Главева А.Г. Традиционная японская культура: Специфика мировосприятия

Подождите немного. Документ загружается.

Он постоянно сохраняет бесстрастное выражение лица, глаза [его] ши-

роко открыты, но [он] ни на мгновение не обременяет [себя] мирскими

заботами. И это достойно похвалы!

Не говорится ли [об этом] также и в военных трактатах: «Сражайтесь

и вместе с тем возделывайте землю. Не это ли самое важное?»

Изучение Дзэн как раз то самое и есть. Истинная медитация есть на-

стоящее искусство сражения. [Практика] «внутреннего взгляда» есть

возделывание земли. Это два крыла одной птицы, два колеса одной ко-

лесницы.

Раньше я уже писал о секрете [практики] «внутреннего взгляда» в

[сочинении] «Ясэн канна»

139

, [предназначенном] для руководства всем

последователям дзэн-буддизма. Я не знаю точно, сколько монахов суме-

ли исцелиться от [своего] дзэн-заболевания

140

благодаря секрету

[практики] «внутреннего взгляда». Но там [в сочинении] я отметил, что

среди них было восемь или девять тяжело больных или умирающих, ко-

торые сумели исцелиться [благодаря следованию практике «внутреннего

взгляда»].

Ученик, практикующий, не взирая ни на что, [метод] «внутреннего

взгляда» и вместе с тем [продвигающийся] в [практике] санлзэн, непре-

менно [добивается осуществления] изначальных намерений.

Какой смысл в том, чтобы достичь совершенства в Пяти школах и Се-

ми домах

141

, но умереть молодым?

Даже если благодаря силам, [приобретенным в результате практики]

«внутреннего взгляда», [вы] доживете до 800 лет, подобно Пэн-цзу

142

, но

окажетесь не способны прозреть [свою] подлинную природу, то будете

подобны демону, сторожившему тело покойника

143

. Что в этом хороше-

го?

Если [вы] полагаете, что «неподвижное сидение и безмолвное озаре-

ние»

144

достаточны, то всю свою жизнь проведете в ошибках и сойдете с

Пути Будды. [Вы] не только сойдете с Пути Будды, но в значительной

степени отвергнете светский мир. Почему это происходит?

Если бы князья и высокопоставленные чиновники стали пренебрегать

своим долгом перед императором и забросили государственные

обя-

занности,

чтобы [погрузиться в состояние] «неподвижного сидения и

безмолвного озарения», если бы самураи забросили воинские искусст-

ва—

мастерство владения луком и искусство верховой езды, чтобы

[погрузиться в состояние] «неподвижного сидения и безмолвного оза-

рения», если бы торговцы стали закрывать свои лавки и ломать счеты,

чтобы [погрузиться в состояние] «неподвижного сидения и безмолвного

озарения», если бы крестьяне стали выбрасывать плуги и лопаты и пре-

кратили возделывание земли, чтобы [погрузиться в состояние] «непод-

вижного сидения и безмолвного озарения», если бы плотники стали вы-

брасывать шнуры, [пропитанные] тушью, и выкидывать топоры, чтобы

[погрузиться в состояние] «неподвижного созерцания и безмолвного

210

озарения», государственная мошь пришла бы в упадок, а люди лишились

сил,

беспрерывно появлялись разбойники и страна пребывала под

ужасной угрозой.

И тогда люди в гневе и негодовании, несомненно, решили бы, что

Дзэн есть нечто зловредное, приносящее несчастье.

Но

[вам],

в частности, должно быть известно, что в древности, когда

школа Чань процветала, чаньские наставники, такие, как Наньюэ, Мац-

зу, Ьайчжан, Хуанбо, Линьизи, Гуйизун, Магу, Синхуа, Паньшань, Цзю-

фэн,

Аииань и другие

145

, били в барабан и таскали камни, переносили

землю, носили воду, собирали дрова и овоши, выполняли строительные

работы, и в движении [они] обретали силу. Вот почему Байчжан гово-

рил:

«День без работы — день без еды». И эта [практика] называется

«медитация [в состоянии] движения», или непрерывный дзадзэн

146

Однако я не стану утверждать, что дзадзэн

147

следует отвергать, а

достижение самалхи

]А8

— осуждать. Среди всех совершенномудрых

прошлого и настоящего нет ни одного, кто не встал бы на Путь Будды, не

основываясь [при этом] на достижении самалхи.

Три основных принципа— наставления, медитация и мудрость

149

всегда были в центре учения Будды. Кто осмелится пренебречь ими?

Но есть люди, такие, как великие учителя Дзэн, [о которых] говорилось

выше, [которые] возвышаются над повседневными мелочами, погружаясь в

[состояние] Истинного, Непревзойденного, Великого сатори

150

Но если же есть сомневающиеся, то сверкает молния, а звезды при-

ходят в движение. И может ли человек с глазами овцы или умом лисы и

барсука осуждать [этих людей за сомнения]?

Иногда такие желанные состояния, как постижение «природы Будды»

или достижение «Великого просветления», постигаются путем «непо-

движного сидения и безмолвного озарения», но князья, высокопостав-

ленные чиновники и простые люди так озабочены многочисленными

государственными обязанностями и домашними делами, что вряд ли

располагают свободным временем, чтобы полностью предаться созер-

цанию.

Сказавшись больными, они прекращают исполнение государственных

и домашних дел; на несколько дней затворяются в комнате, закрывают

двери и окна, складывают несколько ватных одеял одно над другим, бе-

рут ароматические палочки и усаживаются [для созерцания]. Но так как

они утомлены [повседневными] заботами, то предаются созерцанию

лишь одно мгновение, а спят во сто раз больше; в течение короткого

времени медитации их одолевают бесчисленные иллюзии. Как только их

взгляд становится неподвижным, как только они сжимают зубы и кулаки

и выпрямляют спину, десять тысяч зловредных иллюзий стремительным

потоком наполняют их мысли.

И тогда они морщат лоб, хмурят брови и, сами не понимая отчего,

грустят и плачут: «[Наши] служебные обязанности мешают [нашему] со-

211

вершенствованию, [наши] дела препятствуют [достижению] самглхи.

Было бы лучше отбросить служебные обязанности, отказаться от ленты с

правительственной печатью

151

, уйти в безлюдное, тихое место, [находя-

щееся] в лесу или рядом с потоком, где [можно полностью сконцентри-

роваться] на созерцании Истинного принципа [во время медитации] и

навсегда избавиться от мучительного круговорота перерождений».

Но это большая ошибка!

Путь подданного состоит в том, что, получая от своего господина

еду, одежду, пояс и меч, он не должен даже думать о том, чтобы таскать

воду издалека. То, что он ест, не им выращено, то, что он носит, не им

соткано.

В самом деле, все его тело — руки и ноги, волосы на голове и теле,

ногти и зубы — зависит от благорасположения его господина.

Тогда почему, когда люди созревают и достигают возраста тридцати и

сорока лет, когда им следовало бы помогать своему господину в управ-

лении [государством], когда своими способностями они должны пре-

взойти высших министров, когда [им] следовало бы понять, что [их] гос-

подин — это новый Яо или Шунь

152

и что народ благоденствует, как во

времена Яо и Шуня, когда они должны вернуть благодеяния [своему]

господину, они перебирают четки, спрятанные в рукавах, едва слышно

произносят нараспев имя Будды Амиды, ленятся исполнить работу и

служебные обязанности и не имеют ни малейшего намерения отблаго-

дарить [своего] правителя за [его] благодеяния; взамен они заявляют,

что больны, и удаляются.

[Если вы проведете] с таким настроем три-пять лет в тихом месте,

[вам] покажется, что иллюзии и желания исчезли, но это вызовет только

болезни внутренних органов, а сердцем овладеет такой ужас, что [оно]

разорвется даже от звука падающих экскрементов мыши.

Будь этот человек полководцем или простым пехотинцем, как он су-

меет исполнить свой долг?

Если такого человека призывают в важный для государства момент,

чтобы защищать крепостные ворота, если он видит вражеские войска,

бурлящие подобно приливу, боевые знамена, заслоняющие все [небо],

подобно тучам, если он слышит грохот орудийного огня, что подобен

грохоту от удара грома, [если слышит] громкие звуки раковин и колоко-

лов,

[которые] могут разрушить [даже] горы, если [он] видит копья,

сверкающие как лед, то ни вода, ни пиша не лезут ему в горло, [его]

охватывает такая дрожь, что [он] не может держать в руках поводья,

хватается за седло, но падает с коня. В конце концов [он] попадает в

плен к вражеской пехоте. Почему это происходит? Это всего лишь ре-

зультат практики «неподвижного сидения и безмолвного озарения»,

[которой он предавался] в течение нескольких лет. Если бы даже такие

великие герои, как Кумагай и Хираяма

153

, таким образом предавались

самосовершенствованию, то [они] дрожали бы точно так же.

212

Вот почему патриархи, обладающие великим состраданием, указы-

вают Истинный Путь [достижения Просветления] — непрерывный дзад-

зэн, или искусство истинной медитации.

Если [все владеют] искусством истинной медитации, то князья выпол-

няют свой долг перед императором и свои государственные обязанно-

сти;

самураи овладевают искусством стрельбы из лука, верховой езды и

науками;

крестьяне обрабатывают землю [с помощью] лопаты и плуга;

плотники [совершают измерения с помощью] шнура, [пропитанного]

тушью, и пользуются своими топорами; женщины прядут и ткут; и тогда

[все] достигают [состояния] Великого Просветления.

Вот почему в сутре

154

говорится: «Веши, необходимые для жизне-

обеспечения

155

, не входят в противоречие с Истинной реальностью».

Если [не овладеете] искусством истинной медитации, то вы будете

похожи на старого барсука, спящего в пустой яме.

Как печально, что сегодняшние люди «отбрасывают [в сторону] Путь

истинной медитации, словно это комочек земли!»

156

Иногда в темной долине они различают две «пустоты»

157

и полагают,

что именно [это] является конечным [состоянием] лзэн; напрасно каж-

дый день [они] хмурят брови и морщат лоб; [они] подобны шелковично-

му червю, умершему в коконе, и Сад Патриархов

158

ускользает от них,

как тучи и дым.

Они бегут от сутр, как хромая крыса бежит от котенка, сторонятся

«записей речей патриархов»

159

подобно тому, как слепой кролик пуга-

ется,

услышав рев тигра. Они не понимают, что проваливаются в старую

пещеру

хинаяны

и ложной

нирваны.

Вот почему Сю:хо.

160

говорил: «Три года я жил в норе лисы, а то, что

нынешние люди околдованы, это естественно»

161

Сэнчжао

162

осуждает [таких людей]: «[Они] находятся в замешатель-

стве как рыба, пойманная в запруде, или как больная птица в тростни-

ке;

[они] знают только о малом покое, но о Большом Покое ничего не

знают».

Достижение истинного сандзэн

163

зависит только от того, насколько

глубоко вы овладели Принципом и насколько точно вы следуете Пути

164

взгляда

Кто сказал, что нужно выбирать между тем, чтобы быть мирянином

или стать монахом, кто сказал, что нужно выбирать между жизнью в

городе или в горах?

В древности было множество мудрых людей, таких, как первый ми-

нистр Гуанъи

165

, почтенный Лу Гэнь

166

, министр Чэнь Liao

167

, военачаль-

ник области Ли

Гун

168

Ян Аанянь

169

, Чжангун Уцзинь

170

и другие, кото-

рые видели суть, как будто она лежала у них на ладони, и постигали

санлзэн, будто бы [санлзэн] исходил из их легких

171

. Они ступали по

глубокому дну моря буддизма и пили ядовитые волны из широкой реки

дзэн

172

Их мудрость была настолько велика, их знания — настолько об-

213

ширны,

что злобные духи в страхе убегали, а свирепые демоны тонули в

воде.

Каждый [из них] по-своему помогал в управлении государственными

делами Поднебесной и умиротворял Поднебесную.

Кто может измерить глубину [их достоинств]?

Чжангун Уизинь занял должность первого министра и стал первым

среди подданных. Будучи советником правителя, [он обладал] прекрас-

ными способностями. Государь доверял ему, министры уважали его,

военные почитали его, а народ любил его. Небо проливало обильные

дожди,

а император награждал [его] титулами. Он дожил почти до ста

лет, а его благодеяния простирались на четыре моря. Народ осенью

гордился урожаем, как во времена Яо, люди благоденствовали, как во

времена Шуня.

Прежде всего [Чжангун Уизинь] отвечал на благодеяния своего пра-

вителя,

но одновременно с этим чтил драгоценный Закон. Воистину, он

был одним из самых выдающихся людей Поднебесной!

Поэтому было сказано: «Чжангун Уизинь находился в миру и одно-

временно вступил на Путь, а Ян Аанянь получал довольствие от госуда-

ря,

но одновременно овладевал [практикой] дзэн»

173

Разве не будут [о них] вспоминать добрым словом и через тысячу

лет?

Разве можно перечислить всех благородных мужей

174

, таких, как Су

Нэйхань

175

, Хуан Лучжи

176

, Чжан Цзычэнь

177

, Чжан Тяньюэ

178

, Го Гун-

фу

179

, и многих других, которых я даже не видел и о которых я даже не

слышал?

Их Путь видения далеко превосходил [Путь видения] тех последова-

телей [дзэн, которые] практиковали [его], уединившись

лесу.

[Они] постоянно принимали участие в десяти тысячах государствен-

ных дел, касались плечами [тех], кто управляет десятью тысячами других

стран,

достигали самых высоких государственных рангов, таких, как

«серебряная рыба»

180

и «золотая черепаха»

181

, участвовали в отправле-

нии ритуала, в занятиях музыкой и военных делах, продвигались по

службе и терпели неудачи, но никогда не забывали о Пути

182

и в конце

концов обретали Просветление в Саду Патриархов.

Разве не в этом заключается чудотворное действие [искусства] ис-

тинной медитации и непрерывного дзадзэна?

Разве не в этом заключается удивительное и щедрое воздаяние за

[их] приверженность Пути Будды?

Разве не в этом заключается высокое достоинство, достигнутое ими

на одиноком и опасном Пути, ведущем начало от Патриархов?

Эти люди и те слепцы, которые скрываются в горах и умирают там от

голодной смерти, которые считают, что суть дзэн состоит в уничтоже-

нии мысли, и которые довольствуются состоянием «неподвижного сиде-

ния и безмолвного озарения», отстоят друг от друга, как Небо и Земля.

214

Эти [слепцы, выйдя на охоту], не только не могут поймать зайца, но и их

сокол улетает от них.

Почему это происходит?

Потому что им не удалось прозреть свою истинную природу, к тому

же они забросили свои обязанности перед [своим] правителем. Они

достойны осмеяния!

Следует помнить, что достижения зависят от упорства. Если сила ва-

шей ки, достигнутая в результате искусства [истинной медитации], тако-

ва,

что вы можете противостоять десяти тысячам человек, то не все ли

равно, обретена [она]

лесу или в [вашем] доме?

Если вы полагаете, что Путь видения достигается лишь монахами, то

не исчезнет ли [тогда] стремление постичь Путь видения у отцов и мате-

рей,

у слуг и детей?

Будь ты даже монахом, но если ты не продвигаешься упорно по Пути

[к Просветлению], если твои помыслы не чисты, то чем ты отличаешься

от мирянина?

Будь ты даже мирянином, но если ты продвигаешься упорно по Пути

[к Просветлению], если твои помыслы чисты, то чем ты отличаешься от

монаха?

Поэтому сказано: «Если Путь находится глубоко в сердце, то нет не-

обходимости взбираться на гору

ЁСИНО»

183

Во всяком случае из [всех разновидностей] медитации для полковод-

цев нет более подходящей, чем непрерывный дзадзэн, или искусство

истинной медитаиии. Это древняя истина, однако двести лет тому назад

[она] была забыта.

Что представляет собой искусство истинной медитаиии? Это значит

делать все: кашлять или плевать, двигать руками, двигаться или покоить-

ся,

говорить или действовать, быть счастливым или несчастным, приоб-

ретать или терять, делать добро или зло — [все это] содержится в одном

[-единственном] коане-, сделать поле киновари, расположенное ниже

пупка, называемое кикай, [таким] твердым, как будто [в нем] помещен

кусочек железной руды; сделать сегунов главным предметом поклоне-

ния,

а князей и высших сановников бодхисаттвами, [которые] явились в

[этот мир], чтобы заниматься теми же делами, что и вы; сделать князей,

приближенных и посторонних

184

, великих и маленьких, великими по-

следователями хинаяны— Шарипутрой и Маудгальяяной

185

; думать о

каждом человеке, что [он] может спастись, относиться к нему, как к

[собственному] ребенку, и проявлять в отношении к нему глубокое со-

страдание.

Перешейте [свои] мирские одежды в монашеские рясы; превратите

свой меч в лзэнбан*

; превратите свое седло в подушку для сидячей

медитации; превратите горы, реки и землю в место для [практикования]

великого Дзэн; превратите всю Вселенную в свою пешеру для [практи-

кования] великого Дзэн. Пусть инь и ян станут вашей ежедневной двух-

215

разовой пишей; пусть небеса, преисподняя, Чистая земля и [этот] гряз-

ный мир станут [вашими] селезенкой, желудком, печенью и желчным

пузырем. Превратите триста мелодий церемониальной музыки в сутры,

читаемые и произносимые нараспев утром и вечером; свяжите в один

пучок бесчисленные горы Сумэру

187

и превратите [их] в позвоночный

столб; превратите придворные церемонии, воинские искусства, письмо

и счет

десять тысяч добрых деяний бодхисаттв

188

Совершенствование бесстрашного духа является результатом веры и

сочетания ее с истинной практикой «внутреннего взгляда». Стоите [вы]

или сидите, двигаетесь или находитесь в состоянии покоя, всегда под-

вергайте проверке, потеряли вы или нет искусство истинной медитации.

Именно [в этом заключается] правильный Путь мудрецов прошлого и

настоящего.

Комментарии

О Набэсима Наоиунэ (1701-1749) см. гл. Ill, §6. Письмо,

адресованное ему, было написано в 5-м году Энкё: (1748 г.).

Весной 1748 г. в Японию прибыла дипломатическая миссия из Кореи. В связи

с этим был устроен прием с показом верховой езды, военного искусства и т.п.

Можно предположить, что Набэсима присутствовал на этом приеме.

В оригинале употреблен термин куфу.. О его значениях и употреблении см.

гл.

Ill, § 5.

О «действиях по совершенствованию духа» {сё:син куфу) см. гл. Ill, § 5.

В оригинале стоит иероглифическое сочетание легкие—металл, что указывает

на соответствие элемента «металл» легким в человеческом теле.

Хакуин связывает «пестование жизни» («питание жизни», кит. ян шэн) с так на-

зываемым методом нансо (в интерпретации Ф. Ямпольского «пилюля теплого масла»

[20,

с. 86]). Об этом подробнее см. гл. Ill, § 5.

О силах ки (кит. ии) см. выше примеч. 73.

Здесь имеется в виду постижение Дхармы как некоего жизненного принципа,

как норматива жизни.

Сутры «Агамы» (яп. Агон-кё:) — в буддизме хинаяны, до возникновения махаяны,

так обозначался Палийский канон «Трипитака» (яп. Иссай-кё:) — полный свод священ-

ных текстов буддизма, состоящий из трех частей: «Виная-питака» («Устав»); «Сутра-

питака» (включает наставления Будды и высказывания его учеников по поводу док-

трины); «Абхидхарма-питака» (содержит попытки систематизации учения сутр).

Имеется в виду Чжии. О нем см. примеч. 72.

' О трактате «Великое прекращение [неведения] и постижение [сути]» см. выше

примеч. 76

В данном случае имеется в виду самалхи, обретаемое через постоянное силе-

ние (кит. чанизо-саньмэй, яп. лзё:Аза-лзаммай). В «Великом прекращении [неведе-

ния] и постижении [сути]» говорится, что данного самалхи достигают в тихой комна-

те или в уединенном месте. Обязательным условием является устранение любых

внешних раздражителей. Наличие каких-либо сидений или помостов не допускает-

ся.

Практика длится строго фиксированное время — 90 дней и может проводиться

индивидуально или небольшой группой. В течение всего периода, за исключением

кратковременной ходьбы, во время которой медитируют (кит. шин-син, яп. кинхин), и

отлучек для оправления естественных потребностей, практикующий неподвижно

пребывает в позе лотоса. Он дает обет не спать, не ложиться, не передвигаться без

цели,

не прислоняться к чему-либо. О методах вхождения в самадхи см. [225, с. 48].

Здесь имеется в виду сал1адхи, обретаемое через постоянное хождение

(кит. чансин-саньмэй', яп. лзё.гё-лзаммай). Практика по достижению этого самалхи

проводится практикующим в уединении и продолжается 90 дней. Практикующий

217

выбирает помещение, украшает его, подготавливает редкостные яства, фрукты,

цветы для «подношения» образу будды на алтаре (как правило, это статуэтка Амиды)

и благовония

для

воскурения перед образом. Затем совершает должное омовение и

надевает новую одежду, в которой пребывает в помещении для церемонии, однако,

выходя из него по надобности, снимает ее и надевает старую.

Медитирование при непрерывном хождении вокруг алтаря по часовой стрелке

заключается в визуализации тридцати двух «великих знаков» и восьмидесяти «малых

знаков» на теле Амиды — специфических характеристик тел будд, бодхисаттв, глав-

ных богов — Брахмы, Индры и четырех небесных царей. Эти характеристики пере-

числяются в «Трактате о великой мудрости — переправе [к нирване]» (кит. «Аачжиду-

лунь»,

яп. «Дайтидо.-рон»), приписываемом Нагарджуне.

Визуализация осуществляется в следующей последовательности: сначала от по-

дошв до темени, затем от темени до подошв, и сопровождается непрерывным по-

вторением про себя и произнесением вслух имени Будды Амиды. На первом этапе

она достаточно конкретна, на втором — более абстрактна, акцент делается на каче-

ствах Амиды (их насчитывается сорок), а не на точках тела Будды. На третьем этапе

образ будды как объект визуализации исчезает и практикующему открывается непо-

средственно истинная реальность как она есть, т.е. без каких-либо «знаков» (см.

[225, с. 58-61]).

О полях киновари см. гл. Ill, § 2.

О «море ки* («океан ки*, кит. ии хай, яп.

кикай)

см. гл. Ill, § 2.

Так мы переводим слово

«син»

( «кунное» чтение— кокоро), имеющее мно-

жество значений в зависимости от контекста: сущность, сердце, ментальный орган,

душа, дух, сознание.

В данном случае словом сал1адхи мы переводим термин

лзэнлзё:

(кит. чань

лин).

Этот термин, по мнению Ф. Ямпольского, включает в себя весь процесс меди-

тации

{лхьяны)

до конечного ее этапа, т.е. достижения самалхи

{лзэн

—

лхьяна;

лзё:

—

самалхи)

(см. [20, с. 36]). В японской буддологической литературе

самалхи

трактуется как состояние «погруженности»: выражается в «успокоении и стабилиза-

ции сознания», снятии противоречий между внутренним и внешним миром. Однако

встречается толкование, согласно которому

самалхи

то же самое, что

лхьяна,

т.е.

фокусирование внимания на одном объекте, но с большей интенсивностью (см.

[168,

с. 483]).

Под «временным прекращением [неведения] и постижением [сути]» подразу-

мевается «постепенный

сикан»

(яп.

лзэнлзи-сикан).

Согласно Чжии, он требует про-

хождения адептом длинной цепочки ступеней, прежде чем достичь конечной цели.

Сначала

действие вводятся заповеди, т.е. нормируется поведение «вступившего на

Путь» в этическом плане, что создает условия для выполнения различных видов ме-

дитации.

В данном случае осуществляется регуляция поведения адепта на психиче-

ском уровне. В результате послушники «ломают тюрьму трех миров» (яп.

сангай

—

миры «ада», «голодных духов», «животных») и постигают Путь к

нирване.

Следующие

этапы имеют уже чисто махаянистский характер. Ставший

архатом

(святым) адепт

«практикует» сострадание к другим; прекратив «просветление только самого себя»,

он становится

болхисаттвой.

Именно тогда он овладевает пониманием «истинного

вида всех дхар/и». В конечном счете прошедший все ступени становится на Путь

«вечного существования» (кит.

чанчжу,

яп. дзё.дзю), характеризующегося отсутстви-

ем каких-либо изменений. Итак, в «постепенном

сикане»

последовательно прово-

дится принцип: «сначала прекращение, потом — постижение».

Под «истинным прекращением [неведения] и постижением [сути]» Чжии подра-

зумевает совокупность трех видов сикана (постепенного, неопределенного и вне-

запного) [32, с. 111]. «У „неопределенного

',— говорится в трактате „Мака си-

218

кан",

— нет особого метода; связав начальное „постепенное" и последующее

„внезапное", [„неопределенное"] становится попеременно начальным или после-

дующим,

или мелким или глубоким, или делом или принципом... Или же, приостано-

вив „постижение", осуществляют „прекращение"; или же, осветив „прекращение",

осуществляют „постижение"» (иит. по [32, с. 112]). «Совершенное и внезапное пре-

кращение [неведения] и постижение [сути]* заключается во внезапном просветле-

нии (т.е. постижении «истинного вида») (см. [там же]).

Непонятно, почему в данном случае практика «внутреннего взгляда» харак-

теризуется Хакуином как «временное прекращение [неведения]». В последующем

изложении трактата «Оратэгама» автор как раз подчеркивает именно «спонтанный»,

«внезапный», «мгновенный» характер достижения «просветления». Можно предпо-

ложить, что Хакуин своеобразно интерпретирует доктрину Чжии о «временном

сикане». Практику найкан он определяет как «временное прекращение [неведения]»

лишь в том смысле, что достижение «просветления» рассматривается ею как двух-

сторонний процесс. С одной стороны, «внезапным» является само обнаружение в

себе «природы Ьудды», однако ему предшествуют «действия по совершенствованию

духа» (т.е. «духовная», психотехническая регулятивная практика). С другой стороны,

в системе учения о «внутреннем взгляде» «просветление» рассматривается не как

конечный

итог,

а как процесс непрерывного совершенствования и развития духа.

Без постоянно возобновляющегося процесса «продвижения в духе» немыслимо

«видение» «истинного вида всех лхарм» (сёхо.-дзиссо).

«Сидеть как покойник» (яп.

силза

—

доел,

«сидеть замертво, как мертвей») оз-

начает «просто сидеть, глядя в одну точку, и ничего не

делать»,

«сосредоточивать ум

на покое». Хакуин отрицает представление о том, что просветление может быть

достигнуто лишь в результате «сидячей медитации», проводимой в тихих уединенных

местах, в изоляции от повседневной практической деятельности. Он критикует так

называемый «сидячий

лзэн»

(данная форма медитации характерна для школы Со.то.-

сю:).

Уход от мира и полное погружение в медитацию, согласно Хакуину, приводит

не только к отклонению от Пути Будды, но также к нарушению изначально установ-

ленного жизненного алгоритма.

Здесь Хакуин имеет в виду неспособность тех, кто практикует лзэн в уединен-

ных местах, сохранять «невозмутимость духа» в «гуще мирской суеты» — один из

основных принципов дзэн-буддизма. Покой, сохраняемый лишь постольку, посколь-

ку нет сильных раздражителей чувств и соблазнов, побуждающих к «деянию», не

является полноценным. Состояние «внутреннего равновесия» остается неустойчи-

вым.

Предпочтение пассивной форме медитации, согласно Хакуину, приводит к

негативным результатам — ухудшению здоровья и возникновению трудноизлечимой

болезни,

с одной стороны, и подавлению духа — с другой. В конечном итоге

«подавление духа и тела» как бы сковывает практикующего, он становится неспо-

собным продвигаться в духе и достичь «просветления».

В данном случае Хакуин имеет в виду Ьайю (яп. Хакую:). По сведениям самого

Хакуина, Хакую: жил в пешере Сиракава в Ямасиро, местные жители называли его

отшельником (см. [19, с. 109]). По сведениям ФЛмпольски, достоверность сущест-

вования Хакую: недавно была установлена. Как выяснилось, он был учителем из-

вестного поэта раннего периода Токугава Исикава Дэе:дзана (1583-1672) (см. [20,

с. 41]).

Приобретение силы «внутреннего взгляда» приводит к пробуждению «изна-

чальной природы» практикующего, к обнаружению Будды (вечного, беспредельного

и всепроникаемого) в его существе. Это дает внутреннюю независимость, свободу,

веру в торжество духа, в чем, собственно, и заключается подлинное «пестование

219