Багдасарян В.Э. Властная идейная трансформация: Исторический опыт и типология

Подождите немного. Документ загружается.

231

Продолжение таблицы 6.4

Название песни Идентификация «своих» Осуждение режима Призыв к борьбе

«Месть беспощадная всем

супостатам,

Всем паразитам трудя-

щихся масс,

Мщенье и смерть всем

царям-плутократам,

Близок победы торже-

ственный час!»

232

Различные нейтральные в повседневном употреблении терми-

ны поляризируются в семиосфере на относящиеся к «подполью»

и к «режиму». Соответственно, первые приобретают положи-

тельное звучание, вторые — отрицательное. Контекстуализиро-

ванный термин приобретает в семиосфере иной смысл, не тот,

которым он был наделен в обычном повседневном значении. На-

личие особого терминологического семиосферного языка явля-

ется прямым признаком формирования семиотической основы

появления политической альтернативы. Приводимый в табл. 6.5

перечень терминов был получен на основе контент-анализа рево-

люционного фольклора.

Таблица 6.5

Терминология подпольной семиосферы

в Российской империи

Слова, характеризующие

революционную семиосферу

Слова, характеризующие властный

режим

Агитация, агитатор Белый цвет

Апельсин (бомба) Буржуи

Баррикада Дворец

БО (боевой отряд) Деспот

Бомба Генерал

Будущее Господин

Булыжник Жандарм

Буря Засовы

Буревестник Застенки

Братство Золото

Борьба Золотой цвет

Воля Казаки

Гражданин Кандалы

Демонстрация Капиталист

Диктатура пролетариата Каторга

Динамит Кнут

Дубина Контра

Забастовка Корона

233

Слова, характеризующие

революционную семиосферу

Слова, характеризующие властный

режим

Заря Кулаки

Звезда Мироеды

Колокол Мундир

Коммунары Нагайка

Коммунизм Охотнорядцы

Красный цвет Палачи

Кузница Патриоты

Левый Погоны

Маевка Погром

Массы Попы

Месть Престол

Меч Правый

Мечта Провокаторы

Молот Реакция

Народ Русский

Новый мир Свита

Подполье Старый мир

Пролетарий Султан

Рабочий Тиран

Равенство Трон

Революция Тюрьма

Революционер Холопы

Республика Цепи

Свобода Часовые

Серп Черный

Солидарность Чертог

Товарищ Чины

Топор Шпик

Труд, трудящиеся Эксплуатация

Продолжение таблицы 6.5

234

Слова, характеризующие

революционную семиосферу

Слова, характеризующие властный

режим

Фронт Эшафот

Эксы Ярмо

Как известно, «Сначала было слово…». Слово, как и символ,

очень многое значит в консолидации оппозиции.

Подпольная политическая семиосфера в СССР:

альтернатива в виде вестернизации

По общему признанию историков, формирование советского

андеграунда началось с движения стиляг. Протест против систе-

мы первоначально выражался именно на уровне символов. Толь-

ко затем, уже на основе сформировавшейся семиотической ма-

трицы, формируется соответствующая идеология. Не идеология

привела в данном случае к выдвижению задачи ее символическо-

го отображения, а наоборот. Сами символы программировали

определенную траекторию идеологической эволюции. Управ-

ляемость этого процесса не вызывает, спустя время, сомнений.

Развитие психологии коллективного бессознательного привело

к разработке технологий оказания манипуляционного воздей-

ствия на группы населения посредством символов.

Направление стиляжничества складывалось первоначально

в среде «золотой» советской молодежи, преимущественно детей

элиты. Для многих это был способ декларации своей особости,

принадлежности к «избранным». Официальная советская семи-

осфера принципиально отвергала саму идею социального из-

бранничества. В реальности же формируется «номенклатурный

класс», статусное и материальное положение которого станови-

лось все более особым. Стиляжничество в этом смысле являлось

отрицанием с позиций социальной привилегированности совет-

ского уравнительства. Симптоматично, что на деревню стиляж-

ничество не распространилось. Более того, ассоциирующиеся

с деревней русские национальные традиции относились в новой

Продолжение таблицы 6.5

235

семиосфере андеграунда к разряду «низкого стиля», служили

предметом гротеска.

Другой стороной стиляжничества была выражаемая через мо-

лодежь негативная реакция элиты на сохранение мобилизацион-

ного типа советской системы. Жить далее в режиме мобилизации

(индустриализация, война, восстановление) часть элиты более не

желала. Постепенно формируются ассоциируемые с Западом эта-

лоны «красивой жизни». Ее оборотной стороной стало распро-

странение культа вещественного потребления и удовольствий.

Особенно это явление стало отчетливым по мере формирования

дефицита товаров народного потребления, ставшего не то чтобы

более острым (товаров становилось все больше), но он начал отчет-

ливо дифференцировать, по мере роста потребностей, общество

на номенклатуру, имеющую все «по блату», и народ. Так возникала

своеобразная демаркационная линия, раскалывающая общество.

Подобную роль в современности играет социальное расслоение,

которое как проблему власть совершенно игнорирует.

Интенция избегать страдания подменяется интенцией мак-

симизировать наслаждения. По этому сценарию происходило

разложение многих государственных систем мобилизационно-

го типа. Классический пример такого рода — моральная эрозия

античных Спарты и Рима.

После одержанной СССР победы в войне государству следо-

вало бы несколько ослабить мобилизационный прессинг — «спу-

стить пары». Но этого по объективным обстоятельствам (атом-

ная гегемония США) не происходит.

«Золотая молодежь» отказывалась признавать данные обсто-

ятельства. Ее этическим кредо на первом этапе являлась аполи-

тичность. Модные импортные вещи служили символом ухода от

политики. На другом фланге в дальнейшем возникнет невещная

форма демонстрации аполитичности, представленная, в част-

ности, движением хиппи. Следовательно, вопрос заключался не

только в самих вещах. Западные вещи были лишь знаками раз-

рыва с официальной советской семиосферой. Они же стали иден-

тификаторами принадлежности к «новому подполью». Именно

этого не поняли записные идеологические работники. Борьба

была организована против вещизма молодежи, утраты ею духов-

ных ориентиров, тогда как вопрос коренился не столько в вещах,

236

сколько в отрицании ценностных оснований советской модели

развития. И вот номинированная молодежная аполитичность

трансформируется в политическую оппозиционность.

Символами принадлежности к андеграунду являлись не толь-

ко вещи, но и включенность в дискурс вокруг западной музыки

и кино. Советское киноискусство, как и советская музыка, счи-

тались признаком дурного тона. Культивируются образы и сте-

реотипы поведения Голливуда. Культовыми фильмами для стиляг

стали первоначально «Серенада Солнечной Долины», «Джордж

из Динки-джаза», «Тарзан», «Девушка моей мечты», «Судьба сол-

дата в Америке» и др. Символическими признаками включенно-

сти в андеграунд на уровне музыки стал джаз, позже — рок, тан-

цев — буги-вуги, позже — рок-н-ролл

Распространившийся с подачи фельетонистов термин «сти-

ляги» маскировал идейные основания нового молодежного

движения. Сами же его адепты первоначально называли себя

«штатники», т. е. поклонники Соединенных Штатов. И это было

преклонение перед страной, являющейся прямым противником

СССР в холодной войн». Аполитичность стиляг оказывалась, та-

ким образом, достаточно условной.

Сконструированный в семиосфере андеграунда романтиче-

ский образ Америки существенно отличался от подлинных Со-

единенных Штатов. Подпольный идеомиф о США был таким же

идеологически искаженным, как и официальный. О вымышлен-

ности образа Америки в культуре советского подполья свидетель-

ствуют слова признания в песне «Последнее письмо» популярной

андеграундной группы «Наутилус Помпилиус».

«Гуд-бай Америка-о

Где я не был никогда…

Мне стали слишком малы

Твои тертые джинсы.

Нас так долго учили

Любить твои запретные плоды».

Славкин В.И. Памятник неизвестному стиляге: История поколения в анек-

дотах, легендах, байках, песнях. М., 1996; Литвинов Г. Стиляги. Как это было.

Документальный роман. М., 2009; Лимонов Э. У нас была великая эпоха. СПб.:

2002; Васильев А. Русская мода. М., 2004.

237

Стиляжничество не было изжито в советском обществе после

проведения соответствующих организационно-идеологических

кампаний. С одной стороны, оно ушло вглубь «подполья», ста-

ло менее демонстративным. Это был обычный маскировочный

(выражаясь языком революционной эпохи — конспиративный)

эффект. Точно так же отказ скинхедов от некоторых атрибутов

визуального облика привел правоохранительные органы к «по-

тере следа».

Другая сторона состояла в тривиальном изменении стилей.

Изменяются доминирующие направления музыки, кино, танцев.

Соответственно, все это было транслировано в семиосферу со-

ветского андеграунда. Постепенно уходит джаз, но приходит рок-

музыка. Новым символом несоветскости в одежде становятся

джинсы. Изменения в символике были восприняты ответствен-

ными идеологическими работниками как искоренение самого яв-

ления молодежной альтернативы. Но символ есть способ выра-

жения неких смыслов. Эти способы могут варьировать в рамках

одной смысловой парадигмы. В данном случае смысл в виде от-

рицания официальной советской семиосферы остался прежним.

Между тем, «магнитофонная революция» существенно рас-

ширила границы подпольной семиосферы. Включенность в «под-

полье» уже не является исключительно прерогативой «золотой

молодежи». В нем оказываются теперь представители разных со-

циальных страт и возрастных генераций. Несколько размывается

жесткая семиотическая привязка андеграунда к образу США.

Одним из механизмов разбалансировки традиционных цен-

ностных ориентиров советского общества в эпоху позднего со-

циализма явилась молодежная музыка. «Русский рок» стал сво-

еобразным символом разогреваемых протестных настроений

молодежи. Имеются все основания обнаруживать в нем нали-

чие проектной составляющей. В начале 1980-х гг. рок неожидан-

но оказался под идеологическим запретом. Но запретный плод,

как известно, сладок. Число адептов рок-музыки в СССР резко

возрастает. Для молодежной семиосферы она обретает значение

культа. Далее, в самом преддверии перестройки, запрет был снят

столь же неожиданно, как ранее установлен. Шлюзы оказались

открыты, и несомая энергией молодежного движения волна про-

тестаций против «системы» обрушивается на советский строй.

238

Проведенный контент-анализ текстов песен «русского рока» по-

зволяет констатировать его заметную роль в разрушении цен-

ностных оснований существования СССР (табл. 6.6).

Таблица 6.6

Контент-анализ ценностного содержания текстов советской

рок-музыки 1980-х гг.

Группа Год Название Текст

Аквари-

ум

1990 Корабль

уродов

Корабль уродов, что ты готовишь мне?

Гибель в морской волне или свободу?

Аквари-

ум

1989 Поезд

в огне

Мы ведем войну уже семьдесят лет.

Мы считали, что жизнь это бой,

Но по новым данным разведки

Мы воевали сами с собой

Алиса 1989 Время

менять

имена

В городе старый порядок! Осень!

Лица слуг сальны!

Лица слуг сальны! Жир сердец!

Алиса 1988 Хозяин Здесь привели в движенье очень сложный

механизм,

Здесь каждый слышит звон, но не знает, где он

Машина

времени

1976 Кто

виноват

Кто виноват, что ты устал,

Что не нашел, чего так ждал,

Все потерял, что так искал,

Поднялся в небо и упал

Граж-

данская

оборона

1987 Афган-

ский

синдром

Что значит проиграть в войну

Это значит стыдиться наград

Это значит вернуться в родную страну

Где тебя сторонятся точно ты конокрад

Граж-

данская

оборона

1985–

1990

Бред Коммунистический бред

Зловещий всевидящий глаз

Кошмар стал длиннее на день

А день стал короче на нас

Машина

времени

1978 Марио-

нетки

Лица стерты краски тусклы

То ли люди, то ли куклы

Взгляд похож на взгляд

А тень на тень

ДДТ 1992 Родина Черные фары у соседних ворот,

Лютики, наручники, порванный рот.

Родина.

239

Группа Год Название Текст

Еду я на родину,

Пусть кричат — уродина,

А она нам нравится,

Хоть и не красавица

Наутилус

Помпи-

лиус

1987 Связан-

ные одной

цепью

Круговая порука мажет как копоть

Я беру чью-то руку а чувствую локоть.

Я ищу глаза, а чувствую взгляд

Там где выше голов находится зад

За красным восходом — розовый закат

Наутилус

Помпи-

лиус

1989 Шар

цвета

хаки

«Марш, марш левой!

Марш, марш правой!»

Я не видел толпы страшней,

Чем толпа цвета хаки

Сектор

газа

**** Война Пусть мы грязные, голодные, оборванные, хой!

Но мы по уши сыты истребительной войной,

Мы не ждем пока вражине стукнет в голову

моча,

Свято чтим мы наставления Леонида Ильича

Сектор

газа

1988 Колхоз-

ная

Ох, тяжел крестьянский труд! От него и кони

мрут!

Все на мне хозяйство, дом пропитался весь

говном!

Ох, тяжел колхозный труд! На меня весь день

орут

Председатель и парторг — хоть живьем ложи-

ся в морг!

Сектор

газа

1989 Патриот Мне так охота вам сказать про наш любимый

строй.

Мне кажется, что каждый из вас согласен

будет со мной.

Вот все говорят: на Западе все очень хорошо.

Кто это скажет мне вот так — сотру я в поро-

шок!

Все что советское — ништяк — машины

и штаны,

Пусть дорого все стоит, но все наше, пацаны.

Ты на меня не зырь так люто, и брови ты не

супь,

Я знаю, лучшая в мире валюта — это наш

тамбовский рупь

Продолжение таблицы 6.6

240

Задача сбора всех недовольных советским режимом привела

к включенности в сферу подполья ряда мировоззренческих на-

правлений. В политике они были представлены рядом течений:

1) новое либеральное западничество;

2) недеформированный социализм;

3) русский национальный неоконсерватизм;

4) сепаратизм нацменьшинств;

5) религиозное диссидентство.

К концу 1960-х гг. все они уже сложились не только в идейно

концептуальном, но и в организационном отношении

. Совет-

ский государственный строй атаковывался, таким образом, с раз-

личных идеологических позиций. Либерал А.Д. Сахаров в деле

борьбы с режимом оказался парадоксальным образом вместе

с неославянофилом А.И. Солженицыным. Такие же парадоксы

обнаруживаются и в современности. Чего хотя бы стоят марши

«несогласных», объединяющих под общей вывеской неприятия

«путинского режима» Г. Каспарова и Э. Лимонова.

Конечно, диссиденты объективно не могли организовать ре-

волюцию. Их функция состояла в расшатывании системы. Подта-

чивались идейно-духовные основания советской государствен-

ности. В конечном итоге, когда был запущен горбачевский проект

«революции сверху», ослабленная на уровне мировоззренческого

фундамента система рухнула.

Удары со стороны подпольной семиосферы умело направля-

лись фактически по всем болевым точкам советского режима.

Как семиотические признаки официальной системы преподно-

сились пустые прилавки магазинов, идеологическая схоластика

ленинизма, абсурдизация культа В.И. Ленина и череды генераль-

ных секретарей, тотальность несвободы, физическая и моральная

Алексеева Л.М. История инакомыслия в СССР: Новейший период. Вильнюс.

М., 1992; Безбородов А.Б., Мейер М.М., Пивовар Е.И. Материалы по истории дис-

сидентского и правозащитного движения в СССР 50-х — 80-х годов. М., 1994;

Поликовская Л.В. Мы предчувствие… предтеча: Площадь Маяковского, 1958–

1965. М., 1997; Самиздат века. Минск; М., 1997; Королева Л.А. Исторический

опыт советского диссидентства и современность. М., 2001; Кожевников А.Ю.

Национально-патриотические течения в русской интеллигенции 1950-х — пер-

вой половины 80-х гг.: Автореф. дис. канд. ист. н. М., 2004; Антология Самизда-

та: Неподцензурная литература в СССР. 1950–1980-е: В 3 т. М., 2005; Крамола:

Инакомыслие в СССР при Хрущеве и Брежневе. 1953–1982 гг. М., 2005.