Бахилина Н.Б. История цветообозначений в русском языке

Подождите немного. Документ загружается.

гневые поношены всѣ изодраны (Док. моек, театра II,

128). Камки большой руки два косяка коричныхъ (Док,

в Сенате II, 2, 434). Модной цвѣтъ шалей — коришневой

(Моды.—ММ 1803 II, 71). Положи въ кострюлю кусочекъ

масла съ двумя счепотьми муки; мѣшая, обжарь, пока

покраснѣетъ въ коричной цвѣтъ (Сл. пов. IV, 188). [Руда]

почешная или вохряйка, которая разборными, но вели-

кими каменьями видом желто коришневая, а по обжеге

красна, земля около ея желтая охра, и сия к литью со-

судов и протчих весчей есть лучшая (Татищев. Геогра-

фическое описание Сибири).

Правда, мы найдем в стихах Державина употребление

слова для описания человеческой внешности (коричный

о волосах). Однако вряд ли это свидетельствует о широкой

употребительности слова. Видимо, этот пример следует

считать индивидуальным, имея в виду, что Державин

вообще очень интересен, индивидуален и даже экстра-

вагантен

цветописи. Вот эти стихи:

Как пальма клонитъ благовонну

Вершину и лице свое:

Такъ тиху, важну, благородну

Ты поступь напиши ее. —

Коричными чело власами,

А перломъ перси осѣни;

Премудрость и любовь устами

Как розы дышутъ, изъясни.

(Державин. Изображение Фелицы)

Можно предполагать, что к концу XVIII — началу

XIX века слово коричный (коричневый) было сравнительно

мало употребительным и использовалось ограниченно.

Любопытно, что словарь Академии Российской, помещая

в числе значений прилагательного коричневый и его цве-

товое значение, определяет его не с помощью цветообо-

значений, а относя к существительному: Коришневый.

4. Цветом похожий на корицу. В статье Корица найдем

приблизительное значение слова как цветообозначения:

Корица. Средняя кора, снимаемая с коришневого дерева. .

Гладкая, цветом светлобурая, мякоть же светлее. Даже

словарь 1867 г. определяет коричневый как «имеющий

цвет корицы».

Таким образом, даже в новое время слово, видимо,

не является очень употребительным. Это в общем и по-

нятно. В языке уже существует ряд цветообозначений

229

для названия оттенков этого цвета (смуглый, гнедой,

карий, бурый), все они в какой-то степени ограничены

употреблением, но все они давно вошли в язык с привыч-

ными для каждого сочетаниями. Однако новое цветообо-

значение, видимо, имеет какие-то качества, позволяю-

щие ему расширить сферу употребления. В число этих

положительных качеств, например, спокойный и довольно

красивый цвет, который называется коричным или корич-

невым. Этот цвет светлее бурого, не имеет ни красного,

ни сероватого или грязноватого оттенка. Слово, видимо,

нейтрально как цветообозначение, не имеет элемента

экспрессивной оценки ни положительной, ни отрицатель-

ной

135

. Само происхождение слова от названия коры де-

рева, употребляющейся как пряность, также, видимо,

явилось достоинством, очень скоро прилагательное «от-

ходит» от производящей основы и его происхождение

как бы забывается (вероятно, новый словообразовательный

вариант коричный — коричневый также способствует

этому). Большинство современных русских людей, назы-

вая коричневый цвет, не помышляют о пряности, которая

кстати не в таком уж ходу в повседневной жизни. Таким

образом, постепенно прилагательное коричневый входит

в язык и в общем незаметно занимает новые и новые по-

зиции. Кажется, еще в нашей классической литературе

оно не употребляется часто, и, видимо, только в самое

последнее время очень расширяет сферу употребления.

Значение слова в современном русском языке в общем

ясно, хотя сейчас оно называет довольно разные оттенки

цвета и часто очень отличается от своего первоначального

135

Возможно, что в какой-то период слово имело какую-то

оценку такого рода, несомненно, что она есть в словосочетании

рвань коричневая. Другие примеры из современной литературы могут

быть свидетельством индивидуального восприятия цвета: Стыдно

на вас смотреть-то, — повторял Петька, — просто рвань коричне-

вая и больше ничего (Мамин-Сибиряк. На чужой стороне). Чисто мос-

ковское выражение «рвань коричневая» — так зовут именно москов-

скую голь перекатную (Нов. Bp. 1898, № 8167, фельетон. — БСК)

Дрянь коришневая! (бранное выражение). Моск. и Влад. губ. (Карт.

СРНГ). За ним явился в теплом сертуке оскорбительно-коричне-

вого цвета седенький старичок, с черными зубами и с натуральными

волосами, до того похожими на парик, что никто не купил бы себе

парика из них (Герцен. Былое и думы). Над крохотным полустан-

ком сияло огромное синее небо. У вокзальчика, окрашенного в то-

скливый коричневый цвет, привязанная к столбу дремала заезженная

лошаденка (Солоухин. Мать-мачеха).

230

названия «цвета корицы». Современные словари опреде-

ляют его как рыже-бурый, буровато-желтый, темный

буро-желтый и др.

136

В литературе найдем сравнение

коричневого цвета с цветом обожженной глины, кофей-

ной гущи: С красной в ржавых растекающихся кляксах

крыши, из-под которой выглядывало три подслеповатых

оконца, в синее небо рванулась стайка сизых и коричне-

вых как обожженная глина, голубей (Дмитревский. То-

варищ Пятница. «Нева», 1971, № 4). В больничном кори-

доре возле большого окна он застал Машу вместе с ее

сестрой и еще какой-то женщиной в больничном из корич-

невой бумазеи халате. Юность и хрупкость ее превращали

даже безобразный бумазейный халат цвета кофейной

гущи в изящное одеяние (Там же).

Следует заметить, что в литературе последнего вре-

мени, скажем последних десятилетий, можно наблюдать

как прилагательное коричневый расширяет сферу употреб-

ления. Так, например, слово используется для названия

в общем довольно яркого цвета и в новых для него соче-

таниях, например, коричневая заря, коричневый свет:

Лампа не была зажжена, плечи и голова старика силу-

этом выделялись на сумеречном фоне окна. Догорала за

плечом узкая коричневая полоска зари (Панова. Кружи-

лиха). Большие окна школы керосиново-тускло свети-

лись в этой железной, остылой тьме, и страшно было ухо-

дить от коричневатого света, который теплился за мок-

рыми, потными окнами (Г. Семенов. К зиме, минуя осень.

«Знамя», 1971, № 5). Она вышла в тихий коридор, но,

не зная, что делать, опять вернулась в комнату и опять

увидела дрожащие отблески в облаках, и тогда опять,

покоряясь страху, выбежала в коридор и там вдруг

увидела в коричневых сумерках керосинового света

Лидию Федоровну (Там же). Если это не воспринимать

как случайное, индивидуальное употребление,Jto можно

предполагать, что прилагательное

коричневый,%

расширяя

РУ употребления, выявляет свои очень широкие воз-

можности, как цветообозначение. Оно теперь называет

136

См. Даль. Коричневый [под Кора]. Коричневый, неправильно

вм. коричный, к корице относящийся коряного цвета, цвета коры,

корицы, бурый, рыже-бурый. Сл. Ушакова: Коричневый. Имеющий

темный буровато-желтый цвет. . . Рвань коричневая (вульг.) —

бранное слово. СРЯ: Коричневый. Темный буро-желтый; цвета ко-

рицы или жареного кофе.

231

не только нейтральный темноватый цвет — цвет корйцьі,

но и более светлые и яркие золотисто-коричневые от-

тенки, при нем, кстати, может стоять в качестве уточ-

нения и слово яркий: Они вышли к кирпичному заводу.

Рабочий день еще не начался, нигде ни души; из труб

больших печей, в которых вчера обжигали кирпич, еле

заметный сочился дымок, и пахло гарью. Цвели ромашки.

В карьерах ярко-коричневые срезы глины (Панова. Ясный

берег).

В современном русском языке, как и прежде, прила-

гательное коричневый употребляется для названия цвета

одежды, тканей, а также предметов домашнего обихода,

продуктов питания и т. п.: На нем был коричневый сукон-

ный казакин, подбитый серыми мерлушками (Григорович.

Проселочные дороги). Вошел казначей — мужчина лы-

сый, высокий, толстый, в коричневом фраке и в брюках

цвета чернильных орешков (Печерский. Именины Елпи-

дифора). На низких стойках, жареные рыбы С куском

салата воткнутым во рту Коричневой залитые подливой

(Багрицкий. Трактир). Кабинет был параден. Кремовые

полированные панели, коричневые, обитые кожей кресла

и коричневые в тон им, портьеры придавали ему солидную

элегантность (Николаева. Битва в пути). Он пошел с се-

строй к двери, сказал, что минут на пять, а мне пока дал

книгу — толстую в солидном коричневом переплете (Жу-

ховицкий. Остановиться, оглянуться. . «Нева», 1969, № 1).

Бабушка была в шелковом коричневом платье. (Чуба-

кова. А я остаюсь. «Нева», 1970, № 7). Лида помешивала

ложечкой дымящийся паром чай. Ярослав зажал горя-

чую чашку в ладонях и смотрел в нее с таким выражением,

словно ожидая, что из коричневой жидкости вот-вот

вынырнет расколдованный им джин (Лагунов. Ордалия.

«Урал», 1970, № 10). Кеша, когда распорол суровые нитки

своей посылки, развернул и расправил зимнее пальто

из коричневого бобрика, с воротником цвета высохшего

табака, вспомнил вдруг тот прошлогодний осенний день,

когда они с мамой ходили в магазин покупать это пальто

(Г. Семенов. К зиме, минуя осень. «Знамя», 1971,

№ 5).

Довольно часто слово используется в описании пей-

зажа, кажется, чаще других встречаются примеры, когда

прилагательное коричневый называет цвет речной воды:

Оленин услыхал быстрое и равномерное течение Терека

232

и шага через два перед ним открылась коричневая, про-

двигающаяся поверхность реки, с бурым мокрым песком

на берегах и отмелях (JL Толстой. Казаки). За прошлую

ночь лед поломало, пронесло, и речка, пополняемая ко-

ричневыми потоками талой воды, пухла, пенилась, под-

ступая к уличкам (Шолохов. Тихий Дон). Сентябрьская

деревня была обычной: лежала на дороге тяжелая корич-

невая пыль, тихая и невредная для колес: шли по улице

два древних старика с посошками (В. Липатов. Дере-

венский детектив). Мы увидели Днепр под вечер: по корич-

неватой воде скользили лучи заходящего солнца (О. Смир-

нов. Эшелон. «Новый мир», 1971, № 2).

Что касается человека и его внешности, то прилага-

тельное коричневый до недавнего времени использовалось

только для названия цвета кожи смуглой, загорелой или

потемневшей от старости: Его коричневая кожа Была

в сияющих угрях И, словом, все, — походка, рожа, На

сердце наводила страх (Лермонтов. Уланша). Потом зна-

комые идут на пляж. По неаполитанской желтизне песка

раскиданы человеческие тела, выделяясь на нем коричне-

выми пятнами, подпестренные многокрасочными лоску-

тами купальной одежонки (Федин. Похищение Европы).

Доброе и морщинистое лицо ее приняло выражение сдер-

жанной и стыдливой гордости. . Она наклонилась к яг-

нятам, гладила их пушистые спины коричневыми смор-

щенными руками (Николаева. Жатва). Мышцы под ко-

ричневой от загара кожей вздувались (Ажаев. Далеко

от Москвы). Коричневое, обветренное лицо человека

покрыто рябинками, небольшие голубые глаза смотрят

добродушно и весело (Солоухин. Рождение Зернограда). —

Без дела-то не сидим. Все вот этими, — он протянул ко-

ричневые по-стариковски сухие руки (Минчковский.

Дождь летней ночью. «Нева», 1969, № 7). Но Качушин

ничего не мог понять по умному и сильному лицу Верш-

кова: оно было бесстрастно и замкнуто, дремуче и перво-

бытно, как коричневое лицо индейца из куперовского

романа (В. Липатов. Деревенский детектив).

Как правило, в описаниях человеческой внешности

для цвета глаз, волос используются другие цветообозна-

чения этой группы. Даже в том случае, когда подчерки-

вается необычный цвет волос, глаза все-таки называют

карими: Весь он был кофейно-коричневого цвета — с лица

и рук не сошел еще спортивный загар, светло-карие глаза,

233

казалось, выгорели на солнце (Николаева. Битва в пути).

Свои вольно распущенные, кофейного цвета, волосы она

уже не заплетала в косы; они развевались при быстрой

ходьбе легкими волнистыми прядями, а карие золотистые

глаза смотрели чаще строго и задумчиво, нежели шало-

вливо (Шолохов—Синявский. Упрямое поколение. «Дон»,

1969, № 12). Митрополит Сергий встретил меня у пись-

менного стола и расспросил, для каких газет интервью. .

У него полное, очень доброе лицо, внимательный взгляд

молодых карих глаз из-под очков и громадная белая

борода, закрывающая всю грудь. Он в теплой коричневой

рясе и бархатной скуфье, из-под которой падают на плечи

седые волосы (Е. Петров. Фронтовые очерки. «Москва»,

1971, № 5). Однако в последнее время прилагательное

коричневый изредка используется и для определения цвета

глаз, цвета волос. В части примеров можно предпола-

гать известную нарочитость (подчеркнуть необычность

цвета)

137

, в части, видимо, используется без такого на-

мерения, просто вместо глаза карие — глаза коричневые:

Но «француз» быстро на него вскидывал коричневые бе-

гающие глаза и вдруг, с хохотом начинал беготню и возню

(Тынянов. Кюхля). Весь коричневый — и волосы корич-

невые, парикмахерски прилизанные, и лицо, густо за-

брызганное веснушками, и коричневый костюм, — Само-

родов упивался своей ролью поверенного в делах нач-

строя (Гладков. Энергия). — Очень рад познакомиться

с вами, товарищ Таршис, — сказал Ленин, крепко встря-

хивая руку Иосифа и весело поглядывая на него коричне-

выми горячими глазами (Дмитревский. Товарищ Пятница.

«Нева», 1971, № 4). В гостиничной комнате за столом

сидел отец Лизы, . .полный с обрюзгшими щеками, под

крепким носом с горбинкой — пышненькие усы, он их

нервно поглаживал двумя пальцами, а глаза у него были

не серые, как у Лизы, а коричневые, и затаилось в них

что-то по собачьи грустное (Герасимов. На трассе непо-

года. «Новый мир», 1971, № 5).

137

Так, например, может быть использовано слово и для не-

обычного цвета глаз животного: До Кабарги оставалось протянуть

руку. Из-за спины лесника мне удалось увидеть большие вырази-

тельные, полные отчаяния темно-коричневые глаза, настороженно

вздрагивающие уши в густых каштановых волосках, саблевидные,

далеко выставленные верхние клыки (Малышев. Тринадцатый

кордон. «Звезда», 1970, N° 7).

234

Видимо, такое употребление пока еще единично, все-

таки знаток лошадей не скажет о лошади, что она корич-

невого цвета, современные русские люди все-таки о гла-

зах говорят «карие», о волосах «русые», «темнорусые»

или «каштановые», а не «коричневые». Есть исключения

из этого правила, но вряд ли можно еще говорить о тен-

денции прилагательного коричневый занять место и этих

прилагательных. Поэтому, кажется, следует говорить

о нем как цветообозначений с почти неограниченной со-

четаемостью.

Глава 4

ИСТОРИЯ НАЗВАНИЙ ОРАНЖЕВОГО ЦВЕТА

Рудожелтый, жаркой, оранжевый

Название для желто-красного или красно-желтого цвета

(который мы сейчас называем оранжевым) появляется

в русском языке относительно поздно. Общеславянского

слова для названия этого цвета нет. В современных сла-

вянских языках для названия оранжевого цвета исполь-

зуются преимущественно заимствованные слова. Инте-

ресно, что в основе этих цветообозначений лежат назва-

ния апельсина (или цвета апельсина), заимствованные

из разных источников, например, русск. оранжевый

из французского, польское pomaranczowy из немецкого,

сербо-хорв. наранцаст (наранца

апельсин') из итальян-

ского и прочее)

138

В древнерусском языке для обозначения этого цвета

используется сложное слово рудожелтый, в котором от-

ражается особенность цветообозначения, называющего

смешанный цвет красновато-желтый, искрасна-желтый.

В первой части слова представлен очень древний обще-

138

См. например в Словаре Преображенского: Оранжевый,

книжн. апельсинного цвета. . Новое заимств. (с Петра В.) из фр.

(м. б., через пол.) orange 'апельсин'; orangerie 'оранжерея' [ср. лат.

arangus, arangia, ит. arancio (в Милане naranz), исп. naranja,

порт, laranja, перс, naranj; араб, naranja]. Во φρ. преобразовано под

влиянием or 'золото'; римляне называли апельсины aurea mala

Немцы преобразовали лат. pomum aurantium в pomeranze (Преобра-

женский. Этим. сл. русского яз., 655).

235

-индоевропейский корень *rudh-. Следует полагать, что

прилагательное с этим корнем рудой было достаточно

употребительным в древнерусском языке, хотя в обще-

известных древнерусских памятниках не зафискировано.

Значение прилагательного рудожелтый ясно из его

составных частей

139

. Словари также определяют его

как красновато-желтый, искрасна-желтый

140

. Прилага-

тельное рудожелтый употребляется в древнерусских

памятниках, по нашим материалам, по крайней мере

с XV в. Наиболее ранними являются примеры из новго-

родских летописей. Так, в Софийском временнике под

1476 годом есть подробное описание поездки великого

князя Ивана III в Новгород. Провинившиеся новгородцы,

желая умилостивить гневного великого князя, устраивали

приемы с подношениями, в числе этих подробнейшим

образом описанных даров два раза повторяется постав

Ипской рудожелтъ: Декабря 19 пиръ у посадника сте-

пеннаго у Василья Есипова; даров 30 корабленикъ 3 по-

ставы Ипьскихъ рудожелты. Декабря 21 пиръ у Якова

у Короба; даровъ 200 золотыхъ, кречетъ, зубъ, а от сына

его от Ивана кречетъ, постав Ипской рудожелтъ, зубъ

(Соф. врем. II, 171).

В дальнейшем слово рудожелтый, видимо, употреб-

ляется довольно широко, главным образом для описания

цвета тканей, одежды, обуви. Например: Да Федору Ку-

четцкому шуба камка рудожелтъ шолкъ. . на черевяхъ

на бѣльихъ (Пам. дух. грам. — В лад. сб. 130). Ризы от-

ласъ золотной по червчетой землѣ. . подпушены доро-

гами рудожелтыми (Синоник Ниж. Печ. мои. 5. 1552 г.).

Алтабасъ на рудожелтой землѣ золотной (Ип. мон. 43).

Α цвѣтъ въ брюкишехъ лутчей синь и лазоревъ. . а подъ

тѣми цвѣты иной цвѣтъ рудожелтой, свѣтлозеленой и це-

нинной дешевле (Торг. кн., 135). Знамена изъ Розряду

раздаваны головамъ. . знамя тафтяное розныхъ цвѣтовъ

тафты, рудожелтая и зеленая и сахарный цвѣтъ (АМГ

III, 360). И в тотъ де монастырь пришолъ при немъ невѣ-

139

См. об этом еще в главе «История названий красного цвета».

Слово «Рудой».

140

Например, Срезневский: Рудожелтый 'красновато-желтый';

Словарь АР: Рудожелтый, прил. употребляемое для означения

цвета и значит изкрасна желтый; Ушаков. Рудожелтый. Желтый

с красноватым оттенком, рыжий.

236

дома какой человѣкъ. . платья на нем кожанъ лосиной,

рудожелтой (ДАИ X, 432).

Если и предполагать, что возникновение слова рудо-

желтый связано с практическими потребностями, с упо-

треблением его ограниченным — для различения оттенка

в цветах тканей, то со временем сфера употребления его

расширяется, и можно говорить о неограниченной соче-

таемости слова. Например: Изгнать. . всякой недуг. .

в береги глубокие в пески рудожелтые

141

(Сб. заг. XVII в.

110, л. 38). Когда табак довольно высохнет и совсѣмъ

здѣлается красенъ, или рудожелтъ, а зелень свою поте-

ряет. . (Инструкция о засеве Табаков. —ЕС 1763, IV,

321). Я знаю одного ученаго человѣка, который очарованъ

былъ златовидными кудрями потому что он почиталъ

то вкусом древних народовъ и рудожелтые волосы пря-

мыми только волосами (О любви. — ИТ 1784 II, 158).

В XVIII в. слово употребляется, видимо, очень широко —

мы находим его и в литературе художественной, и в ли-

тературе специальной: Ежели станешь венцы давать

в награду за преизрядны деяния. . Первы степени особы

да носятъ бѣлые ризы. . Но четверта степень рудожелтый

цвѣтъ да имѣетъ (Тредьяковский. Тилемахида, XII).

Он [хвост кометы] казался цвету рудожелтого, как обык-

новенно небесные тела на горизонте являются, и был в низу

очень светел, а в верьху беловат, и не столь светел (Ломо-

носов. Описание кометы 1744 года). Средину крыла пере-

бегает серебряная повяска; прочее крыл пространство

покрыто рудожелтым цветом с просединою двух бледно-

розовых черт (Лепехин, I, 6). В комментарии к своей оде

в похвалу наук Кантемир называет словом рудожелтый

один из основных цветов спектра: Если. . впустить луч

солнца через малую скважину. . луч тот преломляяся

разделится на семь других лучей, из которых один фиал-

ковый, другой пурпуровый, третий голубой, четвертый

зеленый, пятый желтый, шестой рудожелтый, седьмой

красный.

141

В этом примере, вероятно, типичное для фольклора сочета-

ние пески рудожелтые. См. у Рыбникова в Былине о Дюке: Мосто-

вые рудожелтыми песочками изиасыпаны; в Былине о Дунае: И бей

меня клиньми дубовыма, и засыпь песками рудожолтыма. В словаре

к Песням Рыбникова значится: Рудожелтый — красножелтый.

Эпитет песков (III, 374).

237

Несомненно, что в какой-то йсторйческий период,

скажем в конце XVII, в XVIII в., прилагательное рудо-

желтый будучи широко употребительным и активно про-

никая в разные сферы языка, является главным в группе

цветообозначений, называющих оттенки этого цвета и

в общем для своего времени играет роль абстрактного

цветообозначения. Однако слово не становится абстракт-

ным цветообозначением для смешанного красно-желтого

цвета и со временем вместе с другими совершенно вытес-

няется из языка. Причины этого в общем ясны. В част-

ности, для истории прилагательного рудожелтый, видимо,

имело значение и его грамматическое оформление —

сложное прилагательное, как-то подчеркивающее неопре-

деленность слова, наверное, неуместно в роли абстракт-

ного цветообозначения. Кроме того, со временем первая

часть сложного прилагательного или становилась неяс-

ной (прилагательное рудой сохранилось лишь в говорах),

либо придавала слову характер народно-разговорного.

Вероятно, этот характер скорее народно-разговорного

чем принадлежащего языку книжному слово приобретает

особенно тогда, когда в языке появляется новое книжное

цветообозначение оранжевый. Тем не менее прилагатель-

ное рудожелтый еще живет в языке и в новое время, при-

меры использования его есть и в литературе XIX века,

правда, все-таки, кажется, в целях стилизации народ-

ности и старины: Велел бы я тебе: послушания ради —

самому в срубе сгореть, гладом смерть приять, засыпать

себя рудожелтыми песками, в пучину морскую кинуться:

твори волю мою (Печерский. Гриша). Вот в вечернем

сумраке забелелись чьи-то рукава, вот стали видимы

и пестрый широкий передник и шелковый рудожелтый

платочек на голове (Печерский. На горах). Летом река

пересыхает — там, где темнели бурные волны, выгляды-

вают острова песков рудожелтых (Салтыков. Сатиры

в прозе).

Одновременно со словом рудожелтый в XVII—

XVIII в. в русском языке существуют и другие названия

для красно-желтого цвета: жаркой, огненный, померан-

цевый. Трудно сказать, являются ли указанные цвето-

обозначения синонимами, т. е. различают ли они оттенки

оранжевого цвета, или являются дублетами рудожел-

того. Так, с одной стороны, в тексте упоминается одно-

временно и рудожелтый и жаркой, т. е. можно пред-

238