Бердников Г.П. (глав.ред). История всемирной литературы в 9 томах, Том 2

Подождите немного. Документ загружается.

ЛИТЕРАТУРЫ ЮЖНЫХ СЛАВЯН

381

обширного трактата Дамаскина («Точное изло-

жение ортодоксальной веры»), названного в сла-

вянской традиции «Слово о правой вере». Были

переведены те главы (из 100 глав трактата пе-

реведено 48), которые Иоанн считал наиболее

доступными и важными для болгарской духов-

ной жизни его времени. Он не переводил те гла-

вы трактата, которые носили отвлеченный спе-

цифически богословский характер.

В предисловии («Прологе») к своему труду

Иоанн указал на значительные трудности пере-

вода этого сочинения с греческого на «славян-

ский» язык. Греческий оригинал был вообще

весьма сложен, особые затруднения представля-

ла передача его философской и догматической

терминологии, отвлеченных понятий и умоза-

ключений. Высокая образованность, талант и

трудолюбие Иоанна позволили ему удачно вы-

полнить эту трудоемкую работу, в которой его

поддерживал и ободрял монах Доке, брат князя

Бориса. Само появление у славян «Слова о пра-

вой вере» было новым достижением в развитии

их книжной культуры. Освоение этой книги тре-

бовало от читателей значительной образованно-

сти. Очевидно, такая высокая подготовка и да-

валась ученикам Преславской школы.

Важно отметить, что Иоанн Экзарх проявил

большой интерес к естественнонаучным основам

ранневизантийской христианской литературы.

Некоторые главы, переведенные им из указанно-

го

труда Дамаскина, содержали сведения об уст-

ройстве Вселенной, о четырех ее первоэлемен-

тах (огонь, земля, вода, воздух), о семи плане-

тах: Солнце, Луна, Зевс (Юпитер), Гермес

(Меркурий), Арес (Марс), Афродита (Венера),

Кронос (Сатурн). Читатель получил первые све-

дения и о знаках зодиака, и о том, что Луна

получает свой свет от Солнца. Рассказывалось и

о главнейших реках (Ганг, Нил, Тигр, Ефрат),

различных животных и растениях.

Иоанн Экзарх, очевидно, глубже других бол-

гарских писателей этой эпохи осознал необходи-

мость создания пособия для более широкого

образования болгарского раннефеодального об-

щества. Поэтому он предпринял обширный и

своеобразный труд, содержавший значительно

больше сведений о мироздании, чем это было в

книге Иоанна Дамаскина. Главным трудом

Иоанна Экзарха стал «Шестоднев».

Эта книга Иоанна Экзарха имела особое зна-

чение, так как благодаря ей болгарская и другие

славянские литературы приобщались к древней

и широко распространенной традиции этого ро-

да естественнонаучных произведений. В таких

сочинениях подробно описывалась христианская

концепция устройства всего мира. При помощи

обширных материалов и символических пояс-

нений они толковали библейскую легенду (три

главы из «Книги Бытия») о создании всего ми-

ра богом в шесть дней (откуда и название —

«Шестоднев»). Многие из ранних писателей

христианства создали жанр шестодневов, кото-

рые служили своего рода энциклопедиями, зна-

комство с которыми было необходимо для каж-

дого образованного человека. Наиболее значи-

тельными были шестодневы Оригена (III в.),

Лактанция (ок. 304), Евстафия Солунского, Еф-

рема Сирина, Василия Великого, Амвросия Ме-

диоланского, Григория Нисского, Григория На-

зианзииа, Иоанна Златоуста, Севериана Геваль-

ского, Августина (IV—V вв.), Георгия Писиды

и Анастасия Синаита (VII в.). Из этого перечня

видно, что объяснениями сотворения мира зани-

мались «отцы церкви», как восточные (Иоанн

Златоуст, Василий Великий), так и западные

(Августин). Иоанн Экзарх опирался главным об-

разом на шестодневы Василия Великого и Севе-

риана Гевальского. Кроме них, Иоанн, несомнен-

но, пользовался различными сочинениями Васи-

лия Кесарийского, Феодорита Киррского и упо-

минавшегося выше Иоанна Дамаскина. Эруди-

ция Иоанна Экзарха была очень значительной,

ему, по-видимому, был известен сборник естест-

веннонаучных знаний (во многом — фантасти-

ческих) «Физиолог».

Как и все авторы шестодневов, Иоанн стре-

мился описать христианское представление о

мироздании и опровергнуть концепцию миро-

здания, созданную античными философами. Он

возражал древним мыслителям Пармениду, Фа-

лесу, Демокриту, называл имена Платона и

Аристотеля. Аристотеля Иоанн знал лучше дру-

гих античных авторов. Так, в шестом «Слове»

труда Иоанна содержатся рассуждения о чело-

веке, человеческом теле, отсутствующие у Васи-

лия Великого и Севериана Гевальского, но весь-

ма близкие по содержанию зоологическому

трактату Аристотеля. С этим трактатом Иоанн

мог ознакомиться по его византийской обработ-

ке монахом Мелетием. В заглавии одного из

стихов «ПІестоднева» указывалось: «Шестоденье

списано Иоанном презвитером ексархом от свя-

того Василия, Иоана и Сеурияна и Аристотеле

философа и инех, яко ж сам сведетельствует в

пролозе», т. е. — в предисловии.

С несомненным литературным мастерством

писал Иоанн о многих явлениях природы, стре-

мился описать и истолковать устройство неба и

земли, светил, свойства населявших землю жи-

вотных и птиц, сообщить доступные в те време-

на географические сведения о странах, морях,

реках и т. п. Эти описания и толкования Иоан-

на имели поучительный и этический характер.

Во многих случаях действительные или вообра-

жаемые свойства птиц или животных должны

были служить образцом для поведения людей.

382

ЛИТЕРАТУРЫ ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ЮГО-ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ

Например, сообщалось, что молодые аисты всег-

да заботятся о престарелом отце своем, у7ке

утратившем часть перьев: они согревают его

своими крыльями, поддерживают в полете, снаб-

жают его пищей. Такую же заботу обязаны про-

являть люди по отношению к своим престаре-

лым родителям. Когда у горлицы умирает ее

«подружка», то она не привязывается к друго-

му, оставаясь в одиночестве. Так я^е должны по-

ступать и овдовевшие женщины.

Как и во всех шестодневах, толкования Иоан-

на были основаны на христианской символике,

сопровождались нередко фантастикой, получа-

ли лирическую тональность и поэтичность, а в

ряде случаев — и полемичность (при опровер-

жении взглядов языческих философов). «ІПесто-

днев» Иоанна Экзарха не был простой компиля-

цией из трудов предшественников. Он обладал

стройностью авторского изложения, своеобраз-

ным отбором материалов и примеров с автор-

скими добавлениями и сведениями, относивши-

мися к современному Иоанну болгарскому об-

ществу. Содержание и стиль «Шестоднева» бы-

ли рассчитаны на культурную читательскую

среду, скорее всего, на придворное общество.

Своим трудом Иоанн Экзарх сделал большой

вклад и в развитие литературного древнеболгар-

ского языка.

В «Шестодневе» Иоанна было много ориги-

нальных и актуальных для его времени и среды

рассуждений. Таковы его высокие представле-

ния о славянском языке, об отличиях его от язы-

ка греческого, об обычаях и жизни славян. Осу-

дительно говорит Иоанн о славянском язычестве

(вере «поганных словень» в солнце), о распро-

странявшихся в Болгарии ересях. Важны его

суждения, относящиеся к проблемам молодой

болгарской государственности. Они касаются

порядка престолонаследия от отца к сыну у

болгар и у хазар. Это было весьма существенно

как раз в период образования Первого Болгар-

ского царства, с наследованием престола князя

Бориса I его сыном князем (затем — царем)

Симеоном, а не братом Бориса Доксом, который

удалился в монастырь. В предисловии Иоанн

обращался к своему покровителю — князю Си-

меону. В шестом «Слове» Иоанн красочно изо-

бразил Преслав, вызывающие удивление кня-

жеский дворец, палаты, украшенные церкви

(мрамор, золото, серебро и т. п.). Он описал и

самого киязя Симеона в роскошном одеянии, с

золотым мечом на бедре, сидящим в окружении

богато одетых бояр. Как очевидец, Иоанн восхи-

щался красотой княя^еского двора, и это его опи-

сание, единственное в своем роде, представляет

большую историко-культурную ценность.

Вместе с тем в «Шестодневе» говорилось и о

неравепстве людей, о страдающих болгарских

«смердах» и «нищих». В этом отношении Иоанн

следовал лучшим традициям проповедей «отцов

церкви», особенно Иоанну Златоусту, развивав-

шему тему «милосердия» к бедным.

В предисловии к «Шестодневу» Иоанн Эк-

зарх воссоздавал перед читателями исполненную

лиризма картину прекрасного мироздания. Так,

например, Иоанн писал: «Радость не знает тру-

да и растит крылья. И как не хотят радоваться

те, кто разумеет, ради кого небо солнцем и звез-

дами украшено, ради кого украшена и земля са-

дами, дубравами и цветами, и опоясана горами,

ради кого море и реки и все воды наполнены

рыбами, ради кого и самый рай приуготовлен?»

И далее: «Видя солнце, ходящее то к северу, то

к югу, то посредине неба, и луну, то увеличи-

вающуюся, то уменьшающуюся, и звезды, в по-

ложенное для них время восходящие и заходя-

щие, указывающие время жатвы и посева и воз-

вещающие путешествующим по водам бурю и

затишье, — видя все это, мы славословим твор-

ца, создавшего такие красоты [...] Когда жѳ

видим, что в соответствующее время доя^дь по-

ливает землю, и земля покрывается травой, и

нивы волнуются, и покрываются зелепыо дуб-

равы, и созревают плоды, и одеваются расти-

тельностью горы,— произнесем хвалу богу,

скажем с блаженным Давидом и с ним воспоем,

говоря: «Возвеличились дела твои, господи, все

премудростью сотворил ты». Когда я^е слышим

певчих птиц, поющих различными голосами

прекрасные песни, соловьев поюших, дроздов,

соек, иволг, дятлов, щуров, ласточек, жаворон-

ков,— возвеселимся, славя творца». Этот ве-

ликолепный гимп миру и его красоте, исполнен-

ный в духе средневекового христиапского опти-

мизма, свидетельствует об общей настроенности

раннефеодального болгарского общества и бол-

гарской литературы времени киязя Симеона, ко-

торому и был посвящен труд Иоанна Экзарха.

Впоследствии этот «Шестоднев» получил рас-

пространение в древних литературах Руси и

Сербии и занял в них значительное место.

К Преславской школе относится также писа-

тель Черноризец Храбр, известный только од-

ним, но весьма интересным произведением —

«О письменах» (оно было написано, видимо, в

последнее десятилетие IX в.). Биографических

сведений об авторе не сохранилось. В науке

существует предположение, что имя Черноризец

Храбр было псевдонимом какого-то писателя.

Предполагается, в частности, что под этим псев-

донимом скрывался сам киязь Симеон. Все со-

чинение Черноризца Храбра является одновре-

менно историей и апологией славянской пись-

менности. Храбр был хорошо осведомлен о дея-

тельности славянских первоучителей, особенно

о Константине (Кирилле). Он почерпнул эти

ЛИТЕРАТУРЫ ЮЖНЫХ СЛАВЯН

383

познания, скорее всего, от учеников Кирилла и

Мефодия, работавших в Болгарии — Наума,

Климента, Константина. В сочинении «О пись-

менах» ярко сказалась личность автора, его тем-

перамент, убежденность в своей правоте, пат-

риотизм. Храбр отстаивал идею равноправия

народов, права славян на культурное самоопре-

деление через письменность на своем языке.

Весьма интересны его взгляды на происхожде-

ние славянской письменности. Первоначально,

как он писал, славяне-язычники книг не имели,

но пользовались «чертами и резами» (сущность

этой письменности остается дискуссионной).

Приняв христианство, они должны были поль-

зоваться «римскими и греческими письменами».

И так прошло много лет. «Потом же человеколю-

бец бог... послал им святого Константина Фи-

лософа, называемого Кириллом, мужа праведно-

го и истинного, и сотворил он им письмена...»

По словам Храбра, Кирилл составил азбуку из

38 букв, причем часть их была взята по образ-

цу «греческих письмен», а другие буквы были

добавлены для передачи особых знаков «славян-

ской речи». Обладая отличными познаниями

средневекового лингвиста, Храбр отметил невоз-

можность передачи греческими буквами ряда

звуков славянской речи (б, ж, ц, ч, ш, ю, я).

Храбр не без основания полагал, что само гре-

ческое письмо возникло под влиянием более

древнего финикийского. В духе формировавшей-

ся в эту эпоху болгарской литературы Храбр по-

лагал, что и славянская азбука Кирилла долж-

на совершенствоваться.

Самым выдающимся литературным деятелем

из числа непосредственных учеников Кирилла и

Мефодия был Климент Охридский, создатель

охридской духовной школы. Ему посвящены

два жития, написанные на греческом языке

архиепископами охридскими Феофилактом

(пространное житие) и Дмитрием Хоматианом

(краткое житие), прославлявших его деятель-

ность. Следует заметить, что Феофилакт, агио-

граф Климента, был выдающимся греческим

писателем, богословом-экзегетом, учеником Ми-

хаила Пселла.

По-видимому, Климент был уроженцем Маке-

донии (род. ок. 830, ум. 916). Предполагается,

что Мефодий, управлявший одно время славян-

ской областью в Македонии, взял к себе Кли-

мента в качестве ученика и служителя. В даль-

вейшем Климент сопровождал Кирилла и Ме-

фодия в их великоморавской миссии, сопутство-

вал им при посещении Паннонии, Венеции и

Рима. Светское имя Климента неизвестно, но,

возможно, что это монашеское имя было дано

ему в честь Климента Римского. Изгнанный из

Великой Моравии, Климент прибыл в Болгарию

Климент Охридский

Икона из церкь-и св. Климента в Охриде. XIV в.

и поселился вместе с Наумом в доме одного

преславского боярина. Но вскоре, поощряемый

и награждаемый князем Борисом, Климент по-

лучил место учителя и проповедника (с 886 г.)

в области Кутмичевица (включавшей часть Ма-

кедонии и Албании), где его усилиями и был

создан новый центр духовной книжности и про-

свещения. Местные жители приняли Климента

с почетом и предоставили ему все необходимое

«в изобилии». Преподавательская деятельность

Климента принесла ему известность выдающе-

гося славянского педагога. Как преподаватель

он работал 7 лсѴг (до 893 г.), затем, по воле кня-

зя Симеона, был избран епископом Охридским.

Его преподавательское место занял Наум, при-

бывший из Преслава. После смерти Наума

(910) Климент вернулся в школу, где препода-

вал до конца своей жизни. В школе Климента

получали образование, по словам его агиогра-

фа, 3500 учеников (видимо, за 30 лет его педа-

гогической деятельности). Образование носило

церковно-книжный характер, и школа готовила

служителей церкви, священников и дьяконов.

Переводческая, литературная и проповедни-

ческая деятельность Климента была продолже-

нием и развитием кирилло-мефодиевского дела.

Направление работ Климента блия?е всего со-

прикасалось с деятельностью Константина Пре-

384

ЛИТЕРАТУРЫ ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ЮГО-ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ

славского, их проповеди как бы дополняли друг

друга. Близость книжной и церковной деятель-

ности Константина и Климента (оба они стали

первыми болгарскими епископами), а также от-

меченный выше переезд Наума из Преслава в

•школу Климента Охридского свидетельствуют о

.дружеском единении в работе обеих школ.

Подобно Кириллу и Мефодию, как и другим

их последователям, Климент очень много зани-

мался греческой богослужебной книжностью.

Он перевел с греческого «Цветную триодь», воз-

можно, принимал участие в переводах «Синай-

ского требника» и «Чипа исповедания». Все эти

•книги были необходимы для организации бол-

гарской церкви.

Климент писал очень много: среди его ориги-

нальных сочинений были поучения на церков-

ные праздники, «похвалы» (похвальное слово)

христианским подвижникам, описания жизни и

деяния пророков и апостолов, жития, «псалмо-

тіодобные песнопения» (посвященные Богоро-

дице и святым). Клименту принадлежит около

80 сочинений. Тематика таких сочинений оче-

видна из нескольких примеров их названий:

ч<Поучеиие о евангелисте Марке», «Поучение на

рождество Богородицы», «Поучение на роя^дест-

во Христово», «Поучение на Богоявление», «По-

учение об апостолах Петре и Павле», «Похваль-

ное слово об Иоанне Крестителе», «Похвальное

слово о Михаиле и Гаврииле», «Похвальное сло-

во о пророке Захарии», «Слово о душевной поль-

зе», «Слово о покаянии» и т. п.

Но Климент не ограничился такой традицион-

ной тематикой. Особенно интересны те его со-

чинения, в которых он повторял темы, близкие

его учителям Кириллу и Мефодию, а такяле пи-

сал о них самих и их миссии. Климент написал

«Похвальное слово Дмитрию Солунскому», зная,

несомненно, «Канон» Дмитрию, написанный Ме-

фодием. «Похвальное слово о Клименте Рим-

ском» Климента Охридского продолжало тему

сочинений ѳб этом же подвижнике, которые

принадлея^али Кириллу. Можно предполагать,

что Климент Охридский был автором простран-

ных житий Кирилла и Мефодия («паннонских

легенд»). Сочинения Климента обычно носят его

имя в разных формах: «Климент епископ сло-

веньский», «Святой Климент», «епископ Кли-

мент», «списано Климентом» и т. п.

Стиль поучений и похвальных слов Климента

не был витиеватым, но он не избегал и обычных

в патристической традиции риторических перио-

дов. Например, в «Похвальном слове Дмитрию

Солунскому» Климент восклицал: «Радуйся, све-

тозарное солнце Дмитрий, прогоняя мрак гре-

ховный [...] Радуйся, незаходящая заря, бла-

гочестием все просвещающая [...] Радуйся,

твердое основание отечеству своему». Это по-

следнее напоминание об отечестве Дмитрия Со-

лунского было важно и для памяти о «солуп-

ских братьях» Кирилле и Мефодии. В аналогич-

ных тонах раннехристианской книжности писал

Климент и о своем «небесном» покровителе

(«Похвала святому Клименту, патриарху рим-

скому, списана Климом епископом»). Климент

Римский, по словам Климента Охридского, «как

незаходящее солнце воссияв, всю землю светом

озарил», с детства он «добродетелями украшался,

как солнце светился», следуя по стопам апосто-

ла Петра, «под крылами его, как голубь вскорм-

лен был духовною пищею». Климент Охридский

восклицал о Клименте Римском: «Радуйся, не-

порочный орел, пролетевший всю вселенную, па

западе воссияв, как незаходящее солнце». Такой

же издавна утвердившийся, а потому и автори-

тарный стиль и топ изложения Климент Охрид-

ский использовал применительно к сочинениям

о своих учителях Кирилле и Мефодии. Традици-

онность эта была особенно важна, так как

только при ее помощи можно было показать

средневековым читателям (болгарам, затем

сербам, русским и др.) значение книжности и

литературы, создаваемой на «словенском»

языке. Так, в «Похвале Кириллу» («Похвала

блаженному отцу нашему и учителю словень-

скому Кириллу Философу») Климент называл

его «новым апостолом», деятельность которого

повсюду возрождала «весну на земле». Кирилл

сиял, «как солнце», он перелетал, «как орел»,

все страны, «от востока до запада, и от севера

до юга». Он «просветил бесчисленные народы,

во тьме неведения лежащие», повсюду он про-

гонял «греховный мрак». На фоне этих обычных

метафор утверждалась главная идея: Кирилл

прославлялся как «учитель языка нашего». По

существу эта похвала превращалась в востор-

женный гимн славянскому иервоучителю.

В «Похвальном слове Кириллу и Мефодию»,

как и в других памятниках кирилло-мефодиев-

ской традиции, наиболее возвышенная характе-

ристика давалась младшему из братьев. Кирилл

«умом и добродетелями вверх возлетал, как орел,

духовными крылами». Старший брат его Мефо-

дий мудростью в беседах своих, «как Соломон

явялся», в военных делах он был страшен, по-

добно библейским героям Самсону, Гедеону,

Иисусу Навину. Но «воеводский сан» он принял

ненадолго, затем «постригся в черные ризы»,

желая принять «белую и нетленную ангельскую

одежду», стал игуменом в монастыре «именем

Полихрон». Климент писал, что братья прошли,

«как солнце, темные места стопами своими про-

свещая, всякую мглу языческую духовным ог-

нем попаляя и еретическую». В западных стра-

нах, Паннонских и Моравских, они, «как солн-

це воссияли [...] просветили буквами и научи-

ЛИТЕРАТУРЫ ЮЖНЫХ СЛАВЯН

385

ли учеников церковной службе». И здесь основ-

ная мысль Климента состояла в том, что перво-

учители славян «совершили язык новый», он

славил их как двух «преславных учителей сла-

вянского языка, сотворивших письмена ему».

После смерти Кирилла в Риме, когда Мефодий

вернулся в «страны Моравские, все люди с ра-

достью вышли к нему навстречу и так приня-

ли

его, как ангела божьего». Климент Охридский

вновь повторял, что благодаря первоучителям

славян «имя божье прославляется на языке но-

вом», учение их «духовную сладость источает,

дает алчущим неоскудевающую пищу, жажду-

щим пеиссякающий источник, нагим подает

одеяние».

Поучения и похвальные слова Климента от-

личались лиризмом, искренней взволнованно-

стью. Особенно это относилось к сочинениям

Климента о Кирилле и Мефодии, повествуя о

которых, он вспоминал, видимо, и свою моло-

дость, проведенную вместе с ними.

Климент писал очень живо и темпераментно.

В ряде случаев его книжная речь приближалась

к народному языку и это, несомненно, усилива-

ло влияние его сочинений на духовную жизнь

болгарского раннефеодального общества. Извест-

ность Климента широко распространилась, по-

тому что, по словам его греческого агиографа

Феофилакта, он «составил простые и ясные сло-

ва» на все праздники, слова эти были понятны

«простым болгарам». В этом смысле Климент,

по мнению агиографа, стал как бы новым апо-

столом Павлом. Подобно Павлу, обращавшемуся

некогда к коринфянам, Климент обращался к

«новым коринфянам — болгарам». Климент

обогатил болгарскую церковь и «псалмоподоб-

ными песнопениями». Наряду с Константином

Преславским и Иоанном Экзархом Климент

Охридский своими сочинениями основал бол-

гарскую традицию в области проповеднического

искусства.

Сочинения Климента Охридского быстро при-

обрели большой авторитет. Его поучения и сло-

ва — великолепные образцы для подражания,

что, очевидно, входило в его задачу при основа-

нии литературной школы, состоявшей из моло-

дых славянских проповедников. Популярность

произведений Климента привела к тому своеоб-

разному явлению литературного синтеза автори-

тарных церковно-учительных сочинений, кото-

рый был характерен для литератур раннего

Средневековья. В рукописной традиции многие

сочинения, созданные эпигонами, приписыва-

лись кому-либо из «отцов церкви», например

знаменитому Иоанну Златоусту. В свою очередь.

Клименту стали приписываться поучения и

слова, составленные некоторыми его подража-

телями. Сочинения самого Климента тоже в ряде

случаев стали приписываться Златоусту, что

свидетельствовало об их высоком достоинстве.

Произведения Климента не были объединены в

одном сборнике, как, например, в «Учительном

евангелии» его современника Константина Пре-

славского. Поучения и слова Климента при их

переписывании включались в сборники различ-

ного назначения: «минеи четьи», «служебные

минеи», «прологи», «торжественники», «изма-

рагды», «златоусты» и др. Сочинения Климента

Охридского помещались в сборниках рядом с

произведениями самых авторитетных раннехри-

стианских писателей, таких, как Василий Вели-

кий, Иоанн Златоуст, Григорий Богослов, Афа-

насий Александрийский, Кирилл Александрий-

ский, Иоанн Дамаскин и др. Такая литератур-

ная приуроченность трудов Климента Охридско-

го показывает, что они по своему типу в основ-

ном соответствовали ранневизантийской хри-

стианской литературе IV—V вв., с добавлением

к ней только более поздних сочинений Иоанна

Дамаскина (VIII в.). По-видимому, никто из

болгарских и вообще славянских писателей ран-

нефеодального периода не вошел так широко и

органично в патриотическую литературу, как

Климент Охридский. Его поучения, похвальные

слова и другие сочинения заняли важное место

не только в древнеболгарской литературе, но

через ее посредство также в других древнесла-

вянских литературах.

Оценивая «золотой век» древнеболгарской

литературы и его значение для других славян-

ских литератур, следует учитывать с одной

стороны, общие закономерности литературного

развития раннефеодальных государств, приоб-

щаемых к христианству, а с другой

—

специ-

фические условия связей болгарской литера-

туры с литературой византийской.

Как уже отмечалось, царь Симеон получил

блестящее образование в Константинополе, где,

возможно, учились и некоторые другие болгар-

ские аристократы. Было бы невозможно пред-

положить, что Симеон и его окружение, рав-

но как и ученики Кирилла и Мефодия, не зна

ли современной им византийской литературы.

Однако эта литература лишь в малой мере мог-

ла содействовать задачам христианизации сла-

вян и создания первоначальной славянской

книжности.

В византийской литературе IX

—

начала X в.

традиции «отцов церкви» высоко ценились, но

уже в качестве образцов классики, уходившей в

далекое прошлое. В этой литературе начало воз-

никать внимание к еще более глубокой (и при-

том — языческой) старине. Писатели стали про-

являть все больший интерес к античной филосо-

фии, историографии, художественной прозе и

25 История всемирной литературы, том 2

386

ЛИТЕРАТУРЫ ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ЮГО-ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ

поэзии. Правда, оставались еще популярными

историографические сочинения, основанные на

библейской концепции мироздания, совмещав-

шие ее с некоторым наследием античной мифо-

логии. Таковы были, например, переведенная в

Болгарии в эпоху царя Симеона «Хроника»

Иоанна Малалы (VI в.) и проникнутая церков-

ными традициями «Хроника» Георгия Амартола

(IX в.). Но и церковные писатели высокого сана

стали создавать значительные сочинения лите-

ратурного и энциклопедического характера.

Труд патриарха Фотия «Мириобиблион» свиде-

тельствует о широкой эрудиции автора: здесь

приводились и критически оценивались выдерж-

ки из 280 писателей. Кроме патриарха Фотия, и

другие видные деятели византийской церкви

IX в. занимались литературой и различными

науками. Крупный ученый патриарх Иоанн

Грамматик писал акростихи иконоборческого

характера. Митрополит Игнатий был видным

прозаиком и поэтом. Он переложил стихами бас-

ни Эзопа, сочинил ряд канонов, написал в дра-

матической форме поэму ніа библейский сюжет.

Таким образом, византийская литература, до-

статочно богатая (даже в пределах деятельности

церковных писателей), представляла обширные

возможности для выбора ее образцов болгарски-

ми писателями и переводчиками.

Болгарские деятели культуры ясно понимали,

что их первой задачей было христианское вос-

питание читателей-неофитов. Эти читатели толь-

ко начинали привыкать

к<

книжности, они нуж-

дались в апологетических основах нового для

них мировоззрения. Поэтому развитие славян-

ской книжной культуры нужно было начинать с

популяризации византийской классики, с разъ-

яснения библейской концепции мироздания и

истории, а таюке с освоения традиционных

естественнонаучных представлений. На этой ос-

нове и был создан болгарский «Шестодневе

Иоанна Экзарха

—

сочинение, восходящее к

старинной традиции раннехристианских писа-

телей.

В VIII—IX вв. в Византии развивалась грече-

ская агиография, насыщенная витиеватой рито-

рикой. В славянских землях получил развитие

совсем иной тип агиографических сочинений.

Болгарские писатели в своих произведениях

(яштия Кирилла и Мефодия, поучения, пох-

вальные слова и др.), опирались на традиции

раипевизантийских писателей. В Византии древ-

нее искусство ораторской прозы (поучение,

проповедь) к этому времени пришло в упадок.

Но ораторская проза такого типа, духовно воз-

вышенная и классически стройная, возродилась

в болгарской литературе.

В Болгарии были, во-первых, осуществ-

лены переводы с греческого сочинений древних

церковных ораторов (Иоанна Златоуста и др.),

а во-вторых, созданы собственные произведения

подобного рода. Наследие высокого искусства

проповеди продолжили Климент Охридский,

Константин Преславский, позднее — древнерус-

ские писатели (Кирилл Туровский и др.).

Создавая свою новую книжную культуру,

болгарские писатели должны были утвердить

высокий авторитет славянских первоучителей

Кирилла и Мефодия, прославить их важнейшую

для славян деятельность. Но в идеологических

условиях эпохи такая задача могла быть успеш-

но решена только при помощи тех общих пред-

ставлений, символов и метафор, которые издав-

на вошли в традицию при описании древних

христианских подвижников. Поэтому Кирилл и

Мефодий уже в сочинениях их учеников сразу

стали изобрая^аться в качестве «новых апосто-

лов», к ним прилагались веками испытанные

метафоры («солнце», «орел», борьба «света» с

«тьмой», и т. п.).

Несомненно, Кирилл и Мефодий, их ученики

и последователи (Климент Охридский, Констан-

тин Преславский, Иоанн Экзарх), а также по-

кровители болгарских писателей князь Борис и

царь Симеон глубоко сознавали духовные по-

требности и реальные условия создания для

болгар и других славян собственной литера-

туры.

Но перед первоучителями славян и их бли-

жайшими последователями возникла необходи-

мость преодоления таких трудностей в создании

своей книжности, каких не знали даже «отцы

церкви» (IV—V вв.). В те далекие времена, ког-

да «отцы церкви» впервые создавали христиан-

скую литературу, они имели в своем распоряже-

нии превосходно развитые еще во времена ан-

тичности литературные языки (греческий и ла-

тинский). Более того, некоторые из них (напри-

мер, Иоанн Златоуст и блаженный Августин)

получили высокое образование в языческих ри-

торских школах. Патристическая литература

прошла долгий путь (II—VIII вв.) своего слоя^-

ного развития. Славянским первоучителям и их

последователям было необходимо в короткие

сроки распространить основы вероучения и об-

разцы патристики среди славян (населения Ве-

ликой Моравии, Паннопии, Болгарии). Им

пришлось начать все это огромное дело с осно-

вания книжного языка, переводов, а затем л

собственных сочинений, необходимых для орга-

низации новой церкви. Все эти задачи решались

в условиях борьбы и с язычеством собственного

народа, и с ересями (богомильством и др.), и с

убеждениями «треязычников». Особые трудно-

сти для Кирилла и Мефодия представляли цер-

ковно-политические противоречия церквей ви-

зантийской и римской. В дальнейшем успешное

ЛИТЕРАТУРЫ ЮЖНЫХ СЛАВЯН

387

развитие литературной, переводческой и препо-

давательской деятельности в Болгарии стало

возможным только благодаря активному содей-

ствию со стороны государственной власти

(князь Борис, царь Симеон), как это впослед-

ствии было и в Сербии (особенно при княжеской

династии Неманичей), и в Древней Руси (при

великих князьях Владимире Святом и Ярославе

Мудром).

Таким образом, решая важнейшие вопросы

создания собственной феодальной культуры и

литературы, болгарские писатели в силу истори-

ческой необходимости должны были начинать

свою новаторскую деятельность с освоения тра-

диций ранневизантийской классики как автори-

тетного и доступного литературного наследия.

Этим и определялась широта их переводческой

деятельности. Только таким путем мог возник-

нуть у славян, в первую очередь у болгар, за-

кономерный для раннефеодальных обществ

процесс исторически последовательного лите-

ратурного развития. Болгария в конце IX—

X в. стала классической страной славянской

письменности.

С 60-х годов X в. в Болгарии зарождается и

совершенно другое неортодоксальное направле-

ние общественно-политической мысли и литера-

туры — богомильство. Влияние богомильства

продолжалось вплоть до XIII в. и получило рас-

пространение не только в Болгарии и на Балка-

нах, но и в Западной Европе, в частности, в Ита-

лии, где с начала XI в. развивалась ересь ката-

ров, перешедшая впоследствии во Фландрию и

Лангедок (XII в.), а также в Южную Францию

(альбигойцы). Европейское значение болгарско-

го богомильства в общем процессе развития

средневековых демократических двия^ений по-

добного рода было в том, что оно оказалось по-

средствующим звеном в передаче западноевро-

пейским народностям восточной дуалистической

догматики, как и вообще представлений о дуа-

листической природе мироздания. Так, исследо-

ватели давно отметили в качестве древних ис-

точников вероучения богомилов дуалистические

учения, возникшие на Востоке в III в. — мани-

хейство и в VI

— пач.

VII в. павликианство. От

них именно заимствовали богомилы представле-

ние о том, что все видимое в мире происходит от

злого начала, которое так же изначально, как

свет и добро. Это начало вкоренено в существо

человека, хотя оп и имеет в себе элементы света.

Но было в богомильском учении и то, что цели-

ком связано с болгарской действительностью ч

ее феодальным строем, точнее, с их неприятием

и отрицанием. Если весь материальный мир во

зле, делали вывод богомилы, то иконы, храмы,

церковная иерархия, светские владыки, само

государство — также от злого начала. Потому-то

именно в адрес богомилов звучали от их совре-

менников упреки, что они «хулят» высшее фео-

дальное общество. Отрицая существующие орга-

низации, богомилы, однако, учредили свою. Во

главе ее стоял первоучитель, под началом ко-

торого находились отдельные братства. Органи-

зационная сплоченность и целеустремленная ак-

тивность породили у богомилов ряд трактатов и

литературных сочинений, проводивших идеи их

доктрины.

Наиболее полно вероучение богомилов было

изложено в «Тайной книге», относящейся к се-

редине XII в. Она сохранилась благодаря пере-

воду ее на латинский язык для итальянской об-

щины богомилов, не разделив, таким образом,

судьбу большинства богомильских сочинений,

уничтожавшихся в Болгарии как еретические.

Учение богомилов в этой книге изложено в фор-

ме вопросов и ответов во время беседы Иоанна

Богослова и Христа, якобы состоявшейся за тай-

ной вечерей. Форма сочинения еще более услоя^-

нена тем, что в ней приводятся рассказ в рас-

сказе, когда Иоанн передает мысли Христа. В

«Тайной книге» содержится богатая система

образов, особенно в той ее части, где описывает-

ся, как природа переживает освобождение от

зла.

Особой художественностью и драматичностью

отличается богомильская книга «Видение

Исаии», в которой рассказ ведется от первого

лица, от имени пророка Исаии, который воочию

видит, как в космосе происходит страшная

борьба сатаны и его воинства с благочестием.

«Видение Исаии» — это не вполне оригинальное

сочинение. В нем древний апокриф «Вознесение

Исаино» пополнен богомильскими идеями. Та^

кой же переработкой греческой книги явилось и

богомильское сочинение «Разумник», в которой

некоторые сведения из области естествознания

переплетаются с языческими представлениями

и суевериями, всегда находившими в эту эпоху

благоприятную почву в народных низах.

С богомильством вела упорную борьбу в Бол-

гарии православная церковь и государственная

власть. Крупнейшим идеологом этой борьбы был

выдающийся болгарский писатель Козма Пре-

свитер.

В науке до сих пор остается нерешенным во-

прос, к какому времени следует относить его

жизнь и творчество. Ученые колеблются при

его решении от X до XIII в. Но вероятнее всего

Козма жил во второй половине или в конце X в.

Сочинение Козмы называется «Беседа на ново-

явившуюся ересь Богомила», известно также не-

сколько учительных слов Козмы. Обличение ере-

си приобрело у Козмы не только богословскийт

но и социальный характер. По его словам, бо-

25*

388

ЛИТЕРАТУРЫ ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ЮГО-ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ

гословы «хулят богатых, ругают старейшин,

укоряют бояр, считают противниками богу вся-

кого, кто работает на царя, и предписывают

всякому рабу пе работать на своего господина».

Вместе с этим обличение ереси побудило Козму

разобраться в породивших ее причинах, а это,

в свою очередь, заставляло его во многом кри-

тически отнестись к окружающей действитель-

ности. Козма сурово критиковал неаскетическое

поведение духовенства и монашества (монахи,

«как свиньи в хлевах пребывают», и т. п.), час-

тично — и аристократию. Следуя старой тенден-

ции, восходившей к Иоанну Златоусту и другим

«отцам церкви», Козма обличает неправедное

духовенство, которое берет от пасомого им «ста-

да» молоко и шерсть, но не заботится об «ов-

цах». Многие монахи не живут по данным им

обетам и этим соблазняют паству. Козма не жа-

леет красок, сильных гипербол, обращений,

восклицаний и упреков, рисуя трагическую кар-

тину состояния болгарского общества. Все это

он делает, разумеется, не потому, что он против

его устоев, а именно для того, чтобы перед опас-

ностью ереси, находившей столь широкую под-

держку у народных масс, укрепить этот строй.

Его сочинение художественно отточено и совер-

шенно. Структура «Беседы» подчинена ритми-

ческому началу. Нередко Козма прибегает к из-

любленной в византийском ораторском искусст-

ве форме анафоры.

Расцвет болгарской культуры в следующем

столетии сменился для Восточной Болгарии

трудным периодом византийского ига, который

продолжался с 1018 по 1185 г., т. е. вплоть до

создания Второго Болгарского царства. Литера-

тура на славянском языке преследовалась, по-

всюду насаждался греческий язык. Многие дея-

тели болгарской культуры вынуждены были по-

кинуть страну, но они несли высокие достиже-

ния болгарской культуры другим славянским

народам. Особенно значительна и плодотворна

была их роль в Киевской Руси. Ими были при-

несены или вновь сделаны переводы памятников

византийской и собственной литературы, во

многом они способствовали становлению и раз-

витию русской оригинальной книжности.

В самой Восточной Болгарии в этот период

вне контроля церковной и государственной

власти начинает преобладать народная, неред-

ко апокрифическая литература. Возникают на-

родные варианты житий, например «Житие

Иоанна Рыльского», очень простое и наивное

по своей композиции, или так называемая Со-

лунская легенда о Кирилле, содержащая его

будто бы автобиографический рассказ о креще-

нии болгар. Появляется даже апокрифическая

летопись, где фантастический, легендарный эле-

мент переплетен с реальными историческими

данными. Болгарские правители в этой летопи-

си крайне идеализированы, но изображение чуть

ли не райского процветания независимой в про-

шлом Болгарии в летописи звучит как противо-

поставление византийскому рабству и призыв к

его свержению.

Более благоприятными были условия для раз-

вития литературы в Западной Болгарии, где

сохранялась государственная независимость.

Впрочем, и здесь определенные трудности воз-

никали с ликвидацией Охридской патриархии и

подчинением церкви константинопольскому пат-

риарху. Охридские архиепископы — греки

Феофилакт (1084—1107) и Дмитрий Хоматиач

(1216—1234) способствовали развитию литера-

туры на греческом языке, хотя и не пренебрега-

ли при этом славянскими святыми — просвети-

телями. Каждый из них, как отмечалось выше,

написал па греческом языке «Житие Климента

Охридского», а известный византийский писа-

тель Георгий Скилица — греческое «Житие

Иоанна Рыльского».

Очень важной для сохранения традиций бол-

гарской письменности была широко развитая

деятельность западноболгарских монастырей по

переписыванию книг. Именно здесь в XI в. воз-

никли такие замечательные памятники письмен-

ности, сохранившие древнеславянскую кирилло-

мефодилевскую традицию, как Зографское и

Асемагіиево Евангелия, Синайские «Псалтирь»

и «Требник», «Клоцов сборник» и т. д.

С возрождением болгарской государственно-

сти в 1185 г., казалось, были созданы благо-

приятные условия для развития болгарской

культуры. Однако почти непрерывные династи-

ческие войны и феодальные междоусобицы и в

последней четверти XIII в. нашествие монголо-

татарских завоевателей создавали неустойчивую

и тревожную обстановку в стране, приводили к

гибели многих памятников письменности. Ста-

билизация происходит при царе Иване-Асеие II

(1218—1241). Столица Болгарии Тырново все

более возрастает как культурный центр, его

начинают сравнивать в самой Болгарии с Кон-

стантинополем. Из Византии, оказавшейся в это

время под властью крестоносцев, сюда стекают-

ся реликвии и святыни. Перенесение в Тырново

в 1233 г. мощей Параскевы-Петки Епиватской,

византийской подвижницы начала XI в., с это-

го момента ставшей называться Тырновской,

послужило поводом для составления летописно-

го рассказа об этом событии и краткого пролож-

ного жития святой. В них прославляется не

только святая как защитница Тырнова, но и са-

ма столица — «преславный град Тырнов». В

конце XIII в. возникает «Житие» зографских

мучеников, пострадавших от латинян в 1275 г.

ЛИТЕРАТУРЫ ЮЖНЫХ СЛАВЯН

389

В нем с особой горечью говорится о сожжении

в Зографском монастыре 193 болгарских книг.

В сознании болгар книга всегда оставалась

драгоценным средством сохранения самосоз-

нания и символом яшвой преемственности тра-

диций.

Именно в XIII в. в Тырнове были заложены

основы для того взлета, который сделала бол-

гарская литература в XIV в. Уже тогда были

созданы те ее произведения, которые оставались

образцом литературного творчества как в самой

Болгарии, так и в ряде других славянских

стран.

В XIV столетии болгарская культура была ве-

дущей в Юго-Восточной и Восточной Европе.

Поэтому с падением Второго Болгарского цар-

ства (1396) болгарской культуре был нанесен

страшный удар. Уничтожались ее памятники,

горели в огне книги, сотнями гибли ее творцы.

Развитие этой культуры было прервано в тот

момент, когда опа достигла своей вершины. С

конца XIV в. в Болгарии наступил период полу-

тысячелетнего турецкого ига. И только неистре-

бимая воля к свободе, воспитанное в предшест-

вующие века самосознание, как и чувство един-

ства с другими славянскими народами, позво-

лили болгарскому народу в труднейших усло-

виях сберечь, а потом и возродить свою куль-

туру.

3. СЕРБСКАЯ, ХОРВАТСКАЯ

И СЛОВЕНСКАЯ ЛИТЕРАТУРЫ

Возникновение и начальное развитие сербской

письменности тесно связано с кирилло-мефоди-

евской традицией, с просветительской деятель-

ностью многочисленных учеников и последова-

телей Кирилла и Мефодия, создававших новые

культурные центры. Ряд старославянских памят-

ников, такие, как «Мариинское евангелие»

(XI в.) и «Клоцов сборник» (XI в.), отражают

некоторые особенности сербского языка и воз-

никли, вероятно, на сербско-болгарском языко-

вом пограничье. Эти памятники дают основание

для предположения, что в Сербии в глубокой

древности была известна глаголица, которая за-

тем довольно скоро была заменена кириллицей

Древнейшие сербские памятники «Мирославово

евангелие» (конец XII в.) и «Волканово еван-

гелие» (начало XIII в.) писаны уже кирилли-

цей.

В хорватских землях, особенно в северной

Далмации, глаголическая традиция сохранялась

очень долго, почти до нашего века. Самые ран-

ние дошедшие до нас хорватские глаголические

памятники — «Венские листки» (отрывок мес-

сы, XII в.), фрагмент легенды о сорока мучени-

ках (XIII в.) и др. — свидетельствуют о тесной

связи ранней хорватской письменности с ки-

рилло-мефодиевской школой.

Эта связь, хотя и в слабой форме, заметна в

древнейшем памятнике словенского языка и ли-

тературы — Фрейзингенских (Брижиньских)

отрывках (конец X—начало XI в.), писанных

латиницей. Фрейзингенские отрывки, однако, не

положили начало словенской письменно-литера-

турной традиции. Она не была продолжена, и

лишь во второй половине XIV и в середине

XV в. вновь появляются краткие религиозные

тексты чіа отдельных словенских наречиях —

«Целовецкая (ратешская) рукопись» и «Стиш-

ская рукопись». По некоторым глоссам в немец-

ких текстах мояшо судить о существовании ка-

ких-то словенских текстов и формул и нерелиги-

озного содержания.

Иное полоя^ение наблюдается у сербов и хор-

ватов, в среде которых в XII—XIV вв. славян-

ская письменность и литературное творчество

достигли больших успехов. Появились писатели,

которые оказывали влияние на развитие словес-

ной культуры своих народов. Литература, оста-

ваясь в рамках того или иного культурного ареа-

ла — греко-славянского или романо-славяпско-

го, развивала и свои самобытные черты и все

ярче отражала историю и жизнь сербов и хор-

ватов, содействуя развитию их народного само-

сознания.

Оригинальным произведением, в равной мере

принадлежащим и сербской и хорватской лите-

ратуре, была «Летопись попа Дукляшша»

(«Барский родослов»), датируемая 1149—

1167 гг. Это прозаическое произведение, при-

надлеячащее к так называемой южной примор-

ской литературе, было написано, вероятно, па

сербскохорватском языке, а затем переведено нэ

латинский, господствовавший в то время в дал-

матинских городах. «Летопись» сохранилась в

двух более поздних списках — латинском и

сделанном с него хорватском. Ее автор, поп из

города Бара, довольно подробно описывает Дѵк-

лю (Дуклей в X—XI вв. называлась Черного-

рия), ее государственное устройство с монархом

и правителями областей — банами, с аристокра-

тией и крестьянами. Летопись содержит биогра-

фию князя Владимира, правившего в Крайне,

приморской части Дукли, в конце X в. В ней

четко прослеживается стремление объявить ди-

настию и подвластную ей страну многовековой,

признанной издавна Римом и Царьградом. В

этом памятнике использованы мотивы народных

эпических песен раннефеодального периода,

предания и легенды, переработанные не без

влияния греческих и латинских литературных

произведений. Историческое повествование не-

редко ведется в литературных формах, с драма-

тизированными сценами. Многие эпизоды ск -

390

ЛИТЕРАТУРЫ ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ЮГО-ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ

жетно завершены, как, например, рассказы о

борьбе сына и отца (князей Часлава и Радосла-

ва), об убийстве князем Владимиром Радомира.

В «Летописи» приведено немало легенд, объяс-

няющих названия городов и рек (Радославова

скала, Дубровпик, Бело). Есть в ней мотивы ре-

лигиозных сказаний, как запись о князе Влади-

мире, спасшем молитвой народ от ядовитых

змей. В «Летописи» уя^е довольно ярко выраже-

но литературно-художественное начало, что

видно в последовательном сюя^етном развитии,

например в истории о князе Владимире и Коса-

ре, в мотиве освобождения пленника царской

дочерью, в психологических характеристиках, в

изображении лиц как определенных типов.

Поп Дуклянин мечтал о возрождении прежней

славы Дукли и создании «королевства славян»

в ту пору, когда сама Дукля занимала неболь-

шую приморскую полосу от Котора до Скадара.

На ее границах вырастало и крепло новое госу-

дарственное образование Рашка, присоединив-

шее к себе потом и Дуклю, — Старая Сербия,

превратившееся впоследствии в могущественное

сербское государство Неманичей.

Феодальная сербская держава росла и креп-

ла, и вместе с ее ростом в XII—XIV вв. увели-

чилось число образованных людей, переписчи-

ков и писателей, служивших при дворах князей,

королей и воевод или бывших монахами в круп-

ных монастырях — центрах сербской культуры

и литературы. Такие монастыри, как Дечаны,

Студеница, Жича, Милешево, Грачаница и др.,

имели богатые библиотеки и свои скриптории.

В ту пору, как отмечает одна сербская запись

1202 г., «миози начаше книги и повести деяти».

Крепли культурные контакты с Византией и

соседними славянскими землями. В их осуще-

ствлении большую роль играл сербский мона-

стырь на Афоне — Хилендар, который был ос-

нован в конце XII в. великим жупаном Стефа-

ном Неманей и возвысился при его сыне Савве

Сербском, писателе и создателе независимой

сербской церкви. Многие культурные и лите-

ратурные сербско-русские и сербско-болгарские

связи шли через Афон, где с XII в. существует

русский монастырь св. Пантелеймона, в котором,

как известно, первое время жил и принял мона-

шество Савва Сербский (в миру Растко).

Памятники сербской литературы XIII—

XIV вв. довольно многочисленны и разнообраз-

ии. При преобладании церковных книг и пере-

водной с греческого богословской литературы

большое распространение получает литература

полусветского и светского характера, как пере-

водная, так и оригинальная. С укреплением го-

сударственности все большее значение приобре-

тали такие жанры, как родословы, летописи,

г;ития сербских святых, возникал особый стиль

актовых и юридических документов. В лучших

оригинальных произведениях того времени,

прежде всего в сочинениях Саввы Сербского и

его брата Стефана Первовенчанного, в ряду вы-

соких морально-этических идей ярко звучит

идея мира как необходимого условия процвета-

ния отечества, связанная со стремлением устра-

нить феодальные меяедоусобицы и укрепить

власть правящей династии Неманичей.

Распространенным ятіром в сербской лите-

ратуре были жития святых. Сербские жития

представляли собой самобытное явление: они

отличались от обычных житий святых, широко

известных в литературах Европы, более живым

и пространным изображением исторических со-

бытий и картин яшзни; в них описывались ре-

лигиозная и культурная деятельность высших

сербских феодалов, канонизированных церко-

вью. Сербские яштия совмещают в себе особен-

ности документальной письменности и художе-

ственных произведений.

Автором первого сербского жизнеописания

был первый глава автокефальной сербской

церкви архиепископ Савва (1175—1235), кото-

рый в 1208 г. в составленные им правила яшз-

ни (типик) Студеницкого монастыря включил

«Житие» его основателя — своего отца Стефана

Немани (родоначальника княжеской, затем ко-

ролевской династии), принявшего в монашест-

ве имя Симеона. Сочинение Саввы отличается

стройной композицией, живым изложением,

драматическими сценками и значительной эмо-

циональностью. Есть в нем яркие детали быта

и элементы пейзая^а. Важную роль играет пря-

мая речь героя (Немани), ей свойственна афо-

ристичность: в этом выражается, как считал

Савва, его мудрость. Савва прославляет Симео

на (Неманю) за его религиозные подвиги, опи-

сывает последние годы его яшзни и смерть. Рас-

сказывая о похоронах Симеона, он упоминает,

что отдать последний долг основателю сербского

государства прибыли представители многих на-

родов, в том числе «руси» (русские). Своей

многосторонней деятельностью Савва положил

начало целой школе писателей и способствовал

развитию сербской письменности. За ним сле-

довали его старший брат — король Стефан Пер-

вовенчанный, иеромонах Хилендарского мона-

стыря Доментиан, монах того же монастыря

Феодосий, архиепископ Даниил и др.

Стефап Первовенчаниый написал «Житие

святого Симеона» (т. е. Стефана Немани, 1216),

в котором поставил важные вопросы политики

жизни сербского государства конца XII—нача-

ла XIII в., описал деятельность своего отца Не-

мани не только как религиозного подвижника,

ио и как правителя, освободителя и объедините-

ля сербских земель, стража мира и справедли-