.

— Мы живем на большой ферме... Ферме...

— ...где много домашних животных... Животных...

— ...и мы счастливы и успешны, как только могли мечтать!

Она продолжала стоять, широко раскинув руки, на самой

вершине мира, где были только она и Саманта, и слушала пос-

ледние отзвуки эха: Мечтать... Мечтать...

Мечтать... —

* * *

Всю неделю Мишель и Саманта придерживались того же рас

порядка дня: подъем в шесть, пробежка к Скале. С каждым днем

путь давался Мишель все легче, так что на седьмой день она даже

обогнала Саманту, прибежав к утесу на добрую минуту раньше нее.

Саманта еще продиралась через лес, когда Мишель, стоя у края

пропасти, выкрикивала свои цели, подняв руки вверх, как Рокки на

лестнице филадельфийского суда.

— Отличная работа, Мишель, — одобрительно произнесла

Саманта. Мишель подозревала, что ее новая подруга поддалась

ей, но все равно гордилась собой.

Несколько минут передохнув и насладившись в молчании ве-

личественным видом, Саманта мотнула головой в сторону плоско-

го камня. Потом она легла на него, сложив руки за головой и скре-

стив ноги в лодыжках, и удовлетворенно вздохнула.

— Доктор Фрейд не зря просил пациентов лежать в ходе пси-

хоанализа, — она посмотрела на Мишель. — Давай, Бабочка,

присоединяйся.

Солнце приятно согревало Мишель ласковыми лучами. Тепло

поднималось и от самого нагретого камня. Но она чувствовала не

только физическое тепло. Она впервые ощутила покой в своей из-

мученной душе — не только со времени смерти Гедеона; она и

раньше редко такое переживала.

Умиротворение обволакивало ее. Оно ассоциировалось с Са-

мантой, — ведь это она принесла ей покой и надежду. Мишель

знала, что дело не только в Саманте; в ней самой уже было

что-то

186

боль шее.

— С чего начнем сегодня? — спросила Мишель после

молчания.

— С краткосрочных.

— О Боже, — Мишель закатила глаза.

— Не волнуйся, это всего лишь устный тест. Расскажи, какие

ага ты усвоила за эту неделю.

Мишель не нужно было объяснять, о чем речь. Они уже много

часов посвятили обсуждению ага Просветленного Миллионера

Саманта учила ее, что одно дело — понять какой-то урок умом,

но совсем другое — постичь его эмоционально. Без вспышки

озарения — переживания ага — урок не мог быть усвоен

полностью. Саманта называла такой процесс

«трансформационной учебой» в противовес «информационной».

Пони мать нужно сердцем, а не головой. Это подразумевало

использование разного рода метафор, игр. упражнений, пока не

«зажжется свет». Саманта учила, что и этого недостаточно для

постижения ага. Столь же важно было как можно скорее

поделиться пережитым ага с кем-нибудь. Только так урок

усваивался на самом глубинном уровне.

Мишель прокрутила в голове пережитую неделю, вспоминая

свои любимые ага.

— Дающие получают, — сказала она. — Это для меня

совершенно новая идея. Я всегда считала богачей людьми

жадными, корыстными, алчными. Но вы показали мне, что

обогащаться можно «отдавая». Это мне нравится.

— Еще какое-нибудь ага назови, — подстегнула ее Саманта.

— Записывать цель каждый день, — тут же ответила

Мишель.

— Когда я только начала это делать, я каждый раз слышала

внутренний голос...

— Ты имеешь в виду миссис Дано? — улыбнулась Саманта.

Мишель кивнула.

— Как только я начинала записывать цель, например «вернуть

Ники и Ханну», — голос ее дрогнул, но она нашла в себе силы

продолжить, —как слышала голос, говоривший мне: «Да, но

уже слишком поздно. Да, но ты недостаточно изобретательна. Да,

но у тебя никогда не будет нужной суммы денег».

— Ого! Твои «да, но» разошлись не на шутку.

— Да, но у меня хорошая учительница, — рассмеялась

Мишель, — которая снабдила меня вот этим. — Она подняла

свою тонкую, изящную руку с висевшей на запястье лиловой

резинкой

- Это уже вторая. Первой я так часто щелкала, что она

порвалась.

— Бедняжка, — Саманта поморщилась. Взяв Мишель за

руку, она осмотрела красный след над часами,

— Я все еще продолжаю щел кать. Н о уже н е так часто. С а-

187

манта отпустила руку Мишель.

— Через неделю это исчезнет. Вместе с «миссис Дано».

В течение последовавших пятнадцати минут они вдвоем ана-

лизировали цели, которые поставила перед собой Мишель, —

Саманта помогала подруге максимально подробно

визуализировать цели, словно она переживала их осуществление

уже сейчас. Хотя Мишель смотрела в будущее уже с большей

уверенностью, что-то продолжало терзать ее — некое

неуловимое беспокойство, которое невозможно было передать

словами. Наконец она спросила Саманту об этом.

— Изучать все эти ага замечательно, но я вот не могу

понять... — Мишель медлила, боясь обидеть свою наставницу,

—...когда мы перейдем к конкретным вопросам — как стать

миллионером?

Саманта, разумеется, услышала вопрос, но отвечать не спе-

шила, продолжая молча смотреть на плывшие по небу облака. Ми-

шель казалась, что она обдумывает наилучший ответ.

Наконец Саманта произнесла тихим и серьезным голосом:

— Это и есть конкретные вопросы, как стать миллионером.

По ее тону Мишель показалось, что вопрос ее несколько задел.

— Да, но... — Мишель вовремя остановила себя и

щелкнула резинкой. От Саманты это не ускользнуло.

— Какую мысль ты только что «щелкнула»?

— Я просто подумала, что все это слишком медленно. У меня

нет времени изучать все эти ага. Мне нужно научиться деньги за-

рабатывать... Ну, вы понимаете, как покупать недвижимость, как

открыть свое дело, как заработать миллион...

— Ты замечала, как быстро строят небоскребы? - спросила

Саманта. — Но эта кажущаяся быстрота основывается на

многолетней подготовительной работе архитекторов, инженеров и

строителей. Потом они несколько месяцев роют котлован, загоняют в

землю сваи, порой на сотни футов в глубину, пока те не упрутся в

твердую породу. Чем выше здание, тем глубже фундамент. И если

говорить о твоем «здании», то оно находится в стадии рытья

котлована.

Мишель несколько минут помолчала.

— Откуда вы знаете, как строятся небоскребы?

—Ну, мое офисное здание, конечно, не небоскреб... всего

лишь десять этажей, но принцип тот же.

Мишель, впечатленная, приподнялась и оперлась на локоть.

— У вас свое десятиэтажное офисное здание?

— Ну да. Мое и банка, — усмехнулась Саманта. Выдержав

паузу, она заговорила мягким тоном: — Ты просто доверься

мне. Деньги придут. И быстрее, чем ты можешь представить. Но

сна

188

чала фундамент.

— Ладно, — сказала Мишель, ощущая себя ребенком,

которому сказали, что он не получит десерт, пока не съест

овощи.

Саманта двинулась дальше.

— Когда с тобой в последний раз было такое, что ты то чно

знала, что делаешь какое-то дело правильно?

— Это легко. Когда познакомилась с вами.

— Учителю льстить не стоит, это пользы не приносит.

— Нет, серьезно.

— Но как ты это поняла? — Саманта покрутила золотой пер-

стень на пальце. — Что ты почувствовала, когда увидела меня?

Не просто в голове — во всем теле?

Мишель закрыла глаза и в мыслях вернулась в «Марипоза-Пла-

за». В тот вечер она страдала от отчаяния и одиночества. Она до-

вольно хорошо помнила, как это ощущалось — с утра до

вечера. Тяжесть во всем теле. Окружающий мир темный и

мрачный, — словно на ней были солнцезащитные очки.

— Я не уверена...

— Вернись в свои переживания. Оживи их. Обрати внимание

на все малозаметные ощущения, которые имели место.

Глаза Мишель были по-прежнему закрыты. Она снова увидела

огонь в камине, озаряющий сзади Саманту.

Она вспомнила детали, которые не осознавала раньше, потому

что в то время голова у нее была занята другими вещами.

— Двигайся от кадра к кадру, — наставляла ее Саманта.

Оживляя в памяти тот вечер под руководством Саманты,

Мишель ощущала, как будто во второй раз смотрит фильм, и

подмечает подробности, упущенные при первом просмотре. И тут

она что-то заметила. Она заговорила, будто думала вслух:

— Голос в моей голове ше пчет: «Это то, что тебе надо. Не

упусти».

— Миссис Дано? — спросила Саманта. Мишель покачала го-

ловой.

— Нет. Голос не тот. Другой.

— И какие чувства он вызвал в тебе, этот голос?

— Гм-м-м... Покой... во всем теле... И легкость... Мишель про-

должала заново проигрывать сцену до того момента, когда села в

«Мерседес» Саманты.

— И где это чувство теперь?

— Здесь, — Мишель открыла глаза и, прищурившись от

солн-

Щ постучала себя по груди. — В моем сердце.

Теперь Саманта приподнялась на локте.

— Некоторые называют это интуицией. Я же предпочитаю

189

называть это «истинным Я». Теперь ты знаешь голос своего «ц

тинного Я»... и ощущения, его сопровождающие. Мишель

кивнула.

— Где вы этому научились?

— От деда, — Саманта улыбнулась своим воспоминаниям.

Он был очень успешным бизнесменом. Однажды — мне тогда

было четырнадцать, — я наблюдала, как он проводил деловое

совещание в нашей гостиной. Я заметила, что всякий раз, когда ему

нужно было принять важное решение, он замолкал, прикусывал

губу, клал руку на сердце и три раза стучал по груди. А потом вы

давал решение. Впоследствии я спросила его об этом. Он сказал,

что всегда сверяется со своим «истинным Я», прежде чем умом

согласиться на что-то важное.

— Гм-м-м...

— И какой следующий шаг подсказывает тебе твоя интуиция?

— спросила Саманта далее.

Мишель хотела что-то ответить, но удержалась. Она снова зак-

рыла глаза и положила руку на сердце.

— Мне это не нравится, — она поерзала. — Она говорит,

что

пора встретиться с Эриксенами... Но...

— Да, но...

— Это другое, — возразила Мишель. — Я просто... Я так

его боюсь!

— Ты всегда так говоришь о нем, будто он огромен, как Кинг

— Конг. и вдвое злее. Но ты должна понимать, что это всего лишь

твое восприятие.

— Мое и очень многих других людей.

— Все равно твое, — настаивала Саманта. — И ты можешь

изменить его.

Мишель молчала, ждала.

— Представь его мысленно, — начала инструктаж

Саманта.

— Представь как можно подробнее.

Мишель закрыла глаза.

— Во что он одет? Как пахнет? Как далеко он стоит? Какой у

него рост? Что его окружает?

Образ Энтони постепенно заполонил сознание Мишель, и ей

стало не по себе. Он возник в ее памяти таким, каким она увидела

его в первый раз. У него было красное от ярости лицо, — его

она часто видела таким и в последующие годы. Мишель стояла в

пикете перед зданием «Эриксен Тимбер», протестуя против

проводимой компанией политики восстановления лесов —

вернее, по существу, отсутствия такой политики. В тот самый день

она познакомилась с Гедеоном, когда он вышел на переговоры с

пикетчиками.

190