Алаев Л.Б., Козлова М.П., Котовский Г.Г., Непомнин О.Е., Смилянская И.М. (отв. ред.) История Востока. В 6 т. Том 4. Восток в новое время (конец XVIII

Подождите немного. Документ загружается.

В 1872г. Мидхат-паша был отозван из Багдада. Его преемники на посту губернатора не отличались

влиянием и энергией Мидхат-паши, и большинство его проектов не было осуществлено. Тем не менее

продолжались ирригационные работы, строительство дамб, а в конце XIX в. была возведена плотина на

Евфрате. В сельскохозяйственный оборот вводились новые земли, в этой деятельности преуспело

Управление султанскими имениями («Аразийе сенийе»), вкладывавшее с 1870-х годов средства в

покупку частновладельческих и государственных пустопорожних земель и их окультуривание с

последующей сдачей в аренду или продажей. Доходы от привилегированных султанских имений,

составивших в Бассорском вилайете 40, а в Багдадском — 30% обрабатываемых земель, поступали в

султанскую казну. Это же управление в начале XX в. приобрело турецкую пароходную компанию

«Омани-Османи», обновив состав ее судов.

Для укрепления управления Ираком, вносившим все больший вклад в государственную и султанскую

казну, из Багдадского вилайета в 1870-х годах были выделены Мосульский и Бассорский вилайеты. В

самом конце 1870-х годов в Ираке была осуществлена новая судебная реформа, окончательно

разделившая административную и судебную власти. Судебные палаты были преобразованы в суды

трех инстанций — первой (в пределах казы), апелляционной (в санджаке) и кассационной в Стамбуле.

Но светскому государственному образованию турецкие власти выделяли мало средств, ограничиваясь

созданием только школ первой ступени. В стране господствовало религиозное образование.

На рубеже XIX и XX вв. Ирак был прочно втянут в мировые рыночные отношения, однако это

произошло гораздо позднее, чем в Египте и Сирии. На мировом рынке Ирак занял положение

поставщика только необработанных продовольственных культур; там не успел сложиться современный

сектор первичной обработки и переработки сырья (в Египте это было хлопкопрядение, в Сирии —

шелкопрядение). Ирак уже не смог воссоздать мануфактурное (как было в Сирии) и тем более

фабричное (подобно Египту) производство тканей: из 12 тыс. ткацких станков, существовавших в

Ираке в начале XIX в., через столетие функционировало лишь несколько сотен. Между тем 45%

английского импорта в Ирак составляли хлопчатобумажные ткани.

Организационной основой иракского ремесла оставались цехи. Кредитная система находилась в руках

местных банкиров-ростовщиков. Лишь в 1890-е го-

ды в Багдаде и Басре было открыто несколько отделений Имперского Оттоманского банка, зато

исправно действовали конторы «Оттоманского долга» и французской табачной монополии «Режи». Во

внешней торговле господствовали иностранные фирмы и сотрудничавшие с ними торговые дома,

принадлежавшие лицам иноверческого или иноэтнического (армяне, евреи) происхождения.

К началу XX в. господствующие позиции английского капитала во внешней торговле и транспортной

системе Ирака начинают оспариваться другими европейскими державами. Если в 1900 г. под

английским флагом Басру посетило 96% всех судов, то в 1909 г. уже 85%, а в 1911г. еще меньше —

81,8%. Наибольший успех в конкурентной борьбе имел германский капитал, извлекавший пользу из

политического сближения османского правительства с Германией. Еще в 1900г. ни один немецкий

корабль не заходил в Басру, а в 1911 г. суда под германским флагом составили 13% от общего числа. В

Персидском заливе развернули свою деятельность немецкие торговые компании. После долгой

дипломатической борьбы общество «Оттоманская Анатолийская железная дорога», основанное

Немецким банком, получило в 1903 г. право создать Оттоманское общество Багдадской железной

дороги для строительства и эксплуатации линии от Конии до Ьасры с правом эксплуатации рудников в

20-километровой полосе по обе стороны железной дороги. Немецкий капитал добился также

преимущественного пра-на на разведку и добычу нефти в Мосульском и Багдадском вилайетах.

Однако накануне Первой мировой войны в результате острой борьбы английский капи-тал получил

концессии на добычу нефти на территории Ирака при условии предоставления немецкому капиталу

25% акций в английской «Тэркиш петролеум компани».

В рассматриваемый период в обыденной жизни иракцев по-прежнему господствовали религиозные

институты и религиозное мировоззрение. Наличие шиитских святынь и широкое паломничество к ним,

активная деятельность суфийских орденов (особенно кадирийя и рифаийя), религиозные шиитско-

суннитские диспуты определяли духовную атмосферу в обществе. Султан Абдул-Хамид II привлекал

ко двору консервативных иракских улемов в поисках политической опоры в арабском мире.

Салафитское течение в Ираке не стало выражением мусульманской реформаторской мысли, являясь

всего лишь откликом на учение ваххабитов.

Влияние Европы доходило до Ирака, где знание западных языков не было распространено,

опосредованно через творчество (в том числе через переводную литературу) сирийских, египетских и

турецких просветителей. Поездки в Европу не практиковались, иракские литераторы дальше Стамбула

и Каира не выезжали. Сколько-нибудь заметной эмиграции в Европу из Ирака описываемого периода

не наблюдалось. Западные христианские миссии, среди них и протестантские, чья активность в Ираке

усилилась к концу XIX в., не оказали заметного влияния на культурное развитие страны. Исключение

составили кармелиты, и прежде всего деятельность кармелитского священника Анастаса Мари аль-

Кармели (1866— 1947), знатока множества живых и мертвых языков, создателя огромного научного

наследия в области гуманитарных наук, признанного западным востоковедением. Он, как и Бутрус аль-

Бустани, создал энциклопедический арабоязыч-ный словарь «аль-Мусаид» («Помощник»). С 1911 г.

аль-Кармели начал издавать научно-литературный журнал «Люгат аль-араб» («Язык арабов») и

организовал

регулярные научные чтения в библиотеке Кармелитского монастыря, открытые для слушателей всех

исповеданий.

Иракские литераторы, по-видимому, не испытывали потребности в изучении и актуализации

средневекового научного наследия, как это было среди сирийских просветителей. Они и во вторую

половину XIX в. сами жили и творили в традициях средневековой культуры. Просветительства как

общественно-культурного течения в Ираке до Первой мировой войны не сложилось, хотя в творчестве

иракских поэтов Абд аль-Гаффара аль-Ахраса (1804-1874), Махмуда аль-Джа-миля (1780-1863),

Махмуда аль-Алуси (1802-1854) содержались его элементы: обращение к современным жизненным

реалиям, гуманистические и социальные мотивы, несколько отвлеченный призыв к овладению

западными знаниями. Развитие получил лишь жанр публицистики, особенно после младотурец-кой

революции, способствовавшей известному подъему общественно-политической жизни.

После революции в стране начали издаваться около сотни газет и журналов. Арабская национальная

идея в Ираке также еще не сформировалась; общественно-политические доктрины османизма и

панисламизма господствовали в мировоззрении образованного слоя, о чем свидетельствует довоенное

творчество таких видных поэтов, как Джамиль Сидки аз-Захави (1863-1936) и Мааруф ар-Русафи

(1875-1945). В сознании представителей этого слоя культурно-историческое достояние арабов еще

интегрировалось в общемусульманское и османское историческое наследие.

Тем не менее под влиянием арабских националистов Сирии и Египта ряд иракцев, особенно военных,

приняли участие в арабском движении. Филиалы арабского просветительского общества

«Литературный клуб» возникли и в Ираке, иракские военные, служившие в Стамбуле, участвовали в

тайном политическом обществе «аль-Кахтанийя». Наконец, перед войной в Мосуле было создано

антитурецкое «Общество знамени». Дальнейшее развитие иракской национальной и просветительской

мысли относится уже к военному и послевоенному периодам.

АРАВИЯ НА РУБЕЖЕ XIX-XX вв.

Расширению позиций турецкой власти в Аравии в последней трети XIX в. способствовало несколько

факторов. Среди них — создание новых средств связи, укрепление османского административно-

политического устройства в результате реформ эпохи Танзимата и осознание правящей элитой

растущего значения для судьбы империи ее азиатских владений. В 1874 г. султан даже заявил свои

претензии на владение всей Аравией. Однако с конца века в условиях нараставшего политического

кризиса османская власть стала терять завоеванные позиции. Эта тенденция сохранилась и после

младотурецкой революции.

Помимо Великобритании, с конца века свой интерес к зоне Персидского залива стали проявлять

Германия, Россия и Франция. В деловых и правительственных кругах этих государств обсуждались

проекты прокладки железнодорожных

путей по территории Османской империи в направлении Персидского залива. В конце 1890-х годов

возникли политические коллизии вокруг предоставления султаном Немецкому банку концессии на

строительство Багдадской железной дороги. Порты Персидского залива стали посещать военные

корабли Франции и России; в 1901 г. в Персидском заливе была открыта регулярная товаро-пасса-

жирская линия Российского общества пароходства и торговли (с целью устранения конкурента

английские пароходные компании немедленно снизили фрахт на свои перевозки в Европу на 70%).

Происходили переговоры о создании консульской службы и угольных баз в портах залива, а накануне

Первой мировой войны иностранные компании активизировали разведку нефтяных месторождений.

В этих условиях Великобритания стала принимать меры к укреплению своих позиций в Аравии.

Новые, более жесткие условия ее соглашений с шейхствами и жиратами Персидского залива стали

ограничивать права арабских правителей в распоряжении своей территорией. К прежним мотивам,

оправдывавшим вмешательство в аравийские дела, — борьбе с работорговлей и пиратством — приба-

иился запрет на торговлю оружием, между тем как аравийские племена продолжали снабжаться

английским оружием.

В обстановке внешней экспансии и англо-турецкого противостояния, ужесточенного германским и

русско-французским вмешательством, аравийской правящей элите оставались ограниченные

возможности для политического маневра и иыбора внешнеполитической ориентации, которая не

грозила бы лишением самостоятельности. Централизаторской политике Порты, ее открытому

вмешательству во внутриаравийские дела правящая аравийская элита часто предпочитала более гибкие

отношения с Англией.

Политический опыт этих кругов и их контакты с османскими властями (представители некоторых

правящих семей служили в османском аппарате управления, являлись членами парламента и

Государственного совета), знакомство с оппозиционной прессой и арабскими деятелями

националистического толка способствовали изменению политических представлений властвующего

слоя, хотя у подавляющего большинства населения сохранялось традиционное мировосприятие.

Реализуя свои внешнеполитические задачи правители стали проявлять склонность к созданию

межгосударственных политических союзов, а накануне 11ервой мировой войны готовить почву для

использования в своих целях движения арабских националистов. Впрочем, союзы были достаточно

рыхлыми и неустойчивыми, подчиненными личным эмоциям и интересам, а связи с националистами не

имели под собой общей идейной основы. С укреплением собственной государственной власти

аравийские «монархи», эти недавние шейхи племен, во внутренней политике стали проявлять черты

авторитаризма.

Обращение правителя второго Саудовского эмирата Абдаллаха ибн Фейса-ла к вали Багдада за

помощью в борьбе с братом Саудом было лишь официальным предлогом для османской оккупации

эль-Хасы в 1871 г. Подлинной причиной активизации османской политики в Аравии стало осознание

турецким правительством опасности дальнейшей агрессии Англии в Аравии и ее угрозы восточным

границам империи. Во всяком случае, об этом говорил Мидхат-паша, настаивая в турецком Совете

министров на своевременности военного вторжения в Аравию.

Прежде чем начать военные действия, Мидхат-паша, используя зависимость кувейтских шейхов от

администрации багдадского вилайета, где находились их обширные плантации финиковых пальм,

добился от Сабахов признания османского сюзеренитета и поддержки турецкой экспедиции в эль-

Хасу. Не встречая особого сопротивления, османские вооруженные силы, высадившиеся между эль-

Катифом и эль-Кувейтом, овладели эль-Хасой, откуда предполагали осуществить продвижение в

Неджд, которое, впрочем, так и не состоялось.

Хотя султанское правительство заявило, что не покушается на позиции британцев в Аравии,

Великобритания поспешила официально провозгласить свой протекторат над Бахрейном и стала

противодействовать турецкой политике в Аравии, поддерживая деньгами и оружием Сауда ибн

Фейсала (после его смерти в 1875 г. в борьбу за власть вступили его сыновья). Ко времени кончины

Абдал-лаха ибн Фейсала в 1889 г. ваххабитского Саудовского эмирата как самостоятельного

государства больше не существовало, он был поглощен эмиратом шам-марских Рашидидов,

действовавших в русле османской политики.

В первые годы своего правления в эль-Хасе турки попытались реформировать ее общественно-

политический строй. Мидхат-паша начал проводить реформы по образцу тех преобразований, которые

он осуществлял в Ираке. На оживленных землях, превращенных в государственную собственность,

землепользование регистрировалось по системе many сенеди, налогообложение предусматривало

только законные сборы — ушр и закят (воинская повинность и отбывание общественных работ не

были распространены на аравийские османские владения). Однако население не приняло османских

земельных новшеств, противоречивших местным нормам общинного и индивидуального владения. До

тех пор, пока турки контролировали вакфную собственность, сохранялось использование доходов с нее

на общественные нужды, в том числе на финансирование немногочисленных общеобразовательных

начальных и средних школ.

В 1874г., вскоре после отставки Мидхат-паши, турки отказались от дорогостоящей и малоэффективной

в условиях Аравии практики назначения на местах турецких чиновников и стали утверждать у власти

традиционную элиту. Порта сохраняла свои гарнизоны лишь в эль-Хуфуфе, эль-Катифе и Дохе.

До середины 1890-х годов туркам удавалось поддерживать в регионе относительное спокойствие. Без

больших собственных потерь они подавляли разрозненные бунты племен, направляя их агрессию в

русло межплеменных столкновений. Первые ощутимые неудачи постигли османскую власть в 1890-х

годах в Катаре.

Собственно Катар не входил в состав провинции эль-Хаса, на которую распространились турецкие

завоевания XVI в. Однако наиболее влиятельный в Катаре шейх племени аль-хаджар из рода Ааль

Сани — Мухаммед (1860-1876) сам признал турецкий сюзеренитет, освободивший племена Катара от

уплаты дани бахрейнским шейхам. Еще с середины века племена Катара пытались избавиться от

бахрейнской зависимости, одновременно находясь в состоянии вражды с соседним шейхством Абу-

Даби. В 1867г. бахрейнский шейх Мухаммед аль-Халифа, заключив союз с шейхом Абу-Даби,

организовал военную экспедицию в Катар, завершившуюся разгромом и разорением его прибрежных

поселений. По условиям соглашений, заключенных английскими властями с шейхствами Договор-

ного Омана и Бахрейна, в конфликт вмешались британцы. В результате мир был восстановлен, шейх

Мухаммед аль-Халифа удален в отставку как нарушитель соглашений, а катарский шейх Мухаммед ас-

Сани в 1868 г. заключил с англичанами договор, обязывавший его соблюдать в регионе мир,

передавать на рассмотрение британских политических резидентов все недоразумения, возникавшие с

соседями, сохранять прежние отношения с Бахрейном, обусловленные уплатой дани, главным

сборщиком которой и был признан Мухаммед ас-Сани.

В 1873 г. Иса аль-Халифа опротестовал переход Катара под турецкий сюзеренитет как нарушение его

суверенных прав и обратился за защитой к Англии, что привело к первым англо-турецким переговорам

о разделе сфер влияния в этой чоне. Стремление бахрейнского шейха и в дальнейшем отстаивать свои

права на Катар, несмотря на противодействие местных жителей, вызвало новые вооруженные

столкновения, особенно опасные для Исы в периоды антиправительственных выступлений на

Бахрейне. В 1895 г. шейх Джасим (Касим) ибн Мухаммед ас-Сани (1876-1913), унаследовавший власть

отца и пост каймакама коды Катар, принял и поселил в районе Зубары одно из бахрейнских племен,

покинувшее архипелаг в знак протеста против политики Ааль Халифа. Несмотря на британский

ультиматум, Джасим и турецкие власти отказались выдать беженцев; тогда британская эскадра

бомбардировала побережье Катара в районе Зубары, подвергла репрессиям бану хаджар и наложила

высокий штраф на шейха Джа-сима, обвинив его в подготовке нападения на Бахрейн.

В 1880-е годы происходили также столкновения племен Катара с племенами Абу-Даби, а в 1889 г.

шейх Джасим в союзе с рашидидским правителем Эр-Рияда и Абд ар-Рахманом ибн Фейсалом,

четвертым, самым младшим сыном Фейсала, осуществил опустошительный рейд в земли Абу-Даби.

Конфликты Катара с Бахрейном и Абу-Даби служили Англии предлогом для посредничества, в ходе

которого британский политический резидент неоднократно предлагал шейху Джа-симу защиту от

внешней агрессии на условиях заключения нового англо-катар-ского соглашения. Джасим принимал

английскую защиту, но не подписывал договоров, ссылаясь на суверенные права османского султана

на Катар. Вместе с тем растущее влияние британцев в Заливе позволило шейху Джасиму перестать

считаться с турецкими властями и поощрять набеги бану хаджар на турецкие армейские части, а затем

в 1893г., в ходе османской карательной экспедиции нанести поражение турецким войскам при Ваджбе.

В 1897г. антитурецкие выступления повторились в Дохе, центре коды Катар. Английское

вмешательство позволило замять оба конфликта и подтвердить пребывание Джасима на посту

каймакама.

К началу XX в. шейх Катара лишь формально признавал турецкий сюзеренитет; он освободился от

бахрейнской зависимости и осуществлял самостоятельную внутреннюю политику, создавая

собственный аппарат управления, собирая в свою казну налоги. Впрочем, самостоятельность

катарского шейха была призрачной: обязательства Катара по отношению к англо-индийским властям

дополнялись финансовой зависимостью катарских владельцев жемчужных промыслов от бомбейских

кредиторов. В 1913 г. турецкие власти были вынуждены официально признать, что Катар находится в

сфере английского влияния.

Несмотря на то что провозглашение Великобританией протектората над Бахрейном в 1871 г. вызвало

протесты Турции и Ирана, архипелаг оставался под безраздельным господством англо-индийских

властей. В 1874 и 1875 гг. британские войска подавили на Бахрейне антиправительственные

выступления, а в 1880 г. шейх Иса подписал «Первое исключительное соглашение», запрещавшее ему

вступать в переговоры с третьими державами, допускать на Бахрейн их торговых и прочих агентов,

открывать угольные станции для неанглийских судов. Соглашение обязывало его консультироваться с

Англией по всем заслуживавшим внимания вопросам. По этому соглашению Великобритания

получила исключительные права в области внешней торговли и эксплуатации природных богатств

Бахрейна, еще более расширенные в конце 1880-х годов.

В 1892 г., когда стало ясно, что турецкий султан склонен передать немцам концессию на строительство

Багдадской дороги, Англия заключила с шейхом Бахрейна «Последнее исключительное соглашение»

по образцу договоров 1891 и 1892 гг. с султанатом Маскат и шейхствами Договорного Омана (см.

ниже), запрещавших их правителям распоряжаться собственной территорией.

С 1900 г. в Бахрейне начался процесс установления прямого британского управления. В Манаму был

назначен британский политический агент, на территории архипелага расположилась военно-морская

база и были расквартированы войска. Четыре года спустя английский политический резидент уже

принимал решения по вопросам внешней и внутренней политики Бахрейна, а после вспышки

антиправительственных выступлений 1905 г. во главе государственного аппарата были утверждены

британские чиновники. Тогда, в 1905 г., массовые волнения поддержали привилегированные слои

населения, и движение обрело более организованный характер. Британские военные силы разогнали

демонстрацию, арестовали лидера движения Али ибн Халида, члена правящей династии Ааль Халифа.

События 1905 г. ускорили проведение англичанами реформ на Бахрейне, однако это была

модернизация колониального типа. Она лишь частично коснулась системы управления и права. В 1909

г. судопроизводство над иностранцами было передано в руки политического агента, а в 1913 г.

последовал королевский указ о введении в шейхстве модифицированного гражданского и уголовного

кодексов Британской Индии. Теперь движение протеста в Бахрейне возглавили исламские деятели во

главе с суннитским лидером Абд аль-Ваххабом аз-Зайани.

В 1913г., при англо-турецком разделе сфер влияния в Аравии Бахрейн также был признан зоной

британского контроля.

Английское господство в шейхствах Договорного Омана по существу не оспаривалось и в XIX в. Оно

было еще более укреплено Исключительными соглашениями, заключенными с правителями эмиратов

в 1892 г., запрещавшими им и их преемникам без согласия Англии заключать договоры и вступать в

отношения, уступать, продавать, сдавать в аренду или давать разрешение на оккупацию какой-либо

части своей территории третьей державой. В 1911г. эти соглашения были дополнены обязательством

никому, кроме Англии, не предоставлять права на добычу жемчужных раковин и губки.

В Кувейте Англия добилась господствующего положения лишь на рубеже веков, и это

сопровождалось острыми международными конфликтами. Шейх

Абдаллах ибн Сабах (1866-1892) мирился со своим формальным статусом турецкого каймакама и

продолжал традиционную политику лавирования между гурками и англичанами. Ему наследовал

политически бесцветный брат Мухаммед ибн Сабах (1892-1896), вручивший бразды правления брату

своей жены Юсуфу Ибрахиму, связанному с деловыми и политическими кругами Британской Индии,

который незамедлил вложить деньги казны правящей семьи в бомбейский банк и предоставил, не

считаясь с интересами кувейтских судовладельцев, право регулярных рейсов в эль-Кувейт Британско-

индийской пароходной компании. Пользуясь тем, что именитые кувейтцы были недовольны

проанглийской политикой правительства, сводный брат Мухаммеда Мубарак ибн Сабах (1896-1915)

организовал заговор и с согласия знатных горожан, вопреки миролюбивой традиции семьи Ааль Сабах,

сверг правящего шейха, организовав убийства Мухаммеда и его шурина.

Мубарак обладал авторитарными наклонностями, имел политические связи в Ираке и Аравии, был

знаком с оппозиционной арабской прессой и стремился к созданию самостоятельного государства в

широких границах. На протяжении своего правления он сумел осуществить и некоторые

преобразования (попытался организовать обучение кувейтских военных с помощью турецких

инструкторов, перед Первой мировой войной открыл госпиталь, основал первую светскую школу).

Интриги сторонников свергнутого шейха и конфликты между кувейтскими и шаммарскими

приграничными племенами осложняли положение Мубарака, и Порта, играя на этих противоречиях,

старалась подчинить Кувейт имперским порядкам. Она направляла в Кувейт турецких чиновников,

чтобы взять под контроль кувейтский порт— важный источник доходов семьи Сабахов и средств

существования кувейтцев, предлагала Мубараку служебные посты в империи. Мубарак отклонял все

лестные для него назначения, соглашался ввести управленческие нововведения, но только с

назначением на должности кувейтцев. Пор-га угрожала захватом владений Сабахов в Ираке и

концентрировала там войска. Дважды, в 1897 и 1898 гг., Мубарак искал выход из этой ситуации,

выражая желание принять покровительство Англии. В январе 1899 г., когда турецкое вооруженное

вмешательство в дела Кувейта стало реальным, британское военное судно предотвратило турецкую

акцию. Тогда британский политический резидент Мид заключил с Мубараком тайное соглашение, по

которому шейх обязался не нступать в отношения с другими державами, не уступать им своей

территории без согласия Англии. Мубарак получил от Англии крупную субсидию и, имея за спиной

английскую поддержку, обрел свободу вершить свою политику в арабском мире.

В ноябре 1899 г. последовало султанское ирадэ с предоставлением Немецкому банку предварительной

концессии на строительство Багдадской дороги. В январе 1900 г. в эль-Кувейт прибыла немецкая

миссия для изучения условий строительства конечного пункта этой трансконтинентальной трассы, но

натолкнулась на сопротивление Мубарака, который вместе с тем отказал и британцам в пре-

доставлении угольной базы и открытии индийского почтового отделения. К этому времени

правительство Англии сочло своевременным довести до сведения Турции и Германии по

дипломатическим каналам об англо-кувейтском соглаше-

нии. Тогда Порта попыталась оказать давление на Кувейт с помощью враждебного Сабахам главы

господствовавшего в Центральной Аравии Шаммарского эмирата Абд аль-Азиза ибн Митаба (1897-

1906), который получил от турок поддержку оружием.

В сентябре 1900 г. Мубарак, Саадун-паша, лидер иракской племенной конфедерации мунтафик, и Абд

ар-Рахман ибн Фейсал, нашедший в Кувейте убежище вместе с сыном Абд аль-Азизом, известным по

прозвищу Ибн Сауд (1902-1953), поклялись на Коране победить Рашидидов или погибнуть. Военные

действия разворачивались успешно для этой коалиции, получившей поддержку жителей Недж-да.

Однако в марте 1901 г. Мубарак неожиданно потерпел сокрушительное поражение под эс-Сарифом и

поспешно отступил в Кувейт. Его амбициозные планы рухнули. Он безуспешно пытался получить

покровительство со стороны России. В сентябре острый англо-турецкий конфликт вокруг Кувейта

временно разрешился соглашением о статус-кво в Кувейте, по которому турки обязались не вводить

свои войска в Кувейт, а Англия — не провозглашать протекторат над Кувейтом.

В 1902 г. Порта, за спиной которой стояла Германия, снова усилила нажим на Мубарака, требуя от него

признания Кувейта частью империи, согласия на пребывание турецкого гарнизона и передачи в

турецкие руки важных должностных постов. Для поддержки своего ультиматума турки готовили

вооруженное вторжение в Кувейт. В ответ Англия объявила протест против турецких действий, на-

рушавших соглашение о статус-кво, и ввела военные корабли в порт эль-Кувейт, а в 1903 г. министр

иностранных дел Англии Лэндсдаун официально довел до сведения держав содержание английского

соглашения с Кувейтом. С этого времени Великобритания начала активно внедряться в страну.

В 1904 г. в Кувейт (как и в Бахрейн, Абу-Даби, Дубай, Шарджу, Катар и Маскат) был назначен

британский политический агент. Тогда же Англии было предоставлено исключительное право на

обслуживание почтовых связей Кувейта, а в 1912 г. в стране была открыта английская станция

беспроволочного телеграфа. В 1913 г. Мубарак обязался не предоставлять концессий на разведку

нефтяных месторождений без согласия Великобритании.

С начала 1900-х годов авторитет Мубарака в аравийской политике начал падать. Однако эль-Кувейт

оставался важнейшим портом для внутренних районов Аравии и, несмотря на подписание соглашения

1900г. о запрете на торговлю оружием, он превратился в рынок оружия для Аравии. В 1910 и 1911 гг.

младо-турецкое правительство сделало попытку оказать давление на Мубарака с помощью племенной

конфедерации мунтафик под предводительством Саадун-паши, бывшего союзника Мубарака, а после

младотурецкой революции сторонника движения «Иттихад ве тераки». Мубарак потерпел поражение.

Тем не менее он организовал оборону Кувейта, совершал рейды в Южный Ирак и поддерживал

антитурецкие силы в Бассорском вилайете.

По англо-турецкой конвенции 1913г. Кувейт также отошел в зону английского влияния, но официально

оставался в составе Османской империи на положении территориально увеличенной автономной

области, его правители носили звание каймакама.

Пришедший к власти в Маскате султан Турки ибн Сайд (1871-1888) распространял свою власть

преимущественно на прибрежной территории Маската, хотя

и претендовал на господство над всем Оманом. В финансовом отношении он зависел от выплаты ему

англичанами «занзибарской субсидии». В 1880-е годы Турки попытался ослабить зависимость от

англо-индийских властей, завязав отношения с Францией. В 1884 г. в Маскат прибыл французский

вице-консул, его сотрудники стали вести антианглийскую пропаганду, способствовавшую росту

антианглийских настроений во Внутреннем Омане. В 1886 г. отряды хинави, возглавленные

Ибрахимом, сыном имама Аззана ибн Кайса, и поддержанные главою хинави Салихом ибн Али аль-

Харуси, вторглись на территорию султаната и осадили Маскат. Султана Турки спасла английская

поддержка.

Лишь спустя два года после смерти Турки англичане признали султаном Маската его сына Фейсала

(1888-1913), и весной 1891 г. тот был вынужден подписать два договора с англичанами — о дружбе,

торговле и мореплавании и о запрете без согласия Англии передавать кому-либо часть своей

территории. Желая оказать давление на оппозиционное движение во Внутреннем Омане, Фейсал

чапретил ввоз туда оружия и ввел повышенные пошлины на ввоз и вывоз товаров, чем усугубил

оппозиционные настроения среди оманцев и способствовал консолидации группировки хинави. В 1895

г. хинави во главе с Салихом ибн Али аль-Харуси снова вторглись в Маскат и некоторое время

удерживали город в своих руках. На этот раз Фейсал получил помощь от соперников хинави — груп-

пировки гафири.

Атаки на Маскат были частью оппозиционного религиозно-политического движения за воссоздание

ибадидского имамата, в свое время приведшего к власти Аззана ибн Кайса. Идейно оно вдохновлялось

«ибадидским ренессансом» (ибадидской Нахдой), возникшим в Омане в середине XIX в. Это было

фундаменталистское направление ислама, призывавшее обратиться к истокам ибадиз-ма; вместе с тем

в нем проявилось стремление к единению ибадидов путем активного взаимодействия с ибадидскими

религиозными деятелями Северной Африки и Занзибара и распространения ибадидских трудов,

напечатанных в типографии занзибарского султана Баргаша ибн Сайда (1870-1888). Колониальные

чахваты держав побудили ибадидских лидеров к установлению связей и с религиозными деятелями

других направлений ислама для совместного противостояния империализму. Через труды ибадидских

улемов Северной Африки, например Мухаммеда ибн Юсуфа Атфаййиша (1820-1914), до оманских

улемов доходили идеи Джемаль ад-Дина аль-Афгани и Мухаммеда Абдо. Одним из «неоибадид-ских»

идеологов Омана, оказавших влияние на движение за возрождение имамата, был слепой историк

Абдаллах ибн Хумайд ас-Салими (ум. 1914).

В последние десятилетия XIX в. усилилось экономическое закабаление Омана индийским капиталом:

после гибели имама Аззана банья еще более закрепили свои позиции в финансовой системе страны, а в

1875 и 1876 гг. Фейсал прибег к внешним займам. Третий заем уже обусловливался назначением

начальником таможен чиновника англо-индийской службы. Фейсал попробовал разрядить обстановку

в стране назначением на пост главного везира человека, близкого Сали-ху ибн Али аль-Харуси. В

марте 1898г., вопреки своим обязательствам перед Англией, он подписал соглашение с французским

представителем о предоставлении гавани Бендер-Исса под французскую угольную станцию. Однако

англичане быстро положили конец фрондированию Фейсала и буквально под дулами

пушек своего флота заставили его капитулировать: отменить предоставление концессии французам и

запретить подданным Маската переходить под французское покровительство. Спор по поводу

концессии рассматривал Гаагский международный трибунал, вынесший решение в пользу Англии.

Накануне Первой мировой войны внутриоманское движение за имамат достигло успеха благодаря

объединению группировок хинави и гафири. В начале 1913г. имамом Омана был избран Салим ибн

Рашид аль-Харуси. Утерявшие свой авторитет члены семьи Ааль Бу Сайд были исключены из числа

претендентов на этот пост. Оманские улемы и шейхи племен гафири провозгласили отстранение от

власти султана Фейсала ибн Турки. Столицей нового имамата стала священная Низва и еще до начала

мировой войны власть имама распространилась на весь Внутренний Оман и часть прибрежной

низменности. Военно-морским силам Англии удалось отстоять лишь районы, примыкавшие к Маскату.

Осенью 1913 г. умер султан Фейсал, и ему наследовал сын Таймур (1913-1931), попытки которого

достигнуть соглашения с внутриоманскими силами оказались безрезультатными.

Второму турецкому завоеванию Йемена предшествовала военная операция по ликвидации мятежного

шерифа Абу-Ариша. В 1870 г. он сдался в плен и был казнен. В 1872 г. османская военная экспедиция

высадила десант в Тихаме и заняла Джебель, включая Сану. Имам Мухсин аль-Мутаваккиль не смог

организовать отпор захватчикам, власть перешла в руки турецкого вали. Администрация имамата

была заменена турецкими чиновниками, сам имам скрывался в горах аль-Ахнум, где и умер в 1878 г.

Его сменил поглощенный вопросами веры Ша-раф ад-Дин ибн Мухаммед аль-Хади, преемником

которого в 1890 г. стал проповедник из Саны Мухаммед ибн Йахйа аль-Мансур.

В зейдитских районах Йемена новый имам стал знаменем антитурецкого движения. Вынужденный

покинуть столицу, он укрылся на севере Джебеля. Восстание ширилось, ив 1891 г. ополчение

непокорных племен подступило к Сане. После карательных операций 1892-1897 гг. турецкие войска

подавили восстание: повстанцы удерживали лишь район вокруг Хадцжи и Саады.

Однако в 1904 г., после смерти имама Мухаммеда аль-Мансура, борьба против османского правления

вспыхнула с новой силой. Йеменцы, страдавшие от засухи и голода, поразивших плодородные земли

Таизза и Ибба, возмущались бездействием турецких чиновников. Вопреки воле губернатора, имамом

был избран сын аль-Мансура Йахйа ибн Мухаммед аль-Мутаваккиль. Он провозгласил джихад против

захватчиков, объединив тем самым на время зейдитские племена. Турки терпели поражение, в 1905 г.

они сдали Сану и согласились на перемирие, оставив за собой Тихаму, шафиитские районы Джебеля и

г. Манаху с окрестностями. Вали Ахмед Фейзи-паша воспользовался передышкой, чтобы получить

подкрепление, после чего нарушил перемирие и вытеснил имама из столицы в горы Ши-хара. Там, в

горном оплоте Иахйи турецкие отряды, его преследовавшие, были разгромлены.

Власти турок угрожало и восстание в шафиитском районе ас-Сулаймани, центре идрисидского

суфийского движения, выдвинувшего лидером Мухаммеда Али аль-Идриси. Османские части

сражались против обоих имамов — зейдит-ского и идрисидского. Расстановку сил осложняло и то, что

право на имамат

Йахйи оспаривали некоторые зейдитские племенные вожди, а с Идрисидами воевали племена Хиджаза.

К тому же Йахйа резко критиковал Мухаммеда Али аль-Идриси за его связи с Великобританией и

Италией, что привело в 1911 г. к разрыву между былыми союзниками-имамами. Во время итало-

турецкой войны 1911-1912 гг. Идрисиды получали от итальянской администрации Эритреи деньги,

оружие и провиант. Под прикрытием итальянского флота Мухаммед Али занял основные города

Тихамы. Йахйа, укрепив свое влияние на зейдитских территориях, напротив, искал мира с турками. В

1911 г. представитель Стамбула Ахмед Иззет-паша заключил в Доане договор с Йахйей, признав

автономию зейдитских районов и его право на верховный суд по отношению к единоверцам-

чейдитам.

Накануне Первой мировой войны экономика Йемена была ослаблена. Итальянские обстрелы нанесли

серьезный ущерб его портам. Прекратилась разработка соляных залежей в Салифе. Участок железной

дороги Ходейда-Сана, строившейся французским капиталом, пострадал от итальянских бомбардировок

и был разобран. Сказывались последствия засухи и военных действий, а в отдельных районах, в

основном на севере Тихамы, столкновения все еще продолжались. После поражения Турции в войнах с

Италией и на Балканах Стамбул в 1914 г. согласился на заключение конвенции с Великобританией, в

которой подчеркивалась законность британского протектората над Южным Йеменом.

Захватив Северный Йемен в 1872 г., османские власти попытались вытеснить Великобританию с юга

страны. Для этого они вторглись в султанат Лахджа и перебросили на аденский рейд корабли с

десантом. Правители аль-Хавашиб и часть султанской семьи Лахджа поддержали турок.

Решительными военными демонстрациями на суше и на море британцы остановили османское

наступление. После переговоров турецкие силы были эвакуированы из Южного Йемена.

Укрепляя безопасность, британцы аннексировали весь Аденский полуостров: в 1882 г. султан Лахджа

уступил им Шейх-Осман к северу от Адена, в 1888 г. правитель аль-Акариба, ранее продавший

британской короне полуостров близ аденской гавани, продал также и земли от води Турбан до Бендер-

Факума.

За соглашениями о дружбе, торговле и мире последовали договоры о протекторате. Внешняя политика

султанов и шейхов ставилась под контроль полномочных представителей Великобритании. Весной

1888г. сходные договоры были подписаны с правителями аль-Ирка, аль-Вахиди, Бальхафа, Хаура,

Аулаки, аль-Акариби и аль-Фадли.

В 1870-х годах на политической сцене Хадрамаута появились новые деятели. В 1869 г. Авад ибн Омар

аль-Куайти вернулся в Индию, передав хадрамаутский порт Шихр своему брату Абдаллаху. В 1870 г.

скончался султан Талиб ибн Мухсин аль-Касири, и его титул перешел сыну Мансуру. В 1873 г.

владетелем Му-каллы и главой (накиб) рода аль-Касади стал Омар ибн Салах. Куайтийцы требовали от

нового накиба возврата огромной суммы, которую он им задолжал, соглашаясь принять в качестве

возмещения города Мукаллу и Бурум. В 1873 г. противники куайтийцев заключили тройственный

союз, в котором основную роль играли накиб аль-Касади, султан аль-Касири и вождь племени аулаки.

В боях на побережье и в центральном води аулаки потерпели сокрушительное поражение и навсегда

покинули Хадрамаут. Союз распался.

Ввиду турецкой военной угрозы Великобритания укрепляла безопасность морского пути из Индии в

Аден. Для этого ей было важно, чтобы Мукалла и Шихр находились в руках дружественных

правителей. Британские власти поддерживали притязания семьи аль-Куайти, стремясь предотвратить

ее союз с Турцией: переговоры о таком союзе велись в Сане в начале 1874 г. Третейскими судьями в

касадийско-куайтийском споре вокруг Мукаллы вызвались стать не только турки, но и шериф Мекки,

однако британская сторона подчеркивала, что разрешение этого конфликта исключительно ее

прерогатива. Для давления на куайтийцев Великобритания сорвала планировавшийся ими штурм

Мукаллы с моря. Закупленные куайтийцами на Яве, в Индии и Италии пароходы с вооружением были

задержаны по прибытии в Аден.

Накибу Омару аль-Касади англичане навязали соглашение с аль-Куайти о мире и сотрудничестве, в

результате которого правитель Мукаллы оказался в изоляции. От него отступились прежние союзники

— касирийцы, а его переговоры с турками и султаном Маската окончились ничем. Осенью 1881 г.

совместные анг-ло-куайтийские силы начали операцию по захвату Бурума и Мукаллы. Британский

флот блокировал порты с моря, а куайтийская пехота — с суши. Накиб Омар сдался и был отправлен в

почетное изгнание на Занзибар.

В договоре о дружбе, заключенном между британскими властями и сыновьями Омара аль-Куайти в

1882 г., братьям и их наследникам передавались права на все владения накиба Омара аль-Касади,

которому они должны были выплатить денежную компенсацию. Соблюдение договора гарантировало

братьям ежегодное жалованье из британской казны. Куайтийской стороне запрещалось продавать,

закладывать или отдавать в пользование Шихр, Мукаллу и Бурум кому-либо, кроме правительства

Великобритании. Это требование препятствовало образованию в Хадрамауте нового государства путем

покупки города или поселения. Новый договор (1888г.) ужесточал пункты договора 1882г., в том числе

вводил контроль над всеми внешними сношениями.

Претендуя на все наследие накиба Омара, куайтийские правители с боями присоединили к своим

владениям юго-западные долины внутреннего Хадрамау-та. Британская же администрация пресекла

попытки реванша со стороны аль-Касири. В династийных спорах после смерти Абдаллаха ибн Омара

аль-Куайти в 1888 г. англичане поддержали его брата Авада. В 1902 г. он получил от них титул султана

Шихра и Мукаллы. В 1910 г. столица султаната аль-Куайти из Ших-ра была перенесена в Мукаллу, чье

экономическое и политическое значение в этот период резко выросло.

Преодолев семейные ссоры, аль-Куайти продолжали строительство государства. Англичане поощряли

расширение их территорий за счет племенных земель, ведущих во внутренний Хадрамаут, но не

допустили окончательного ослабления соседнего султаната аль-Вахиди путем покупки его земель.

Хиджаз и в последней трети столетия оставался оплотом турецкой власти в Аравии. Проведенное в

1870-1880-е годы реформирование системы управления было направлено на укрепление власти Порты

за счет прерогатив шерифа. Хиджаз был превращен в османский вилайет, делившийся на када и

нахийя. Столица была перенесена в Мекку. Реформированная гражданская администрация насчитывала

уже 170 человек. В связи с расширением административных функций она

пополнилась инспектором благотворительных учреждений (вакфов), главою комитета здравоохранения

(к концу века в Хиджазе появились госпитали и аптеки), директором телеграфа и почты (в 18 80-е годы

существовал телеграф Джидда-Мекка, с 1890-х годов — Дамаск—Медина), начальником управления

школьными учителями (были основаны училище Даудийа в Мекке и государственная школа в Джидде)

и т.п. Местная администрация отчасти дублировала состав центральной. В Джидде как главном порту и

таможне с персоналом в 200 человек имелись службы карантина, правительственных складов и т.д.

Там же пребывали представители табачной монополии Режи и Публичного Оттоманского долга.

Согласно реформам Танзимата, в Мекке был создан Совет (меджлис) вилайета, в других крупных

городах— Консультативные советы, в Джидде— специальный Муниципальный совет, в распоряжении

которого имелись инженер, нрачи, портовые служащие. В Мекке была основана типография и

издавался провинциальный ежегодник. Власти осуществляли ремонт Святых мест— аль-Хара-ма,

проводили работы по реконструкции водоснабжения и дорожному строительству. Все эти новшества

мало затрагивали широкие слои населения, меджлисы служили орудием власти в руках должностных

лиц, а строительные работы велись лишь эпизодически. Самым крупным достижением Порты явилось

строительство в 1900-1908 гг. Хиджазской железной дороги, соединившей центральные вилайеты с

Мединой. Хотя дорога официально рассматривалась как претворение в жизнь панисламских идей

Абдул-Хамида (она строилась на пожертвования мусульман всего мира), ее строительство,

осуществлявшееся под руководством немецкого инженера, преследовало стратегические цели. Это

понимала хиджазская правящая элита, приложившая усилия для того, чтобы дорога не была доведена

до Мекки.

С последней трети XIX в. усилиями частного капитала началось строительство небольших

предприятий с паровыми двигателями (мельницы, фабрика льда и т.п.) для обслуживания потребностей

растущего городского населения: с середины XIX в. число жителей Мекки, Медины и Джидды

удвоилось — с 75 тыс. до 150 тыс. человек. Однако все эти нововведения мало изменили образ жизни

хиджазских жителей. Их общественно-политическим представлениям по-прежнему были присущи

консерватизм, изоляционизм и ксенофобия.

Хиджазские добровольцы еще участвовали в махдистском движении в Судане, но к восстанию Ораби-

паши в Египте, а через четверть века и к младотурец-кой революции Хиджаз остался безучастен. Более

того, шериф Хусейн заявил, что для Хиджаза конституцией остается Коран, и потребовал закрытия в

Мекке младотурецкого органа печати, заменив его своим. Время от времени Хиджаз продолжали

беспокоить бунты голодных турецких солдат, не получавших жалованья, грабительские рейды племен,

которым задерживали выплату субсидий, а в 1896 г. по городам прокатилась волна народных

беспорядков, вызванных непривычными санитарными мерами: после следовавших год за годом

эпидемий холеры власти приняли решение проводить дезинфекцию домов, вещей паломников и воды

священного источника Замзам.

Поскольку в ходе управленческих реформ были урезаны властные прерогативы шерифов, то они стали

использовать в своих целях беспорядки среди племен. Такую тактику применяли Абд аль-Муталиб ибн

Талиб (1880—1882) и Аун ар-

Рафик ибн Мухаммед (1882-1905); ею не злоупотребляли Али ибн Абдаллах (1905-1908), отстраненный

от власти младотурками из-за подозрения в пробри-танских симпатиях, и Хусейн ибн Али (1908-1916).

Хусейн был самой значительной фигурой в ряду хиджазских шерифов. Он провел 16 лет в коридорах

султанской власти, изучил все тонкости современной ему османской политики и, сохраняя вид

ревностного сторонника османской власти, готовил предпосылки для создания независимого арабского

государства. Еще в начале 1900-х годов в Порте вызвала переполох публикация халифатской утопии

Абд ар-Рахмана аль-Кавакиби — сочинения «Умм аль-Кура», и в правительственных кругах даже

поверили в существование в Мекке мифического Конгресса исламского возрождения, якобы

ратовавшего за создание арабского халифата. Однако накануне Первой мировой войны шериф Хусейн

начал на деле реализовывать идею создания всеарабского государства под своим управлением, завязав

отношения с арабскими националистами и английскими представителями в Египте. Впрочем, Хусейн

переоценивал свои возможности: османские реформы лишили его не только собственной гвардии, но и

важных рычагов власти. К тому же Хиджаз по-прежнему был в полной финансовой зависимости от

турок: доходы страны покрывали только одну треть бюджета Хиджаза. Значительно больше шансов

стать политическими лидерами в масштабе Аравии было у Сау-дидов.

В последней трети XIX в. самым крупным аравийским государством временно стал эмират Джебель-

Шаммар во главе с кочевой династией Рашидидов, возглавившей во второй половине 1830-х годов

племенную конфедерацию шам-маров. Основатели династии — эмиры, или шейхи шейхов, Абдаллах

ибн Рашид (1837-1847) и его сын Таляль (1847-1868) — пребывали в дружеских отношенях с

Саудидами, признавая себя их вассалами. После смерти эмира Фейсала ибн Турки Рашидиды

фактически отложились от Саудидов и начали завоевательную политику в Центральной Аравии.

Расцвет самостоятельного эмирата шаммаров относится ко времени правления Мухаммеда ибн

Абдаллаха (1872—1897). Впрочем, этот расцвет был обусловлен кратковременными факторами, что

характерно для «племенных империй». Благоприятно для Рашидидов сложились политические условия

— внутридинастийная борьба Саудидов, основных соперников Рашидидов, и османское завоевание

Восточной Аравии ослабили Саудовский эмират. Не последнюю роль сыграла личность самого

правителя, с уходом которого с политической сцены наступил закат эмирата Джебель-Шаммар, этого

слабо институированного государственного образования.

Недолговечность эмирата определялась и его внутренней социально-политической организацией: в

отличие от Саудовского эмирата, основанного на базе оседлого городского и земледельческого

населения, ядро эмирата Рашидидов составляла трудноуправляемая конфедерация кочевых племен

шаммаров, которые противопоставили себя прочим племенным объединениям. Поборы с городского

населения составляли основные поступления в казну. Таким образом, в политике Рашидидов не

наблюдалось стремления заменить иерархию, порожденную родоплеменной организацией, на

иерархию, утверждаемую государственной структурой. В племенах сохранялось самоуправление. В

правовой системе едва наметилась замена урфа шариатом. Как и в большинстве потестарных

аравийских образований, управленческий аппарат традиционно формировался не из аристократии, а из

«людей шейха шейхов» — военачальников гвардии эмира и служителей его дворца, рекрутируемых

преимущественно из рабов (абид). Джалис, своего рода майордом, или управитель дворца, был

главным советником эмира.

Эмир Мухаммед ар-Рашид умело воспользовался ситуацией: он признал султанский сюзеренитет и на

этом основании добивался поддержки со стороны турецких властей оружием и деньгами. Он сумел

извлечь пользу из превращения территории Джебель-Шаммара в своего рода мост, соединивший две

части османских владений — Ирак и Хиджаз. Обеспечивая безопасность караванных путей через свою

территорию и благоприятствуя превращению столицы Хаиля в важный аравийский торговый центр, он

способствовал перемещению торговых путей из Неджда в Джебель-Шаммар. Однако его преемник Абд

аль-Азиз ибн Митаб не смог противодействовать османской политике и превратился в ее орудие,

будучи втянут в противостояние с шейхом Мубараком и его союзниками. Его протурецкая позиция

вызывала раздражение у населения этого ваххабитского эмирата, особенно у жителей нешаммарских

территорий, подвергавшихся нещадному ограблению со стороны шаммаров. Недовольством населения

эмирата шаммаров и воспользовались Саудиды, которых в антитурецкой политике охотно

поддерживала Великобритания.

В 1893 г., когда младший сын Фейсала ибн Турки Абд ар-Рахман утерял все свои владения в Неджде,

он со своим сыном Абд аль-Азизом нашел убежище в Кувейте и стал союзником Мубарака в

противостоянии Рашидидам. В 1902 г. Абд аль-Азиз с согласия отца и при поддержке Мубарака

предпринял самостоятельную попытку отвоевать у Рашидидов Неджд. Попытка увенчалась успехом,

он захватил Эр-Рияд и, пользуясь задержкой в сборе племенных ополчений Ра-шидидами,

откочевавшими к тому времени в Южный Ирак, восстановил власть над исконно саудовскими

землями. По решению Абд ар-Рахмана эмиром в Эр-Рияде был провозглашен Абд аль-Азиз, за собой

Абд ар-Рахман сохранил функции имама и главного советника. Вооруженные столкновения между

Рашидида-ми и Саудидами продолжались четыре года, пока в 1906 г. в эль-Касиме шамма-ры не

проиграли сражение, в котором погиб Абд аль-Азиз ибн Митаб. В том же году Абд аль-Азиз (Ибн

Сауд) заключил соглашение с новым эмиром шаммаров Митабом, сыном Абд аль-Азиза ибн Митаба, о

разделе Центральной Аравии. Вмешательство турецких властей, оккупировавших эль-Касим и

подстрекавших враждебные Саудидам племена к военным столкновениям, только временно

затормозило процесс становления Саудовского эмирата.

Вплоть до начала Первой мировой войны Абд аль-Азиз вел активную политику на Аравийском

полуострове: он поддерживал Идрисидов, восставших против турок, отразил вооруженные нападения

шерифа Хусейна, в союзе с Мубараком участвовал в военных столкновениях с племенами Ирака и,

наконец, в 1913 г. при молчаливом одобрении англичан выбил турок из эль-Хасы. Таким образом,

накануне войны Саудовский эмират был восстановлен в пределах Центральной и Восточной Аравии.

Эмират Джебель-Шаммар превратился в небольшое владение Рашидидов, ввергнутых в

внутридинастийные распри.

АЛЖИР В 1871-1914 гг.

После подавления восстания Мукрани завоевание Алжира французами в основном было закончено.

Алаев Л.Б., Козлова М.П., Котовский Г.Г., Непомнин О.Е., Смилянская И.М. (отв. ред.) История Востока. В 6 т. Том 4. Восток в новое время (конец XVIII - начало XX в.): Кн. 2

Подождите немного. Документ загружается.