Бережнова М.Л. (отв. ред.). Интеграция археологических и этнографических исследований сборник научных трудов. Часть 1
Подождите немного. Документ загружается.
251
Женский инвентарь при укладывании в гроб включал в себя принадлежности рукоделия, это –
иголка с ниткой, ножницы, шелк, холст, веретено, шерсть, кудель. Из одежды – рубашка про запас. Из
туалетных принадлежностей первую необходимость составляла женская квадратная гребенка, ибо
женщина и там продолжала ухаживать за волосами. Обязательно кольцо (имитация серебра), которое
она никогда не с
нимала. Из пищевых продуктов в гробу у женщин, как и у мужчин, можно было видеть
яйцо. Однако семантика яйца не ограничивается его пищевой функцией. Как известно, яйцо (особенно
сырое) олицетворяет жизненную потенцию, которая нужна будет человеку и на том свете. Как полагает
Ю.А. Шилов, для возрождения [22]. Кое-что из вещей же
нщине кладут за пазуху, например холст,
иголку с ниткой. Видимо, чтобы было легче достать. Укладывая в гроб женщин, наказывали: «Не
забывай о рукоделии», что свидетельствует о продолжении активности в загробной жизни. В качестве
примечательной детали можно назвать пришивание к лобной части женщин – к сурпану серебряных
монет (обычно три) или их им
итаций. Таким образом, лобная часть напоминала хушпу – один из ярких
атрибутов замужней женщины. В качестве гипотезы можно предположить светоносную функцию монет
(особенно серебряных), что должно было способствовать освещению пути [4, с. 25; 20, л. 18].
Если хоронили девушку, то ей клали сурпан и другие женские наряды, ибо верили, что она там
выйдет замуж. Даже наз
ывали предполагаемого или конкретного жениха из недавно умерших парней.
Незамужнюю на том свете ждали не очень почетные занятия, например, пастьба домашних птиц.
В руки покойному давали какой-либо прутик. В основном, таволговый. Он пригодится для
прогнания злых духов, которые будут приставать там к новопреставленному. Чуваши заготавливали
таволгу задолго до своей сме
рти, что свидетельствует о традиционной вере в ее защитную функцию.
Например, в начале XX в. в д. Трехизб-Шемурша Буинского у. берегли прутики таволги на случай
смерти. В качестве заменителей таволги могли выступать мордовник, красная полынь или какая-нибудь
засохшая жесткая трава. В тех же целях могли дать в руки покойнику тупой нож [3, с. 60
9; 4, с. 518; 20,
л. 18]. Идея необходимости защиты на том свете имеет широкое распространение. Эту функцию
выполняли бузина у айнов, вяленая рыба в виде кетовых жабр у коряков [1, с. 112; 11, с. 82]. Затем на
смену им пришел христианский крест.
В зависимости от наклонностей личности в гроб клали необходимые умершему предметы, которые
могли отсутствовать у других. Ес
ли человек курил при жизни, обязательно давали трубку и табак
(махорку), а также огниво, кремень, трут; кто нюхал – получал свою табакерку. Пользовавшимся посохом
клали этот необходимый предмет. При захоронении курильщика к матице вешали листья табака, а
желающие могли пользоваться ими, подразумевая, что курят вместе с умершим. Если покойником
оказывалс
я знахарь, то в гроб клали его основные инструменты и приборы [4, с. 25; 6, с. 222; 20, л. 18].
Сверху гроб с умершим накрывают холстом. Желательно, чтобы он являлся продолжением холста,
постеленного вниз, т.е. в старину нижнее полотно оставляли с запасом, а после уложения покойника
накрывали свободным концом. Все это – рудимент заворачивания трупов и захоронения без гроб
а.
Список литературы и источников
1. Арутюнов С.А., Щебеньков В.С. Древнейший народ Японии: Судьбы племен айнов. – М.: Наука,
1992. – 209 с.
2. Архив Русского географического общества. Ф. 37. Оп. 1. Д. 48 (Вышеславцев А. Похороны и поми-
нальные обычаи крещеных чуваш Симбирской губ. второй половины XVIII в. 1883 г. 6 л.).
3. Архив Чувашского государственного института гуманитарных наук. I отдел (общий). Ашмарин Н.И.
Этно
графия, фольклор. 1841–1903 гг. 652 с.
4. Архив Чувашского государственного института гуманитарных наук. I отдел (общий). Ашмарин Н.И.
Археология, этнография, фольклор. 1895–1943 гг. 611 с.
5. Архив Чувашского государственного института гуманитарных наук. I отдел (общий). [Петров М.П.].
Чăвашсем (этнографический очерк). 1881 г. 77 с.
6. Архив Чувашского государственного института гуманитарных наук. I отдел (общий). Никольский Н.В.
Этнография, фольклор. 1892–1905 гг. 405 с.
7. Арх
ив Чувашского государственного института гуманитарных наук. I отдел (общий). [Михайлов].
Этнографические материалы, собранные в д. Старые Щелканы Цивильского у. Казанской губ. 1885 г. 58 л.
8. Архив Чувашского государственного института гуманитарных наук. I отдел (общий). Никольский Н.В.
Религия, археология, этнография, грамматика, фольклор. 1905–1911 гг. 616 с.
9. Архив Чувашского государственного института гуманитарных наук. I отдел (общ
ий). Никольский Н.В.
Этнография. 1909–1911 гг. 261 с.
10. Головнёв А.В. Говорящие культуры: традиции самодийцев и угров. – Екатеринбург: УрО РА Н , 1995.
– 607 с.
11. Гурвич И.С. Новые данные по традиционной обрядности коряков // Традиционные верования и быт
народов Сибири: XIX – начала XX в. – Новосибирск: Наука, 1987. – С. 75–84.
12. Денисов П.В. Религиозные верования чуваш: Ист.-этногр. очерки. – Чеб
оксары: Чуваш. кн. изд-во,
1959. – 408 с.
252
13. Димитриев В.Д. Два описания чувашей и чувашские словари второй четверти ХVIII в. // Вопросы
археологии и истории Чувашии: ученые записки. – Чебоксары: Чуваш. гос. изд-во, 1960. – Вып. ХIХ. –
С. 270–302.
13а. Кнорозов Ю.В. Иероглифические рукописи майя. – Л.: Наука, 1975. – 272 с.
14. Кудряшов Г. Тĕн тĕшмĕшлĕхĕ тата унпа кĕрешесси. – Шупашкар: ЧАССР кĕн. изд-ви, 19
70. – 72 с.
15. Магнитский В.К. Материалы к объяснению старой чувашской веры: Собр. в некоторых местностях
Казан. губ. – Казань: Тип. Имп. ун-та, 1881. – V, 266 с.
16. Миллер Г.Ф. Описание живущих в Казанской губернии языческих народов, яко то черемис, чуваш и
вотяков. – СПб.: Имп. АН, 1791. – VIII, 99, II с.: 8 л. ил.
17. Паллас П.С. Путешествие по разн
ым провинциям Российской империи. Ч. 1. – СПб.: Имп. АН, 1773.
– X, 115, 657 с., 117 ил.
18. Пекарский П. Путешествие академика Николая Иосифа Делиля в Березов в 1740 году // Записки
Императорской Академии наук. – СПб., 1865. – Т. VI. – С. 58–61.
19. Российская национальная библиотека. Отдел рукописей. Ф. Q.1V. Д. 379. (Щербаков, исправник.
Описание об идолопоклонниках-чувашах Буинского уезда. [1857] г. 21 л.). РНБ
20. Российский го
сударственный военно-исторический архив. Ф. ВУА. Д. 19026 (Масленицкий Тимо-
фей. Топографическое описание губернии Симбирской. 1785 г. 450 л.). РГВИА
21. Салмин А.К. Традиционные обряды и верования чувашей. – СПб.: Наука, 2010. – 241 с.
22. Шилов Ю. Прародина ариев: История, обряды и мифы. – Киев: Синто, 1995. – 744 с.
23. Strahlenberg Ph.J. Das Nord und Östliche Theil von Europa und Asia.-Stokholm, 1730 // Известия Об-ва
археологии, истории и этнографии. – Казань, 1893. –Т. XI. – С. 241–251.
С уложенным в гроб родственником прощаются у дома.
Чувашия, Яльчикский район, д. Полевые Буртасы.
253
Проблемы изучения и реконструкции
костюма традиционных культур
К. Алтынбеков, Д.К. Алтынбекова
Казахстан, Алматы, научно-реставрационная лаборатория «Остров Крым»
ИССЛЕДОВАНИЯ И РЕКОНСТРУКЦИЯ
КОСТЮМА ПО МАТЕРИАЛАМ КУРГАНА АРЖАН 2
Исследования костюма из кургана Аржан 2 начаты в Казахстане в связи с необходимостью рекон-
струкции погребения из кургана Чиликты в Восточно-Казахстанской области VIII–VII вв. до н.э.
(руководитель археологических исследований – Толеубаев А.Т.). Курган Чиликты, где найден непол-
ный комплект золотых украшений одежды, был ограблен еще в древности [3, с. 134], отдельные сохра-
нившиеся н
аходки идентичны аржанским, поэтому резонно было взять Аржан 2 за аналог.
Реконструкция костюма была выполнена Ефимовым В.Г., Чугуновым К.В. [4, с. 212, 214], однако,
представляется, что в ней не учтены некоторые особенности археологического материала. Имея боль-
шой опыт реконструкции археологических находок (костюм «золотого воина» из кургана Иссык в
Алматинской области, костюм сарматского во
ждя из кургана Аралтобе в Атырауской области, конское
убранство из могильника Берел в Казахстанском Алтае и др.), мы решили провести исследование
собственными методами на основе опубликованных материалов.
Прежде чем изготовить копию каждой вещи, детали и начать собирать все детали в единое целое,
нам необходимо провести их тщательный источниковедческий анализ. Анализу подверглись вс
е
металлические предметы из основного, «царского» захоронения. Приступив к изучению рисунков,
фотографий и других материалов, мы обнаружили на ювелирных изделиях новые, ранее не отмеченные
на рисунках оригиналов элементы – стилизованные образы, изображения, фигуры животных (рис. 1).
Постепенно выяснилось, что имеющегося материала для воссоздания одежды мужчины и женщины из
кургана Аржан 2 недостаточно. Наши исследова
ния поддержал один из авторов раскопок кургана
Аржан 2 А. Наглер, предоставив альбом фотоматериалов, что расширило круг источников. В итоге
всего было изучено более 800 фотографий и рисунков.
Этап источниковедческого анализа позволил уточнить технологию изготовления металлических
предметов и выполнить макетную реконструкцию (рис. 2).
После воспроизведения в металле скрупулезно изученных предметов мы перешли к анализу
рас
положения бляшек, украшавших мужской и женский костюм. Исследования осложнялись тем, что
на фотографии не были обозначены украшения мужского и женского костюма, хотя в подлиннике они
легко различались по технике изготовления: на мужском костюме – литье, на женском – тиснение из
тонкого золотого листа [1, c. 25]. Поэтому часть бляшек в месте их стыка у нас не были разделен
ы.
Однако после издания немецкой книги в мае этого года [4], все встало на свои места и теперь мы четко
знаем, где заканчивались женские и мужские детали.
В первоначальных публикациях материалов из могильника Аржан 2 имеется упоминание о том,
что бляшки на одежде были нашиты в виде криволинейного узора [1, c. 25]. Следующий этап был
связан с реконструкцие
й декора костюмов из металлических (золотых) бляшек. Учитывая, что изобра-
жение кошачьего хищника многократно повторялось в декоре одежды, кинжалов, ножен, мы гипо-
тетически предположили, что мотивы декора на одежде соотносимы с узорами на теле кошачьего
хищника. С предложенной версией также согласился А. Наглер.
Графический анализ археологических фотоматериалов (рис. 3) вы
явил и на мужском, и на женском
костюме изображение тигра, лежащего на плечах человека, со свисающими на спину и грудь лапами.
Таким образом, гипотеза о стиле, образе, присущем этому памятнику, подтверждается представлен-
ными реконструктивными материалами.
Следующим этапом было изготовление скульптурной пластилиновой модели в масштабе 1:10 с
элементами вооружения и декорированием куртки, кот
орые соотносимы с аутентичными археологиче-
скими материалами (рис. 4).
В настоящее время мы находимся на этапе воспроизведения текстильных деталей одежды. В этой
работе большую помощь оказывают материалы Глушковой Т.Н. по реконструкции технологии изго-
товления текстильных образцов из могильника Аржан 2 [2].
Работа по реконструкции внешнего вида костюма и вооружения воина по материалам мо
гильника Ар-
жан 2 (рис. 5) далеко не закончена, однако пройденный уже путь позволяет сделать следующие выводы:
254
– полная реконструкция возможна на основе использования всех результатов исследовательской
деятельности в разных областях науки;
– для полноценной реконструкции необходима полнота информации о всех артефактах из изуча-
емого захоронения и памятника в целом;
– качественная реконструкция может быть выполнена только при условии скрупулезного источ-
никоведческого изучения вещей;
– реконструкция костюма может быть выполнена то
лько поэтапно. 1 этап связан с источнико-
ведческим анализом, который включает визуальное и микроскопическое изучение предметов. 2 этап –
прорисовки и описание каждого из предметов и графическое моделирование. 3 этап связан с макетным
моделированием отдельных предметов, а затем и всего доступного для реконструкции костюмного
комплекса.
Список литературы
1. Аржан. Источник в долине царей. Археологические открытия в Туве. – СПб.: АО «Славия», 2004. –
64 с.
2. Глушкова Т.Н., Нурлубаева С.М. Реконструкция изготовления текстильных изделий археологиче-
ского памятника Аржан 2 // Археология, этнология, палеоэкология Северной Евразии и сопредельных терри-
торий. – Новосибирск: Изд-во НГУ, 2007. – С. 101–103.
3. Самашев З.С., Толеубаев А.Т., Джумабекова Г.С . Со
кровища степных вождей. – Алматы: ОФ «Бе-
рел», 2004. – 176 с.
4. Konstantin V.Čugunov, Hermann Parzinger und Anatoli Nagler. Der skythenzeitliche Fűrstenkurgan Aržan 2
in Tuva. Berlin, 2010. 330 s.
Рис. 1. Новые элементы, обнаруженные в процессе исследований:
а – золотая шпилька с ложечкой на конце и первоначальная прорисовка в виде растительного орнамента
[4, т. 54]; б – увеличенный фрагмент шпильки; в – уточненная прорисовка с выявленным изображением
животных на обратной стороне ложечки; г – первоначальная прорисовка бляхи от крепления портупеи;
д – восемь животных, обнаруженных на бля
хе (фрагмент) [4, т. 13]; е – увеличенный фрагмент бляхи;
ж – девятое животное, выявленное на кончике бляхи при исследовании фотографии.
255
Рис. 2. Воспроизведение в металле женского украшения из кургана Аржан 2:
а – фото оригинала из альбома А. Наглера; б – процесс работы – изготовление восковой модели;
в – металлическая копия.
Рис. 3. Графический
анализ археологических
фотоматериалов:
а – расположение бляшек
женского костюма в
раскопе (бляшки передней
и задней сторон обо-
значены разным цветом:
бляшки с передней стороны
– белым, бляшки с задней
стороны – темно-серым);
б – бляшки задней стороны,
графическая реконструкция
декора соответствует
узорам на теле тигра;
в – фото тигра;
г – изображение тигра на
ру
кояти кинжала-акинака.
Рис. 4. Варианты
реконструкции:
а, б – опубликованная
реконструкция мужского
и женского костюма
[4, с. 212, 214];
в – предлагаемая авторами
реконструкция
расположения нашивных
бляшек на кафтане.
256
Рис. 5. Скульптурная модель
в масштабе 1:10 с элементами вооружения и
декорированием куртки мужского костюма.
К. Базеян
Армения, Ширак, Центр арменоведческих исследований
ВЫШИВКА И КРУЖЕВО В АРМЯНСКОМ НАРОДНОМ КОСТЮМЕ
Как у многих народов, так и у армян, основным видом украшения национального костюма явля-
ется вышивка. У армян не существует общенационального типа народного костюма – он различен в раз-
ных историко-этнографических областях (ИЭО). Народная одежда в начале XIX в. была устойчивым
комплексом, сложившимся в соответствии со спецификой природно-географических и социально-эко-
номически
х условий и художественно-эстетическим вкусом армян. По покрою, общему силуэту, цве-
товой гамме, способах и технике декорирования прослеживаются два основных комплекса одежды:
восточноармянский и западноармянский. Наряду с другими отличительными элементами вышивка и
кружево являются особой знаковой системой и играют важную дифференцирующую роль. Среди
основных способов орнаментации костюма самыми архаичными и им
еющими сакральное значение
являются аппликация, набойка, плетение, вышивание, вязание и др. Вышитые и вязаные детали
считались сильными оберегами, и по народным повериям защищали владельца от сглаза, порчи и
нечистых сил [6]. Этим обусловлено и то, что вышивались, в основном те части одежды, которые имели
сокральную функцию – пояс, передник, подол и вырезы (рис. 1–3
).
Традиционный армянский костюм вышивался шелковыми, хлопчатобумажными, шерстяными,
золочеными нитками, использовался также разных видов бисер, блестки, тесьма, шнурки. Вышивалась
преимущественно праздничная одежда разных возрастных групп – от младенца до молодоженев. Коли-
чество, цветовая гамма и насыщенность вышитых частей одежды увеличивалась по мере взросления
носителя. В пожилом возрасте носить разноцветный, расшитый и блестящий костюм у арм
ян считалось
неприличным.
Вышивки разных частей женского праздничного костюма в каждой ИЭО отличались специфи-
ческим орнаментом, техникой выполнения, цветовой гаммой и др. Восточноармянские и западно-
армянские типы костюма различались наличием и богатством вышивки. У восточных армян (Айрарат-
ская, Гугаркская, Сюникская и Арцахская ИЭО) разноцветными шелковыми нитками, растительным
орнаментом выши
валась, в основном налобная часть женского головного убора – обруча (рис. 4).
Праздничное шелковое платье состоятельных женщин Еревана и Тифлиса украшали вышитый золотом
нагрудник и пояс-передник. Мужской, по типу общекавказский костюм, был лишен какой-либо орна-
ментации [7, с. 106].
Традиционная одежда западных армян, как женская, так и мужская, была богато вышита. У сель-
ских жителей Ва
спуракана отдельные части костюма – рукава, нагрудники, передники расшивались
разноцветными и шелковыми нитками по синему холсту, в технике полукреста или же счетной глади.
Весьма самобытна одежда мужчин Сасуна, Муша, Шатаха – белые брюки, безрукавки и головные убо-
ры украшались старинным орнаментом, вышитым шерстяными разноцветными нитками. Вышивались
мужские брюки также у К
иликийских армян – их шили из синего сукна, а по линиям швов вышивали
золоченными нитками или шелковым шнуром.
257
Золотошвейной вышивкой украшалась также мужская короткая верхняя одежда с рукавами (салта)
и без рукавов (елек) в Малий Армении, Киликии, Кесарии, Высокой Армении.
Более разнообразна и специфична вышивка западноармянского женского традиционного костюма,
которая отличается некоторыми характерными особенностями. Здесь также вышивались налобные
украшения на бархатной или плотной шелковой ткани. Неотъемлемой частью одежды женщин бы
л
передник, который красочно украшался разноцветной вышивкой.
В Васпуракане и близлежащих регионах (Ахцник и Туруберан) женскую, открытую спереди верх-
нюю одежду шили из местной хлопчатобумажной узорчатой ткани (мануса) и не украшали, однако
вышивались другие части костюма – шапочка (арахчи), головные платки, нагрудник, рукава и особенно
передник. Шерстяные или хлопчатобумажные передники – мезары вышивались разн
оцветным (крас-
ный, синий, желтый, белый) геометрическим орнаментом, выполненным крестовым швом. Вышивка
отличалась густотой и, как результат, от фона оставались лишь узкие полосы. Внешне они походили на
ковры, т.к. были схожи не только орнаменты, но и цветовая гамма.
Похожие передники характерны также для женского костюма в Малой Армении (городов Амасия,
Себастия, К
есария и др.). Здесь они несколько уже, вышитые счетной гладью геометрические орна-
менты расположены не по горизонтали, как в Васпуракане, а по вертикали [4, с. 13–14].
Во всех регионах Западной Армении Вышивкой украшались нагрудники, которые одевались под
платьем и закрывали большой вырез на груди. Нагрудники вышивались различной техникой, в
соответствии с орнаме
нтацией верхней одежды. Красивой золотошвейной вышивкой отличалась празд-
ничная короткая верхняя одежда – салта, сделанная из сукна или бархата, которая одевалась поверх
платья в холодное время года.
Своей изысканностью, красотой, сдержанной благородностью и оригинальностью отличается жен-
ский костюм Высокой Армении, Ширака и Джавахка, большая часть которого украшалась золотым
шитьем. Это единственный трад
иционный комплекс женской одежды, где присутствует кружевная
часть головного убора. Женский головной убор состоял из нарядной фески с большой шелковой кис-
тью, налобника с двумя рядами золотых монет, височных жемчужных подвесок, на которые надевали
обруч (вард) из красного бархата, надлобная часть которого украшалась мелкими разноцветными
кружевными цветочками, бутонами, листьями, птицами. Цветы изготавли
вали в виде розочек, лилий,
фиалок, колокольчиков и др. Кружевные цветы выполнялись близкими к реальности, лишь иногда под-
вергаясь некоторой стилизации. Цветы должны были стоять торчком, поэтому их изготавливали
игольным шитьем плотным швом, при котором ромбовидные клеточки поперечных нитей делились на
треугольники. Весь головной убор покрывался кружевной фатой [3, c. 21–22].
Схожими разноцветными кружевами обшив
ались женские набивные головные платки, которые
помимо армянок Высокой Армении носили также Киликийки, а также жители всей Западной Армении
до первой мировой войны.
В комплекс традиционного женского костюма Высокой Армении входили четыре вида верхней
одежды одного покрова, которые различались только тканью (сукно, бархат, шерсть) и наличием
вышивок. Шерстяные платья не вы
шивались, остальные украшались золотошвейной вышивкой, кото-
рая проходила по вороту, обшлагам и по подолу в виде узкой полосы, ритмично повторяющимся расти-
тельным узором. Нити для вышивки соответствовали тканям, употреблялся также круглый, тонкий и
довольный плотно крученый шнур, который легко ложился спиральными и закругленными обтека-
емыми узорами [1, с. 19–23].
Обязательным атрибутом женской од
ежды жителей Высокой Армении является также красный
бархатный или суконный передник, расшитый золотым шнуром. Передник вышивался по краям и по
нижним углам. Характерны миндалевидные орнаменты, которые встречаются во множестве и вариа-
тивны. Используются переплетенные между собой стилизованные растительные мотивы, Древа жизни.
В армянской художественной традиции аналогичные орнаменты встречаются с древних времен.
Примечатель
но, что дошедшие до нас самые старые образцы вышивок, датируемые XIII в.,
найдены при раскопках средневекового города Ани, которая находится в Шираке. Это платье малень-
кой девочки и покрывала – одна для подушки, другая для лица. Вышивки исполнены шелковыми, золо-
тыми нитями и шнурами. Узоры растительные и зооморфные: цветочная цепочка (на вороте), цв
еток,
напоминающий Древо жизни (на груди), стилизованные птицы в полете (на покрывале для подушки) и
лев со львенком на фоне стилизованного дерева (на лицевой накидке). Помимо этого были найдены и
другие фрагменты тканей, покрытые вышивкой [2, с. 280–281].
Особый интерес представляет деталь ткани, на котором вышита стилизованное Древо жизни,
напоминающее вышивки женского костюма Высок
ой Армении. Последующие исследования и анализ
выявили несколько общих черт вышеупомянутых вышивок и орнаментации женской одежды, как в
технике исполнения, так и в построении и стилизации растительного орнамента, в частности – Древа
жизни. Это делает возможным предположить генеалогическое родство золотошвейной вышивки сред-
невекового Ани и Высокой Армении, куда, возможно, переселились в да
льнейшем жители этого города.
258
Даже та малая часть вышивок и кружев, которые были представлены, позволяют высказать
мнение, что орнаментация традиционной одежды выполняла несколько функций – социальную, празд-
нично-ритуальную. В свою очередь вышивка и кружева имели этнодифференцирующую функцию.
Кроме того, вышитые и кружевные элементы национального костюма дают полное представление об
искусстве вышивки и кружева у армян, которые в хар
актерных чертах (техника выполнения, цветовая
гамма, орнамент и т.д.) представлены во всех историко-этнографических областях прежде всего на
одежде.
Список литературы
1. Авагян Н. Армянская народная одежда (XIX – начало XX вв.). – Ереван: АН АрмССР, 1983. – 109 с. –
(На арм. языке).
2. Аракелян Б. Города и ремесла Армении в IX–XIII вв. – Ереван: АН АрмССР, 1958. – Т. 1. – 374 с. –
(На арм. языке).
3. Давтян С. Армянское кружево. – Ереван: АН АрмССР, 1966. – 48 с. – (На арм. языке).
4. Давтян С. Армянское кружево. – Ереван: АН АрмССР, 1972. – 92 с. – (На арм. языке).
5. Папазян Э. Ар
мянский национальный костюм. – Ереван: Тигран Мец, 2000. – 147с. – (На арм. языке).
6. Степанян А. Орнамент армянской народной одежды (ритуальная, цветовая, знаковая системы) //
Армянская этнография и фольклор. – Ереван: Гитутюн, 2007. – Вып. 22. – Ст. 7–80 – (На арм. языке).
7. Тер-Саркасянц А. Армяне: история и этнокультурные традиции. – М.: Вост. литература, 1998. – 395с.
Рис. 1. Женский праздничный
костюм Еревана
Рис. 2. Женский праздничный
костюм амшенских армян
Рис. 3. Женский праздничный
костюм Высокой Армении
Рис. 4. Головной обруч
259
М.Л. Бережнова
Россия, Омск, государственный университет,
Сибирский филиал Российского института культурологии
ВЫБОР ТКАНЕЙ ДЛЯ ОДЕЖДЫ В РУССКОЙ КРЕСТЬЯНСКОЙ СРЕДЕ
(ПО ЗАПАДНОСИБИРСКИМ ЭТНОГРАФИЧЕСКИМ МАТЕРИАЛАМ)
Проблемы реконструкции костюма часто связаны с недостаточностью источниковой базы. Не
случайно древние формы костюма лучше известны в их элитарных, а не простонародных вариантах.
Данные по костюму, которые возможно получить археологическим путем, также относительно скром-
ны и достаточно односторонни – лучше изучен погребальный костюм. Поэтому при реконструкции
крестьянских костюмов приходится принимать решения «по аналог
ии», опираясь на сведения о
сохранившихся предметах, датируемых XVIII – началом XX века. Обычно это вещи, входящие в музей-
ные коллекции, то есть отобранные по своим художественным достоинствам собирателями прошлого.
Особое место в музейных коллекциях занимают образцы тканей. Их немного, чаще ткани домаш-
него производства представлены в вещах (одежда, скатерти, полотенца, постельное белье, пок
рывала).
Как правило, приобретение тканей бывает довольно случайным, далеко не все образцы имеют две
кромки, достаточны по размеру, чтобы оценить раппорт и т.д., редко описание ткани включает указание
на дальнейшее использование. Таким образом, при реконструкции костюма даже относительного прош-
лого встает вопрос о выборе ткани. Как соотносится выбор ткани с н
азначением будущего изделия?
Всегда ли ткани отбирались так же, как это следует из тех образцов одежды, что дошли до нас?
Анализ предметов одежды из музеев (учитывая все написанное выше) свидетельствует о разных
требованиях к покупным и домашним тканям, используемых для пошива одинаковых по функциям
предметов. Особое значение имеет структура переплетения и вы
бор цвета нитей как основной признак
утилитарного назначения ткани.
Предпочитали покупать ткани сложной структуры, часто многоцветные – тафту, штоф, парчу,
крупноузорчатый шелк. К таким костюмным комплексам, в XIX в. обычно сарафанным, шили рубашки
(блузы) из тонких белых тканей, которые изначально имели сложную тканую структуру или расши-
вались сложными узорами белой (в то
н ткани) нитью [3, с. 33–40]. Сейчас признано, что крестьянский
костюм уже с XIX в. (многие исследователи считают, что и раньше) испытывал влияние городской
моды [см., напр.: 1, с. 50]. Поэтому мы можем сопоставить праздничную одежду из покупных тканей
богатых крестьян, купечества и городских низов и одежду знати: объединяет их увлечение тканями
сложной структуры. При этом д
омотканину, даже высококачественной выработки, белой гладью не
расшивали, а предпочитали украшать более традиционными отделками – бранными полосами, счетной
вышивкой и т.д. [1, с. 81–85; 3, с. 68–71].
Крестьянки, хорошо владевшие техникой ткачества, умели изготавливать ткани, которые в современ-
ных каталогах музеев описываются как «белая брань», «ткани многоремизной техники» [см., напр.: 6,
с. 201–216]. Внешне они похожи на доро
гие покупные материи с тканым рисунком и их имитации, рас-
шитые белой гладью. Однако в известных нам костюмах и отдельных предметах одежды никогда не проис-
ходит смешения домотканины и белой глади или подмены дорогих тканей высококачественным узорным
полотном домашнего производства. Это косвенно доказывает, что в сознании крестьянок, производящих
одежду, существовали ж
есткие нормы, которые не могли быть отброшены в угоду моде, престижу и т.д.
Изложенные тезисы можно подкрепить наблюдениями над коллекциями одежды и тканей крес-
тьянского происхождения, которые хранятся в западносибирских музеях. Ретроспективные подсчеты,
основанные на полевых материалах 1970–1990-х гг., позволяют считать, что на рубеже XIX–XX вв. в
крестьянских хозяйствах производили 60–80 ар
шин ткани разного назначения. В пересчете на тради-
ционную меру холстов – стены – это составляет около 14 стен. Ежегодно для обновления постельного
белья, полотенец, скатертей ткали 6–7 стен. Еще 7 стен тканей производили для изготовления одежды.
Объем выработки тканей разных видов в крестьянских хозяйствах был неодинаков. Наиболее
востребованной в хозяйствах тканью были пестряди, и их вы
рабатывали больше, чем, например,
крашенины или неокрашенных холстов. Но эти сведения не позволяют определить процентное соотно-
шение тканей в общем производстве. Если считать музейные коллекции естественной выборкой, то
возможно произвести следующие подсчеты. Всего в музеях юга Западно-Сибирской равнины 319
образцов тканей для производства одежды. Часть из них употреблялась и в других целях. Если счи
тать,
что ткани для одежды в общем производстве относились к тканям другого назначения как 7:6 (см.
расчеты, приведенные выше), то можно вычислить, что 54% холстов и пестрядей уходило на одежду.
Предполагаемое соотношение разных видов тканей для одежды представлено в таблице 1. Считалось, что
все ткани, пригодные для производства одежды и вытканные в течение одного года, состав
ляют 100%.
260
Таблица 1
Доля разных видов тканей для одежды в общем производстве у русского населения
юга Западно-Сибирской равнины в последней трети XIX – начале XX в.
Количество образцов
Музей
холст крашенина пестрядь полусукно сукно
Новосибирский областной
краеведческий музей
16 13 102 54 2
Омский государственный
историко-краеведческий музей
27 2 93 9 5
Тобольский государственный
историко-архитектурный
музей-заповедник
– – 55 5 5
Тюменский областной
краеведческий музей
3 – 1 – –
Всего образцов 46 15 243 19 12
Могло быть использовано для
производства одежды
25 15 131 19 12
Предполагаемая доля данного
вида ткани в общем производстве
(%)
12,4 7,4 64,9 9,4 5,9
Данные подсчеты условны, но позволяют вычислить распределение домашней продукции по
видам тканей. Видимо, в среднем каждый год в хозяйстве производилось на одежду около 2 стен
пачесного холста, 2 стен пестряди и 2 стен ткани для верхней одежды. До 1 стены полотна оставляли
для пошива праздничной одежды.
Тканье поясов в данный подсчет не включен. Связано это с тем, что пояса не требов
али большого
количества сырья. С другой стороны все полевые материалы и данные, опубликованные об изготов-
лении поясов прежде, свидетельствуют о том, что отношение к их изготовлению было не просто
прагматическим, но носило определенный символический характер (например, изготовление пояса для
жениха, для сына, покидающего родной дом). Со
ответственно работы по изготовлению поясов носили
«разовый», непериодический характер.
Анализ коллекций показывает также жесткую детерминированность соотношения «ткань–одеж-
да». Если отвлечься от банальных уже замечаний, что повседневную одежду шили из домотканины,
праздничную – из покупных тканей, то можно увидеть и другие закономерности. Например, до
1990-х гг. в поселениях бывшей казачье линии ст
арожилы утверждали, что казачки сами не ткали, а
пользовались только покупными тканями фабричного производства. Сохранились фотоснимки, сделан-
ные Н.Г. Катанаевым в 1909 г. в казачьих поселках Степного края (Северный Казахстан), которые
доказывают, что здесь использовали ткани домашнего производства для производства верхней халато-
образной одежды [5]. Г.Е. Катанаев в статье 1893 г. у
поминает такую одежду как «собственные изделия
из русских материй». Крой таких халатов всегда аналогичен крою крестьянских халатов, которые
обычно называют «шабурами», «зипунами» и т.д. «Бешметы», отчасти похожие на халаты и функцио-
нально им аналогичные, кроились с проймой и отложным воротником, подобно пиджаку или пальто, в
которые затем и трансформировались [4, c. 12]. Фотографии по
казывают, что шили этот вид верхней
одежды из фабричных тканей.
Подобных закономерностей можно найти немало. Незыблемость системы «ткань–одежда» в крес-
тьянском сознании может быть проиллюстрирована следующим примером.
В фондах Тобольского государственного историко-архитектурного музея-заповедника хранится
альбом из 20 «образцов ученических работ, выполненных на курсах ткачества командированной Ми-
нистерством земледелия и государстве
нных имуществ А.Г. Доливо-Добровской в с. Введенском Кур-
ганского уезда Тобольской губернии 13 июня – 10 августа 1900 г.» (номер коллекции ТМ 10251 / 1–20).
Подобные курсы были направлены на вовлечение крестьян в мелкое предпринимательство, обеспе-
чение дополнительного заработка, расширение рынков услуг и товаров. Занимались на курсах местные
крестьянки. Интересно посмотреть, чему их обучали на курсах.
Руководительница ку
рсов – Анна Гавриловна Доливо-Добровольская, известный автор работ по
ручному ткачеству первой трети XX в., пыталась развить художественный вкус подопечных, а не толь-
ко усовершенствовать их технические навыки. Завершая обучение, девушки ткали, например, следу-
ющее.
ТМ 10251/2. Ткань для одежды. Многоремизное ткачество с дополнительным утком. Нити хлоп-
чатобумажные, основа – белая, уто
к – синий.