Данилевский И.Н., Кабанов В.В. и др. Источниковедение

Подождите немного. Документ загружается.

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ

ды типа К.Д. Кавелина, Б.Н. Чичерина, М.М. Ковалевского, как

правило, на долгие годы отстраняются от государственной служ-

бы и университетского преподавания. Разрыв между властью и

обществом растет, становясь критическим.

Внимание к историческим произведениям как таковым, с од-

ной стороны, и необходимость обращения к новым комплексам

исторических документов в связи с подъемом национального са-

мосознания в странах Европы - с другой, вызвали в середине

XIX в. значительный подъем интереса к историческим исследо-

ваниям; соответственно актуализировались и проблемы специ-

альной подготовки для осуществления таких исследований. Уни-

верситетское образование общего типа оказалось явно недоста-

точным для этой цели.

Одновременно эта же проблема встала как практическая

проблема архивов. Она была осознана прежде всего во Фран-

ции. Здесь в результате крупнейшего в истории нового времени

события - Великой французской революции произошла смена

всего административного аппарата, учреждений, политической

системы. Старые учреждения перестали существовать, тем са-

мым создалась как возможность, так и необходимость

централи-

нации архивов нового времени. Речь шла об архивах политиче-

ской системы, власти и администрации старого режима, о доку-

ментах политических, административных, религиозных архивов

не только государства, но и нации. Тогда же возникла и новая

проблема - предоставление архивов как достояния нации в рас-

поряжение граждан. Историческое образование старого типа не

могло решать подобные задачи, формировать нового специали-

ста. В 1821 г. в Париже была создана Школа хартий. Ее целью

была подготовка архивистов и библиотекарей, специалистов для

работы с огромным массивом документов средневековой исто-

рии Франции. Обычно, когда говорят о Школе хартий, обраща-

ют внимание на то, что именно здесь, и в то время только здесь,

преподавались

палеография, дипломатика, другие исторические

дисциплины, позволявшие вести исследовательскую работу с до-

кументами средневековой эпохи. С

1846

г. кадры французских

архивистов формировались преимущественно из выпускников

Школы хартий, с 1850 г. это положение стало обязательным.

Вслед за Школой хартий подобные высшие школы создава-

лись в других странах Западной Европы, в частности, в 1854 г. в

Иене немецкий историк и эрудит Т. фон Зиккель (1826-1908) ос-

новал'

Институт австрийских исторических исследований.

Зиккель провел несколько лет в Париже, обучаясь в Школе хар-

тий. В созданном им институте особенно широко развивались

дипломатика, палеография и другие исторические дисциплины,

РАЗДЕЛ 2

связанные с критикой источников. В 1856 г. в Мадриде откры-

лась Школа дипломатики под

Эгидой

Академии истории, в

1857 г. - Школа палеографии и дипломатики во Флоренции под

руководством Фр. Бонаини (1806-1874), итальянского эрудита

и архивиста.

Руководимые историками-архивистами, в большинстве своем

медиевистами, архивы становились исследовательскими центра-

ми исторической науки. Так, Фр. Бонаини реформировал архи-

вы Тосканы и хранилища государственных архивов во Флорен-

ции, Пизе, Сиенне, Лукке, бельгийский историк и архивист

Л.П. Гашар (1800-1885) - архивы Бельгии, английский историк и

архивист Ф. Палграф (1788-1861) - архивы Великобритании.

Это поколение ученых создало ценные описания крупных архив-

ных фондов, открыло возможности публикации документов,

наиболее важных для истории страны.

Все эти факты позволяют по-новому взглянуть на то, что

представляет собой тип источниковедческого образования, от-

личный от университетского в традиционном смысле. Обычно

главный акцент делается на знании методов работы с источника-

ми: палеографии, дипломатики и т. п. При всей своей верности

такой подход не охватывает сути проблемы целиком: в стороне

от непосредственного участия в исследовательской и публика-

торской работе остаются крупные государственные политики,

по преимуществу либерального направления (Г. фон Штейн - в

Пруссии, Фр. Гизо - во Франции, М.М. Сперанский и Н.П. Ру-

мянцев - в России). Это политические деятели, хорошо пони-

мавшие государственно-политическое значение публикаций ис-

точников, их роль в формировании образа страны как среди ее

граждан, так и в европейском мире.

Становление национальных государств, развитие идей юри-

дических и гражданских прав личности, рост исторического со-

знания сформировали особый подход к историческому докумен-

ту, превратившемуся в глазах общества в документ истории. Ис-

торик, архивист, государственный деятель разделяют общие

идеи национальной самоидентификации, связывая с нею береж-

ное, заинтересованное и даже профессиональное отношение к

национальной исторической памяти. Создание Школы хартий

во Франции, грандиозная общественно-научная инициатива из-

дания фундаментальных серий исторических документов («Па-

мятников истории Германии»), деятельность русских просвети-

телей-меценатов в России, особый тип интеллектуалов - храни-

телей национальной исторической традиции («архивных юно-

шей» пушкинской поры) заложили основы концепции деятель-

ности архивиста как специалиста высочайшей квалификации,

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ

мастерского исследования исторических текстов. Однако то,

что долгое время служило главным профессиональным достоин-

ством и предметом гордости профессионала-архивиста, истори-

ка, текстолога, в изменявшихся условиях конца XIX - начала XX

в. стало восприниматься критически. В центре внимания данно-

го типа интеллектуала находилась страноведческая, достаточно

узкоспециализированная модель специалиста. Ориентирован-

ность на фундаментальное эрудитское изучение традиционных

учреждений и делопроизводственных материалов и актовых ис-

точников предъявляла высочайшие требования к узкоспециаль-

ному, тесно связанному с конкретным видом документации ком-

плексу вспомогательных исторических методик. Историк-иссле-

дователь-страновед, архивист - историк учреждений, диплома-

тист-текстолог, исследующие конкретную проблематику, с тру-

дом могли перейти к теоретическому осмыслению профессио-

нальных методик. Специалист данного типа испытывал большие

трудности, когда переход от страноведческой тематики к гло-

бальным обобщениям оказывался необходимым. Такой специа-

лист не готов к теоретическому обобщению накопленного эмпи-

рического опыта. Об их отношении к историческому познанию

Л. Февр

(1878-1956)

писал: «История - это история - такова бы-

ла отправная точка для ее определения»

. Неготовность к осмыс-

лению собственной исследовательской практики поставила та-

кого специалиста в критическую ситуацию. «Новый век, - писал

об этой ситуации в исторической науке А. Тойнби, - очертил

свое поле исследования, не ограниченное рамками одной наци-

ональности, и ученые вынуждены будут приспособить свой ме-

тод к интеллектуальным операциям более широкого масштаба»

Становление методологии истории и обособление методов

исторического исследования как особого предмета профессио-

нального исторического образования стало в конце XIX - нача-

ле XX в. характерной тенденцией нового менталитета истори-

ков-интеллектуалов.

ГЛАВА 4

И ;т '

шп

ка

с средство

:юзна

для историка

ВО ВТОРОЙ половине XIX в. заметно измени-

лось общественное сознание. На методологию общественных и

естественных наук все больше влиял позитивизм, рассматривав-

ший научное знание лишь как совокупный результат конкретных

РАЗДЕЛ 2

специальных наук. В гуманитарной культуре наметился отход от

изучения авторских произведений как предмета и цели исследо-

вания. Они стали рассматриваться прежде всего как предвари-

тельный этап к созданию социологических конструкций. Изме-

нилось и представление о цели исторической науки, о методоло-

гии достижения исторического знания. В монографиях и учеб-

ных пособиях того времени отражается позитивистский подход

к концепции методологии истории.

Наиболее ярким выражением этого стала книга двух круп-

ных французских ученых и педагогов высшей школы Ш.-В. Лан-

глуа

(1863-1920)

и Ш. Сеньобоса (1854-1942) «Введение в изуче-

ние истории» (1898)

. Она отвечала задачам нового гуманитар-

ного образования, осуществляемого в соответствии с реформой

1864

г. высшего образования во Франции.

В связи с проведением реформы в Сорбонне была создана

Школа высших исследований с отделением истории и филосо-

фии. Главная идея состояла в подготовке молодых людей к ори-

гинальным исследованиям научного характера. «Там должны бы-

ли попытаться сделать для всех частей всемирной истории то,

что делали уже давно в Школе хартий в ограниченной области

средневековой истории Франции». По оценке Ланглуа, за время,

прошедшее со времени реформы Дюрюи до конца XIX в., все

эти учреждения, некогда столь несходные, стали работать в од-

ном направлении ради одного общего дела, хотя каждое сохра-

нило свое название, автономию и свои традиции, и их эволюция

привела, несомненно, к благотворным последствиям. Именно в

это время, в 1896-1897 гг., читая студентам Сорбонны лекции о

том, что представляет собой и чем должно быть изучение исто-

рии, Ланглуа и Сеньобос пришли к убеждению, что по этой про-

блеме должно быть создано специальное пособие. Их «Введение

в изучение истории» не ставило своей целью заменить будущему

историку его профессиональную подготовку: оно должно было

побудить специалиста размышлять о приемах исследования ис-

торического материала, которые применяются подчас как бы

машинально. В то же время публике, читающей сочинения исто-

риков, книга должна была показать, как эти сочинения пишутся

и с каких позиций возможно правильно о них судить. В новой

реальности исторического сознания второй половины XIX в.

изучение отдельного произведения, цельности авторского за-

мысла отошли на второй план. Все дисциплины, которые давали

возможность воспринимать произведения в целостности, стали

трактоваться как чисто вспомогательные. Графика, фактура ру-

кописи, ее внешние особенности, т. е. то, что, по существу, есть

лишь выражение бытия документа, его внутреннего смысла, ста-

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ 45

ло трактоваться с технической, можно сказать формальной, сто-

роны. Дипломатика, палеография, сфрагистика, текстология ин-

терпретировались чуть ли не как технические приемы, способы

преодоления докучного барьера неразборчивости, непонятно-

сти текста.

Согласно концепции Ланглуа и Сеньобоса, в историческом

познании различаются три основных этапа. Первый - это этап

«предварительных сведений», к которым отнесены

прежде-все-

го отыскание и собирание документов, необходимых историку

(для обозначения этого этапа авторы применяют термин «эври-

стика»). Здесь, в частности, рассматриваются важнейшие спра-

вочные издания (типа каталогов, описей архивов, библиотек и

музеев, материалов исторической библиографии, всякого рода

указателей и справочников), способствующие отысканию доку-

ментов. К этому же этапу отнесены все «вспомогательные нау-

ки». Они трактуются именно как «техническая подготовка исто-

рика и эрудита», как некий запас технических знаний, которые

не может заменить ни природное дарование, ни даже знание ме-

тода. Преподавание этих «вспомогательных наук» и «техниче-

ских приемов» позитивистские авторы «Введения в изучение ис-

тории» высоко ценят: преподавание вспомогательных наук и

технических приемов исследования было введено лишь для сре-

дневековой (французской) истории и только в специальной

Школе хартий. Это простое обстоятельство обеспечило на це-

лые 50 лет за Школой хартий заметное преимущество перед все-

ми другими высшими учебными заведениями не только француз-

скими, но и заграничными; она воспитала целый ряд блестящих

исследователей, обнародовавших много новых данных. Техниче-

ская подготовка лиц, занимающихся средневековой историей,

лучше всего была поставлена именно в Школе хартий, в первую

очередь благодаря курсам романской филологии, палеографии,

археологии, историографии и средневекового права. Появилось

много пособий по палеографии, эпиграфике и дипломатике.

Второй научно-исследовательский этап в историческом по-

знании Ланглуа и Сеньобос определяли как «аналитические про-

цессы». Этим термином обозначалась как внешняя (подготови-

тельная) критика источника, относящаяся к его происхождению

и авторству, так и внутренняя критика, понимаемая как его ис-

толкование и критика достоверности. Главным критерием пос-

ледней служит суждение о точности и искренности автора доку-

мента.

Важно отметить, что ученые-позитивисты представляли кри-

тику именно как подготовительный этап деятельности историка.

Анализ источника в рамках данного подхода заканчивается пре-

РАЗДЕЛ 2

парированием содержащихся в нем данных, отделением заслу-

живающих доверия фактов от недостоверных. Рассмотренный

таким образом документ превращается в «длинный ряд автор-

ских понятий и свидетельств о фактах». При таком подходе к

критике и интерпретации документ (источник) не оценивается

в целом. Предварительный аналитический этап необходим и до-

статочен для последующего, более сложного этапа работы исто-

рика, который называется в данной концепции синтезом, синте-

тическим процессом. На этом высшем этапе отдельные факты

систематизируются, осуществляется историческое построение,

создаются общие формулы и, наконец, дается историческое из-

ложение.

Ценным в данной методике является внимательное изучение

связи личностных характеристик (создателя источника) и той

информации, которую он мог и хотел сообщить. Ланглуа и Сень-

обос использовали для своей модели критического изучения ис-

точников детальные анкеты-опросники, созданные под непо-

средственным воздействием достижений социологии конца

XIX - начала XX в. Ставя сформулированные ими вопросы пос-

ледовательно, можно лучше изучить сложные обстоятельства со-

здания источника и уровень достоверности сообщаемой инфор-

мации. В учебнике Ланглуа и Сеньобоса прослеживается харак-

терная для позитивистской парадигмы установка на системати-

зацию имеющегося в распоряжении исследователя материала.

Интерпретация и историческое построение, исторический син-

тез - как этап исследовательского труда - представлен в книге

именно упорядочивающими схемами распределения отдельных

изолированных фактов по хронологическим или тематическим

принципам.

Различение источников, содержащих первичную и вторич-

ную (полученную из вторых рук) информацию, а также споры о

преимуществах документальных (дипломатика) источников пе-

ред повествовательными восходят к

XVII-XVTII

вв. Немецкий

методолог и историк

И.Г.

Дройзен (1808-1884) в своей «Истори-

ке» в основу классификации источников положил принцип соот-

ношения источника и факта: одни исторические факты дошли

до нас непосредственно (исторические остатки), а другие - в

свидетельствах о них других людей (исторические предания).

Дройзен не исключал, однако, возможностей смешения этих

признаков (выделяя, в частности, смешанные источники, напри-

мер, вещественные с поясняющей надписью и др.).

Большой интерес к упорядочению самих объектов - истори-

ческих источников - является характерной чертой другого клас-

сического методологического труда - «Учебника исторического

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ

метода» Э. Бернгейма (1850-1942)

. Наиболее детально и тща-

тельно автором разработана классификация исторических ис-

точников. Классификация как деление множества изучаемых

объектов на логические классы имеет огромное значение в нау-

ке не только для упорядочения знаний о фрагментах реально-

сти, но прежде всего для выявления свойств и особенностей

этих объектов. На определенном уровне развития любой науки

классификация становится необходимой и возможной. В позна-

вательной ситуации, представленной европоцентристской моде-

лью исторической науки, она была и своевременна, и возможна.

Э. Бернгейм выстроил свою классификацию по степени бли-

зости источника к фактам, соответственно различая историче-

ские остатки и историческую традицию (предания). Эта класси-

фикация стала в концепции Бернгейма основополагающей для

выработки методов проверки достоверности источников. В от-

ношении остатков необходимо было проверить их подлинность

(соответствие заявленным в них параметрам времени, места и

авторства). При проверке опосредованных

источников-свиде-

тельств на первый план выступают все возможные в рамках тра-

диционной критики свидетельств исследовательские приемы.

Бернгейм, как и ранее Дройзен, как практикующий историк, ко-

нечно, прекрасно понимал, что данный принцип классифика-

ции не может быть проведен достаточно последовательно, по-

скольку соотнести прямые и опосредованные, первичные и вто-

ричные свидетельства источника весьма сложно. Применяя дан-

ную классификацию, он сумел обратить внимание ученых на раз-

личие социальной информации в изучаемых источниках и на не-

обходимость применения различных методов ее интерпрета-

ции: одни должны опираться на вещественную сторону источни-

ка, его

пространственные

характеристики, когда источник вы-

ступает как фрагмент прошлой реальности, ее остаток; другие

требуют логико-содержательного анализа содержания текста.

ГЛАВА 5

Позитивистские методы

исторического исследования

ЯВИВШИЙСЯ в свое время результатом успехов

естественных наук в области постижения закономерностей в ми-

ре природы, позитивизм оказал определенное влияние и на гу-

манитарные науки. Отказ от умозрительных суждений, априор-

ных схем и произвольных интерпретаций фактов, стремление к

РАЗДЕЛ 2

доказательности и воспроизводимости результатов научного ис-

следования, самое глубокое уважение к науке и личности учено-

го, - все эти приоритетные для позитивистской парадигмы пси-

хологические установки характерны и для гуманитария данного

типа. Методология исторического исследования обосабливается

как предмет специального рассмотрения и становится учебной

дисциплиной. Вполне в духе позитивистской парадигмы эта ме-

тодология была ориентирована на выявление, описание и упоря-

дочение эмпирических сведений научных объектов. «Люди, за-

нимавшиеся историческими исследованиями в конце девятнад-

цатого века, очень мало интересовались теорией того, что они

делали. В полном соответствии с духом позитивистской эпохи

историки того времени считали профессиональной нормой бо-

лее или менее открыто презирать философию вообще и филосо-

фию истории в частности» - так характеризовал подобную поз-

навательную ситуацию английский методолог Р.Дж. Коллингвуд

(1889-1943)

Как уже говорилось, наиболее четко позитивистские уста-

новки исторического метода выражены Ш.-В. Ланглуа и

Ш. Сеньобосом во «Введении в изучение истории». Для истори-

ка, по мнению позитивиста, главное - это наличие реального

объекта, документа, «текста»: «Историю изучают при помощи

текстов». Даже суровый критик данного подхода Л. Февр не от-

рицает несомненной убедительности этой позитивистской фор-

мулы. «Знаменитая формула: и по сей день она не утратила всех

своих достоинств, - пишет Февр, - а они, без сомнения, неоце-

нимы. Честным труженикам, законно гордящимся своей эруди-

цией, она служила паролем и боевым кличем в сражениях с лег-

ковесными, кое-как состряпанными опусами"

. Написанная ис-

следователем «Политической истории современной Европы»

профессором Сорбонны Ш. Сеньобосом и его коллегой, блестя-

щим знатоком источников по истории средневековой Европы

ТТТ.

Ланглуа небольшая, изящная, чуть ироническая книжка «Вве-

дение в изучение истории», казалось бы, должна была бы быть

давно забыта, как многие другие. Но этого не произошло, а это

значит, что она верно выразила свое время. Задумаемся над ее

секретом. В книге предстает образ историка, который уверен в

реальности своих эмпирических данных, в постижимости своих,

столь необходимых ему, источников. Это - ситуация европоцен-

тристской исторической модели, на которую поработало не од-

но поколение ученых. Эта ситуация приверженцем принципи-

ально иной парадигмы, историком другого поколения А. Тойнби

описывается так: «Со времен Моммзена и Ранке историки стали

тратить большую часть своих усилий на сбор сырого материала -

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ

надписей, документов и т. п. - публикацию их в виде антологий

или частных заметок для периодических изданий. При обработ-

ке собранных материалов ученые нередко прибегали к разделе-

нию труда. В результате появлялись обширные исследования, ко-

торые выходили сериями томов... Такие серии - памятники че-

ловеческому трудолюбию,

"фактографичности"

и организацион-

ной мощи нашего общества. Они займут свое место наряду с изу-

мительными туннелями, мостами и плотинами, лайнерами,

крейсерами и небоскребами, а их создателей будут вспоминать в

ряду известных инженеров Запада»

. Методы критики свиде-

тельств, полученных от очевидцев событий и от тех, кто получи-

ли сведения из вторых или третьих рук, или пользовались на-

дежными документами, многократно совершенствовались и от-

рабатывались начиная с изданий XVII в. Не оттого ли при чте-

нии методологического труда Ланглуа и Сеньобоса нас не поки-

дает ощущение легкости, как будто мы не движемся по пути соз-

дания исторического нарратива, а как бы парим над ним, видим

его сверху, и он весь - от начала (подготовительные процессы)

и до успешного завершения (изложение) - логически выверен и

хорошо знаком. Итак, прежде всего - отыскание документов (эв-

ристика); затем анализ (внешняя, подготовительная, критика);

внутренняя критика (критика толкования - герменевтика, нега-

тивная внутренняя критика достоверности - через проверку ис-

кренности и точности свидетельства и как ее результат - устано-

вление частных фактов). Далее наступает этап синтеза, который

в духе позитивистской парадигмы достигается путем группиров-

ки выявленных ранее фактов и построения общих формул. Из-

ложение результатов исследования завершает создание истори-

ческого нарратива.

Таким образом, на основе эмпирически обеспеченной источ-

никами, публикациями, архивными документами европоцентри-

стской модели исторической науки прослеживается и опреде-

ленный тип исторического профессионализма, основанный на

эффекте «познания познанного»: знание документа, определен-

ной суммы установленных фактов, методов критического отбо-

ра свидетельств, слагавшихся интеллектуальными усилиями по-

колений. Каждый этап исследовательской работы открыт науч-

ному сообществу и доступен его контролю.

Методология «познания познанного», выработанная в духе

позитивистской модели европоцентристской историографии и

опирающаяся на относительно стабильные представления об

объекте исторического познания, вскоре пришла в противоре-

чие с реальностью. Позитивисты вырабатывали свои методы,

свои критерии объективности исторического познания и соот-

РАЗДЕЛ 2

ветствующие

требования к историческому образованию, исходя

из достижений науки прошлого. Можно сказать, что они совер-

шенствовали «здание» европоцентристской модели историче-

ского процесса, используя «кирпичи» и даже целые «блоки» ста-

рых построек традиционной исторической критики и герменев-

тики. Поэтому в условиях резких изменений общественного соз-

нания эпохи эти модели оказались невостребованными. Образ

нового «здания» - будущей многополюсной глобальной исто-

рии - необходимо было создавать, исходя из других методологи-

ческих принципов.

ГЛАВА 6

Преодоление позитивистской методологии

ПОСТИЖЕНИЕ целостной истории человечест-

ва как единого феномена стало главной целью гуманитарного по-

знания новейшего времени. Но пути, которые разрабатывают

различные эпистемологические парадигмы для достижения этой

цели, оказываются различными. Каждая из основных методоло-

гических парадигм - позитивистская, неокантианская и феноме-

нологическая - выдвигает в качестве главного различные аспек-

ты достижения этой цели. Важно при этом подчеркнуть, что са-

мо поле исследования, эпистемологическая ситуация исследова-

ния проблем человеческой истории едины. Поэтому, начиная с

различных

сторон его освоение, в принципе, возможно на опре-

деленном этапе достичь такого положения, когда успехи каждо-

го из направлений смогут найти свое место в едином и целост-

ном синтезе. Вместе с тем ясно, что для этого необходим такой

эпистемологический уровень, на котором человечество рассмат-

ривается как особый феномен в реальности мирового целого.

Выход историков-профессионалов за пределы ограниченно-

го европоцентристского понимания всемирной истории и куль-

туры и переход исторического познания на глобальный уровень

оказался на определенном этапе равнозначен отказу от позити-

вистских представлений об упорядоченной систематизирован-

ной методологии исследования эмпирических данностей доку-

мента и факта. Это был путь качественного изменения психоло-

гической установки исследователя: отныне он призван был раз-

мышлять о тех исследовательских целях, для которых наука еще

не успела подготовить эмпирически-описательную и доступную

для понимания научным сообществом реальную исследователь-

скую базу. Глобальная история не имела такого «банка данных»,