Рассказ. Выходные данные неизвестны.
Актеон бежал в синеватой утренней тени, а впереди бесшумно неслись
псы. Прохладная листва мимолетно касалась горячих плеч, Актеон едва
поспевал за псами — и любовался ими серым и пестрым, быстрым и
молчаливым, и испытывал гордость: у кого из молодых охотников есть
такие — пройди хоть до самых Дельф? Разве что у самой Артемиды...
Тут он сбился с ноги и суеверно коснулся, пробегая, ствола
Липы-охранительницы, чтобы оградила от дурных мыслей. Хуже нет —
вызвать завистливый гнев Девственницы! Ибо однажды, в такое же
ясное утро, она с близнецом Аполлоном расстреляла без пощады всех
детей несчастной Ниобеи — как говорят, за неосторожные слова
матери. Такова логика богов.
И было еще нечто неизмеримо хуже самой казни: говорили, будто внезапное исчезновение убитых лишило их погребального обряда, а мать — горестного права оплакать детей.
Но в такое не хочется верить. Потому что если это правда, то мало найдется богов более жестоких, чем юная богиня охотников и охоты, а значит — и Актеона.
И было еще нечто неизмеримо хуже самой казни: говорили, будто внезапное исчезновение убитых лишило их погребального обряда, а мать — горестного права оплакать детей.
Но в такое не хочется верить. Потому что если это правда, то мало найдется богов более жестоких, чем юная богиня охотников и охоты, а значит — и Актеона.