Алаев Л.Б., Ашрафян К.З., Иванов Н.И. (отв. ред.) История Востока. В 6 т. Том 3. Восток на рубеже средневековья и нового времени. XVI-XVIII вв
Подождите немного. Документ загружается.
к нему многочисленными сторонниками из местных жителей двинулся к Герату на помощь
повстанцам. По дороге численность его отрядов возросла за счет населения тех местностей, через
которые лежал их путь. Надир, предупрежденный о приближении этих отрядов, выслал навстречу
своих воинов под командованием Дела-вар-хана; они без труда разгромили Али-хана, который
был взят в плен и казнен.
Убедившись в том, что артиллерия не может пробить крепостных стен Герата, Надир решил
прибегнуть к подкупу. Но и эта мера ничего не дала. Тогда Надир приказал арестовать семью
Аллаяр-хана, надеясь склонить его к переговорам. Но ни угрозы, ни поголовные казни пленных не
сломили духа осажденных.
Между тем запасы продовольствия, привезенные в Герат из Оба, подошли к концу, и повстанцы
были вынуждены начать переговоры. Прибытие к Надиру десятитысячного отряда хорасанцев,
постройка у городских ворот новых укреплений, сделавших невозможной всякую связь
осажденных с окрестностями, окончательно лишили их надежд на получение помощи извне. В
городе начался сильный голод. Аллаяр-хан, убедившись в безвыходности положения, отказался от
звания эмира и предложил прекратить сопротивление.
В марте 1732 г. по решению дурбара осажденные, заручившись обещанием Надира сохранить им
жизнь и не разрушать город, открыли крепостные ворота.
Войдя в Герат, Надир назначил правителем города своего военачальника Мухаммед-хана Мерви,
взамен дурбара учредил совет, в который входили только назначенные им лица. Несколько тысяч
семей абдали были переселены в Хорасан.
С конца 1736 г. неоднократно подвергалось нападениям войск ставшего шахом Надира и
Кандагарское княжество. Надир понимал, что, находясь в руках афганцев и являясь центром
освободительной борьбы, Кандагар всегда будет представлять для него угрозу. Кроме того, захват
Кандагара должен был стать первым шагом в подготовке задуманного им
143
похода на Индию. Несмотря на неоспоримое военное превосходство, Надир более года осаждал
Кандагар. Продолжительная осада имела результатом возникновение на месте военного лагеря
целого города.
Источники содержат многочисленные сведения о героической борьбе кандагарцев. Их вылазки
наносили немалый урон армии Надира. К декабрю 1737 г. от огромного войска, пришедшего к
Кандагару, осталось лишь несколько тысяч человек. Почти во всех областях государства был
объявлен новый набор в войско. Только 23 марта 1738 г., получив крупное подкрепление, Надир
смог захватить Кандагар.
Овладев Кандагаром, Надир разрушил его и провел ряд мероприятий, имевших целью ослабление
экономической силы и политического влияния хотеки, а также устранение возможности новых
восстаний: хотеки и другие подразделения племени гильзаев были насильственно переселены и
различные районы Хорасана и Муганской степи, их земли объявлены государственной
собственностью и розданы представителям племени абдали. Наместниками Кандагарской
провинции и ряда ее округов были назначены абдалийские ханы. Последние занимали
привилегированное положение в войске Надира: им устанавливалось повышенное жалованье,
раздавались земли. В отличие от знати племен Ирана и Азербайджана они не подвергались казням
и штрафам, особенно участившимся в последние годы жизни и правления Надир-шаха.
Еще во время пребывания Надира в Кандагаре началось восстание афганцев в районе Газни.
Особенно активно они действовали у Кермана и на пути между Кандагаром и Кабулом.
В Кабуле в борьбе против Надира объединились различные слои населения — знать, духовенство,
рядовые иляты. Несмотря на военное превосходство войск Надира, оснащенных артиллерией,
кабульцы оказали им ожесточенное сопротивление.
Восстали против Надира и афганские племена, жившие в горах между Кабулом и Джелалабадом.
Двенадцатитысячный отряд отборных войск шаха под командованием Аслан-хана кырхлу был
послан против этих племен, издавна славившихся своей воинственностью. Однако шахские войска
были разбиты.
Афганцы использовали любую возможность для оказания сопротивления Надиру. Часть их, бежав
от его преследований, вступила в моголь-ское войско.
Немногим более чем через год после падения Кандагара вновь начались волнения западных
афганских племен, отказавшихся подчиняться шахским властям. Для их подавления Надир послал
одного из своих лучших военачальников — Тахмасп-хана джелаира, назначив его сердаром
Афганистана и северо-западных провинций Индии. В 1746 г. волнения вспыхнули с новой силой,
охватив территории Кандагарской и Кабульской провинций. Правитель Кабула Таги-хан
поддержал повстанцев и объявил о своем неподчинении шаху. Восставшие наладили связь с
другими племенами, также боровшимися против Надира, с населением Систана, ургенчскими
йомудами; на их сторону переходили и шахские войска. Примеру кандагарцев и кабульцев
последовали хезарейцы, кото-
144
рые, объединившись с населением Герата, тоже выступили против иранских властей;
тогда же восстали и юсуфзаи.
Выступления афганцев наряду с освободительными движениями в Дагестане, Грузии,
Средней Азии были одной из основных причин краха Надировой державы (1747 г.).
Распад государства Надир-шаха, в свою очередь, создал благоприятные условия для
образования в 1747 г. афганского государства, первым правителем которого стал Ахмад-
хан абдали, основатель династии Дуррани.
Глава 8
ИНДИЯ В XVI-XVII вв.
ОБРАЗОВАНИЕ МОГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ
В начале XVI в. Индия являла собой картину политической раздробленности. На Декане в
процессе распада некогда крупного и могущественного государственного образования —
Бахманидского султаната возникли несколько более мелких государств. Наиболее
значительным из них был Биджапур, где в 1490 г. власть захватила династия Адил-шахи.
В том же году в Ахмаднагаре пришли к власти Низам-шахи, а в Бера-ре — Имад-шахи.
Несколько позднее, в 1512 г., династия Кутб-шахи стала править в Голконде.
Бахманидские султаны сохраняли за собой лишь небольшую часть своих прежних
владений — Бидар, где в 1525 г., после бегства в Биджапур Калимуллы, последнего
бахманидского султана, укрепилась династия Барид-шахи. Между образовавшимися
султанатами Декана происходила постоянная борьба, в которой принимало участие
южноиндийское государство Виджаянагар, многолетний соперник Бахманидского
султаната.
Политическая раздробленность была характерна, возможно, в еще большей степени для
Северной Индии. Ареной борьбы враждующих сил в конце XV — начале XVI в. была
Бенгалия. Здесь вслед за гибелью в 1442 г. последнего правителя индусской династии,
раджи Ганеша, установили свою власть мусульмане Илиас-шахи. Значительным влиянием
пользовались рабы-военачальники — абиссинцы, своеволие которых было причиной
постоянных неурядиц и анархии. Некоторая стабильность наступила после захвата власти
Сайидом Хусейн-шахом (1493—1519), который подчинил себе ряд территорий в
результате войн с Ориссой и Ассамом.
В Кашмире правила мусульманская династия, основанная еще в XIV в. Шах-мирзой,
вступившим на престол под именем Шамс уд-Дин-шаха. В начале XVI в. Кашмир, как и
ранее, оставался в значительной мере изолированным от других частей Северной Индии,
что определило ряд специфических черт его развития.
Богатая земледельческая область Малва находилась с 30-х годов XV в. под властью
династии тюрков-хильджи, подчинивших себе местных радж-путских князей. Однако
именно раджпуты в лице князя Мевара раны Санграм Сингха (Рана Санга, 1509—1528)
покончили с правлением Хильджей, нанеся поражение и взяв в плен последнего султана,
Махмуда II (1510—1531), слабого и не отличавшегося воинскими способностями.
Воспользовавшись этим, Малву захватил правитель Гуджарата из династии Ахмад-шахи,
или Танк, Бахадур-шах (1526—1537).
147
«Заповедником» индусского феодализма была Раджпутана (Раджастхан). Здесь существовало
одновременно несколько княжеств, где правили князья из различных раджутских кланов. Самым
могущественным из княжеств был Мевар, правители которого из клана сесодия в XV в. вели
войны с соседними государствами — султанатами Малвы и Гуджарата. В начале XVI в. при Ране
Санге был одержан ряд побед над мусульманскими правителями этих областей. Раджпутские
воины Раны успешно сражались также против войска, посланного против Мевара последним
султаном Дели — Ибрахим-шахом Лоди.
Делийский султанат в начале XVI в. оставался одним из значительных государств Северной
Индии, хотя пределы его были несопоставимо скромнее, чем прежде, в XIV в., когда они
охватывали значительную часть полуострова Индостан. Султанат теперь включал Панджаб,
область Дели и двуречье Ганга и Джамны. Правившие здесь султаны из афганской династии Лоди
предпринимали усилия к расширению своих владений. Сикандар-шах Лоди (1489—1517)
подчинил себе Джаунпур и Бихар, достигнув пределов Бенгалии, привел в повиновение многих
мятежных афганских и других военачальников-эмиров. Он заложил крепость Агру, ставшую
позднее, во второй половине XVI в., блистательным городом, столицей Могольской империи.
Агра служила Сикандару базой наступательных и карательных действий против мелких
раджпутских и других феодальных владетелей в Гвалияре, Коле, Биане, Итаве, Дхолпуре.
Однако часы истории уже отсчитывали последние годы правления делийских султанов. В 1517 г.
на престол вступил сын Сикандар-шаха Иб-рахим-шах Лоди (1517—1526). Это было время, когда
могущество афганских эмиров, непосредственной опоры предшественников Ибрахима — Бахлул-
шаха и Сикандар-шаха, достигло своего апогея. Афганцы расселились по Северной Индии (в
частности, в ряде округов современного Уттар-Прадеша и в Панджабе) задолго до описываемых
событий. С их реальной силой считались их же ставленники-султаны.
Основатель династии Лоди Бахлул-шах (1451—1489) был вынужден свято чтить традиции
племенного быта афганцев, отказывался от пышности при дворе, скромно питался, никогда во
время аудиенций знати не садился на трон, а опускался на ковер и сидел рядом со своими под-
данными. Его внук Ибрахим-шах был молод и решителен. Он бросил вызов афганской знати,
своим соплеменникам и родичам, отказавшись от «демократических» традиций патриархальной
организации и быта афганцев в пользу принципов монархической власти. Пышной коронацией
было отмечено его вступление на трон. В ответ на непомерные притязания афганских
военачальников-эмиров он заявлял, что у падишаха нет родственников, а есть только подданные.
Многие эмиры и вельможи стали жертвами его политики, направленной на укрепление власти
государя и приведшей к серьезному конфликту между султаном и афганской знатью. Мятежи
некоторых представителей этой знати ставили своей целью возвести на трон брата ненавистного
Ибрахим-шаха. Популярность султана не возросла и в результате предпринятого им похода
против «язычника» Раны Санги, правителя Мевара. Афганские
148
эмиры Ибрахим-шаха — Доулат-хан и Алам-хан Лоди, движимые ненавистью к заносчивому
султану, вступили в переписку с установившим свою власть в Кабуле тимуридом Захир ад-Дином
Мухаммедом Бабуром, призывая его избавить знать от тирании Ибрахим-шаха и обещая ему свою
поддержку и легкую победу.
Отец Бабура, Омар Шейх-мирза — правитель Ферганы, был известен тем, что покровительствовал
ученым и поэтам. В кругу их рос и воспитывался будущий завоеватель Индии, основатель
династии Моголов. Объявленный после смерти отца (1494 г.) правителем Ферганы, Бабур
столкнулся с другими тимуридами, в частности с правителем Маверан-нахра Султан Ахмад-
мирзой и правителем Ташкента Султан Махмуд-ханом, посягавшими на власть в Фергане. Бабур, в
свою очередь, стремился овладеть Самаркандом, самым значительным городом Средней Азии,
некогда столицей Тимура. В 1497 г. он на короткое время (100 дней) захватил этот город, но
вскоре оставил его, опасаясь за свое ферганское владение.
В 1500 г. Бабур вновь овладел Самаркандом. Однако уже в следующем, 1501 г. против города
двинул свои войска Шейбани-хан, глава кочевых узбеков, появившихся в Средней Азии из
сибирских областей Тобол и Тара. В апреле 1501 г. в местности Сери-Пул произошла битва, в
которой Бабур потерпел жестокое поражение. Судьбу битвы решила примененная Шейбани-ханом
тактика тулгама, т.е. охвата флангов противника с последующим ударом в тыл. Бабур укрылся за
стенами Самарканда. Четыре месяца продолжалась осада города. Начался голод. Бабур покинул
его. Самаркандом овладел Шейбани-хан. Вскоре была потеряна и Фергана; обескровленная
долгими войнами, она стала довольно легкой добычей Шейбани-хана, покорившего весь
Мавераннахр. Бабур, «подобно шахматному королю, передвигавшемуся с одного квадрата в
другой», направлялся на восток и в 1504 г. овладел тимуридским уделом с г. Кабул, крупным
торговым центром на пути из Индии в Среднюю Азию и Иран.
Тем временем в Средней Азии продолжал укрепляться Шейбани-хан, посягавший на Хорезм.
Обороной его руководил Чин Суфи, наместник правившего в Герате тимурида Султана Хусейна.
Хорезм вместе с его главным городом Ургенчем был покорен Шейбани-ханом. После его походов
на Меймен и Фараб (Хорасан) нависла угроза над Гератом. В мае 1505 г. по призыву Султана
Хусейна Бабур выступил с войском из Кабула против Шейбани-хана. Однако внезапная смерть
Султана Хусейна и несогласие между тимуридами и хорасанскими эмирами обрекли на неудачу
попытку создания коалиции против Шейбани-хана. Бабур вернулся в Кабул (май 1507 г.), дабы,
как говорят историки, восстановить там порядок и наказать мятежников. Это позволило Шейбани-
хану к весне следующего года шаг за шагом овладеть всеми бывшими владениями Султана
Хусейна, в том числе Гератом. Таким образом, последнее крупное тимуридское государство было
уничтожено.
В начале правления Бабура в Кабульском уделе большинство из 14 туманов (здесь — округов)
ему фактически не подчинялось и не пла-
149
тило податей. Другие, однако, поставляли ему наемников-нукеров; это были племена мехмандов,
юсуфзаев и гигиани. Со временем Бабуру подчинились и многие племена области Кабула. Они
поступили к нему на службу и принимали участие в его военных предприятиях.
Отчаявшись взять реванш в Средней Азии, Бабур устремил свои взоры на Восток — на Индию.
Сам Бабур откровенно писал в своей книге «Бабур-наме», что после взятия Кабула (1504/05 г.)
был одержим «мечтой завладеть Хиндустаном» и его богатствами. К тому же Панджаб и часть
Северной Индии, некогда завоеванные его предком Тимуром, он рассматривал как законное
владение тимуридов.
С 1518/19 по 1526 г. войска Бабура пять раз преодолевали Хайберский проход и вторгались в
Индию, грабя ее богатые города и плодородные земледельческие долины.
Пятый поход оказался роковым для Ибрахим-шаха Лоди. Войско Бабура, состоявшее из
набранных в Средней Азии джагатаев, барласов, джелаиров и афганцев, выступило в поход в
ноябре 1525 г. и прокладывало себе путь к Дели по Панджабо-Харьянской равнине —
плодородной аллювиальной низменности, тянущейся, словно коридор, к востоку и сливающейся с
равниной Ганга. В Панджабе к нему примкнули хохары и некоторые другие этнокастовые группы.
Здесь неожиданно оказал ему сопротивление наместник Лахора Доулат-хан, когда-то
обращавшийся к нему за помощью. Но, потерпев поражение, он признал свою зависимость от
Бабура. Панджаб оказался относительно легкой добычей, поскольку пять рек, давших название
самой области («Панджаб» — перс. «Пятиречье»), в зимний сезон мелели и во многих местах их
было легко перейти вброд.
Оснащенность войск Бабура по тем временам мощной артиллерией (находившейся под началом
турецких военачальников и пушкарей) давала им немалые преимущества перед индийскими
войсками, практически не использовавшими ее. Удачно была применена им и унаследованная от
монголов фланговая тактика при мощном ударе в тыл и лоб противника.
Решающее сражение с силами делийского султана Ибрахим-шаха Лоди произошло 21 апреля 1526
г. при Панипате. Несмотря на численное превосходство, войско султана Дели (оно насчитывало,
по одним данным, 100 тыс., по другим — 40 тыс.) было наголову разбито 12-тысячным войском
Бабура. Из пушек Бабура было сделано несколько метких выстрелов, после чего отряды Бабура
окружили Ибрахим-шаха, осыпая его градом стрел. Десятки тысяч людей остались на поле
сражения. «Великий господь, по своей воле и благоволению, — писал Бабур, — сделал легким для
нас это трудное дело; столь многочисленное войско он в полдня сровнял с землей». Бежавших
противников воины Бабура преследовали, сбрасывали с коней. Среди множества трупов опознали
Ибрахим-шаха. Его отрубленная голова была доставлена Бабуру. Путь на Дели был открыт. Так
завершилась история одного из значительных государств средневековой Индии — Делийского
султаната, и была основана династия Моголов, правившая в Индии вплоть до установления
колониального господства.
150
Угрозу для власти новоявленного владетеля представляли афганские военачальники восточных
областей Северной Индии — Бихара и Бенга-лии. Против них было послано войско во главе с
Хумаюном, старшим сыном Бабура. При его появлении отряды двух знатных афганцев — Наср-
хана Лохани и Мааруфа Фармули рассеялись. Границы владений Бабура простирались теперь с
запада на восток от р. Атток до Бихара.
Еще большую опасность представляли раджпуты. Могущественный Рана Санга, правитель
Мевара, доброжелательно настроенный к Бабуру до Панипата и видевший в нем противовес
Ибрахим-шаху Лоди, стал его главным противником после Панипата. Завоевание Бабуром Калпи,
Дхолпура и Бианы были зловещим симптомом его имперских тенденций. В марте 1527 г. при
Кхануа между Раной и Бабуром произошло сражение. Несмотря на численное превосходство,
войска Раны и его союзников потерпели поражение. Еще несколько поражений, нанесенных Бабу-
ром раджпутским военачальникам, положили конец притязаниям кня-зей-раджпутов на
политическое преобладание в Северной Индии.
Вслед за этим в 1529 г. были разгромлены силы Махмуда Лоди, ставшего во главе коалиции
афганских эмиров. Затем города по берегам Ганга — Аллахабад, Варанаси, Гхазипур — оказались
под властью Бабура. Его войсками был занят Бихар. Силы султана Бенгалии Нусрат-шаха пришли
на помощь афганцам, но на берегу р. Гхогра были разбиты и рассеяны Бабуром (6 мая 1529 г.).
Большая часть Северной Индии, включая практически всю долину Ганга, оказалась под его
властью. Завоеванные земли Бабур раздавал своим сподвижникам-военачальникам и
приближенным. В основном это были джагатаи, тюрки, узбеки, а также афганцы, пришедшие с
ним в Индию из Кабула. Однако значительная часть их вскоре покинула Индию и ушла обратно в
Афганистан, довольствуясь захваченной добычей. Оставшиеся в Индии и получившие в качестве
ваджха (пожалования) города и округа-паргана должны были с каждого лакха (100 тыс.) дохода
выставлять сотню всадников. Возможно, ваджхи были пожалованиями типа тимуридского
союргала, получившего широкое распространение в XV в. в Иране, Средней Азии и Афганистане,
т.е. военным леном — наследственным и обеленным в налоговом отношении служебным владе-
нием. Сам Бабур не называет эти пожалования-ваджхи специальным термином. Однако его внучка
Гульбадан-бегум в своем сочинении «Ху-маюн-наме» называет их джагиром.
Всего три года продолжалось правление Бабура, сделавшего своей ставкой Агру, тогда —
небольшую крепость к юго-востоку от Дели. Согласно утвердившейся в науке точке зрения, он
был больше полководцем-завоевателем, чем государственным деятелем. Тем не менее, как
человек, получивший хорошее, традиционное в высших слоях мусульманской конфессии
образование, он проявлял незаурядный интерес к вопросам политической теории и
государственного управления. Свои взгляды, в духе шариатских установлений, Бабур изложил в
стихотворном произведении — трактате «Мубайин», написанном, как и его знаменитые мемуары
«Бабур-наме», на джагатайском языке.
151
Перед смертью (1530 г.) Бабур разделил свои владения между сыновьями. Хиндустан достался
старшему — Хумаюну, которому, согласно воле отца, должны были подчиняться младшие братья,
получившие Панджаб, Кабул и Кандагар. В их лице Хумаюн видел не столько помощников и
союзников, сколько соперников. Храбрый полководец, Хумаюн не был сильным
администратором. Будучи знатоком и любителем персидской поэзии, он облекал свои идеи по
организации управления в весьма фантастические и поэтизированные образы, например учредил
четыре ведомства: ведомство огня (т.е. военное ведомство); ведомство воды, уполномоченное
обеспечивать орошение дворцовых садов и следить за винными запасами в дворцовых кладовых;
ведомство земли, которое должно было заниматься налогами, а также управлением коронными
землями-халиса; наконец, ведомство воздуха, которому поручались дела, связанные с
мусульманским духовенством, придворными поэтами и историографами.
Афганская оппозиция Моголам потерпела в свое время поражение, как считают, в частности, из-за
измены клана суров и их вождя Шер-хана (первое имя — Фарид). Он был сыном Кахана Сура,
одного из афганских эмиров делийского султана Ибрахим-шаха Лоди, и в течение некоторого
времени держал от него джагир в Сасараме (Южный Бихар). Шер-хан некоторое время управлял
джагиром своего отца. Позднее, когда джагиром завладели его сводные братья, он покинул
Сасарам и некоторое время служил Бахар-хану Лохани, правителю Бихара. После победы Бабура
при Панипате Шер-хан поступил на службу к Бабуру, что помогло ему вернуть отцовский джагир.
Однако он не был слишком верным подданным первого могольского правителя и в 1530 г., в год
смерти Бабура, овладел крепостью Чунар, которую в 1531 г. осадил Хумаюн, заставивший Шер-
хана признать свое поражение. Но едва Хумаюн покинул Бихар, как Шер стал вновь помышлять
об укреплении своего положения на востоке Северной Индии, чему послужила его решительная
победа в 1534 г. при Сураджгархе над султаном Бенгалии Махмуд-шахом и поддерживавшими его
афганцами-лохани. Южный Бихар оказался под его нераздельной властью. Вслед за этим Шер
вторгся в Бенгалию, и Махмуд-шах передал ему несколько округов и уплатил крупную сумму
денег. Сплотив вокруг себя много афганских военачальников, он овладел фактически всей
Бенгалией вместе с ее столицей г. Гаур (1533 г.).
Это не могло не встревожить Хумаюна, с полным основанием видевшего в Шере угрозу
собственной власти. Предприняв поход в Бенгалию, Хумаюн взял Гаур, заставив Шера уйти в
горную крепость Рохтас. После девятимесячного пребывания в Гауре Хумаюн покинул Бенгалию.
Тем временем он успел захватить важные города на р. Ганг — Варанаси и Джаунпур и разграбил
долину реки вплоть до Канауджа. 27 июня 1539 г. Шер совершил внезапное нападение на лагерь
двигавшегося вдоль южного берега Ганга войска Хумаюна. Хумаюн бежал, оставив свою армию.
Шер-хан в конце того же года короновался под именем Шер-шаха Сура (1540-1545).
ИНДИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVII - НАЧАЛЕ XVIII в.
153
Попытка Хумаюна в следующем году вернуть себе царство не имела успеха. В битве при
Канаудже весной 1540 г. вновь собранное войско Могола было разгромлено. Все попытки
Хумаюна обрести союзников и подчинить себе некоторых мелких владетелей в Синде и
Раджпутане были безрезультатны. Отчаявшись, Хумаюн ушел в Кандагар. Преследуемый
военачальниками Шер-шаха, Хумаюн оставил и этот край и бежал в Иран.
Все пять лет недолговечного правления в Северной Индии Шер-шаха прошли в бесконечных
войнах, в результате которых были завоеваны Панджаб и Синд на северо-западе, Гвалияр и Малва
— в Центральной Индии, а также имевшие стратегическое значение города-крепости Ад-жмер,
Джодхпур, Читор и другие в Раджпутане. Шер из маловлиятельного, малоизвестного
военачальника-афганца (напомним, что о нем практически ничего не пишет в своем труде Бабур,
довольно подробно рассказывающий о ряде крупных представителей военной знати, афганцах и
индусах) превратился в могущественного правителя. И хотя он опирался прежде всего на своих
сородичей из племени сур, созданное им государство не было племенным образованием. Шер-шах
был не только воином, но и способным администратором. Правда, сведения о задуманных и,
видимо, частично осуществленных им реформах сохранились лишь в исторических трудах,
написанных после его смерти, во второй половине XVI — начале XVII в. Это сочинения его друга
Хасан Али-хана и историков Аббас-хана Сарвани и Абдаллаха.
В целях упорядочения налогообложения и изъятия налогов он назначил в административные
единицы-округа, известные с более ранних времен как паргана, строго определенный штат
чиновников — амина, шикдара и двух каркунов. Последние должны были вести налоговую до-
кументацию не только на фарси (персидском языке), но и на хинди, доступном представителям
низших звеньев налоговой администрации на уровне старост деревень. Несколько паргана (иногда
до нескольких десятков) составляли область-са/шу? под началом шикдар-и шикдаран. Впо-
следствии при Моголах эта административная единица сохранилась и составила подразделение
субы, или провинции.
Налоги должны были определяться в соответствии с возделываемой площадью; за единицу
обложения был взят джариб, а система такого обложения именовалась джарибана.
Государственный налог со всех облагаемых земель должен был равняться 7з—'/4 валового урожая.
Выплата его производилась в деньгах или в натуре, в зависимости от желания самого
налогоплательщика. Сумма платежей и сведения о форме их выплаты вносились в специальные
документы — кабулият (перс., букв, «соглашение») или патта (хинди, букв, «документ»).
Чиновники должны были при изъятии налога учитывать потери в урожае от стихийных и прочих
бедствий. Деревенские старосты были ответственны не только за своевременный и полный сбор
налогов, но и за по обеспечение порядка, вплоть до розыска преступников. Тем самым они вполне
органично включались в систему государственной администрации в качестве ее низшего звена.
154
Реформа была разработана «не знавшим себе равных в делах управления» чиновником Ахмад-
ханом Таги с помощью «способных и ученых брахманов», писал Хасан Али-хан. Утверждая
умеренные налоги, Шер-шах преследовал, естественно, интересы государства. По словам историка
Абдаллаха, он не раз призывал своих чиновников и приближенных не чинить насилий и
произвола; он не только взывал к их совести, но и грозил казнью тем, кто не хотел внимать его
словам. «Если я нанесу обиду крестьянам, — говорил он, — они разорятся; тогда разорится госу-
дарство и понадобится время, чтобы оно вновь стало процветать».
На укрепление центральной власти были направлены и другие реформы. Не имея возможности
упразднить систему земельных пожалований, Шер-шах осуществлял отдельные меры по
ограничению злоупотреблений пожалованных лиц, а именно восстановление забытой в XV в.
своеобразной инспекции — практики клеймения лошадей служилых и военачальников.
Налаживание коммуникаций путем строительства дорог и караван-сараев служило как
укреплению государства, так и развитию торговли. Последнему должны были немало
способствовать выпуск большого количества серебряных монет и отмена дорожных пошлин.
Центром государства Шер-шаха был Дели. Здесь им была сооружена в добавление к уже
существовавшим или пришедшим в упадок укреплениям крепость, ставшая впоследствии
известной как Цурана-кила («Старая крепость»). Она построена близ берега р. Джамна, на месте,
где, согласно преданиям, находилась Индрапрастха, легендарный город «Махабха-раты», а
позднее — ставка Хумаюна Динпанах, разрушенная Шер-ша-хом вместе с сооруженным там
семиэтажным дворцом Могола. В крепостной стене, тянувшейся на 2 км, было заложено
несколько ворот. В пределах крепости находилась мечеть с грандиозным залом для молитв и
пятью подковообразными арками. В дни Шер-шаха Дели был большим городом, простираясь с
севера на юг не менее чем на 15—16 км.
Случайность при штурме раджпутской крепости Каланджар в Бун-делкханде в 1545 г. прервала
карьеру Шер-шаха, погибшего в результате взрыва бомб от попавшего в них рикошетом снаряда,
выпущенного в стан врагов его собственными артиллеристами.
Его сын Джелал-хан короновался под именем Ислам-шаха (1545— 1554). Он направил свои
усилия на обуздание мятежных афганских вождей и независимого панджабского племени
гакхаров, а также на укрепление западных границ своих владений в Кашмире. Его смерть стала
сигналом к началу кровопролитных войн между афганскими военачальниками, возводившими на
трон то одного, то другого претендента. Распри между ними помогли Хумаюну, поддерживаемому
иранским шахом, разбить войско Сикандар-шаха Сура и в 1555 г. вновь завладеть Дели и Агрой.
Однако победа была омрачена тем, что у Хумаюна объявился новый соперник — опытный
военачальник, индус из торговой касты Хему, считавший себя приближенным одного из
правителей — Суров. Их враждебность не успела вылиться в военное столкновение, так как
Хумаюн внезапно умер: в январе 1556 г. он разбился, упав с мраморной лестницы
155
в своей библиотеке в Дели. Его приближенные в военном лагере в Ка-ланпуре (Панджаб)
совершили церемонию возведения на престол его тринадцатилетнего сына Акбара, которому
Хумаюн в свое время передал в наместничество Панджаб. Опекуном Акбара был прославленный
военачальник и поэт Байрам-хан.
В это время к Дели направлялся с 50-тысячным войском Хему. Взяв город, он объявил себя
раджей Викрамадитьей. Акбар и Байрам-хан выступили против него. Им удалось захватить
высланную вперед и оторвавшуюся от основного войскового контингента артиллерию Хему и
стать лагерем под Панипатом. Здесь произошло еще одно сражение, решившее судьбу Северной
Индии. 5 ноября 1556 г. пятитысячный строй боевых слонов Хему, которых даже в период
нехватки кормов кормили рисом, маслом и сахаром, потеснил могольскую конницу; фланги
войска Акбара оказались смятыми. С большим трудом удалось организовать контратаку, которая
вызвала замешательство в войске противника. Раненный стрелой в глаз, Хему упал со слона. Это
произвело еще большее смятение в войске, обратившемся в бегство. Хему был схвачен, доставлен
в лагерь Акбара и убит. Войска Акбара вошли в Дели.
Влияние Байрам-хана возросло непомерно. Это вызвало недовольство придворных Акбара. В
прошлом подданный иранского шаха, позднее верой и правдой служивший Бабуру и Хумаюну, а
теперь Акбару, Байрам-хан был шиитом и покровительствовал шиитам, что оскорбляло других
приближенных к трону лиц, исповедовавших суннизм, и суннитское духовенство.
Самоуправством и деспотизмом Байрам-хана тяготился и Акбар, который под влиянием знати в
1560 г., будучи уже семнадцатилетним юношей, объявил о своем желании править
самостоятельно. Бай-рам-хану было предписано отправиться в Мекку, по дороге куда он был убит
(1561 г.). Дела управления пришли в расстройство из-за борьбы соперничавших групп, в которой
принимали участие пользовавшиеся влиянием при дворе мать и кормилица Акбара. Однако вскоре
ему удалось взять в свои руки бразды правления и обуздать своеволие непокорных придворных.
АКБАР И ЕГО РЕФОРМЫ
Власть Акбара (1556—1605) первоначально фактически не выходила за пределы двуречья Ганга и
Джамны и области Дели—Агра. Однако еще в период регентства Байрам-хана были завоеваны
Гвалияр, Аджмер, Джа-унпур, Малва. Позднее без боя подчинился Акбару раджа Амбера. Его сын
и внук (в будущем знаменитый полководец Акбара Ман Сингх) были приняты на службу к
падишаху. В 60-х годах были завоеваны рад-жпутские княжества Гондваны и сильные крепости
Читор и Рантхамбхор в Раджпутане.
В отношении раджпутских князей Акбар проводил дальновидную политику, обеспечивавшую их
поддержку. В этом он видел способ не толь-
156
ко укрепления своих военных сил, но и создания определенного противовеса влиянию тюркской, в
частности джагатайской и узбекской знати. Акбар обещал раджпутам (и неукоснительно выполнял
свое обещание) неприкосновенность их храмов и освобождение от джизьи (подушного налога с
иноверцев в мусульманском государстве). Раджпутские князья, сохраняя свои владения, должны
были со своими войсками участвовать в военных предприятиях падишаха, однако на них не
распространялся практикуемый Акбаром вслед за Шер-шахом обычай клеймения лошадей.
Предоставлялись раджпутам и некоторые другие привилегии, например право входа
вооруженными в зал аудиенций или приемов (диван-и ом).
С некоторыми раджпутскими князьями путем браков были установлены родственные отношения,
скреплявшие их союз с могольским падишахом. Такая политика вызывала недовольство знатных
мусульман при дворе и стала причиной мятежа полководца Асаф-хана, победителя раджпутов
Гондваны. Почти одновременно, в 1563 г., начался мятеж в Панджабе. Мятежные силы
объединились и, взяв Лахор, объявили падишахом младшего брата Акбара, находившегося в
Кабуле. Их поддержали мирзы («принцы»), как называли некоторых военачальников-узбеков из
Самбхала. Только в 1567 г. мятеж, угрожавший власти Акбара, был подавлен. Мирзы бежали в
Гуджарат, где правил последний отпрыск династии Ахмад-шахи, или Танк, Музаффар III.
Гуджарат, не славившийся своим земледельческим производством, был богатейшей областью
Индии благодаря множеству портов вдоль прибрежной его части, игравших большую роль и в
международной, и в каботажной торговле. Здесь процветали многие города, превратившиеся
также и в центры ремесленного производства, в частности хлопкоткачества.
Еще в 1534 г. отец Акбара Хумаюн нанес поражение гуджаратскому султану Бахадур-шаху
(1526—1537) и занял его столицу Ахмадабад. Оставив здесь в качестве наместника своего брата
Аскари, Хумаюн ушел в Агру. Заручившись поддержкой португальцев, Бахадур-шах сумел
вернуть Гуджарат. Однако вскоре, коварно обманутый франгами, как называли всех европейцев, в
том числе португальцев, Бахадур-шах был убит ими (1537 г.). Обстановка была такова, что
Хумаюн не мог вновь утвердиться в Гуджарате, и здесь восстановила свою власть династия
Ахмад-шахи, хотя правившие после Бахадура султаны не пользовались реальной властью.
В 1572 г. Акбар вторгся в Гуджарат. Музаффар-шах III выразил ему свою покорность, за что ему
было назначено пожизненное содержание. Акбар оказался лицом к лицу с португальцами,
обосновавшимися на западном побережье Индии. Ему удалось заключить с португальцами
договор, гарантировавший безопасность индийских паломников-мусульман, отправлявшихся в
Мекку. Продолжая завоевания, Акбар в 1574— 1576 гг. подчинил своей власти Бенгалию,
находившуюся дотоле во власти афганских вождей. Один из них, Давуд, чеканил монету и
приказал читать хутбу с упоминанием своего имени. Он владел Ориссой, частью Бенгалии и
Бихара, однако в борьбе с Акбаром потерял большую часть
157
своего государства, сохранив за собой лишь Ориссу. Последняя была завоевана могольским
войском в 1592 г. Зависимость Бенгалии и Ориссы от могольского падишаха оставалась в
значительной мере номинальной. С этих областей поступали налоги, однако точная фиксация их
размеров отсутствовала. Многие местные феодальные владетели-индусы и афганские вожди
практически сохраняли свою независимость.
Государство Акбара включало на востоке Бенгалию и Ориссу, на западе простиралось до Кабула и
Кандагара. На севере в него входил Кашмир, на северо-западе — Синд, откуда могольские войска
вторгались в Белуджистан, хотя власть Моголов здесь никогда не была реальной. К югу от
владений Акбара располагались мусульманские султанаты Хан-деш, Бидар, Ахмаднагар,
Биджапур и Голконда. Угрожая вторжением, Акбар добился того, что правитель Хандеша,
обладавший мощной, имевшей важное стратегическое значение крепостью Асиргарх, признал
свою зависимость от могольского падишаха. В 1595 г. были посланы войска под командованием
знаменитого полководца Абдур-Рахима, имевшего титул хан-и ханан, и принца Мурада, которые
осадили город-крепость Ахмаднагар. На выручку вышло войско из Биджапура, но объединенным
силам Биджапура и Ахмаднагара на р. Годавари, при Супе, был нанесен мощный удар могольской
армией (1597 г.).
В августе 1600 г. штурмом был взят осажденный Ахмаднагар, однако большая часть султаната
осталась во владении представителя местной династии.
Незадолго до этого Акбар лично во главе своего войска направился к Бурханпуру и захватил этот
город, после чего осадил Асиргарх (1599 г.). Более года продолжалась блокада Асиргарха. Голод и
вспыхнувшая эпидемия заставили его защитников капитулировать (январь 1601 г.). Один из
принцев — Даниял был назначен наместником Акбара в завоеванных на Декане землях.
Свою столицу Акбар перенес сначала в Агру, затем в 37 км от нее он основал город-крепость
Фатехпур-Сикри, которая стала его новой резиденцией.
Основным направлением внутренней политики Акбара было укрепление власти падишаха. В этом
Акбара поддержал его друг и крупный государственный деятель Абул-Фазл Аллами, идеолог
сильной власти, хорошо знакомый с мусульманскими и индусскими политическими теориями.
Развивая свои взгляды на государственную власть в соответствии с мусульманской юридической
доктриной ишраки, он обращался также к принципам древнеиндийских политической науки и
правоведческих школ. Власть монарха, по Абул-Фазлу, «исходит как сияние от бога, подобно
солнечному лучу». Истинным монархом он считал того, кто руководствуется принципами разума
и всеобщего блага, создает всем своим подданным безотносительно их религиозной
принадлежности благоприятные условия для мирной жизни. Ради этого он даже может изменять
существующие устои и законы. Таким «совершенным руководителем или наставником» (муршид-
и камил) Абул-Фазл считал Акбара, обладателя высоких моральных качеств.
1S8
Акбар, по словам Абул-Фазла, уделял много внимания управлению государством. Ему
представлялись все дела, имеющие отношение к крупным назначениям, пожалованиям, налогам;
особый день отводился для судопроизводства. Злом, подрывавшим власть монарха, Акбар считал
своеволие и мятежность подданных. Дабы покончить с этим, он задумал лишить эмиров и прочих
представителей военной знати источников их влияния и богатства, а именно обусловленных
службой земельных владений — джагиров. Последний термин при Акбаре в официальных доку-
ментах и историографии вытеснил бытовавшие ранее термины икта (при делийских султанах) и
паргана (при Бабуре), коими обозначали земельные пожалования знати, обязанной служить
государю. Вместо джагиров служилые, согласно падишахскому указу от 1574 г., должны были