Жидкова О.А., Крашенинникова Н.А. История государства и права зарубежных стран (часть 1)

Подождите немного. Документ загружается.

Глава 7. Право Древней Индии 97

от указаний на конкретные наказания по каждому виду

преступления, ограничиваясь абстрактными рекомендаци-

ями в форме: "заслуживает штрафа", "пусть его накажет

царь или судья", отсылая в большинстве случаев к обы-

чаю, к признанным на местах нормам обычного права. Это

обстоятельство — явный признак сугубо практического

назначения данной дхармашастры.

При большом разнообразии дхармашастр можно уви-

деть глубокое сходство между ними, взаимовлияние, вза-

имозависимость, текстуальное совпадение, а главное —

единство религиозно-философских концепций, принципов,

на которых они основывались. Это прежде всего понятие

самой дхармы, закрепление неравенства варн, особого зна-

чения ритуала, ритуальной чистоты и нечистоты индуса,

системы искупления с целью очищения, в том числе и за

совершенные преступления.

К этим концепциям относится и традиционный религи-

озный взгляд на источники права Древней Индии, согласно

которому все его содержание, границы действия норм пре-

допределены ведами — священными источниками "всех

знаний". Отсюда делается вывод, что между дхармашаст-

рами не может быть противоречий. Если же они выявля-

ются, а их в действительности было множество, то они

должны быть разрешены соответствующим толкованием.

"Когда имеются противоречия в двух отрывках священного

откровения, они оба... объявлены правильной дхармой", —

записано в ЗМ (III, 14).

Особое место среди источников права Древней Индии

на определенном этапе ее истории занимала литература

чисто светского жанра, относящаяся к науке политики, —

артхашастры. Одно из таких произведений, дошедших до

нас, представляет собой научный трактат об искусстве по-

литики и управления государством, приписываемый Кау-

тилье, советнику царя из династии Маурьев Чандрагупты

(конец IV в. до н.э.). В этом произведении (по уточненным

данным относящемся к рубежу I тысячелетия до н.э. —

I тысячелетия н.э.) содержатся обширные сведения, имею-

щие прикладной, деловой смысл: об администрации и фи-

нансах Древней Индии, судопроизводстве, организации

суда, преступлениях и наказаниях.

Главное содержание Артхашастры (в дальнейшем —

Арт.). — рассмотрение дхармы царя, внутренней и внеш-

98 Раздел I. Государство и право стран Древнего Востока

ней политики, в центре внимания которой стоит понятие

государственной выгоды, пользы (артхи), отодвигающей на

второй план и религиозную мораль, и греховность правона-

рушения, и необходимость религиозного искупления.

Эта кшатрийская литература опиралась, видимо, на

другую предшествующую ей литературу практического

характера, а также на нормы царского законодательства.

Об этом свидетельствуют содержащиеся в Арт. сведения о

хранящихся в государственном архиве записях обычаев

отдельных мест, общин, каст, копиях царских указов, а

также о специальной "науке о поимке воров" и руковод-

стве по организации "пыток, наказаний, сопряженных с

истязаниями" (Арт., IV, 11(2б)

Важное значение для изучения права имеет книга III

Арт. — "Область деятельности суда", логически связанная

с книгой IV "О поддержании общественного порядка". В III

книге легко найти отражение 18 поводов судебного разби-

рательства, известных дхармашастрам, но в ней более

полно представлена картина правовой системы страны. Здесь

в логико-тематической последовательности рассматриваются

вопросы, касающиеся судебного процесса, брака, наследо-

вания, собственности, обязательственного права и пр.

Дхармашастры признают неортодоксальную артхаша-

стру в качестве источника права. Вместе с тем в Ядж. (II,

21) подчеркивается, "что дхармашастра имеет большее

значение, чем артхашастра". Уже в этих положениях на-

шел отражение процесс постепенного изменения роли Арт.

в судопроизводстве, которая стала все больше уступать

место дхармашастрам, активно заимствующим ее право-

вые нормы и положения. Эти же процессы привели, види-

мо, в начале I тысячелетия н.э. к прекращению дальнейше-

го развития литературного жанра артхашастр, в котором

Артхашастра, приписываемая Каутилье, являлась после-

дним, обобщающим произведением.

Одновременное появление двух традиционных жанров

в правовой литературе было связано с историческими осо-

бенностями развития Древней Индии, с той же слабостью

государственной власти, автономностью общин, особым

положением в социальной структуре варны брахманов. Оно

В Арт. римскими цифрами обозначаются номера книги, арабс-

кими — главы и в скобках — статьи.

Глава 7. Право Древней Индии 99

демонстрирует развитие права в Древней Индии как бы

двух уровней: государственного (артхашастра) и общинно-

го (дхармашастра). Сами же юридические трактаты, раз-

вивающиеся в одной и той же культурной среде, за счет

отбора и включения в свои тексты многочисленных обычаев

тесно взаимодействовали друг с другом, о чем свидетель-

ствует сходство их многих положений.

Как бы ни было велико значение писаных памятников

права в Древней Индии, следует отметить, что на всех

этапах развития страны за обычаем признавалась роль его

приоритетного источника. В дхармашастрах содержатся

отсылки к обычаю и в общей декларативной форме, и по

конкретным нормам права.

Обычай (ачара, адачара и пр.) трактовался в плане

поведения "добрых, благоразумных людей" в соответствии

с моралью, общественной пользой. Постепенно под влияни-

ем ряда факторов, в частности непрекращающегося воз-

действия на общинно-кастовую систему соседствующего с

индийскими общинами первобытного окружения, устано-

вилась практика, что не только одобренный брахманом

обычай, но и всякий другой (в том числе обычай шудр и

лиц, имеющих смешанное происхождение, а также жите-

лей завоеванных стран) мог признаваться в царских судах.

На отдельных этапах эволюции правовой системы Древ-

ней Индии менялось отношение к царскому узаконению,

повелению (эдикту) как источнику права. Ранние дхарма-

шастры (дхармасутры), такие как Гаутам, Васишхта, не

говорят о законодательных полномочиях царей и объявля-

ют дхармой правителя лишь наказание преступников и суд

над ними в соответствии с положениями "священного зако-

на". В этих дхармасутрах нет свидетельств о вмешатель-

стве царей в деятельность общинных судов. Иначе решает-

ся вопрос в "светской" Артхашастре. Здесь эдиктам царей

отводится большая сила, чем дхармашастрам. Одна из осо-

бенностей поздней из дхармашастр — Нарады в том, что

согласно ее предписаниям (XVIII, 24, 25) царские повеле-

ния превосходят любые положения смрити. Вместе с тем в

Нараде указано, что по мере возможности эдикты царя

не должны нарушать фундаментальных принципов и пра-

вил, которые содержатся в дхармашастрах.

Регулирование имущественных отношений. Шастры

свидетельствуют, с одной стороны, об имущественном рас-

100 Раздел I. Государство и право стран Древнего Востока

слоении в Древней Индии, а с другой — о довольно стро-

гом сохранении общинных, кастовых, патриархальных,

болыиесемейных связей. В общинном землевладении нахо-

дились пастбища, ирригационные сооружения, дороги и пр.

Нормы древнеиндийского права охраняют земледельческие

права общин, деревень, селений, которые имели почти

неограниченное право распоряжения землей: продавать,

сдавать в аренду, дарить, в частности — храмам.

Частное крестьянское землевладение также было свя-

зано с широкими правомочиями: продажей, сдачей в арен-

ду, дарением земли и пр. Об этом свидетельствуют те по-

ложения шастр (ЗМ, VIII, 248—266 и др.; Арт., III, 8—9 и

др.), которые посвящены спорам между общинами, общин-

никами-крестьянами о границах земельных участков, ме-

жевых знаках, колодцах, каналах и др.

Широкие полномочия общинника-земледельца были,

однако, ограничены в интересах упрочения общинных свя-

зей. Так, собственник не мог свободно продавать землю,

ибо сохранялось преимущественное право ее покупки за

родственниками или соседями, не мог забросить и не обра-

батывать принадлежащий ему участок (Арт., III, 9(1), 10,

(1—12) и др.).

Судя по всему, понятие собственности сложилось в

Индии еще в первой трети I тысячелетия до н.э. Об этом

свидетельствует изменение смысла таких слов, как "ага-

ма" и "прамана", используемых в древнеиндийской лите-

ратуре. "Агама" (от простого присвоения, приобретения

имущества) получила смысл титула собственности, подда-

ющейся измерению и исчислению, а также смысл триады

доказательств собственнических прав: документа, свиде-

тельских показаний и пользования вещью. В Яджнаваль-

кье, например, титул собственности становится выше

пользования, за исключением прав, проистекающих от пред-

ков. "Пользование сына или внука превалирует над титу-

лом собственности" — записано здесь (Ядж., II, 27, 28).

О сложившемся понятии собственности, в отличие от

пользования вещью, свидетельствует и появление в дхар-

машастрах, например в ЗМ, норм о сроках давности пользо-

вания, владения вещью, влекущих за собой превращение

владения в собственность. Этот срок по ЗМ составляет 10

лет (VIII, 147). Арт. уже различает сроки давности для дви-

жимого и недвижимого имущества, соответственно опре-

Глава 7. Право Древней Индии 101

деляя их в 10 и 20 лет, предусматривая при этом и исклю-

чения в отношении собственности, принадлежащей детям,

слабоумным, больным, бедствующим, царю и брахману —

знатоку веды. Не распространялось правило давности на

залог и вклад (ЗМ, VIII, 148, 149). Право собственности

утрачивалось на оросительное сооружение, если оно без-

действовало 5 лет (Арт., III, 9 (32). Предписания шастр

направлены на всемерную охрану недвижимости — дома,

поля, которые Нарада называет двумя основами существо-

вания домохозяина.

Вместе с тем шастры свидетельствуют о верховных

собственнических правах правителя на землю, или его вла-

сти-собственности. Правитель, царь выступает как бы тре-

тьей стороной в поземельных отношениях. Так, Нарада ре-

комендует царю, имеющему право на получение налога,

не подрывать "корень домохозяйства, ибо когда имеет ме-

сто процветание сельской местности, увеличиваются ре-

лигиозные заслуги царя..." (Нар., XI, 43).

Цена за землю была фиксирована, но не возбранялась

при этом надбавка, которая шла не продавцу, а вместе с

налогом в казну. В спорах по поводу поля участвовали со-

седи, а также городские и сельские старейшины. Если не

было людей, знающих границы поля, сам царь проводил

ее по своему разумению. Если же в споре обе стороны

ложно заявляли о своих правах, он мог взять землю как

лишенную хозяина. Особая заинтересованность казны в об-

работке земли, и тем самым в получении налога, проявля-

лась и в предоставлении возможности каждому человеку

обработать любое заброшенное поле.

В характерной семизначной манере ЗМ четко закреп-

ляют законные способы приобретения имущества: путем

передачи вещи по наследству, получения ее в дар, покуп-

ки, завоевания, ростовщичества, исполнения работы, а

также получения милостыни (X, 115). Наследственно-про-

фессиональный принцип деления на варны проявился при

этом и в представлении о законных способах приобретения

собственности. Если первые три способа, как записано в

ЗМ, были доступны для всех, то четвертый — только для

кшатриев, пятый и шестой — для вайшиев, седьмой же

был привилегией брахманов. Этот идеальный порядок час-

то не отражал реального положения представителей от-

дельных варн.

102 Раздел I. Государство и право стран Древнего Востока

Больше половины из 18 поводов судебного разбира-

тельства, указанных в шастрах, занимают нормы, касаю-

щиеся обязательств, договоров: займа, найма, купли-про-

дажи, хранения (вклада) и др. При этом предусматривают-

ся гарантии исполнения договоров — залог (заклад), пору-

чительство. При трактовке договорных отношений

формулируются и некоторые общие принципы. В специ-

альной главе Арт. (III, 1) — "Установление о сделках" —

перечисляются, например, условия, каким должен отве-

чать правомерный договор, указывается его форма. Заклю-

чался договор письменно, с указанием точного времени,

места совершения сделки, местожительства, рода, касты

и пр. сторон и поручителей.

Сделки считались недействительными, если заключа-

лись тайно, без свидетелей, путем обмана или насилия,

пьяным или безумным человеком, находившимся в состоя-

нии гнева, горя, а также стариком, ребенком, уродом (ЗМ,

VIII, 163—165; Арт., III, 1). Была ограничена также деес-

пособность женщин, несамостоятельных членов больших

неразделенных семей (сына, зависящего от отца, отца,

зависящего от сына, брата, не имеющего семьи, и др.).

Неправомерные сделки не только считались недействитель-

ными, но и наказывались штрафом. Строгие формальности

ослаблялись, если сделки были связаны с царским поруче-

нием, с охраной государственной тайны или заключались

лицами, ведущими бродячий образ жизни: охотниками,

пастухами, артистами и пр. (для которых совершение фор-

мальностей было затруднительным). Детально разработан

в шастрах договор займа, который скреплялся, как прави-

ло, распиской (Ядж., II, 93).

В соответствующих положениях шастр нашел отраже-

ние весь многовековой путь развития этого института. С

одной стороны, нормы, касающиеся займа, свидетельство-

вали о расцвете ростовщичества, взимании высоких про-

центов (традиционное правило допускало двойное увели-

чение суммы долга за счет начисления процентов); с дру-

гой — о сохранении первобытных элементов самоуправ-

ства, расправы. Кредитору фактически предоставлялись

неограниченные возможности для получения задолженно-

сти (с помощью хитрости, принуждения, путем осады дома,

захвата животных или сыновей должника, а также силы,

"когда кредитор, схватив должника, приводит его в свой

Глава 7. Право Древней Индии 103

дом и держит, моря голодом и избивая его до тех пор,

пока тот не заплатит долга"). При этом ЗМ прямо предпи-

сывают царю штрафовать должника, жалующегося на кре-

дитора, добивающегося уплаты долга по "произволу".

В главе Г.Нарады — "Невозвращение долга" — изло-

жен ряд общих правил, касающихся таких споров: "где

наследство — там долг", "долг женщины не падает на

мужа", "женщина — имущество мужа, даже покойного,

отсюда правило: ее сожитель после смерти мужа должен

вернуть его долги", "долговые отношения связывают и че-

ловека, обещавшего дар" и пр.

Размер процентов по долгам различался в зависимос-

ти от того, в каком количестве и что было взято взаймы:

деньги, зерно и пр., к какой варне принадлежал должник.

Для шудры он был больше, согласно Ядж., чем для брах-

мана. Попытки фиксации процентов по долгам, направлен-

ные на предотвращение полного разорения земледельцев,

плательщиков налога, вряд ли были эффективны, так как

они наталкивались на действие разнообразных норм мест-

ного обычного права. Арт., ограничивая ростовщический

процент, признает тщетность этих попыток в государстве

(Арт., III, 11 (3). В интересах слабого была предусмотрена

не только фиксация процентов, но и декларативное зап-

рещение злоупотреблений со стороны кредитора при по-

лучении долга, прекращение роста процентов по долгам в

случае болезни, обучения, несовершеннолетия должника

и пр. (Арт., III, 10, 11 и др.).

Особо оговаривались в Арт. обязательства по выплате

долгов мужа женой и наоборот, что свидетельствует о при-

знании за женщиной больших прав, чем по дхармашастрам.

Она не привлекалась к выплате долгов мужа, если не при-

нимала их на себя, а муж, вопреки общему правилу, мог

привлекаться к выплате долгов жены, если уехал, не обес-

печив ее средствами существования (Арт., III, 11 (23—24).

Многовековой практикой были установлены нормы оп-

латы труда - работника — 1/10 часть урожая, но они, как

правило, не соблюдались из-за его зависимости. Он вы-

нужден был отказываться от остатков личной свободы, ста-

новясь рабом "за содержание".

Наемный труд презирался высшими варнами, не слу-

чайно в ЗМ (примечание к шлоке 4, гл. IV) услужение

характеризуется как "собачий образ жизни", а брахману

104 Раздел I. Государство и право стран Древнего Востока

всячески рекомендуется избегать его. Крайне тяжелы были

и условия личного найма. Наемный работник, не выпол-

нивший работу, подвергался штрафу (ЗМ, VIII, 215), ему

не выплачивалась наемная плата, даже если он был болен

и работа в связи с этим была немного не законченной (ЗМ,

VIII, 217).

В то же время в шастрах специально предусматрива-

лась в качестве повода для судебного разбирательства не-

выплата жалованья пастуху, торговцу, возчику, плата про-

ститутке, которые могли быть возмещены через суд в двой-

ном размере.

Подробно рассматривались в шастрах договоры хране-

ния (вклад), товарищества, поручительства и купли-про-

дажи. В них предусматривалось освобождение от ответствен-

ности хранителя вклада, если он был потерян в результате

стихийного бедствия, а также "вмешательства царя, бога

или воров" (Ядж., II, 65).

Для договора купли-продажи характерным было то,

что кастовые барьеры накладывали ряд ограничений на

возможность заниматься торговлей, особенно представи-

телям высших варн (ЗМ, X, 85). Самопродажа и продажа

родственников в рабство влекла за собой изгнание из кас-

ты (ЗМ, XI, 60—62).

Относительно слабое развитие товарно-денежных от-

ношений отразилось на некоторой нестабильности договора

купли-продажи, который, согласно ранним дхармашаст-

рам, мог быть расторгнут в любое время, по ЗМ — в тече-

ние 10 дней. Не чем иным как стремлением упорядочить

торговые отношения стало выделение в поздних шастрах

таких поводов судебного разбирательства, как непередача

проданного или отказ от купленного.

Расторгнуть договор купли-продажи, согласно Нара-

де, можно было в тот же день, на второй день — с уплатой

неустойки. В Арт. отказу от проданного или купленного как

поводу судебного • разбирательства была посвящена целая

глава. Характерно, что в этой же главе рассматривались и

вопросы отказа от заключенного брака, в частности, при

выявлении недостатков у жениха или невесты. Особо огова-

ривались сроки расторжения сделок о продаже животных

(1,5 месяца) и людей (1 год) (Арт., III, 15 (17,18).

Преступления и наказания. Тесная связь права с ре-

лигией и моралью определила главную характерную черту

Глава 7. Право Древней Индии 105

древнеиндийского права, проявившуюся в отсутствии чет-

кой дифференциации преступлений и грехов. В основу их

разграничения в ЗМ положен не характер самого правона-

рушения, а наказание за него. В одном случае это штраф,

телесное наказание, в другом — искупление.

Так, к великим грехам в ЗМ отнесены такие деяния,

которые влекли за собой ритуальную нечистоту виновного

и необходимость тяжкого искупления, в частности убий-

ство брахмана, пьянство, кража, прелюбодеяние с женой

гуру (учителя), а также сообщество с таким грешником

(ЗМ, XI, 55). Эти же деяния отнесены в другой главе (IX,

235) к разряду деликтов-преступлений, следствием кото-

рых являлось наказание вплоть до лишения всей собствен-

ности и изгнания из страны. Характерно, что такой вели-

кий грех, как сообщество с великим грешником не был

отнесен к числу преступлений.

Само понятие преступления можно применять лишь

условно при характеристике права древнего мира, ибо в

это время не проводилось еще четких различий между

частноправовым правонарушением (деликтом) и преступ-

лением. В Арт. (III, 16) положения о продаже несобствен-

ником и невозвращении долга даны в логической связи и

трактовались в понимании ущерба, наказуемого штрафом

(Арт., III, 16 (2). Правда, Ядж. оперирует понятием тяжко-

го проступка — преступления, исключающего отсрочку для

ответчика дачи показаний на заявление истца — потерпев-

шего.

Шастры при рассмотрении конкретных преступлений

исходят из неких общих понятий, принципов: из призна-

ния форм вины (умысел или неосторожность), необходимой

обороны, рецидива, соучастия, обстоятельств, смягчающих

и отягчающих наказания, и пр. Так, хозяин не отвечал за

нахождение в его доме чужой женщины, если не знал об

этом или если она находилась там вопреки его воле (Арт.,

III, 4. (8) Убийца освобождался от наказания, если убил,

защищая себя, при охране жертвенных даров и при защи-

те женщин и брахманов (ЗМ, VIII, 349). При этом не име-

ло значения, был ли убит гуру, ребенок, престарелый или

даже брахман, весьма ученый в ведах (ЗМ, VIII, 350). Под-

стрекатели к грабежу наказывались (Арт., III, 17, (11) двой-

ным штрафом. Как смягчающее обстоятельство учитыва-

лось при оскорблении словом или действием отсутствие

106 Раздел I. Государство и право стран Древнего Востока

умысла, состояние преступника, находившегося в опьяне-

нии, умопомрачении и пр. (Арт., III, 18(10); 17(14).

Учитывалось иногда, что преступник действовал не по

своей воле, а по прямому указанию лица, от которого за-

висел. Штраф, налагаемый на него, был в этом случае вдвое

меньше штрафа, налагаемого на подстрекателя. Смягчаю-

щими обстоятельствами признавались беда или несчастье,

постигшее преступника.

Обстоятельствами, отягчающими ответственность, при-

знавались групповой характер преступления (Арт., III,

19(16), рецидив и пр. При вынесении наказания, как во

всем древневосточном праве, учитывался личный статус

преступника и потерпевшего, пол, возраст, варна, родствен-

ные связи сторон. Как правило, более высокий варновый

статус преступника смягчал его ответственность, более

высокий варновый статус потерпевшего — отягчал ее, кроме

воровства, когда действовал обратный принцип. По ЗМ на

брахмана в этом случае накладывался больший штраф, чем

на шудру. Оскорбление жены наказывалось, например,

вдвое меньшим штрафом, чем оскорбление чужой женщи-

ны (Арт.,III, 18(5). Особо наказывались преступления, зат-

рагивающие интересы царя и храма. Так, например, ЗМ

предписывают казнить без промедления взламывающих

царский склад, арсенал или храм (VIII, 280).

Отсутствие сколько-нибудь полного перечня так на-

зываемых государственных преступлений — характерная

черта древневосточного права. Но даже это свидетельствует

о том, что право выделяло их. Нарада, например, предус-

матривала тяжкое наказание за незаконное ношение ору-

жия с "вражескими" намерениями. Арт. (III, 18(12) опреде-

ляет самый высокий штраф за поношение своей страны или

деревни. Если неповиновение приказу главы деревни нака-

зывалось штрафом (Арт., III, 16(39—40), то можно пред-

положить, как тяжко наказывалось неповиновение прика-

зу царя. Иногда суд рассматривал как оскорбление дей-

ствием нанесение ущерба общественно значимым объек-

там и царской собственности (Арт., III, 19(30).

Выделялись и правонарушения, носящие характер

святотатства, и должностные преступления. К первым от-

носилось, например, такое деяние, как поношение богов и

святынь (Арт., III, 18(12), заклад священного водоема (Арт.,

III, 10(2), ко вторым — мздоимство служащих царя, их