Алексеев Б.Е. Полоролевое поведение и его акцентуации

Подождите немного. Документ загружается.

Полорояевое поведение и его акцентуации

Предлагаемая модель опирается на общую теорию функ-

циональных систем П. К. Анохина (1974, 1975, 1980) и пред-

ставления Б. Ф. Ломова о системе как об объекте с таким на-

бором элементов, связей и функций, которые работают ради

одной цели, стоящей перед системой в целом.

То, что М-Ф измерение рассматривается как базисное,

сближает его со значением для последующего психосексуаль-

ного развития маскулинности и фемининности как почвы в

рамках психического поля, в понимании 3. Фрейда (но не тож-

дественного ему). Вместе с тем современный уровень знаний

позволяет по-иному подойти к оценке маскулинности и фе-

мининности и их места в структуре поведения человека.

Привлечение к анализу природы явления более широкого

круга понятий, возможность использования потенциала био-

логических знаний влекут за собой возможность более глубо-

кого и целостного его понимания.

С эволюционно-биологических позиций приспособитель-

ная способность каждого представителя вида связывается с

такими биологическими характеристиками, как выживае-

мость и воспроизводительная способность. В свою очередь,

воспроизводительная способность определяется скоростью

полового созревания, конкурентоспособностью, степенью

выраженности видового стереотипа полового поведения, по-

ловой активностью, развитием видовых адаптации, связанных

с заботой о потомстве (Физиологическая генетика, 1978).

Наряду с этим в представлениях о половых различиях на-

ходит отражение социальная преемственность: родство, со-

циализация младшего поколения, культуротворчество, совер-

шение ритуалов, знаменующих наступление взрослости,

зрелости и т. д. (Гейли, 1990). Таким образом, предшествую-

щие исследования подготовили понимание совокупности всех

процессов, обусловливающих половую дифференциацию и

поведение человека как представителя пола в качестве спе-

цифической системы, которую можно обозначить как «ре-

Концепция уровневой организации полоролевого поведения

продуктивно-адаптационный супергомеостат», обеспечиваю-

щий сохранение и эволюцию вида Homo Sapiens. В. М. Диль-

ман (1987) в соответствии с тремя основными функциями

любой живой системы — энергетической, репродуктивной и

адаптационной, — выделяет свойственные индивиду три

соответствующих супергомеостата. Социальное бытие че-

ловека позволяет и делает целесообразным объединение

репродуктивной и адаптационной функций в «репродуктивно-

адаптационный супергомеостат» В рамках репродуктивно-

адаптационного супергомеостата происходит многоуровневое

системное взаимодействие составляющих, расположенных в

диапазоне от природных до социально-исторических компо-

нентов, которое в пределах онтогенеза реализует эволюцион-

ную задачу по сохранению вида.

Такое видение гармонично согласуется с эволюционной

теорией пола, разработанной В. А. Геодакяном (1965, 1972,

1989, 1991, 1992, 2003). Согласно его теории, обеспечиваемая

механизмом раздельнополости специализация полов означа-

ет, что в формировании генетического фонда популяции жен-

скому полу принадлежит в большей мере выражение тенден-

ции наследственности, а мужскому — изменчивости, что

является выгодной для вида формой информационного

контакта со средой. Данная специализация полов находит от-

ражение в их асинхронной эволюции. Это означает, что эво-

люция любого признака у мужского пола начинается и закан-

чивается раньше, чем у женского пола, то есть новый признак

в филогенезе появляется сначала у мужского пола, потом че-

рез много поколений передается женскому полу. Сдвиг фаз

во времени — половой дихронизм — приводит к появлению

полового диморфизма, наличие которого свидетельствует об

эволюции признака. Теория вскрывает закономерные связи

полового диморфизма, дисперсии признака и соотношения

полов с условиями среды, направлением, фазой, скоростью

эволюции, с онтогенетической динамикой признака и др.

Полоролевое поведение и его акцентуации

Автор пришел к выводу, что половой диморфизм выступает

следствием не только полового, как считал Ч. Дарвин, но и

любого естественного и искусственного отбора. Таким обра-

зом, половой диморфизм представляет собой динамическую

структуру, которая изменяется в ходе эволюции.

Исследуя механизмы полового диморфизма в сфере пси-

хики, В. П. Багрунов (1988) установил, что видовая и инди-

видуальная изменчивость психологических функций являет-

ся существенным фактором этого процесса. Так, видовая

изменчивость сенсомоторных и интеллектуальных функций

выше у мужчин, а индивидуальная выше у женщин. У муж-

чин чаще наблюдается высокая дисперсия показателей этих

функций. Мужчины обладают большей способностью к ре-

шению новых задач, однако женщины достигают более высо-

ких результатов при стереотипизации данных видов деятель-

ности. Все это свидетельствует о том, что мужчинам присуща

большая видовая изменчивость, которая создает предпосыл-

ки для появления новых форм поведения; женщинам свой-

ственна большая видовая ригидность, которая определяет

сохранность генофонда популяции. Однако на уровне инди-

видуальности сенсомоторные и интеллектуальные функции

мужчин ригидны, что способствует передаче полезной инфор-

мации в генофонд, а для женщин характерна индивидуальная

изменчивость, обеспечивающая более надежную адаптацию

в среде.

Описанные тенденции реализуются через поведение. По-

этому изучение полоролевого поведения потребовало созда-

ния его структурной модели.

В качестве непосредственных оснований для построения

модели уровневой организации поведения человека как пред-

ставителя пола служат специальная теория индивидуальнос-

ти человека (Русалов, 1986), принципы стилевой организации

психической деятельности и поведения (Злобина, 1982; Кол-

га, 1984; Золотое, 1985а, 19856; Либин, 1986, 1993, 1998; Дор-

Концепция уровневой организации полоролевого поведения

фман,1998), психогенетические исследования (Роль среды...,

1988; Егорова, Марютина, 1992; Равич-Щербо, 1998; Малых,

Егорова, Мешкова, 1998), нейроандрогенетическая теория

(Ellis, 1986).

Для того чтобы понять механизмы формирования и раз-

вития индивидуальности человека как представителя пола,

необходимо провести межуровневый анализ полоролевого

поведения путем изучения взаимодействия между ними и

выявления устойчивых закономерных соотношений между

компонентами, составляющими индивидуальное поведение

человека как представителя пола.

Специальная теория индивидуальности человека помога-

ет определить суть и место в иерархии индивидуальности че-

ловека такого измерения, как маскулинность—фемининность.

Концептуальная модель специальной теории индивидуаль-

ности человека по замыслу объединяет в органическое целое

внутренне устойчивое «содержание» личности и внешне на-

блюдаемые биологически обусловленные особенности «пове-

дения» человека.

Под биологическими факторами автор теории понимает не

только телесную морфофункциональную организацию чело-

века, но и вслед за социобиологами (Lumsden, Wilson, 1981;

Lykken, 1987) всю совокупность врожденных (в том числе и

социально-групповых) программ поведения, созданных в про-

цессе эволюции всего животного мира, включая человека.

Исходя из этого высказано предположение, что индивидуаль-

но-биологические свойства человека изначально организова-

ны в определенные программы. Поэтому «внутреннее», на ко-

торое действует «внешнее», выступает не только в виде

«условий» (по С. Л. Рубинштейну), но и в виде факторов, при-

чин индивидуального поведения.

Исходным положением развиваемой В. М. Русаловым

(1979, 1986, 1989, 1990) специальной теории индивидуально-

сти является признание пусковой роли врожденных программ

Полоролевое поведение и его акцентуации

поведения человека. Эволюционно возникшие и наследствен-

но закрепленные биологические базовые (врожденные) про-

граммы автор рассматривает, с одной стороны, как более вер-

ный и экономный способ взаимодействия человеческого

организма со средой (и физической и социальной), а с дру-

гой — как основу будущих специализированных функцио-

нальных систем, отражающих все богатство этого взаимодей-

ствия.

На самых ранних этапах онтогенеза «предметное содержа-

ние» практически отсутствует; его первые признаки можно

усмотреть, по-видимому, лишь в диффузных установках ре-

бенка. В дальнейшем, однако, происходит постепенное вы-

членение отдельных объектов, отличающихся структурными

функциональными характеристиками (ближайшихродствен-

ников) за счет дифференциации и первичной интеграции

мотивов, планов и схем поведения. Одновременно происхо-

дит первичная дифференциация и интеграция самих врожден-

ных программ человека, приводящих к появлению некоторых

устойчивых форм индивидуального поведения (некоторого

первичного уровня эмоционального реагирования, темпа по-

ведения и т. д.). Возникновение «предметно-содержательных»

структур индивидуальной психики (мотивов, целей, знаний,

установок и т. д.), а также устойчивых внешне наблюдаемых

форм индивидуального поведения (интенсивности, темпа,

эмоционального статуса и т. д.) начинается на следующем эта-

пе («метаинтеграции» или «системного обобщения»). Соглас-

но этому положению основанием для выделения в индивиду-

альной психике того или иного психологического образования

должна быть специфика и уровень обобщения. Содержатель-

ные и биологические механизмы деятельности начинают груп-

пироваться, интегрироваться и обобщаться по двум типам

законов. В результате действия одних формируются предмет-

но-содержательные характеристики психики (мотивы, интел-

лект, характер, направленность и т. д.), в результате действия

Концепция уровневой организации полоролевого поведения

других — формальные, или формально-динамические, осо-

бенности индивидуального поведения.

Для объяснения взаимосвязи предметно-содержательных

и формально-динамических структур индивидуальной психи-

ки предлагается импликативный подход (по выражению

В. М. Русалова), согласно которому необходимо представлять,

какой уровень является составной частью какого-то другого

уровня.

В соответствии со «специальной теорией» базисный уровень

полоролевого поведения (М-Ф измерение) рассматривается

нами как функциональная структура психики, наделенная как

спецификой, так и определенным уровнем системного обоб-

щения содержательных и динамических свойств.

Специфика М-Ф измерения определяется по двум осно-

ваниям. Первое заключается в том, что М-Ф измерение вклю-

чено в специализированную макросистему — репродуктивно-

адаптационный супергомеостат.

Второе — в том, что важность выполнения эволюционной

задачи по сохранению вида, которая реализуется через поло-

вое размножение, потребовала генетического закрепления

предпосылок для формирования программ поведения, обес-

печивающих в конечном итоге сближение, сексуальные от-

ношения полов и заботу о потомстве. К таким программам

поведения человека как представителя пола относится выде-

ленная и изученная социобиологами общебиологическая про-

грамма «г/k стратегии» (Lumsden, Wilson, 1988; Rushton, 1988),

которая характеризует репродуктивные механизмы поведения

Для человека забота о потомстве — важнейший фактор его

врожденного поведения, хотя ее проявления различны. У од-

ного человека это выражается в заботе о взращивании потом-

ства, а у другого — в форме сугубо репродуктивного поведения.

Примером врожденных программ, являются программы

«мужского» поведения, находящиеся под андрогенетическим

контролем, которые очертил Ли Эллис (Ellis, 1986) в рамках

Полоролевое поведение и его акцентуации

нейроандрогенетической теории этиологии половых разли-

чий. К признакам, выражающим данные стратегии, относят-

ся: 1) наступательное эротическое поведение; 2) агрессивное

поведение; 3) пространственная ориентация; 4) «территори-

альное» поведение; 5) выносливость к боли; 6) медленное

усвоение оборонительных условных рефлексов; 7) слабое про-

явление эмоциональных реакций в ответ на угрозу; 8) настой-

чивость, или персистентность при выполнении задания без

подкрепления; 9) слабая связь с ближайшими родственника-

ми; 10) периферизация (создание групп у подростков); 11) по-

иск приключений, новых и сложных раздражителей; 12) «хищ-

ническое» поведение, связанное с охотой. Исследование

средних для пола показателей формально-динамических ха-

рактеристик психики показало их согласованность с обобщен-

ными программами «мужского» типа поведения. Так, более

высокая предметная эргичность у мужчин является, вероят-

но, реализацией обобщенных программ, для которых харак-

терны поисковое поведение, стремление к риску, наступатель-

ное эротическое поведение, способность к более длительному

сохранению поведения без подкрепления. Сравнительно бо-

лее низкая эмоциональность у мужчин также, по-видимому,

следствие того, что они в силу врожденных нейроандрогене-

тических программ поведения в меньшей степени испытыва-

ют тревожность, менее чувствительны к страху, к неизвестным

объектам (Русалов, 1993).

Естественно, что в силу закономерностей биологического

развития человека названные программы должны с большей

закономерностью формироваться у лиц мужского пола. Од-

нако в связи с системным характером образования программ

и зависимостью этого процесса от множества факторов, их

представленность у отдельных лиц мужского и женского пола

имеет вероятностный характер.

Вероятностный характер распределения врожденных про-

грамм «мужского» поведения позволяет объяснить широкую

Концепция уровневой организации полоролевого поведения

дисперсию индивидуального распределения врожденных фор-

мальных свойств в пределах каждого пола, которые участву-

ют в конструировании неповторимого рисунка индивидуаль-

ного поведения. Это хорошо иллюстрируется индивидуальной

дисперсией параметров темперамента у мужчин и женщин

(Русалов, 1993), перекрывающей рамки пола, в которых на-

ходятся их средние значения.

По сути, эти врожденные программы представляют мета-

функциональные системы (по П. К. Анохину). Существование

таких систем не означает наличия изначально врожденных

предметно-содержательных, смысловых структур психики —

они приобретаются в процессе жизнедеятельности. Данные

программы обеспечивают избирательность взаимодействия

субъекта с окружающей средой. Их обобщение в рамках сис-

темы более высокого уровня приводит к формированию ин-

тегративных формальных свойств предположительно трех

классов: динамико-энергетические характеристики; механиз-

мы, определяющие устойчивые способы эмоционального ре-

агирования; проявления, которые выражаются в особенностях

предпочтений (стимульной среды, когнитивного стиля). В со-

вокупности эти интегративные свойства порождают эмергент-

ное свойство — поведенческий стиль, который в качестве од-

ной из детерминант будет включаться в формирование

поведенческих стратегий человека как представителя пола, во-

площаемых в полоролевом поведении.

По определению А. В. Либина (1998) стиль человека — это

устойчивая целостная модель (паттерн) индивидуальных про-

явлений, выражающаяся в предпочтении индивидуумом кон-

кретной формы (способа) взаимодействия с физической и

социальной средой. В этом случае иерархическая структура

стиля будет представлять собой совокупность определенных

связей между разными параметрами индивидуальности, с од-

ной стороны, и между этими параметрами и ситуативными

переменными — с другой. Стилевые свойства рассматривают-

Полорояевое поведение и его акцентуации

ся как механизмы сопряжения формально-динамических и

содержательных свойств индивидуальности (Либин, 1993;

Дорфман, 1998). Представления о стилевых закономерностях

позволяют заключить, что маскулинность—фемининность

(М-Ф измерение) в качестве базовой структуры поведения

человека как представителя пола является устойчивой сово-

купностью качеств (сенсомоторных, когнитивных, эмоцио-

нальных и др.), включающей в себя необходимый набор базо-

вых стилевых параметров данной подструктуры психики. На

данном уровне интеграции программ поведения не остается

места альтернативности или параллельности маскулинного и

фемининного, поскольку в единой системе формируются

обобщенные качества.

В связи с этим возникает проблема обозначения базисно-

го уровня, которое терминологически не должно совпадать с

обозначением маскулинности и фемининности как значений

в рамках обыденных представлений людей о характеристиках

пола.

При этом сам термин, не противопоставляя маскулинное

и фемининное, должен подчеркивать единство данной сис-

темы и ее принадлежность к репродуктивно-адаптационному

супергомеостату. Было предложено наименование «М-Ф из-

мерение». На наш взгляд, данный термин отражает существо

рассматриваемой системы, пронизывающей все бытие чело-

века как представителя пола. В предлагаемом словосочетании

«измерение» подчеркивает единство и специфику системы,

а «М-Ф», символизируя маскулинность и фемининность, от-

ражает принадлежность системы к репродуктивно-адаптаци-

онному супергомеостату.

Итак, М-Ф измерение представляет собой функциональную

структуру психики, в рамках которой обобщаются (по В. М.

Русалову) динамические и приобретаемые содержательные ха-

рактеристики врожденных программ поведения человека как

представителя пола; выражая изначально активную роль субъек-

Концепция уровневой организации полорояевого поведения

та, М-Ф измерение влияет на диапазон формирующегося на его

основе полоролевого поведения.

Данная модель отражает взгляд на первичность поведения,

обусловленного врожденными программами мужского типа

поведения (Ellis, 1986) и репродуктивного поведения (Lums-

den, Wilson, 1981; Rushton, 1988), по отношению к другим со-

ставляющим психосексуальной сферы. Половая идентич-

ность, по мнению исследователей, складывается к 3-5 годам

(Частная сексология..., 1983; Каган, 1991). Это означает, что в

период времени до 3—5-летнего возраста поведение ребенка

как представителя пола не могло существенно определяться

процессом половой аутоидентификации, давая максимальную

возможность реализации природных задатков поведения.

Преемственность данного поведения, которая заключается в

его непрерывности и неповторимости основных функцио-

нально-динамических и стилевых характеристик, является

важной предпосылкой половой аутоидентификации во взаи-

моотношениях с окружающей средой. Поэтому представля-

ются односторонними суждения о характере детских игр, как

о пассивно принимаемых ребенком предложениях извне.

Различные детские игры отличаются по активности, ди-

намичности, затратам энергии, по уровню агрессивности

и т. д., что позволяет ребенку выбирать стимульную среду,

отвечающую природным задаткам, формирующаяся половая

аутоидентификация начинает фиксировать некий начальный,

уже сложившийся характер поведения в окружающей среде и

взаимодействия с ней.

В период до сформирования полоролевой идентичности

мы обозначаем рассматриваемое поведение в терминах поло-

ролевого поведения, подразумевая, что полоролевое поведе-

ние в принятом смысле будет формироваться во времени в

условиях социальных взаимоотношений. Более того, можно

заключить, что М-Ф измерение вносит существенный вклад

в психодинамику половой аутоидентификации и процесса

Полоролевое поведение и его акцентуации

формирования психосексуальной ориентации. Случаи откло-

няющегося психосексуального развития подтверждают эту

закономерность.

Исследования, выявляющие атрибуты кроссполового по-

ведения в детстве у транссексуалов (Бухановский, Ковалев,

1998), улиц с нарушением стереотипов полоролевого поведе-

ния в зрелом возрасте, а также у лиц с девиацией психосексу-

альной ориентации (Green, 1985), позволяют сделать вывод

об определенной роли М-Ф измерения в развитии этих деви-

аций. Примером могут служить наблюдения детей «претранс-

сексуалов», которые под влиянием воспитания называли себя

соответственно паспортному полу «я — мальчик», «я — девоч-

ка», но обнаруживали инверсию полоролевого поведения (Бу-

хановский, Ковалев, 1998). В данном случае номинация свое-

го пола носит формальный характер, предшествуя половой

аутоидентификации, формируемой на основе индивидуаль-

ных качеств и склонностей. Об определенной автономии «по-

лоролевого» поведения свидетельствуют и наблюдения, по-

казавшие, что 4-летние дети, несмотря на имеющиеся знания

об определенном круге полоролевых стереотипов, отличают-

ся индивидуальными поведенческими предпочтениями

(Fagot, Leinbach, Hagan, 1986; Fagot, Leinbach, 1989).

Структурный характер половой идентификации условно

предполагает ее уровневую организацию (Каган, 1991). При

этом выделяются базисный, полоролевой и персональный

уровни. Поэтому, говоря о глубине искажения половой иден-

тичности при транссексуализме и при нарушении полороле-

вого поведения, следовало бы говорить о нарушении тех или

иных уровней половой аутоидентификации. При транссексу-

ализме имеет место нарушение всех уровней, начиная с ба-

зисного, а при нарушениях стереотипов полоролевого пове-

дения страдают преимущественно только два уровня —

полоролевой и персональный. Вместе с тем системность меж-

уровневых взаимодействий не позволяет полностью отвести

Концепция уровневой организации полоролевого поведения

какие-то клинически слабо улавливаемые, транзиторные из-

менения базисного уровня при выраженных нарушениях сте-

реотипов полоролевого поведения, которые свидетельствуют

о континуальности этих феноменов. Подтверждением этому

могут служить случаи, когда у пациентов с отклонениями по-

лоролевого поведения могли иметь место в детстве транзитор-

ные не очень яркие переживания принадлежности к проти-

воположному полу. Лица с искажением направленности

полового влечения также обнаруживают особенности ауто-

идентификации (Исаев, 1992; Carrier, 1976; Coleman, 1987) и

большинство из них имеют или имели в детстве особенности

полоролевого поведения (Green, 1987; Berenbaum, Snyder,

1995). Приведенные примеры позволяют предположить, что

полоролевое поведение, половая идентификация и психосек-

суальная ориентация, находясь в системном взаимодействии,

составляют грани одного процесса, который происходит в

системе координат соматического, психического и полового

развития и который в рамках репродуктивно-адаптационно-

го супергомеостата находит выражение в поведении человека

как представителя пола, направленного в эволюционном пла-

не на сохранение вида.

Клиническое наблюдение

Пациентка Е., 31 год. Диагноз: соматоформное расстрой-

ство. По профессии - инженер-металлург. Не замужем. Про-

живает в 3-комнатной квартире с матерью и бабушкой.

Наследственность: прадедушка по материнской линии стра-

дал психическим расстройством в форме маниакальных состо-

яний, дядя по отцовской линии злоупотреблял алкоголем и по-

кончил жизнь самоубийством.

Мать, 56 лет, в прошлом горный инженер. По характеру ак-

тивная, настойчивая, но сдержанная в проявлении чувств, ма-

лообщительная, склонная переживать все глубоко и длительно

без потребности поделиться с кем-либо.

Полоролевое поведение и его акцентуации

Отец (также горный инженер по профессии) умер в возрас-

те 39 лет от опухоли головного мозга (пациентке тогда было 9

лет). Болезнь отца протекала тяжело и длительно, 5 лет был

обездвижен, нуждался в уходе. Все внимание в семье (матери и

жены) было сосредоточено на больном.

Бабушке 81 год, по характеру суровая, придерживается стро-

гих правил.

Взаимоотношения в семье спокойные, доброжелательные,

но дистанцированные.

Беременность и роды у матери протекали без патологии.

В детском возрасте пациентка была спокойной, уравновешен-

ной, при этом была бойкой, самостоятельной, предпочитала ди-

намичные игры, связанные с риском. Игрушки - машинки, мяч.

С 6-7 лет не признавала игр в куклы. Преобладал мальчише-

ский круг общения. В играх с девочками доминировала. До-

школьные учреждения не посещала, воспитывалась бабушкой.

С первого класса по инициативе матери начала посещать

различные кружки. В школе имела достаточно широкий круг

друзей. Училась хорошо. Одинаково успевала как по гуманитар-

ным, так и по точным дисциплинам. Мать описывает дочку как

самостоятельную, активную, с лидерскими тенденциями и в то

же время обидчивую и упрямую. В связи с особой домашней

ситуацией (болезнь отца) девочка рано обрела самостоятель-

ность. Так, уже в 8 лет самостоятельно ездила в город на раз-

личные детские утренники и «елки», рано научилась самостоя-

тельно принимать решения в житейских ситуациях, всегда могла

постоять за себя. Мать никогда не вмешивалась в душевные

переживания дочери (ее дружба, симпатии, огорчения, кон-

фликты - все это было вне внимания, вне заинтересованного

отношения со стороны матери). Мать не считала нужным что-то

советовать, обсуждать, запрещать.

После смерти отца бабушка создала в семье атмосферу не-

приятия мужчин. Мать не могла вновь устроить свою личную

жизнь. При попытках со стороны матери пригласить в дом зна-

Концепция уровневой организации полоролевого поведения

комого бабушке становилось плохо, вызывалась скорая помощь,

констатировался приступ панкреатита или сердечный приступ.

Девочка была на стороне бабушки и помогала ей в «изгнании»

мужчин.

В 12-летнем возрасте нашу пациентку испугали ухаживания

мальчиков, в связи с этим она сменила круг общения - пере-

шла в компанию девочек, в которой была лидером. Защищала

девочек в конфликтах с мальчиками и выходила победителем.

Месячные начались с 14 лет (о наступлении месячных знала

от подруг). Как считает пациентка, через несколько месяцев она

«застудилась», из-за чего месячные прервались на 6 месяцев.

В дальнейшем месячные протекали очень болезненно, с голо-

вокружением и обморочными состояниями.

Считала себя слишком рослой, а месячные «запоздалыми» -

переживала из-за этого.

С 16 лет появились эротические сновидения (содержание

их не вспомнила), «побаивалась их», так как оргазм сопровож-

дался болезненными ощущениями с последующим позывом на

мочеиспускание. С этого же времени в течение двух лет мас-

турбировала (сопутствующее сексуально-эротическое фантази-

рование отрицает); оргазм сопровождался болезненным ощу-

щением. Считала, что навредила себе мастурбацией.

В 17 лет окончила школу и поступила в Горный институт.

Учеба давалась довольно легко. По окончании института полу-

чила распределение в НИИ «Механобр». Работала там в тече-

ние трех лет, часто бывала в командировках по всей стране в

качестве инженера-испытателя. Занялась общественно-полити-

ческой деятельностью, в связи с чем на два года отошла от ра-

боты по профессии. Однако неблагоприятная конъюнктура зас-

тавила прервать политическую карьеру. Устроилась инженером

в новую лабораторию, в которой работала около двух лет до

последнего времени, когда была уволена как долго болеющая.

В17 лет возникла первая симпатия и состоялось свидание с

ровесником. Встречались около трех лет, но отношения не углу-

Пояоролевое поведение и его акцентуации

блялись. Считает, что причиной несложившихся отношений была

она - «к сожалению, лидировала» и в то же время была крайне

не уверена в женском полоролевом поведении.

В 18-19 лет стала плохо себя чувствовать - болел низ жи-

вота, появились дизурические расстройства (чуть чаще чем обыч-

но позывы на мочеиспускание при малом количестве выделяе-

мой мочи) - объясняла себе это последствиями мастурбации.

С 20 лет дизурические расстройства нарастали, беспокоили

болевые прострелы в области гениталий.

В 24 года, во время эпизодических командировок в Монче-

горск, «влюбилась» в местного следователя, хотела выйти за-

муж. С ним приобрела первый сексуальный опыт. Первый поло-

вой акт был болезненным, но боль была терпимой. При

последующих сексуальных контактах интенсивность болевых

ощущений значительно возросла, присоединились симптомы

вагинизма. Через год редких встреч они расстались. Участились

позывы на мочеиспускание, боли в области мочевого пузыря.

Был выявлен полип уретры, однако операция по его удалению

не принесла облегчения. Мучительно переносила прострелы,

зуд, боли внизу живота, очень частые позывы на мочеиспуска-

ние, изъязвления слизистой генитальной области. Эти явления

то усиливались, то ослабевали. Поэтому на фоне более благо-

получного состояния через 2 года после разлуки с прежним парт-

нером, имея установку на брак, вновь пыталась установить сек-

суальные отношения. Однако отношения не складывались, ее

оставляли, что пациентка объясняет своей сексуальной анома-

лией.

Проявления болезни, отмеченные выше, причиняли серьез-

ное беспокойство и в дальнейшем. Постоянно обследовалась и

без результата лечилась у специалистов различного профиля.

Обследование в клинике внутренних болезней 1-го ЛМИ им.

акад. И. П. Павлова патологии не выявило.

В возрасте 30 лет в состоянии больной появлялся аффек-

тивный компонент. Жаловалась на неясные болевые ощущения,

Концепция уровневой организации полорояевого поведения

тошноту, головокружение, сниженное настроение, плохой сон,

запоры, говорила, что задыхается, что постоянно мучают мысли

о том, что надо в туалет. Возникло чувство бесперспективности

существования: «зачем дальше мучиться, ничто не поможет».

Настроение - с оттенком подавленности, без витального ком-

понента. Было субъективное ощущение замедленного мышле-

ния, трудности концентрации внимания, взбудораженности.

В связи сданным состоянием в течение месяца лечилась в кли-

нике неврозов. Получала амитриптилин, этаперазин, сонапакс,

реланиум. Улучшения состояния не отмечала. Позже наблюда-

лась в психоневрологическом диспансере, где получала лече-

ние различными комбинациями антидепрессантов и нейролеп-

тиков. По-прежнему чувствовала себя больной.

В 31 год поступила для обследования и лечения в реабили-

тационное отделение НИИ им. В. М. Бехтерева. В то время вы-

сказывала жалобы на неясные болевые ощущения внизу живота

и зуд в области гениталий, на тошноту, головокружение, чув-

ство нехватки воздуха, учащенные позывы на мочеиспускание.

Выражение лица было грустным, гипомимичным. Сообщала о

безрадостности настроения. Несколько хуже чувствовала себя

во второй половине дня.

Больной была назначена медикаментозная терапия, прово-

дилась индивидуальная и групповая психотерапия, а также те-

рапия средой.

В процессе взаимодействия с пациенткой выявились ее край-

няя нормативность, внутренняя неуверенность, переживание

реальной несостоятельности, которая проявлялась крахом в лич-

ной жизни, профессиональной и общественной деятельности.

Неспособность реализовать свой план жизни привела к уходу в

болезнь, которая могла оправдать в глазах окружающих и са-

мой пациентки ее несостоятельность. Имея биологическую мо-

дель внутренней картины болезни, пассивно относилась к реа-

билитационным усилиям, возлагая на врачей ответственность

за свое состояние. Вела своеобразную игру в лечение, перво-

Полорояевое поведение и его акцентуации

начально одобряя назначение новых медикаментов, но через

несколько дней отвергая их в ожидании новых лекарств. Долгое

время не признавала возможности психологических механиз-

мов своей инвалидизации. В процессе психотерапии оказывала

тотальное сопротивление. В благоприятных, «тепличных» усло-

виях реабилитационного отделения пациентка адаптировалась,

что послужило важнейшим фактором изменения клинического

предъявления болезни. Объективных проявлений болезненного

состояния не наблюдалось. Однако пациентка продолжала вы-

сказывать ряд жалоб на неприятные ощущения внизу живота и в

области гениталий, чем добизалась продолжения госпитализа-

ции. Налицо были признаки неогоспитализма - пациентка чув-

ствовала себя более комфортно и защищенно в стенах отделе-

ния, чем за их пределами.

Согласно нашей гипотезе, переживания больной, связанные

со сферой интимных отношений, в наибольшей мере создавали

внутреннее напряжение, страх перед действительностью и сни-

жали ее адаптационные возможности. При этом пациентка обыч-

но избегала углубленного анализа психосексуальной сферы,

обходилась лишь констатацией внешних проявлений (боль при

половом акте, невозможность осуществления полового акта).

Оставался за чертой анализ полового влечения, структуры его

направленности, то есть соотношения гетеро- и гомосексуаль-

ных компонентов. Значимость этого вопроса усиливалась также

тем, что мотивом интимных отношений для пациентки было

вступление в брак, а не сами сексуальные отношения. Маску-

линно акцентуированное М-Ф измерение и полоролевое пове-

дение, а также сами трудности сексуальных отношений позво-

ляли предполагать неоднозначность направленности полового

влечения. Серьезный негативный вклад в психосексуальное раз-

витие, в формирование полового влечения внесло поведение

бабушки, которая создала в семье нетерпимое отношение к муж-

чинам. В результате при свойственной пациентке нормативно-

сти сформировалось отношение к сексуальной сфере как к чему-

Концепция уровневой организации полоролевого поведения

то постыдному, а также особое отношение к генитальной обла-

сти. Весь этот комплекс проблем в сексуальной сфере, вероят-

но, обусловил «выбор» доминирующего симптома и страдаю-

щей области тела (жалобы на различного характера неприятные

ощущения: боли, зуд внизу живота и в генитальной зоне, а так-

же психосоматические проявления, такие как диспареуния -

боль при коитусе, явления вагинизма, изъязвления на слизистой

гениталий). Но сексуальные нарушения пациентка ни перед кем,

в том числе и перед врачами никогда не актуализировала. Эти

страдания символизировались в личностно нейтральных жалобах

на частые позывы к мочеиспусканию, зуд и т. п.

Определенное подтверждение предположения о наличии

значимого гомосексуального радикала в направленности поло-

вого влечения пациентки дал своего рода проективный тест -

обсуждение когда-то просмотренного пациенткой эротического

фильма. На вопросы были получены следующие ответы: мужс-

кое тело не привлекает внимание; мужские половые органы вы-

зывают тошноту; приковывает внимание женщина в натуралис-

тической сцене при очень женственном мягком рисунке

поведения, а также поведение женщины, испытывающей оргазм.

После получения этих сведений врач включал в последую-

щие психотерапевтические беседы абстрактную информацию о

гомосексуальном влечении. Целью рассуждений на данную тему

было формирование понимания пациенткой этого явления, осо-

знание неуместности его морального оценивания и гомофобии,

понимание возможности адаптации в жизни с гомосексуальным

влечением.

В результате пациентка, после неоднократно и безуспешно

предпринимавшихся ранее попыток подвести ее к выписке, сама

через несколько дней предложила выписаться. Это означало,

что монолог врача о проблемах гомосексуализма помог паци-

ентке в ее сексуальной идентификации, стал «разрешением» на

принятие своего влечения и себя, на открытие новой жизнен-

ной перспективы.

Пояоролевое поведение и его акцентуации

Катамнестические сведения показали, что наша пациентка

адаптировалась в жизни.

Сложность детерминации поведения, включающая природ-

ные и средовые факторы, предполагает и сложность организа-

ции, структуры поведения человека как представителя пола.

В ходе развития данный вид поведения, подчиняясь общим за-

кономерностям, претерпевает смену механизмов своей реали-

зации . А. Р. Лурии (1962) принадлежит мысль о том, что в онто-

генезе фенотипически одна и та же функция может менять

внутренние механизмы реализации, а со сменой механизмов

происходит изменение соотношения генотипа и среды в осу-

ществлении данной функции. Это означает, что общая зако-

номерность замещения и поглощения биологического, а сле-

довательно, и тесно связанного с ним природно-психического,

качественно более высоким социально-психическим отчетли-

во проявляется в онтогенезе человека (Ковалев, 1975).

Таким образом, М-Ф измерение можно рассматривать в

качестве базисной структуры, которая служит основой широ-

кого диапазона нормативных и девиантных вариантов психо-

сексуального развития. И, возможно, с аномалией именно этой

структуры следует связывать «ядерные» и «краевые» деформа-

ции психосексуальной сферы, о которых писали В. М. Маслов,

И. Л. Ботнева, Г. С. Васильченко (1983).

Исследуя поведение человека как представителя пола, мы

исходили из положения психологической науки о том, что

психика, сознание и деятельность не противоположны друг

другу, но и не тождественны, а образуют единство (Ананьев,

1977; Ломов, 1980). Этот постулат открывает возможность ис-

пользования в качестве маркеров М-Ф измерения ряда суще-

ственных характеристик.

К маркерам М-Ф измерения можно отнести характери-

стики игровой деятельности, связанные с выбором индиви-

дуальных и групповых игр и игрушек, особенности поведе-

Концепция уровневой организации полоролевого поведения

ния, которые позволяют оценить уровень поисковой актив-

ности, территориальное поведение, стремление к приключе-

ниям, степень агрессивности, а также более косвенные при-

знаки — выбор референтной относительно пола группы,

предпочтения в одежде, использование косметики и украше-

ний. Имеющиеся исследования показали, что варианты уча-

стия в играх более прямо идентифицируют кроссполовое по-

ведение детей, чем другие поведенческие атрибуты (Pleak,

Meyer-Bahlburg, O'Brien et al., 1989).

Значение игры в развитии человека подчеркивалось мно-

гими исследователями (Выготский, 1966; Гейли, 1990; Бруш-

линский, 1992; Фельдштейн, 1997): «без известного само-

определения человека в пространстве игровой культуры XX

столетия вряд ли возможны вразумительные ответы на вопрос

о стратегиях жизни» (Абульханова-Славская, 1991).

По определению Л. С. Выготского (1967, с. 9) «игра ребен-

ка не есть простое воспоминание о пережитом, но творческая

переработка пережитых впечатлений, комбинирование их и

построение из них новой действительности, отвечающей за-

просам и впечатлениям самого ребенка». В качестве фактора,

организующего этот процесс, рассматривается потребность

человека в приспособлении к окружающей среде. Через иг-

ровую деятельность осуществляются индивидуализация и со-

циализация ребенка (Фельдштейн, 1997).

В рамках социального игрового пространства формируются

навыки поведения, обозначаемые в терминах полоролевого

поведения, признаки которого можно отнести к мультифак-

торным, которые определяются большим количеством при-

родных и средовых параметров. Причем с позиций современ-

ного подхода на первый план выдвигается коэволюция

биологического и социального, утверждается социальная де-

терминированность биологии человека (Фролов, 1983; Ломов,

1984; Биология в познании человека, 1989). Показано, что в

актуализации различных участков генома ключевая роль