Деркач А.А. Политическая психология
Подождите немного. Документ загружается.
важностью функций управления, возложенных на людей, чья роль – быть
политической элитой.
Ценностный подход в трактовке критериев элит-ности поддерживал Н.
Бердяев, считая, что для России качественные показатели являются
определяющими. Идеально подходящими вариантами политики он считал те,
что заставляют смириться государство, ограничить его и подчиниться высшему
началу. А к высшему началу он относил право, как выражение
сверхчеловеческой, абсолютной и объективно-разумной воли, в лоне которого
должны действовать люди власти. По мнению Бердяева, власть, аристократия
должны складываться через качественный подбор личностей, избрание
личностей на властные полномочия под действием нравственных законов
истории [19].
Сторонники функционально-ролевого подхода выделяют в качестве
главного критерия элитности социальный статус ее представителей в системе
властных структур и связанные с этим психологические факторы жизни
каждого из этих людей. Представитель данного подхода Г. Лассуэлл причислял
к элите те группы людей, которые обладают высоким положением в обществе и
занимают командно-административные позиции в управленческих структурах
государственной власти. Это позволяет им осуществлять наиболее важные
управленческие функции и оказывать серьезное влияние на выработку и
принятие решений, имеющих серьезные последствия для общества.
Существует и либеральный подход к определению политической элиты.
Его представители И.А. Шумпетер (1883–1950) и Ч.Р. Миллс (1916–1962),
определяя элиту как властвующее меньшинство, считали, что она рождается
при обстоятельствах свободного развития общества, где «демократические
правила» дают развиться самым талантливым и одаренным, и они, в свою
очередь, ведут общество к высотам прогресса. Престиж нахождения людей в
особом слое управляющих – элите, добытый ими в равной конкурентной
борьбе, формирует в их сообществе особый дух возвышенного отношения к
своим властным полномочиям, основанным на пользовании приобретенными
навыками и опытом.
Психологические теории политических элит условно делятся на три
направления исследования избранности.
1. Психологическая теория, в основе которой взгляды Г. Джильберта и Б.
Скиннера, объясняющая элитность, исключительность одних и заурядность
других людей чисто психологическими качествами.
2. Психоаналитическая теория, в основе которой взгляды 3. Фрейда и Э.
Эриксона, трактующая стремление к власти как реализацию сексуальной
энергии через ее сублимацию.
3. Социально-психологическая теория, с использованием идей Э. Фромма
и Г. Лассуэлла, где акцент делается на формировании характеров политических
лидеров и элит через социальную практику, их детерминированность от
социальных факторов в целом.
Остановимся коротко на некоторых идеях перечисленных выше ученых.
Б.Ф. Скиннер (1904) трактовал свои психологические взгляды на область
политического действия субъекта как научающе-бихевиоральное направление.
Согласно ему, индивиды рассматриваются как успешно познаваемые для науки
субъекты и значительную долю информации о человеке дает его жизненный
опыт, поведение в различной обстановке, реагирование на обстоятельства,
преподносимые ему социальной средой. Именно реакция на внешнюю среду
определяет поведенческую палитру субъекта политики.
3. Фрейд (1856–1939) рассматривал поведенческую сторону психики
человека как сложную психодинамическую систему взаимодействия индивида
с социальной средой, с которой личность находится в состоянии непрерывной
тайной войны. Фрейд характеризовал психику человека как поле боя между
непримиримыми силами инстинкта, рассудка и сознания. Основными частями
психики считал «Оно», «Я», «Сверх-Я». Безличная, образованная
совокупностью влечений, стремящихся к немедленному удовлетворению,
лишенная контактов с реальностью и подчиняющаяся принципу удовольствия
часть – это «Оно». Отделившаяся от «Оно» в процессе развития сознания и
связанная с внешним миром для посредничества с ним и со «Сверх-Я» часть –
это «Я». И, наконец, результат воздействия на человека социального окружения
(воспитания, обучения, опыта испытанных санкций), т. наз. психологические
обручи, не дающие человеку подчиняться инстинктам, вызывающая чувство
страха, вины, препятствующая действию «Оно» и имеющая аналог совести
часть – это «Сверх-Я».
По мнению ученого, в основе всякой социокультурной
высокоэмоциональной и творческой деятельности человека лежит сублимация
– переключение его нерастраченной сексуальной энергии (либидо) на другие
виды деятельности. Преступления, стремление к власти и к самоутверждению
насильственными способами, маниакальная сосредоточенность на чем-либо –
это модификация вытесненного либидо. Элита же, с этих позиций, может
возникнуть только на основе сублимации. При этом, наряду с высокой
заряженностью на власть, представитель таких видов деятельности, как
правило стремится к одиночеству, отделен от окружающего мира
мученическим воображением. Одиночество же усиливает неврозы, а те в свою
очередь приводят к вспышкам гениальных решений, атакующим действиям,
нестандартным поступкам, высвобождению необузданной энергии в
достижении власти.
Э. Эриксон (1902–1994) продолжил развитие идей 3. Фрейда и добавил к
ним понятие «эго», чем обозначал автономную структуру личности. Уйдя от
классического психоанализа, Эриксон главный акцент в своей
психоаналитической теории сосредоточивал на динамике развития
человеческого эго в процессе всего жизненного цикла. Именно ему ученый
приписывал основу поведения и функциональной деятельности. Эго
обеспечивает целостность поведения, поддерживает внутреннее единство,
обеспечивает связь внешних и внутренних событий, позволяет принимать или
нет социальные идеалы, групповые стремления. Эго – хранитель неделимости
личности, гарант ее целостности, позволяющий ей во что-то верить, иметь связь
между прошлым, настоящим и будущим, развиваться наедине с собой. Эриксон
ввел в психологию понятие идентичности, имея ввиду внутренне идентичное
собственному «Я» состояние. И вместе с тем, особо значимым считал процесс
постоянного приспособления, развития своего «Я» по отношению к социальной
и политической реальности.
Э. Фромм (1900–1980) – один из ведущих представителей «культурного
психоанализа», продолжил постфрейдистскую тенденцию в психологии, уделял
особое внимание влиянию на личность социокультурных факторов. По
Фромму, человеческое существование – это реализация некой заданной
тотальной системы его внутренних потенций. При определенных культурно-
исторических условиях одна их часть реализуется, другая остается не
пробужденной. Вся история развития человека, по концепции Э. Фромма,–
мучительная драма становления и развития личности в условиях ее
погруженности в различные социокультурные среды Социально ориентируясь,
человек стремится наиболее эффективно приспособиться к требованиям этой
среды, приобрести состояние защищенности, реализовать совокупность
потребностей, среди которых потребность в свободе, безопасности, наличии
связей, принадлежность к родовым корням и др. В этом плане Э. Фромм
выделяет пять социальных типов человеческого характера: рецептивный,
эксплуатирующий, накапливающий, рыночный, продуктивный. Все они вполне
успешно могут реализовывать позитивную модель развития, при которой
каждый человек должен нести ответственность за свой облик и его
совершенствование, формирование своего интеллекта и способностей. Но в
такой схеме незаменима роль элиты, ибо именно она должна создать модель
этого нового общества.
Если выделить в числе субъектов политики ключевой фигурой человека,
то его можно отнести к элите, если он способен выполнять самые
ответственные государственные функции. Политическая практика показывает
между тем, что политическая элита формируется по таким основным
признакам, как наличие определенных качеств у человека, которые в его
творческом потенциале представлены незаурядными способностями и
задатками. Такие политические деятели предстают как харизматические.
Принадлежность к господствующему социальному слою или группировке
также позволяет основным их представителям занять место в составе
политической элиты. Высокий уровень профессионализма политика – знания,
умения, навыки, политические позиции, индивидуальные особенности,
акмеологические инварианты – также для многих деятелей становятся
определяющими во вхождении в политическую элиту. Не менее важное
значение здесь имеет и аристократический рейтинг. Уникальность
политической практики России конца XX – начала XXI веков состоит в том, что
на формирование элит существенное влияние оказывают деструктивные
социальные факторы, например, легализованное хождение теневого капитала,
криминально-олигархическое лоббирование и др.
Масса
Для более полного и гармоничного представления идей, связанных с
понятиями политической элиты, ее властным участием в общественном
управлении необходимо знать особенности психологии поведения больших
социальных групп. Массы (иногда «толпа») – понятие, связанное с
обозначением альтернативных по отношению к элитным стратам социальных
общностей, определяемых по количественному основанию.
Имя основателя социальной психологии XX века Г. Лебона (1841–1931)
ассоциируется с его предсказанием о наступлении «эры масс». Он считал, что
любое скопление людей представляет собой «массу» (толпу). Главной ее
чертой является отсутствие способностей к наблюдению, анализу,
самоконтролю. В силу волевой неразвитости и низкого умственного уровня
больших людских масс ими управляют бессознательные инстинкты. В толпе
утрачиваются личностная самостоятельность, критичность и способность
здраво мыслить. Обезличивание человека в толпе приводит к несвойственным
порой для него, импульсивным действиям, снижению контроля над страстями.
Масса, по мнению Лебона, всегда по своей природе неутюрядочена, хаотична –
следовательно, ей нужен «вождь», роль которого может выполнить элита.
У Лебона идея толпы соседствует с рассуждениями об элите. Он считает,
что элита всегда стремилась проникнуть в тайны мыслительного процесса
толпы-массы, поэтому практически все великие властители, выдающиеся
государственные деятели, будучи, как правило, бессознательными
психологами, инстинктивно чувствовавшими настроения людской толпы,
могли навязывать свою волю, повелевать именно благодаря своим качествам.
Французский социолог и криминолог Г. Тард (1843– 1904) вошел в
историю мировой науки как один из основателей психологического
направления исследований общества, создатель концепции социальной
детерминации поведения как отдельных личностей, так и больших групп. Он
считал, что открытый им закон «социального подражания» позволяет объяснять
систему «внушения» порядка действий со стороны высших социальных звеньев
в адрес низших. Благодаря подражанию, посредством внушения происходит
усвоение индивидом традиций и ценностей, накопленных обществом. Вместе с
тем, именно это порождает слепое повиновение масс авторитетам, сильным
личностям, вождям, элите.
Г. Тард проводит анализ различных форм социального взаимодействия и
пытается доказать, что их основу составляет ассимиляция индивидом
установок, чувств других людей. Внушение извне и эмоции определяют
характер внутренней (душевной) деятельности человека. Согласно Тарду, в
обществе непрерывно происходит обмен внушениями, но, чтобы быть
пригодным для жизни в этом обществе, человеку необходимо овладеть и умело
пользоваться навыками правильного подражания. Тард серьезное внимание
уделял поиску специфических психологических предпосылок формирования
своеобразия отдельной личности в социальном окружении. Исследования
механизма подражания стали основой создания специальной теории
подражания.
Среди современных теоретиков психологии толпы следует отметить имя
французского профессора Сержа Московичи. В своей монографии «Век толп»
(1981) он подверг системному анализу существующие теории. Результатом
стало появление следующих выводов:
1) массы представляют собой социальный феномен; $
2) индивиды растворяются в массах под влиянием внушения (внушение –
это обязательный принцип «состояния растворения»);
3) гипноз (гипнотическое внушение) понимается как модель поведения
вождя масс [81. с. 177].
Этим положениям Московичи придает статус научных открытий, а
психологической теории толпы ранг науки.
Данные положения конкретизируются следующими идеями:
1) толпа – это не скопление людей в одном месте, а человеческая
совокупность, обладающая психологической общностью;
2) индивид действует сознательно, а масса, толпа – бессознательно,
поскольку сознание индивидуально; коллектив же не обладает таким
свойством;
3) масса, толпа консервативна, несмотря на поверхностную подвижность
и, порой, революционность в действиях. Низвержение и реставрация
низвергнутого – одинаково возможные действия в состоянии гипноза и
ностальгического сожаления о прошлом;
4) масса, толпа легко доверяет себя вождям, обосновывая свой выбор не
их силой или доводами, а завораживающей возвышенностью простых идей и
авторитетом;
5) для массы (толпы) серьезное значение имеет пропаганда, порой
иррациональная, но способная ее подвигнуть на преодоление всяческих
препятствий;
6) для успешной реализации своих функций политика должна внедрять и
постоянно поддерживать в сознании масс (толпы) возвышенные идеи.
Сформированные коллективные образы, как положительного, так и
отрицательного характера, имеют свойство продуцировать образы действий.
С. Московичи принадлежит идея разработки массологии – науки о
поведении толпы, взаимоотношении лидеров с толпой, элиты с остальной
массой. Он отмечает, что масса боготворит и прославляет своих лидеров-
избранников, приписывает им порой не существующие качества, наделяет их
всемогуществом и всеведением, благоговейно служит своим повелителям.
Доводя их до состояния полубогов, когда речи всегда истинны, действия
справедливы, масса создает систему абсолютной защищенности лидеров от
критики, оппонирования, и уже система автоматически и универсально
начинает управлять породившей ее массой.
Безусловно, Московичи прав и в таких утверждениях, что масса, толпа
без управления (силой авторитета, авторитетом силы, законами юридическими
или нравственными) становится агрессивно-разрушительной, даже жестокой в
оценках и действиях. Свергая прежних кумиров, может неукротимо и слепо
доводить ситуацию до критической или даже катастрофической.
В этом смысле диапазон отношения масс к элите достаточно широк: от
фанатизма в вере харизме лучших и избранных до полного отрицания прав на
свободу слова, участие в управлении обществом, политическими процессами.
Наилучшими вариантами являются те, которые благодаря признанию масс
позволяют политической элите легитимно быть включенной в политическую
систему, тиражировать свои действия, свою роль в политических событиях как
образцовые и достойные уважения. Вместе с тем, здоровое недоверие масс к
политической элите закономерно и оправдано. Конструктивность этого в том,
что посредством спроса, критики и гласного отбора уменьшается возможность
сосредоточения в руках узкого крута лиц всей полноты власти, существует
возможность ухода от автократии и деспотии.
Проблема легитимности политических элит связана с проблемой их
открытости и обновляемости. Это – важный элемент, свидетельствующий об
открытости общества, наработанности его демократических механизмов,
высоком уровне социальной мобильности. Одна из характерных черт подлинно
демократической системы – наличие возможностей для каждого гражданина
войти в политическую элиту. Соответственно, закрытые, непрозрачные элиты –
показатель и элемент закрытости общества, жестко структурированной
социальной сетки. Но автоматической зависимости между открытостью
общества и легкой доступностью прихода в политическую элиту быть не
может. Остаются важными, «фильтрующими» аргументами в этом процессе
аргументы критериев отбора в состав элиты.
Обновление политических элит условно можно различать по двум
принципа: принцип гильдийный и принцип антрепренерский. Первый
(гильдийный) основан на законах закрытых систем, когда подбор,
перестановка, замена, выдвижение персон, играющих ту или иную роль в
системе, осуществляется при минимальном допуске в нее посторонних
представителей. Приход последних сопровождается большим количеством
искусственно созданных ступеней проверки, обязательным является
соблюдение отработанного в системе перечня требований.Второй
(антрепренерский)основан на принципе открытой конкуренции за пост,
правилах «рыночного» соперничества товара, которым выступает специалист-
управленец, лидер со своей программой, партийный активист и т. п. Главным
критерием выступает профессионализм.
Позитивность принципа гильдий – в стабильной устойчивости и
прогнозируемости функционирования системы рекрутирования элиты.
Достоинством антрепренерского принципа является гибкость, подвижность и
открытость для вливания свежих кадров в политические структуры.
Таким образом, в любом обществе существуют слои политических
управленцев и обеспечивающие их деятельность социальные группы, которых
мы относим к политической элите. Это достаточно немногочисленная часть
общества, отличающаяся своими качествами как на индивидуальном, так и на
групповом уровне. Она имеет свои психологические особенности как с точки
зрения формирования, так и с точки зрения организации и продуцирования
продукта своей деятельности – политических решений, определения
общественного климата и т. д. Психологическая и общественно-политическая
детерминированность представителей политической элиты отражается на ходе
формирования политической культуры общества. И наоборот, социальная среда
оказывает свое влияние на менталитет политической элиты. Опираясь на
упомянутые и другие научные теории, используя современную богатую
методику социально-политических и психологических исследований, можно
строить надежные, соответствующие требованиям времени концепции и
модели формирования политической элиты России.
2.5. Оппозиционность как феномен демократизирующегося общества
Проблема взаимоотношения общества и его институтов, прежде всего
властных структур, с различными общественными объединениями и
конкретными личностями, особенно на этапе реформирования социальной
практики, исключительно актуальна. Особое место в ряду этих
взаимоотношений в России занимает оптимизация взаимосвязей с оппозицией,
которая по мере углубления демократических процессов в обществе все больше
заявляет о себе как реальная многовекторная и противоречивая политическая
сила. Оппозиционарность, выступающая интегративной характеристикой
проявления активности оппозиции, следует расценивать как одну из ведущих
закономерностей демократизирующегося общества. Проявление этой
закономерности недостаточно изучено политической психологией и другими
отраслями отечественной науки.
Актуальность признания объективно обусловленного феномена
оппозиции в демократизирующемся обществе и понимания его природы,
прежде всего через проявление ее сущностной природы – оппозицио-нарности
– определяется и тем, что ее политический статус в нашей стране еще
недостаточно определен. Приоритеты нового идеологического курса
реформирующейся России все больше ориентируются на идеалы демократии,
свободы и плюрализма, создавая объективные предпосылки для проявления
оппозиционарности в обществе. Тем не менее практика политической жизни
современной России показывает, что в настоящее время сформировалось
особое отношение к оппозиции, которая многими официальными лицами
негласно относится к разряду «врагов демократии».
Этим самым оппозиции придается маргинальный социальный статус – с
одной стороны, она официально признана и даже рекламируется средствами
массовой информации. С другой стороны, власть нередко относится к
оппозиции непримиримо. Проявление нетерпимого отношения к оппозиции
негативно отражается на политическом и социально-экономическом состоянии
общества и государства. Оно является одной из причин того, что продолжают
углубляться кризисные явления – усиление деструктивных и разрушительных
процессов в духовной и социально-политической сферах, снижение
экономического потенциала и авторитета страны в мировом сообществе,
ущемление интересов широких народных масс и неопределенность в
перспективах развития общества.
Следовательно, когда организм общества находится в нестабильном
состоянии, в стадии формирования или реформирования, оппозиция, как
показывает опыт раз- * вития ведущих стран мира, может и должна стать
источником и движущей силой и важнейшим оздоравли-вающим фактором в
нем. Продуктивность отношений власти и оппозиции зависит от многих
обстоятельств, в том числе не последнюю роль здесь играет теоретическое
осмысление психологических аспектов этих отношений. Таким образом,
понимание проблемы оппозицио-нарности имеет безусловную практическую
значимость.
В связи с тем, что Россия еще не определилась и не укрепилась в выборе
политического и социального пути, ее политический курс и социальная
практика до сих пор кардинально отличаются от опыта правовых государств
западного типа. Следовательно, для обеспечения эффективного использования
конструктивного потенциала оппозиции важно опираться как на результаты
теоретико-методологических исследований этого феномена, так и на
эмпирические данные.
Выявление психологических аспектов творческого диалога между
оппозиционными сторонами, регулирование непродуктивных конфликтных
отношений, пути и способы легитимизации оппозиции, определение мотивов и
потребностей в сложных отношениях оппозиции и власти – это далеко не
полный перечень всех психологических сторон современной оппозиции.
Актуальность проблемы оппозиционарности прямо связана с огромной
политической значимостью оппозиции как социального явления. Оппозиция
является одним из основных субъектов политического процесса, и именно
поэтому непонимание социальной ценности оппозиции может ослабить
политическую систему общества. В условиях конкуренции с сильной
оппозицией власть более адекватно реагирует на социальную и политическую
атмосферу в обществе, учитывает многообразие и содержание политических
интересов народа.
Государственная власть нацелена на удовлетворение интересов
господствующей части населения. В связи с этим власть стремится закрепить
привилегированное положение тех социальных групп, которые являются ее
опорой. Поскольку государственные нормы должны носить обязательный
характер для всего общества, государство законодательно утверждает
приемлемую для него оппозицию. Оно нормативно закрепляет легальную
оппозицию.
Несмотря на это, любая государственная власть в той или иной степени
всегда не соответствует реальной социальной, экономической, культурной
структуре и потребностям общества. При этом интересы многих групп
населения учитываются властью частично или даже игнорируется ей. Их
выразителем становится конструктивная оппозиция. Она практически всегда
защищает социально и политически незащищенные слои населения, выявляет и
поддерживает продуктивные социальные отношения, требующие
трансформации.
При этом конструктивность оппозиции определяется степенью
соответствия ее целей, функций и деятельности интересам населения страны.
Оппозиция провозглашает своей целью установление такого соответствия.
Такая оппозиция объективно оценивает ошибки власти, добивается коррекции
ее политики, не допускает злоупотребление властью и ставит своей целью
достижение повышения степени ее соответствия интересам народа. Сочетание
легальности и конструктивности обусловливает объективную потребность
демократизирующегося общества в реальном присутствии в социальной
практике оппозиционарности.
В целом же оппозиция является политическим механизмом,
противодействующим монополизации всей полноты власти личностью,
партией или политической элитой. Субъектами оппозиции выступают
оппозиционные силы различной направленности (конструктивные,
деструктивные и др.), находящиеся в противоречиях с официальной властью.
В условиях принятия, противостояния, конкуренции или борьбы власти с
оппозицией характер их взаимоотношений во многом определяет роль широких
масс. Независимо оттого, какой тип политического управления господствует в
обществе, демократический или авторитарный, без опоры на эти массы
невозможно ни утверждение власти, ни победа оппозиции.
Важно понимать, что для того, чтобы оппозиция могла бы достичь своих
политических целей, она должна существовать как политическая организация,
поддерживаемая хотя бы частью общества. В обществе с низким уровнем
правосознания, в котором население не осознает свои подлинные интересы и не
может соотнести их с политикой государства, не может быть сильной
оппозиции. Более того, деятельность оппозиции, утратившей связь со своей
социальной базой и с теми людьми, которых она поддерживает, лишена всякого
практического смысла.
Оппозиция в силу того, что она не обладает властью, а только претендует
на нее, в большей, чем власть, степени ориентируется на субъективные,
психологические идеи своей популярности и оппозиционных настроений масс.
Не обладая реальной властью, она стремится, прежде всего, к завоеванию
власти психологической и именно поэтому для достижения своих целей должна
обращать внимание на такие феномены массового сознания, как утрата
харизмы властвующим лидером, поиск новых социальных идеалов,
критические настроения и т. д.
В современном российском обществе, как и в других цивилизованных
странах, проявляются закономерные признаки демократизации всех сторон его
функционирования. Они характеризуют закономерности его прогрессивного
развития. Одна из таких закономерностей проявляется в виде реально
утверждающейся оппозиционарности. Раскрыть ее проявление представляется
возможным через ее ведущие психологические аспекты в условиях
современного общества (см. рис. 6). Для этого важно дать развернутую
характеристику социально-психологических истоков, факторов и механизмов,
сущностных признаков оппозиционарности и непосредственно
психологического механизма взаимодействия оппозиции с властью и
обществом; определить социально-психологические особенности
оппозиционарности в российской политической практике и основы придания
конструктивной направленности оппозиционарным взаимоотношениям в
демократизирующемся обществе.
Социально-психологические истоки, факторы и механизмы
оппозиционарности
Психологическое содержание феномена оппозиционарности определяется
следующими признаками: социально-политической активностью или
пассивностью, интересом к политике или безразличием к ней, способностью
быть субъектом политических отношений или быть ее пассивным объектом,
конформностью или стремлением независимо от позиции власти выражать и
отстаивать собственную программу.
Рис. 6. Основные характеристики оппозиционарности
Важнейшим социально-психологическим источником
оппозиционарности является интерес человека или политического объединения
к социально-политической сфере, забвение, хотя бы на время, собственных
индивидуальных проблем во имя общих ценностей, целей и интересов.
Не менее важной психологической основой оппозиционарности является
изначальное стремление субъекта политики к целенаправленной активности.
Его природа, прежде всего конкретного человека не позволяет
довольствоваться уже достигнутым, почивать на лаврах, добытых своей
собственной деятельностью или культурно-историческим прошлым. Не всегда
источник активности – изменение гармонии отношений с внешней средой,
порождающее нарушение внутреннего психологического равновесия.
Концепция активности как стремления приобрести, утраченное равновесие не
объясняет стремление к развитию, к творческому освоению и преобразованию
социально-политического бытия. Это находит яркое подтверждение в