возражения. Первое связано с тем, что не все новое полезно и ценно для
общества.
С позиции теории познания невозможно объяснить ту парадоксальную
ситуацию, когда весьма оригинальная, продуктивная и общезначимая идея
(научная, техническая и иная) или ее воплощение в общественную практику
оборачивается большим социальным злом и угрожает человечеству многими
бедами (экологическая катастрофа и т.п.). Следовательно, выясняется, что сама
по себе новаторская, продуктивная и общезначимая деятельность способна в
широком историческом контексте оказаться фактором как прогресса, так и
регресса. Иными словами, при последовательном гносеологическом
истолковании категории творчества на «одну доску» ставятся любые - как
позитивные, так и негативные - ее результаты, если они обладают признаками
новизны, продуктивности и общезначимости. Вот примечательное и типичное
суждение подобного рода: творчество «может быть направлено не только на
благие дела, не только на созидание, но и на разрушение, находит выход в
озорстве, хулиганстве, преступлении. Сколько изобретательности и даже таланта
проявляют преступники?»
Автор ряда интересных философских работ В.А. Кутырев, .,, справедливо
указывая на драматичный характер целостной творческой деятельности XX в., в
то же время склонен интерпретировать ее в дезаксиологическом плане. В
частности, автор говорит о том, что неоправданная, с его точки зрения,
«эйфория» в отношении творчества продолжается и ее «пора развеять», оста-
новив «милитаристское творчество». Кутырев полагает, что в самих «истоках
трагедии» современной цивилизации «лежит творчество» и «дьявол тоже
творит», поэтому «надо преодолеть вседозволенность творчества», в вере,
нравственных ценностях он видит «антипод творчества», полагая, что «дух
творчества и ДУХ религии - враги». Кроме того, последовательный
гносеологический подход ведет к отождествлению понятий творчества и
деятельности, ибо получается, что в конечном счете вся человеческая
деятельность носит творческий характер. Тогда какая-либо самостоятельная