Багдасарян В.Э. Российский исторический процесс в контексте теории вариативности общественного развития

Подождите немного. Документ загружается.

Очевидно, мобилизационный идейный ресурс советской

системы прежних периодов являлся одним из решающих

факторов поддержания витального состояния народа. Идео-

логия коммунизма еще находилась на восходящей фазе свое-

го развития. Перспектива построения коммунистического

общества в обозримом будущем порождала психологическую

уверенность, благоприятно сказываясь на всех демографичес-

ких показателях. Эпоха застоя оказалась временем идейно-

духовного разложения советского человека, утраты им обще-

ственных идеалов. Фактический отказ от жестких принципов

идеократии не замедлил сказаться в демографической сфере.

Произошедшее в середине 1960-х гг. изменение вектора ди-

намики продолжительности жизни удивительным образом

точно совпало с новым политическим поворотом в истории

советской государственности.

Модернизационные модели России

в сравнительном анализе

Режим маятниковых инверсий позволяет сопоставить эф-

фективность действия различных модернизационных моде-

лей в едином историческом пространстве. Для иллюстрации

рассмотрим их на примере одной из инверсионных амплитуд,

выражающейся в дихотомии режимов правления Александ-

ра II — Александра III. В первом случае модернизационный

концепт выстраивался в частичном разрыве с цивилизаци-

онной традицией, во втором — в ее целенаправленной экс-

плуатации. При взятии за критерий оценок статистики эко-

номической эффективности, преимущества консервативной

модели модернизации представляются очевидными (рис. 31).

При Александре II темпы экономического роста Российской

империи были одни из самых низких в Европе. Россия со

второго-третьего места по объемам промышленного произ-

водства в мире сместилась на пятое. При Александре III, из-

бравшим, взамен политики либерального реформирования

предшествующего правления, этатистский курс развития,

Российская империя демонстрирует одни из самых высоких

темпов экономического роста в мире. В результате к концу его

царствования она переместилась строчкой выше в мировой

иерархии национальных экономик

Рис. 31. Рост промышленного производства в Российской империи

в 1871–1890 гг. (в среднем за год, в тыс. пд).

Ниже графически иллюстрируются механизмы, за счет ко-

торых удалось достичь высокой динамики роста (рис. 32, 33).

Одним из них являлся режим протекционистских пошлин,

существенно ужесточенных и последовательно повышаемых

при Александре III

. Высокий экономический рост соотно-

сился также с увеличением степени автаркийности системы.

В правление Александра III наблюдается не просто долевое

сокращение импорта в российском торговом балансе, а даже

уменьшение по основным статьям абсолютных цифр ввоза

товаров (рис. 34)

. Еще более показательно, что в целом вне-

шнеторговый оборот, при переводе его в денежную массу, не

Россия. СПб., 1898. С. 305–309.

Русское хозяйство. М., 2006. С. 248.

Россия. Спб., 1898. С. 285–309.

только не возрос, или хотя бы остался на прежнем уровне, но

уменьшился (рис. 35)

. И это при отмечаемом выше бурном

экономическом росте. Взамен ориентации на внешнего пот-

ребителя, шло преимущественное насыщение внутреннего

рынка

. Успехи были достигнуты в данном случае в противо-

речии с западными лекалами экономического развития, что

позволяет ставить вопрос о мере этатичности и автаркийнос-

ти, характерной для каждой из национальных экономик.

Рис. 32. Динамика кредитных пошлин в Российской империи во второй

половине XIX в.

Никогда исторически, вопреки идеологическим схемам,

не существовало ни чистой автаркии, ни абсолютно откры-

того национального рынка. Но развитие общественных сис-

тем могло быть направлено как в сторону соответствия иде-

альной модели, так и отступления от нее. Задача заключается

в поиске специфичного для каждой цивилизации оптимума,

меры этатичности и автаркийности. В России, судя по ее ис-

торическому опыту, они несколько выше нежели, к примеру,

на Западе.

Там же. С. 328.

Россия. СПб., 1898. С. 328.

Рис. 33. Структура налогов в государственных доходах Российской

империи в XIX в.

Рис. 34. Импорт товаров в Российскую империю в 1871–1890 гг.

(в среднем за год, в тыс. пд.)

Шелковые

Льняные

Шерстяные

Машины

гг.

Полученные выводы, впрочем, нисколько не предназначены

к дезавуированию реформаторской практики Александра II.

Реформы периода его правления были исторически объектив-

ны, соотносясь с инновационной стадией цивилизационного

маятника, на которой они и были осуществлены. Без них, оче-

видно, не состоялся бы и модернизационный этатистский про-

рыв последующего царствования. Другое дело, что при фор-

мулировании задач форсированного экономического роста и

развития, консервативная модель модернизации обнаруживает

более высокую степень эффективности, а потому управленчес-

кая рецептура должна выстраиваться именно по ее лекалам.

Ошибочность цивилизационных экстраполяций

Запад однозначно доминирует в современном глобализу-

ющемся мире. Однако при процессном понимании истории

Рис. 35. Внешнеторговый оборот Российской империи в 1871–1890 гг.

(в среднем за год, в млн руб. зол.)

Ввоз

Вывоз Общий оборот

денежной массы

гг.

ставка на экстраполяцию западной цивилизационной модели

развития обнаруживает свою бесперспективность.

Стремительный рост экономики Запада прежних столетий

соотносился с генезисом протестантской этики труда, сакрали-

зующей перманентный процесс материального производ ства.

Надлом экономический на удивление хронологически точно

совпал с надломом демографическим, выражающим логику

репродуктивного угасания. На волне направленного на высво-

бождение из под социального пресса молодежного движения

шестидесятых, протестантская аксиология каждодневного сто-

ического труда стала замещаться культом развлечений, каль-

винистская бережливость — парадигмой жизни сегодняшним

днем. Произошедшие изменения не замедлили сказаться на ми-

ровых макроэкономических показателях. Если ранее динами-

ка развития экономики Запада была значительно выше, чем в

любых других (за исключением СССР) хозяйственно-культур-

ных сообществах, и этот разрыв устойчиво в течение длитель-

ного периода времени возрастал, то теперь, дистанция стала

стремительно сокращаться (рис. 36)

. Точное хронологическое

совпадение ментальной трансформации со сменой мирового

тренда геоэкономического распределения сил не могло быть

случайным. Оно доказывает существование прямой фактор-

ной зависимости между сохранением национальной ценност-

ной традиции и экономическим динамизмом.

В настоящее время Запад, во главе с США, еще сохраняет

за собой роль экономического лидера. Но шансы его на сохра-

нение существующего статуса, при девальвации националь-

ных ценностных традиций труда и устойчивом тренде сниже-

ния долевого значения в мировой экономике, в долгосрочной

перспективе представляются довольно призрачными. Особо

наглядно произошедший экономический надлом Запада вы-

глядит на фоне траектории развития экономики Азии, неук-

лонно восстанавливающей свой домодернизационный статус

в мировом распределении сил

(рис. 37).

Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2006. С. 122.

Лунев С.И. Социально-экономическое развитие крупнейших стран Евра-

зии. Цивилизационный контекст // Восток-Запад-Россия. М., 2002. С. 161;

Рис. 36. Доля цивилизаций или стран в выпуске продукции

обрабатывающей промышленности, 1750–1980 гг., в %

Maddison A. Monitoning the Worlj Economy, 1820–1992. Paris, 1995. P. 226–

227; Radelet S., Sachs J. Asia′s Reemergence // Foreign A airs. 1997. Vol. 76.

№ 6. P. 46.

год

Рис. 37. Доля западного и азиатского миров в общих объемакх

мирового производства, в %

Функции исторической науки в практике государственного

управления

Возвращение к процессному пониманию истории создает

основания для глобального прогнозирования и аккумуляции

опыта исторических уроков.

Уроки истории

Ниже приводится несколько исторических примеров, ко-

торые могли бы послужить в качестве урока для современного

российского политического руководства.

Так, с началом Первой мировой войны обнаружилось, что

в значительной степени экономика России зависела от постав-

ки германских промышленных товаров, включая ряд элемен-

тов, необходимых в производстве вооружения

. Отсутствие

страновой диверсифицированности внешнеторговых связей

стоило Российский империи кризиса военных поставок, обер-

Иностранное предпринимательство и заграничные инвестиции в Рос-

сии. М., 1997. С. 307.

нувшегося провалом на фронтах в 1915 г. Рассматривая дина-

мику долевого представительства стран во внешней торговле

России в предвоенный период, создается впечатление, что она

готовилась воевать не с Германией, а своим союзником по Ан-

танте — Великобританией. Английская компонента торговли

резко сокращалась, а германская столь же стремительно воз-

растала

(рис. 38).

Рис. 38. Доля представительства отдельных стран во внешнеторговом

балансе Российской империи в конце XIX — начале XX вв., в %

Второй раз на грабли недиверсифицированности внешней

торговли наступило руководство СССР, существенно расши-

рив в 1940 г. долю внешнего товарооборота исключительно

с одним торговым партнером, каковым, по иронии истории,

вновь выступил будущий противник в войне — Германия.

Правда, в отличие от начала XX века экспорт существенно пре-

валировал над импортом. Советский Союз вывез в Германию

Отечественная история. М., 1994. Т. 1. С. 414; Белоусов Р.А. Экономичес-

кая история России: XX век. М., 1999. Кн. 1. С. 163.

в 1940 г. товаров общим объемом на 556 млн руб., тогда как

ввоз составил только 214 млн руб. Активные торговые пос-

тавки продолжались вплоть до 22 июня 1941 г. Находящиеся в

германских торговых гаванях советские суда были захвачены

в первый же день войны. По существу СССР непродуманной

торговой политикой обеспечивал топливно-сырьевую основу

функционирования в грядущем конфликте военной машины

вермахта (рис. 39)

Рис. 39. Доля представительства отдельных стран во внешнеторговом

балансе СССР в 1920-е — 1930-е гг., в %

Принцип страновой диверсифицированности стратегии

внешнеторговой политики должен быть учтен и современ-

ным руководством РФ. Однозначная ставка на ЕС во внешне-

торговом балансе чревата для России угрозой национальной

безопасности. Изменение траектории энергопоставок в Ев-

ропу, о чем уже сейчас говорят многие европейские лидеры,

Внешняя торговля СССР, 1918–1966. М., 1967. С. 14; Белоусов Р.А. Эконо-

мическая история России: XX век. С. 280, 282.