Ефименко П.П. Первобытное общество. Очерки по истории палеолитического времени

Подождите немного. Документ загружается.

КОНЕЦ ПАЛЕОЛИТИЧЕСКОГО ВРЕМЕНИ

625'

времени

области Средиземноморья в Европу и принесших с собой новую тех-

нику, новые формы искусства и т. п., то есть тех смен населения,

которые буржуазной археологией часто рассматриваются в качестве

единственной причины изменений в материальной культуре первобыт-

ного общества при переходе от мадлена к азилю. Поэтому трудно

принять утверждение Ж. де Моргана: „Вне всякого сомнения, что все

эти внезапные перемены в жизни вызывались глубокими причинами,

и все заставляет думать, что последние надо искать во вмешательстве

вновь пришедших в наши области народов"

Остатки азильекого времени встречаются обычно в условиях, близ- Другие

ких к тем, которые характеризуют поселения мадленской поры. Действи- поселения

тельно, азильские общины, где только было возможно, устраивали свои

убежища в неглубоких пещерах и навесах под скалами: здесь следы

их обитания встречаются поверх горизонтов с остатками мадленского

времени. Из подобных пещерных стоянок можно указать еще грот Турас

(Верхняя Гаронна), исследованный в 1891 г. Последний дал типичные

плоские гарпуны из рога благородного оленя и кремневый инвентарь

вместе с костями медведя, кабана, волка, барсука, бобра, косули, ди-

кого быка, лошади, северного оленя (очень немного), благородного

оленя.

Найденный здесь клык льва, очевидно принесенный на стоянку либо

в качестве украшения, либо, скорее, амулета, указывает на то, что этот

крупный хищник жил еще в азильское время на юге Европы. Остатки

пещерного льва (главным образом также в виде находок клыков) из-

вестны в эту эпоху и в Восточной Европе (Кирилловская стоянка)

и в Сибири. Грот Турас дал основание назвать соответствующее время

турасской эпохой. Однако это\ название не привилось в науке, поскольку

пещера Мае д'Азиль имела за собой известные права первенства и по

времени открытия, и по значительно большему богатству находок.

В Юго-Западной Европе, в пещерном поселении Дюфор можно про-

следить, как эволюционирует в азильское время кремневый инвентарь

из форм, появляющихся уже в нижележащих отложениях, относящихся

ко времени позднего мадлена. Из кремневых изделий для азильекого

слоя особенно характерны маленькие круглые скребочки и орудьица

в виде сегмента. Здесь имеются и плоские гарпуны, сделанные из рога

благородного оленя, но иные изделия из кости представлены, в общем,

очень бедно (рис. 316, 317).

Для приемов, которыми пользовались в описываемое время азильцы

при изготовлении кремневых орудий, показательны гальки с выбитыми

на них углублениями, близко напоминающие мустьерские наковаленки.

Такие удлиненные гальки с характерными углублениями, получившимися

в результате использования их как отжимников, встречены нами в верх-

нем горизонте Боршева II. Они известны и в находках на стоянке Ро-

галик. Отметим, кстати, что оба эти поселения имеют в смысле инвен-

таря очень большое сходство с азильскими стоянками Юго-Западной

Европы. Из других вещей в Абри Дюфор заслуживает внимания редкая

для азильекого времени находка каменной плитки с выгравированным

на ней грубым рисунком лошадиной головы.

Пещерные стоянки описанного типа известны в Крыму и Закав-

казье, а равно в тех странах Европы, где первобытные общины охотни-

ков в эпоху позднейшего палеолита имели возможность использовать

естественные убежища в качестве своих сезонных становищ.

Ж. де Морган, Доисторическое человечество, русск. пер., 1926, стр. 75.

40. Первобытное общество.

•626

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Рис. 316. Находки из позднего мадленского слоя

убежища Дюфор.

В пределах европейской территории СССР, там, где отсутствуют

пещеры и гроты, поселения азильского времени не составляют редкого

явления, хотя изучены они все же далеко еще не достаточно. Здесь

они имеют большей частью

характер лагерей на откры-

том воздухе и бывают свя-

заны с верхними слоями лёс-

са. Залегание остатков азиль-

ской поры в отложениях

лёсса, ниже современного

почвенного горизонта свиде-

тельствует о том,что природ-

ные условия Европы в то

время не получили оконча-

тельно свой современный,

хорошо известный нам об-

лик.

Уже довольно давно

Северный было обращено внимание на то интересное обстоятельство, что азиль-

олень

ские

стоянки с характерным кремневым инвентарем нередко в пещерах

Европы сопровождаются северным оленем. Можно привести ряд пещер-

ных местонахождений, например в приатлантической части Европы, где

характерный мелкий крем-

невый инвентарь с орудьи-

цами геометрических очер-

таний сочетается еще

с многочисленными остат-

ками северных живот-

ных — северного оленя,

иногда песца и пр. Та-

кие случаи в настоящее

время известны и для

Средней Европы, на-

пример Германии, где

имеется ряд пещер, в верх-

них горизонтах которых

были встречены орудьица

азильских типов. Таковы

гроты Иштейн, Мартинс-

гёле, Бальвергёле, Клейн- , _

11ластинка с ретушью

концевой скребок

КеМС, Вюсте Шейер И др. з — пластиночка с притуплённым краем; 4 — сегменто-

Пттия^п vnunona . видное орудие; 5 — плоский гарпун; 6 — галька, пред-

иднако УСЛОВИЯ ЭТИХ ставляющая наковаленку-ретущер; 7—11 — круглые и

находок остаются еще не- четырехугольные скребочки.

достаточно выясненными.

В одних из них, видимо, еще удерживаются представители древней

фауны — северный олень, росомаха, лев, тогда как в других представ-

лен уже вполне современный мир животных — кабан, благородный

олень, косуля, лось, бобр и др.

Таким образом, природные условия ледникового периода лишь

постепенно уступают свое место ландшафту, принесенному современной

эпохой. И если, например, в Крыму и на Украине мы в это время

находим условия, уже достаточно близкие к современным, то севернее

значительные пространства Европы были, очевидно, еще заняты тундрой

с ее обитателями.

Рис. 317. Типичные орудия азильского слоя убе-

жища Дюфор:

КОНЕЦ ПАЛЕОЛИТИЧЕСКОГО ВРЕМЕНИ

627'

ЮТ

зго

есь

ью

'Ы-

вя-

ёс-

1Ь-

;ях

•го

Д-

то

а-

й,

ь-

ах

Р-

Все же ледниковая эпоха шла к угасанию. В течение азильекого

времени Балтийский бассейн освободился окончательно от ледяного

покрова, который оттягивался в область горных хребтов Скандинавии.

Во время этой, так называемой иольдиевой стадии Балтийского бассейна

Скандинавия имела вид обширного острова, окруженного полярным мо-

рем и представлявшего в значительной мере картину безжизненной

ледяной пустыни. Но на южном побережье Балтики к этому времени

уже появляется неприхотливая растительность севера — полярная ива,

карликоЁая береза и другие виды, свойственные далеким окраинам се-

верного полушария, омываемым Ледовитым океаном. За стадами север-

ных оленей здесь впервые появляется и человек.

Еще совсем недавно в этой части Европы — на южном побережье Заселение

Балтики — не было известно памятников, которые могли бы быть отне- Балтики

сены к азильскому времени. Правда, присутствие в южной Балтике

какого-то населения в довольно раннюю пору современной эпохи вы-

давали и раньше нередкие здесь находки обработанных рогов северного

оленя. Как известно, северный олень уже перестает встречаться в дан-

ной части Европы в следующее за иольдиевым, так называемое анци-

ловое время Балтийского бассейна.

Теперь можно считать установленным, что подобные находки на

побережье Балтики относятся к сравнительно поздней поре — переход-

ной от времени Иольдиева моря к анциловому. Они могут быть по-

ставлены в прямую связь с памятниками, характеризующимися инвен-

тарем позднего азильекого или очень раннего неолитического времени,

известным в скандинавских странах под именем типа лингби,

а в Польше называемого свидерским.

Однако в южной части Ютландского полуострова не так давно были

обнаружены еще более ранние следы человеческих поселений, которые

естественно связывать уже с собственно азильской эпохой. Одно из

немногих исследованных местонахождений этого рода находится у Аренс-

бурга в торфянике, в местности, носящей название Штельмоор. Здесь

к невысоким холмам примыкает низина, занятая торфяником, под мощной

толщей которого на глубине 5 м залегает слой ила, затем снова

небольшая прослойка торфа и слоистые пески, оставленные озером,

образовавшимся при отступании и таянии ледника. На склоне холма,

который составляет берег торфяного болота, а некогда являлся берегом

озера, уже давно были известны остатки поселения, давшего много

обработанных кремней типа лингби.

Произведенные раскопки выяснили, что на значительной глубине,

под слоем торфа, этому поселению отвечает большое скопление костей

и рогов северного оленя вместе с орудиями из кости и камня тех же

типов лингби. Однако несколько глубже здесь же был открыт второй

культурный горизонт с подобным же скоплением остатков северного

оленя, изделиями из кости и небольшим количеством кремневых

орудий.

Изучение собранной здесь йыльцы древесных пород показы-

вает, что в верхнем горизонте мы имеем уже эпоху, когда леса

из сосны и березы прочно завоевывают побережье южной Балтики, что,

очевидно, могло иметь место лишь с окончанием стадии Иольдиева

моря.

Таким образом, представляется очевидным, что более ранние куль-

турные остатки Штельмоора, относимые немецкими авторами к так

называемой гамбургской культуре, должны рассматриваться как следы

•628

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

обитания ох'отников на северного оленя азильской поры, прикочевавших

к берегам Балтики за стадами этих животных

В Польше можно проследить, как так называемое среднепольское

оледенение, которое, по мнению польских ученых, отвечает мадленской

эпохе, отступает к концу этого времени на север, к Балтийскому морю

(пояс концевых морен балтийского оледенения), а затем окончательно

освобождает его берега. Это происходит, таким образом, нужно думать,

уже в азильское время.

Азильская пора, судя по всем данным, должна была длиться доста-

точно долго, во всяком случае в течение многих тысячелетий. Границы

азиля во времени, как и вообще терминология в отношении переходной

эпохи от палеолита к неолиту, в археологии пока, в сущности, совер-

шенно еще не установлены. Если же азиль отождествлять с так назы-

ваемым эпипалеолитом, то соответствующее время должно измеряться,

следует думать, не менее чем в 10 тысяч лет.

Об окончании ледникового периода можно по существу говорить

только с того времени, когда ледник уходит вглубь скандинавских

нагорий и за ним к далекому северу отступает растительный и живот-

ный мир тундры, давая место современному лесному ландшафту. Пока-

зателем этих перемен являются условия, в которых обычно встречаются

ранние дюнные стоянки речных побережий Восточной Европы.

памятники эпипалеолитического

-о; : и мезолитического типа

В 70—80-х годах прошлого столетия в археологии сложилось пред-

ставление, что между эпохой палеолита и неолитическим временем

имеет место разрыв, в продолжение которого если не вся, то значитель-

ная часть Европы была почти необитаема. Только гораздо позже пле-

мена, пришедшие откуда-то с юга, будто бы принесли с собой более

высокие формы культуры, новые навыки, выработанные ими на своей

родине, как гончарство, полирование орудий, жизнь в поселках, наконец,

земледелие и скотоводство. Этот разрыв объяснялся тем, что древние

палеолитические племена Европы якобы не могли приспособиться

к природной обстановке, созданной современной геологической эпохой,

и должны были частью выселиться на далекий север Европы и Азии,

частью вымереть или влачить убогое существование на местах своих

прежних поселений.

Открытия, которые привели к установлению переходной — так на-

зываемой азильской — эпохи, позволили заполнить этот разрыв, однако

они не освободили западноевропейскую археологию от представления

о широких переселениях южных племен, будто бы принесших с собой

в Европу культуру неолита. Кажется очень мало вероятным, чтобы но-

вые условия, связанные с значительным смягчением климата в северном

полушарии при переходе к современной эпохе, могли привести, хотя бы

на время, к запустению Европы. Все свидетельствует в пользу того,

что они, наоборот, скорее, создавали благоприятную обстановку для

усиленного роста населения Европы и Северной Азии и для заселения

ранее необитаемых пространств этих материков.

Притом, естественно, нет никаких оснований сомневаться, что от-

дельные группы охотников на северного оленя или других представите-

Без всяких к тому оснований археолог Руст (1943), описавший эти находки,

приписывает гамбургскую культуру мадленцам, якобы непосредственным потомкам

людей Пржедмости и Виллендорфа. Подобные утверждения носят, конечно, совер-

шенно фантастический характер.

КОНЕЦ ПАЛЕОЛИТИЧЕСКОГО ВРЕМЕНИ

629

лей животного мира конца ледниковой эпохи, — к тому же, очевидно,

усвоившие к этому времени начатки рыболовства, — должны были, дей-

ствительно, расселяться на север, в области, ранее занятые ледниками.

Здесь, в условиях полярной природы, они сохраняли в течение многих

тысячелетий характерные особенности древнего охотничьего хозяйствен-

но-бытового уклада (как, например, эскимосы Гренландии).

Природные условия конца эпипалеолита

для умеренных широт Заселение

Европы • и Северной Азии получают свое выражение, прежде всего, побережий

в заселении человеком надпойменных песчаных террас рек и озер, кото-

рые, очевидно, только теперь становятся доступными для обитания.

Время формирования этих террас, то есть время образования слагаю-

щих их наносов, с достаточным основанием относится геологами к периоду

отступания вюрмского оледенения. Можно сказать более определенно,

что, например, нижние надпойменные террасы Днепра и его притоков

непосредственно увязываются с заключительной фазой угасания вюрм-

ского оледенения, обычно носящей название балтийской стадии.

Последнее вполне убедительно доказывается тем фактом, что ниж-

няя надпойменная терраса в районе Орши переходит в зандровые поля,

окаймляющие конечную морену балтийского оледенения. Если учесть,

что данная терраса состоит из двух уровней — верхнего, несущего лёсс,

и нижнего, песчаного, борового, — а также и то обстоятельство, что

формирование верхнего уровня начинается в мадленское время и завер-

шается в азиле

, из этого следует заключить, что боровая терраса

могла образоваться лишь в азильское время.

В ту эпоху еще, вероятно, затоплявшиеся во время половодий, ли-

шенные растительности и перевеваемые ветрами обширные песчаные

пространства боровой террасы были, очевидно, или недоступны, или

мало привлекательны для человеческого обитания, так как остатки

азильекого времени здесь совершенно неизвестны. Только тогда, когда

в связи с общим потеплением и повышением влажности климата эти

террасы начинают одеваться растительностью, здесь появляются первые

следы человеческих поселений.

Наблюдения, относящиеся к среднему течению Оки, Северному

Донцу, Западному Бугу и многим другим крупным рекам Восточной

Европы, позволяют утверждать, что первоначальное заселение надпой-

менных террас все же должно быть приурочено к достаточно ранней

поре современной эпохи. Действительно, если почвенный слой, одеваю-

щий дюнные холмы речных побережий, заключает в себе обычно остатки

более поздних эпох (от неолита и до настоящего времени), — под ним

в подпочве встречаются изделия из кремня, несущие уже характерные

черты микролитической техники.

Подобные стойбища, не содержащие ничего, кроме массы расщеп-

ленного кремня и иногда раковин съедобных пресноводных моллюсков

(Unio, Anodonta), обычно бывают расположены то на отдельно стоящих

буграх среди болотистых низин, то на мысах и гривах песчаных террас

вдоль речной поймы. Отсутствие других находок, которые естественно

было бы ожидать на местах древних поселений, — костей животных,

В обычном словоупотреблении термин „эпипалеолит" означает время, относя-

щееся к началу современной эпохи, когда в строе культуры первобытного населения

Европы, в частности в инвентаре орудий из камня и кости, сохраняются палеолити-

ческие черты.

И Журавка, и Кирилловская стоянка, и стоянки Днепростроя — их верхние,

раннеазильские или позднемадленские горизонты — залегают под слоем лёсса, в верх-

них горизонтах аллювиально-делювиальных отложений названной террасы, то есть

явно предшествуют образованию нижележащей боровой террасы.

•646

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

изделий из кости и рога и т. п. — приходится объяснять сравнительно

неглубоким залеганием их в песчаном грунте, что не могло благоприят-

ствовать сохранению органических остатков.

Нужно принять во внимание, что образование дюн, занимающих

огромные площади на песчаных террасах рек в пределах Европейской

части СССР, требовало определенных климатических условий. Оно было

возможно лишь при наличии слабо развитого растительного покрова,

который в последующее время, при повышении влажности климата,

то есть большем количестве годовых осадков, закрепил на тысячелетия

поверхность движущихся песков.

Следует думать, что такие условия, благоприятствовавшие образо-

ванию дюн, складывались для всей Восточной Европы приблизительно

в одно время. Это должно , было иметь место еще тогда, когда северный

ледник находился на пути отхода в Скандинавию; в эту эпоху сильные

ветры, возникавшие вследствие значительной разницы температур, созда-

вали на окружавших ледник обширных песчаных пространствах, так назы-

ваемых зандровых полях и речных побережьях, ряды вытянутых иногда

на целые километры дюн материкового типа. Изучение последних

в северо-восточной Польше и соседней Литве показывает, что такие

дюны сформировались под воздействием ветров западного направления.

Их образование продолжалось до тех пор, пока развитие сначала степ-

ной, а затем и лесной растительности не остановило, наконец, переве-

вания песков

Остатки поселений с микролитическим инвентарем известны в насто-

ящее время в очень многих пунктах Восточной Европы, начиная от

степей прикаспийской низменности, — главным образом по течению рек,

пересекающих равнины северного Причерноморья.

В центральной и северной Польше, как и в Литве, древнейшие дюн-

ные поселения представлены так называемыми свидерскими памятни-

ками — небольшими приречными стойбищами временного, сезонного

характера с очень интересным и своеобразным кремневым инвентарем.

К тому же свидерскому времени (от стоянки Свидры Вельке под Вар-

шавой) относится, как полагает Воеводский, и первое заселение север-

ной, лесной полосы европейской территории СССР

Эпоха дюнных поселений, следующая за позднейшим палеолитиче-

ским, азильским, временем, хорошо представлена и в Белоруссии, и на

прилегающей к ней территории РСФСР, где памятники этого типа от-

крыты в значительном количестве по Днепру и, особенно, по Сожу

и притокам Десны

. Они прослеживаются и южнее, на нижнем течении

Десны и по Среднему Днепру.

Всюду здесь инвентарь древнейших дюнных стойбищ имеет один

и тот же характер. Он представлен небольшими прекрасно огранен-

ными нуклеусами, такими же пластинками, полученными отжимной тех-

никой, маленькими резцами, концевыми и круглыми скребочками, пла-

Вл. Антоневич, Древнейшие остатки человека в северо-восточной Польше

и Литве, „Труды II междунар. конф. АИЧПЕ", в. V, 1934, стр. 31.

М. В. Воеводский, К вопросу о ранней (свидерской) стадии эпипалеолита на

территории Восточной Европы, „Труды II междунар. конф. АИЧПЕ", в. V. 1934,

стр. 230.

к. М. Поликарпович, Палеолит и мезолит БССР и некоторых соседних тер-

риторий верхнего Приднепровья, „Труды II междунар. конф. АИЧПЕ",

в. V, 1934, стр. 75. В свете результатов недавних исследований, главным образом

ученых Украины, приходится думать, что значительная часть подобных поселений

с микролитическим инвентарем Восточно-Европейской равнины относится, однако, не

к эпипалеолиту, а уже к ранненеолитическому времени.

КОНЕЦ ПАЛЕОЛИТИЧЕСКОГО ВРЕМЕНИ

647'

станочками с выемками по краю для оттачивания мелких костяных

орудий и пр. Особенно типичны для этой поры острия с черенками

(маленькие Наконечники стрел), вполне сходные с подобными наконеч-

никами из южной Балтики, относящимися к первоначальному заселению

данной территории в так называемую эпоху лингби.

Во всех этих группах памятников приходится видеть главным обра-

зом сезонные поселения небольших общин бродячих охотников и рыбо-

ловов, охотно селившихся на песчаных берегах рек и озер в еще суро-

вой обстановке угасающего оледенения. Раскопки в Штельмооре, близ

Аренсбурга, показывают, что эти племена по южным окраинам Балтики

еще сохраняли свой прежний образ жизни, связанный главным образом

с охотой на северных оленей, стада которых должны были отходить

к северу по мере отступания ледника.

Под влиянием весьма распространенных, но, в сущности, ни на чем

не основанных, совершенно превратных представлений об одновремен-

ности тундровой (дриасовой, иольдиевой) фазы Балтики с мадленскими

поселениями Европы — в некоторых кругах ученых довольно прочно

укрепился взгляд на стойбища свидерского типа как на памятники, син-

хроничные последним. В них даже видят отзвуки ориньякской культуры.

Однако М. В. Воеводский совершенно правильно показал бездоказатель-

ность подобной интерпретации свидерских стоянок.

Вряд ли такие поселения можно рассматривать даже как памят-

ники особенно ранней поры азильекого времени. Во всяком случае, ти-

пичные азильские стоянки Среднего Днепра, погребенные в мощных

толщах лёсса (соответствующие слои Кирилловской стоянки покрыты

десятиметровым пластом типичного лёсса), не могут быть отнесены

к эпохе более поздней, чем Балтийское оледенение, когда побережья

Балтики были еще покрыты льдом и, очевидно, вообще недоступны для

обитания. Отсюда естественно сделать вывод, что памятники эпохи

лингби и свидерской, оставленные первыми пришельцами на берега

Балтийского моря, должны быть отнесены, скорее, к концу азильекого

времени и самому началу неолита.

Учитывая перемещение растительного ландшафта к северу по мере

отхода и угасания северного оледенения, менее всего, очевидно, прихо-

дится рассчитывать на возможность синхронизации памятников, с одной

стороны, Юго-Западной Европы, с другой — территории Балтики, на

основании таких признаков, как присутствие в составе находок остатков

северного оленя или тундровой растительности. Это тем более ясно, что

в описанных выищ находках, близ Аренсбурга, относящихся, несомненно,

к эпохе лингби, растительный ландшафт, при наличии большого коли-

чества остатков северного оленя, обнаруживает уже лесной, а не тун-

дровый или степной характер.

Все, что известно относительно стран Европы, подтверждает, что

поселения с характерным микролитическим инвентарем здесь принадлежат

времени, когда современный почвенный покров едва начинал формиро-

ваться. Поскольку подобные поселения часто встречаются, например,

в горных районах (Яйла в Крыму, отроги Арденн в Бельгии и Пеннин

в северной Англии), куда первобытные охотники уходили, вероятно, на

лето, преследуя стада оленей и диких быков, — можно заключить, что

природная обстановка в ту эпоху уже все же значительно отличалась от

того, что она собой представляла в предшествующее, позднеледниковое

время. Остатки растительности в нижних слоях торфяников горных обла-

стей Западной Европы, с своей стороны, свидетельствуют о значительном

смягчении климата в это начальное время современной эпохи, приобре-

•648

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

тающем постепенно, если правильны наблюдения ботаников, местами

характер настоящего „климатического оптимума", после которого, таким

образом, климатический режим Европы изменялся, скорее, в сторону

некоторого ухудшения.

Интересно, что более благоприятные условия имели место, пови-

димому, в 'то время не только в Европе, но, например, в Сахаре, где

позднекапсийские поселения встречаются в местностях, представляющих

сейчас безводную, лишенную жизни пустыню.

Аналогичные данные имеются и в отношении Южной Азии, в част-

ности Индии, где стоянки с весьма характерными микролитическими

орудиями найдены, например, в окрестностях Джебалпура (центральная

Индия), где они занимают южные, в настоящее время совершенно бес-

плодные склоны холмов,, господствующих над р. Нербудой, тогда как

современные селения располагаются всегда по северным, более затенен-

ным склонам.

Тарденуаз- в Европе поселения этого типа с хорошо выраженным, крайне свое-

ские или образным микролитическим инвентарем, относимые обычно к самому

ранненео- г г г j

литические

К0Н

ДУ

та

к называемого эпипалеолита, носят название тарденуазских.

памятники Чаще всего они встречаются на склонах песчаных холмов, поблизости

какого-нибудь водоема или источника и имеют вид небольших площадок,

густо усеянных отбросами, получившимися при обработке кремня, где

во множестве встречаются маленькие правильные, хорошо ограненные

нуклеусы и такие же пластинки, отколотые от этих нуклеусов. Среди

изготовлявшихся здесь же орудий, как правило отличающихся также

небольшими размерами, представлены круглые и концевые скребочки,

резцы, мелкие острия и наряду с ними масса мелких геометризирован-

ных орудий из сечений пластинок — типа вставок. Последние имеют

преимущественно треугольную, сегментовидную, трапецевидную и т. п.

форму и, очевидно, служили иногда в качестве наконечников стрел, боль-

шей же частью в виде вкладышей для оснащения различных орудий.

Подобные стойбища, характеризующиеся набором орудий типа гео-

метрических микролитов, имеют очень широкое распространение как

в Европе, в частности на европейской территории СССР (главным обра-

зом на юге и юго-западе страны), так и вне ее — на огромных про-

странствах Северной Африки, от Сенегала и Гамбии до Красного моря,

и заходят вглубь не только Средней, но и Южной Азии, в пределы

Индостана.

Поселения этого типа в Европе часто называют преднеолитическими,

мезолитическими. Однако сейчас, в результате изысканий ряда совет-

ских ученых, главным образом в Крыму и на Украине, но также и на

территории Туркмении и Закавказья, можно считать вполне доказанным,,

что основная масса этого рода стойбищ с характерным микролитиче-

ским инвентарем относится уже ко времени раннего неолита. Во многих

случаях удается установить, что подобный инвентарь на местах перво-

бытных лагерей сопровождается примитивными глиняными горшками

с своеобразными оттянутыми и заостренными днищами. В этой керамике

эпохи раннего неолита территории Причерноморья, очевидно, приходится

видеть предшественницу типичной остродонной посуды датских кьёккен-

мёддингов.

Тот факт, что стоянки с инвентарем так называемого тарденуазского-

типа в действительности относятся, в основном, уже ко времени раннего

неолита, находит теперь признание и в работах французских авторов

„L'Anthropologie", 1948, № 1—2, стр. 1; там же, 1952, № 5—6, стр. 411 и др..

КОНЕЦ ПАЛЕОЛИТИЧЕСКОГО ВРЕМЕНИ

633

Однако, в сущности, на всей указанной выше территории, вклю-

чающей все три материка Старого света, удается наблюдать, как на

основе того же хозяйственно-бытового строя существования охотников

и собирателей времени эпипалеолита складывается новая, неолитическая

культура, характеризующаяся зачатками производящих форм хозяй-

ства — в виде примитивного земледелия и скотоводства. Особенно

отчетливо этот процесс прослеживается в настоящее время на терри-

тории УССР, памятники которой дают наглядное представление о про-

исхождении и начальных этапах неолитической культуры Европы.

УСЛОВИЯ ХОЗЯЙСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ ПЕРВОБЫТНОГО ОБЩЕСТВА

В КОНЦЕ ПАЛЕОЛИТА

Естественно поставить вопрос, чем можно объяснить такое направ-

ление в развитии кремневого инвентаря, его микролитизацию, проявляю-

щуюся на южных окраинах Европы и в Северной Африке довольно

рано, еще в древнекапсийскую пору, как это можно видеть, например,

на памятниках Закавказья, а на территории Европы в целом становя-

щуюся вполне заметной с конца мадленского и в азильское время.

Несомненно, прежде всего, что соответствующие приемы обработки

и использования кремня были обусловлены, в первую очередь, развитием

техники вставок.

Однако место и значение этой техники в истории первобытного

общества оставались бы очень мало понятными без учета тех сдвигов,

какие наметились при переходе от охоты, как основного' источника суще-

ствования, к иным формам хозяйственной деятельности.

Если говорить о территории Европы, то уменьшение, значения охоты

по крайней мере уже в азильское время должно было, несомненно, за-

висеть от различных причин. Здесь могло сыграть определенную роль

общее уменьшение количества животных в виде стад оленей, диких ло-

шадей, зубров и т. п., вызванное их истреблением хорошо вооруженными

охотничьими общинами позднего палеолита. Однако в еще большей

степени снижение роли охоты было, вероятно, связано с изменением

характера растительного ландшафта, которое было принесено наступле-

нием современной эпохи. Последнее, в свою очередь, неизбежно должно

было вести к исчезновению или по крайней мере значительному сокра-

щению определенных пород травоядных животных, как мамонт, северный

олень, зубр, лошадь, сайга, водившихся бесчисленными стадами на степ-

ных просторах Европы еще в конце ледникового периода и в течение

многих тысячелетий составлявших главную добычу человека. В этом

смысле достаточно показателен, например, список животных в Журавке,

на Украине, где основной добычей человека становятся степные

грызуны.

Нужно заметить, что животные, обычно фигурирующие в составе

фауны азильских поселений, такие как лось, кабан, благородный олень,

не являются животными стадными и охота на них, чтобы она могла

быть достаточно добычливой, зачастую требует применения сложных

сооружений, сетей, заколов и т. п., необходимых для облавной охоты,

чего, естественно, еще не могло быть в условиях азильско-тарденуазского

времени.

Сама по себе охота с помощью лука на нестадных животных, тре-

бующая большого искусства и значительных затрат времени на поиски

и преследование зверя, редко может быть особенно продуктивной, тем

более что она неизбежно приобретает характер индивидуальной охоты

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

или охоты небольших групп охотников. Во всяком случае, как правило,

такая охота должна неизбежно в очень широких размерах дополняться

иными источниками добывания пищи — будет ли это собирательство,

рыболовство или земледелие и скотоводство в их зачаточных формах.

Отсюда весьма вероятно, что особенности микролитической техники

конца палеолита могут найти объяснение в уменьшении значения охоты

как основного вида хозяйственной деятельности. Если подобные малень-

кие кремни сегментовидной, треугольной, трапецевидной и иной формы

служили не только для оснащения режущих и колющих орудий, но,

также, например, в качестве наконечников стрел, — они оказывались

очень мало или вовсе непригодными для обработки дерева и других

подобных материалов. Тем самым, очевидно, они должны были иметь

весьма узкое применение в условиях охотничьего хозяйства.

Снижение хозяйственного значения охоты могло итти в эпипалеолите

Европы лишь параллельно с ростом значения, с одной стороны, рыбо-

ловства, с другой — собирательства растительной и иной пищи.

О некоторой роли на территории Европы еще в мадленское время

рыболовства, располагавшего тогда, несомненно, лишь самыми про-

стыми средствами, говорилось уже выше. В начале современной эпохи,

в азильское и ранненеолитическое время, значение его, бесспорно, очень

возрастает. Но основой хозяйственной деятельности многих первобытных

родовых общин, — естественно, в подходящей для этого природной об-

становке, — оно становится только в неолите, когда появляются более

совершенные каменные орудия, пригодные для широкой обработки де-

рева в крупных изделиях, без чего было невозможным изготовление

таких необходимых орудий рыболовства, как плоты, челны, различные

заколы и т. п. Все же не следует и преувеличивать значения рыболов-

ства как необходимой и всеобщей ступени в развитии неолитической

культуры. Такого значения рыболовство, очевидно, не имело, тем более

что во всех известных нам случаях в условиях неолита оно широко

дополнялось примитивным земледелием, разведением домашних живот-

ных или, наконец, собирательством во всех его видах, если не говорить

о самой охоте. .

Несколько иначе обстояло дело с. собирательством, как таковым,

поскольку его развитие не было так тесно связано с ростом и усложне-

нием кремневого инвентаря. В свете происхождения земледелия, корни

которого местами, несомненно, уходят в начальную пору неолита,

конец палеолитического времени, так называемый эпипалеолит, очевидно,

следует представлять себе как эпоху, когда не только добывание все-

возможных съедобных моллюсков, но и собирание и заготовка находи-

мой в природе растительной пищи складываются в особую, весьма

важную отрасль хозяйственной деятельности, главным образом на основе

труда женской части первобытной общины.

Хорошее представление о подобных условиях дают памятники т. н.

натуфийской культуры конца палеолитической эпохи, открытые на

восточном побережье Средиземного моря. Не отличаясь существенно

от иных поселений позднекапсийского типа, лагери натуфийцев пред-

ставляют уже тот интерес, что в них были обнаружены сильно заполи-

рованные от употребления кремневые составные лезвия серпов. Такой

факт указывает на наличие жатвы, имевшей целью, очевидно, сбор

дикорастущих злаков по склонам окружающих холмов.

Если в природной обстановке субтропической зоны, по берегам

Средиземного моря, на Ближнем Востоке, или у нас в Закавказье

и Средней Азии, являющихся родиной твердых и мягких пшениц, ржи,