Дэвис Н. История Европы

Подождите немного. Документ загружается.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

они смогли, «дразня, лишить нас ума». Даже выдающиеся умы лишались способностей к

критике. Один из них, например, высказывался о греческой литературе в том смысле, что

«она достигла высочайших результатов в форме и была абсолютно неотразима по существу,

так что произведения греков следует считать совершенством». Другой распространяется о

радостях раскапывать любое классическое или полуклассическое место в греческом мире,

«...где практически всякий найденный вами объект будет прекрасен». Еще один заявляет,

что «дух античной Греции... настолько одушевляет здесь и самую природу, что даже скалы

и леса, самые потоки и чащи взрываются этим духом». Вполне возможно, что современные

люди одержимы ностальгией по тому времени, когда мир был молод, или движимы

неуместным желанием доказать уникальность древней Греции. Или же, восхищаясь

уцелевшими шедеврами, они забывают обо всем том мусоре, который не уцелел. «Только

пройтись по улицам этого удивительного города, — писал популярный историк Афин, —

помолиться в его святилищах, проплыть но Средиземноморью на его замечательных

кораблях — значило получить гуманитарное образование»

Если же поискать, то, без сомнения, обнаружатся и негативные аспекты. Ведь

благородные греки, которыми так восхищаются, были, тем не менее, окружены

«унизительными предрассудками, исключительными пороками, занимались че-

ловеческими жертвоприношениями и культивировали рабство»

Многие ученые противопоставляют благородную мощь раннего периода насилию и

упадку позднейших столетий. Но важно подчеркнуть тот непреложный факт, что, когда

цивилизация Древней Греции впервые явилась на свет, она была слабо связана с

древнейшими цивилизациями Египта и Месопотамии. [ЧЕРНАЯ АФИНА] [КАДМ] [ЭПОС] И

все же за какие-нибудь три — четыре века она достигает захватывающих дух высот почти

во всех областях человеческой деятельности. Европейская история не знает другого такого

проявления жизненной силы вплоть до эпохи Ренессанса. Причем развитие античной

Греции не было медленным и постепенным — Греция буквально вскипела творческой

силой.

Политическая история Греции насчитывает более тысячи лет и прошла несколько

отчетливо определяемых этапов. Первоначальная доисторическая эпоха с ее двойным

центром — микенской и критской цивилизациями — закончилась в конце XII века до н.э.

На своих позднейших стадиях она совпадала в значительной степени с так называемым

Героическим веком, который достиг кульминации в Троянских войнах и который позднее

греческая литература заселила легендарными героями, такими как Геракл, Аякс, Ахилл и

Агамемнон. Троя стояла на азиатском побережье Эгейского моря, где (особенно в Ионии)

сохранялись главные центры греческих поселений на протяжении веков. Традиционно

годом падения Трои считают 1 184 г. до н.э., и раскопки показали, что в легендах было

больше исторических оснований, чем некогда полагали.

Затем последовал продолжительный Темный век, от которого остались скудные

исторические и даже археологические свидетельства.

Золотой век греческих городов-государств (полисов) приходится на VIII—IV вв. до н.э.,

причем внутри него также можно выделить несколько отчетливых периодов. В архаический

период появляются исторические свидетельства, а традиционная дата первой Олимпиады

(776 г. до н.э.) становится произвольно принятым началом греческой хронологии.

Центральный период величайшей славы Греции начинается в V веке и заканчивается в 338

г. до н.э., когда греки вы-

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

Древняя Греция 73

Карта 6. Европа праисторическая

74 Hellas

нуждены были сдаться македонцам. С этого времени греческие города подпадают под

чужеземное правление, сначала македонское, а затем римское. [экология] [NOMISMA]

Главными конфликтами Золотого века были войны с Персидской империей, которая

при Кире Великом (558-529 гг. до н. э.) поглотила восточную часть греческого мира, и затем

Пелопонесские войны (431-404 гг. до н. э.), когда греческие города вступили в

братоубийственную борьбу. Битвы, во время которых вторгшиеся персы были остановлены

и отброшены назад — в долине Марафон (490 г. до н.э.), при Фермопилах и в заливе

Саламин (480 г. до н.э.), — вдохновили бесчисленные панегирики. Напротив, бесславная

победа Спарты над Афинами в 404 г. до н.э., одержанная с помощью персов, или

безжалостный разгром Спарты Фивами — были оставлены литературой без внимания.

[NOMISMA]

Персидские войны доставили грекам, избежавшим персидского господства, стойкое

чувство национального самосознания, национальной своей особенности. Свободная Эллада

представлялась теперь «Славным Западом», «Страной свободы», родиной Красоты и

Мудрости. Восток же был областью рабства, жестокости, невежества. Такие выводы Эсхил

вложил в уста персидской царицы. Действие происходит в царском дворце в Сузах, после

получения известий о поражении ее сына при Саламине:

Атосса

Друзья, где находятся Афины,

далеко ли этот край?

Хор

Далеко в стране заката, там,

где меркнет Солнца бог.

Атосса

Почему же сын мой жаждет

этот город захватить?

Хор

Потому что вся Эллада

подчинилась бы царю.

Атосса

Неужели так огромно войско

города Афин?

Хор

Это войско войску мидян

причинило много бед.

Атосса

Кто же вождь у них и пастырь,

кто над войском господин?

Хор

Никому они не служат, не

подвластны никому

И хотя представление, будто в Греции царила только свобода, а Персия была страной

тирании, было крайне субъективным, оно положило основание традиции, связывающей с

тех пор цивилизацию с Европой и Западом (см. Вступление, с. 33). [ВАРВАРЫ]

Возвышение Македонии, эллинизованной страны на север от Греции, достигло своего

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

пика в правление Филиппа Македонского (около 359-336 гг. до н.э.) и сына Филиппа

Александра Великого (ок. 336-323 гг. до н.э.). За несколько кампаний, проведенных с

беспримерным блеском (и окончившихся только со смертью Александра в Вавилоне от

лихорадки), были завоеваны громадные владения персов и греческий мир простерся до

берегов Инда. По выражению одного восторженного поклонника, Александр был первым,

кто весь известный мир (ойкумену) рассматривал как одну страну. Но старый английский

историк Греции в конце 96-й главы двенадцатого тома своего труда, пишет,

ЭКОЛОГИЯ

Экологические проблемы привлекали внимание греческих правителей уже в начале VI

века до н.э. Законодатель Солон предложил запретить обрабатывать крутые склоны во

избежание эрозии почвы; а Писистрат ввел поощрение тем крестьянам, которые сажали

оливковые деревья, сопротивляясь обезлесению и истощению пастбищ. Двести лет спустя

Пла-

тон так писал о разрушении, нанесенном аттической земле: «И вот остался, как бывает с

малыми островами, сравнительно с прежним состоянием лишь скелет истощенного недугом

тела, когда вся мягкая и тучная земля оказалась смытой и только один остов еще перед

нами... Среди наших гор есть такие, которые ныне взращивают разве только пчел... Много

было и высоких деревьев из числа тех, что выращены рукой человека, ... а для скота

были готовы необъятные пажити, ибо воды, каждый год изливаемые от Зевса, не погибали,

как теперь, стекая с оголенной земли в море, но в изобилии впитывались в почву,

просачивались сверху в пустоты земли и сберегались в глиняных ложах, а потому повсюду

не было не-

Древняя Греция 75

достатка в источниках ручьев и рек. Доселе существующие священные остатки прежних

родников свидетельствуют о том, что наш теперешний рассказ об этой стране правдив».

(Платон. Критий 111 с, d).

С точки зрения экологии, «переход к земледелию был самой важной вехой в истории

человечества». Он известен как Первый переход, поскольку в результате сложилась первая

форма искусственной среды — возделанная сельская местность. В этом процессе Европа

дополняла главнейшие достижения Юго-Западной Азии и развивалась параллельно с

Китаем и Центральной Америкой (Мезоамерикой). Но она также разделила и все

последствия: постоянный избыток пищи и, следовательно, потенциал для демографического

роста; организованное, иерархическое общество; усиление принуждения в труде и в делах

войны; появление городов, организованной торговли и письменной культуры — и

экологические бедствия.

Но, главное, сложились особые представления об отношении человечества к природе.

Иудео-христианская традиция, которая затем восторжествовала в Европе, восходит именно

ко времени Первого перехода. Она подчеркивала превосходство Человека над всем

остальным Творением:

«Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю [и обладайте ею]; да страшатся и да

трепещут пред вами все звери земные, [и весь скот земной,] и все птицы небесные, все, что

движется на земле, и все рыбы морские: в ваши руки отданы они; все движущееся, что

живет, будет вам в пищу; как зелень травную даю вам все» (Быт, 9:1-3).

«Поставил его владыкою над делами рук Твоих;

Все положил под ноги его...» (Пс 8).

«Небо — небо Господу, а землю Он дал сынам человеческим» (Пс 113).

Несогласные — Маймонид или св. Франциск, отвергавшие эти принципы безжалостной

эксплуатации природы, определенно составляли меньшинство.

Отношение к данному вопросу не изменилось и с появлением светской философии в

эпоху Ренессанса и Научной революции (см. главу VII). «Человек, если мы обратимся к

последним причинам, — писал Фрэнсис Бэкон, — должен рассматриваться как центр мира»,

прогресс, включая материальный прогресс с неизвестным результатом, был одним из

идеалов Просвещения. Человечество представлялось способным к совершенствованию,

включая сюда и прикладное использование новой науки — экономики. А между тем, на

взгляд настоящего эколога, «экономика утвердила наши самые непривлекательные

предрасположения: стяжательство в материальном плане, состязательность, обжорство,

гордость, эгоизм, близорукость и просто жадность». [РЫНОК]

Конечно, в эпоху Просвещения мир вступал уже в эру Второго перехода. Логика

эксплуатации предопределила переход от «насилия над природой», то есть

возобновляемыми ботаническими и зоологическими ресурсами, к безудержному

потреблению невозобновляе-мых ресурсов, в особенности, полезных ископаемых, которые

могут служить топливом, такие, как уголь и нефть. На этом эта-

пе Европа определенно была впереди. С началом промышленной революции небывало

увеличивается нагрузка на природу: прежде всего, в связи с простым ростом численности

людей, а также в связи с развитием городов, установкой на рост благосостояния и уровня

потребления, загрязнением окружающей среды и угрозой истощения природных ресурсов. И

сверх всего многократно увеличилась способность людей вызывать экологические

катастрофы, причем в таком масштабе, которого не могли даже вообразить Солон и Платон.

Прошло очень много времени, прежде чем люди начали относиться серьезно к

разрушению окружающей среды. Когда сосланный Наполеон умирал в Лонгвуд Хаузе на Св.

Елене в 1821 году, его смертельный недуг возбудил множество подозрений. Вскрытие

позднее показало, что причиной смерти стал рак брюшины. Однако анализы 1840 года, когда

тело было привезено во Францию для перезахоронения, обнаружили следы мышьяка в

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

корнях волос. Подтвердились прежние подозрения: разных людей из окружения Наполеона

стали называть отравителями. Но сто лет спустя появились новые версии: в начале XIX века

мышьяковые соединения применялись для закрепления краски при окрашивании тканей.

Тщательный осмотр Лонгвуд Хауза показал, что в обоях комнат экс-императора (специально

для него отделанных) содержалось значительное количество мышьяка. Так что нельзя

исключить, что Наполеон умер не от убийцы, но от загрязнения окружающей среды.

76 Hellas

что следует больше сожалеть об уходе «Свободной Эллады», чем восхищаться

Александром. «Историк чувствует, что из предмета ушла жизнь, — писал он, — и с

печалью и унижением заканчивает свое повествование»

. В политическом смысле эпоха

эллинизма, начавшаяся победами Александра, продлилась до того времени, пока все

больше крепчавший Рим не удалил с исторической сцены всех наследников Александра.

[Македония]

Внушительной была географическая экспансия Греции. Миниатюрные островные

государства и города-государства, которые расположились на каменистом побережье Эгеи,

часто не имели достаточных ресурсов для поддержания растущего населения. Пригодные

для обработки земли были

в большой цене. Росли рынки сбыта, хотя предпринимательство в современном смысле

отсутствовало. Для успешных торговых контактов с внутренними районами континента

нужны были дружественные фактории. Для этих целей очень подходила колонизация и,

начиная с VIII века, несколько древнейших городов материковой Греции и Малой Азии —

Халкида, Эретрия, Коринф, Мегара, Фокея и, в первую очередь, Милет, осуществляют

активную колонизацию. Чаще всего подходящие места находились в Сицилии и южной

Италии, во Фракии и на побережье Черного моря — Понта Евксинского [Гостеприимного

моря] — моря, которое, как и Тихий океан, было названо в надежде, что оно оправдает свое

имя. [{ХЕРСОНЕС]

NOMISMA

Монеты (Nomisma) употреблялись и греками, и римлянами. Английское слово money

восходит (через франц. monnaie) к лат. moneta и означает монетный двор, где чеканят

деньги. (В древнем Риме монетный двор был расположен на Капитолийском холме в храме

Юноны Монеты.)

Металлические монеты начали обращаться в Эгейе в начале VII века до н.э. Геродот

сообщает, что первые монеты были отчеканены в Лидийском царстве. Как на самую старую

монету в мире часто указывают на статир, или двудрахмовую монету из электра, то есть

сплава золота и серебра, вычеканенную в Лидии или в Ионии. Из того что мы знаем о

фригийских царях — от легендарного Мидаса, чье прикосновение все обращало в золото, до

Креза (ок. 561-546), чье имя стало означать просто «баснословное богатство», — легко

понять, что они были тесно связаны с происхождением денег. Они владели золотыми

песками реки Пактол около Сард, столицы Лидии.

В самом начале монеты чеканились и на острове Эгина. Серебряные эгинские монеты,

введенные в обращение в 670 г. до н.э., были, несомненно, первыми монетами в Европе. Эти

монеты с изображением морской черепахи положили начало и широко распространенной

«этнической» системе мер и весов и искусству нумизматики. Впоследствии другие монетные

дворы также брали себе эмблему: сова или оливковая ветвь для Афин, Пегас — для

Коринфа, нимфа Аретуза — для Сиракуз. И уже с ранних времен на монетах изображали

головы божеств и делали надписи, указывающие на монетный двор или правителя. Впрочем,

монеты с изображением правителя вошли в моду только в эллинистическое время, а нормой

стали во времена Римской империи.

Нумизматика, наука о монетах — вспомогательная ветвь истории. Она имеет дело с

самыми стойкими свидетельствами древности и особенно важна для датировки

археологических слоев. Монеты, отчеканен-

ные в металле, говорят с большой точностью о времени и месте их производства. Они

свидетельствуют не только о материальных условиях, но также о распространении

международной торговли и культурных контактов.

Начиная с VII века эгейские монеты разошлись по всему миру. Они легли в основание

большинства монетарных систем и основного коммерческого обмена. Право чеканить

монеты стало одним из признаков политического суверенитета. Только в одной древней

Греции известно 1500 монетных дворов. У лидийского статира появились потомки среди

монет Рима, потом в христианской Европе и теперь во всех странах. Подобно серебряной

драхме Эгины, некоторые монеты получили хождение далеко за пределами своего времени

и территории. Притягательная сила денег так выросла, что многие стали их бояться. «Ибо

корень всех зол, — писал из Македонии св. aп. Павел в 65 г., — есть сребролюбие» (1 Тим

6:10). [ДОЛЛАР]

Древняя Греция 77

Со временем ранние колонии сами стали исходными пунктами дальнейшей

колонизации, и появились цепочки, или семьи городов, из которых каждый хранил верность

своим, так сказать, «родителям». Милет породил самую большую из подобных семей, в

которой насчитывалось до восьмидесяти членов, принадлежащих к разным поколениям. На

Западе, на Сицилии, первые халкидийские колонии Наксос и Мессана (Мессина) были

основаны в 735 г. до н.э. Столь же древними были и Эмпорий (Ампурия) в Иберии,

Массалия (Марсель), Неаполь, Сиракузы, Византии на Босфоре, Кирена в Северной Африке

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

и Синоп на южном берегу Понта Евксинского. Позднее, вследствие

завоеваний Александра Великого, появились греческие колонии в глубине Азии. Имя

македонского завоевателя было увековечено в таких топонимах, как «Александрия-на-

краю-мира» (Ходжент в Туркестане), Александрия в Арейе (Герат), Александрия в

Арахозии (Кандагар), Александрия Сирийская и, главное, Александрия Египетская (332 г.

до н.э.). От Сагунта (Сагунто около Валенсии) на крайнем западе до Буцефала

(Джалалапур) в Пенджабе на востоке (названного в честь верного боевого коня Александра)

непрерывная цепь греческих городов протянулась на 4500 миль, то есть на расстояние,

вдвое больше ширины Северной Америки. [МАССАЛИЯ]

ВАРВАРЫ

В каждом учебнике истории подчеркивается, что персидские войны способствовали

объединению людей «Свободной Эллады», формированию у них национального

самосознания греков. Реже отмечают тот факт, что эти же войны начали процесс, в

результате которого у греков сформировался взгляд на внешний мир, на «варваров». А

между тем «эллинов придумывали» одновременно с тем, как «придумывали варваров», и

греческая драма V века послужила средством достижения этой цели.

До Марафона и Саламина у греков, кажется, не было стойкого отношения к соседям как к

врагам. В архаической поэзии героями часто становились наделенные сверхъестественными

силами чужаки, включая титанов и амазонок. Для Гомера ахейцы и троянцы равны.

Греческие колонии на побережье Черного моря поддерживали плодотворное сотрудничество

и взаимообмен со степными скифами. [ХЕРСОНЕС]

В V веке, однако, греки становятся самодовольными ксенофобами. Этнический фактор

можно найти у Геродота (род. 484 г. до н. э.), который, хотя и ценит древнейшие

цивилизации, в особенности, египетскую, но большое значение придает «единству по крови»

и общему языку эллинов.

Однако в наибольшей степени способствовали этим переменам в самосознании греков

трагики, особенно Эсхил (род. 525), который сам участвовал в битве при Марафоне. В

Персах Эсхил создал надолго утвердившийся стереотип: представление о персах (весьма,

между прочим, цивилизованных) как о раболепствующих, хвастливых, высокомерных,

жестоких, женоподобных и беззаконных чужаках.

С этого времени все посторонние, чужие рассматриваются как варвары. Никто не может

сравниться с мудрыми, мужественными, благоразумными и свободолюбивыми греками.

Фракийцы — лживые мужланы. Македонцы не echte hellenisch [не настоящие греки]. Ко

времени Платона между греками и всеми остальными чужеземцами возводится уже

непреодолимая преграда. Утверждается мнение, что только греки име-

ют право и способность править. В Афинах не допускали и мысли, что можно сравнивать

иностранных деспотов с афинскими правителями.

Этот комплекс превосходства древних греков ставит вопрос о похожих этноцентричных и

ксенофобных воззрениях, возникших в Европе позднее. Несомненно, что ксенофобию и

этноцентризм греков переняли римляне, а также и другие адепты западной цивилизации,

которые, как и римляне, ощущали свое родство с Древней Грецией. Эти взгляды разделяют

некоторые противники западной цивилизации, одновременно пересматривая классическую

древность. [ЧЕРНАЯ АФИНА] Некоторые считают, что выводы, сделанные греками при

контактах с непохожими чужаками, вошли в самую плоть европейской традиции: «Именно в

результате этих контактов возникло само понятие Европа, со всем ее высокомерием, со всем

присущим ей чувством превосходства, с ее претензиями на древность и приоритет, на

естественное право господствовать».

78 Hellas

ХЕРСОНЕС

Херсонес [Город полуострова], был основан в 422-421 гг. до н.э. дорийскими колонистами

из Гераклеи Понтийской. Он стоит на мысе на западном берегу п-ва Таврия [современное

название Таврии Крым восходит к турецкому слову kerim «крепость» и отмечается не раньше

XV века], в 3 км от современного Севастополя, и был одной из двух десятков колоний

греческих городов на северном побережье Понта Евксинского. В основном это были колонии

Милета —Ольвия [Счастливая], Пантикапей на Боспоре Киммерийском (Керченский пролив),

Танаис на Дону, Фанагория и другие. Основание Херсонеса почти совпадает со временем

посещения Геродотом соседней Ольвии, причем Геродот первым из историков оставил

описания скифских и таврских народов, населявших Понтийские степи. Подобно соседям,

Херсонес жил торговлей с континентальными племенами, а также морской торговлей

пшеницей, вином, кожами и соленой рыбой. Население Херсонеса примерно в 20000 человек

обитало в городе с типичной сеткой прямых каменных улиц, которые дополнялись, как

обычно, агорой, акрополем, театром и портом.

Только Херсонес смог пережить все перипетии последующих 1700 лет, когда здесь

последовательно сменяли друг друга греки, сарматы, римляне и византийцы. После

первоначального периода, в течение которого Херсонес был одиночным форпостом греков,

во II веке до н.э. он был поглощен растущим Боспорским царством с центром в близлежащем

Пантикапее. Царство, ко-

лоссальное богатство которого произросло из торговли зерном, в особенности с

Афинами, затем было захвачено нахлынувшими из степей ираноязычными сарматами, чья

способность ассимилироваться во встреченную ими греческую цивилизацию дала толчок

блестящему синтезу. Так, местные ювелиры, работавшие по заказу скифских вождей,

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

создали самые изумительные украшения античного мира. Правившая здесь Спартокидская

(не греческая) династия со временем прибегла к протекторату Митридата VI Евпатора, царя

Понта, — сюжет ранней оперы Моцарта Митридат, царь Понтийский; Митридат умер в

Пантикапее в 63 г. до н.э. (акрополь в Керчи до сих пор называется горой Митридат). В это

время здесь размещается римский гарнизон, но он еще два столетия не осуществлял

императорской власти в полной мере.

Несмотря на последующие вторжения готов, гуннов и хазар, в

позднеримский/ранневизантийский период здесь было построено около пятидесяти

христианских церквей. В одной из них в 988 или 991 году последний пришелец из варваров

князь Володимир (или Владимир) Киевский вступил в мраморный бассейн баптистерия,

чтобы перед женитьбой на сестре византийского императора принять крещение. К этому

времени власть хазар ослабла и византийцы смогли восстановить положение Херсонеса как

столицы климатской фемы.

Окончательно Город полуострова был разрушен в 1299 г. под натиском монголо-татар,

которые спешили сделать Крым

своей страной. Херсонес уже не увидел ни Оттоманского нашествия в XV веке, ни

завоевания Крыма русскими в 1783 г.

В 1829 г. в Херсонесе начались раскопки. Они были особенно активными перед Первой

мировой войной и были возобновлены Советской археологической комиссией в двадцатых

годах. При царе русские искали в основном свидетельства крещения Святого Владимира. В

1891 г. была воздвигнута громадная купольная церковь в византийском стиле, теперь

покосившаяся, но место для нее было определено ошибочно. Советские археологи искали

предметы материальной культуры рабовладельческого общества.

Владение классическими местами Причерноморья — предмет огромной исторической

гордости для их нынешних обладателей. Морской порт Севастополь был заложен рядом с

развалинами Херсонеса и получил подходящее имя: Город славы. Таврический дворец в

Санкт-Петербурге, построенный для покорителя Крыма князя Потемкина, положил начало

русскому классическому стилю. Пережив и нападения англичан и французов в 1854-1856 гг.,

и героическую защиту русскими, Крымское побережье стало излюбленным курортом, местом

летних дворцов как царских сановников, так и советских боссов. Все они оправдывали свое

присутствие в Крыму весьма сомнительной русской версией истории, начинающейся со Св.

Владимира. В 1941-1942 гг., после второй героической обороны Севастополя, Крым был

ненадолго оккупирован нацистами, которые по проекту «Гот-

Древняя Греция 79

ланд» планировали передачу Крыма немецким колонистам. В 1954 году в связи с

трехсотлетием другого сомнительного события советское правительство в Москве подарило

Крым Украине. Этот дар, задуманный как символический, должен был продемонстрировать

нерушимую связь Крыма и Украины с Россией. Однако после распада СССР он произвел

прямо противоположный эффект. В августе 1991 года последний Генеральный секретарь

был задержан в Форосе, где он отдыхал на вилле неподалеку от Севастополя, когда

неудачный

государственный переворот положил конец Советской эпохе.

В настоящее время огромное национальное разнообразие, которым когда-то отличался

Крым, практически исчезло. Древние тавры и тавро-скифы давно сметены. Крымские готы

удерживали свою крепость Мангуп до 1475 года. Татары были депортированы Сталиным в

1942 г. Понтийские греки дожили до депортации 1949-го года. Немногочисленные евреи,

спасшиеся от нацистов, уехали в Израиль в восьмидесятых годах. Русские и украинцы оста-

лись в абсолютном большинстве.

В 1992 году семьи бывших советских военных из Севастополя, загоравшие вместе с

туристами на каменистом пляже и спасавшиеся от солнца в тени колонн разрушенного

Херсонеса, могли с тревогой следить за возвращением татар, за претензиями украинцев на

черноморский флот и за требованиями русских предоставить Крымской республике

автономию. Никакое другое место не могло бы сильнее напоминать им о том, какая это

преходящая вещь — слава.

Особую роль сыграли Сицилия и южная Италия (известные позднее как Magna Graecia

или Великая Греция). У них с материковой Грецией сложились такие же отношения, какие

позднее сложились у обеих Америк с Европой. До персидского завоевания Малой Азии в VI

веке центром греческого мира оставалась Эгея, а Милет был даже больше и богаче Афин.

Но как только Европе стали угрожать сначала персы, а потом Македония и Рим, города

Великой Греции приобрели новое значение. Сицилия, полная роскоши и тиранов,

процветала благодаря сложившемуся здесь особому симбиозу с окружающим финикийским

миром. Сиракузы же были для Афин тем же, чем Нью-Йорк был для Лондона.

О греческой Сицилии и ее междоусобных войнах Мишле писал особенно красноречиво:

«Она росла в гигантских пропорциях. Ее вулкан Этна заставлял устыдиться Везувий... а

окружающие его города были достойны его величия. Исполинская рука дорийцев видна и в

развалинах Акрагаса (Агригента), и в колоннах Посейдония (Пест), и в белом призраке

Селинунте... и все же ни колоссальная мощь этих городов, ни их немыслимое богатство, ни

их великолепный флот... не смогли уберечь их от разрушения. В истории Великой Греции

на смену поражению приходила катастрофа. Так, покинули мир Сибарис и Агригент, эти

Тир и Вавилон Запада...»

Великая Греция контролировала очень важный в стратегическом отношении регион, где

греческий мир вступал в непосредственный контакт со своими соперниками: сначала

финикийцами, а потом Римом.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

Финикия, родина царевны Европы, расцвела параллельно Греции и в похожем стиле.

Впрочем, финикийские города-государства, как и финикийские колонии, были значительно

старше своих греческих собратьев. Сидон и Тир возвысились в то время, когда Крит

окончательно приходил в упадок. Kart-hadshat [Новый город] (Карфаген, Картаго, Картаг)

был основан в Северной Африке в 810 г. до н.э., как говорят, финикийскими колонистами

под водительством Пигмалиона и ero сестры Дидо. Лежавший же по соседству Atiq (Утика)

был еще старше. Когда «старую» Финикию, как и Малую Азию, захватили персы, Карфаген

и Ути-к(а) сохранились, подобно городам материковой Греции, и продолжали процветать

сами но себе.

Благодаря своей морской мощи, торговле и колонизации Карфаген создал громадную

империю. Колонии Карфагена простирались за Геркулесовы столпы от Гадеса (Кадис) и

Тингиса (Танжер) до Панор(м)а (Палермо) на Сицилии. В период своего расцвета это был,

наверное, самый процветающий из городов-государств, господствовавший над всеми

островами и берегами западного Средиземноморья. Начиная с V века, он вступает в борьбу

сo многими греческими горо-

80 Hellas

дами на Сицилии и разрушает их, и его притязания на Сицилии были остановлены

только достигшей сюда силой Рима.

Финикийцы и карфагеняне, подобно евреям и арабам, были семитами. Как главные

проигравшие в борьбе за господство в Средиземноморье, они не пользовались симпатией ни

греков, ни римлян. Как идолопоклонники, поклонявшиеся Ваа-

лу — воплощению идолопоклонства — они всегда подвергались насмешкам

последователей иудео-христианской традиции, которую со временем перенял греко-

римский мир. И хотя финикийские родичи европейцев господствовали более тысячи лет, их

цивилизация малоизвестна и мало изучена. Можно сказать, что они тоже жертвы

антисемитизма.

МАССАЛИЯ

Город Массалия (Марсель) был основан ок. 600 г. до н.э. греками из Фокеи (Малая Азия).

По легенде, их предводитель Фотий вошел на галере в гавань как раз тогда, когда вождь

местного племени лигуров совершал обряд обручения своей любимой дочери. Когда

девушке предложили протянуть обручальную чашу одному из собравшихся там воинов, она

вместо того протянула ее прекрасному греку. Так было положено начало одной из

богатейших и быстро развивавшихся греческих колоний.

Окруженная высокими утесами белого камня и охраняемая расположенным недалеко от

берега островом, изумительная гавань древней Массалии уже более 2500 лет служит

крупным торговым и культурным центром. Правила здесь торговая олигархия. Великий совет

из пожизненно избиравшихся 600 граждан, назначал Малый совет пятнадцати, а тот в свою

очередь формировал исполнительную власть. Торговые и исследовательские экспедиции

массалиотов распространялись вдаль и вширь. Массилиоты господствовали на море от Луны

в Тоскане до юга Иберии и основали торговые поселения в Никее (Ницце), Антиполиче

(Антибе), Роде (Арле) и далеком Эмпории — и все они посвящены их богине-

хранительнице Артемиде Эфесской. Поклонявшиеся ей моряки не страшились океана

даже за Геркулесовыми столпами и, говорят, они доплывали до Исландии на севере и до

современного Сенегала на юге. Один отважный массалиот Пи-фей проплыл в IV в. вдоль

северных берегов Европы, включая Железные острова, как Геродот называл Британию. Его

утраченное Обозрение земли было известно Страбону и Полибию.

Перед лицом ревнивого соперничества со стороны финикийцев и карфагенян Массалия

часто обращалась за помощью к Риму. Но однажды они с этим переборщили. В 125 г. до н.э.,

когда они попросили военной помощи против галлов, римские легионы захватили всю страну

и учредили здесь провинцию Трансальпийская Галлия (Прованс). Возникло триязычное

сообщество, где говорили по-гречески, по-латински и по-кельтски. В дальнейшем жизнь

города была зеркальным отражением политических перемен в Средиземноморье — власть

арабов, византийцев, генуэзцев и с 1481 года французов. Особое процветание Марселя

началось в XIX веке с возникновением французских интересов в Леванте. Экспедиция

Наполеона в Египет и строительство Суэцкого канала де

Лессепсом — ключевые эпизоды этого процесса.

Современный Марсель, как и древняя Массалия, зависит от моря. На смену Старому

порту, который обрел бессмертие в драматической трилогии Марселя Паньолы, пришел

громадный Порт Отоном. Но смятение чувств Фанни, Мариуса и Цезаря, которых терзает

печаль приплывающих и отплывающих кораблей, будет повторяться вечно:

Фанни. А ты, Мариус, ты не любишь меня? (Мариус

молчит)

Мариус

Я уже говорил тебе, Фанни, я не могу жениться на

тебе.

Фанни. О, я понимаю, это одна из тех ужасных женщин из

старого города... скажи же мне, Мариус ...

Мариус

Нет, я не доверяю никому, кроме тебя. Я как раз

хотел сказать тебе, Фанни, я хочу уехать.

С высокой террасы Нотр Дам де ла Гард (на месте греческого храма) можно смотреть, как

внизу входят в гавань корабли, подобно галере Фотия. Или, вообразив себя графом

Монтекристо из замка Иф или Мариусом, помечтать о том, чтобы бежать за море.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

Древняя Греция 81

Греческая религия развивалась от раннего анимизма и фетишизма до воззрения на мир

как на «один большой Город богов и людей». Олимпийский пантеон сложился уже к концу

доисторической эпохи. Зевс, отец богов, и Гера, ero супруга, правили семьей своевольных

олимпийцев — Аполлоном, Артемидой, Афиной Палладой, Аресом, Посейдоном,

Гермесом, Дионисом, Деметрой, Плутоном и Персефоной. Считалось, что их дом на

вершине горы Олимп стоит на северной границе греческой земли. Семью олимпийцев

дополняли во множестве местные божества, сатиры, духи, нимфы, фурии, сивиллы и музы

— греки совершали жертвоприношения им всем. Нормальной практикой было принесение в

жертву животных.

И хотя боги сохраняли за собой прерогативы на каприз, а некоторые из них, такие, как

Apec — бог войны, или Посейдон — бог моря, могли быть мстительными, но не было ни

дьяволов, ни другой силы тьмы и греха, которые взращены глубинными страхами людей.

Главным недостатком Человека считалась hybris, или «самодовольная гордость», которая

обычно наказывалась гневом богов — nemesis. [ПРЯНОСТИ И БЫК]

В Греции процветали тысячи мифов и обескураживающий набор культов и оракулов.

Они воспитывали взгляд на вещи, в соответствии с которым мужество и предприимчивость,

умеряемые уважительностью, вознаграждались здоровьем и богатством. Повсеместно был

распространен культ

ПРЯНОСТИ И БЫК

Пифагор (ок. 530 г. до н.э.) изрек две широкоизвестные максимы: «Все в мире — числа» и

«Есть бобы так же преступно, как есть головы родителей». Те, кто интересуется истоками

современного научного знания, занимаются его математикой. Но те, кто занят

особенностями греческого мышления, изучают его гастрономические идеи вкусы, привычки и

пристрастия.

Пифагор, подобно отцам-пилигримам

позднейших времен, был религиозным

диссидентом и покинул свой родной остров Самос, чтобы основать со своими

последователями колонию в Великой Греции. Там он обрел свободу прилагать свои

религиозные теории, среди прочего — идеи о еде и питании. Главная его посылка

проистекала из понятия метампсихоза, переселения душ после смерти от человека к

человеку или от людей к животным. Вот почему он был принципиально против обычая

приносить животных в жертву, и утверждал, что аромат нагретых трав и пряностей больше

подо-

бает богам, чем смрад сжигаемого жира.

Но если пряности связывали с Небом, то бобы связывали с Адом. Кормовые бобы,

безузлые побеги которых упорно пробивались к свету, считались «лестницей человеческих

душ» на их пути из загробного мира. Разросшиеся в закрытом горшке, бобы представляли

собой отвратительное зрелище — безобразную смесь непристойных форм, напоминающих

половые органы и человеческих зародышей. Сходные табу распространялись и на

потребление благородного мяса, в особенности говядины. А такие животные, как свиньи и

козы, которые паслись вокруг и наносили ущерб природе, считались вредными и потому

пригодными в пищу. Другие, такие как овцы, дававшие шерсть, или работающие волы —

самые верные помощники человека, почитались полезными и потому в пищу не годились.

Мышцы неблагородного мяса можно было есть при необходимости, но не жизненно важные

органы, как сердце

или мозги. По мнению Аристоксена из Тарента, питание должно состоять из ячменя, вина,

фруктов, дикого просвирника и асфоделя, artos'a (пшеничного хлеба), сырых и вареных

овощей, опсониновой приправы и в отдельных случаях молочного поросенка или барашка.

Однажды вол, спасенный Пифагором с бобового поля, получил пожизненную пенсию

ячменем в местном храме Геры.

Когда ученик Пифагора Эмпедокл из Агригента победил в состязаниях на колесницах в

Олимпии в 496 г. до н.э., он отказался совершить обычное в таких случаях

жертвоприношение быка. Вместо того он сжег изображение быка из масла и пряностей,

приветствуя богов в облаке фимиама и мирра. Пифагорейцы считали питание важнейшим

среди вопросов этики. «Пока люди убивают животных, — говорил их учитель, — они не

перестанут убивать друг друга». [КОНОПИСТЕ]

Первые английские колонисты, поселившиеся в Северной Америке в 1620 г.

82 Hellas

Зевса (с центром в Олимпии, где проходили Олимпийские игры), повсюду было

распространено благочестие в сочетании с состязательностью и усердием. Широко

распространенный культ Аполлона, бога света, имел своим центром место рождения

Аполлона — остров Делос и Дельфы. Мистерии Деметры, богини земли, в Элевсине, и еще

более экстатические мистерии Диониса, бога вина, восходят к древним обрядам

плодородия. Из культа певца Орфея, последовавшего за своей умершей возлюбленной

Эвридикой в загробный мир, развилось верование в существование и очищение душ.

Орфизм, просуществовавший с VII в. до н. э. до конца римских времен, вдохновил

бесчисленные поэтические произведения от Платона и Вергилия до нашего времени:

С лирою звучной во мглу

шедший, спокоен,

вечности светлой хвалу

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

воздать достоин.

С мертвыми ведавший вкус

летейского мака,

шепот постигнувший муз,

тайну их знака...

Пусть отраженье мелькнет

и зыблется в призме.

Образ храни и воспрянь.

Там, где кончается грань

смерти и жизни,

голос блаженный поет

Все эти культы, а также эллинистические культы Митры и Изиды, оставались еще

живыми культами, когда после 200-й олимпиады сюда пришло христианство. (См. Глава

III). [OMPHALOS ИЛИ ПУП ЗЕМЛИ]

Греческая философия, или «любомудрие», выросла как оппозиция традиционным

религиозным воззрениям. Сократ (469-399 гг. до н.э.), сын каменотеса, должен был по

приговору в Афинах выпить чашу ядовитого зелья из цикуты (болиголова) за то, что он

«вводил чуждых богов» и «развращал молодежь». Но метод Сократа — ставить глубокие

вопросы с тем, чтобы проверить утверждения, лежащие в основе нашего знания, — стал в

последующем основой

всей рациональной мысли. Сократ прибег к этому методу с целью опровергнуть ложные,

по его мнению, аргументы софистов, или «мудрецов». Его девизом были слова

«Неисследованная жизнь не стоит того, чтобы ее прожить». Как утверждает ученик Сократа

Платон, он говорил: «Я знаю только то, что я ничего не знаю». Это было идеальное начало

для эпистемологии (гносеологии).

Платон (ок. 429-347 гг. до н.э.) и ученик Платона Аристотель (384-322 гг. до н.э.)

заложили основы большинства отраслей спекулятивной и естественной философии.

Платоновская Академия, или «Роща» и Аристотелевский Лицей, известный также как

Школа перипатетиков, были Оксфордом и Кембриджем (или Гарвардом и Йельским

университетом) античного мира. Именно о них было сказано: «Греки в наследство западной

философии оставили западную философию»

. Из этих двух Платон был идеалистом,

создателем первых утопий, фундаментальных теорий далекоидущей критики знания и

знаменитого анализа любви. В интеллектуальной истории нет более сильного образа, чем

платоновская метафора пещеры, которая предполагает, что мы в состоянии воспринимать

мир только опосредованно, что мы видим реальность как пляшущие на стенах тени от огня.

Аристотель же, напротив, был «практик вдохновенного здравого смысла», систематизатор.

Его энциклопедические труды охватывают области от метафизики и этики до политики,

литературной критики, логики, физики, биологии и астрономии.

Греческая литература, первоначально существовавшая в форме эпоса, была одним из тех

чудес, которые, кажется, являются на свет уже зрелыми. Гомер, который жил и творил, по-

видимому, в середине VIII-го века до н.э., опирался на гораздо более древнюю устную

традицию. Он мог быть или не быть единоличным автором тех произведений, которые ему

приписывают, но все признают, что этот первый поэт европейской литературы был и

наиболее влиятельным. Мало что сравнится с Илиадой и Одиссеей, и ничто их не

превосходит. Язык Гомера, который филологи-классики называют «возвышенным»,

оказался также бесконечно гибким и выразительным. [эпос]

Древняя Греция 83

OMPHALOS (ПУП ЗЕМЛИ)

По мнению греков, Дельфы находились в самом центре мира. Расположенный здесь

omphalos [камень-пуповина] обозначал место, где встретились два орла Зевса, один,

посланный с востока, и один — с запада. Здесь, в глубокой долине, окруженной темными

соснами и розоватыми утесами горы Парнас, Аполлон некогда убил змееподобного бога

Пифона и над заполненной газами расселиной основал свой самый авторитетный оракул. В

историческое время здесь были построены храм Аполлона, театр, стадион для Пифийских

игр и бесконечные сокровищницы городов-патронов. В 331 г. до н.э. Аристотель вместе со

своим племянником составили список всех побед на Пифийских играх. Их разыскания были

увековечены на четырех каменных досках, которые впоследствии были обнаружены

археологами.

Получение оракула совершалось по установленному с незапамятных времен ритуалу. На

седьмой день каждого месяца верховная жрица Пифия, после омовения в Кастальском

источнике, по обычаю восседала на священном треножнике над расселиной и, погрузившись

в экстатический транс среди газов, ожидала обращенных к ней вопросов. Вопрошавшего

(после обычного принесения в жертву козы) ждали исключительно неопределенные ответы,

преподносившиеся ему гекзаметрами.

Так, Тесею, знаменитому победителю Минотавра и основателю Афин, было дано

следующее ободрение: «Тесей, сын Эгея... не печалься. Потому что, как кожаная бутыль, ты

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

поплывешь по волнам даже в бурю».

Гражданам Феры, обеспокоенным печальной судьбой своей колонии на африканском

побере-

жье, оракул повелел пересмотреть ее расположение: «Если вы знаете Ливию,

питательницу стад, лучше меня, не побывавши даже там...то я восторгаюсь вашей

мудростью.» И перенесенные с острова вглубь материка, Кирены процвели.

Царь Лидии Крез хотел знать, начинать ли ему войну или хранить мир. Оракул ответил:

«Крез, перейдя через Галис, разрушит великое царство». Он пошел на войну, и его империя

была разрушена.

Перед Саламинским боем в 480 г. до н.э. делегация афинян просила у Аполлона помощи

против персидских завоевателей: «Паллада не может утолить Зевса... но когда все

остальное будет захвачено... все же Зевс широких небес дает рожденному тритоном

деревянные стены... благословить тебя и твоих детей». Фемистокл, командующий флотом

афинян, правильно понял, что ключ к победе был в его деревянных кораблях.

Лисандр, спартанский военачальник, с триумфом вошедший в Афины в конце

Пелопонесской войны, был предупрежден: «Я умоляю тебя беречься шумного гоплита и

змея, хитроумного сына земли, который нападает сзади». Он был убит солдатом, на щите

которого была выбита змея.

Филиппу Македонскому, известному своим обычаем действовать подкупом, как говорят,

было сказано «сражаться серебряными стрелами». Более достоверно, что во время

приготовлений к войне с персами он получил следующее предсказание: «Бык украшен

венком. Конец пришел. Жертвоприношение близко». Вскоре он был убит.

Римлянин Луций Юний Брут с двумя своими спутниками обра-

тились к оракулу и вопрошали его о будущем: «Молодые люди, тот из вас, кто первым

поцелует свою мать, получит высшую власть в Риме». Спутники Брута восприняли намек

прямолинейно, а Брут, склонившись, поцеловал землю. В 509 г. до н.э. Брут стал первым

консулом в Риме.

Четыре столетия спустя, Цицерон спросил оракула, как добиться высшей славы. Ему

было сказано: «Пусть твоя собственная природа, а не мнение большинства, руководят твоею

жизнью».

Императору Нерону, который боялся смерти, было сказано: «Ожидай плохого от 73».

Ободренный император решил, что доживет до 73 лет. На деле же он был свергнут и

принужден совершить самоубийство в возрасте 31 года. 73 года было преемнику Нерона

Гальбе.

Особенно знаменит факт молчания оракула, когда его вопрошал Александр Великий.

Вера во всеведение Дельфийского оракула так же велика сейчас, как и во времена

суеверных греков древности. Ученым же важно отделить действительные пророчества

Оракула от его поистине беспредельной славы. Скептики указывают, что ни одно из

предсказаний не было зафиксировано до совершения тех событий, на которые оракул

указывал. Удивительная сила Оракула никогда не могла быть проверена, так что вся

процедура складывалась из таких важных элементов, как могучий культ, эффективный

механизм саморекламы и легковерная публика.

Многие из самых известных истин были высечены на стенах храма Аполлона. Среди них:

«Ничего сверх меры» и «Познай самого себя». Они и стали девизом греческой цивилизации.

84 Hellas

ЭПОС

Илиада и Одиссея Гомера традиционно считались в Европе не только самыми древними

произведениями европейской литературы, но самыми древними формами высокой

литературы вообще. В 1872 году, однако, после обнаружения при раскопках глиняных

табличек из царской библиотеки Ашшурбанипала в Ниневии, столице древней Ассирии, миру

предстал Эпос о Гильгамеше.

К тому времени, когда были сложены поэмы Гомера, Гильгамеш был уже известным и

великим произведением. И в самом деле, этот эпос прослеживается в литературной

традиции Месопотамии до третьего тысячелетия до н.э. Он начинается так:

О том, кто все видел до края Вселенной,

Кто скрытое ведал, кто все постиг,

Испытывая судьбы земли и неба

Глубины познанья всех мудрецов.

Неизвестное знал он, разгадывая тайны,

О днях до потопа принес нам весть,

Ходил он далеко, и устал, и вернулся,

И выбил на камне свои труды

Гильгамеш. [Перевод Н. Гумилева.]

Первоначально интерес к вавилонскому эпосу ограничивался установлением его связей с

Библией, и в особенности с библейским повествованием о Потопе и Ковчеге и историей

Творения. Но вскоре ученые заметили в вавилонском эпосе и гомеровские темы, в конце

концов, хронологически эти эпосы были довольно близки. Ашшурбанипал строил свою

библиотеку в Ниневии в последней четверти VII века до н.э.; Ниневия была разрушена в 612

г., то есть очень близко к тому времени, когда окончательно сложились гомеровские поэмы,

сочиненные слепым рапсодом

Многие текстуальные совпадения объясняются условностями практики устного

творчества эпических поэтов долитературной эпохи. Но есть многое, чего нельзя объяснить