Зеленин Д.К. Избранные труды. Том 2. Очерки русской мифологии: Умершие неестественною смертью и русалки

Подождите немного. Документ загружается.

§2-3 41

ет. Народ вообще избегает называть определенными и ясными именами

опасных существ

*, а этот род покойников именно опасен. Иногда таких

покойников русский народ называет словом

мертвяк,

т. е. уничижи-

тельным

*;плванием мертвеца, но :гго название не может быть названо

строго

определенным, т. е. техническим, так же как и новоград-волын

ское название для выходящих из могилы мертвецов: домовик

[Солоно

вич 1890, с. 337]. На Вятке существует

более

определенное название,

не особенно старое, но отразившее 1грежний способ шнребения (гл. 3)

таких покойников: это

ЯОЛОЖНЫР.

В Уржумском у. под именем залож

ных известны «угопленники, удавленники, пропавшие без вести, сгорев-

шие во время пожара, вообще — все, неудостоившиеся отпевания»

[Магницкий

1884а,

с. 189]

, а

также

«в

лесу

заблудившиеся, отцом-ма-

терью проклятые и бесом похищенные [там же, с. 118]. По другим све

дениям ял Вятской же губ., заложный — это «самоубийца, погребенный

без

отпевания» [Васнецов 1907, с. 77]

. Один наблюдатель из

Слобод-

ского

у. той же губернии приводит это название в несколько ином, едва

ли

не

более

древнем (§24) виде: заложенные, что он очень общо и не-

точно

переводит:

«умершие»

[Шишкин 1881, с. 202]

§ 3. Обычного христианского поминовения самоубийцы, а от-

части и другие заложные покойники — лишаются.

«Народ

считает даже

грехом

упоминать их (самоубийц. — Д. 3.) в заупокойной молитве, не

записывает их имен в поминальницы (граматки.

—

Д. 3.), в увереннос-

ти, что душа самоубийцы уже погибла навеки и сколько бы ни

моли-

лись

о ней

—

молитва не только не умилостивит Бога, а напротив —

пропревает

его»

([Чубинский 1877, с 712] — Переяславский у. Полтав-

ской

губ.).

«Вместо

поминок по самоубийцам и скоропостижно умер-

шим делают тайно

большие»

пожертвования на литье колокола: колокол

вызвонит милость у Бога несчастному»

* ([Зеленин, 2. с. 784] — Ниже-

городский у.). Л по другим, «удавленников можно поминать только од-

нажды в год, и именно: сыплют на раснутия

каких

бы то ни

было

зерен

для

клевания вольным птицам» ([там же, с. 815] — Княгинский у. Ни-

жегородской

губ.).

Пермской

губ.,

во время поминок, приготовляют для покойных род-

ственников особый обед: хозяева расставляют на стол разные

яства

и на-

См об

этом

ниже

статью

«Запретные

слова

русском

языке»

)

Это

же

воззрение

и в

Рязанском

у.:

«Без

колокола

нельзя

спасти

душу

удавленни-

ка-

Как в

колокол

ударят,

сколько

душ

христианских

перекрестится

и к

Богу

вздох-

нет,

—

тысячи!

Л той

душе,

чей

колокол,

раз от

разу

легче»

[Семенова

1898, с 233].

нитки, а сами уходят в другое помещение молиться; при этом скоропостиж-

но

умершие родственники, утонувшие и сгоревшие не лишаются общего

угощения,

но так как они недостойны сидеть за общим

столом,

то для них

кушанья ставятся под стол, и не все. а только некоторые

Для

сравнения отметим также

этот

чувашский обряд: помянувши всех своих

ро-

дственников

по

именам, чуваши наконец поминают

камалзыр

виле,

т. е.

таких умерших,

которых некому помянуть,

или же

таких, которые умерли неизвестно

где. В

память

та-

ких

лиц

отломленный кусок, вместо того, чтобы положить

его в

чашку

(что

считается

неудобным

—

мешать

его с

своими родными), выбрасывают

из

двери

на

двор, говоря:

«...даю

безродным: ешьте, пейте

будьте сыты!*

[Магницкий

1881, с. 188, 189

;

Про-

копьев

1903. с 248).

татар Нижегородской

губ

самоубийцы лишаются поминовения,

так же как и по-

гребения [Зелекнн,

2, с. 738).

Ниже мы встретимся с двумя особливыми видами поминовения за-

ложных:

а) на могилы их проходящие мимо кидают ветви и разные

иные вещи (§ 11), б) в Семик веселятся в честь заложных на местах

существовавших прежде

убогих

домов (гл. 4). Оба этих способа поми-

новения заложньгх связаны с особым способом их погребения (гл. 3).

почему

они и рассматриваются нами ниже.

§ 4. Заложные покойники доживают за гробом свой век,

т. е. положенный им при рождении срок жизни, прекратившейся рань-

ше времени по какому-нибудь несчастному

случаю

Это народное воз-

зрение ясно вытекает и почти с необходимостью предполагается из всего

АГО,

XXIX,

77 —

рукопись

Ф.

Дягилева

1889 г. Тут

есть некоторое сходство

Ставровскими

дзядамн

белорусов, когда поминальное кушанье также ставится

под

стол.

Дисненском

уезде

седьмую неделю

но

Пасхе справляются

так

называемые

«Стаурус-

ские дзяды», иначе называемые:

«семка*.

Последнее название тождественно великорус-

скому

«Семик»;

первое

же

нужно перевести: «поминки

честь

Ставра*.

По

местному

преданию, поминки совершаются

честь погибших собак богатыря, князя

Бай или

Буй;

имена собак

были:

Стауры

Гауры.

Бай жил,

будто

бы,

около города Дриссы.

Ночью,

кончая

пир,

белорусы прежде бросали остатки кушаний

огонь

призывали

при

этом

мнимые души собак

«Стауры-Гауры».

Теперь,

перед

началом ужина,

«старик

или

отец

се-

мейства... берет

со

стола часть кушанья

ставит

под

стол; спустившись

со

скамейки

так,

чтобы лицо

его

было

уровень

кушаньями,

он

говорит:

«Стауры-Гауры

приходите

нам!»

[Дмитриев

1869, с 219;

Tyszkiewicz

1847, s. 376,

377J

1°.

Время совершения

об-

ряда также совпадает

поминками заложных покойников (гл.

4); но В. Ф.

Миллер

вы-

сказал

совсем иное объяснение этого обряда

[Миллер

1880, с.

166—175|

И.

4-5

того,

что мы знаем о заложных из уст народа. Но прямые свидетельства

том наших источников недостаточно определенны.

«Як

вмре чоловик своею смертью, то иде або на небо - в рай, або в

пекло,

до черта. Л хто повисьгтся, або втопытся. той на небо нейде, а

ходыть

соби по земли... Бо его Бог не клыче. то вин и ходыть,

поки

не

прыйде ему час. значится» ([Кудринский 1894, с. 107] — Волынског

Полесье).

Сын

спрашивает

своего повесившегося отца: «Батьку, скажить-но вы

мени, що то таке, щр вы мертвый, а йисте

мясо?»

—

«Так

мени треба,

бо

я своею смертью не вмер,

мени

ще жыты треба* [там же, с. 109].

Определеннее свидетельствуют

об

этом

воззрении данные этногра4)ии якутской

и бу-

рятской

(§ 17 и 18), а

также следующее поверье нолуобрусевшей мордвы села

Оркина

Саратовского

уезда: скоропостижно умерших, опившихся, утопленников

самоубийц жи-

тели села

Оркина

хоронили далеко

от

села,

лесу,

Самодуровском овраге,

ущелье

между

двумя круто спускающимися горами.

Мордва

боится теперь ходить туда

одиноч-

ку,

так как

похороненный

там

«убивец* бродит

но

лесу

пугает народ своим криком,

•эдаким страшным», особенно

под

вечер.

«Убивца»

некоторые видели:

он

разговаривал

одним мужиком

сказал

ему. что он

потому ходит, *что

век

жизни

его не

кончился*

будет

он

ходить

до тех пор,

пока

не

придет время, когда

он

должен умереть своей,

ес-

тественной смертью. Тогда

он

ляжет

могилу

и не

станет больше бродить, кричать

и пу-

гать народ

([ЛРОИТЬРВ

1884, с. 2, 3):

ср.:

[Шахматов

1910, с

696]

)

Колдуны,

по русским поверьям в некоторых местностях, доживают

за гробом иной срок — срок своего договора с чертом.

«Колдун

передает

свое знание в глубокой старости и перед смертью; иначе черги замучат

его

требованием от него работы. Но если колдун умрет, не передав ни-

кому

своих тайн, в таком

разе

он ходит оборогнем, непременно сви-

ньею,

и делает разные пакости людям... С->ги превращения и хождения

по

свету колдунов по смерти бывают и в таком случае, если колдун за-

ключил

договор с чертом на известное число лет, а умер, по определе-

нию судьбы, раньше срока. Вот он и встает из могилы доживать на

свете остальные

годы»

[Трунов 1869, с. 17].

§ 5. Заложных покойников, по народному воззрению, земля не

принимает. Так. в Саратовской губ. среди народа бытует убежде-

ние,

что «проклятые родителями, опившиеся, утонлешшки, колдуны и

Ср.

этим

поверье нижеюродской мордвы, которая различает два разряда умерших

«редков:

одни умерчи однажды,

другие уже дважды

[Макарий

1848, с. 497 499].

прочие, после своей смерти, одинаково выходят из могил и бродят по

свету: их, говорят,

земля

не

принимает;

тело

их будто бы все тлеет, а

тень бродит по

свету»

[Минх

1890. с, 17].

Колдун

перед смертью страш-

но

мучится, ибо

«его

не принимает

земля»

Злодей-разбойник Орловской губ. говорит в народном предании о се-

бе:

«Проклял

меня Бог,

земля

меня

не

принимает,

сама

смерть боится

и коса ее не дотронется до меня, пока не придет конец этому прокля-

тию»

([Иванов А. 1900, с. 75], ср. с. 73).

Тела

чаровника

не принимает земля, т. е. он в ночное время ходит

[Зеньковичи 1877, с. 27].

г.

Погаре,

Черниговской

губ.,

жители

«верят

восстание

мертвых,

которых

за гре

хи

не

принимает

земля

которые,

по

ночам

шатаясь

но

земле,

делают

вред

или

никому

ничего

не

делают;

для

того,

чтобы

заставить

их

успокоиться,

признают

необходимым

пробивать

этих

выходцев

осиновым

колом

живот;

после

этой

операции

они не

осмели-

ваются

являться»

Особенно

широко распространено это поверье относительно лиц, про-

клятых своею матерью.

«Проклятого

матерью земля не принимает, и бу-

дет он всю жизнь трястись, как осиновый

лист»

([Зеленин, 2, с. 802] —

Василъский у. Нижегородской

губ.).

Из

приведенных выше свидетельств явствует, что выражение о по-

койнике

земля

не

принимает

понимается в народе так: могила не дер-

жит в себе покойника, последний выходит из могилы, как живой. Но

это

далеко не единственное и далеко не самое распространенное толко-

вание. Два других толкования

более

распространены. Первое: захоро-

ненный труп или гроб покойника, которого «не принимает

земля»,

в ы

ходит

на поверхность земли.

Так, архангельские гфомьгшленники зарыли в землю на о. Калгуеве

труп колдуна Калги, убитого неизвестным старцем; но когда они, в

следую-

щую

весну, случайно пристали к этому острову, то увидели, что

«труп

Кал-

ги

вышел из глубины могилы и очутился на поверхности

земли»

[Вереща-

гин В. 1864, с. 22]. Трех убитых богатырей в одном городе

никак

не могли

похоронить:

сегодня их похоронят, а

завтра

они опять выйдут наверх и

просят, чтобы их похоронили [Зеленин 1915, с. 38, 39].

АГО,

XXXVI,

56 —

рукопись

Бачащовского

у., с. 2.

)

АГО,

XLV1,

9 —

рукопись

Матросова,

л. 35 об.

§s

Малорусская

легенда из Купянского уезда сообщает:

«Мать

прокляла

своего

сына. От, вин захворав и вмер, а земля и не прыймас: то (шо)

закопают в землю, а вона его и выкыне, то (шо) закопают опять, а во-

на опьять выкыне» [Иванов II. 1889, с. 44, 45]. С другим проклятым

случилось

то же самое: через два дня после его похорон

«фоб

з ным

выйшов из ямы на

верх.

Люды взялы и в другый раз за копалы его.

Чырыз два дни случылось тож: фоб опять выйшов из

зымлм.

Значыт,

проклятьгх и зымля ны прыйма» [там же, с. 45). В польской легенде

«дитя,

осмелившееся поднять руку на родную мать, по смерти выставля-

ло

из могилы руку, так как земля ее не принимала» [там же, с. 53].

По

другому мнению, труп покойника, которого «не принимает зем-

ля»,

не подвергается тлению

«Тела

заклятых (проклятых

матерью)

детей не разлагались в земле, их не принимала земля, пока

мать не брала

своего проклятия. Отсюда брань:

«або

(чтоб)

тебе

свята

земля не приняла!» [Кульчицкий 1873, № 22, с. 814].

«Не

всякий

труп, будучи пофебенным в земле, предается тлению; есть

нетленные тела, как, например, колдунов, ведьм, самоубийц, опойцев и

проклятых родителями; они не гниют в земле «до времени», оставаясь

трупами, так как их

«земля

не

берет»;

да и лежат они в земле

«неспо-

койно»,

т. е. часто

кричат

«пужают»

[Завойко 1914, с. 86].

Мать

прокляла своего сына,

сказав:

«щоб

ты на мисти остався!» Тот

мгновенно умер, а она связала ему руки своею косою, которую он у ней

только

что оторвал в драке. Спустя несколько десятков лет на кладбище

строили церковь и разрыли в могиле труп, нисколько не подвергшийся

тлению:

руки его были

связаны

женскою косою. Мать проклятого была

еще

жива;

она и рассказала, за что на ее сыне лежит проклятие и поче-

му,

значит, и

земля

не

принимает

его. Когда мать, помолившись, пе-

рекрестила труп сына и сняла с него свою косу, он мгновенно

превра-

тился в землю [Иванов П. 1889, с. 46].

Сын матери нафубил, и она его не простила. Как он номер, мать-смра

земля

не принимает его, потому что его мать не простила. А узнали об этом

случайно:

пришлось разрыть згу могилу, и увидели, что покойник сидит.

Покойник сказал: «я тридцатый год лежу, и меня земля не ггринимает. а ей

Бог смерти не дает, зато — меня не простила... Если она меня простит,

то

Господь ей смертушку пошлет; а если не простит, ей Бог смерти не

пошлет,

а меня мать-сыра земля не принимет>>

)

АГО,

XXIV,

43 — сказки Боровичекого у..

М.

Синозерского

(«Непрощенный

сын*).

«В

русском народе доныне удерживается суеверное убеждение, что кол-

дуны,

ведьмы, опойцы и вообще люди, предавшиеся злому

духу,

проклятые

и (или. — Ц. 3.) отлученные от церкви, по смерти своей, we гниют, что

мать-сыра земля не принимает

их»

[Афанасьев

1869,

с.

565]

Тела

упырей в могилах не разлагаются, не гниют: это мнение нужно

признать общераспространенным там, где только знают об упырях

([Маркевич

1860, с.

79];

[Мирон

1890, с. 106] - из Галиции; [Деми

дович, 1896, № 2/3. с. 140] - Белоруссия; [Чубинский 1872. т. 1,

с.

206]

— Проскуровский у.).

«Есть

народные предания о гробах

проклятых*

плавающих по воде;

так, об убийцах Андрея Боголюбского рассказывают, что они плавают

по

озеру в коробах, обросших мохом, и не

тлея

стонают от

лютого

му

чения>>

([Афанасьев 1897, т. 2. с. 253] — примеч. к

сказке

№ 175; ср.:

[Максимов

1903,

е.

82])

Пошехонском у. Ярославской

губ.

известно поверье:

«если

тою

долго

не пшет в земле, то это верный

признак

того,

что умерший был человек

грешный, и его останки не принимает

мать-земля»

[Балов

1898,

с.

91].

с^го

воззрение отразилось и в старом синодике, где читаем:

«Ангел

указал ему (черноризцу. — Д. 3.) на кости иноков, умерших

pain

блуда

без

покаяния: гробы не

приняли

этих

костей, и они до сих пор

изда-

ют

смрад» [Петухов

1895,

с. 182, 183].

мордонгких сказках мы встречаемся

точно такими

же

воззрениями,

ЬОГРГМЙ

нищий

умер iскоропостижно)

на

мосту, прося милостыню. Труп

его не

сгнил

течение многих

лет. Купленная

выкормленная

на

деньги покойного сгчпъч выкопала гроб

его на

кладби

ще,

приволокла

его

на

место

смерти

здесь

сожрала, после чего сама

провалилась

под зем-

лю

(Оиразцы,

1883, с

243—24Щ.

другой мордовской "казке проклятый матерью чело-

век, обращенный

«зеленый рог*, говорит

про

себя солдату: «Я заклятый человек, меня

мать

прокляла.

Вот

теперь, после проклятия меня,

ни

сама

она не

умрет,

ни я в

челове-

ка

не

обращусь

и не умру- Я

здесь

вот, по

проклятии своей матерью,

уже

лятьсот

лет

казну

караулю»

[там

же, с 235 239].

Когда мать простила сына,

она

сама провалилась

под землю,

•зеленый

рог»

превратился

молодого красивого человека

жил долго.

§ 6. Души заложных покойников, с самого

часа

их смерти, нахо-

дятся в полном распоряжении v нечистой силы.

«При

насильственной смерти душа человека непременно поступает в ведение

чертей, и они целой ватагой прилетают за нею; поэтому обыкновенно

все насильственные смерти сопровождаются бурей; то же бывает и при

смерти ведьмы» [Демидович 1896,

,Np

2/3, с. 136).

Великолуцком у. Псковской губ. отмечено поверье: когда бывает

сильная буря, тогда непременно есть кто-либо умерший неестественною

смертью

То же и в Елисаветградском у.: когда поднимается метель

или

«хуга»,

то обыкновенно бабы говорят: «народылось в сели, або

вмерло

якесь непевне

» [Осадчий 1891, с.

62]

Во

Владимирской губ. различают особый вид нечистой силы, т. н.

встречника:

«это

нечистый, злой дух, который в виде как бы воздуш-

ной полосы мчится стрелой по проезжим дорогам за душой

умирающе-

го

грешника, особенно самоубийцы» [Завойко 1914, с. 109].

«Народу

присуще то воззрение, что человек не сам лишает себя жиз-

ни, а доводит его до самоубийства, иногда

даже

непосредственно

убива

em, топит черт, леший. Меланхолическое настроение перед самоубийст-

вом,

душевное расстройство считаются дьявольским наваждением; раз-

двоение сознания, разговоры и гфепирателъство с невидимым кем-то...

народ понимает как борьбу с нечистой силой; когда же больной само-

вольно

прекращает

свое существование, народ

выражается

пословицей:

черту

баран!» [Добровольский 1894, с. 204].

Эта поговорка о самоубийцах:

«черту

баран», иногда с прибавкою:

«готов

ободран»

распространена

едва

ля не во всех великорусских губер-

ниях

*. Малорусы «вишальников», т. е. повесившихся, признают

«деть-

ми дьявола; в домах, где кто-нибудь повесился, не живут, а предостав-

ляют

их разрушению» ([Чубинекий 1872, т. 1, с. 209] — Проскуров-

ский

у.).

«Души

утопленников, удавленников и вообще всех самоубийц

по

смерти поступят прямо в обладание дьявола, так как уже

никакие

молитвы

и поминки им помочь не могут, и дьяволы их мучат

даже

до

суда...»

[Трунов 1869, с. 41].

Малорусы

рассказывают

следующую

легенду о том, почему души опив-

шихся вином поступают в полное распоряжение дьявола. Будто бы, ког-

да Христос с апостолами ходил по земле, то они зашли в хату черта.

Черт

сейчас же стал их угощать горилкой, которой люди тогда еще сов-

сем

не знали. Апостолам Павлу и Петру понравилась горилка; когда

черт подал им по две чарки, Павел сам попросил третью. Черт подал.

)

АГО,

XXXII.

33 —

сообщение

Златинского,

1856 г.

)

Эта

примета

и на

западе

Европы:

поднялся

вихорь

—

значит,

кто-нибудь

пове-

сился

[Meyer

1900, S. 197;

Petigny

1908, p. 275).

10)

слышал

ее в

Вятской

Пермской

губерниях,

Тиханов

отметил

ее в губ.

Орлов-

ской

[Тиханов

1904, с 210] «.

а потом стал просить у апостола плату за третью чарку и взял шапку

Павла. Денег ни у кого не оказалось. Тогда Христос сказал черту: «от

дай шапку, а плата тебе будет другая: котори люди будут вмирати з го

рилки, тих

души

будут

твои»

[Данильченко 1869, № 41, с. 188].

«Родительское

проклятие отдает детей в распоряжение дьявола, иног-

да душу и

тело

вместе, а иногда одну только

душу»

([Чубинский 1872,

т. 1, с. 89] — Холмская

Русь).

«По

народным представлениям (Сердобский у. Саратовской

губ.),

де-

ти, умершие до крещения, попадают к нечистому; в полночь он выходит

на могилу их» [Смирнова 1911, с. 256]. В Орловской и Владимир-

ской губ. ходит поверье, что и «присланные (т. е. задавленные матеря-

ми во сне) дети отдаются

дьяволу...»

[Иванов А. 1900, с. 93: Завойко,

1914, с. 88.]

§7. Где живут заложные покойники после своей смерти? Там

же, где живет и нечистая сила, вместе с чертями. Места же жительства

нечистой силы весьма многочисленны и разнообразны: прежде всего, ко-

нечно,

пространство под землей, а затем все стоячие воды на земле:

омуты,

озера, пруды, а

также

болота, трясины, овраги, трущобы и все

вообще

«нечистые

места».

Во всех этих местах и можно встретить, вмес

те и рядом с нечистой силой,

также

и заложньгх покойников, которые

служат большей частью работниками и помощниками чертей, а иногда

и сами делаются различными представителями нечистой силы (§8). В

Олонецком

Заонежье убеждены, что

заклятые

люди (т. е. без вести

пропавшие, коим в недобрый час сказано

было:

изыми тя,

унеси

тя!) пе

ре носятся нечистою силою на Мень-гору или Ишь-гору, где таких заклятых

целое

население: возвращены домой они могут быть посредством осинового

листа, а потому заонежане говорят, что заклятого человека

от

дому огделя

ет только осиновый

лист

([Рыбников 1864, с. 8]; ср.: [Афанасьев 1868,

с. 83]). В Саратовской

губ.

проклятые родителями живут по своей смерти

в воде или в

лесу

[Минх

1890, с. 20].

Другие

места обитания заложных покойников выяснятся для нас са

ми собою ниже, когда будет речь о занятиях заложньгх (§ 8), а

также

местах их погребения (гл. 3). Теперь же мы обратим внимание лишь

на следующее обстоятельство: где бы заложные ни жили, но они всегда

сохраняют самую тесную связь с местом своей смерти иг

местом

своей могилы.

Один

человек удил рыбу на месте, где кто-то

утонул;

тогда утоплен-

ник лезет к удильщику и потом говорит ему: это место мое [Манжура

1890. с. 132].

«Каждый

месяц, на новолунье, утопленники приплывают к тому мес-

ту,

где кто

утонул,

и. купаются при лунном

свете»

([Чубинский 1872,

т. 1, с. 209] — Проскуровский у. Подольской

губ.).

Хотинские малору-

сы

верят,

что самоубийцы в начале всякого месяца являются на места,

где

они

лишидш

себя жизни; эти посещения продолжаются несколько

ночей

подряд

([Кульчицкий

1873, № 18, с. 677] — с. Ставучаны)

На

народном воззрении о том, что убитый возвращается на месте*

своей

насильственной смерти, основана известная народная

сказка

о по-

топлении

трех (или

даже

четырех) убитых мертвецов вместо одного:

пьяница

нанимается потопить один труп, но, придя за платой, видит

здесь другой труп; считает его возвратившимся е реки мертвецом, опять

уносит

и вновь находит труп [Зеленин 1915, с. 141; Ончуков 1908,

е.

225; Соколовы 1915, с. 56]

»>.

По

воззрениям крестьян Новомосковского у. Екатеринославской губ.,

самоубийцу

не нужно переносить на новое место с места его смерти:

иначе он будет ходить на старое место семь лет. Если же труп само-

убийцы

необходимо перенести, то переносят через «перехрестну

дорогу»:

в таком случае самоубийца, дойдя до перекрестка, сбивается с дороги и

нейдет дальше.

«Утопленники

и повесившиеся необычайно шибко бега-

ют

<...> Являются они на место смерти и

домой»

[Манжура 1898,

с. 187].

Пермской

губ.

«убиенные

места»,

т. е. места, где кто-либо был убит,

помнят многие годы: на таких местах вечером и ночью бывают привиде-

ния, а потому стараются не ходить и не ездить

около

таких мест после

зака-

та солнца

|2)

. В Вятской губ. про места, где кто-нибудь удавился или иным

способом

наложил на себя руки, говорят, что тут нечисто, т. е. тут при-

сутствует

дьявольская сила [Васнецов 1907. с. 154].

Ярославской губ. те места, где висел удавленник, считаются нечис-

тыми:

днем этим местом не ходят без молитвы, а вечером всячески

ста-

раются обойти или объехать это место. На таких местах путника может

погубить

черт в виде удавленника, может удавить,

зарезать

и т. п.

13)

12 сентября 1884 года в

селе

Троицком-Варыпаеве Петровского у. Са-

ратовской губ. удавился в перелеске вблизи селения, на ветле, крестьян-

ский парень Григорий.

«Едва

только похоронили самоубийцу, как деревен-

АГО,

X, 39 сказка .No 14

«Мужик

и запойщик»

)

Мои наблюдения 1908 г.

)

Письмо ко мне Ив. Вас Косточовского из с. Кормы Рыбинского у.

скис бабы начали толковать, что на том месте, где повесился Григорий,

появилось привидение, которое, между прочим, настолько испугало одн>

женщину, что у ней отнялся

язык.

Привидение было в образе умершего

Григория... Кроме того, многие будто бы слышали рыдания в роще, где без

временно погиб Григорий»

[

Ним

а некий 1885, с. 2).

бучиле

(глубокой

яме с весенней водой) на

лугу

воры утопили в

запрошлом лете Акима-лесника: теперь там душа утопленника жал

обит

ся: кто-то стонет из бучила так жалостливо-жалостливо ([Тургенев

1888, с. 105] - Орловскаягуб.).

Могила

заложного часто совпадает с местом его смерти, так как в

народе стараются хоронить заложных, особенно самоубийц, на месте их

кончины (ср. гл. 3). Но и в тех случаях, когда заложиый похоронен не

на месте своей смерти, он сохраняет связь со своею могилою.

Петровском у. Саратовской губ. «народ боится самоубийц и их мо

гил...

Могила, где похоронен самоубийца, есть опасное место, от при-

сутствия в ней нечистой силы, могущей всегда, а особенно ночью, наде

лать человеку какой-нибудь

вред»

[Шиманский 1885, с. 2].

Юрьевском у. Владимирской губ., около с. Шельбова «в

овражке

„Пересеря",

около речки, где хоронили опоиц, являются проезжающим

похороненные

тут»

[Зеленин, 1, с. 163].

Мозырском у. около Грабова похоронены убитые на души два бра-

та Ельцы; в день их кончины, в октябре во время новолуния, на их мо-

гиле

слышны стоны, шум и т. и. [Васильева 1879].

Ямбургском у. Петроградской губ. удавившуюся девушку д. Ма

1гуйлова Парасковью схоронили за деревней в

лесу

Рикково, где обык-

новенно хоронили некрещеных и самоубийц; с тех пор каждую весну

слышны ее стоны и плач

из-за

ореховой горы, лежащей между деревней

и лесом: стонет «задавляшшая Пашка»; ходит она

также

по

лесу

и часто

заходит к ключу у дороги — вся в

белом,

с опущенной головой

г. Симбирске в Соловьевом враге (овраге) хоронили прежде само-

убийц; «а от тех самоубивцев, рассказывали сторожа в караулке ос-

трожных огородов (караулка эта была около оврага), много бывает по

ночам страсти: ино место лезут прямо в окошки» [Юрлов 1867].

На могиле давным-давно похороненного утопленника проезжавший в

месяч!гую

ночь псарь Ермил увидел

барашка:

белый такой, кудрявый,

хорошенький, похаживает; Ермил взял его на руки, а лошадь от него

И)

АГО,

XXXV,

статья

В. Иванова

1890-х

годов.