Выходные данные неизвестны.
Почти каждый день ближе к вечеру я выбираюсь из своего укрытия в
Черном лесу и крадусь к деревне.
Тут я присмотрел одно большое дерево, в пышной кроне которого меня совсем не видно. Только надо затаиться, сидеть тихо-тихо. Это мой наблюдательный пункт.
Но нет, ничего плохого я не собираюсь делать. Я прихожу Смотреть.
Там, в лесу Холодно и Одиноко.
Но если меня заметят — надо бежать. Иначе — будет очень больно. Ведь я — Чужой. Мама, когда была еще жива, говорила, чтобы я никогда не ходил к ним. Потому, что они ненавидят нас, уродов. Но мамы давно нет, ее убили, как и всех других наших. Уже пять лет не встречал я — даже в лесу — подобного себе.
Странно, но я их совсем не осуждаю. Я их Боюсь.
И все же очень часто прихожу сюда, чтобы смотреть на них.
Тут я присмотрел одно большое дерево, в пышной кроне которого меня совсем не видно. Только надо затаиться, сидеть тихо-тихо. Это мой наблюдательный пункт.
Но нет, ничего плохого я не собираюсь делать. Я прихожу Смотреть.
Там, в лесу Холодно и Одиноко.
Но если меня заметят — надо бежать. Иначе — будет очень больно. Ведь я — Чужой. Мама, когда была еще жива, говорила, чтобы я никогда не ходил к ним. Потому, что они ненавидят нас, уродов. Но мамы давно нет, ее убили, как и всех других наших. Уже пять лет не встречал я — даже в лесу — подобного себе.
Странно, но я их совсем не осуждаю. Я их Боюсь.
И все же очень часто прихожу сюда, чтобы смотреть на них.