Алаев Л.Б., Козлова М.П., Котовский Г.Г., Непомнин О.Е., Смилянская И.М. (отв. ред.) История Востока. В 6 т. Том 4. Восток в новое время (конец XVIII

Подождите немного. Документ загружается.

общим и сколь-нибудь ясным ответом на вопрос о том, какие социальные перемены должны произойти

в обществе после восстановления конституции 1876 г. Идейные разногласия и споры буквально

раздирали младотурец-кую эмиграцию. Ее объединяло лишь стремление положить конец деспотизму

Абдул-Хамида П. Разногласия Ахмеда Ризы и другого лидера младотурок, Мурада, издававшего в

Каире газету «Мизан», раскололи их на два лагеря, внутри каждого из которых было немало групп с

различными позициями. Между тем султан был хорошо осведомлен о том, что в среде эмигрантов нет

единства. Он следил за их действиями через своих дипломатов и шпионов в Европе, умело использовал

противоречия и распри. В 1897 г. ему удалось через своего эмиссара склонить Мурада и ряд других

эмигрантов к отказу от политической борьбы и возвращению на родину. Некоторые из них даже

получили назначения на дипломатические посты.

Летом 1896 г. стамбульская группа младотурок попыталась произвести государственный переворот.

Заговорщики заручились поддержкой командующего одной из армейских дивизий в Стамбуле.

Заговорщики были преданы одним из участников заговора, их немедленно арестовали и сослали.

Однако многим из

них удалось вскоре бежать в Париж. Летом 1897 г. Абдул-Хамид II нанес еще один сильный удар по

движению младотурок внутри страны. Были произведены аресты членов вновь начавших действовать

ячеек младотурок в ряде учебных •заведений Стамбула. В июне 1897г. военный трибунал приговорил к

ссылке в Триполи около 80 человек, 13 из них вначале были приговорены к смертной казни, которая

была заменена ссылкой.

Несмотря на понесенные значительные потери, движение продолжало свое существование. После

тяжелых событий лета 1897 г. действовало несколько зарубежных центров младотурок в Париже,

Женеве и Каире. Существовали также группы младотурок в Румынии, Болгарии и Албании.

Продолжалось издание многих газет. В этот период особенно значительную роль в пропаганде

младотурок играла газета «Османлы».

Первая попытка объединить деятельность различных эмигрантских кружков и групп была предпринята

каирской группой младотурок в 1899 г. Было выдвинуто предложение о созыве конгресса

младотурецких организаций. Эта идея стала широко обсуждаться в различных изданиях младотурок.

Однако в этот период младотурки не смогли договориться о созыве конгресса. Этого удалось достиг-

нуть двумя годами позже, когда к движению примкнул один из крупных сановников империи, Дамад

Махмуд-паша, женатый на сестре Абдул-Хамида II. Отказавшись по ряду причин от карьеры, он

эмигрировал в Европу, где присоединился вместе с двумя сыновьями к младотуркам. Его сын

Сабахеддин стал вскоре одним из самых крупных деятелей младотурецкой эмиграции. Сабахеддин

содействовал созыву первого конгресса младотурок, оказал материальную поддержку тем, кто

нуждался в средствах на поездку для участия в конгрессе. Написанная и опубликованная им и его

братом Лютфуллахом в 1901 г. брошюра «Всеобщая декларация» сыграла важную роль в идейной

подготовке съезда младотурецких группировок, призывая все свободолюбивые силы страны,

противников абдул-хамидовского режима всех национальностей, к сплочению и общей борьбе с ти-

ранией.

Первый конгресс младотурок состоялся в Париже 4-9 февраля 1902 г. В конгрессе участвовало 60-70

(по другим сведениям — 47) человек. Среди его делегатов были турки, армяне, греки, арабы, албанцы,

черкесы, курды, евреи. Председателем конгресса стал Сабахеддин.

Дискуссия на заседаниях конгресса была острой, в ее центре оказались два вопроса: о привлечении

армии к участию в движении и о возможности использования вмешательства иностранных держав для

обеспечения конституционных реформ в Турции. Против любого вмешательства иностранных держав

выступали Ахмед Риза и его сторонники. Другая группа делегатов, возглавлявшаяся принцем

Сабахеддином, пыталась доказывать возможность бескорыстной помощи держав делу реформ в

Османской империи. В принятой большинством резолюции конгресса отразились главным образом

взгляды Сабахеддина и его единомышленников, считавших целесообразной и возможной

значительную децентрализацию административного управления и предоставление широких полно-

мочий местным властям.

Парижский конгресс младотурок не смог обеспечить единства в движении. После него группа Ахмеда

Ризы организационно оформилась как «Общество прогрес-

са и единения». Сабахеддин и его сторонники создали «Общество личной инициативы и

децентрализации». После конгресса 1902 г. эти организации младотурок действовали самостоятельно,

имели свои политические программы и органы печати. Органами «Общества прогресса и единения»,

которое было продолжателем деятельности общества «Единение и прогресс», были газеты «Мешверет»

и «Шура-и уммет».

«Общество прогресса и единения» так формулировало свою программу: защита независимости и

целостности Османской империи, сохранение османской династии, восстановление конституции 1876

г., единение всех подданных империи, борьба за создание общего чувства патриотизма у всех народов

Османской империи. Последнее положение свидетельствовало о последовательной пропаганде

младотурками доктрины османизма.

«Общество личной инициативы и децентрализации», организационно оформившееся в феврале 1902 г.,

имело свой центр в Париже. Оно постепенно создало ряд отделений как внутри Османской империи

(тайные комитеты в Измире, Эрзеруме, Трабзоне и Дамаске), так и за ее пределами (Каир).

В 1902-1904 гг. действовало еще несколько разрозненных групп младотурок. Особенно активной была

женевская группа, издававшая «Османлы» и создавшая в марте 1904г. «Османское общество единения

и революции». В его уставе говорилось, что общество создано с целью «преобразования

деспотического режима Турции в конституционный». В Каире группа младотурок создала сразу после

парижского конгресса «Общество османского согласия». По своим программным установкам она была

близка к идеям Сабахеддина. В 1904 г. возникла ячейка младотурецкого движения, организованная

группой учащихся одной из турецких средних школ лицейного типа — идадийе. Организация

насчитывала более 100 членов, строилась на основе строгой конспирации по принципу «пятерок». Ее

члены ставили своей задачей восстановление конституции, издавали в нескольких сотнях экземпляров

печатный орган — «Революционный журнал», выпускали листовки, распространявшиеся в столице.

Эта группа также поддерживала «Общество личной инициативы и децентрализации», с которым имела

контакты. В целом же после конгресса 1902 г. политическая активность младотурок заметно снизилась.

Новый подъем младотурецкого движения был связан с возникновением революционной ситуации в

Османской империи.

Русская революция 1905 г. имела живой отклик в Турции. Хотя султанская цензура делала все

возможное, чтобы не допустить проникновения в Турцию сообщений о революционных событиях в

России, сведения о них попадали в Турцию через иностранные газеты, о них писали и в

распространявшихся в стране изданиях младотурок. Газета младотурок «Тюрк» (Каир) призывала

брать на вооружение идеи русской революции. Один из крупных младотурецких пропагандистов,

Абдуллах Джевдет, в изданной в Женеве брошюре также призывал соотечественников брать пример с

России. С февраля 1905 г. «Шура-и уммет» регулярно публиковала статьи, направленные против

русского царя, в защиту российских революционеров и восставшего народа России.

В 1906-1907 гг. в турецкой армии и флоте имел место ряд открытых выступлений солдат и матросов

против военного начальства. В декабре 1906 г. около 450 матросов, недовольных условиями службы,

напали на дом начальника мор-

ского штаба, ранили хозяина и избили трех его офицеров. В том же году было немало случаев

массового дезертирства и отказа солдат участвовать в подавлении антиправительственных

выступлений.

В 1906-1907 гг. ареной довольно значительных по характеру и масштабам антиправительственных

выступлений стала Анатолия. Анатолийская турецкая буржуазия возглавила антиправительственные

выступления в ряде городов Восточной Анатолии — Эрзеруме, Ване, Битлисе, Диярбакире.

Особенно мощными были выступления масс в Эрзеруме. Они начались в марте 1906 г. с массовых

манифестаций, участники которых требовали отмены ряда налогов и смещения особо ненавистных

населению чиновников, в частности генерал-губернатора. Правительству пришлось пойти на смену

власти в вилайете. Но волнения не прекратились, они перекинулись на местный гарнизон. Созданное

руководителями антиправительственного движения общество «Джан-верир» («Жертвующий собой»), в

котором тон задавала местная торговая буржуазия, даже выпустило обращение к солдатам, призывая

их не выступать против восставшего населения края. В феврале 1907г. правительству пришлось пойти

на новые уступки эрзерумцам, отменив некоторые налоги.

Эрзерумские события стали сигналом к антиправительственным выступлениям в других районах

Малой Азии. События подобного рода произошли весной 1906 г. в Кастамону, где население

отказалось от участия в муниципальных выборах и выразило массовый протест против

злоупотреблений губернатора и налогового бремени. Пятитысячная толпа демонстрантов захватила

здесь почту. Один из офицеров-участников демонстрации передал по телеграфу в Стамбул требования

восставших, которые султан и Порта вынуждены были частично удовлетворить. В том же году

восставшее население отстранило от исполнения его функций губернатора Трабзона. Султан вынужден

был и здесь уступить, послав в этот вилайет нового правителя.

И все же правительству удалось репрессиями погасить антиправительственное движение в Анатолии.

В Эрзерумском вилайете были произведены массовые аресты. Арестованных судили, 8 человек было

приговорено к смертной казни, 18 — к пожизненной каторге. Некоторых отправляли в ссылку. Роль

младотурок в этих событиях состояла главным образом в распространении различных изданий — газет

и брошюр пропагандистского характера — в разных городах Анатолии. Они, конечно, во многом

предопределили характер анатолийских городских восстаний в 1906-1907 гг. Некоторые из младотурок

участвовали в этих событиях и лично, но в целом эти движения развивались стихийно. К концу 1907 г.

правительству удалось с помощью репрессий «умиротворить» население в городах Восточной

Анатолии.

В 1906г. активизировались и антиправительственные настроения среди учащихся военных и

гражданских специальных учебных заведений. Курсанты военного училища в Стамбуле

распространяли издания младотурок в учебных заведениях столицы. В результате контактов разных

революционно настроенных групп учащейся молодежи был даже создан «Союз военных и высших

гражданских школ». Делались попытки создать вооруженные подпольные группы. В конце 1906 г.

деятельность союза была пресечена властями. Были произведены аресты по обвинению в подготовке

покушения на султана и министров правительст-

ва. Участников организации осудили на длительное тюремное заключение. Но движение учащейся

молодежи столицы полностью подавить не удалось. В 1907 г. действовали тайные группы в военно-

медицинском училище и юридической школе столицы. Они продолжали распространять нелегальные

издания младотурок.

Нарастание революционной ситуации в стране привело к активизации деятельности младотурецких

организаций как за пределами Османской империи, так и внутри ее. В 1906 г. «Общество прогресса и

единения» распространило в Турции специальное воззвание, обращенное к турецкому народу, в

котором содержался призыв к борьбе за восстановление конституции 1876 г. и к совместным

действиям всех подданных Османской империи в борьбе с деспотическим режимом султана Абдул-

Хамида. В этот период «Общество прогресса и единения» вело обширную переписку с

единомышленниками в Турции, призывая их к созданию тайных ячеек внутри страны. В 1906-1907 гг.

активизировало свою деятельности и «Общество личной инициативы и децентрализации». Ряд членов

общества были направлены в Анатолию для создания отделений внутри страны. В 1906 г. Сабахеддин

начал издавать в качестве органа общества газету «Тераккы» («Прогресс»).

В 1906 г. началась новая полоса активной деятельности младотурок внутри страны. Она связана

прежде всего с организацией в Салониках в июле 1906 г. нового тайного общества, которое ставило

своей целью борьбу с деспотическим режимом и иностранным вмешательством. Оно приняло название

«Османское общество свободы». Общество вело работу на началах строжайшей конспирации, его

члены были разбиты на тройки. Они начали с вербовки сторонников, обращая особое внимание на

работу в армии. В конце 1906 г. возникла еще одна ячейка младотурецкого движения — в Дамаске.

Осенью 1907 г. произошло объединение османского «Общества прогресса и единения» и «Османского

общества свободы», которое к этому времени приобрело значительное число сторонников,

преимущественно среди армейских офицеров. 27 сентября 1907 г. был подписан документ об

организационном объединении этих обществ под названием «Османское общество прогресса и едине-

ния». Оно определило своей основной целью восстановление и применение конституции Мидхат-

паши. Было признано целесообразным иметь два общих центра — зарубежный в Париже и внутренний

в Салониках. Салоникский комитет младотурок после этого усилил вербовку новых членов и расширил

свою пропаганду в армейских частях, расквартированных в европейской Турции.

В этот период наметилось сближение младотурецких организаций с революционными партиями и

группами нетурецких народов Османской империи. Были установлены контакты между

младотурецкими комитетами и армянскими буржуазно-национальными партиями, а также

руководителями македонского освободительного движения. Армянские буржуазно-национальные

организации проявили инициативу в созыве конгресса для обсуждения вопроса о совместных

действиях всех политических партий и групп, борющихся с деспотическим режимом.

Второй конгресс младотурок состоялся в Париже 27-29 декабря 1907 г. Он принял изложенную в

«Декларации» программу совместных действий всех партий и групп, выступавших против феодально-

абсолютистского режима. Вопросы будущего государственного устройства Османской империи в

«Декларации» бы-

ли сознательно обойдены. Ее авторы сочли возможным ограничиться лишь словами о восстановлении

конституции и созыве парламента. Разногласия различных групп антидеспотического движения по

вопросам будущего государственного и политического строя были не ликвидированы на этом

конгрессе младотурок, а лишь временно сняты с обсуждения. Особенностью «Декларации» было

сведение пороков феодально-абсолютистского режима к личным недостаткам царствующего монарха.

В этом документе не было анализа социальной и политической жизни страны. «Декларация»

призывала к вооруженной борьбе и всеобщему восстанию против существующего в стране режима.

Парижский конгресс 1907 г. сыграл в целом немалую роль в консолидации политических сил

сопротивления деспотическому режиму. После этого активнее начали действовать организации

младотурок внутри страны, усилилась пропаганда их идей в армии. Таким образом, младотурки, пойдя

на объединение с оппозиционными партиями и организациями нетурецких народов империи, вступили

на путь революционной борьбы с феодально-абсолютистским режимом. Османская империя оказалась

на пороге первой в ее истории буржуазной революции.

Глава 3

АРАБСКИЕ СТРАНЫ В 1880-е —НАЧАЛЕ 1900-х ГОДОВ

ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС В ЕГИПТЕ И ВОССТАНИЕ ОРАБИ-ПАШИ (1879-

1882)

Образование в августе 1878г. «европейского кабинета» заметно подрывало существовавшую внутри

египетского общества структуру господства и подчинения. Почти независимый от хедива кабинет

министров теперь уже обеспечивал интересы европейских кредиторов и держателей акций. Попытка

хедива Исмаила отвоевать утерянные позиции, хотя и стоила ему трона, положила начало тому

острейшему общественно-политическому кризису, который завершился антиколониальным восстанием

Ораби-паши.

Для восстановления своей власти правитель Египта использовал помимо собственного окружения

(«мамлюки Исмаила») Консультативное собрание, стремясь опереться на представителей автохтонной

социальной элиты. Именно в этом скрывалась одна из важнейших причин столь неожиданного выхода

депутатов на политическую сцену в 1879 г. При этом хедив оставался в тени, открыв третью сессию

Консультативного собрания 2 января 1879 г. лишь чрезвычайно краткой тронной речью. На этой

сессии депутаты в ответной речи хедиву впервые заявили о себе как о «представителях египетской

нации» и «защитниках ее прав и интересов», открыто заговорив о «равенстве в правах», о благе народа.

Их традиционные слова восхваления хедива прозвучали на этот раз вызывающе по отношению к

европейским консулам и явно имели патриотическую окраску.

Спустя несколько дней именитый депутат от Каира купец аль-Аттар выступил с требованием, чтобы на

заседание Консультативного собрания явился министр финансов англичанин Р.Вильсон для

обсуждения финансового положения страны.

«Европейский кабинет» проигнорировал это требование. Более того, на следующий день по настоянию

министров-иностранцев Нубар-паша добился от хедива издания декрета, в соответствии с которым

рассмотрение финансовых вопросов и принятие по ним решений становилось исключительной

прерогативой кабинета министров.

Консультативное собрание опротестовало этот декрет, настойчиво добиваясь права участвовать в

обсуждении финансовых вопросов, в том числе финансового проекта Р.Вильсона, который, как уже

было известно депутатам, непосредственно затрагивал их материальные интересы. Проект

предполагал: отмену выплат по внутренним займам и лишь частичное возвращение кредиторам-

египтянам вложенных денег; увеличение налогов с крестьянских и помещичьих земель; передачу

имений хедива долговой комиссии; отмену льгот, вытекавших из закона о мукабале.

Направлявший оппозиционные действия хедив Исмаил был готов также использовать усилившееся

брожение среди египетских офицеров, которые давно не получали жалованье, и многие из них

вследствие политики европейских контролеров по «экономии средств» оказались под угрозой

увольнения из армии. В результате 18 февраля 1879 г. произошла военная демонстрация с участием не-

скольких депутатов Консультативного собрания, которая привела к падению «европейского кабинета»

Нубар-паши.

Долгие препирательства с европейскими консулами завершились тем, что только 10 марта 1879 г. на

компромиссной основе был сформирован новый, так называемый второй «европейский кабинет» во

главе с наследным принцем Тауфи-ком. В состав кабинета, в частности, вошли Нубар, Рияд и два

иностранца (англичанин и француз), пользовавшиеся неограниченным правом вето.

После этого центр политической борьбы вновь переместился в Консультативное собрание. Тогда

правительство решило распустить депутатов. Рияд-паша, явившись 27 марта на очередное заседание,

обсуждавшее вопросы финансовой политики правительства, объявил о том, что срок полномочий

собрания истек. И здесь произошло то, что, возможно, и не планировалось хедивом. Члены Кон-

сультативного собрания отказались разойтись. Группа депутатов во главе с близким ко двору Абд ас-

Салимом аль-Мувайлихи и Мухаммедом Рида потребовала продлить сессию на два месяца,

необходимых для обсуждения финансовых вопросов и пересмотра принципа деятельности египетских

министерств.

Спустя два дня (29 марта) Консультативное собрание направило хедиву петицию протеста против

финансового проекта Вильсона. В начале апреля группа депутатов подписала «Национальный

манифест», выработанный ближайшим окружением хедива в качестве контрпроекта финансовому

плану Вильсона.

Только после этого хедив Исмаил выступил открыто. Сначала он обещал (как бы в ответ на

«Национальный манифест») не возвращаться к системе «личного правительства», а 7 апреля в

присутствии иностранных консулов, государственных сановников, улемов и членов Консультативного

собрания заявил о своем намерении образовать чисто «национальное» правительство, ответственное

перед Палатой депутатов. В этот же день Шериф-паше, деятелю умеренно-либерального толка, было

поручено сформирование правительства из «подлинно египетских элементов». Ни один из

представителей автохтонной части помещичьего класса, правда, в состав правительства не вошел. Тем

не менее коллаборационисты и европейцы были отстранены от управления страной, а старая правящая

элита (зават) восстановила свои позиции в структуре власти.

Правительство Шериф-паши подготовило проекты конституции и нового избирательного закона. Оба

документа, явившиеся большим шагом вперед по сравнению с «конституционным» актом 1866 г., были

представлены в мае и начале июня на обсуждение Палаты депутатов. Правительство признало действи-

тельными все обязательства по внутренним займам. Со своих постов были уволены ряд иностранных

чиновников.

В ответ в июне 1879г. европейские консулы решили устранить хедива Исмаила от власти. Под их

давлением султан Абдул-Хамид II сообщил о низложении Исмаила. Его смещение 26 июня 1879 г.

привело к резкому изменению в соотношении политических сил в пользу коллаборационистов.

Шериф-паша, видя

всю бесперспективность своего положения, сначала распустил (6 июля) Консультативное собрание, а

17 августа подал в отставку. На этот раз депутаты безропотно разошлись, так и не приняв

конституцию.

Новым правителем Египта стал принц Тауфик. Трусливый и малодушный, он быстро разочаровал всех

тех, кто (в том числе аль-Афгани и его ученики) так или иначе рассчитывал на него. Он отказался

утвердить проект конституции, а когда патриотическая пресса сделала несколько выпадов против него,

закрыл ряд газет, выслал аль-Афгани за пределы Египта, разгромил умеренно-либеральное движение

«Мыср аль-фатат» («Молодой Египет»). Подлинным же правителем страны (вместе с английским и

французским консулами) стал Рияд-паша, возглавивший правительство. Одновременно он руководил

министерствами финансов и внутренних дел.

В деятельности этого нового правительства можно проследить тенденции, отвечавшие потребностям

капиталистического развития страны. Это видно на примере преобразований в области налоговой

политики: в частности, в ноябре 1879г. был издан декрет об отмене введенного еще в 1873 г. соляного

налога. Новый декрет от 17 января 1880 г. полностью отменял 29 незначительных для фиска, но от

этого не менее обременительных для населения налогов, при этом остальные 23 были значительно

унифицированы. Однако отмена (в январе 1880 г.) закона о мукабале особенно сильно затронула

интересы крупных землевладельцев, в том числе и зават.

Оппозиция турецко-черкесских пашей заявила о себе еще 4 ноября 1879 г. «Манифестом египетской

Национальной партии», осуждавшим иностранное вмешательство и коллаборационистское

правительство Рияда.

Одновременно недовольство финансовой политикой и деспотизмом Рияд-паши приняло форму

петиционного движения, в котором участвовали представители хедивской семьи, крупные

землевладельцы, высшие офицеры и чиновники, преимущественно турецко-черкесского

происхождения. Они протестовали против отмены мукабалы и введения дополнительного налога на

помещичьи земли ушрийя.

Рияд-паша действовал решительно. Участники петиционного движения подверглись преследованиям.

Одни были брошены в тюрьму, другие изгнаны в Судан, офицеры и чиновники увольнялись со службы

или переводились на другие должности. Оппозиционных пашей он поставил под такой полицейский

контроль, что Нубар счел за благо «добровольно» покинуть Египет, а Шериф и другие — укрыться в

провинции. Таким образом, с турецко-черкесской оппозицией зават — бывших «исмаилистов» —

было покончено.

Преследуя оппозиционных пашей, Рияд-паша в то же время привлек на государственную службу

многих египтян-интеллигентов новой формации. Более того, ему удалось «помириться» с учениками

аль-Афгани, в частности с Мухаммедом Абдо, который осенью 1880 г. был назначен главным

редактором правительственной газеты «аль-Вакаи аль-мисрийя» («Египетские ведомости»). Послед-

ний, в свою очередь, привлек к сотрудничеству с газетой других учеников аль-Афгани. Сам Абдо в это

время являлся сторонником «просвещенного деспотизма». Однако политика правительства Рияда

вызывала раздражение не только различных прослоек феодально-помещичьего класса, но и

противоречила интересам армии вообще и коренных египетских офицеров в частности. Еще в июле

1879 г. хедив получил петиции от офицеров, требовавших увольнения военного минист-

ра Али Талиба. Однако назначенный вместо него Осман Рифки проводил столь дискриминационную в

отношении «феллахских» офицеров политику, что их открытое выступление явилось лишь вопросом

времени.

В результате 1 февраля 1881 г. армейские офицеры под предводительством Ахмеда Ораби поднялись в

защиту своих сугубо профессиональных интересов. Ненавидимый офицерами турко-черкес Осман

Рифки был отправлен в отставку. Военным министром был назначен полковник Мухаммед Сами аль-

Баруди, который рассматривался мятежными офицерами как своего рода гарант их личной

безопасности. Наконец, и в этом, пожалуй, заключается одно из важнейших последствий события,

Ахмед Ораби и его сподвижники вызвали сочувствие группы крупных землевладельцев,

представлявших интересы автохтонной части феодально-помещичьего класса. Выступления армии 18

февраля 1879 и 1 февраля 1881 г. были столь убедительны, что Ораби и орабисты не без оснований

увидели в «феллахских» офицерах готовый инструмент, с помощью которого можно было бы

покончить с деспотическим режимом Рияда и добиться ключевых позиций в структуре власти. Летом

1881 г. по сути оформился союз провинциальных нотаблей и «феллахских» офицеров.

ВОССТАНИЕ ОРАБИ-ПАШИ

9 сентября 1881 г. Ахмед Ораби от имени «народа и армии» предъявил хедиву Тауфику следующие

требования: уволить в отставку Рияд-пашу и его правительство, созвать парламент, увеличить

численность египетской армии. Хедив уступил, ибо главным аргументом Ораби, естественно, были

стоявшие за ним мятежные полки. В отличие от военных демонстраций 18 февраля 1879 г. и 1 февраля

1881 г., «движение 9 сентября» выдвинуло сугубо политические требования.

Выступление египетской армии привело к изменениям в традиционной структуре власти. На некоторое

время свое былое значение потерял институт хедива-та; заметно ослабли позиции европейских

консулов. Реальная власть перешла в руки представителей автохтонных помещиков и армейских

офицеров. Наряду с восстановленным парламентом возникали новые формы политической организа-

ции и государственного управления (Генеральная ассамблея, Чрезвычайный совет и др.).

В первые же дни после выступления армии главную роль в решении вопроса о власти сыграли

автохтонные нотабли, предводительствуемые крупнейшим землевладельцем страны Мухаммедом

Султан-пашой. Отнюдь не компрометируя себя, они впервые открыто выступили в «благородной»

роли посредников между \сдивом, армией и европейскими консулами. В результате достигнутого

компромисса на пост главы правительства была выдвинута кандидатура Шериф-паши. И нотаблям и

офицерам импонировало его положительное отношение к идее учреждения парламента и конституции.

Европейским же консулам была хорошо известна его политическая умеренность.

Но Шериф-паша не сразу принял предложение. В качестве условия он потребовал беспрекословного

подчинения армии, ее отказа от участия в решении во-

28 проса о составе правительства, вывода мятежных полков Ахмеда Ораби и Абу аль-Аля из

Каира в провинцию. Переговоры Ораби с Шериф-пашой не дали положительного результата. Зато

успехом завершились усилия Султан-паши, которому удалось к 12 сентября собрать из близлежащих

провинций около 150 влиятельных помещиков, купцов, шейхов и омд, которые, прося Шерифа

возглавить правительство, в письменной форме гарантировали ему полное подчинение армии. Шериф-

паша соглашался занять пост премьер-министра, не боясь теперь обвинения в том, что пришел к власти

на штыках мятежных полков.

18 сентября группа бывших депутатов во главе с Султан-пашой вручила хедиву и премьер-министру

петицию. Они просили ввести конституцию и восстановить Консультативное собрание, наделенное

теми же правами, что и представительные органы в европейских странах.

Шериф-паша, хотя и принял идею провинциальных нотаблей, все же мыслил деятельность парламента

в рамках принципа шура, т.е. не шел дальше наделения его чисто совещательными функциями. Декрет

о созыве Палаты депутатов был подписан 4 октября 1881 г. Утром 6 октября полк Ахмеда Ораби

покинул Каир в направлении Рас-эль-Вади (провинция Шаркийя).

Вопреки расчетам, в провинции Ораби суждено было превратиться из армейского полковника в

харизматического лидера. К концу 1881 г. его командный пункт превратился в своеобразный центр

неформальной власти. Он принимал в своем доме делегации, рассматривал многочисленные петиции,

часто визируя их и направляя в соответствующие министерства, давал интервью иностранным кор-

респондентам. 5 января 1881 г. Ораби был отозван из провинции и назначен заместителем военного

министра. Шериф-паша счел за лучшее держать его под контролем правительства.

В этой атмосфере состоялись выборы в Палату депутатов (15 ноября), строго контролируемые

провинциальными властями. И депутатами стали представители самых богатых помещичьих и

купеческих семейств. Из 83 депутатов только 7 являлись членами Консультативного собрания 3-го

созыва (1876-1879).

После открытия парламента общественный интерес сместился к деятельности депутатов и их

взаимоотношениям с лидерами армейского движения.

Тронная речь хедива Тауфика призывала депутатов к «мудрой умеренности» и безусловному уважению

решений, вытекавших из международных обязательств Египта.

Спустя несколько дней (2 января 1882г.) Шериф-паша представил на рассмотрение Палаты

«Органический закон» (алъ-лаиха аль-асасийя) — несколько видоизмененный проект конституции

1879 г. Новый проект конституции ограничивал власть хедива, но больше в пользу кабинета

министров, нежели Палаты депутатов. Премьер-министр рассчитывал, что в ближайшие дни документ

будет утвержден парламентом.

Однако очередное вмешательство европейских держав во внутренние дела Египта резко изменило

обстановку.

8 января 1882 г. английский и французский консулы предъявили хедиву совместную ноту, в которой

говорилось о готовности их правительств в случае внутренних и внешних осложнений поддерживать и

«защищать... существующий в Египте порядок», т.е. абсолютную власть хедива без парламента и

конституции.

Совместная англо-французская нота не только всколыхнула общественное настроение, но и

способствовала укреплению союза между нотаблями страны и армией. Палата депутатов, по существу

одобрившая к этому времени проект «Органического закона», теперь категорически заявила, что не

примет его в том ниде, в каком он был представлен правительством. Всплыл старый пункт разно-

гласий— объем полномочий парламента в финансовых вопросах. В частности, нотабли требовали

полного контроля парламента над той частью бюджета, которая не касалась выплат Порте и расходов

по государственному долгу. Отказавшись рассматривать правительственный проект, они были готовы

приступить к разработке собственного проекта конституции.

Между тем Шериф-паша, поддержанный европейскими консулами, настаивал па своем проекте. 26

января последовала еще одна совместная англо-французская нота протеста против намерения

египетского парламента взять под свой контроль вторую часть государственного бюджета. Все это

привело к острейшему кризису в отношениях между правительством и Палатой депутатов. Нотабли

открыто выступили против Шериф-паши, потребовав от него на очередном заседании Палаты уйти в

отставку. В тот же день специальная делегация посетила хедива и предложила ему отправить

правительство Шериф-паши в отставку, а проект конституции с правом контроля над второй частью

государственного бюджета санкционировать. На следующий день депутаты выдвинули кандидатуру

Мухаммеда Сами аль-Баруди в качестве премьер-министра. Хедив повиновался и тотчас поручил аль-

Баруди формирование нового правительства.

4 февраля 1882 г. аль-Баруди представил на рассмотрение хедиву программу правительства и состав

кабинета, теперь уже согласованный с делегацией Палаты депутатов. Хедиву ничего не оставалось

делать, как одобрить оба документа. Впервые представительный орган навязал хедиву свою волю в

вопросе о власти. Победа была закреплена принятием и утверждением 7 февраля 1882г. египетской

конституции.

Принятый вариант конституции практически ничем не отличался от проекта, предложенного Шериф-

пашой в 1879 и 1881 гг., по которому абсолютное право •законодательной инициативы сохранялось за

кабинетом министров, право утверждения законопроектов— за хедивом. При расхождении мнений

между министрами и депутатами хедив мог распустить парламент и провести новые выборы. В

финансовой области депутаты получили то, к чему стремились. В соответствии со ст. 30 без согласия

Палаты депутатов правительство не могло повысить налоги. Кроме того, под ее контроль переходило

предоставление различных привилегий и концессий иностранным подданным, хотя контроль Палаты

над второй частью государственного бюджета так и остался ограниченным.

Основные идеи и устремления национальных сил в период от прихода к власти правительства аль-

Баруди и до вооруженной интервенции Англии (4 февраля— 11 июля 1882г.) известны в египетской

исторической литературе под условным названием «программа 27 февраля». Согласно этой программе,

разрабатывались законы, предполагавшие ликвидацию принудительных работ, справедливое

распределение воды между землевладельцами в период разливов Нила, защиту крестьян от

ростовщиков путем создания сельскохозяйственного банка, контролируемого правительством,

реформу судебной системы, улучшение сие-

темы образования, ликвидацию остатков рабства, укрепление обороноспособности страны. При этом

подчеркивалось признание Египтом всех международных, в том числе и финансовых обязательств.

Происходившие в стране изменения находили широкий отклик и одобрение среди простых египтян.

Как праздник отмечалось формирование правительства аль-Баруди и принятие конституции. В адрес

национального правительства шли поздравительные телеграммы; в Каир прибывали делегации

провинциальных нотаблей. Проходившие торжества отличались хорошей организованностью. Их

устроители стремились не допустить проявлений фанатизма и ксенофобских настроений.

Правительство аль-Баруди всячески старалось продемонстрировать всему миру, прежде всего

европейским консулам, то, что оно пользуется поддержкой различных слоев населения. Ведь именно в

это время усилиями в первую очередь английских дипломатических представителей распространялось

представление об установлении в Египте военной диктатуры, ведущей страну к анархии и ксенофобии.

Правительство аль-Баруди осуществляло «египтизацию» военного и административного аппарата. Это

вызвало недовольство турко-черкесов, которое вылилось в заговор с целью физического устранения

военных лидеров национального восстания. «Заговор черкесов», раскрытый в начале апреля, по всей

вероятности, зрел в окружении хедива. Национальное правительство прибегло к репрессиям. Большая

группа офицеров-заговорщиков предстала перед военным трибуналом. Сорок офицеров, среди которых

находился бывший военный министр Осман Рифки, были разжалованы, лишены всех титулов и

привилегий и подлежали пожизненной высылке в Судан. Хедив Тауфик, поддержанный турецким

султаном и европейскими консулами, отказался санкционировать приговор военного трибунала. Он

издал декрет о значительном смягчении приговора. В ответ на его действия национальное

правительство предприняло еще одну не менее радикальную меру. Без чьего-либо ведома и разрешения

(по конституции 1882г., только хедив мог созвать или распустить парламент) оно объявило о созыве

Палаты депутатов в надежде опереться на нее в борьбе против хедива и зават.

Однако Палата депутатов под руководством Султан-паши свою миссию видела в урегулировании

отношений между хедивом и правительством и после недолгих колебаний стала на сторону хедива,

опасаясь, как бы с его падением власть окончательно не перешла в руки военных. В дни майского

политического кризиса пути «военной партии» и Палаты депутатов разошлись.

В мае 1882 г. Англия и Франция направили в Александрию военные суда под предлогом

необходимости обеспечения безопасности своих подданных. Между тем английский консул настаивал

на том, чтобы Ораби покинул Египет. 23 мая 1882г. национальное правительство осудило англо-

французское вмешательство во внутренние дела Египта, а 25 мая английский и французский консулы

предъявили аль-Баруди совместную ноту, в которой потребовали временной высылки Ахмеда Ораби за

пределы Египта и отставки национального правительства. В знак протеста поздно вечером 26 мая

министры подали в отставку, которая тотчас была принята хедивом. Формирование нового

правительства было поручено Шериф-паше. Однако на следующий день офицеры александрийского

гар-

низона потребовали от хедива в ультимативной форме восстановить Ахмеда Ораби на посту военного

министра, давая на это всего 12 часов. В такой обстановке Шериф-паша отказался от формирования

правительства.

Потерпев неудачу в поисках поддержки со стороны египетских нотаблей, хедив был вынужден

уступить и подписать декрет о назначении Ораби военным министром. В это время со всего Египта в

адрес Ахмеда Ораби шли многочисленные письма и петиции, в которых решительно осуждалась

политика великих держав, и в особенности присутствие англо-французского флота у берегов Египта.

Обвинения были направлены против хедива, который перешел на сторону «неверных» и потому

недостоин своего высокого положения. Некоторые петиции прямо требовали от турецкого султана

сместить хедива. На Ахмеда Ораби возлагалась защита религии и отечества. К нему обращались не

иначе как к защитнику ислама, предводителю партии ислама или Национальной партии.

11 июня 1882г. в Александрии произошли христианско-мусульманские кровавые столкновения, по

всей вероятности спровоцированные агентурой хедива или англичан. Эти трагические события резко

изменили внутреннее и внешнеполитическое положение Египта. Александрийская «резня» стала

прологом к английской интервенции, которая началась с бомбардировки и захвата Александрии

(соответственно 11 и 15 июля).

В первый же день английской интервенции военный министр Ахмед Ораби в прокламации,

адресованной губернаторам провинций, объявил себя «защитником отечества». Правитель же страны

Тауфик бежал 13 июля в Александрию под защиту английских штыков, настоятельно требуя

остановить военные действия. Опубликованная в «Египетских ведомостях» 17 июля прокламация

Ораби явилась своеобразным обращением к нации. Отныне, в связи с изменой хедива и его

правительства, губернаторы провинций должны были подчиняться приказам Ораби и военных властей,

а не указаниям из Александрии. Телеграмму хедива от 17 июля с требованием явиться в Александрию

для получения соответствующих инструкций Ахмед Ораби проигнорировал. Страна оказалась

расколотой на два лагеря: сторонников Ораби и сторонников хедива.

Вечером того же дня (17 июля) орабистам удалось организовать собрание «именитых людей» Каира

(высшие офицеры армии и чиновники, влиятельные улемы, представители религиозных меньшинств,

знатные купцы, бывшие государственные деятели и др.), которое получило название «Генеральная

ассамблея». Руководящую группу составили офицеры Якуб Сами, Ибрахим Фавзи, Махмуд Сами и

шейхи Мухаммед Абдо (секретарь собрания), Мухаммед Улейш и Хасан аль-Идви. В ходе бурных

дискуссий собравшиеся разделились на два лагеря — сторонников и противников хедива. Шейхи Абдо

и аль-Идви предложили сместить хедива, а соответствующее решение ассамблеи освятить религиозным

авторитетом улемов. Присутствовавшие турко-черкесы возражали им, ссылаясь на то, что в

соответствии с султанским фирманом хедив Тауфик является законным правителем страны и его

смещение возможно только решением Порты.

После изнурительных дебатов было принято компромиссное решение: продолжать военные

приготовления и в то же время направить в Александрию специальную делегацию для того, чтобы

уведомить хедива и министров о решении Генеральной ассамблеи и вести с ними соответствующие

переговоры.

Узнав о решении Генеральной ассамблеи, 20 июля хедив издал указ об увольнении Ораби-паши в

отставку с поста военного министра. Одновременно он обратился с прокламацией к египетской нации,

в которой призывал египтян отвернуться от Ахмеда Ораби и его сторонников и поддержать англичан,

якобы пришедших с добрыми намерениями.

Ораби искал пути для легитимации собственного положения и в ответ на действия хедива также

обратился с воззванием к египетскому народу, в котором открыто обвинял хедива в измене. Для

оправдания необходимости военных приготовлений Ораби ссылался на недавно принятое решение

Генеральной ассамблеи. В воззвании говорилось также о том, что ни один указ, ни одна прокламация

не могут иметь законной силы, если они не исходят от него, Ахмеда Ораби.

29 июля открылась вторая Генеральная ассамблея. Секретарствовали Мухаммед Абдо и его ученик

Мухаммед Сакр. Это была самая представительная ассамблея, которую когда-либо видел Каир.

Собравшиеся нотабли (более 250 человек), как и следовало ожидать, разделились на сторонников и

противников хедива. Тем не менее основное содержание решения, принятого Генеральной ассамблей

29 июля 1882 г., сводилось к следующему: непризнание хедивского указа о смещении Ахмеда Ораби с

поста военного министра и неподчинение приказам хедива и его министров, поскольку хедив «нарушил

предписания Корана и шариата», о чем и должно информировать султана. Решение действительно

сразу же было направлено турецкому султану, а 31 июля опубликовано в «Египетских ведомостях», в

результате чего стало достоянием всех египтян.

Решения Генеральной ассамблеи создавали в известной степени правовую базу для деятельности

нового политического института — Чрезвычайного совета. Чрезвычайный совет (аль-маджлис аль-

урфи) был создан первоначально (17 июля) Якубом Сами как неформальный орган для организации и

проведения двух собраний нотаблей. Не прошло и недели, как он превратился в исполнительный орган

антиколониального восстания — своего рода Комитет национального спасения. 24 июля Якуб Сами

был официально избран председателем совета, а 3 августа назван и окончательный его состав в

количестве 29 членов — заместителей министров, высших государственных чиновников и группы

военных, в большинстве своем являвшихся типичными представителями египетской чиновничьей

бюрократии. Однако орабисты контролировали Чрезвычайный совет и решительно противопоставляли

его находившемуся в Александрии коллаборационистскому правительству.

В период своего недолгого существования Чрезвычайный совет сосредоточил усилия на мобилизации

человеческих и материальных ресурсов Египта для отпора английской интервенции. Одновременно он

заботился о поддержании общественного порядка, безопасности жизни и собственности иностранцев.

Цензура прессы, почтовых и телеграфных сообщений вводилась для пресечения не только

«враждебной пропаганды», но и проявлений фанатизма и ксенофобии.

Заслуживает внимания предпринятая орабистами чистка провинциального аппарата от явных

сторонников хедива. Увольнения, перемещения, а то и аресты имели место на протяжении всего

августа. В большинстве случаев они были связаны с бегством высших чиновников провинциального

административного аппа-

рата в Александрию под «защиту» хедива и английских солдат, как это происходило в Порт-Саиде,

Исмаилии, Суэце, Розетте и в провинции Бухейра.

Несмотря на усилия орабистов, Чрезвычайный совет так и не смог установить контроль над Верхним

Египтом (Асьют и Гирга), зоной Красного моря и даже отдельными городами Нижнего Египта

(Розетта, например). Подавляющее большинство господствующего слоя турко-черкесов и крупные

автохтонные помещики перешли на сторону хедива.

Что же касается большинства населения, то оно так или иначе было на стороне Ахмеда Ораби и его

сподвижников. Идеологическую основу политической активности масс, их готовности к борьбе с

иностранной агрессией составляли религиозные лозунги, которые отвечали традиционным

представлениям, чувствам и настроениям мусульман. Египетские улемы, хранители этого духовного

оружия, санкционировали борьбу против «неверных» (интервентов) в привычной и традиционной

форме провозглашения джихада.

Призывы к джихаду впервые официально прозвучали 11 июля со страниц газеты «Египетские

ведомости»; после бомбардировки Александрии они стали повседневным явлением во многих мечетях

страны. Со ссылкой на Коран всячески подчеркивалась богоугодность самопожертвования во имя дела

Аллаха, во имя ислама в войне с «неверными». Одновременно звучали призывы к защите отечества,

неизбежная апелляция к патриотическим чувствам правоверных. Но патриотизм этот все же носил

традиционный характер, речь скорее шла о религиозно-патриотическом, нежели национальном

сопротивлении. Верность османо-исламскому имперскому союзу оставалась краеугольным камнем

пропаганды орабистов.

Ахмед Ораби добивался помощи у турецкого султана — халифа, надеясь тем самым укрепить свой

авторитет среди мусульманского населения. В телеграммах, направленных в Стамбул в июле 1882 г.,

он утверждал, что хедив изменил исламу и султану, в то время как египетский народ остался верным

своей религии и взял в собственные руки защиту прав султана. В ответ великий везир от имени султана

указал на личную ответственность Ахмеда Ораби за то положение, в котором оказалась страна,

поддерживая указ хедива о его смещении с поста военного министра и расценивая его действия как

восстание против Аллаха, Пророка и халифа.

Чрезвычайный совет также слал послания и жалобы в Стамбул, регулярно информируя Порту о

положении дел в Египте и о передвижении английских войск. И только 6 сентября 1882 г., когда Ахмед

Ораби был объявлен в Стамбуле «отступником» или «бунтовщиком» (исъян), орабисты отрешились от

всяких надежд на султана. Но религиозные лозунги по-прежнему были действенными и оставались в

силе до последних дней вооруженного сопротивления.

Наряду с моральной орабистам была оказана и материальная помощь (денежные взносы,

продовольствие, лошади, верблюды и т.д.), необходимая для ведения военных действий.

Пожертвования исходили от различных социальных групп, в том числе от зават, принцев правящей

семьи, придворных, служащих, бывших министров, провинциальных нотаблей, омд, торговцев, членов

Палаты депутатов, религиозных деятелей и сельских жителей. К началу сентября 1882г. египетская

армия насчитывала около 100 тыс. человек, значительная часть которых

были резервистами. Плохо вооруженная и обученная, она тем не менее представляла

значительную силу. Однако ее потенциальные возможности так и не были реализованы. Ахмед

Ораби доверился утверждению Ф.Лессепса о том, что англичане не займут зону Суэцкого канала,

и не укрепил фронт с востока. Английские же войска заняли Суэц, Порт-Саид и Исмаилию, легко

оттеснив резервные части (основные армейские части были развернуты под Александрией). 13

сентября у Телль-эль-Кабира египетские войска были разбиты.

Ораби вернулся в Каир, намереваясь организовать его оборону. Но в Каире он не нашел

поддержки ни со стороны офицеров столичного гарнизона, ни со стороны бюрократической

прослойки Чрезвычайного совета, который настаивал на капитуляции перед хедивом и

англичанами. В результате орабисты потерпели поражение; были арестованы, судимы и высланы

за пределы страны.

Английские войска оккупировали Египет. Дабы избежать международных осложнений,

английские власти сохранили правовой статус Египта, правление хедива и назначаемого им

правительства. Однако вся полнота власти перешла в руки английского генерального резидента

лорда Кромера.

СУДАН В XIX — НАЧАЛЕ XX в.

Проникновение ислама в Судан относится к VII в. В это время на его территории существовало

два нубийских государства. Они были достаточно сильны, чтобы устоять перед лицом

арабизированного Египта, но не смогли воспрепятствовать проникновению кочевых арабских

племен. Вторжения арабов в XTV-XVI вв. привели к ослаблению и распаду государств Нубии.

Арабы-кочевники не стали занимать южных областей страны и появлялись там лишь для захвата

невольников из местных языческих племен.

Проникновение ислама усилилось в XVI в., после завоевания Египта турками-османами. Около

70% современных суданцев исповедуют ислам. Остальная часть населения, проживающая в

Нубийских горах и Южном Судане, следует местным анимистическим религиям с вкраплениями

элементов христианства. Несмотря на исламизацию и арабизацию нилотских племен после

падения последнего Нубийского государства, оригинальный характер суданской культуры,

включая нубийский язык и обычаи нубийцев, сохранился до наших дней.

Первым мусульманским государством в Судане был султанат Фунг, или Сен-нарский султанат,

основанный в 1504 г. Мусульманская, но не арабская династия Фунг установила гегемонию над

Гезирой и Нубией в районе Голубого Нила. Другой мусульманский султанат контролировал

племена Дарфура. Султанатом стал Кордофан.

Государство Фунг, известное еще и как «Черный султанат», привлекало внимание мусульманских

Алаев Л.Б., Козлова М.П., Котовский Г.Г., Непомнин О.Е., Смилянская И.М. (отв. ред.) История Востока. В 6 т. Том 4. Восток в новое время (конец XVIII - начало XX в.): Кн. 2

Подождите немного. Документ загружается.