Дука О.Г. Эпистемологический анализ теорий и концепций исторического развития с позиций вероятностно-смыслового подхода (на примерах российской историографии)

Подождите немного. Документ загружается.

логической оценки, а затем в горниле экспериментальной,

производственной и общественной практики» [316, c.7].

Подчеркивая вероятностную

природу сверхсознания, П.В.

Симонов полагает, что оно не сводится к чисто случайному

комбинированию хранящихся в памяти следов. Его деятельность

трижды канализирована: 1) ранее накопленным опытом, включая

присвоенный опыт предшествующих поколений; 2) задачей, которую

перед сверхсознанием ставит сознание, натолкнувшееся на

проблемную ситуацию; 3) доминирующей потребностью. Язык

сверхсознания, как и всего неосознаваемого психического –

переживание чувств, т.е. эмоции.

Основными этапами творческого акта, по Симонову, являются:

1) Постановка проблемы, задачи, подлежащей решению. Логика

возникновения задачи, требующей творческого решения, может быть

вполне осознаваемой, но иногда само обнаружение проблемы

является подлинным открытием. Но и здесь усматривается

определенная закономерность: не может быть гипотезы, свободной от

опыта, накопленного сознанием.

2) Мотивация творчества. П.В. Симонов подчеркивает, что в

иерархии мотивов творца решающую роль играет бескорыстная

потребность познания истины, стремление к правде и красоте.

3) Подсказка, аналогия, служащая толчком для мгновенного

озарения. Она непосредственно зависит от вышеназванной

мотивационной доминанты.

4) Отбор генерированных сверхсознанием гипотез. Сначала он

идет в сверхсознании, где отметаются самые нелепые и

нежизнеспособные новации, а затем на уровне сознания

правдоподобный вариант отбирается логикой с учетом информации,

хранящейся в памяти. Потом этот вариант вносится на суд других

людей и проверяется практикой [316, c.15-16].

Идея Налимова о том, что процедура интерпретации есть по

существу вероятностное взвешивание смыслов на континууме

посредством фильтров предпочтения перекликается с положениями

теории немецкого социолога Г. Зиммеля. Зиммель показал, что

прошлое – это тотальность, состоящая из бесконечного числа

элементов и связей между ними. Непосредственно освоить эту

бесконечность человеческое познание не может. Поэтому историк

должен активно формировать объект познания в соответствии со

своими познавательными установками, рассматривая историю в

определенной, свойственной только ему перспективе. Эта

перспектива определяет ″световой конус″, в который попадают факты

прошлого, их анализируемые срезы и проекции, и, в конечном счете,

формирует образ истории, обладающий лишь относительной

истинностью и лишь частично верифицируемый [140, c.110].

Выводы

Следует отметить, что язык вероятностных теорий и логики

В.В. Налимова, как и язык герменевтики, адекватен как метаязык

задачам второй стадии нашего диссертационного исследования. С его

позиций продуктивно анализируются не только семиотические

составляющие теорий и концепций исторического процесса, но и сам

процесс исторического познания как процесс переосмысления (ре-

интерпретации) истории.

Теория Налимова математизирована. Основные ее термины –

мера вероятности, плотность вероятности, числовой континуум,

функция распределения и др. – термины теории математической

статистики. История же по своей сущности антиформалистична.

Следовательно, ее формальное, непосредственное использование в

нашем исследовании затруднительно. По этому поводу можно

привести слова Л.Н. Гумилева: «… Язык науки двойственен, он лишь

наполовину является языком теоретических понятий, а на другую –

языком наблюдений, который с трудом переводим на первый для

физики, и почти не переводим для наук о мезомире… А Альберт

Эйнштейн сказал еще более категорично: «Если теоремы математики

прилагаются к отражению реального мира, то они не точны: они

точны, пока не ссылаются на действительность» [104, c.110].

Кроме того, с рядом положений теории Налимова мы не

согласны. Так, мы не разделяем его утверждения в духе платонизма о

том, что смыслы изначально заданы в своей потенциальной,

непроявленной форме. Их изначальная заданность связывается

Налимовым с признанием существования трансличностного

космического сознания. С существованием этого сознания, по мнению

Налимова, связана и спонтанность появления фильтров предпочтения.

С нашей точки зрения, представление о изначальной заданности

смыслов иллюзорно, а спонтанность появления фильтров

предпочтения объясняется логикой саморазвития процесса познания,

носящего вероятностно детерминированный характер.

Но общий, методологический смысл основных положений

теории Налимова лег в основу ряда положений разработанного нами

вероятностно-смыслового подхода. Имеется в виду:

1) интерпретация исторической реальности как семантического

пространства, заполненного спрессованными и распакованными

смыслами;

2) интерпретация научных понятий как смысловых дискретов, за

которыми стоит множество смыслов, размытых по семантическому

континууму;

3) положение о дологической, образной, интуитивной природе

творческого мышления;

4) положение о процессе исторического познания как процессе не

столько понимания (интерпретации), сколько пере-понимания (ре-

интерпретации) истории;

5) идея спонтанно появляющихся в определенных познавательных

ситуациях фильтров предпочтения, обусловливающих переход к

новым интерпретациям;

6) положение о личностном, творческом, ситуационном характере

интерпретации;

7) интерпретация механизма нового смыслообразования как

процедуры априорного вероятностного упорядочения (взвешивания)

смыслов, приписываемых понятию, на семантическом континууме в

порядке убывания меры вероятности.

Заключение по первой главе

На основе анализа содержания главы можно сформулировать

основные положения методологии вероятностно-смыслового

подхода, с позиций которого будет проанализирован процесс

исторического познания. Они состоят в следующем:

1. Историческая действительность понимается как умозрительная

реальность, существующая в отраженной форме: в документах, в

памятниках материальной и духовной культуры, в научных теориях,

концепциях, понятиях, категориях и образах.

2. В качестве объекта научного познания историческая

действительность рассматривается как смысловое, семантическое

пространство, заполненное текстами, созданными из смыслов с

помощью языка.

3. Это семантическое пространство структурировано неоднородно:

наряду с проявленными, постигнутыми смыслами существует т.н.

семантический вакуум – пространство, заполненное непроявленными

смыслами. Каждая смысловая единица (понятие, образ,

представление, факт-знание) рассматривается как семантический

дискрет с не с атомарным (точечно-определенным), а размытым по

континууму смысловым содержанием.

4. Процесс исторического познания представляет собой

нерасторжимое единство понимания и отражения исторической

действительности.

5. Понимание интерпретируется как универсальная

методологическая категория, характеризующая деятельность с

любыми семиотическими системами, связанными с осуществлением

когнитивных функций в культуре.

6. Понимание как цель исторического познания рассматривается

как постижение смысла истории, осуществляемое в форме его

интерпретации и ре-интерпретации.

7. Основой понимания является мир индивидуального сознания

интерпретатора. Осуществляясь через призму интеллектуального

опыта и личностных ценностей бытия интерпретатора, понимание

носит личностный, спонтанный и ситуационный характер.

8. Личностный смысл рассматривается как субъективная

ценностная значимость, т.е. отражение историком через призму

индивидуального опыта выработанного человечеством и

зафиксированного в понятиях и образах обобщенного отражения

исторической действительности.

9. Процедура понимания истолковывается как процедура

придания, приписывания смысла тому, что мы интерпретируем;

10. Решающую роль в процедуре понимания играют

эпистемологические образы – смысловые единицы сознания, в

которых зафиксировано обобщенное отражение исторической

действительности.

11. Понятия и эпистемологические образы наряду с

индивидуальными особенностями научного мировоззрения

истолкователя, целями исследования являются фильтрами

предпочтения, через призму которых осуществляется понимание.

12. Появление новых интерпретаций (теорий, концепций) в

процессе ре-интерпретации смысла истории обусловлено спонтанным

возникновением в определенных познавательных ситуациях новых

фильтров предпочтения.

13. Ре-интерпретация осуществляется истолкователем творчески,

как априорное определение меры вероятности (вероятностное

взвешивание) размытых по континууму смыслов с помощью

вероятностной логики, язык которой свободен от разграничения

истинности и ложности. Интерпретации рассматриваются как

равноценные в эпистемологическом отношении срезы в видении

объекта. С позиций вероятностной логики истина как бы размыта по

континууму, т.е. распределена между вероятными (предполагаемыми,

приписанными) смысловыми значениями того или иного понятия или

образа. Эти вероятностно взвешенные смыслы структурируются

познающим субъектом в вероятностно упорядоченные смысловые

структуры, формы выражения ре-интерпретации – теории и

концепции.

14. Все интерпретации исторического процесса, смысла истории

имеют эпистемологически равнозначный характер.

15. В ходе исследования конкретные теории и концепции

исторического процесса рассматриваются нами как статические

семиотические системы, план значения которых задан вероятностно.

Они ориентированы на передачу примарной информации.

16. Как вероятностно упорядоченные смысловые структуры теории

и концепции исторического процесса систематизируются,

объединяясь в три динамические семиотические системы –

корреляционно связанные логико-семиотические группы

(классическую, неклассическую и постнеклассическую). Эти системы

ориентированы на передачу вторичной информации – обобщающих

интерпретаций. Составляя друг для друга внесистемное окружение,

они выполняют функцию динамического резерва, за счет которого

происходит обновление их внутреннего смыслового пространства.

17. Корреляционное взаимодействие смысловых групп

осуществляется посредством применения принципов

дополнительности, полилогизма и вероятностной логики.

18. На основе корреляции смыслового содержания «групповых»

обобщающих интерпретаций возможно создание генеральной

обобщающей версии исторического процесса.

Глава 2.Историческое познание с позиций вероятностно-

смыслового подхода

Целью данной главы является выяснение причин появления

вероятностного содержания исторических знаний в процессе

познания.

В п. 2.1. эта цель реализуется на уровне анализа процесса

распознания объектов истории с помощью эпистемологических

образов, а в п.2.2. – на уровне анализа содержательных структур

эпистемологических образов.

2.1. Распознание объектов истории с помощью эпистемологических

образов

2.1.1. Сущность и содержание эпистемологических образов

Образ есть результат и идеальная форма отражения предметов

и явлений материального мира в сознании человека. Он предстает для

субъекта как информация, освобожденная от своего

непосредственного субстратного носителя (сигнала), хотя для

восприятия другими он снова перекодируется в иную материальную

форму – знак (прежде всего языковой) [197, c.13]. Образы на уровне

чувственной ступени познания – ощущение, восприятие,

представления. Образы на уровне мышления – понятия, суждения,

умозаключения.

Эпистемологический образ – смысловая единица сознания, в

которой фиксируется обобщенное отражение исторической

действительности, возникающее в результате научно-познавательной

деятельности.

В информационном отношении они представляют собой

необычайно емкую, многокатегориальную форму репрезентации

окружающей действительности.

Эпистемологические образы – это по существу общие,

совокупные мировоззренческие понятия, характеризующие

фундаментальные свойства окружающей действительности

(пространство, время, движение). В силу своей крайней абстракции

они не имеют однозначного стабильного смыслового значения.

В структурном отношении эпистемологические образы

представляют собой компактные множества (классы) понятий,

группирующихся вокруг системообразующих категорий. Причем это

открытые множества, в которых происходит постоянное движение

понятий: одни понятия с периферии перемещаются к центру

множеств, другие – выходят из них. Понятия трансформируются из

однозначных в многозначные и наоборот. Одни понятия

функционируют в активной (проявленной) форме, другие – в

пассивной (скрытой, неявной, дословесной) форме, третьи – в

состоянии трансформации из одной формы в другую. Это –

своеобразный семиотический гомеостат, в котором поддерживается

динамическое равновесие с окружающей информационной средой

благодаря «обмену смыслами» (см. рис. № 2)

В структуре эпистемологических образов можно выделить

категориальные уровни.

• На высшем, метауровне эпистемологических образов

расположены системообразующие мировоззренческие образы,

названные нами метааксиомами. К ним можно, например, отнести

образы пространства, времени, движения. Эти образные,

метафорические формы фиксации отражаемой действительности

Отсюда – и название всей совокупности связанных с ними понятий – «эпистемологические

образы»

представляют собой самую устойчивую часть эпистемологических

образов, их смысловое ядро.