Драч Г.В. Учебный курс по культурологии

Подождите немного. Документ загружается.

ду членами полиса. Чтобы такая община существовала, не-

обходима развитая государственная жизнь города: наличие

военного ополчения, должностных лиц, свободные соб-

ственники земли должны сходиться на собрания, то есть

необходимо использование для этих нужд прибавочного

труда членов общины. Поэтому К. Маркс и делает вывод:

«Член общины воспроизводит себя как члена общины не

кооперацией в труде, создающем богатство, а кооперацией

в труде для общих интересов (воображаемых и действитель-

ных), обеспечивающих сохранность союза вовне и внутри*

(Там же.

С.467.)

Эти выводы не устарели и подтверждают-

ся современными исследователями.

Таким образом, участие в гражданских делах, личная

политическая активность граждан полиса является истори-

чески необходимой формой их жизнедеятельности и выте-

кает из зависимости частных хозяйств от наличия развитой

государственной жизни, обеспечивающей их существова-

ние (экономическую и военную безопасность). Естествен-

но, что разветвленная, многоаспектная государственная

жизнь требовала определенной подготовки граждан, в час-

тности их грамотности. Ведь целый ряд вопросов экономи-

ческого, дипломатического, религиозного (незначительная

часть),

судебного и т. д. характера, которыми в древневос-

точных государствах занималась каста жрецов, управите-

лей, военачальников и масса чиновников, находится теперь

в ведении демократического государства, причем полити-

ческая сфера требовала не только навыков грамотности

(письма), не только военных навыков или ораторской под-

готовки, но и определенного их сочетания в личности граж-

данина, то есть она требовала подготовленных и сформи-

ровавшихся личностей.

Продолжение исторической типологии личности, уяс-

нение

личностных

оглячий

гражданина полиса от героев

гомеровской эпохи и

эпохи

Гесиода, по нашему мнению,

позволяет обнаружить и новый тип социальной ориента-

ции. Прежде всего можно зафиксировать изменения в по-

нимании добродетели. Добродетель (доблесть) — это при-

вилегия

гражданина полиса. Общность граждан полиса —

достаточно замкнутая общность, и даже в самых критичес-

ких ситуациях Афины, например, не шли на распростране-

ние гражданских привилегий на рабов и иностранцев, хотя

иногда, как это было в битве при Аргенусских островах,

рабы привлекались к участию в сражении, а затем получа-

ли свободу. В этом отношении полисная культура пошла

так далеко, что признаваемое у Гомера различие в совеща-

тельной и военной функции почти стирается: все граждане

до 60-летнего возраста должны были защищать отечество,

и нередко демагог (первоначальный смысл слова — руко-

водитель народа, пользующийся его симпатиями оратор)

становился стратегом.

«Военные добродетели» получили не только права граж-

данства в полисе, но и некоторые ограничения (прежде

всего с экономической стороны). Уже Солон выполнение

воинских обязанностей ставит в зависимость от денежно-

го дохода граждан. Так что не исконные военные доблес-

ти «аристократии» влияли на ее материальное положение,

а сами оказывались зависимыми от него. Уже эта сторона

вопроса позволяет сказать, что вопросы экономического

характера необходимым образом перемещались в центр

гражданских интересов, поскольку полноправные гражда-

не — воины и участники народного собрания — использо-

вали государство как экономический механизм для эксплу-

атации рабов, вольноотпущенников, иностранцев и союз-

ников. Обоснованна, на наш взгляд, обнаружившаяся в

последнее время тенденция рассматривать полис как сво-

его рода корпорацию, понимая ее, разумеется, не по ана-

логии с современным капиталистическим обществом, а

по аналогии со средневековой корпоративной сословной

организацией.

В то же время в связи с перемещением центра общес-

твенной жизни в народное собрание (у Гесиода и Гомера

оно не имело особого значения) важным компонентом по-

лисных добродетелей наряду с «военными» становятся до-

бродетели разума, умеренности и рассудительности, Аргу-

Культура древнего /лира

мент, на который опирались гомеровские герои — сила,

перестает быть главным. Требовалось уметь заставить себя

слушать, убедить, заставить же кого-либо из граждан за-

молчать силой, как поступил Одиссей с Терситом, было

невозможно. И, разумеется, среди всех гражданских до-

бродетелей на первый план выступала справедливость.

Однако теперь басилеи перестали быть охранителями спра-

ведливости, а идея равной политической одаренности всех

людей нашла свою реализацию в правоохранительных фун-

кциях полиса —- наличии различного рода государственных

органов, к которым граждане получили прямой и непо-

средственный доступ.

Изменилось также представление о славе — важней-

шей социальной ориентации гомеровского и гесиодовско-

го грека. Важно было не только одержать победу, но и

убедить в ней свидетелей как в случае большой военной

победы (народное собрание принимало по этому поводу

специальное решение), так и в любом небольшом, ска-

жем, спортивном состязании

(Перикл,

например, по мне-

нию современников, даже если бы был положен в борьбе

на лопатки, сумел бы доказать зрителям, что он не был

побежден). Кроме того, слава перестает быть привилегией

воина. Она распространяется не только на атлетов-олим-

пиоников, ее добиваются поэты, драматурги, философы.

Сократ не без основания доказывал, что он достоин не

наказания, а высоких почестей.

Главное в том, что изменился механизм общественно-

го признания. Он осуществлялся теперь благодаря посред-

ствующей роли государственных органов и прежде всего

народного собрания. Это было не простое пространствен-

ное перемещение. В народном собрании деятельность граж-

дан регламентируется законом. Басилеи, которые вели свое

происхождение от богов и, как считалось, получали от Зев-

са скипетр (власть) и законы («фемистес»), не могли со-

здать устойчивых политических связей. Власть их была ог-

раничена народным собранием. С окончательным перехо-

дом власти от

басилеев

к собранию и законы потеряли бо-

История мировой

культуры

жественный характер, они стали человеческими установ-

лениями, приняли характер рациональной правовой идеи,

подлежащей обсуждению. «Заповеди, которые раньше ис-

ходили из божественных и царских уст как принадлежа-

щие Фемиде, достигли теперь силы закона, соизмеряемого

с дике и ею подтверждаемого».

По нашему мнению, в таких условиях

социальный

ме-

ханизм славы предусматривал иную структуру личности.

Правовой нормативности соответствовала личностная нор-

мативность, когда человек переставал ориентироваться на

готовые образцы смелости, героизма, правового и,

однов-,

ременно, этического поведения. Уже Одиссею, хитроум-

ному и вероломному, приходится брать на себя ответствен-

ность Б создании неведомых до этого образцов поведения.

В условиях же полиса, с его идеей «дике»

(«айдос»

оказы-

вается лишь дополнением к «дике»), требующей

обсужде-

ния каждой правовой нормы, при возможности измене-

ния одной и утверждения, более современной,

требова-

лась ориентация не на готовые образцы нормы, а способ-

ность ответить на вопрос: «Что такое справедливость, ка-

кая норма истинна?». Слава, общественное признание тре-

бовали социального новаторства, мобилизации всех внут-

ренних ресурсов. Область общественного признания не

только вне человека, но и внутри него. В этом смысле

«есть все основания считать, что сама идея гражданства

как некая политическая, — точнее морально-политическая

категория (даже как некая общечеловеческая ценность!) пе-

редана последующим поколениям именно античным по-

лисом (С. Л.

Утченко.

Политические учения Древнего

Рима. М., 1977. С. 37).

Позже, в период начавшегося упадка полиса, Сократ бу-

дет удивляться: «И вот я вижу, что когда соберемся мы в

народное собрание, то если нужно городу что-нибудь де-

лать по части строений, мы призываем зодчих в

советники

по делам строек, а если по части корабельной, то корабель-

щиков, и таким образом во всем прочем, чему, как афиня-

не думают, можно учиться и учиться... Когда же

понадо-

Культуре древнего /лира

бится совещаться о чем-нибудь касательно управления го-

родом, тут всякий, вставши, подает совет, все равно будь

то плотник, будь то медик, сапожник, купец, судовладе-

лец, богатый, бедный, благородный, безродный...» (Пла-

тон, Протагор, 319, С-Д). Искусство управления государст-

вом (politike techne) подразумевало превращение целого ряда

профессиональных навыков, каковыми они существовали

при кастовом строе древневосточного общества, в личные

(из отечественных исследователей первым обратил на это

внимание М. К. Петров).

Прежде всего письменность из профессионального на-

выка с изобретением алфавитного письма становится лич-

ным навыком. Каждый гражданин должен был быть во-

ином, знать древние мифы и сказания (в основном, по

Гомеру и Гесиоду), то есть в определенной мере быть и

жрецом. Причем употребление уже одних этих навыков в

общественной сфере показывает, что гражданин свою об-

щественную активность воспринимал как свое личное до-

стижение. Солон, например, для того, чтобы убедить афи-

нян возобновить войну из-за Саламина, сочиняет стихи,

содержащие призыв к возобновлению войны, выучивает

их и бросает на площадь «с шапочкой на голове» (Плу-

тарх, Солон, VIII). Важно здесь то социальное творчест-

во, которое отмечал М. К. Петров: письменность исполь-

зуется по личному усмотрению и сочетается с изобрета-

тельностью Солона. «Шапочка на голове» — признак умо-

помешательства, надев ее, Солон обходит закон, запре-

щающий афинянам поднимать вопрос о возобновлении

войны за овладение Саламином. Любопытно, что все гре-

ческое образование построено на передаче будущему граж-

данину ряда навыков, которые ему понадобятся опять же

для личного участия в общественных делах. Эти навыки

подразумевают воспитание не профессионала в какой-либо

области, а личности. Показательно, что часть навыков пе-

редается ребенку рабом, то есть заранее не программиру-

ется их употребление по определенному образцу (ведь раб

не мог быть образцом жизни для гражданина). В качестве

важнейшего фактора общественной жизни личные способ-

ности граждан выделяет в своей речи Перикл. Солон про-

веденные им реформы оценивает опять же как свое лич-

ное достижение.

Важность личностного начала в

общественно-историчес-

кой жизни Древней Греции отмечает В. В. Соколов, свя-

зывая данное явление с динамической политической жизнью

и наличием дифференцированной социальной структуры в

древнегреческих полисах. Учет личностного фактора при

рассмотрении гражданской жизни позволяет зафиксировать

важные ее особенности. Сама гражданская сфера деятель-

ности довольно четко была очерчена Аристотелем в его оп-

ределении гражданина как полноправного участника суда

и управления государством (Политика, III, 1275а, 6—39).

Воспользуемся этим определением Аристотеля в характе-

ристике гражданской деятельности как судебной и государ-

ственной (в народном собрании) активности. Основным оп-

ределителем обозначенной деятельности оказывается за-

кон —

номос.

Закон в полисе носит безличный и довольно

абстрактный характер. Он не обращается ни к кому кон-

кретно и в то же время — ко всем. По сравнению, скажем,

с родовыми обязательствами, ориентирующимися на кон-

кретного их исполнителя, номос выступает абстрактной,

обезличенной силой,

равнообязательной

для каждого пол-

ноправного члена полиса. Такой человек,

«нашедший

свое

завершение в государстве, —- совершеннейшее из творений

и, наоборот, человек, живущий вне закона и права, зани-

мает жалчайшее место в

мире»

— так резюмирует ситуа-

цию Аристотель (Политика, I, I, 12).

Определяющей по отношению к частному хозяйству вы-

ступает сфера общественная. Добиваться успеха в полисе

можно было прежде всего в сфере гражданской. Блестя-

щее ведение хозяйственных дел отступает перед значи-

мостью политической активности. Имущественный ценз,

вводимый при вступлении в некоторые государственные

должности, не имел большого значения при повышении

роли народного собрания (после реформы Эфиальта, в осо-

бенности).

Имущественное положение, богатство и знат-

ность отступали перед силой народного собрания. В дан-

ной ситуации укрепить свои жизненные позиции, добиться

стабильности собственного положения можно было толь-

ко путем личной политической активности. Иначе можно

-было

и остракизму подвергнуться, и имущество потерять,

да и саму жизнь (см.: Платон. «Апология Сократа»).

Способность защитить собственные интересы в суде, в

народном собрании античностью ценилось очень высоко.

В период расцвета полиса в деятельности софистов доволь-

но отчетливо проявилась ориентация граждан на полити-

ческое положение, сопряженное с этими способностями.

Но никогда античностью не признавалось, что целью поли-

тической деятельности граждан могут быть интересы дома,

а не полиса. Гибель полиса лишала граждан всего, полис —

конечная цель устремлений граждан. Законодательство

Солона, по свидетельству Плутарха, направлено было на

благоустройство государства тем способом, когда справед-

ливость оказывается целью гражданской активности и «не-

обижекные

преследуют судом и наказывают обидчиков не

менее, чем обиженные» (Солон, XVIII). Чтобы защитить

свои интересы, члену полиса приходится считаться с мно-

гоплановостью условий гражданской деятельности. Необ-

ходимо было творчество, а не репродукция. Солон следую-

щим образом, по Плутарху, констатирует состояние граж-

данской активности: «Из остальных законов Солона осо-

бенно

характерен и странен закон, требующий отнятия граж-

данских прав у гражданина, во время междоусобия не при-

мкнувшего ни к той, ни к другой партии. Но Солон, по-

видимому, хочет, чтобы гражданин не относился равнодуш-

но и безучастно к общему делу, оградив от опасности свое

состояние и хвастаясь тем, что он не участвовал в горе и

бедствиях отечества» (Солон, XX).

Перед лицом закона все граждане выступают в равном

положении, в частные же дела государство не вмешива-

лось. Защитить собственные интересы, не участвуя в поли-

тической борьбе, не представлялось возможным. Сама же

политическая борьба проходила на фоне единых полисных

установлений, выражающих интересы всех граждан, объ-

единенных законом. Закон как гарантия полисной целос-

тности не может быть произвольно изменен. А вот собствен-

ную пользу государству можно доказывать только перед

лицом закона. Унифицированное перед лицом закона по-

ложение полноправных членов полиса ставит их в пози-

цию принудительного социального творчества. Идеалом

гражданина оказываются полисные, социальные интересы,

активное обсуждение государственных дел, личное учас-

тие в их осуществлении. Этим в большей степени объясня-

ется высокая культурная подготовка члена полиса, концен-

трация духовной жизни в политической сфере.

Политические идеалы начинают разрушаться вместе с

крушением полисной общности и с «вымыванием» сред-

них слоев полиса, подтачивающим основы политической

равноодаренности и

«умения

жить сообща», и индивидуа-

лизм становится нормой политической жизни (индивиду-

альное слово в суде, в народном собрании могло быть ис-

пользовано с той или иной субъективной целью). Но како-

вы бы не были судьбы античного политического идеала,

его реализация всегда была связана с развитием

ораторско-

го искусства, грамотности (на основе алфавитной письмен-

ности, пришедшей на смену письму крито-микенского типа,

доступного лишь писцам-профессионалам), тесно связан-

ных с авторством на продукт мысли и запретом на плаги-

ат. Полисная социально-политическая практика наглядно

демонстрировала, что знание, индивидуальная сознатель-

ность вообще, позволяющая человеку жить в обществе, —

это достижение культуры, отличающее эллина от варвара.

Такое знание делает гражданина уважаемым и почитаемым.

Другое дело, в какой мере «культура» соответствует «при-

роде». Здесь есть масса факторов (экономических и поли-

тических), не позволяющих предвидеть однозначное

кх

со-

отнесение. Человек для древнего грека лишь тогда

сувере-

нен и свободен в своих сознанием контролируемых воле-

изъявлениях

поступках, когда его действия направлены

Культура древнего мирз

на достижение общественно значимых, позволяющих быть

хорошим гражданином, целей. Закон в античности воспри-

нимается как единственно достойная (наряду с заветами

отцов) форма человеческого общежития. Люди же по своей

природе изначально делятся на эллинов, живущих по зако-

ну, и варваров, закона не знающих. Хотя полисная община

сама является продуктом исторического развития, отноше-

ние членов полиса она опосредует, будучи выраженной в

конкретной форме — государства и потому приобретающей

значение предпосылки внеисторической, божественной.

Позже Аристотель, обобщая представления античности о

государстве и человеке, даст известное определение чело-

века как «животного политического». К. Маркс раскрывает

конкретно-историческое содержание подобных представле-

ний: «Аристотелевское определение утверждает, строго го-

воря, что человек по своей природе есть гражданин город-

ской республики. Для классической древности это столь

же характерно, как для века янки определение Франклина,

что человек есть созидатель орудий» (К. Маркс, Ф. Энгельс.

Соч. Т. 23. С. 338).

В рамках полиса его член не просто осознает свое мес-

то в обществе, перед законом, добродетельность своих дей-

ствий. Но при этом данные конкретно-исторические фор-

мы деятельности человека воспринимаются как вечные,

истинно сущностные. Сознательность, индивидуальное

знание для античности предстают составным элементом

культурной активности и как таковые «естественным»,

«природным» состоянием человека. Таким образом, сама

общественно-политическая практика античного полиса

делает необходимым для ее участника отождествление

собственной интеллектуальной активности с ее культур-

ными проявлениями. Такие представления, несмотря на

их исторически обусловленный характер, позволяют чле-

ну полиса вести активную политическую жизнь. Но и сама

культурная жизнь граждан полиса, и вырабатываемые в

ней представления возможны на основе определенного

уровня развития полиса.

История

мировой

культуры

Две противоречивые тенденции, начало которым

положили реформы Солона, характеризуют социальное

развитие полиса. Законодательство Солона отменило дол-

говые обязательства и заимствование денег «под залог

тела», т. е. пресекался путь развития эндогенного рабст-

ва. Солон вводит имущественный ценз граждан, но и

граждане низшего сословия могли присутствовать в на-

родном собрании и быть судьями. И этот факт имел важ-

нейшие последствия в двух

аспектах.

Во-первых, изме-

нился способ внутренней жизни полиса. Гражданская ак-

тивность направляется теперь прежде всего в обществен-

ную сферу (участие в народном собрании и суде): «По-

следнее казалось вначале ничего не значащим правом,

но впоследствии стало в высшей степени важным, пото-

му что большая часть важных дел попадала к

судьям»

(Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Солон, XVIII).

Историческое развитие шло по линии укрепления роли

народного собрания. Во времена Перикла грозную силу

приобретает институт остракизма, посредством которого

любой, не угодный народному собранию, мог быть изг-

нан за пределы государства.

Не менее важным является и второй аспект

законода-

тельства Солона, который касался стороны внешнеполи-

тической. Взамен развития внутреннего (долгового) раб-

ства открывались пути развития рабству внешнему. В

Афинах и других демократических полисах Древней Гре-

ции долговое рабство было уничтожено. Тем самым про-

водится основная грань: рабы и свободные граждане. Те-

перь свободный — это синоним гражданина. Даже про-

данные за долги были возвращены

Солоном

в Афины.

Исследователь античного рабства Й. А. Шишова пишет:

«Нам представляется несомненным, что во всех гречес-

ких государствах борьба против господства родовых от-

ношений была связана так или иначе с ограничением дол-

гового права. Интересы рабовладельческого государства

требовали создания прочного гражданского ополчения...

Отмена долгового рабства пролагала непроходимую грань