Питер де Ла Кур объяснял
42
, что Амстердам родился для своей великой истории, когда в
результате шторма был «пробит возле Тексела» защитный бар дюн и единым махом создан в 1282
г. Зейдер-Зе. С того времени стало возможно «проходить Тей на больших судах», и мореплаватели
с Балтики утвердили в качестве места встреч и торговли Амстердам, до того простую деревню.
Несмотря на такую помощь сил природы, город оставался труднодоступным, с опасными, самое
малое — сложными подходами. Корабли, идущие в Амстердам, должны
180 Глава 3. СТАРИННЫЕ ЭКОНОМИКИ... АМСТЕРДАМ
были ждать около Тексела или у Вли*, у самого входа в Зейдер-Зе, где постоянную угрозу
представляли песчаные отмели. А те, что покидали Амстердам, должны были останавливаться в
тех же гаванях и дожидаться благоприятного ветра. Следовательно, при входе и выходе не-
обходима была остановка, которую власти тщательно контролировали. Отсюда и тот скандал,
задним числом представляющийся забавным, который вызвал в марте 1670 г. непринужденный
приход французского фрегата, к тому же еще королевского военного корабля, который прошел от
Тексела до Амстердама без предварительного разрешения
43
. Дополнительное затруднение:
крупные торговые корабли не могли проходить мелководья, простирающиеся к северу от Амстер-
дама на незначительно углубленной песчаной банке Пампиус, пока около 1688 г. не была
придумана хитрость
44
: два лихтера — так называемые верблюды — швартовались к слишком
большому кораблю с обоих бортов, протягивали цепи под его корпусом, поднимали корабль и
доставляли его восвояси.
И однако амстердамский порт всегда был забит до отказа. Один путешественник писал в 1738 г.:
«Я ничего не видывал такого, что бы так меня поразило. Невозможно вообразить себе, не увидев
этого, великолепнейшую картину двух тысяч судов, собравшихся в одной гавани»
45
. Путеводитель
1701 г. говорит о восьми тысячах кораблей, «коих мачты и снасти образуют как бы род леса, столь
густого, что через него едва пробивается солнце...»
46
. 2 или 8 тыс. — не будем придираться. Что не
подлежит сомнению, так это множество флагов, которые при желании можно было увидеть с
площади Дам. Это судно, объясняет тот же путеводитель, «которое кажется вам новым, —
немецкое, оно имеет [на флаге! четырехчастный золотой щит с червленью. Другое — бранден-
бургское, имеет щит серебряный с черным орлом с распростертыми крыльями»; вон то — из
Штральзунда, с золотым солнцем. А вот и лю-бекские, венецианские, английские, шотландские,
тосканские, рагу-зинские (серебристый флаг со щитом и лентой, на которой начертано Libertas). И
даже — возможно ли это? — «савоец». А дальше — большие корабли, специализированные на
китобойном промысле. Но вам не станут пояснять, что такое «сии белые флаги, понеже вы
француз»
47
. К тому же, если вы почитаете «Амстердамскую газету»
48
, перед вами проплывут сотни
кораблей, сообщая вам свои названия и свои маршруты. В 1669 г. в Тексел пришли, выйдя из
Бордо, «Ла Сигонь», «Ле Шарио де Лэн», «Ле Солей Леван», «Ле Ренар де Бильбао», «Ле Дубль
Котр де Нант» (8 февраля), «Ле Фигъе де ла Терсер», «Ла Балэн бигар-ре» (12 февраля); немного
спустя — «Ле Шарио а Фуэн» из Бильбао, «Ле Леврие» из Кале, «Л'Аньо бигарре»,
возвратившийся из Галисии;
* Нынешний остров Влиланд. — Примеч. пер.
СОЕДИНЕННЫЕ ПРОВИНЦИИ У СЕБЯ ДОМА 181
в июне — «Ле По де флёр», «пришедший из Московии (несомненно, из Архангельска), где он
провел зиму; в феврале стало известно, что "Ле По а бёрр" прибыл в Аликанте». Это обращение
делало Амстердам «всеобщим складом Вселенной, Престолом Изобилия, местом сосредоточения
богатств и благосклонности небес»
49
.
Но так не было бы без вклада Провинций и нидерландских городов. Для величия Амстердама они
были непременным (sine qua поп) условием. Для Яна де Фриса сердцем того, что мы именуем
миром-экономикой, сконцентрированным на Амстердаме, представляется не только Голландия,
как это обычно утверждают, но и вся полоса нидерландских земель, которую затрагивала торговля
с моря, — Зеландия, Фрисландия, Гронинген, частично Утрехт. И только Гелдерн, Ге-
нералитетские земли* и Оверэйссел — области бедные, архаичные, еще «средневековые» —
оставались вне большой игры.
Сотрудничество между «сердцем» и Амстердамом вылилось в разделение задач: промышленность
процветала в Лейдене, Гарлеме (Харлеме), Делфте; судостроение — в Брилле и Роттердаме;
Дордрехт жил за счет значительной торговли по Рейну; Энкхёйзен и Роттердам контролировали
рыбный промысел в Северном море. Опять-таки Роттердаму, самому могущественному городу
после столицы, доставалась лучшая часть торговли с Францией и Англией; Гаага, столица
политическая, немного напоминала Вашингтон в Соединенных Штатах в прошлом и в настоящем.
И значит, не случайно Ост-Индская компания разделялась на отдельные палаты, и не случайно на-