Белов В.А. Денежные обязательства
Подождите немного. Документ загружается.
Кто принимал на себя обязательство выплачивать заработную плату сотрудникам бюджетных
организаций и учреждений? Разумеется, сами эти организации и учреждения как юридические лица
(работодатели), вступая в трудовые отношения с этими работниками. Следовательно, сами эти
учреждения и организации и окажутся лицами, нарушившими собственные обязательства по выплате
заработной платы. Причина, по которой произошло нарушение обязательств, для работников этих
учреждений никакого значения не имеет. Даже отсутствие запланированного бюджетного
финансирования не является фактором, освобождающим от исполнения обязательств по выплате
заработной платы. Иными словами, одно лишь то обстоятельство, что то или иное учреждение или
организация состоит на бюджетном финансировании, не может служить основанием переложения
ответственности за нарушение этим учреждением или этой организацией своей обязанности по выплате
заработной платы на государство.
Точно также государство, которое не способно предоставить вовремя или в необходимых
количествах средства для финансирования подведомственных ему организаций и учреждений ни в коем
случае не может ссылаться в свое оправдание на негодяев-налогоплательщиков: вот, дескать, не
платят, а сами наживаются! Подобный сюжет замечательно обыгран в русской народной сказке ("Вода
не идет огонь заливать, огонь не идет камень палить, камень не идет топор тупить, топор не идет дубье
рубить, дубье не идет людей бить, люди не идут медведя стрелять, медведь не идет волка драть, волк
не идет козу гнать - нет козы с орехами!"), но писать на его основе мотивировочную часть постановления
Конституционного Суда - это, извините, чересчур!
Конституционный Суд подметил неравенство не в правах, а в источниках фактического
обеспечения их реализации. Причина нарушения обязанности, по мнению Конституционного Суда, - не
поведение обязанного лица, а те условия, в которых обязанное лицо действует. Но при таком подходе
можно зайти очень далеко, а вернуться к тому, с чего начал. "Бюджетникам" не платят зарплату потому,
что нет средств на финансирование. Средств на финансирование нет потому, что Иванов, Петров,
Сидоров и Ко не заплатили налоги. Иванов, Петров, Сидоров и Ко не заплатили налоги потому, что у
Иванова враги сожгли родную хату, от Петрова ушла жена, а с Сидоровым и Ко не рассчитались
контрагенты. Враги сожгли хату Иванова потому, что сотрудники доблестных правоохранительных
органов (несчастные "бюджетники", заметьте) работали непрофессионально; жена ушла от Петрова
потому, что ему ("бюджетнику", надо сказать) уже восемь месяцев не платят зарплату, а контрагенты не
рассчитались с Сидоровым и Ко потому, что налоговая инспекция обобрала их как липку (в полном
соответствии со своим правом на бесспорное списание всего подряд, судитесь потом, если хотите!). Но
вряд ли в данной ситуации кто-то решится утверждать, что в задержке зарплаты виноваты сами
"бюджетники" и само государство.
Получается, что мотивируя тезис о приоритетности налоговых платежей перед платежами
заработной платы соображением о "неравенстве" граждан, получающих зарплату от государства
(получателя налогов) и от частных лиц (налогоплательщиков), государство просто перекладывает на
плечи налогоплательщиков собственные проблемы ("Где бы денег достать, чтоб кормить эту рать:
министров, камергеров, солдат да лекарей, героев да курьеров, писцов, секретарей!") и ответственность
(если эти проблемы решить не удалось - государство не виновато! это все они, недоимщики,
неплательщики и вообще нехорошие люди, преступники). Хотя вообще-то нужно подсократить "рать",
взыскать недоимки и наказать преступников - только и всего.
Есть и четвертое. Отстаивая тезис о первоочередности уплаты налоговых платежей в сравнении
с платежами заработной платы, Конституционный Суд, отстаивает ту же самую дискриминацию, но в ее
зеркальном отражении: ставит в преимущественное положение граждан, работников бюджетной сферы
перед гражданами - работниками коммерческих организаций. Почему? Очень просто: следуя логике
Конституционного Суда, установление приоритетной очередности платежей в бюджет перед платежами
в пользу частных лиц - физических и юридических - "может привести к задолженности по заработной
плате работникам коммерческой (негосударственной) сферы. В условиях кризиса неплатежей
установление законодателем приоритета для той или иной группы граждан...". Далее по тексту.
Кстати, Конституционный Суд и сам это понял, указав (п. 4 Постановления), что
"...Конституционные обязанности выплачивать вознаграждение за труд и платить законно
установленные налоги и сборы - не должны противопоставляться друг другу, так как установление
жесткого приоритета для одной из них означает невозможность реализации, а следовательно,
умаление равно защищаемых прав и законных интересов тех или других групп граждан, что не
соответствует также статье 55 (часть 2) Конституции Российской Федерации" (выделено мной. - В.Б.).
Вот так-то: установишь приоритет налоговых платежей (как было в первоначальной редакции п. 2 ст. 855
ГК) - ущемятся права сотрудников внебюджетного сектора экономики; а предусмотрев приоритет
платежей по заработной плате (как сделано в последней редакции) - умалятся права "бюджетников".
Можно, конечно, пытаться искать ошибку в наших рассуждениях. Но нам представляется, что
дело все-таки в том, что "несоответствие" п. 2 ст. 855 ГК ч. 1 ст. 19 Конституции просто приснилось
Конституционному Суду. Или, как выразился один из его судей А.Л. Кононов в своем Особом мнении по
делу, завершившемся пресловутым Постановлением, его выводы "...не имеют достаточных оснований и
не соответствуют смыслу законодательной новеллы".
Благородство порыва защитить государство за счет его налогоплательщиков так хорошо
осознается Конституционным Судом, что самое это намерение тщательно маскируется им под вывеску
"заботы о правах работников бюджетной сферы". То, что данные слова - лишь этикетка, не имеющая
ничего общего с преподнесенным под нею товаром, доказывается элементарно. Бюджетные
организации тоже платят немало налогов и, естественно, делают взносы во внебюджетные фонды. Все
эти платежи, по мысли Конституционного Суда, должны производиться преимущественно перед
выплатами заработной платы. Если непонятно, уточним: самый высокий в России Суд считает, что
бюджетные учреждения выплачивают заработную плату своим работникам так же, как это делают
организации частного сектора, т.е. после уплаты обязательных платежей. Где же столь воспеваемая
постановлением идея защиты прав работников бюджетной сферы?
Есть в постановлении и еще целый ряд несообразностей, из которых мы отметим только одну,
наиболее вопиющую. По мнению Конституционного Суда (п. 4 постановления) "Внешне отказавшись от
приоритета обязательных бюджетных платежей, законодатель нарушил логику построения пункта 2
статьи 855 ГК Российской Федерации, создав: конкуренцию конституционных обязанностей по
выплате заработной платы и уплате налогов, поскольку четко не определил порядок и условия их
исполнения. Установленная данной нормой очередность перечисления денежных средств может
приводить к нарушению конституционной обязанности платить законно установленные налоги и
сборы (статья 57 Конституции Российской Федерации) и формирует правовые условия для
легального отказа от ее выполнения" (выделено мной - В.Б.).
Конституционный Суд обвинил законодателя в нарушении логики построения нормы п. 2 ст. 855
ГК, правда, не указал, в чем же это нарушение состоит. В самом деле, выше мы видели, что в
первоначальной редакции данного пункта (логику которой и нарушил законодатель) первые две очереди
требований имели в своей основе два критерия - как бесспорности, так и социального назначения,
третья очередь - критерии бесспорности и особого субъекта и, наконец, четвертая очередь - только
критерий бесспорности. В последующих трех редакциях (там, где требования по зарплате оказались
выше требований налоговых) логика следующая. Первые две очереди требований по-прежнему
выделены по критериям бесспорности и социальной важности. Третья очередь объединила в себе две
группы требований, выделенных так: группа первая - только по критерию социальной значимости
(зарплата), группа вторая - по критериям бесспорности и специального субъекта. Два последних
критерия легли также в основу обособления требований четвертой очереди; в пятой сохранился только
один критерий бесспорности и, наконец, в шестой нет вообще никаких критериев, туда свалены все иные
требования.
Где же нарушена логика: там, где критерий социальной значимости требований отступает на
второй план перед критериями бесспорности и особого субъекта (в первой редакции), или там, где он
оставляет эти критерии за собою или существует как, по крайней мере, одноуровневая с ними
субстанция (две последние редакции)? Судя по ст. 2 и 7 Конституции России, устанавливающих, в
частности, что:
- именно "человек, его права и свободы являются высшей ценностью", что
- "признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность
государства";
- "Российская Федерация - социальное государство, политика которого направлена на создание
условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека",
- "в Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей:",
следует признать приоритет критерия социальной значимости требований над критерием их
бесспорности и уж тем более - критерием особых личных качеств кредитора. "...Только судебный
порядок защиты заработной платы оказался бы здесь малоэффективным. Именно поэтому законодатель
практически уравнял оба вида заработной платы, что вряд ли можно признать нелогичным и
несправедливым"*(133).
Что касается конкуренции конституционных обязанностей (ах, какой замечательный новый
институт - "конкуренция обязанностей"!), то она также плод воспаленного воображения авторов текста
пресловутого постановления Конституционного Суда. О конкуренции обязанностей, может быть, можно
было бы говорить, если бы законодательство (и, прежде всего, Конституция) устанавливало бы
возможность выбора лицом, какую именно из принятых на себя обязанностей ему исполнять, а какую
можно игнорировать. Но понятно, что такой возможности не имеют ни граждане, ни организации, ни, тем
более, государственные образования: лицо должно исполнять все принятые на себя обязанности (в
противном случае, это просто не обязанности). Если бы п. 2 ст. 855 ГК предусматривал, например, что
"требования к счету, не удовлетворенные по причине недостаточности средств на нем в течение десяти
дней со дня их предъявления, прекращаются" - да, вот тогда бы речь шла о конкуренции обязанностей.
Но подобного предписания в ГК нет и быть не может.
Проиллюстрировать абсурдность вывода Конституционного Суда о конкуренции обязанностей
можно и так. Допустим, что некое лицо по договору аренды обязано уплатить 15-го числа текущего
месяца очередной взнос арендной платы в размере 100 тысяч рублей, а по договору купли-продажи - в
тот же день 500 тысяч рублей. На его счете 15-го числа оказывается 300 тысяч. Поскольку перед нами
требования одной очереди (самой последней), Конституционный Суд должен был бы считать такую
ситуацию частным случаем конкуренции обязанностей (обязанность уплатить арендную плату
"конкурирует" с обязанностью уплатить покупную цену).
Между тем о конкуренции обязанностей речи быть не может. Банк исполнит платежные
документы в порядке их поступления (например, оплатит полностью арендную плату и частично
покупную цену или, в зависимости от того, какой из документов раньше поступил, оплатит только часть
покупной цены). Отсутствие денежных средств для своевременного исполнения всех обязанностей не
прекращает ни одной из них; как только денежные средства на счете появятся, частично исполненные
банком распоряжения по счету должны будут исполниться до конца. Если в такой ситуации что-то и
конкурирует с чем-то, то никак не обязанности друг с другом, а, скорее, возможности их исполнения. Или,
как выразился уже упоминавшийся нами судья А.Л. Кононов в своем Особом мнении, "конкуренция
обязанностей здесь создается не законодателем, а фактическим дефицитом средств для
удовлетворения всех кредиторов одновременно".
Ну а вывод о том, что новой редакцией п. 2 ст. 855 ГК сформулированы правовые условия для
легального отказа от исполнения конституционной обязанности, вообще несовместим со статусом
Конституционного Суда. Уж кому-кому, а его судьям не может быть неизвестно, что отказ от исполнения
конституционной обязанности никогда не может быть осуществлен при соблюдении правовых условий и
никогда не может быть легальным. По определению Конституции как акта высшей юридической силы на
всей территории России (п. 2 ст. 4 Конституции), не может.
Перспективы развития норм ГК об очередности удовлетворения денежных требований
Как же должно быть? Что можно сказать о перспективах развития норм ст. 855 ГК о таком
одиозном институте?
Выше нами было упомянуто о восьми законопроектах изменений в данную статью, выданных "по
горячим следам" Постановления Конституционного Суда. Коротко остановимся на них.
Проекты с пятью очередями
1) Проект Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в пункт 2 статьи 855
Гражданского кодекса Российской Федерации", внесенный Тамбовской областной Думой (отклонен
Государственной Думой при рассмотрении в первом чтении 20 ноября 1998 г.).
Текст наиболее близок к первоначальной редакции п. 2 ст. 855, отличаясь от нее лишь тем, что в
третью очередь, наряду с платежами в бюджет и внебюджетные фонды, отнесены требования по
платежным документам на выплату заработной платы.
В пояснительной записке к данному законопроекту его текст сравнили с последней редакцией п.
2 ст. 855 - той самой, которая и была признана неконституционной. Поскольку все платежи в бюджет и во
все внебюджетные фонды в законопроекте предлагалось отнести, как и платежи по заработной плате, к
третьей очереди (а не к четвертой), его авторы нашли, что противоречия между обязанностями платить
налоги, иные обязательные платежи и заработную плату, таким образом, устраняются.
2) Проект Федерального закона "О внесении изменений в статью 855 Гражданского кодекса
Российской Федерации", внесенный членом Совета Федерации В. Н. Степановым (снят с рассмотрения
23 июня 1998 г.).
Также весьма близок к первоначальной редакции п. 2 ст. 855; делит требования на пять, а не на
шесть очередей. Отличается от нее двумя принципиальными позициями: (1) требования по заработной
плате поставлены им в третью очередь наряду с требованиями по платежам в бюджет и внебюджетные
фонды (как и в предшествующем законопроекте); (2) на требования третьей очереди распространяется
не принцип календарного порядка поступления, а принцип пропорциональности, т.е. "...с таким расчетом,
что не более 50 процентов средств направляется для расчетов по оплате труда и не менее 50 процентов
- на отчисления в бюджеты всех уровней и внебюджетные фонды".
Обращает на себя внимание, что сделанная оговорка не воплощает в себе чистого принципа
пропорциональности. По сути, в этой оговорке синтезированы принципы пропорциональности и
количественных ограничений, в связи с чем получилось весьма интересное разделение требований
одной очереди на типы ("подочереди").
3) Проект Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в статью 855 Гражданского
кодекса Российской Федерации", внесенный депутатом А.Г. Головым (отклонен Государственной Думой
при рассмотрении в первом чтении 20 ноября 1998 г.).
То же распределение требований по пяти очередям, что и в "тамбовском" и "степановском"
законопроектах, та же оговорка о пропорциональности удовлетворения требований третьей очереди.
Однако: (1) из числа требований обязательных платежей исключены требования об уплате штрафов и
пеней; (2) оговорка о пропорциональном удовлетворении требований третьей очереди является
"чистой", т.е. не содержит ограничений минимума и максимума средств, направляемых на
удовлетворение требований разного типа (устраняет деление на "подочереди").
Что касается судьбы требований об уплате штрафов и пеней в бюджет и внебюджетные фонды,
то таковые, в соответствии с данным законопроектом, могут оказаться как в рамках требований
четвертой очереди (если они основаны на исполнительных документах), так и в числе требований пятой
очереди (если их основанием выступает обычный, не являющийся исполнительным, платежный
документ). Это вполне резонно, ибо обязанность платить штрафы и пени за административные
правонарушения в области налогообложения не имеет ни конституционного характера, ни особой
социальной значимости и, следовательно, должна исполняться в общем порядке, на основаниях, равных
всем иным законным и договорным обязанностям.
4) Проект Федерального закона "О внесении изменений в статью 855 Гражданского кодекса
Российской Федерации", внесенный Волгоградской областной Думой (снят с рассмотрения 10 ноября
1998 г. в связи с отзывом автором законодательной инициативы).
Из числа законопроектов, сохраняющих пять очередей платежей, этот является наиболее
радикальным. В основу выделения требований уже второй очереди положен исключительно критерий их
социальной значимости, в соответствии с которым требования по уплате заработной платы, выходных
пособий и авторских вознаграждений перестали разделяться на спорные и бесспорные. Все они
оказались отнесенными во вторую очередь.
Как ни странно, но третью очередь составили отнюдь не все требования по обязательным
платежам, как это можно было бы ожидать, а лишь требования в строго определенные внебюджетные
фонды - пенсионный, социального страхования и занятости (как во второй редакции ст. 855 ГК).
Соответственно, все иные требования по обязательным платежам - в бюджет и иные
внебюджетные фонды - могут оказаться причисленными как к требованиям четвертой, так и к
требованиям пятой очереди, в зависимости от того, основаны ли они на исполнительном документе или
нет.
Если судьба предшествующих законопроектов была просто сомнительной, то на принятие этого
проекта не было вообще никаких шансов, почему внесение его в Думу нам представляется более чем
странным. Шансов было тем менее, что сам законопроект пользовался несколько неопределенным
термином ("исполнительно-платежные документы"), а пояснительная записка к нему была составлена
вопиюще неграмотно. Вероятно, все это почувствовали авторы законопроекта, чем и объясняется его
отзыв.
"Шестиочередные" законопроекты
5) Проект Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в пункт 2 статьи 855
Гражданского кодекса Российской Федерации", внесенный Белгородской областной Думой (отклонен
Государственной Думой при рассмотрении в первом чтении 20 ноября 1998 г.).
Первый из рассматриваемых нами "шестиочередных" законопроектов. Сравнивая его с
последней, "неконституционной" редакцией п. 2 ст. 855 ГК, можно заметить следующие отличия: (1) в
требования третьей очереди добавлены требования по подоходному налогу; (2) кредитным
организациям предоставлено право регулировать исполнение платежных документов по зарплате и
обязательным платежам, отнесенным к третьей очереди, с целью обеспечения соразмерности сумм,
направляемых на удовлетворение требований различных типов*(134); (3) требования штрафов и пеней в
бюджет и внебюджетные фонды (по любым документам) отнесены к требованиям четвертой очереди.
6) Проект Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в пункт 2 статьи 855
Гражданского кодекса Российской Федерации", внесенный Законодательным собранием Ленинградской
области (отклонен Государственной Думой при рассмотрении в первом чтении 20 ноября 1998 г.).
Все так же, как и в предшествующем законопроекте, с тем только исключением, что штрафы и
пени в бюджет и внебюджетные фонды (по любым документам) поставлены в шестую очередь.
7) Проект Федерального закона "О внесении изменений в пункт 2 статьи 855 Гражданского
кодекса Российской Федерации", внесенный Законодательным собранием Кемеровской области
(отклонен Государственной Думой при рассмотрении в первом чтении 20 ноября 1998 г.).
Наиболее оригинальный законопроект из числа "шестиочередных", принципиально
отличающийся от всех иных, ранее рассмотренных. Данный проект предусматривает введение системы
параллельной очередности списания денежных средств. Как работает эта система? В отличие от всех
рассмотренных выше случаев действия систем линейной очередности, система параллельной
очередности предполагает разделение всех денежных средств, числящихся на счете, на две (или более)
части.
Законопроект предложил разделить средства на счете пополам, т.е. на две равные части по 50%
каждая. Первая половина средств расходуется только на платежи в бюджет. Вторая половина
распределяется по четырем очередям следующим образом: (1) - выплаты по исполнительным
документам, предусматривающим удовлетворение требований о возмещении вреда, причиненного
жизни и здоровью, о взыскании алиментов, а также на выплату вознаграждений по авторскому
договору*(135); (2) - выплаты по платежным документам для расчетов по оплате труда, платежам
подоходного налога, отчислениям в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального
страхования Российской Федерации, Государственный фонд занятости населения Российской
Федерации и фонды обязательного медицинского страхования в суммах, пропорциональных
установленным нормативам отчислений в них и размеру получаемых средств с расчетного (текущего)
счета в банке на оплату труда; (3) - выплаты на неотложные нужды предприятий и организаций; (4) -
выплаты по отчислениям в дорожные фонды. Если же средства поступают на счет в то время, когда
владелец счета не имеет задолженности перед бюджетом, то система параллельной очередности не
работает вообще: все требования считаются требованиями одной очереди и исполняются в порядке
календарной очередности.
Оценивая данный законопроект, хотелось бы сказать следующее: быть может, заложенная в нем
идея и неплоха, но форма ее законодательного выражения сводит на "нет" все ее достоинства. Во-
первых, не сказано, в каком порядке расходуется первая половина средств, предназначенная только для
оплаты бюджетных платежей. Во-вторых, непонятно, к какой очереди относятся платежи во
внебюджетные фонды, не упомянутые в тексте проекта. И в-третьих, самое главное, пропорциональный
принцип удовлетворения требований второй очереди без указания процентной нормы отчислений на
неотложные нужды и в дорожные фонды исключает удовлетворение требований третьей и четвертой
очереди, делает их выделение бессмысленным. Конечно же, нельзя признать справедливой ситуацию,
когда все требования - и социальные, и коммерческие, и спорные, и бесспорные - валятся в одну кучу. А
именно так и происходит после ликвидации задолженности перед бюджетом. "Я удовлетворило свои
требования, - говорит в этом законопроекте Российская Федерация, - а больше мне ничего не интересно,
пусть остальные разбираются сами как хотят!". Вряд ли эта позиция является продолжением
конституционно провозглашенной социальной политики Российского государства. Даже только с этой
последней позиции отклонение данного законопроекта было неизбежным и закономерным.
Самый "оригинальный" проект
8) Проект Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в статью 855 Гражданского
кодекса Российской Федерации", внесенный депутатом Государственной Думы П.А. Медведевым
(отклонен Государственной Думой при рассмотрении в первом чтении 20 ноября 1998 г.).
Из законопроектов, предусматривающих сохранение пяти очередей требований к счету,
наиболее оригинальным был, как мы помним, проект, внесенный Волгоградской областной Думой. Из
"шестиочередных" законопроектов звание "самый оригинальный" должно быть присвоено, несомненно,
только что рассмотренному проекту Законодательного собрания Кемеровской области. Но самым
нестандартным из всех законопроектов является, конечно же, рассматриваемый здесь проект депутата
П.А. Медведева, предусматривающий (как бы вы думали, сколько?!) - всего лишь две очереди платежей!
Первую очередь составляют те требования, которые традиционно относятся к первой очереди и в ГК
(возмещение вреда жизни и здоровью, а также алименты), а вторую: все остальные требования! Просто
и со вкусом.
Теми же качествами характеризуется и пояснительная записка к законопроекту, в которой
говорится, что предложенная им редакция п. 2 ст. 855 ГК "...заменяет многоступенчатую очередность
получения указанных средств двухступенчатой: в первую очередь их получают наиболее пострадавшие,
во вторую - все прочие в порядке календарной очередности поступления документов".
Таким образом, единственным мотивом, который, по мнению его автора говорит за принятие
данного законопроекта, является: его краткость! Было - шесть очередей, стало - две: это уже "плюс"! -
полагает депутат Медведев. Но почему бы тогда не придумать вообще одну очередь: все получают
последовательно, друг за другом? Или не ввести пропорциональный принцип удовлетворения всех
требований? А может быть, воспользоваться принципом равного удовлетворения всех? Рассуждая
таким образом, мы придем к выводу, что п. 2 ст. 855 (а заодно и саму статью) было бы не худо вообще
из ГК исключить. Как говорил известный артист в известном фильме "Эт-то несерьезно!".
Наши предложения
Руководствуясь сделанными выше выводами о критериях распределения требований по
очередям и приоритете социального критерия над критериями бесспорности требований и особого
субъекта, а также положениями проанализированных законопроектов (в частности - касающимися
штрафов и пеней), мы предлагаем следующую (на наш взгляд - оптимальную) редакцию абз. 4 и 5 п. 2
ст. 855 ГК*(136):
"в третью очередь производится списание по платежным документам, предусматривающим
перечисление или выдачу денежных средств для расчетов по удовлетворению требований о
возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью, требований о взыскании алиментов, оплате труда с
лицами, работающими по трудовому договору (контракту), выплате выходных пособий и вознаграждений
по авторскому договору;
в четвертую очередь производится списание по платежным документам, предусматривающим
обязательные платежи в бюджет, в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального
страхования Российской Федерации, фонды обязательного медицинского страхования и иные
внебюджетные фонды, за исключением штрафов, пеней и иных санкций за нарушение обязанностей по
уплате данных платежей".
§ 18. Общее понятие о расчетах путем зачета взаимных денежных требований
18.1. Общее понятие о зачете
Зачет является одним из способов прекращения обязательств, что прямо признается
существующим ГК (статья 410). Сущность зачета состоит в том, что два или более обязательств,
соответствующих определенным условиям, могут быть прекращены полностью или частично в
результате отказа кредиторов по каждому из них от принадлежащих им субъективных прав требований
по этим обязательствам. Согласно действующему гражданскому законодательству (ст. 410 ГК), отказ
кредитора, инициирующего зачет, должен быть выражен положительно, в то время, как отказ другого (в
силу презумпции разумности и экономичности действий всяких участников любых гражданских
правоотношений, в т.ч. обязательственных, а также по причине недопустимости неосновательного
обогащения одной их стороны за счет другой) предполагается*(137). В самом деле, если А. должен Б.
100 рублей по договору займа, в то время как Б. должен А. 70 рублей по договору купли-продажи,
причем оба обязательства подлежат исполнению одним и тем же способом (единовременным платежом)
в один и тот же срок, то нет никакого смысла "гонять" два платежа на общую сумму 170 рублей; вполне
достаточно платежа 30-рублевой разницы от А. к Б. Обязательства уплаты 70 рублей могут быть
прекращены зачетом по инициативе любого из кредиторов: обязательство Б. прекратится полностью,
обязательство А. - частично.
Предметом зачета могут быть только требования, т.е. права, составляющие содержание
обязательств. Нельзя "зачесть", например, права, вытекающие из вещных или, допустим,
исключительных правоотношений.
Требование, должником по которому является лицо, выступающее с инициативой зачета, то есть
требование, которое предъявляется к зачету, называется основным. То требование, по которому лицо,
выступившее с инициативой зачета, является кредитором, то есть требование, которое служит ценой
зачитываемого, называется встречным. Следствием зачета основного и встречного требований
является прекращение обязательств, бывших основанием возникновения и существования требований,
ибо без субъективного права требования обязательственного правоотношения не существует. С
прекращением же обязательственного правоотношения отпадает и вторая его составляющая -
лежавшие на должниках юридические обязанности.
Поскольку зачет осуществляется по инициативе одной стороны независимо от воли и согласия
другой (является односторонней сделкой), законодательство, во избежание различного рода
злоупотреблений при осуществлении зачету, установило ряд условий, которым должны соответствовать
требования, пригодные для зачета. Они определены в статьях 410-411 ГК и включают:
- действительность предъявляемых к зачету требований, то есть на момент заявления о зачете
требования, предъявляемые к зачету, должны реально существовать;
- встречный характер предъявляемых к зачету требований, то есть кредитор по одному
требованию должен быть должником по другому и наоборот, за исключением случая, предусмотренного
ст. 412 ГК;
- предметная однородность предъявляемых к зачету требований, то есть каждое из
зачитываемых требований должно иметь один и тот же предмет*(138);
- срок реализации срочного встречного требования, предъявляемого к зачету, должен наступить
к моменту заявления о зачете. Подчеркиваем, что ГК говорит об обязательности наступления срока
реализации только для встречного, но не для основного требования;
- требование не должно относиться к категории, не допускаемых к зачету законом (статьи 90, 99,
411 ГК) или договором.
Институт зачета призван, таким образом, оптимизировать деятельность двух взаимно обязанных,
хотя бы и по различным основаниям, лиц. Эта оптимизация выражается в устранении встречных
перемещений однородных ценностей, составляющих предметы взаимных обязательств, что уменьшает
риск сторон, возникающий при производстве исполнения, а также их расходы, связанные с исполнением.
В силу этого, для зачета достаточно инициативы одной стороны, ибо предполагается, что вторая
сторона также руководствуется принципами оптимального ведения хозяйственной и иной своей
деятельности и, в частности, принципом экономичности в исполнении обязательств. Указание об
одностороннем характере института зачета помещено в статье 410 ГК ("для зачета достаточно
заявления одной стороны"). Предположение о допустимости зачета может опровергаться в том или ином
конкретном случае стороной, получившей заявление о зачете. Предметом доказывания такого
опровержения будет обоснование хотя бы одного из обстоятельств, делающих требование
недопустимым для зачета.
При достижении соглашения о зачете зачитываемые требования должны соответствовать
единственному условию - не быть законодательно запрещенными к зачету. Что же касается иных
условий, то в их соблюдении нет необходимости, ибо они установлены законом в целях охраны
интересов стороны - обладательницы основного требования. Если последняя полагает возможным
прекратить свое основное требование зачетом хотя и встречного, но не отвечающего иным условиям,
требования, на что положительно выражает свою волю, препятствий для признания такого зачета
действительным, на наш взгляд, не существует.
Наверное, будет вполне очевидным замечание о том, что институт зачета применяется на
практике для прекращения, главным образом, денежных обязательств. Более того, на протяжении
длительного периода времени применение зачета в хозяйственных отношениях было поставлено в
такие условия, что использование его иначе, как именно в денежных отношениях, да и то в строго
определенном порядке, было просто невозможным*(139). Быть может, ориентируясь на эти образцы
советского нормативного регулирования, современная арбитражная и судебная практика "по инерции"
продолжают "подозревать" в каждой зачетной сделке что-то противозаконное или, во всяком случае,
экономически невыгодное для стороны - обладателя основного требования.
Так, например, арбитражные суды в течение длительного времени весьма настороженно
подходили к вопросу о допустимости прекращения зачетом вексельных требований. Объяснение такого
взгляда на вещи было до обидного элементарным: в вексельном праве не существует никаких норм о
зачете; следовательно, институт зачета к вексельным требованиям не применяется. Но ведь
совершенно очевидно, что поскольку нормы вексельного и гражданского права соотносятся как частные
и общие, следует заключить, что отсутствие частной (специальной) нормы для регулирования какого-то
вопроса означает лишь необходимость применения нормы общей, в частности - нормы ГК. Отсутствие
специальных норм объясняется, как правило, отсутствием в той или иной процедуре какой-либо
специфики. Следовательно, институт зачета вексельных требований должен регулироваться не только
специальными, но и общими нормами гражданского права (в частности, нормами ГК).
Широко известно, что практика применения правовых норм о зачете выработала целый ряд
положений, начисто отсутствующих в законодательстве, но, тем не менее, успешно применяющихся для
обоснования недопустимости зачетных сделок. Таковы нормы о: (1) необходимости наступления к
моменту заявления о зачете срока не только встречного, но и основного требования; (2) недопустимости
зачета обязательств каузальных с обязательствами абстрактными; (3) недопустимости зачета
требований из различных оснований (со ссылкой на их предметную неоднородность); (4) необходимости
согласия контрагента на осуществление зачета; (5) соблюдении не только предметной, но и
юридической однородности требований; (6) допустимости зачета только в случаях, прямо
предусмотренных законом и др. Подчеркиваем: все эти и им подобные правила не имеют никакого
законодательного обоснования. Быть может, введение и применение каких-то из них было бы
возможным и целесообразным, но нельзя забывать, что органы судебной власти не могут подменять
собою законодателя, т.е. и творить общеобязательные для соблюдения нормы не имеют права.
В чем состоит понятие о предметной однородности денежных требований? Прежде всего - в
совпадении валюты требований. Если предметом, скажем, обязательства из кредитного договора,
прекращаемого зачетом, является денежная сумма, выраженная в рублях Российской Федерации, то
предъявляемые к зачету встречные требования (допустим, вексельные) также должны выражаться в
рублях, но ни при каких обстоятельствах не могут быть выражены в иностранной валюте. Для
прекращения собственных рублевых обязательств по кредитным договорам необходимо приобрести
рублевые векселя кредитора на суммы, подлежащие платежу, в размере, равном или превышающем
сумму задолженности по кредитным договорам.
Однако: если же предметом кредитного договора является денежная сумма, выраженная в
иностранной валюте (как известно, выдача валютных кредитов банками допустима при наличии
соответствующей лицензии), то встречные требования по векселям могут быть выражены как в
соответствующей иностранной валюте, так и в рублях РФ. Данный наш вывод объясняется статьями 140
и 317 ГК, из которых можно сделать вывод, что на территории России валютой Российской Федерации
могут быть погашены любые требования - как денежные, так и вещные, и неимущественные.
Следовательно, для прекращения обязательств по валютным кредитным договорам необходимо
приобрести векселя кредитора с платежом либо в валюте кредита (т.е. иностранной валюте), либо
валюте Российской Федерации, на сумму, подлежащую платежу в размере, равном или превышающем
сумму задолженности по договору.
Следует обратить внимание на соблюдение законодательного положения о срочности
встречного требования. В нашем примере для успешного его соблюдения необходимо, чтобы сроки
платежа по приобретаемым требованиям наступили ранее, либо одновременно со сроками исполнения
обязательств по кредитным договорам, либо (что лучше и удобнее) были бы определены моментом
востребования. Последнему условию отвечают векселя со сроком платежа "по предъявлении", в том
числе и с оговоркой о невозможности предъявления ранее определенного срока. В последнем случае
необходимо следить за тем, чтобы срок осуществления конкретных требований, зачитываемых по
кредитным договорам, наступал бы после наступления минимального срока для предъявления векселя
или одновременно с ним.
Обращаем внимание, что обсуждаемое указание законодателя о наступившем сроке реализации
касается только встречного, но не основного требования, поскольку законодатель преследует целью
защиту интересов лица, требования к которому предлагается сделать предметом зачета. В нашем
случае таким лицом является кредитор по кредитному договору. Основным требованием является
требование к заемщику по этому договору, поскольку инициатором зачета будет выступать заемщик,
встречным - требование к кредитору по его векселям. Условие законодателя о том, что встречное
требование может быть предметом зачета только тогда, когда срок его реализации наступил или
определен моментом востребования, должно быть исполнено обязательно. Этим и объясняется то, что
мы ориентируем заемщика на приобретение таких векселей, права по которым можно было реализовать
во всякий момент времени ("по предъявлении").
Заемщик, будучи инициатором зачета, нарушал бы интересы кредитора, если бы потребовал от
него зачета требований к себе по кредитным договорам с наступившими сроками осуществления со
своими требованиями к кредитору по его векселям, заявленным до наступления срока платежа по ним.
Иными словами, нарушение прав и интересов кредитора имело бы место только тогда, когда заемщик
предложил бы зачесть "созревшие" требования кредитора со своими встречными, но "не созревшими"
требованиями, т.е. требованиями, сроки которых не наступили.
Если происходит все наоборот - заемщик отказывается от принадлежащих ему требований с
наступившими сроками реализации (более ценных) взамен на отказ кредитора от его требований с
ненаступившими сроками реализации (менее ценных требований) - то это позволит кредитору говорить
об ущемлении его интересов только тогда, когда заемщик предложит зачитывать требования исходя из
определенного коэффициента, в соответствии с которым больший номинал требований кредитора
зачитывался бы с меньшим номиналом требований заемщика. Такой "коэффициент", фактически
устраняющий применение принципа номинализма денежных обязательств в национальной валюте,
должен быть, конечно же, предметом договоренности; он не может устанавливаться в одностороннем
порядке. Но если инициатор зачета соглашается "расстаться" со своим более ценным требованием за
прекращение требования к себе, обладающего меньшей ценностью, заявляя об их зачете "по номиналу",
об ущемлении интересов кредитора не может быть и речи. Скорее, правильнее было бы говорить о том,
что именно заемщик поступился собственными интересами в пользу кредитора.
Обращаем внимание, что возможность осуществления зачета требований не зависит от наличия
у должника права досрочного исполнения обязанности, корреспондирующей основному требованию (в
нашем примере - заемщиком своих обязательств по кредитному договору). Зачет не представляет собой
случая исполнения обязательств. "Исполнение" и "зачет" - две однопорядковые категории, подчиненные
одной, более общей - "прекращение обязательств". Если для прекращения обязательств досрочным
исполнением необходимо, по общему правилу, согласие кредитора (применительно к договору займа и
кредитному договору это правило установлено п. 2 ст. 810 ГК), то для прекращения обязательств иными
способами (например, зачетом) такого согласия не нужно, если иное прямо не будет обусловлено в
договоре. Если конкретные кредитные договоры с участием заемщика не предусматривают возможность
последнего досрочно вернуть кредит и расторгнуть кредитные договоры досрочно по собственной
инициативе, то это не означает, что заемщик не имеет права прекратить требования кредитора из них
зачетом своих встречных требований также досрочно. Право зачета вытекает из статьи 410 ГК, а не из
соответствующих формулировок договоров о возможности (невозможности) досрочного исполнения.
От описанного здесь зачета, осуществляемого по заявлению одной стороны, нужно отличать
зачет, производимый по соглашению сторон. К такому зачету не применяются правила ст. 410,
касающиеся условий допустимости требований к зачету, в т.ч. правило о предметной, срочной и
правовой их однородности. Это объясняется именно договорным характером зачета: если стороны
согласились, что обязательство поставки партии определенного товара эквивалентно, скажем,
обязательству платежа определенной денежной суммы, а потому, в силу своего встречного характера,
подлежат прекращению, то нет никаких оснований подвергнуть эту договоренность сомнению.
Кроме того, соглашение может стать основанием для организации и проведения
многостороннего зачета или клиринга. Его результатом может быть как полное прекращение взаимных
обязательств, так и их обновление. Проиллюстрируем первую ситуацию следующим примером: субъект
А должен субъекту Б 100 рублей (долг 1), в то время как Б должен В тоже 100 рублей (долг 2), а В
должен такую же сумму (100 рублей) субъекту А (долг N 3). Налицо возможность полного зачетного
прекращения требований по всем трем обязательствам. Это видно из следующего: предположим, А
уступает Б свое 100-рублевое требование, составляющее содержание долга N 3 (требование к В) в счет
погашения собственного долга перед Б. Долг N 1 в результате такой уступки прекращается. Теперь Б
становится обладателем 100-рублевого требования N 3 к В, однако он и сам должен В 100 рублей по
долгу N 2. Ясно, что в такой ситуации как Б, так и В, могут инициировать прекращение своих долгов
зачетом собственных встречных однородных требований. Следовательно, абсолютно одинаковый
юридический результат может быть достигнут как с помощью уступки и классического заявления о
зачете, так и с помощью трехстороннего соглашения (договора) об одновременном прекращении
зачетом всех трех обязательств.
В тех случаях, когда суммы требований нескольких лиц друг к другу не равны, многосторонний
зачет становится основанием возникновения новых, ранее не существовавших обязательств.
Модифицируем приведенный выше пример: долг субъекта А субъекту Б (долг 1) по-прежнему
составляет 100 рублей, в то время как Б должен В уже не 100, а только 80 рублей (долг 2), а В должен А
всего лишь 60 рублей (долг 3). В такой ситуации логично договориться о прекращении всех трех
обязательств двумя новыми обязательствами со стороны А - обязательствами уплаты лицам Б и В по 20
рублей. Объяснение: предположим, А уступает Б свое 60-рублевое требование, составляющее
содержание долга N 3 (требование к В), в счет частичного погашения собственного долга (N 1) перед Б.
В результате такой уступки долг N 1 изменяется и составляет не 100, а только 40 рублей (100 - 60), в то
время как Б становится обладателем 60-рублевого требования N 3 по отношению к В. Однако Б сам
должен В 80 рублей по долгу N 2. Любой из кредиторов (Б или В) может инициировать зачет требований
2 и 3, результатом которого будет уменьшение суммы требования по долгу N 2 до 20 рублей (80-60) и
полное прекращение требования по долгу N 3. А оказывается должным Б 40 рублей по обязательству N
1, Б должным В - 20 рублей по обязательству N 2. В целях рационализации цепочки платежей было бы
логичным, чтобы Б дал распоряжение А о платеже ему, Б, не всех 40 рублей долга N 1, а только
половины (20), заплатив вторую половину непосредственно его, Б, кредитору - субъекту В. Исполнение
измененного обязательства N 2 оказывалось бы таким образом возложенным должником (Б) на третье
лицо (А). Если все ограничится подобным распоряжением, никакой новации, естественно, не
произойдет: А просто исполнит собственное обязательство (N 1) перед Б с той лишь особенностью, что
часть исполнения направит, согласно указанию кредитора, третьему лицу (В) в счет исполнения
обязательства N 2. Но если В доверяет А, по крайней мере, не меньше, чем Б, то нет и никаких
препятствий к заключению трехстороннего соглашения о прекращении всех трех долгов и новации их в
два новых обязательства субъекта А - о платеже 20 рублей лицу В и 20 же рублей субъекту Б. Денежный
оборот сократился с 240 рублей (суммы трех платежей по первоначальным обязательствам) до 40.
Рассуждая сходным образом, читатели могут сами потренироваться в проведении
многосторонних зачетов в следующих, например, ситуациях*(140):
1) А должен Б 30 рублей, Б должен В 50 рублей, а В должен А 100 рублей;
2) А должен Б 80 рублей, Б должен В 100 рублей, В должен Г 50 рублей, а Г должен А 110
рублей;
3) А должен Б 100 рублей, Б - В 90 рублей, В - Г 80 рублей, Г - Д 110 рублей и Д - А 120 рублей.
18.2. Специфика зачета при перемене лиц в основном обязательстве
Существует некоторая специфика при заявлении требований о зачете в случае уступки прав
требования по кредитным договорам новому кредитору.
Согласно статье 412 ГК, "в случае уступки требования должник вправе зачесть против
требования нового кредитора свое встречное требование к первоначальному кредитору. Зачет
производится, если требование возникло по основанию, существовавшему к моменту получения
должником уведомления об уступке требования, и срок требования наступил до его получения либо этот
срок не указан или определен моментом востребования".
Следует сказать несколько слов о самой юридической конструкции статьи и ее правовом
основании. В самом деле, первое прочтение статьи может вызвать недоумение: как можно зачесть
требование, направленное, допустим "Инкомбанком" против ООО "Абрис" с требованием, направленным
"Абрисом" против "Тверьуниверсалбанка"? "Инкомбанк", приобретающий требование против "Абриса", в
принципе, мог и не знать о принадлежности последнему встречных требований к цеденту -
"Тверьуниверсалбанку". За что же на него возлагать бремя, связанное с прекращением обязательства,
по которому им приобретено право требования?
Однако имеется и иная точка зрения на проблему, причем, несмотря на свою неочевидность,
именно она воспринята законодателем. Законодатель подошел к проблеме с позиции интересов не
нового кредитора, а должника, поставив вопрос следующего порядка: почему уступка требования ко мне,
совершенная без моего согласия, должна влечь ухудшение моего положения? А ведь если бы
законодатель не позволил должнику выдвигать против нового кредитора те возражения, которые он мог
бы выдвинуть против кредитора первоначального, произошло бы именно ухудшение положения
должника, что противоречило бы основному принципу цессии - недопустимости ухудшения положения
должника.
Таким образом, правило ст. 412 ГК представляет собой развитие и конкретизацию,
применительно к одному из возражений, общих правил ст. 384 и 386 ГК. Первая из них говорит о
переходе прав на тех условиях, которые существовали к моменту такого перехода. И если одним из этих
условий была возможность зачета этого требования со встречным требованием должника, то риск
реализации должником этой возможности естественно продолжает сопутствовать уступаемому
требованию и ложится "на плечи" нового кредитора. Вторая говорит о праве должника заявлять новому
кредитору те возражения, которые могли бы быть заявлены им старому кредитору до момента
получения им уведомления об уступке требования. Если одним из таковых могло быть возражение о
зачете, то вполне естественно таковое продолжает сопровождать переданное право, кому бы оно не
принадлежало.
Обращаем внимание на то, что ст. 386 ГК говорит о том, что с момента получения должником
уведомления отсекаются все возражения должника цеденту, которые можно предъявлять также и
цессионарию, включая те требования должника к цеденту, которые первый может предъявить для
зачета требования, приобретенного цессионарием. Требования должника к цеденту, которые возникли,
или срок которых наступил после получения должником уведомления об уступке, должник
противопоставлять цессионарию уже не вправе.
Данное правило - о том, что должник вправе выдвинуть против цессионария возражение о зачете
требования к цеденту, срок исполнения которого должен наступить до момента уведомления должника о
цессии*(141), - можно считать общепризнанным цивилистической наукой. Противоположная позиция,
согласно которой должник не вправе зачитывать против требования цессионария встречное требование
к цеденту*(142), верная с точки зрения теории зачета в условиях, когда законодательное закрепление
права должника на зачет требования, не являющегося встречным, отсутствовало, сегодня уже не имеет
сторонников.
Вместе с тем недавно, в постатейном Комментарии ГК, написанном коллективом авторов
Института законодательства и сравнительного правоведения, высказано мнение, ограничивающее
применение данного правила и выражающееся в том, что должник вправе выдвинуть против
цессионария возражение о зачете требования к цеденту только при условии одновременного перевода
долга вместе с уступкой требования*(143). Это, безусловно, очень оригинальная, но ничем не
подкрепленная и откровенно неправильная точка зрения, не имеющая повторения даже у ее автора -
М.И. Брагинского.
Из изложенных правил вытекает лишь один единственный, но очень важный для всей
предлагаемой и расписываемой процедуры вывод. Лицо, желающее прекратить требования к себе
зачетом, должно заботиться о как можно более быстром появлении у него оснований для заявления
встречных требований. В рассматриваемом случае желательно как можно быстрее приобрести весь тот
объем векселей, который будет выставлен для зачета, чтобы опередить уступку кредитором третьим
лицам принадлежащих ему прав требований. С момента получения должником (векселедержателем)
уведомления о состоявшейся уступке третьему лицу должник может "расслабиться" и более не
беспокоиться о приобретении встречных требований к цеденту - они больше ему не нужны. Теперь
необходимы встречные требования к цессионарию.
Выше мы подчеркивали, что наличность правила ст. 412 ГК обусловливается тем, что должник,
как правило, не принимает активного участия в договоре уступки требования (поэтому его положение не
должно ухудшаться по крайней мере до тех пор, пока уступка не станет для него обязательной, т.е., до
момента получения им уведомления об уступке). Вместе с тем нельзя исключить случаи, когда должник
активно участвует в договоре цессии, в виде, например, его подписания, дачи согласия на уступку,
признания долга перед цессионарием и т.п. Подобные действия следует расценивать как подведение
под обязательство нового основания, а значит - и как причину отпадения права должника на заявление