Дука О.Г. Эпистемологический анализ теорий и концепций исторического развития с позиций вероятностно-смыслового подхода (на примерах российской историографии)

Подождите немного. Документ загружается.

Оценочные суждения, отнесенные к классу неоднозначных,

становятся объектом следующей познавательной процедуры –

рефлексии

исследователя.

Понятие рефлексии давно разрабатывается философской

мыслью

. Восходящая к эпохе античности философская традиция

рефлексией называет мысль о мысли, т.е. ситуацию, когда предметом

мысли оказывается не вещь, а сам факт мышления. Сам факт

рефлексии означает, что деятельность человеческого мышления не

ограничивается созданием моделей, отражающих внешнюю

действительность. Рефлексия – это мнение субъекта об имеющемся у

него образе действительности, т.е. критический образ этого образа,

подразумевающий оценку создаваемых в воображении моделей [358,

c.163-166].

Раскрывая природу рефлексии, О.С. Анисимов подчеркивает:

«Рефлексия предполагает и базируется на самоотношении, на

Так, раскрывая разнообразие подходов к пониманию природы рефлексии О.С. Анисимов

приводит следующие высказывания философов: «Ум мыслит себя, предмет собственного

действия, знает, что он мыслит, мыслит все сразу, в единстве (Прокл). Рефлексия – это

наблюдение, которому ум подвергает свою деятельность и способ ее проявления, вследствие чего

в разуме возникает идея этой деятельности (Локк). Рефлексия – это ничто иное как внимание,

направленное на то, что заключено в нас (Лейбниц). Рефлексия – это сравнение познания той

познавательной способностью, из которой оно возникает; она не имеет дело с предметами и не

получает понятий о них, т.к. это состояние души, в котором мы приспосабливаемся к нахождению

субъективных условий образования понятий, это сознание отношений представлений с нашими

способностями и только при ее помощи отношения их друг к другу могут быть правильно

определены; все суждения и рассуждения требуют рефлексии; рефлексия предполагает

рассмотрение того, как различные представления могут охватываться в одном сознании и как

возникают представления, общие нескольким объектам (Кант). Собственная деятельность «Я»

созерцается без принуждения извне (Фихте). Абсолютное «Я» тождеством рефлексии направлено

на себя и оно становится объектом благодаря собственной деятельности (Шеллинг). За пределы

природного побуждения человек выходит посредством рефлексии, сравнивающей побуждение со

средствами ее удовлетворения, средства со средствами, побуждения друг с другом, с целями

своего существования; когда рефлексия окончена, человек либо предается удовлетворению

побуждения, либо останавливает побуждение, либо отказывается от него; рефлексия означает

сокращение непосредственного и благодаря духу, не привязанному к непосредственному,

могущему проходить за непосредственное, например, от события к следствию, к похожему

событию, к его причине; принятию решения предшествует рефлексия, в которой из многих

определенностей я какие-то принимаю, а какие-то нет; решение прекращает рефлексию,

устанавливающую определенность, делая ее своей; основным условием принятия решения,

возможности рефлексии перед практическими действиями является абсолютная неопределенность

«Я»; бесконечная рефлексия состоит в соотнесении не с чем-то, а с самим собою, не имеющим

природного содержания; рефлексия поднимает над непосредственным удовольствием, не меняя

цели или принципа; рефлексия различает в одной деятельности две стороны – однородность и

неоднородность, соединяет их в одной деятельности, позволяет одной просвечивать сквозь другую

разделении функций действия и анализа действия

. Функциональное

разделение является важнейшим, и как только удается в

самонаблюдении и самоощущении обнаружить саму рефлексию,

возникает реализация функционального разделения по новой границе,

появляется новый «этаж» рефлексии и этих «этажей» может быть

столько, сколько удается провести внутренних границ» [16, c.110-

111].

В.А. Лефевр, сделав предметом изучения формальную

структуру рефлексии, выделяет: рефлексию первого уровня (в рамках

которой возникает образ действительности), рефлексию второго

уровня (воссоздающей образ этого образа), рефлексию третьего

уровня (в рамках которой создается образ образа образа) и т.д. [189].

Каждый уровень такой рефлексии возникает не как пассивное

отражение, а как активный акт осознания предыдущего уровня

Именно посредством многоуровневой рефлексии и

осуществляется реальный процесс распознавания объекта

исторического исследования. Но на пути рефлексивного осмысления

исследователя ждут серьезные трудности. Так, В.А. Лефевр

подчеркивает, что сложный объект исследования может навязывать

исследователю свой образ [189]. Схожую мысль сформулировал М.А.

Розов: исследователю всегда грозит опасность подменить реальный

образ объекта своей рефлексией о нем [298].

и рефлектирует одно в другое (Гегель). Рефлексия –это диалог с собой (Мид, Брюмер).

Рефлексия бывает психологической и онтологической (Райнери)»

[16, c.109-110].

Поэтому не случайно, что в последующем развитии этих идей В.А. Лефевру пришлось ввести

категорию свободы воли [См.:188]. В дальнейшем В.А. Лефевр сформулировал сильный

антропный принцип: мир устроен так, что в нем с необходимостью появляются

самоорганизующиеся системы (слабый антропный принцип – как условие возможности жизни во

Вселенной – используется в качестве объяснения тех особенностей физических законов и

соотношений между физическими константами, которые не выводятся из чисто физических

соображений). Этот принцип можно, по мнению Ю.А Шрейдера, переформулировать как принцип

невозможности устойчивого существования Вселенной, если она не порождает собственного

наблюдателя. Более того, на его основе возможно создание таких космологических моделей, в

которых отсутствие процессов, вызываемых свободной волей рефлексирующего наблюдателя,

приводило бы к деградации всех процессов, даже не связанных, казалось бы, с наблюдателем

непосредственно [ 358, c.167].

Эти познавательные принципы Лефевра и Розова показывают,

что создаваемые в сознании исследователя модели действительности

зависят прежде всего, от рефлексии самого исследователя. Они

меняют традиционные представления о процессе познания как

процессе, жестко детерминированном целью исследования. Человек,

способный к глубокой рефлексии, не может быть абсолютно

целеустремленным, т.к. он способен усомниться в безоговорочной

ценности поставленной перед ним цели. Реальная деятельность

человека (в том числе и познавательная) определяется не столько

поставленными целями, сколько принятыми им ценностями [358,

c.165-166].

Завершающей процедурой второго, оценочного этапа процесса

распознания объекта исторического познания является ценностное

обоснование. Оно осуществляется с позиций нерасторжимо

взаимосвязанных идеалов: когнитивного (познавательная ценность),

этического (правила выбора) и эстетического (простота, красота и

проч.) [2, c.110]. Ценностный же выбор принципиально рефлексивен,

т.к. рефлексирующий человек создает образ через призму своей

системы ценностей и создает образ образа, определяющий готовность

следовать полученной оценке [358, c.165-166].

При осуществлении ценностного обоснования рефлексия

выступает в качестве предпосылки понимания. Именно на этом этапе,

когда наряду с эпистемологическими образами в роли фильтров

предпочтения начинает выступать система ценностей и идеалов

исследователя, осуществляется процедура понимания

распознаваемого объекта исторического познания – процедура его

интерпретации в форме придания, приписывания ему определенного

смысла, проистекающего из особенностей научного мировоззрения

истолкователя.

Ценности всегда выступают в роли дуальной оппозиции (″добро

- зло″, ″правильно - неправильно″, ″ полезно - вредно″ и пр.). Принцип

подобного рода членения носит всеобщий характер. ″Стоит

выделиться какому-либо условию семиотического освоения мира, –

отмечает Ю.М. Лотман, – как в рамках его тотчас наметится

оппозиция″ [Цит. по: 25, c.61]. Осуществляя процедуру

вероятностного взвешивания смыслов в режиме двухзначной логики,

исследователь создает ″двухполюсный″ образ изучаемого объекта,

который можно уподобить плоскостному черно-белому изображению

на фотопленке. Знания, рассматриваемые на первом этапе процесса

распознавания как неоднозначные в смысловом отношении, на этапе

ценностного обоснования трансформируются в однозначные

примыкающие к одному из полюсов дуальной оппозиции.

Поскольку особенности научного мировоззрения

исследователей сугубо индивидуальны, интерпретация объекта

приобретает личностный, а с учетом динамики развития личности – и

ситуационный характер. Обобщенная

же версия образа этого объекта

(понятие) приобретает вероятностный характер, т.к. наряду с

определенным когнитивным инвариантом в ней обязательно

присутствует многозначный оценочный вариатив. Таким образом

вероятный характер большей части исторических знаний проистекает

не только по причине довольно часто встречающегося ограниченного

объема исходных достоверных сведений, но и по причине

существенных различий в их ценностном обосновании.

При интерпретации более высокого порядка – смысла истории,

историк, естественно, оперирует не всеми вероятными смыслами

таких многозначных понятий. В конкретном предложении, в

конкретном тексте он использует один из них – конкретный,

определенный смысл (даже если он прекрасно знает все остальные

возможные истолкования данного понятия). Выбор же именно

данного смысла понятия определяется в результате осуществления

процедуры вероятностного взвешивания всех известных и даже

гипотетических смыслов понятия, размытых по смысловому

континууму. Фильтрами предпочтения здесь могут выступать не

только научные, эпистемологические образы, но и другие,

околонаучные (псевдонаучные, научно-апологетические, паранаучные

и экстранаучные

) и ненаучные (религиозные, эзотерические)

познавательные образы.

Вероятностное взвешивание при интерпретации смысла истории

осуществляется несколькими методами.

Один из них – метод

одинарного применения оператора

. Оператором в данном случае

называется конкретная содержательная структура фильтра

предпочтения, придающая переменным величинам (вариативной

составляющей интерпретируемого текста) новое смысловое значение.

Таких операторов в структуре фильтра предпочтения может быть

несколько (см. след. параграф).

Второй – метод последовательного применения системы

операторов, когда интерпретация текста осуществляется посредством

последовательного применения нескольких операторов одного

фильтра предпочтения (первый вариант метода) или нескольких

Псевдонаучными называются концепции, построенные на принципиально неверных основаниях,

претендующие на самодостаточность в данной предметной области, базирующиеся на

эмпирическом материале, полученном с существенными отклонениями от нормативных процедур

научного исследования, и на аналогичных теоретических построениях (концепция Т.Д. Лысенко).

Научную апологетику представляют своеобразные учения, объект которых лежит за пределами

наличного бытия, но при этом персонифицирован; таковы обоснования богословских истин

посредством определенной интерпретации данных нормативной науки и использования научных

средств. Паранаучными называются концепции, базирующиеся на ненормативных интерпретациях

рациональных в своей основе исходных положений, где воспроизводятся специфические признаки

научного знания при замещении ряда критериев научности противоположными ориентациями.

Экстранаучными именуются концепции мистического плана, основной лежит за пределами

данного бытия, представляя собой сверхреальность, а методы иррациональны и

противопоставляются научным как примитивным и грубым (мистическая танатология). [ 203,

c.71]

Оператором в данном случае называется конкретная содержательная структура фильтра

предпочтения, придающая переменным величинам (вариативной составляющей

интерпретируемого текста) новое смысловое значение. Таких операторов в структуре

эпистемологического образа может быть несколько (см. след.параграф).

100

образов (второй вариант метода). Третий метод – метод

одновременного применения нескольких операторов. Здесь процедуре

интерпретации предшествует процедура «интеллектуальной

интерференции». Суть ее состоит в «наложении» друг на друга

содержания нескольких фильтров предпочтения. Созданный в

результате такого «наложения» новый оператор затем

непосредственно применяется при интерпретации текста. Таким

образом, например, на основе содержательных структур позитивизма

и неокантианства М. Вебером было создано понятие идеальных

типов, сыгравшее роль оператора при конструировании им теории

исторического процесса.

При этом историк далеко не всегда осознает, что его

интерпретация – не окончательная истина, а всего лишь один из ее

срезов. Историческая действительность многогранна и к каждому

историку она оборачивается особой, только ему видимой гранью. Эту

мысль иллюстрирует рис. № 5.

III IV

II V

I IV

V II

III, IV

Интерпретация 1 Интерпретация 2

Интерпретируемый объект истории

Условные обозначения: I, II, III, IV. V – основные

смыслооб

аз

ие катего

ии и понятия

101

Рис. 5

Представление о множественности интерпретаций исторических

объектов с точки зрения различий в методологических установках

исследователей

Интерпретируемый объект истории изображен в виде

геометрической фигуры, а возможные интерпретации – в виде

проекций этой фигуры. Сами интерпретации представлены в виде

семиотических гомеостатов, роль контуров управления которых

играют разные категории – в зависимости от того, какая из них

выбрана интерпретатором системообразующей. Очевидно, что

возможных значений смысла объекта истории по сути, бесконечное

множество.

Если же учесть фактор развития самого объекта истории, то

представление о множественности интерпретаций усложняется: в

рамках одной интерпретации возможны варианты в зависимости от

того, какой период развития объекта изучается конкретным ученым

(см. рис.6).

Рис. 6

Представление о множественности вариантов одной интерпретации

исторического объекта с учетом фактора его развития

…………

1 2 3 4 n

2 3 4 n

……….t

Варианты Интерпретации I (в зависимости от периода развития исторического объекта)

102

Историки много раз возвращаются к изучению одних и тех же

исторических явлений, событий, процессов и каждый раз как бы

открывают их заново, т.к. руководствуются различными фильтрами

предпочтения, важнейшими из которых являются эпистемологические

образы

Выводы

1) эпистемологические образы – это многокатегориальные

по своей структуре смысловые единицы сознания, характеризующие

фундаментальные свойства окружающей действительности,

обладающие свойствами семиотических гомеостатов и

категориальных схем определенных типов;

2) эпистемологические образы представляют собой емкую

форму репрезентации окружающей действительности. Их

совокупность относительно порождающей реальной

действительности образует виртуальную по своей природе

субъективную историческую действительность;

3) эпистемологические образы играют роль фильтров

предпочтения при интерпретации (придании смысла) исторической

действительности;

4) функционирование эпистемологических образов как

фильтров предпочтения осуществляется как процесс распознавания

объектов исторического познания;

5) на всех этапах процесса распознания возникают

познавательные ситуации, порождающие вероятностный характер

исторических знаний и предусматривающие осуществление

процедуры вероятностного взвешивания смыслов. Но решающее

значение имеет здесь процедура ценностного обоснования знания. В

результате ценностного обоснования неоднозначного в смысловом

отношении понятия конкретным исследователем оно приобретает в

103

его интерпретации однозначный смысл и одновременно –

дополнительный смысловой оттенок в обобщающей своей версии.

104

2.2. Содержательные структуры эпистемологических

образов как фильтры предпочтений

Целью данного параграфа является выявление роли

содержательных структур эпистемологических образов в появлении

вероятностных характеристик научных знаний.

2.2.1.Эпистемологический образ научной рациональности

Одним из фундаментальных эпистемологических образов

является образ научной рациональности. Он имеет сложную,

многоуровневую структуру. В самом общем виде (на метауровне

)

рациональность понимается как постоянная апелляция к доводам

разума и рассудка и максимальное исключение эмоций, страстей,

личных мнений при принятии решений, касающихся судьбы

познавательных утверждений. Если традиционный рационализм

противопоставлялся эмпиризму и сенсуализму, то современный

рационализм подразумевает не только апелляцию к доводам разума,

но и ссылку на чувственный опыт.

Предпосылкой научной

рациональности является тот факт, что

наука осваивает мир в понятиях. Научно-теоретическое мышление

характеризуется, прежде всего, как понятийная

деятельность. Кроме

того, научное познание характеризуется еще двумя чертами –

доказательностью и системностью

. В основе этих черт лежит

логическая взаимозависимость научных понятий и суждений [10,

c.288-289].

Макроуровень

эпистемологического образа научной

рациональности репрезентируют типы научной рациональности. В

работе В.С. Степина, В.Г. Горохова и М.А. Розова [322, с.303-306]

выделяются три исторически сложившихся типа научной