Большая энциклопедия. Масоны. Том 2
Подождите немного. Документ загружается.
163
к «Свободным Каменщикам» и уважение к их «нелепостям». Во
главе их стояли его главный воспитатель и руководитель граф Ни
кита Иванович Панин, а также его брат граф Петр Иванович, из
вестный «враль и персональный оскорбитель» Екатерины, быв
ший Великим Поместным мастером масонского ордена в России.
Правой рукой Панина при воспитании Павла был также масон,
Тимофей Иванович Ос
тервальд, состоявший в
должности информатора
при великом князе три
надцать лет. Нет необходи
мости останавливаться на
характеристике обоих гра
фов Паниных, прославив
шихся и своими заслуга
ми, и систематическим,
хотя и тайным, противо
действием Екатерине, ис
портив представление о
ней ее сына и наследника.
Остервальд, бывший кре
атурой Никиты Панина,
по отзывам современни
ков, не годился по своим качествам и недостатку образования в
воспитатели великого князя, хотя был честным и аккуратным нем
цем. Жену его Екатерина прозвала «лютеранской проповедницей»
и, шутя, предрекла ей смерть от голода, а ему — от воздержания.
Большим влиянием при Павле пользовался и родственник Па
ниных князь Николай Васильевич Репнин, дипломат и полково
дец, известный своей преданностью масонам «до глупости» (par
les sottises). Не пользуясь расположением императрицы и платя
ей той же монетой, Репнин, бывая в Петербурге, часто навещал
великого князя, благодаря своей близости к Панину, и приобрел
на него большое влияние. Репнин и Петр Панин настолько
пользовались доверием Павла Петровича, что, когда они надолго
оставили Петербург, он вступил с ними в длительную переписку,
спрашивая их мнение о преобразованиях, задуманных им в ар
мии. После Репнина вниманием Павла пользовался другой род
Н.И. Панин
(собр. в. кн. Ник. Мих.)
164
ственник Паниных, Г.П. Гагарин, занимавший после И.П. Ела
гина одну из высших степеней в русском масонстве. Когда в 1773 г.
императрица задумала «очистить свой дом» и, по случаю вступ
ления великого князя в первый брак, с почетом удалила Никиту
Ивановича от двора Павла, посредником между старым воспита
телем и его питомцем явился молодой князь Александр Борисо
вич Куракин, внук Панина, товарищ Павла Петровича по играм
и учебе, прозванный им своей «душою». Этот Куракин только что
явился ко двору изза границы, где завершил свое образование,
и, не без участия Н.И. Панина, сразу же был принят (двадцати
одного года от роду) в масонский Орден Тамплиеров, а точнее, в
петербургскую его ложу, так называемый Capitulum
Petropolitanum, принадлежавшую к английской системе и орга
низованную И.П. Елагиным и с 1772 г. подчиненную ложемате
ри. В 1777 г. эта ложа слилась в одну с другими петербургскими
ложами и стала называться Великой Провинциальной, или На
циональной, ложей под управлением Елагина и графа П.И. Па
нина. Доверенный Павла Петровича князь А.Б. Куракин, несом
ненно, посвятил его в таинства масонства и содействовал окон
чательному обращению его в Вольного Каменщика. Ближайшим
помощником Куракина в этом деле являлся новый друг великого
князя — Сергей Иванович Плещеев, капитан флота, назначен
ный, благодаря своему званию генераладмирала, состоять при
наследнике престола от состава константинопольского русского
посольства, где он находился в свите князя Репнина. Плещеев
состоял на морской службе с 1764 г., служил, среди всего прочего,
и в английском флоте, с графом А.Г. Орловым совершил поход на
Архипелаг, был принят в масоны в Ливорно и, уже как масон,
пользовался покровительством князя Репнина и был рекомендо
ван им Павлу Петровичу. В 1776 г. Павел имел случай познако
миться с прусскими масонами в Берлине, куда он, сопровождае
мый Куракиным, совершил поездку с целью познакомиться с на
значенной ему в невесты принцессой Виртембергской Софией
Доротеей, впоследствии великой княгиней Марьей Федоровной.
Павел Петрович был встречен Фридрихом II с величайшими по
честями, и путешествие в Берлин оставило в его душе глубокий
след, зародив чувство привязанности к Пруссии и Прусскому
королевскому дому, двое из членов которого были масонами: на
165
следный принц ФридрихВильгельм и дядя принцессы Софии
Доротеи принц Фердинанд, стоявший, по свидетельству импе
ратрицы Екатерины, во главе прусских масонов. Принц Ферди
нанд, как будущий родственник, с особым вниманием принял на
следника русского престола в своем замке Фридрихсфельде. При
ем этот описан был тогда же в брошюре берлинского француза Le
Bauld de Nans под заголовком: «Prologue pour la reception de Son
Altesse Impеriale Mr le Grand Duc de Russia д Friedrichsfelde le I
aôut 1776, Berlin». В Берлине Павлу указали и другого его родствен
ника — масона высокого ранга, шведского короля Густава III.
Быть может, не без умысла граф Никита Иванович Панин в
том же 1776 г. предложил императрице послать к стокгольмскому
двору для того, чтобы известить о бракосочетании великого князя
с Марией Федоровной именно князя А.Б. Куракина. Куракин
получил от петербургских Вольных Каменщиков полномочия
вести переговоры с главной стокгольмской ложей и принять от
нее посвящение в «высшие градусы»; в качестве секретаря по
сольства с Куракиным поехал известный в то время масон Виль
гельм Розенберг, брат Георга Розенберга, учредителя гамбургской
ложи «Трех золотых роз». Поручение масонских братьев моло
дым камерюнкером было исполнено блистательно. Брат швед
ского короля Карл, герцог Зюдерманландский, посвятил князя
Куракина в таинства шведского масонства, причем было услов
лено, что князь станет Гроссмейстером русской Провинциаль
ной ложи с правом передать свое звание князю Г.П. Гагарину и
подчинением этой ложи главному шведскому капитулу. В пись
ме по этому поводу граф Левенгаупт, член шведского масонского
капитула, выражал князю Куракину надежду, что «приезд наше
го монарха в вашу страну будет много способствовать вашим
масонским работам»
64
. Густав III действительно приехал в Пе
тербург в следующем, 1777 г. для встречи с императрицей и был
торжественно встречен петербургскими масонами. По случаю
этого визита в ложе Аполлона происходили блестящие объеди
ненные собрания. Князь Куракин учредил в Петербурге ложу
святого Александра по шведской системе, а в 1779 г. появилась
Великая русская Провинциальная ложа в той же системе под уп
равлением князя Г.П. Гагарина, и ему в 1780 г. была прислана осо
бая инструкция за подписью короля и графа Бьелке
65
.
166
Известно, что Густав III
не внушал симпатий вели
кому князю Павлу Петрови
чу, но все же коронованный
масон должен был произве
сти на него впечатление,
указывая своим примером
путь, по которому должен
был идти и наследник рус
ского престола. Цесаревич
решился вступить в ряды
Вольных Каменщиков. Со
веты князя Куракина и гра
фа Н.И. Панина играли в
принятии этого решения
главную роль
66
. В записке
Особенной канцелярии
Министерства полиции,
приводимой В.И. Семенов
ским и носящей характер
официального документа,
прямо указывается, что це
саревич Павел Петрович
был келейно принят в масо
ны сенатором И.П. Елагиным в его собственном доме, в присут
ствии графа Панина
67
. Это известие кажется нам самой правдо
подобной среди других версий вступления Павла Петровича в ма
сонское братство уже потому, что вступление это действительно
произошло и должно было произойти втайне и не за границей, а
именно в России, среди русских людей, чем устранялись все воз
можности говорить об иностранных влияниях
68
. Вероятнее всего
также, что событие это произошло вскоре после отъезда швед
ского короля из Петербурга, летом 1777 г., и, во всяком случае, не
позднее 1779 г. На двух портретах императора Павла с масонскими
атрибутами, хранящихся в музее П.И. Щукина, фигурирует ста
туя богини правосудия и справедливости Астреи. Масоны люби
ли повторять легенду о том, что богиня Астрея ушла с земли, воз
мущенная людской неправдой. В честь именно этой богини и су
Имп. Всероссийский Павел Петрович,
Великий Магистр Державного ордена
Святого Иоанна Иерусалимского
(собр. П.И. Щукина)
167
ществовала в Петербурге с 1775 г. ложа с названием «ложа Аст
реи», которая в 1779 г. слилась со всеми остальными, с Великой
Провинциальной ложей. На одном из портретов Павел Петрович
держит в правой руке золотой треугольник с изображением Аст
реи, который служил почетным знаком для Великих официалов
Великой ложи Астреи во времена Александра. «К сожалению, —
говорит исследовательница русского масонства Т.О. Соколов
ская, — знаки лож XVIII века не обнаружены, и потому нельзя
проверить, был ли знак Великой ложи Астреи XIX века таким же,
каким он был у простых лож Астреи XVIII столетия»
69
. Как бы то
ни было, но указание на Астрею в двух совершенно различных по
композиции и исполнению масонских портретах императора
Павла не является случайным.
Для иностранных дипломатов обращение Павла Петровича
в масоны не осталось тайной, как едва ли осталось и для импе
ратрицы Екатерины. Один из агентовдипломатов спешил даже
учесть вытекающие из этого факта последствия для внешней
политики России, а именно сближение Павла Петровича с на
следником Фридриха II, коронованным масоном, прусским ко
ролем ФридрихомВильгельмом II. «Со времени путешествия
ФридрихаВильгельма (в 1780 г.) в Петербург, когда он был еще
наследным принцем, между обоими наследниками установились
дружественные и доверчивые отношения, а также тайная пере
писка, интимность которой увеличивалась еще более вследствие
принадлежности обоих принцев к секте иллюминатов. Близость
между принцами существовала всегда, но она еще тщательнее
поддерживается братьями этой же секты»
70
.
Императрица Екатерина не осталась равнодушной к дошед
шим до нее слухам об увлечении Павла масонством. Бебер, сек
ретарь Великой Провинциальной ложи, в своих записках гово
рит: «Так как масонство привлекало к себе очень многих из са
мых знатных лиц, то это возбудило в императрице некоторое не
доверие, в особенности потому, что князья Куракин и Гагарин
были известные любимцы великого князя Павла Петровича, и она
выразила всю свою щекотливость по этому предмету, сначала
сатирическими брошюрками, из которых одна называлась “Про
тивонелепое общество” (“Тайна противонелепого общества”),
и потом, по поводу одной статьи, напечатанной в гамбургской га
168
зете, выразила так громко, что тогдашний оберполицмейстер,
бывший членом Ордена, посоветовал нам оставить работы (то есть
масонские собрания) и покинуть прекрасно устроенные помеще
ния ложи». Когда в Петербург явился наследный принц Прусский,
тепло встреченный великим князем, то императрица не постес
нялась отнестись к нему пренебрежительно и вынудила его со
кратить свое пребывание в Петербурге. Затем подверглись неми
лости императрицы граф Панин и князь Гагарин. Князь Куракин,
сопровождавший великокняжескую чету в ее путешествии за гра
ницу (в 1781–1782 гг.), по возвращении в Россию был сослан в
свою саратовскую деревню Надеждино по ничтожному поводу, и
лишь по просьбе великого князя Екатерина разрешила ему при
езжать в Петербург для свидания со своим царственным другом
один раз в два года. Едва ли можно сомневаться, что, действуя
таким образом, императрица была раздражена дошедшим до нее
известием, что ее сын стал членом общества, которое она, как
истая вольтерианка, от души презирала. Не могло ей нравиться и
то, что опальный цесаревич нашел себе приверженцев, хотя от
политических опасений она была еще далека.
Масоны, однако, не унывали, празднуя свое торжество: в
России они думали увидеть на троне своего братамасона, как
это уже было в Швеции и как произошло потом в Пруссии в
1786 г. после смерти старого королявольтерианца Фридриха II.
Свои ожидания, не совсем лестные для самой императрицы, они
решились выразить публично. В рукописных сборниках масон
ских произведений появилось стихотворение, из которого вид
но, как мало масоны знали и понимали великого князя. Впро
чем, в это время характер Павла Петровича еще не обрисовался
во всей своей жестокости и переменчивости; тем не менее, об
ществу были известны его взгляды на управление.
Не чудно возложить оковы
На слабы смертных телеса,
Но взять под власть сердца свободны
Прямые зрятся чудеса.
А если обладать душою
Того, кто участью своею
На свете превосходит всех,
169
С каким примером не умею
Сравнить великий сей успех!
О старец, братьям всем почтенный,
Коль славно, Панин, ты успел:
Своим премудрым ты советом
В храм дружбы сердце Царско ввел.
Венчанна, мира красотою
Пленил невинной простотою
И что есть смертный вразумил,
Власть пышну с службою святою
И с человечеством смирил.
Не мни, что рабством утесненный
Тебя ласкает слабый льстец —
Масонов ревность то вещает
И оных искренность сердец.
В порфире дружбы удаленный,
Союзов братских отчужденный,
Последуя стезе твоей
И в наш вступивши храм священный,
Колико приобрел друзей!
Погиб отвергнувши советы,
Что в жизнь его давал Солон.
Грядущий за твоим примером
Блажен стократно! Он — масон!
Твоя доброта успевает,
К отраде бедных честь сияет
И с той восходит вверх звездой,
Что в утренней стране блистает,
Предвозвещая век златой.
Стихотворение это, ходившее в рукописи, очевидно, не удов
летворило масонов: они хотели громкого выражения своего во
сторга. И действительно, в «Магазине свободнокаменщиче
ском» 1784 г. (т. I, ч. 1, стр. 1312) появилась следующая песнь Пав
лу, написанная, кажется, И.В. Лопухиным:
Залог любви небесной
В тебе мы, Павел, зрим;
170
В чете твоей прелестной
Зрак ангела мы чтим.
Украшенный венцом,
Ты будешь нам отцом!
Судьба благоволила
Петров возвысить дом
И нас всех одарила,
Даря тебя плодом.
Украшенный венцом,
Ты будешь нам отцом!
С тобой да воцарятся
Блаженство, правда, мир!
Без страха да явятся
Пред троном нищ и сир.
Украшенный венцом,
Ты будешь нам отцом!
Уже ты видишь ясно
Врата бессмертных в храм,
К которому опасно
Ступают по трудам.
Тебе Минерва мать,
Ты можешь путь скончать.
Петрова кровь бесценна,
Богини русской сын, —
О отрасль вожделенна,
Теки, как исполин,
Блаженства вечный свет
Куда тебя ведет!
Екатерине не нужно было читать в сердцах, чтобы оценить
смысл стихотворения, постоянным припевом которого было:
«Украшенный венцом,
Ты будешь нам отцом!»
На масонов надвигалась гроза…
С начала 80х гг. XVIII столетия деятельность русских масонов
сосредоточилась преимущественно в Москве, вокруг Новикова,
Шварца и Типографской компании. Императрицу стали беспоко
ить не столько масонские «дурачества» московских мартинистов,
сколько их широкая благотворительная и просветительская дея
171
тельность, в которой она увидела проявление новой, опасной для
правительства общественной силы. Похвалы Павлу, раздававшие
ся из московского масонского лагеря, усугубили ее внимание. На
чались притеснения масонов, их деятельность подверглась конт
ролю правительства: уже в 1785 г. приказано было осмотреть в Мос
кве частные школы, испытать Новикова в православии и соста
вить перечень издаваемых им книг. Бурю эту мартинисты выдер
жали довольно спокойно, но с приездом в 1786 г. князя Н.В. Реп
нина задумали вступить в сношения с будущим своим «отцом»,
великим князем Павлом Петровичем. Строитель его
Каменностровского дворца Баженов привез ему в подарок от Но
викова книгу Арндта об истинном христианстве и избранную биб
лиотеку для христианского чтения. Великий князь, однако, уже знал
об отношении матери к московским масонам и принял этот пода
рок так, что Баженов, возвратившись в Москву, сказал «конфуз
но», что он был принят милостиво и книги отдал. На следующий
Запон
(собр. Д.Г. Бурлина)
172
год Баженов снова привез Павлу Петровичу для преподнесения
книги от масонов из Москвы. При этом Павел спрашивал у него,
уверен ли он, что в масонстве нет ничего плохого. Баженов уверил
цесаревича, что ничего плохого нет, а Павел Петрович с некото
рым неудовольствием говорил, что, «может быть, ты не знаешь, а
которые старше тебя, те знают и самих себя обманывают». Баже
нов клятвенно уверял, что нет ничего худого, и наследник закон
чил разговор словами: «Бог с вами, только живите смирно». Но
вслед за тем разразилась французская революция 1789 г., и уже вес
ной 1791 г. Екатерина приказала собрать точные сведения о марти
нистах, которых в то время не отличали от иллюминатов. Когда
зимой 1791–1792 гг. Баженов в третий раз явился к Павлу, то застал
его в большом гневе на мартинистов, о которых великий князь зап
ретил ему даже упоминать, сказав: «Я тебя люблю и принимаю как
художника, а не как мартиниста; о них же и слышать ничего не
хочу. И ты рта не разевай о них говорить». Великий князь чувство
вал, что его связь с масонством может дорого ему обойтись и что
масоны пострадают прежде всего за сношения с ним. Действитель
но, когда весной 1792 г. Новиков был арестован и начались допро
сы мартинистов, то следователи больше всего стремились выяснить
связь, существовавшую между ними и великим князем, и с этой
целью задавали вопросы. «Вопросы, — рассказывает сам И.В. Ло
пухин, — списаны были очень тщательно. Сама государыня изво
лила поправлять их и свои вмещать слова. Все метилось на подо
зрение связей с ближайшей к престолу особою; прочее же было,
так сказать, подобрано только для расширения завесы. В четвер
том или пятом пункте началась эта материя, и князь Прозоровский,
отдавая мне его дрожащею, правда, немножко рукою, таким же го
лосом говорил: “Посмотрю, что вы на это скажете?” — “О, на это
отвечать всего легче!” — сказал я и написал ответ мой так справед
ливо и оправдательно, [что] после много сие, конечно, участвова
ло в причинах благоволения ко мне оной высокой особы». На доп
росах мартинисты тщательно умалчивали о связях Павла с русским
масонством, но, не договорившись заранее, противоречили друг
другу. В дневнике Храповицкого от 26 мая 1792 г. записано: «Был
секретный пакет от князя Прозоровского с мартинистскими бума
гами; меня заставили прочесть из него одну только французскую
пьесу, чтобы не выбирать в grandprieur его высочества государя на