
Мало-помалу это слово обнаружило тенденцию обозначать денежный капитал товарищества или купца —
то, что в Италии очень часто именовали также «телом» (согро), а в Лионе еще в XVI в. называли le corps
7
.
Но в конце концов после долгих и запутанных споров в масштабе всей Европы «голова» возобладала над
«телом». Возможно, слово «капитал» вышло из Италии, чтобы потом распространиться по всей Германии и
Нидерландам. А в конечном счете оно, видимо, пришло во Францию, где вступило в конфликт с прочими
производными от caput, например chatel, cheptel, cabal*. «В этот час, — говорит Панург, — ...мне с того
идет
* Виллани Джованни (ум. 1348) —автор хроники, доведенной до 1348г. и включающей историю как собственно
Флоренции, так и Италии в целом. Веллути Донато (1313-1370) — автор хроники, охватывающей историю
Флоренции с 1300 по 1370 г. — Примеч. пер.
232 Глава 3. ПРОИЗВОДСТВО, ИЛИ КАПИТАЛИЗМ В ГОСТЯХ____________________________
чистый cabal. Долг, рост и проценты я прощаю»
9
. Во всяком случае, слово «капитал» встречается в
«Сокровищнице французского языка» («Thresor de la languefrancoise», 1606) Жана Нико. Не будем из этого
делать заключение, что его смысл тогда уже вполне устоялся. Оно оставалось окружено множеством слов-
соперников, которые легко подставлялись вместо него даже там, где мы бы ожидали именно его
употребления: «доля» (sort), в старинном значении долга, «богатства» (richesses), «возможности» (facultes),
«деньги» (argent), «ценность» (valeur), «фонды» (fonds), «имущества» (biens), «деньги» (pecunes), «главное»
(principal), «добро» (avoir), «достояние» (patrimoine).
Слово «фонды» долго сохраняло первенство. Лафонтен говорит в своей эпитафии: «И Жан ушел таким же,
как пришел, проев доход свой с капиталом (fonds) вместе». И еще сегодня мы говорим «prefer a fonds
perdus» — «давать взаймы заведомо безнадежному должнику». Так что мы без удивления прочтем, что
некий марсельский корабль зашел в Геную забрать «свои фонды в пиастрах, дабы отправиться на Левант»
(1713)
10
, или что какой-нибудь купец, занятый ликвидацией дела, может лишь «заставить вернуть свои
фонды» (1726)
11
. И наоборот, когда в 1757 г. Верон де Форбоннэ пишет: «По-видимому, те лишь фонды
заслуживают названия богатств, кои имеют то преимущество, что приносят доход»
12
, то нам слово
«богатства» (richesses), употребленное вместо слова «капитал» (о чем говорит продолжение текста),
представляется неуместным. Еще более удивляют другие выражения: относящийся к Англии документ 1696
г. полагал, что «сия нация имеет еще действительную стоимость в шестьсот миллионов [фунтов; в общем-то
это цифра, предлагавшаяся Грегори Кингом] в землях и всякого рода фондах»
13
. В 1757 г., в обстановке,
когда бы мы автоматически сказали — переменный, или оборотный капитал, Тюрго говорил об «авансах,
обращающихся во всякого вида предприятиях»
14
. У него «аванс» проявляет тенденцию принять значение
«вложения, инвестиции»: здесь присутствует современное значение понятия «капитал», если и не само это
слово. Забавно также увидеть в «Словаре» Савари дэ Брюлона издания 1761 г., когда речь идет о торговых
компаниях, упоминание об их «капитальных фондах» («fonds capitaux»)
15
. Вот наше слово и сведено к роли
прилагательного. Выражение это не было, разумеется, изобретением Савари. Примерно сорока годами
раньше одна из бумаг Высшего совета торговли гласила: «Капитальный фонд [Индийской] компании дости-
гает 143 млн ливров»
16
. Но почти в это же самое время (1722) в письме абвильского фабриканта Ванробэ-
старшего ущерб после крушения его корабля «Карл Лотарингский» оценивался как «составивший более
половины капитала»
17
.
Слово капитал возобладает в конечном счете лишь в связи с медленным «износом» других слов, который
предполагал появление обновлен-
КАПИТАЛ, КАПИТАЛИСТ, КАПИТАЛИЗМ 233
ных понятий, «перелом в знаниях», как сказал бы Мишель Фуко. В 1782 г. Кондильяк сказал проще:
«Каждая наука требует особого языка, ибо всякая наука имеет представления, кои ей свойственны. По-
видимому, надо было бы начинать с создания этого языка; но начинают с разговора и письма, а язык еще
остается создать»
18
. В самом деле, на стихийно сложившемся языке экономистов-классиков будут
разговаривать еще долго после них. Ж.-Б. Сэ в 1828 г. признавал, что слово «богатство» (richesse) — «ныне
плохо определяемый термин»
19
, но пользовался им. Сисмонди без колебания говорит о «богатствах
территориальных» (в смысле «земельных»), о национальном богатстве, торговом богатстве — это последнее
выражение даже послужило названием его первого
эссе
20
.
Однако мало-помалу слово капитал брало верх. Оно присутствует уже у Форбоннэ, который говорит о
«производительном капитале»
21
; у Кенэ, утверждавшего: «Всякий капитал есть орудие производства»
22
. И
вне сомнения, уже и в разговорной речи, ибо оно употребляется как образное. «С того времени, как г-н
Вольтер в Париже, он живет за счет капитала своих сил»; его друзьям следовало бы «пожелать, чтобы он
жил там только за счет своей ренты», ставил свой верный диагноз в феврале 1778 г., за несколько месяцев до
кончины прославленного писателя, доктор Троншэн
23
. Двадцатью годами позднее, в эпоху итальянской
кампании Бонапарта, русский консул, размышляя об исключительном положении революционной Франции,
говаривал (я его уже цитировал): она-де «ведет войну своим капиталом», противники же ее — «своими
доходами»! Заметьте, что в этом ярком суждении слово капитал означает национальное достояние,
богатство нации. Это уже более не традиционное слово для обозначения суммы денег, размеров долга, займа
или торгового фонда, с тем смыслом, что мы находим в «Сокровищнице трех языков» («Tresor des trois
langues») Крепэна (1627), во «Всеобщем словаре» («Dictionnaire universe!») Фюретьера (1690), в