Дука О.Г. Эпистемологический анализ теорий и концепций исторического развития с позиций вероятностно-смыслового подхода (на примерах российской историографии)

Подождите немного. Документ загружается.

105

рациональности, характеризующиеся различной глубиной рефлексии

по отношению к научной деятельности – классический,

неклассический и постнеклассический.

Классический тип научной рациональности, центрируя

внимание на объекте, стремится при теоретическом объяснении и

описании элиминировать все что относится к субъекту, средствам и

операциям его деятельности. Такая элиминация рассматривается как

необходимое условие получения объективно-истинностного знания о

мире. Цели и ценности науки, определяющие стратегии исследования

и способы фрагментации мира, на этом этапе, как и на всех

остальных, детерминированы доминирующими на данном этапе

мировоззренческими установками и ценностными ориентациями. Но

классическая наука не осмысливает этих детерминаций [322, с.30].

Неклассический тип научной рациональности учитывает связи

между знаниями об объекте и характером средств и операций

деятельности. Экспликация этих связей рассматривается в качестве

условий объективно-истинного описания и объяснения мира. Но связи

между внутринаучными и социальными ценностями и целями по-

прежнему являются предметом научной рефлексии, хотя имплицитно

они определяют характер знаний (определяют, что именно и каким

образом мы выделяем и осмысливаем в мире) [322, с.304].

Постнеклассический тип научной рациональности расширяет

поле рефлексии над деятельностью. Он учитывает соотнесенность

получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и

операций деятельности, но и с ценностно-целевыми структурами.

Причем экплицируется связь внутринаучных целей с вненаучными,

социальными ценностями и целями» [322, с.305].

Каждый новый тип научной рациональности, отмечают В.С.

Степин, В.Г. Горохов и М.А. Розов, характеризуется особыми,

свойственными ему основаниями науки, которые позволяют выделить

106

в мире и исследовать соответствующие типы системных объектов

(простые, сложные, саморазвивающиеся системы). Между ними

существует преемственность. Неклассическая наука вовсе не

уничтожила классическую рациональность, а только ограничила

сферу ее действия. Точно так же становление постнеклассической

науки не приводит к уничтожению всех представлений и

познавательных установок неклассического и классического

исследования. Они будут использоваться в некоторых познавательных

ситуациях, но только утратят свой статус доминирующих и

определяющих облик науки [322, c.306].

Сосуществование трех типов научной рациональности является

одной из причин многозначного, вероятностного характера научных

знаний, в том числе исторических.

Макроуровень

эпистемологического образа научной

рациональности репрезентируют понятия парадигм научного

мышления конкретных научных сообществ (философов, историков,

физиков и др.). Парадигму автор этого понятия Т. Кун определяет как

дисциплинарную матрицу

, принятую научным сообществом. Как

правило, это одно или несколько прошлых научных достижений,

которые в течение некоторого времени признаются определенным

научным сообществом как основа для развития его дальнейшей

практической деятельности″ [175, c.27]. По его мнению, научный этап

в развитии той или иной области исследования и начинается с

момента принятия научным сообществом определенной парадигмы,

которая упорядочивает научную деятельность.

Эквивалентом понятия парадигмы является понятие научно-

исследовательской программы И. Лакатоса. Лакатос различает в

научно-исследовательской программе «твердое ядро» – базовые,

ключевые понятия и концепции и «защитный пояс» – совокупность

вспомогательных концепций. Критика программы на основе

107

аномальных фактов должна сначала пробить защитный пояс – лишь

после этого возможно опровержение. Эта идея Лакатоса позволяет

понять, как происходит процесс научной революции в реальном

времени [180, 202, c.63-64].

Если у Куна роль парадигмы в текущей научной деятельности

была скорее пассивной, то у Лакатоса твердое ядро научно-

исследовательской программы заняло главной единицы научного

анализа. Кроме того, Лакатос в отличии от Куна исходил из

предположения, что в одной научной дисциплине могут

сосуществовать различные конкурирующие между собой теории. Это

означает, что одни и те же факты могут получать разные

теоретические объяснения, в равной степени претендующие на

истинность и признаваемые в качестве научных [180,14, c.138].

Это обстоятельство можно рассматривать как условие

неопределенности в познании как следствия многозначного,

вероятностного характера научных знаний.

Кроме того, одна из причин вероятностного характера научных

знаний кроется в содержательной структуре парадигм. Из четырех

компонентов, составляющих дисциплинарную матрицу

(символические обобщения, концептуальные модели, ценности и

образцы решений научных проблем) Т. Кун выделяет познавательные

ценности как «общепринятые правила, регулирующие

индивидуальный выбор». Отмечая, что они являются «важными

детерминантами» поведения научной группы, он вместе с тем

подчеркивает, что индивидуальные модификации в применении

общепринятых ценностей» играют в науке «весьма существенную

роль» [175, c.243]. Конкретное применение ценностей, «сильно

зависящее от особенностей личности и биографий членов научных

групп» и создает условия для появления вероятностных

характеристик научных знаний.

108

Переходя к характеристике парадигм научного мышления в

современной отечественной исторической науке, необходимо

отметить, что вероятностно-смысловой подход помимо выделенных

Т.Куном исполнительно-исследовательского и научно-

организационного аспектов парадигм позволяет выделить третий их

аспект – смысловой.

Он состоит в том, что парадигмы имеют в своем ядре группу

корреляционно связанных (как компоненты дисциплинарной

матрицы) фильтров предпочтения, которые структурируют движение

исследователя от эмпирического материала до философских

обобщений и обратно.

Парадигма научного исторического мышления – это шаг от

фильтров предпочтения как эпистемологической конструкции к

реалиям историграфического творчества.

Каждая парадигма отличается друг от друга спецификой этих

фильтров предпочтения. Это обстоятельство делает обоснованным

классификаци.ю теорий и концепций исторического процесса по

парадигмам. Критерии классификации теорий и концепций должны

быть операциональны и конструктивны.

В современной отечественной исторической науке налицо

сосуществование трех общенаучных парадигм – классической,

неклассической и постнеклассической. Возникшие на разных этапах

развития науки, они соотносятся друг с другом как часть и целое:

классическая парадигма рассматривается неклассической как ее

частный случай, а неклассическая – как частный случай

постнеклассической парадигмы. Сосуществование этих парадигм

научного мышления носит динамический характер: классическая

парадигма является отживающей, уходящей в прошлое,

неклассическая – господствующей, а постнеклассическая –

формирующейся.

109

Длительность процесса смены парадигм объясняется, во-

первых, растянувшейся на годы сменой поколений ученых; во-

вторых, поэтапным характером этого процесса (идущего методом

напластования новых и вытеснения старых идей, в силу чего характер

научных воззрений ученых приобретает «смешанный» характер); в-

третьих, пространственной и временной неравномерностью этого

процесса: быстрее этот процесс идет в Москве и Санкт-Петербурге и

медленнее – на остальной территории страны.

Основные парадигмы научного исторического мышления

складываются за счет четырех основных источников. Главный из них

– собственная логика развития российской исторической науки.

Второй – заимствования идей зарубежных ученых, главным образом

американских и западноевропейских (идеи К. Маркса и Ф. Энгельса,

историков «Школы «Анналов», Д. Норта, И. Уоллерстайна, Д.

Робертсона и др.). Третий источник – теоретическое наследие

советского периода развития отечественной науки (идеи Н.Д.

Кондратьева, В.И. Вернадского, Л.Н. Гумилева и др.). Четвертый

источник – теоретическое наследие дореволюционной исторической

науки и философии (идеи С.М. Соловьева, В.О. Ключевского, П.А.

Сорокина, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова и др.).

В основе классической парадигмы научного исторического

мышления лежит классический тип научной рациональности. С точки

зрения этой парадигмы историческая действительность предстает. Как

мир, жестко связанный причинно-следственными отношениями,

имеющих линейный характер: следствие соизмеримо с причиной;

настоящее определяется прошлым, а будущее – настоящим и

прошлым. Случайность вслед за Гегелем рассматривается как

непознанная необходимость. Единичное усилие не может иметь

видимого влияния на ход истории. Развитие мыслится как

безальтернативное.

110

В основе неклассической парадигмы лежит неклассический тип

научной рациональности. Ее принципы – неопределенности,

дополнительности, неразрывности субъект-объектных отношений.

Для неклассической парадигмы характерны признание: 1)

непричинной детерминации; 2) многофакторности исторического

процесса; 3) вероятностно-статистической природы исторических

законов; 4) плюрализма интерпретаций и связанного с этим 5)

истолкования цели исторического познания не как поиска истины

вообще, а как поиска истины, нужной исследователю – своеобразной

связки потребностей его существования и множества интерпретаций

[219, с.67].

В основе поснеклассической парадигмы научного

исторического мышления лежит постнеклассический тип научной

рациональности. Для постнеклассической парадигмы характерно

выдвижение на первый план междисциплинарных форм исторических

исследований, в основе которых лежат кибернетический и

синергетический подходы. Если в кибернетике акцент делается на

процессах управления и обмена информацией, то в синергетике

–

принципах построения организации, ее возникновения, развития и

самоусложнения. Основной вопрос синергетики – существуют ли

общие закономерности, управляющие возникновением

самоорганизующихся систем, их структур и функций.

Для постнеклассической науки характерно выдвижение на

первый план междисциплинарных, комплексных и проблемно

Синергетика как новое междисциплинарное научное направление возникло в начале 70-х годов.

Слово «синергетика» произошло от греческого «синергетикос» – совместный, согласованно

действующий. Название «синергетика» было предложено в 70-х годах Г. Хакеном. «Я назвал

новую дисциплину синергетикой. В ней исследуется совместное действие многих подсистем

(преимущественно одинаковых или несколько различных видов), в результате которого на

макроскопическом уровне возникает структура и соответствующее функционирование. С другой

стороны, для нахождения общих принципов, управляющих самоорганизующимися системами,

необходимо кооперирование многих различных дисциплин» [345, c.5]. Одна из главных ее задач –

познание общих принципов, лежащих в основе процессов самоорганизации, реализующихся в

системах самой разной природы : физических, биологических, технических и социальных [305]. У

111

ориентированных форм исследований. В определении

последовательных целей науки все чаще начинают играть решающую

роль не внутринаучные цели, а внешние для науки цели –

экономического, социального, политического, культурного характера.

Объектами современных междисциплинарных исследований

становятся уникальные системы, характеризующиеся

принципиальной необратимостью процессов и т.п. Среди таких

систем особое место занимают природные комплексы, в которые

включен человек (объекты экологии, биотехнологии, системы человек

– машина и др.).

Развитие междисциплинарных исследований закономерно ведет

к усилению взаимовлияния естественных и гуманитарных наук.

Поэтому изменения методологических установок

естественнонаучного познания

оказывают на процесс становления

постнеклассической гуманитарной науки гораздо большее влияние,

чем на процессы становления классической и неклассической

гуманитарной науки. Так, в современных исторических

исследованиях получил признание междисциплинарный

комплексный исследовательский подход, который предполагает

правомерность и необходимость использования методов структурного

истоков ее стоят бельгийский ученый И. Пригожин [См.: 276] и немецкий ученый Г. Хакен [См.:

345].

Среди них следует выделить следующие изменения: 1) формируются особые способы описания

и предсказания возможных состояний развивающегося объекта – построение сценариев,

возможный линий развития системы (в том числе и в точках бифуркации); 2) идеал построения

теории как аксиоматически-дедуктивной системы все чаще сочетается с созданием

конкурирующих теоретических описаний, основанных на методах аппроксимации, компьютерных

программах и т.д.; 3) все чаще применяются методы исторической реконструкции объекта,

сложившиеся в гуманитарном знании; 4) исследования развивающихся объектов требует

изменения стратегии эксперимента: результаты экспериментов с объектом, находящимся на

разных этапах развития, могут быть согласованы только с учетом вероятностных линий эволюции

системы; в первую очередь это относится к системам, существующим лишь в одном экземпляре. –

они требуют особой стратегии экспериментального исследования, поскольку нет возможности

воспроизводить первоначальные состояния такого объекта; 5) нет свободы выбора эксперимента с

системами, в которые непосредственно включен человек; 6) изменяются представления

классического и неклассического естествознания о ценностно нейтральном характере научного

исследования – современные способы описания объектов (особенно таких, в которые

непосредственно включен человек) не только допускают, но даже предполагают введение

аксиологических (ценностных) факторов в содержание и структуру способа описания (этика науки,

социальная экспертиза программ и др.). [См.: 321; 227, c.430-431].

112

анализа, логических приемов, количественных методов.

Подразумевается также применение приемов информатики,

современных интеллектуальных систем [347, c.12].

В зависимости от соответствия форматам общенаучных

парадигм современные теории и концепции исторического процесса

можно подразделить на три группы: 1) классические (точнее –

неоклассические); 2) неклассические и 3) постнеклассические. Такую

классификацию историко-процессуальных теорий и концепций можно

определить как уровневую.

На мезоуровне

эпистемологического образа научной

рациональности находятся научные онтологии и методологические

образцы различных школ и направлений, существующих в рамках

научных сообществ, а на микроуровне

– индивидуальные

представления о научной рациональности конкретных

исследователей.

Последние представляют собой систему «фильтров»,

корректирующих и, в конечном счете, конструирующих образ

изучаемого объекта: языкового, онтологического, риторического и

методологического. Их общую характеристику дал О.И. Ананьин

[14, c.140-145].

Языковой фильтр формируется на основе естественного языка

как средства описания исторических явлений. Это общекультурный,

внешний по отношению к исторической науке фактор.

Онтологический фильтр формируется на основе

терминологического аппарата как средства ослабления зависимости

науки от многозначности слов естественного языка.

Если онтологический фильтр формируется на основе языка как

посредника между ученым и объектом познания, то риторический

фильтр формируется на основе языка как посредника между ученым

и пользователем научного знания. Как показал, О.И. Ананьин,

113

риторический анализ содержания и стилистики научных текстов,

структуры научных публикаций смыкается здесь с институционально-

социологическим изучением науки.

Методологический фильтр – специально разработанная и

сознательно применяемая исследователем технология изучения

определенного предмета, определенный методологический стандарт.

Таким образом, рациональность ученого в рамках его

профессиональной деятельности характеризуется апелляцией к

доводам разума и опыта, логической и методологической

упорядоченностью научного мышления, регулятивным воздействием

на научное мышление идеалов, норм и стандартов, заложенных в

дисциплинарной матрице, имеющей частично историческую и

социокультурную обусловленность [14, c.296]. В современной

отечественной исторической науке сосуществуют

теории и концепции

исторического процесса, созданные в формате классической,

неклассической и постнеклассической парадигм научного мышления.

Это обстоятельство является одной из причин многозначного,

вероятностного характера исторического знания.

2.2.2. Эпистемологический образ научной истины

Этот эпистемологический образ является, как и образ научной

рациональности, фундаментальным. В самом общем виде, как

метааксиому,

этот образ можно определить как идею соответствия

мысли действительности.

Макроуровень

этого эпистемологического уровня

репрезентируют философские,

общеметодологические образы

научной истины. Это – классический «идеал объективной истины»,

сформулированные основоположниками прагматизма и

конвенциализма неклассические идеалы «пользы» и «соглашения», а

также постнеклассические идеалы.

114

К числу последних можно отнести, например, идеал

концептуальной модели. Этот идеал, восходящий к идеям «идеальных

типов» М.Вебера, «реальных типов цивилизации» Н. Элиаса, был

обоснован автором теории референциальной неопределенности У.

Куайном [422].

У. Куайн доказал, что в исследовательской практике

соперничают не отдельные взгляды на события истории или варианты

исторических хронологий, а целостные модели истории

со

свойственными им способами препарирования исторических явлений

и конструирования исторических фактов [422; 140, с.112].

В отечественной философии идеи модельной гносеологии

получили развитие в трудах А.П. Назаретяна [229, с.106-108]. По его

мнению, «современная наука, в арсенале которой теорема Геделя о

неполноте

, принцип неопределенности, принцип дополнительности,

многозначные логики, элевационистская

стратегия

междисциплинарного синтеза и прочие экзотичные для классической

науки идеи, уходит от истинностной гносеологии, заменяя ее

мышлением модельным».

В рамках модельной гносеологии противоречащие друг другу

представления видятся А. Назаретяну не взаимоисключающими, а

взаимодополнительными. Разнообразие возможных моделей так же

неограниченно, как разнообразие взглядов на предмет и задачи

деятельности. Если же модели конкурируют между собой, то не по

«близости к Истине», а по иным критериям — например, с точки

зрения того, какая из них продуктивнее для решения данной задачи

На самом деле есть две теоремы Геделя: теорема о неполноте, о том, что в каждой достаточно

богатой формальной системе существуют истинные, но невыполнимые, недоказуемые

утверждения, и вторая теорема о том, что в таких системах их непротиворечивость нельзя

доказать теми же методами, которые в них формируются [260, c.92].

Элевационизм / от лат. elevatio — возвышение) — тенденция, альтернативная редукционизму и

набирающая силу в науке последних десятилетий. Ее суть в том, что аналогии распространяются

«сверху», от эволюционно высших к низшим формам взаимодействий, которые рассматриваются

сквозь призму .эволюционных перспектив. Таким образом, например, представления о